Geum.ru

Petrus Magnus и его администраторы: вступительные заметки

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   6   7   8   9   10   11   12   13   ...   46

III


Служба Петра Павловича Шафирова в Посольском приказе с самого начала складывалась успешно. Уже в декабре 1694 г. он получил прибавку к жалованью, через три года был награжден внушительной премией в 20 рублей20. Одним из основных занятий будущего вице-президента Коллегии Иностранных дел стали книжные переводы. В 1694 г. Петр Шафиров перевел "огнестрелную да часть городостроителной" книги, в 1696 г. — "часть о воинском учении, да часть огнестрелной же". В том же 1696 г. Петр Павлович переложил "с немецкого языка на словенской" еще одну "огнестрелную книгу да с того ж языка книгу о французских поступках и воинских поведениях". Две эти книги были "поданы" в селе Преображенском самому Петру I21.

Перелому в карьере П. П. Шафирова решающим образом способствовали, однако, не "огнестрелные книги". В правительственные сферы "перевотчика Петрушку Шафирова" вознес дополнительно изученный иностранный язык. Именно благодаря самостоятельно освоенному в первые годы службы голландскому языку22, Петр Павлович попал в состав знаменитого Великого посольства 1697-1698 гг. На долгих 15 месяцев молодой переводчик оказался в непосредственной близости от государя23. "Славный господин Шафиров" не упустил свой шанс. В Россию он вернулся доверенным лицом Петра I.

В первые годы нового века положение Петра Павловича еще более укрепилось. Он сопровождал царя в злосчастном "ругодивском походе" 1700 г., в поездках в Архангельск и Воронеж, состоял при нем во время "добывания" Ивангорода и Нарвы, Канцов и Нотебурга24.

Необычайно работоспособный, обладавший незаурядным аналитическим умом, быстрой реакцией, легко входивший в контакт с иностранцами, П.П. Шафиров стал незаменимым помощником Петра I в распутывании сложнейших внешнеполитических проблем первого десятилетия XVIII в. Предприимчивый, коммуникабельный, отличавшийся чувством юмора, Петр Павлович удачно вписался в окружение царя-реформатора и на бытовом уровне.

Влияние Петра Шафирова возросло также во внутрипосольских делах. Пожалованный диковинным чином тайного секретаря, он уже к середине 1700-х гг. прочно занял позиции второго лица в иерархии ведомства. Последовавшая 30 июля 1706 г. скоропостижная кончина "посольского президента" боярина Федора Алексеевича Головина вывела тайного секретаря Шафирова на первые роли. Находиться во главе Посольского приказа ему довелось, однако, недолго. Тайному секретарю преградил путь Гавриил Иванович Головкин.

IV


В сентябре 1706 г. в организации российского дипломатического ведомства произошла малоприметная, но существенная перемена: характер постоянного учреждения приобрела Посольская походная канцелярия25. Сопровождавшая царя в разъездах, эта канцелярия формировалась из служителей Посольского приказа и неизменно прекращала существование после завершения "похода"26. Статус же постоянного учреждения канцелярия получила в связи с назначением первого особого начальника. Им стал 46-летний постельничий Гавриил Головкин. Возглавлявшийся П. П. Шафировым Государственный Посольский приказ оказался фактически в подчинении у новой структуры27.

Уже вполне освоившийся с ролью единоличного управителя ведомства, Петр Павлович с крайним недовольством воспринял ограничение своей власти и по существу проигнорировал распоряжение Петра I "описыватца до господина Головкина". Не прошло и месяца, как Гавриил Иванович принужден был напомнить тайному секретарю, что "о Рагузинине и о иных делех его величеству доносить не смеешь, повелено... вам описыватца ко мне"28.

Продолжившаяся и далее неупорядоченность во взаимных действиях приказа и канцелярии побудила царя 15 сентября 1708 г. вверить Г.И. Головкину руководство и Посольским приказом29. Искусному дипломату, опытнейшему переводчику Петру Шафирову предстояло стать помощником Гавриила Головкина, человека исключительно придворной карьеры, прежняя административная деятельность которого ограничивалась заведованием двумя небольшими дворцовыми учреждениями — Мастерской палатой и Казенным приказом30.

При всей традиционности для России XVIII в. практики назначения главами правительственных учреждений доверенных лиц самодержца, независимо от их способностей и подготовки, неискушенность Гавриила Ивановича как дипломата была разительна. Вот как описал произошедшую в декабре 1709 г. свою первую встречу с начальником Посольского приказа датский посланник вице-адмирал Юст Юль:

"...Когда я и посланник Грунт поехали к одним из триумфальных ворот... посланник Грунт заметил в густой толпе народа царского государственного великого канцлера графа Гаврилу Ивановича Головкина, и при этом случае я в первый раз был ему представлен Грунтом. За все время моего пребывания здесь я, несмотря на частые требования, до сих пор не имел с ним свидания вследствие множества всяких дел, которыми он ежедневно был занят и завален. Канцлер был совершенно пьян. Он обнял меня и поцеловал, проявляя знаками и приемами величайшую вежливость и дружеское расположение.

Но так как он не знал иного языка кроме русского, то все эти проявления вежливости выражались без речей, исключительно знаками. Он взял меня за руку, подвел к своей карете... усадил в нее и повез с собою. В карете между нами произошел многообразный обмен учтивостей, заверений в дружбе, проявившихся впрочем как с моей, так и с его стороны в одних жестах и минах... Мы проехали таким образом порядочный конец, как вдруг мимо нас во весь опор проскакал царь... Мы оба вышли из кареты... После сего канцлер простился со мною легким кивком, приветливым жестом и немногими словами, причем по-прежнему ни он, ни я не поняли друг друга, сел в свою карету и оставил меня одного среди улицы, позабыв, что увез меня от моей повозки и ото всех моих людей..."31

Изначально сложившиеся неблагоприятно, отношения Петра Павловича и Гавриила Ивановича в первые годы их совместной службы не приняли, однако, характера открытого столкновения. Препятствовало этому различие их положения в окружении Петра I. Удостоенный после Полтавской битвы чина подканцлера, а 30 мая 1710 г. возведенный в баронское достоинство32, П.П. Шафиров на исходе 1700-х гг. был все-таки менее влиятельной фигурой, нежели состоявший при особе государя с 1686 г. Г. И. Головкин33. Между тем, надвигались события, которые обоим руководителям Посольского приказа едва не стоили жизни.