Автор Платон Планктон Блог

Вид материала

Документы

Содержание Тернистый путь террориста Ускользнувшее счастье Охота на охотников

Подобный материал:

• Правительства Республики Казахстан на имя Председателя Агентства (далее блог-платформа)., 221.37kb.
• Блог библиотеки: итоги первого года, 163.4kb.
• Список докладов платон «Апология Сократа» // Платон. Собрание сочинений. Том Апология, 13.33kb.
• Автор: Чкалов Владислав 5б класс, 240.25kb.
• Теэтет1 Платон, 35.55kb.
• Упоминание создатель популярного блога начинал с сайта кафедры спбГУ, 325.18kb.
• Вмик платон. Диалог “перменид”, 60.64kb.
• Hier finden sich viele Fehler, die ich z. T. korrigiert habe. Wenn Sie weitere finden,, 1374.19kb.
• Реферат на тему: Біблійна археологія, 683.57kb.
• Дончо и юлия папазовы под парусом через океан, 1873.81kb.

Глава откровений


- Да что ж вы за суки такие! Какого хрена меня били? Зачем все это шоу устроили? А если бы у меня сердце остановилось? А если бы этот недоумок с секатором, мне палец отчикрыжил!? Да я вас уродов …


Дима орал, не прекращая уже минут 15. Глыба-Глеб и Серый-Серега, поначалу решившие дать ему полностью выговорится, уже сильно пожалели о своем решении. Дима натерпелся столько, что выговориться не смог бы и за всю оставшуюся жизнь. Глеб тяжело вздохнул и перебил этот неиссякаемый словесный поток:


- Дима, мы все очень сожалеем, что тебя пришлось через это провести. Но ты пойми, нас пытаются уничтожить. Каждый день. На это пущены огромные ресурсы. Нас ищут, пытаются к нам внедриться. Один пропущенный шпион и несколько десятков человек погибнут. Ты бы знал, насколько сложная была операция по доставке вас сюда с вокзала. Вы машин по дороге только 7 штук сменили. И те полчаса времени, которые я тебе дал, тоже должны были снизить риск провала. У янки же как все делается – безопасность превыше всего. Получили они сигнал и начинают раскручивать бюрократическую машину, разрешение на это, разрешение на то, утверждение операции начальством, подтверждение готовности от всех подразделений, разработка безопасной операции. Ну ни разу за полчаса уложиться не смогли. Но чем черт не шутит – может и научились они работать, а может и рискнуть решили в этот раз. Вот для того, чтобы отсеивать вероятных «засланных казачков» и предназначена эта комедия с якобы пыткой. Ни одна методика защиты от допроса не сможет сразу защитить от применения химии и «детектора» лжи с психологическим и физическим давлением. Вот мы тебя и проверяли. Полиграф выдал – «добро», но своими воплями о том, что сейчас тебя из Русской партии спасать приедут, ты нас добил, дальше ломать эту комедию нам просто не имело смысла. Кстати, ты не переживай, препарат, который тебе вкололи, выведется из организма безо всякого вреда. Били тебя профессионально, очень больно, но без последствий. Можно сказать, что пытали тебя нежно – только синяки останутся.


- Ага, синяки, у меня все нутро болит. – Уже немного успокоившись, сказал Дима. Потом перевел взгляд на Серого. – Тебя тоже били?


- Меня нет, я же пароль знаю. Мне его Михалыч сказал.


- Сволочи, меня одного что ли пытали!?


- Ну да. Я же тебе пароль сказать забыл. – Наклонив голову, тихо сказал Серый.


Несмотря на внушительную разницу в росте и весе, да и в общей физической форме, Дима чуть не кинулся на Серого с кулаками. Но в этот момент Серый подняв голову, заржал так, что шрамы на его лице побагровели. Вслед за ним засмеялся и Глеб. Дима смотрел на них и не мог понять, кто тут был большим дураком, вот эти два ржущих коня или он сам. Отсмеявшись, Глеб сказал:


- Слушай ты его больше. Правильный пароль он знал как же. Нет, кое-что он действительно знал, но прошел такую же процедуру, как и ты. И закончил ее за 10 минут до тебя. Кстати возмущался гораздо меньше. Ну, надеюсь с дебатами полностью покончено. Теперь, вам необходимо попрощаться по-быстрому. Серого мы уже сегодня вывезем из Москвы.


- А куда вы его? – Возмущенно спросил Дима.


- Назад, на Соловки. – Ухмыльнулся Серый.


- Дима, начинай привыкать, что чем меньше ты знаешь, тем меньше людей хотят тебя убить. – Улыбнулся и Глеб. – Ладно орлы, оставляю вас одних на минуту. Мне надо кой-какие дела по отправке Серого уладить.


Дима не верил, что несколько часов назад, он мечтал избавиться от анархиста. А вот теперь, когда настало время прощаться, он этого не хочет. Сглотнув, внезапно появившийся комок в горле он попытался сказать что-нибудь членораздельно:


- Как-то быстро мы … ты там береги себя … в истории не влазь больше. Памятники не взрывай и цирк не устраивай.


- А ты один по лесу не шатайся. – Улыбнулся здоровяк и заграбастал Диму. Похлопал по плечу, погрустнел и продолжил. – И это Дима … Михалыча помни. Я его плохо знал, а ты еще меньше. Но жаль, мужик мировой был. Его и Глеб, оказывается, знал. Михалыч-то наш был профессором. Историком. Представляешь, он надыбал старые книги и учебники и по ним писал правдивую новейшую историю России. Но дописать не успел, к ним в партийную ячейку какая-то гнида внедрилась и всех сдала. И не успел Михалыч такую хорошую книгу дописать. Но я вот что подумал, давай мы с тобой историю России писать будем. Только не про прошлое, а про будущее. И не словами, а поступками. Она у нас ух какая славная получится! Если такие парни как ты, я или Глеб за дело возьмутся, не может не получиться!


Дима глядел на Серого обалдело. Вот тебе и туповатый бугай-анархист. Выдал так выдал. А ведь сможем же, ведь точно сможем.


- Не забуду Серый, ни тебя, ни Михалыча. Ведь вы меня сначала чуть жизни не лишили, а оказалось второе рождение мне дали.


В этом момент в комнату вернулся Глеб. С ним еще двое таких же крепко сбитых парней.


- Как я погляжу, все обошлось без прощальных слез? Вот и отлично! Сергей, тебя эти парни проводят. Думаю, что скоро с тобой увидимся.


Дима еще раз очень крепко пожал руку Серому и сказал:


- Получится, однозначно получится у нас красивую историю написать!


Сергей молча кивнул и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. Один из сопровождающих прикрыл за ними дверь.


- А теперь займемся тобой горе-путешественник. – Сказал Глеб. – Присаживайся.


Дима сел на тот стул, на котором 10 минут его избивали. Глеб уселся на стол напротив и продолжил:


- Мда, братишка, натворил ты дел. Я до сих пор понять не могу, ну кой хрен тебя на Соловки-то понесло? Нет, я тебя ни в чем не обвиняю, с одной стороны ты вообще молодец и герой. Вон Серого вытащил. Но все-таки, что ты там забыл?


- Я тебе писал ведь, девушка у меня болеет. Рак. Хотел до истины докопаться. И решить, что дальше делать.


- Докопался? И что решил?


- Да я уже и не знаю. Сергей нес какую-то околесицу, что Олесю можно попробовать в Белоруссию отправить. Типа там ее вылечат. Глупость конечно. Но других вариантов у меня пока нет.


- Дима, а почему ты думаешь, что вариант с Белоруссией это глупость? Ааа, думаешь там одни дикари живут? Тогда разреши еще раз представится. Я Глеб, белорус. Белорус из Белоруссии.


