Geum.ru

Petrus Magnus и его администраторы: вступительные заметки

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   ...   46

VIII


"Усерднорадетелные" службы Петра Павловича на Пруте и во время тяжелейшего пребывания в Турции53 высоко оценены были монархом. По возвращении в ноябре 1714 г. в Россию подканцлер был удостоен особенной доверенности Петра I, войдя отныне в число ближайших его советников. Изменилось и формальное положение барона. Назначенный в 1718 г. к присутствию в Сенате, П. П. Шафиров в мае 1719 г. был пожалован в кавалеры ордена св. Андрея Первозванного54.

Значительно упрочились позиции барона Шафирова также в среде столичной знати. С рожденным в холопстве сыном крещеного еврея стали породняться аристократические фамилии. В июле 1718 г. старшая дочь П. П. Шафирова баронесса Марфа Петровна вступила в супружество с князем Сергеем Григорьевичем Долгоруковым, сыном посла в Польше Григория Федоровича55. В том же году баронесса Наталья Петровна вышла замуж за графа А. Ф. Головина, сына покойного управителя Посольского приказа, в 1721 г. баронесса Екатерина Петровна — за князя Василия Хованского, внука знаменитого боярина Ивана Алексеевича56.

Дальнейшее возвышение П. П. Шафирова обострило не утихавшую и в 1711-1714 гг. вражду его с Г. И. Головкиным. И если во время пребывания в Константинополе подканцлер порой еще давал обещания о том, что "отныне не увидит его сиятелство в моих писмах... ни единого слова противного"57, то в конце 1710-х гг. он уже мог позволить себе иное обращение с начальником. Вот как протокол Коллегии Иностранных дел описывает произошедшее 19 мая 1719 г. столкновение барона Петра Павловича с графом Гавриилом Ивановичем:

"...На оное предложение подканцлер барон Шафиров объявил, что он со обретающимися при той коллегии членами дел подписывать не будет и в том протестует, называя Курбатова канцлеровою креатурою... и что сия коллегия другим не пример, и с ними, которые ис подъячих, и сидеть стыдно. Канцлер ему сказал, что те члены коллегии написаны уже прежде в ведомостях, поданных за руками их в Сенат и Камор-, и в Штатс-кантор-коллегии... Но от него ж, подканцлера, то было остановлено, и он, подканцлер, сказал, что де я с ушниками и безделниками дел не хочю делать... И осердясь, встав, пошел вон и, остановясь в дверях, говорил канцлеру с криком, что де ты дорожишься и ставишь себя высоко, я де и сам таков..."58

В ответ на эту выходку Г. И. Головкин запретил служащим канцелярии выполнять распоряжения подканцлера. Разъяренный барон принес официальную жалобу царю59. Инциндент замяли.

Успокоение страстей оказалось, однако, недолговечным. Уже в июле 1719 г. Петр Павлович огорошил коллежского секретаря-асессора П. В. Курбатова вымышленным известием, что государь указал не писать Г. И. Головкина президентом Коллегии Иностранных дел60. Не особенно уступая "товарищу своему подканцлеру" в способах выяснения отношений, Гавриил Иванович в январе 1722 г. отказался признать П. П. Шафирова действительным тайным советником, затребовав, помимо сенатского определения, подлинный указ Петра I о производстве его в этот чин61.

Ко времени появления у господина канцлера сомнений в легитимности чинопроизводства Петра Павловича, взаимное озлобление двух государственных мужей достигло предела. В стане "птенцов гнезда Петрова" назревала крутая разборка. И баланс сил перед ней складывался явно не в пользу барона Шафирова.

IX


Власть основательно испортила характер "славного господина Петра Павловича Шафирова". Эмоциональность все чаще принимала у него форму грубой несдержанности, самоуважение уступило место неприкрытому самодовольству.

"Было мочно меня и вместо отца почитать", — уже в 1707 г. писал Петр Павлович младшему его тремя годами и немногим уступившему в карьере В.В. Степанову. "Мало приказного поведения знаете," — выговаривал тайный секретарь Шафиров дьяку Ивану Михайловичу Волкову, начавшему службу в Посольском приказе за шесть лет до появления на свет будущего вице-канцлера62.

Знаток европейского этикета, умевший быть неотразимо обаятельным, П.П. Шафиров с годами начал не брезговать рукоприкладством в отношении подчиненных. Так, в мае 1719 г., разволновавшись из-за ссоры с канцлером, он избил пожилого секретаря Ивана Алексеевича Губина, вступившего в "приказной чин" еще в начале 1680-х гг.63

Но положению барона вредили не только его скандальные выходки. Владелец огромной библиотеки64, автор знаменитого "Рассуждения о причинах Шведской войны"65, Петр Павлович на исходе 1710-х гг. оказался под подозрением в связи с пропажей 5389 ливров казенной валюты. Первоначально, воспользовавшись отсутствием президента Юстиц-коллегии графа А.А. Матвеева, подканцлеру удалось обвинить в растрате ливров посольского казначея Федора Протопопова. Вскоре, однако, приступивший к своим обязанностям граф Андрей Артамонович направил дело на дополнительное расследование. В ответ П.П. Шафиров принялся всеми доступными способами портить жизнь не к месту взявшемуся восстанавливать законность президенту Юстиц-коллегии66. Попутно сенатор и кавалер Петр Павлович впал в странную забывчивость по поводу внесения денег за сувенирное "золотое яичко", позаимствованное им в ноябре 1721 г. в родной коллежской канцелярии67.

Неблагоприятно для вице-канцлера складывалась и внутриведомственная обстановка. Много сил когда-то потративший на создание своей "команды", П.П. Шафиров на протяжении 1710-х гг. с поразительной беспечностью наблюдал, как Г.И. Головкин мало-помалу вытеснял преданных ему служащих68. Хамством и придирками настроив против себя одних, не сумев предотвратить удаление других, Петр Павлович к началу 1720-х гг. оказался в полной изоляции в собственном учреждении. Легко после этого понять острое недовольство барона "ушниками и безделниками", с которыми "и сидеть стыдно"...

Но проблемы сенатора этим не исчерпывались. Свыкшийся после Прута с положением первого дипломата России, он проглядел стремительное возвышение Андрея Ивановича Остермана69. Всегда исключительно лояльный к подканцлеру, этот исполнительный и трудолюбивый уроженец Вестфалии, однако, исподволь подтачивал дипломатическую репутацию П.П. Шафирова. Архитектор Ништадтского мира, блистательно завершившего победу нашей страны в Северной войне, Андрей Иванович все более обращал на себя благосклонное внимание Петра I70.

Неудивительно, что в этих условиях государь начал склоняться к мысли о кадровых переменах в посольском ведомстве. Согласно высочайшему намерению, Петру Шафирову предстояло в будущем сосредоточиться на работе в Сенате. В Коллегии Иностранных дел впредь предполагалось "управлять Гаврилу Ивановичу и Остерману"71.

Так и не придя, впрочем, к окончательному решению, Петр I весной 1722 г. отправился в Персидский поход. В его отсутствие в Москве произошли события, предопределившие куда более радикальный исход многолетнего противостояния Гавриила Ивановича и Петра Павловича. В схватку с вице-канцлером вступил генерал-майор Григорий Скорняков-Писарев.