Дима глядел на Глеба и чувствовал, как голова у него начинает разбухать. Сначала «западные партнеры» оказались далеко не друзьями и благодетелями. А его страна на самом деле даже отдаленно не напоминает рай. Так еще теперь выясняется, враги всего цивилизованного мира белорусы, на самом деле не психопаты-дикари, а вполне нормальные люди. В школах ЛЕР всех детей учили, что когда демократические силы победили огромную тоталитарную империю СССР, то все входящие в нее страны решили выбрать либеральный путь развития. И лишь в одной из них к власти пришел диктатор. Это была Белоруссия. Правление диктатора отразилось на стране самым негативным образом. Общество деградировало почти до средневековья. Небольшая элитная кучка кукловодов управляла серой, обезличенной массой рабочих-муравьев. Со временем муравьи становились все тупее и тупее, пока не стали просто живыми роботами. Так учила школа. Так учила идеология ЛЕР. И все это опровергал сидящий перед Димой сейчас Глеб. В его синих, немного лукавых глазах, сверкал искорками такой интеллект, который не часто встретишь и у главных идеологов ЛЕР, считавших белорусов дикарями.


- Ладно, Дим, хватит загадок. Держи двумя руками голову, чтобы не взорвалась. – Почти угадал Димино состояние Глеб. – У нас есть минут 20 и я постараюсь вкратце тебе рассказать, что в стране происходит. В твоей стране заметь.


И Глеб начал рассказывать. В процессе этого рассказа Диме сто раз хотелось заорать: «Все, хватит! Прекрати немедленно! Хватит! Понимаешь, я больше не могу этого слышать!» Но он слушал, а Глеб говорил.


Не была его страна преступницей. Более того, Русь десятки и сотни раз приходила на помощь другим народам. Его народ не был оголтелым кровавым агрессором, на всех завоеванных территориях его предки не проводили геноцид. Его страна росла и ширилась благодаря подвигам ее сынов. В итоге она стала огромной многонациональной империей, занявшей шестую часть всей суши на Земле. Как и любая другая страна, его отечество переживало взлеты и падения. Но начало 20 века было отмечено, наверное, самой большой смутой за всю историю Родины. Страна ввязалась в одну из мировых войн, потом внутри нее прошла целая череда бунтов и революций. Разруха и голод. Еще одна, на этот раз братоубийственная гражданская война.


Страна, 10 раз умывшаяся кровью, упала на колени. Но народ титаническими, неимоверными усилиями ее поднял. Да и как поднял! Потом на долю его многострадальной Родины выпала еще одна, более ужасающая, более масштабная Мировая война. Не Россия в ней была агрессором, как утверждают все современные историки. Но именно Россия стала освободительницей практически всей Европы. Победили, выстояли. Казалось вот оно – счастье всенародное.


Но счастья не случилось. Сложно сказать, что же произошло. Происки внешнего врага, в купе с предательством врагов внутренних? Изначально слишком утопичная идея обустройства государства? Как бы то ни было – страна рухнула, развалилась, рассыпалась на множество «независимых государств». Одну причину развала можно назвать точно – безразличие и аморфность ее жителей. Не встали они как один грудью на защиту Родины. Отсиделись по уютным квартиркам. Но отсидеться в период такого развала невозможно. «Независимыми» государства были только на бумаге. А в действительности … а в действительно они быстро стали целью грабежа международных бандитов. Стране был нанесен урон, сопоставимый с тотальным проигрышем в крупной войне.


Видя, что жители поверженной страны-гиганта, продолжают пытаться играть в страусов, международные бандюки решились на еще более смелый шаг – оккупацию. Нет, это не было войной в привычном понимании. Бои шли не в полях, они шли в головах. В эти головы вбивалась новая, пагубная для народа идеология. Людям прививались новые, так называемые цивилизованные, ценности. Демократия, толерантность, либерализм. Рыночные отношения и свободная конкуренция. И люди купились на все эти дешевые фантики! Проиграли войну.


Причина этой войны? Это одновременно и счастье и проклятие России. Ее природные богатства. Русские были богаты просто до неприличия. Не каждый в отдельности, а все вместе. Но они стали халатными хозяевами. А халатных и нерачительных хозяев грабят.


Всего три поколения, а тактика «войны за умы» сработала. Нет больше в стране талантливых инженеров, ученых, рабочих с «золотыми руками», крестьян, педагогов и воинов. Победителей больше устраивало, чтобы житель ЛЕР сидел в офисе и стучал по клавишам, чем танк новый проектировал. Или «мега-бластер» какой-нибудь придумывал. Или что еще хуже - альтернативный источник энергии. Жителям за просиживание штанов в никому ненужных офисах даже объедки от собственной страны доставались. Хотя сила страны не в танках. И даже не в «мега-бластерах». Сила она в людях. А нет их. Почти не осталось.


Сразу после развала, единственной страной, которая начала активно сопротивляться внешнему захвату, была Белоруссия. Во главе нее стоял политик, который реально и трезво оценивал последствия «сотрудничества» с западными странами. Все попытки западников укорениться и начать оккупацию этой страны, получали жесткий отпор. Дело чуть не дошло до вооруженного конфликта. Лоб в лоб, против всего блока НАТО Белоруссии было не выстоять. Но тут белорусы достали из кармана козырного туза. В отличие от всех других «ни разу независимых ни от кого государств» они не отправили свое ядерное оружие на слом и не отдали его «западным партнерам» по программам разоружения. Новейшие американские системы перехвата смогли бы сбивать уже устаревшие белорусские ракеты. Но белорусам не нужны были средства доставки. Они расположили свои ядерные заряды прямо у границ с Европой. И выдвинули ультиматум, что синхронно взорвут их, если Белоруссию не оставят в покое. Мировые СМИ утопали в слюнях и заходились в истериках, называя Белоруссию страной-смертником, страной-террористом. Так и было – если бы белорусы подорвали бы свой ядерный потенциал, то они массово покончили бы жизнь самоубийством. Но и на большинстве европейской территории не смогло бы ничего жить, кроме как тараканов. Угроза подействовала. Но Белоруссию стала страной-изгоем.


Буквально за год-два до изоляции, в Белоруссию резко вырос поток эмигрантов. Практически все думающие люди со всех «независимых государствах», тоже начали осознавать, какие «блага» им несут западники. И понимая, что единственным островом благополучия в этом океане хаоса будет Белоруссии, стали активно в нее переселяться. Именно массовая эмиграция думающих людей с обломков Великой страны, позволила Белоруссии выжить в дальнейшем. Они приезжали практически с пустыми руками, но на самом деле привозили самый ценный багаж на свете. Мысли. Знания. Навыки и умения. И их принимали как родных. Без глупого деления по национальным признакам, которое тоже поспособствовало развалу отчизны.


Постепенно сама Белоруссия стала довольно процветающей страной. Но, ни секунду головы ее граждан не покидала мысль о том, что надо помочь России и прекратить ее оккупацию. Но как? В лагере противника две супердержавы, бодаться с которыми заведомо проигрышный вариант. И тогда была выбрана тактика партизанской войны. Белорусы пытались развалить систему изнутри. Шпионские игры, информационные войны. Надежда на прозрение и помощь местного населения. Пропаганда, нет даже не пропаганда – просто предоставление правдивой информации.


Одним из таких агентов-пропагандистов был Глеб. На момент знакомства, его задачей было насыщение социальной сети «Цветная жизнь» правдой. У него в команде были хакеры, устраивавшие виртуальные диверсии. И историки, собиравшие и обрабатывающие факты. Профессиональные журналисты, подготавливающие статьи. Агенты, добывавшие информацию из закрытых источников.


Дима думал, что «скоты» это просто сетевые хулиганы. А на самом деле это была хоть и небольшая, но очень хорошо организованная армия. И ее «генерал» сейчас сидел перед Димой.


- Глеб, это все было и есть так?


- Все от первого и до последнего слова.


- А я вам, зачем понадобился? Или данные, которые есть у Серого по лагерю такие важные?


- Дима, скажу тебе честно. Кстати, я всегда теперь буду говорить тебе только правду. Идет война и каждый солдат должен знать, за что сражается. Все, что знает Серый о лагере, мелочь и пустяк. Ради этого я бы не стал рисковать своими людьми. Наша цель – ты!


- Глеб, я-то каким боком?


- Конечно ты создание бесполезное. – Улыбнулся Глеб. – По крайней мере, пока. Но вот место твоей работы нас сильно интересует. Помнишь, я говорил, что ваши программы за вами же следят? А знаешь, куда они сливают информацию о вас и о пользователях? В общую базу «1000 Правых». Их база защищена от вторжений извне самым надежным способом в мире. Она просто не подключена к Сети. И будь ты самым талантливым хакером в мире, если провод физически не подключен к компьютеру, ты туда никогда не проникнешь. Но такой провод есть на твоем рабочем месте Дима.


- Вы что хотите? Чтобы я базу данных тысячников взломал!?


- Я очень уважаю твои познания в виртуальном мире Дима, но это тебе не под силу. Во-первых, специализация у тебя не та. А во-вторых, тут нужна команда из 20-30 спецов. Одному там просто не справится.


- А как я такую толпу на работу проведу?! Начальству скажу, что племянникам решил рабочее место показать?


- Нет, ты продолжаешь нас за идиотов и дикарей считать. Дима, тебе всего лишь надо будет пронести на работу и подключить к компьютеру вот это устройство. – Глеб достал из кармана серую пластиковую коробочку, чуть меньше спичечного коробка. – Это позволит подключиться к вашей сети нашим спецам. А тебе надо всего лишь продолжать работать, как ни в чем не бывало. Но, ни в коем случае не выключать компьютер!


- Глеб, а скажи честно, зачем вам это надо? Ну ломанете вы их базу, а что с ней дальше делать будете?


- Я ж тебе говорил, что меньше знаешь, дольше проживешь. Могу сказать только, что тебе взлом их базы тоже нужен. Поможешь?


- Да конечно, я давно думаю за Михалыча этим тварям отомстить ...


- Дима, Михалыч здесь ни причем. – Голос Глеба стал стальным. – За Михалыча мы им потом отмстим. За него и за всех загубленных. Оптом. Речь совсем о другом. Помнишь, ты мне говорил про свою девушку, что у нее рак? Ее можно переправить в Белоруссию и там ее вылечат. Я могу тебе в этом помочь. Считай это и будет моей платой за твою роль во взломе сети «1000 Правых». Но с пересечением границы есть всегда проблемы. Белорусская граница охраняется леровцами как никакая другая. Все отбывающие в Белоруссию обязаны пройти жесточайший контроль. Проверяется все – документы, отпечатки пальцев, сетчатка глаза, делается экспресс-анализ ДНК. Потом все эти данные сравниваются с эталоном в твоем досье. Досье на любого жителя ЛЕР заводится в момент его рождения и содержит полную информацию о нем. Чтобы наши агенты смогли пересечь границу, хакеры заводят в сети дубляж досье. Он один в один повторяет досье оригинал, содержит те же данные. Только имя и фамилия у человека другая. Та, которая будет указана в его фальшивых документах. И в фальшивом досье есть метка, что указанный гражданин отправляется в Белоруссию с ведома и разрешения правительственных органов. По сути своей отправлен в командировку. И указанного гражданина беспрепятственно пропускают через паспортный контроль. А простым гражданам, без этой пометочки в Белоруссии делать нечего, не пускают их туда. Но есть досье фальшивка и вроде бы все замечательно. Однако существует серьезная проблема. Досье оригинал тоже остается в системе, удалить его могут только в центральном офисе «1000 Правых». И вот терминал на границе согласно твоим отпечаткам пальцев может выудить из сети как досье-фальшивку, так и досье-оригинал. То есть успешность твоего перехода границы равняется 50 на 50. Эта забава по пересечению границы у нас «белорусской рулеткой» называется. Держит в руках пограничник твой паспорт, в котором указано, что ты Ваня Иванов. Ты пальчик свой к сканеру прикладываешь, система случайно находит неисправленное досье-оригинал, по которому ты не Ваня, а Степан. Да и фамилия у тебя слегка другая, Румпельштильцхен к примеру. И отправляешься ты вместо Белоруссии в лучшем случае лес валить. Зачем я тебе все это говорю? Чтобы ты понял, Олесю можно переправить в Белоруссию, но лучше сделать это тогда, когда мы сломаем базу данных «1000 Правых» и уберем оттуда ее досье. Тогда она пересечет границу со стопроцентным успехом.


- Глеб, я вам помогу. Только с двумя условиями.


- Ну вот, считай только самостоятельно мыслить начал, а уже условия выдвигает. Ну ладно, озвучивай.


- Я еду в Белоруссию с Олесей. Это первое. А второе – вы Серого не отправляете в Белоруссию, пока базу не взломаем. Я хочу, чтобы у него тоже стопроцентные шансы были.


- А кто тебе сказал, что мы его в именно Белоруссию отправляем?


- Глеб, а куда еще-то?


- Логично. Быстро схватываешь. Хорошо, согласен я на твои условия. Только вас с Олесей будем отправлять по отдельности.


- Глеб …


- Не спорь, я лучше знаю, как это проделать безопаснее!


- Хорошо, как скажешь. Слушай, а ты сам сколько раз через границу проходил?


- Шесть.


- Вот ты везунчик! Шансы каждый раз 50 на 50 говоришь? И ты ни разу не попался? – Сказал Дима. Потом, поглядев на погрустневшее лицо Глеба понял, что друзья-товарищи Глеба попадались. И видимо не раз. Спросить сколько Глеб потерял товарищей в этой борьбе за Димину страну, он не смог. Но подумал, что видимо закон такой есть вселенский – одни страну сдали даже без намека на сопротивление, а вот другим приходиться не жалея себя и товарищей ее отвоевывать обратно. И самое что интересное, первым за это никакая кара уже не грозит. Зато вторым, вряд ли какие почести достанутся.


- Глеб, а зачем оно вам вообще нужно. Через границу ходить, в «белорусскую рулетку» играть?


- Знаешь Дима, у меня есть два объяснения. Первое для людей воспитанных в обществе всеобщего потребительства и наплевательства на все, кроме себя любимого. Как бы мы не сопротивлялись, Белоруссия не сможет выстоять одна. Еще лет двадцать. Может тридцать. Может и пятьдесят продержимся, но результат будет один и тот же – Белоруссию сожрут, рано или поздно. А второе объяснение боюсь пока тебе не понять. – Тут лицо Глеба побагровело. – У нас 40 % населения это потомки беженцев из России самых различных национальностей. Которые не разделяют для себя Россию и Белоруссию. В нашем сознании это одна страна. Ты пойми Дима, что разделили нас искусственно. И Белоруссия и Россия это части одной страны, просто разные ее территории. И мы не можем сидеть и спокойно смотреть, как НАШУ страну рвут на части. Как убивают НАШ народ. Скоро и ты начнешь понимать, что патриотизм это повод не для раскаянья, а для гордости!


Тернистый путь террориста


«Вот ведь сейчас подключу эту дурацкую коробку к терминалу и все. Не будет пути назад. Я стану предателем. Или героем. Нет, я стану виртуальным террористом. Да какая разница, все равно буду человеком без будущего. Рано или поздно тысячники допрут, как хакеры проникли в их сеть. И тогда меня отправят лес в Сибири рубить. Где я подохну от голода и болезней. А могут, как и Михалыча – пулю в лоб без долгих разговоров. Наверное, лучше уж как Михалыча. Чтобы без мучений. Быстро. Интересно, а я как он смогу улыбнуться перед стволом? Или буду на коленях рыдать и обещать, что я больше так не буду? А что я могу сделать? Взять и сейчас остановиться? Тогда с Олесей беда будет. Серого и может быть самого Глеба рано или поздно на границе поймают. И товарищей Глебовских будут отлавливать через одного. То есть либо я один, либо они все. Ну почему всегда так, не получается чтобы все счастливы были». Мысли как большие майские жуки роились и жужжали в голове у Димы. Казалось бы, принял решение – делай. Но вот руки-то, подключающие шпионское устройство к модераторскому терминалу, предательски дрожат. Ведь не хочется в оранжевый мешок, ой как не хочется.


На самом терминале модератора не было каких-либо разъемов для подключения внешних устройств. Но Глебовские спецы проблему эту решили – надо было разрезать кабель «мыши», оголить несколько проводков и воткнуть их в коробочку. Сигналом того, что все подключено правильно, будет зеленый индикатор, который должен загореться на устройстве шпионажа. Пока горел красный. Также Диму проинструктировали, что за ним на работе ведется постоянное видеонаблюдение и всю работу по подключению он должен делать буквально кончиками пальцев, прикрывая эти движения от камеры своим телом. Вот он и сидит, еле руками шевелит. Изображает что «мышку» буквально поглаживает, а сам кончиками пальцев проводки втыкает. Вдруг на корпусе шпионского устройства зажегся зеленый огонек. Нервы у Димы были настолько натянуты, что он подпрыгнул в кресле. Среди привычных окон на мониторе сразу открылось еще несколько. Побежали ряды команд и цифр. Дима считал, что неплохо разбирается в компьютерах, однако даже примерно представить, что сейчас происходило на экране его компьютера, он не мог.


Дима на мониторе видел последствия, а вот основное действо происходило где-то в московской области, в большом подвале давным-давно заброшенного деревенского клуба. Посреди темного сырого помещения стоял Глеб. Возле стен стояли столы с установленными на них компьютерами. Глеб не обманывал, всего в подвале сидело около 30 технарей, пялившихся в свои многочисленные мониторы. Все сидят в расслабленных позах и чего-то ждут. Вдруг в подвале звучит мягкий мелодичный сигнал. На самом крупном мониторе загорается зеленым надпись «Связь установлена». Глеб шумно выдыхает и командует: «Канал есть, всем за работу. Начали!» Слово «начали» он произносит как командир батареи команду «огонь!» На том же центральном мониторе загорается обратный от 10 минут отсчет времени. Разом раздавшийся стук пальцев по клавиатурам напоминает трескотню пулеметов. Слышны короткие отрывистые отчеты: «Связь стабильна … пошел запуск трояна … мы внутри … проход не замечен … авторизация … авторизация не удалась … авторизация успешна ... поиск по основной базе данных». Люди крайне сосредоточены, ни одного лишнего движения, ни одного лишнего слова. Времени очень мало и время сейчас работает против них. Но Глеб видит, что его «компьютерному спецназу» штурм удается. «Нужные досье в системе найдены … идет удаление досье из основной базы … идет удаление досье из резервных баз». Глеб улыбается краем губ – они справились! «Выход из системы, повторяю всем срочный выход из системы!» Конечно, подпольщики хотели бы покопаться в сети тысячников подольше. Но чем больше времени они там проведут, тем выше риск их обнаружения.


В то же время, в Москве, в стеклянной башне-резиденции «1000 Правых», в небольшом кабинетике без окон и дверей, развлекается, как может троица айтишников, отвечающих за возможные внешние атаки на их сеть. Этих самых внешних атак не было ни разу за все время существования «тысячников». Но возможность таких атак хоть и была чрезмерно малой, но все-таки была. А вот хватки у одуревших от безделья сотрудников не было. И поэтому когда один из серверов подал сигнал тревоги, сотрудники отдела потеряли слишком много времени на то, чтобы адекватно отреагировать на взлом системы. Поэтому они не смогли понять, когда точно их взломали и что успели сделать злоумышленники. И они уж точно не смогли бы восстановить удаленные записи. Но они успели установить, что в их сеть произошло вторжение с использованием терминала модератора социальной сети «Цветная жизнь». Причем сам терминал они определили точно.


Ускользнувшее счастье


Глеб опять не обманул. На следующий день, утром Дима обнаружил в своем почтовом ящике обычный серый конверт, без каких-либо надписей. Он вернулся домой, позвонил на работу и отпросился. Налил себе чаю, положил конверт на стол и начал его разглядывать, не решаясь открыть. А вдруг там открытка с текстом «Поздравляю! Вы стали предателем Родины!». И повестка в «1000 Правых». Махом допив чай, Дима решительно открыл конверт. Паспорт. На имя Смирновой Натальи Васильевны. А со страниц паспорта на него смотрит родное лицо Олеси. Фото Глебовские орлы видимо прямо из базы «1000 Правых» взяли. И билеты в Минск на то же имя. Билет туда и билет обратно. Если все пройдет хорошо, второй билет не понадобится. Вот все и образовалось. Свой новый паспорт и билет Дима получит через неделю.


У него было такое ощущение, что Олеся его в последнее время начала избегать. Даже разговор по телефону старается быстрее закончить. Но сегодня все будет иначе. У Димы теперь есть решение всех их проблем. Он достал из кармана телефон и позвонил Олесе.


- Привет малыш! У меня отличные новости, бросай все и приезжай ко мне. Нет, лучше давай у памятника Ельцину встретимся? Олеся это очень-очень-очень важно. Отпросись с работы на часик. Нет, до вечера подождать не сможет. Я тебя очень прошу, ты приедешь и поймешь что не зря. Через сколько? Через час? Отлично, буду ждать тебя.


Диму колотило от нетерпения. Сейчас он все ей расскажет, отдаст билеты и уже завтра она будет в Минске. Глеб обещал, что лечение будет бесплатным. Более того, ей предоставят квартиру и средства для проживания. А Диме найдется работа в Белоруссии. Они получат там гражданство и смогут остаться. Выходя из квартиры, он живо себе представлял, как начинают светиться Олесины грустные глаза.


К назначенному месту он приехал с запасом в полчаса. Прогуливался возле памятника и постоянно посматривал на часы. Да ну где же она!? В это время из станции метро показалась Олеся. Она направлялась к памятнику, но, не доходя до него, остановилась и посмотрела на кающихся. В любое время года возле самых крупных мемориалов проходили акции покаяния. Дима вспомнил, как раньше глядя на кающихся, он проникался к ним уважением. А сейчас ничего кроме отвращения к самому этому ритуалу не испытывал. Да и черт с ними, пусть лбы расшибают. Он тут не для этого. Дима подошел сзади, обхватил Олесю крепко за плечи, развернул и поцеловал:

- Привет лисенок! Молодец, что смогла приехать.


Олеся выглядела подавленно. Дима сменил тон и уже без веселья в голосе спросил:

- Что случилось?


- Я сегодня утром в больнице была.


- И?


- Нужна операция. Тянуть нельзя. Предлагали лечь сегодня, а я попросилась на завтра.


- Так срочно?


- Я же говорю, нельзя время терять. Меня опять тот американец смотрел. Говорит, что можно полностью вылечить, если не затягивать с операцией. Так что не все так плохо. Ну, по крайней мере, он так считает.


- Олеся!!! Так ведь там условие, стерилизация …


- Я знаю, но выбора-то нет и тянуть нельзя. К тому же какая разница, я же все равно ущербная.


- Что? Что ты сказала?


- Я говорю, у меня не должно быть детей, я же ущербная.


- Да какая ты ущербная? Да что ты несешь? Кто тебе это сказал?


- Так доктор этот сказал. Мы же вместе были.


- Да мало, что он тебе говорит, он же американец. Они же враги! Они хотят, чтобы нас вообще не было! Извести нас хотят всех. Поэтому и райские условия для бездетных стариков и чуть что стерилизации эти! Тебе Серый не зря рассказывал, зря ты его не слушала. Ущербная … сами они ущербные! Слово-то какое придумали, твари. Нормальная ты. Только заболела. Причем из-за этих же тварей заболела. А мы тебя вылечим, и ты обязательно родишь ребенка. Нашего с тобой ребенка. Понимаешь? Нашего!


- Нет. Ничего не выйдет. Мне детей нельзя с моей болезнью иметь.


- Можно! Это все вранье! Им просто нужно тебя стерилизовать. А тебя можно вылечить без этой уродской стерилизации, и дети у нас будут.


Олеся смотрела на Диму как на маленького. Она взяла его руку, посмотрела ему в глаза и нежно, но твердо произнесла.


- Ничего, я понимаю, что трудно вот так сразу принять, я тоже весь день плакала. Но надо жить дальше. И они обещали меня вылечить. Американцы – лучшие врачи. Они намного умнее наших. Если бы не они у нас бы вообще больниц не было!


Дима выдернул руку. Он не мог поверить, что это говорит его Олеся. Он почти срывался на крик:


- Да чего они могут обещать? Они твари, американцы твои. Они вообще рады бы нас всех усыпить, но кто ископаемые добывать будет и трубу обслуживать? Вот и стерилизуют вместо усыпления.


Олеся начала гладить Диму по голове, так как будто это он, а не она, был тяжело болен.


- Дима, милый, ты устал. Ну что ты говоришь такое, а? Успокойся. Все не так плохо. Вон Эдик говорит, что ущербным быть в какой-то степени и здорово. Бесплатная медицина, нет запрета на употребление наркотиков.


- Каких наркотиков? Ты что пробовала?


- Нет, но Эдик говорит, что легкие наркотики можно получить в «Центрах Либерализации Молодежи». А раз их раздают, значит, они не опасные.


- Я убью твоего Эдика. Ты в нем что, утешение нашла?


- Эдик хороший, просто у него не сложилось в жизни. Он рассказал, что он тоже ущербный, но смирился и нашел в этом плюсы. И теперь помогает таким как я. Как хорошо, что мы вместе работаем.


- Он пидор, да еще оказывается и наркоман. В этом не может быть никаких плюсов.


- Дима, не надо! Прошу тебя! – На лице Олеси отобразилась боль. Ее Дима говорил такие страшные слова. Да что же с ним случилось такое!? А Дима уже не знал, что ему делать. Мозги Олеси были настолько забиты пропагандой, что с «этой стороны стекла» промыть их было уже невозможно. Оставался только один шанс. Думать было некогда, и Дима за пару секунд решился рассказать Олесе всю правду. Разом и без подготовки.


- Олеся. Я очень тебя люблю. И хочу тебе только добра. Пойми меня правильно, а если не можешь понять, просто поверь мне. Я знаю, что нужно делать. Мы уедем в Белоруссию. У меня там друзья. Они помогут.


- Ты связался с белорусами? – Олеся на секунду потеряла дар речи. Она не верила своим ушам, стояла и ждала, что он скажет, что этот весь разговор глупая шутка. Но Дима оставался серьезен.


- Я не связался. То есть, не то чтобы… но даже если и так, какая разница? Они обещали вылечить тебя. Нужно просто тебя туда переправить.


- Дима! Я тебя боюсь! Ты говоришь страшные вещи. Белоруссия ужасная страна. Она же тоталитарная. Там диктатура, Дима!


- Тебе не все равно? Да и нет там никакой диктатуры. Зато есть бесплатные больницы и никакой стерилизации. И ты пойми, там тебя наши лечить будут. Они же нам роднее, чем эти оккупанты американские!


- Дима! Мне не все равно! Диктатура это очень плохо! Я не хочу, чтобы меня лечил кровавый режим! Я лучше умру!


- Умрешь. Такими темпами все умрем. Причем дураками умрем. Какой кровавый режим? Нет там никакого кровавого режима. Там вообще все здорово!


- Ты так говоришь, потому что ты там не был. Вот нам в школе на уроке согласия рассказывали…


- Да сидел я на этих уроках согласия! И по основам толерантности у меня пятерка! Ты пойми, школа это одно. Это пропаганда. А я видел как агенты из «1000 Правых» людей убивают! – Не выдержал и прервал ее Дима. И тут же понял, что сболтнул лишнего. Глаза Олеси расширились от ужаса. Она смотрела на него так, как будто бы Дима только что вернулся из лепрозория, где провел пару месяцев, а сейчас предлагал почесать ему спинку. Она медленно пятилась от него и не отводила от него глаз. Дима не замечал состояния Олеси и распалялся все больше:


- А потом я белорусов встретил. Нормальные ребята. Я им помог, а теперь они помогли нам. Они тебя вы-ле-чат! Вот гляди!


Дима достал конверт, раскрыл его. Вытащил паспорт с билетами и протянул Олесе. Шок, который она испытала, увидев свое фото на паспорте с чужой фамилией не передать. Она беспомощно смотрела на то на паспорт, то на Диму. Потом собралась с силами и спросила:

- Дима, что ты для них сделал?


- Ну, понимаешь… Долго объяснять.


- Они тебя завербовали, да? Дима, милый, надо покаяться. Пойдем вместе! Мне тоже надо покаяться, ты же это все из-за меня затеял. Вот увидишь, мы покаемся, и нас обязательно простят. Мы будем каяться, пока не простят!


- Да не будем мы каяться.


Дима понимал, что поезд уходит все дальше и дальше. Он изо всех сил цеплялся за него, но шансов удержаться не было. Олеся была потрясена и шокирована.


- Как не будем? А как с этим жить? Дима, ты же предал Родину. Я помню на семинаре нам говорили… помнишь семинар по противодействию диктатуре? Его еще такой милый мужчина из Польши проводил? Он так и сказал, покаяние единственный способ избавиться он стыда за содеянное.


- От какого стыда? Я ничего плохого не сделал. Мне не стыдно!


- Как не стыдно? Да ты посмотри на эти билеты. Дима они же на самолет, который в Минск летит!


Она уже отказывалась понимать происходящее. Дима предал Родину. Дима связался с белорусами. Дима стал говорить ужасные вещи про американцев. И ему не было стыдно. Она вдруг все поняла. Это был другой Димка. Это вообще не Димка был. Это был какой-то монстр, а не человек. У него были непонятные друзья, он подвергал сомнению авторитет американских врачей, и что самое страшное, он не хотел каяться. Сейчас, когда она, его невеста, предложила ему ради их светлого будущего бросить все и покаяться, он отказался. Это был не Дима, это было чуждое чудовище, под внешностью Димы на какое-то время обманувшее ее и втершееся к ней в доверие. Олеся это поняла отчетливо и вопреки ожиданиям, это не принесло ей той боли, о которой она с ужасом думала и к которой готовилась.


Как в детстве, когда они с мамой полдня искали пропавшего котенка Кузю, она рыдала, боялась, что с Кузей что-нибудь случиться, а потом пришла соседка и сказала, что Кузю съел ее доберман. Соседка вернула бантик с Кузиной шеи и в качестве компенсации преподнесла Олесе торт. И она вспомнила, как за одну секунду боль прошла, потому что пришло понимание того, что ничего не вернуть. Кузи больше нет, и значит, плакать смысла не имеет. Слезы высохли сами собой. Они сели пить чай с тортом, соседка весь вечер извинялась за добермана. Как-то сама собой с того чаепития началась жизнь без Кузи.


А сейчас у нее начинается жизнь без Димы. Димы нет, его съел монстр. И не надо слез, надо купить торт и попить чаю. Ведь ничего уже не вернешь, Димы то больше нет. Вместо Димы на нее смотрел какой-то посторонний человек.


- Молодой человек, разрешите! Мне идти надо! – С этими словами она отстранила Диму, бросила конверт с билетами и паспортом на асфальт и медленным, но одновременно очень ровным и четким шагом пошла в сторону метро.


Дима не бросился ее догонять. Он уже знал, что это бесполезно.


Охота на охотников


Дима не помнил, как он доехал до дома. Не помнил, как оказался в квартире. В отличие от Олеси он не был готов к такому молниеносному расставанию. Да он ведь ради нее жизнью рисковал, а все оказалось зря. Зря зря зря! Дима чувствовал, как внутри него закипала ненависть. Но ненависть эта не была направлена на Олесю. Она была не виновата, ее сделали такой. Дима ненавидел тех, кто вкладывал в головы леровцев все это дерьмо про покаяние! Тех, кто восхвалял либеральные права. А на самом деле у граждан ЛЕР было одно право – либерально сдохнуть, по возможности не причиняя никакого беспокойства окружающим. Встретил бы он Глеба пораньше, узнал бы от него про всю эту муть, которая в ЛЕР творится, может тогда удалось бы и Олесю спасти.


Забыл. Глеб. Надо его предупредить, что Олеся не едет. Да какого черта, Димин исход на обетованную белорусскую землю тоже отменяется. Ведь ему ничего не оставалось, как остаться в ЛЕР, проломить башку Эдику и смирится с тем, что у них с Олесей никогда не будет своих детей.


Для передачи друг другу сообщений они с Глебом договорились использовать электронную почту. Глеб дал Диме адрес, который круглосуточно проверялся его сотрудниками. Использовать для связи, к примеру, телефон было бы во много раз опаснее, так как «1000 Правых» физически не могли контролировать сотни миллионов адресов электронной почты. А вот прослушка телефонов удавалась им на ура. Тем более что операторами сотовой связи были только иностранные компании, деятельность которых больше напоминала шпионскую, а не коммерческую.


Дима, с трудом преодолев апатию, поднялся с дивана, на котором провалялся несколько часов тупо обозревая потолок. Доплелся до компьютера, включил его и зашел в специально созданный для этих целей анонимный почтовый ящик.


«У вас одно новое письмо». Кого черт принес, наверное, спамеры. Вот же быстро работают, ведь Дима создал этот почтовый адрес только вчера. Нет, не спам. Дима почувствовал, как электрический разряд пробежал по зрительному нерву в мозг. А уже оттуда эта маленькая молния долбанула в его кисть. Палец над мышкой вздрогнул. Письмо было от Глеба. Дима открыл его и начал быстро бегать глазами по строчкам.


«Дима, случилась одна очень неприятная вещь. Что и как я тебе объясню потом. А сейчас сделай все в точности, как написано в этом письме.

Для начала – не вздумай выходить на работу!!!

Прямо сейчас начни собирать вещи и уходи из квартиры. С собой бери только самое необходимое. Деньги. Все документы. Сумка должна быть небольшой, ни в коем случае не тяни с собой чемодан! Прежде чем начать собираться плотно задерни шторы на окнах. Оденься неброско.

Спускайся в паркинг, но свой автомобиль не бери. На дом такси не вызывай. Лови только на дороге. Адрес куда ты должен добраться: проспект Кондолизы Райс 13, угол улицы Юных Демократов. Это пригородное захолустье. Прямо на углу увидишь кафе «Черная Пантера». Тебе туда.

По пути поменяй как минимум три такси. Адреса называй любые, останавливайся, выходи и лови новое такси. Желательно ехать в многолюдные места, где легче затеряться.

Придешь в кафе, сядь за столик, который не видно с входа и жди меня. Кафе круглосуточное, не выходи из него. Неделю меня не будет, значит живи там неделю. Мойся-брейся в туалете, но за порог – ни шагу! Наши взломали там систему видеонаблюдения и найти твое лицо по общероссийскому видеопоиску будет невозможно.

Ты не сможешь определить, следят за тобой или нет. Навыков не хватит. Но включи свою интуицию и животное чутье. Если тебе покажется, что кто-то на тебя взглянул как-то не так, беги из города! Если меня не будет ровно через неделю, тоже сваливай. Куда – даже мне не пиши. Забейся куда-нибудь в глушь и пережди там 3 месяца. Потом мне напишешь. Не отвечу – извини братишка, но дальше тебе придется выкручиваться самому. А у меня появилась лишняя дырка в черепе.

Сейчас отправь мне в ответ просто пустое письмо, так я пойму, что ты стартуешь.


И братишка, аккуратнее! Пусть бог бережет тебя!»


Димина апатия сменилась отчаянием. Пару минут назад ему жить не хотелось только из-за потери Олеси. А теперь у него в жизни ничего не осталось. Вообще ничего. Нет коллег и любимой работы. Нет друзей. Да что там говорить – у него с этого момента даже дома не было. Рухнуло все в ту секунду, как только он открыл письмо от Глеба.


Первая паническая мысль во враз потупевшей голове – что же теперь делать? И за ней вторая, уже более спокойная – а думать даже не надо. Вон Глеб в письме все подробно описал. Бери и выполняй по пунктам. Только знать бы, куда его это безропотное выполнение приведет. А выбор есть? Нет? Тогда вперед. Сначала занавесим окна …


Через 20 минут Дима вышел из своей квартиры, подошел к лифту и спустился в паркинг. Подошел к своему верному стальному коню. И вдруг, поддавшись какому-то непонятному порыву, погладил железный бок машины. Дима прощался, он внезапно отчетливо понял, что больше никогда не вернется в этот дом, не сядет за руль своей машины. Потом Дима резко повернулся и пошел к выходу из паркинга.


Проходя по внутреннему дворику, Дима пытался включить «интуицию и животное чутье», как советовал ему Глеб. Но и то и другое молчало. Во дворе кипела обычная дневная суета. Подростки гоняли мяч, бабульки сплетничали на скамейке, молодые мамаши гуляли с недавно народившимся поколением. Ничего подозрительного. А может Глебу вся эта угрожающая ситуация привиделась? Или господа подпольщики так учения проводят? Или опять их очередная дурацкая проверка!? Была-не была, скоро узнаем!


Дима уже выходил из двора, когда одна из молодых мам, поправила сползшее одеяло со своего малыша в коляске, мельком глянула на удаляющийся Димин силуэт, поднесла ко рту правую руку с крупным кольцом и прошептала прямо в кольцо: «Объект покинул двор». Потом обернулась к своей соседке и продолжила обсуждать, чем подгузники «Радость Буша» лучше «Неожиданности Клинтона».


Следуя наставлениям Глеба, Дима поймал такси и попросил отвезти его к «Выставке Достижений Американского Индустрии». Это был огромный выставочный комплекс, который показывал жителям ЛЕР, чего они могли бы достигнуть, живя и равняясь на такую великую страну, как Америка. Дима вспоминал, как их водили туда детьми и показывали, сколько всего добилась Америка, идя демократическим путем. Особенно долго стоял Дима возле памятника Гэмпу Форесту, американскому астронавту, который первым полетел в космос. Наивный мальчишка стоял и думал, каково это – подарить людям целый космос, необъятную вселенную. Он мечтал, что когда вырастет, тоже станет космонавтом и что он, как и Форест перед стартом махнет рукой и скажет легендарную фразу «Let’s go!». Кстати, надо будет спросить у Глеба, правда ли что российские ученые так и не смогли послать в космос никого кроме собак, да и те постоянно дохли до возвращения на Землю.


Немного побродив среди толпы перед входом, Дима поймал следующее такси и попросил отвезти его к Театральной площади. Связанных с этой площадью у Димы воспоминаний не было. В театры он не ходил, так как театры считались варварским искусством. Кому нужны кривлянья на сцене кучки актеров, без ошеломляющих спецэффектов и суперзвука? Чувствуя, что ему нечего здесь делать, Дима, только выйдя из одного такси, практически тут же поймал другое. И он уже твердо решил, какой адрес будет последним.


Проезжая мимо дома Олеси, его просто разрывало желание остановиться, выйти, бегом подняться по лестнице, позвонить в дверь и целовать, целовать ее руки, губы, лицо, шею. Ничего не говоря. Она все поймет и так. Но холодной и острой иглой пронзила мозг мысль: «Нельзя! Вдруг за мной точно кто-то следит. Ни в коем случае нельзя тысячников к Олесе привести! Но может я последний раз в Москве, и может это последний шанс ее увидеть!?» Только нечеловеческим усилием воли Дима просидел в машине еще несколько кварталов, потом попросил остановить такси и вышел. Закусил губу до слез в глазах, заставив себя поймать еще одно такси. Хватит, накатался. Поехали уж к этой самой «Черной пантере».


Как и написал Глеб, место было сильно удалено от центра города. Всю довольно долгую дорогу мысли в голове у Димы метались как загнанные зайцы. Прыг – все, Олесю я больше не увижу. Скок – а если Глеба не будет, куда и главное как я побегу?! Прыг – да ерунда все это, сейчас придет улыбающийся Глеб и скажет, что я прошел проверку и зачислен теперь в продвинутые подпольщики. И медальку даст. Хотя у Димы медалька уже есть, он, повинуясь непонятному порыву, захватил с собой медальон с надписью «ГВАРДИЯ», который остался на месте гибели Михалыча.


Приехали. Кафе «Черная пантера» находилось прямо на пересечении улиц, указанных Глебом. Искать долго не пришлось. Большой портрет Кондолизы Райс на вывеске не оставлял сомнений в честь кого была названа забегаловка. Дима даже на секунду залюбовался изображением грациозной красотки, ведь до того, как пойти в политику, Райс работала моделью и у нее была просто потрясающая внешность. Как говорила пропаганда, это было очень типичным для американцев. Будучи многосторонне развитыми личностями, они добивались успеха во всем, чем бы ни занимались. И так это или нет, Дима пообещал себе, что тоже обязательно узнает у Глеба.


Зайдя внутрь, Дима увидел обычный прямоугольный зал без изысков, столы в котором стояли в три ровных ряда. Какой тут столик самый неприметный, куда сесть, чтоб его видно не было? Для Димы все столы были одинаковыми. В итоге он забился в угол, проповедуя философию «сам не вижу, значит спрятался».


Буквально через 5 секунд, после того, как Дима уселся, рядом с ним возник официант с меню.


- Добрый день! Рады вас видеть у нас? Желаете ознакомиться с меню или я могу вам что-нибудь порекомендовать?


- Добрый! Я у вас первый раз. Что можете посоветовать?


- О, мы получили замечательный концентрат цыпленка сегодня.


У Димы сразу пропал аппетит. Одна мысль о том, что придется есть ВПП-жратву, заставляла его желудок запереться изнутри насмерть.


- А блюда из натуральных продуктов у вас есть?


Официант, несмотря на свою вышколенность не смог сдержать брезгливую гримасу. Но подготовка взяла вверх и он ответил:


- Я могу поговорить с поваром. Он сможет сделать вам яичницу.


- О! Отлично. Мне яичницу из пяти яиц. Тосты. И кофе с молоком.


Официант со вздохом забрал так и неоткрытое меню еще раз посмотрев на Диму, как на животное, питающееся отбросами. Дима мысленно похвалил себя: «Молодец, настоящий шпион! Тебе дураку тут может быть неделю сидеть, а официант тебя уже во всем подозревает. И вправду медаль тебе за это выдать надо. Медаль Свалявшего Дурака 3-й степени. Хорошо хоть посетители внимания не обратили». Дима глянул по сторонам. Обратили. В том же ряду, через два столика от него сидело двое рабочих компании «Express-Тройка». В красно-желтых комбинезонах, с одним большим баулом, который они оставили в проходе возле столика. Один из них сидел к Диме спиной, второй лицом. Странно, но Дима, делая заказ официанту, не заметил, как они появились. Вдруг Дима почувствовал, как будто внутри его головы зазвонил маленький такой звоночек. Он еще раз посмотрел на работяг. И тут уже не звоночек, а целая сирена заревела у Димы в голове. Тот, который сидел лицом к Диме смотрел на него как на … дичь. Дима не мог объяснить, откуда взялось это ощущение, может это и были те самые животные инстинкты, о которых говорил Глеб? Что бы это ни было, но от чувства опасности у Димы даже зубы заныли.


Парень в комбинезоне отвернулся. Но на губах его играла легкая улыбочка превосходства. Или это из-за нервов всякий бред мерещиться начинает? Дима пробежался взглядом по «тройкам», парни как парни, ну глянул один из них на него насмешливо, скорее всего, что из-за всех переживаний Дима как паралитик выглядит. Дима посмотрел на их баул – обычная большая сумка, вон молния только чуть разошлась.


Кусок оранжевого мешка. Вот что оттуда торчало. В точно такой же мешок Михалыча «тысячники» упаковали. Прострелив ему голову сначала. Но только похоже на этом мешке Димино имя написано. Ребятки-то не просто грузчики-разносчики. Поэтому и появились как из воздуха. Что делать?!


А что ты сможешь сделать? Тут их двое, как минимум. Они вооружены. Скорее всего, у них приказ тебя задержать. Если станешь дергаться, то могут и пристрелить. Не зря же они этот пластиковый мешок с собой приперли. А вдруг они специально вот так раскрылись? Чтобы он запаниковал и сгоряча наделал кучу глупостей, к примеру, вывел бы «тысячников» на других подпольщиков. Но ведь Дима физически не мог никого предать. А что если …


Дима незаметно вытащил телефон из кармана джинсов и, стараясь не меняться в лице, начал под столом одной рукой тыкать в кнопки. Давай, ну давааай же! Димины манипуляции сначала заставили телефон завибрировать, а потом и зазвонить. Сымитировав, таким образом, входящий звонок, Дима поднес руку с телефоном к уху и, стараясь унять дрожь в голосе, произнес:


- Алло? Скоро будете? Глеб, да сколько вас ждать можно!? Понял, не переживаю. Жду.


Дима нажал отбой и убрал телефон. Главное не смотреть сейчас в сторону «тысячников». Главное не подать вида. Это простенький блеф может сработать и дать Диме хоть немного времени. Тысячники, если купятся, то предпочтут подождать, когда приедут его несуществующее друзья. Вдруг они тоже окажутся подпольщиками. Одним махом и заметут всех. Только не смотреть на них сейчас. А то взгляд выдаст. Надо казаться как можно более беспечным. Блин, а куда смотреть-то? В кафе кроме него и тысячников сидела только одна лишь пожилая пара. Бармен за стойкой. Один снующий официант. Наблюдать вообще не за чем! Почему здесь не стоит телевизор! Так бы можно было в него пялиться и изображать полную незаинтересованность в происходящем вокруг. Дима сидел, рассматривал ногти и чувствовал, что совсем скоро паника победит. То же животное начало, которое предупредило его об опасности, подбросит его изнутри и заставит бежать, не разбирая дороги, закрыв глаза.


- Ваш заказ!


Бабахнуло где-то совсем рядом. Дима даже слегка пригнул голову. Уф, черт! Это официант. Тот не скрывая своего презрения, стал сгружать еду с подноса на стол. Дима внутренне выдохнул. Хоть будет чем заняться. И стал подчеркнуто церемониально расставлять свой нехитрый обед на столе.


- Молодой человек! Можно нас рассчитать? – Позвали официанта. Дима резко поднял голову. Неужели ошибся? Неужели это грузчики, а не киллеры? Надежда не оправдалась, уходила семейная пара. А вот поведение грузчиков изменилось. Один из них сидел и смотрел на Диму в упор, не мигая. Второй не спеша проследовал за уходящей пожилой парой. Остановился возле входа, посмотрел сквозь витраж дверей на улицу. Перевернул табличку на входе на «Закрыто».


Второй встал из-за стола и направился к Диминому столику. Ого, да в нем, наверное, два двадцать росту! Но, несмотря на свои размеры, тысячник двигался плавно, крадучись как тигр. Дылда, нехорошо улыбаясь, сел напротив Димы. Дима только сейчас понял, что он сидит с открытым ртом, не донеся вилку с едой.


В это время другой «тысячник» направился к барной стойке. Бармен также ошалело смотрел на все происходящее, как и Дима. И вот он, наконец, собрался с мыслями, отогнал от себя оторопь и хотел что-то сказать, как тысячник не доходя пары метров, текучими движениями залез за пазуху комбинезона, достал пистолет и выстрелил прямо в лицо бармену. Тот без звука свалился за стойку. Да и выстрелы были почти беззвучными – к стволу пистолета «тысячника» был прикручен солидных размеров глушитель.


Створ точно такого же глушителя смотрел Диме в лоб. Дылда, ухмыльнувшись и странно растягивая слова, сказал:


- Вилку положил. Медленно. Сиди смирно. Молчи.


Тем временем, второй «тысячник» легко перемахнул барную стойку. Было видно, что он ногами передвинул тело убитого бармена. Затем он стал стягивать с себя комбинезон. Под ним оказалась белая рубашка черными брюками. «Тысячник» засунул свой пистолет сзади за пояс, встал за барную стойку, взял стакан и комично потерев его салфеткой, сказал:


- Вам чего-нибудь покрепче?


- Завязывай со своими дурацкими клоунадами! За дверью смотри. – Прикрикнул на него дылда и, уже обращаясь к Диме, добавил. – И так сейчас наше заведение временно закрыто. Но оно откроется буквально через пять минут. Я сяду за вот этот стол. И буду постоянно целиться тебе в живот. Захочешь героизма вспомни, что пуля в животе приводит к самой мучительной смерти. Подходят твои дружки, разговором удерживаешь их за столиком. Чуть позже подъезжает наше подкрепление и мы вяжем всех вас. Это единственный вариант, при котором ты выходишь отсюда живым.


Мокрый липкий пот стекал у Димы по спине. Все, что ему говорил Дылда слышалось как из тумана. Значения отдельных слов Дима не понимал, но кивал головой на автомате.


- А бармена … бармена-то вы за что?


- А это не мы. Тут скотский теракт будет. Бармен и весь персонал погибнут от взрыва, который твои красные дружки устроят.


Скрипнула дверь. С подносом в руках вышел официант. Мельком глянул на бармена и остолбенел. Пока его мозг занимался процессом понимания, куда делся старый и откуда взялся этот новый бармен, тот выхватил пистолет. Раздались приглушенные хлопки выстрелов.


Когда на белоснежной сорочке официанта появилось первое красное пятно, он даже не закричал, а как-то всхлипнул. На его груди появилось еще пара-тройка кровавых всполохов. Официант сначала упал на колени, а потом тяжело завалился на бок.


Зрелище было настолько кошмарным и в тоже время реалистичным, что Дима моментально перестал бояться. Сковавший его страх сменился на обжигающую его ярость. Дылда, не заметив этой перемены в Диме, повернулся к псевдо-бармену:


- Ну что дошутился Якуб? Быстро убери эту падаль и иди подчисть кухню!


Дима понял, что значит подчисть. Иди и хладнокровно убей всех, кто там был. А потом эти ублюдки собирались взорвать все кафе. И всех убитых повесить на «скотов». Нет! Не сметь! Повинуясь этому порыву, Дима схватил стоящую на столе большую кружку с дымящимся кофе и швырнул ее в затылок поворачивающемуся дылде. Полная кружка снаряд довольно увесистый. А кружка полная горячего кофе еще и очень болезненный. Дылда, растопырив руки, рухнул со стула.


Дима вскочил с места с такой силой, что опрокинул стол. Дверь была к псевдо-бармену гораздо ближе, поэтому Дима бросился к большим панорамным окнам. Время подумало и резко замедлило свой ход. Дима на бегу со всей дури пытался оттолкнуться ногой от земли, он ощущал, как бугрятся его мышцы, как от усилий и давления воздух в его легких стал почти твердым. Но, не смотря на эти титанические усилия, ему казалось, что он переставляет ноги как в замедленном фильме. Вдруг, также медленно на стекле впереди него стали появляться «розочки» от попадания пуль. Дима мог видеть, как небольшие трещинки не торопясь, разбегаются по стеклу. Обернувшись, он увидел, что псевдо-бармен с перекошенным от злости лицом что-то орет, а из ствола его пистолета вырываются вспышки огня. Ничего уже почти рядом, всего два шага до окна, сейчас только выскочу на улицу и затеряюсь. В леса. Хрен они меня там найдут. Дима выставил плечо вперед, чтобы именно им вышибить окно.


Вышибло из него дух. Стекло триплекс прогнулось от удара, но выдержало. А вот у Димы создалось впечатление, что он со всего разгона врезался в бетонную стену, после чего плашмя упал на спину. Боль в плече была просто дикой. Превозмогая ее, он вскочил, чтобы попробовать пробить стекло еще раз. И вот тут его сильно шлепнуло по спине. В который уже раз его чувства резко изменились. Тошнота, слабость. Ощущение, что к его правой лопатке приложили кочергу. Так до конца не встав, Дима завалился на бок. Прижал левую руку к месту, где жгло. Вытащил ее и посмотрел. Вся в крови. В него попали. Пуля. Начало болеть сразу все тело тупой ноющей болью. Добегался. Господи, это же так несправедливо. Ну почему его. Он же никакой не подпольщик. Так, побаловался в Сети один раз, нельзя его за это убивать. Тут Дима вспомнил бармена. И официанта. Этих вообще ни за что положили. Сознание уплывает, как противно то. А ведь я умру, а ведь так хочется жить. ЖИТЬ!


Дима слабо прохрипел это слово. Псевдо-бармен, помогающий подняться дылде, повернулся на звук и еще раз прицелился в лежащего на полу Диму.


- Сам! – Прорычал дылда. – Я эту суку сам на тот свет отправлю!


Он поднялся, вытащил пистолет, передернул затвор и, пошатываясь, пошел к Диме. Дима, лежа на боку и тяжело дыша, безучастно смотрел за приближением своей смерти.


- Эдгар, а ты видел как этот воробушек в витрину долбанулся? Я уже думал и стрелять в него не надо! Сам убьется. Правду говорят, что нет у них мозгов, совсем нет. – Начал подтрунивать «бармен».


- То есть как стрелять в него не надо? Очень даже надо. Я ему суке сейчас буду по суставам руки и ноги отстреливать. А потом глаза вилкой выковыривать. Он у меня минимум минут тридцать проживет еще. Если надо то и перебинтую. Мне эта тварь затылок в кровь разбила. Уже 4 года на службе и ни одной царапины, а тут этот компьютерщик недоделанный кровь пустил …


Диме уже было абсолютно все равно, что с его несчастным телом будут делать дальше. У него была полная прострация. Его внимание не привлек даже сильный хлопок, влетающие внутрь куски стекла и дверей. «Тысячники» наоборот отреагировали правильно и начали быстро разворачиваться к входу. Но не достаточно быстро. Раздалось уханье какого-то крупнокалиберного оружия и частый стрекот автоматов. «Бармена» сразу сломало пополам и швырнуло за столы. А дылда стоял и трясся. Очереди буквально вырывали из него ошметки одежды и плоти. Наконец стрельба стихла. Дылда, скорее всего, умер быстрее, чем упал. Его лицо оказалось совсем недалеко от Диминого. Простреленное в нескольких местах и с погасшим взглядом. Вот тебе и 4 года на службе без царапины! Выбрал весь свой лимит удачи дылда, да и враз расплатился. «Сдох гнида!» - возникла торжествующая мысль у Димы. За него отомстили! Да и почему отомстили, сейчас ему помогут и он будет жить дальше. Но нечеловеческая усталость сломила жалкие остатки сил. Димино сознание рухнуло в беспросветную темноту. «Зато я видел, как их казнили …»