Geum.ru

О. В. Калугина нии теории и истории изобразительных искусств рах

Вид материалаДокументы
Подобный материал:

О.В. Калугина

НИИ теории и истории изобразительных искусств РАХ


Компьютерная графика в поисках своего пути.

Инструмент или искусство?


Положение компьютерной графики в современной культуре нельзя не признать парадоксальным. С одной стороны, в ее сферу вовлекаются день ото дня все более широкие слои и все более серьезные силы. С другой, большинство профессионалов, особенно не владеющих компьютерными технологиями, высокомерно причисляют ее к маргинальной области любительского баловства, имея в виду чрезвычайно узкий круг подлинных творцов, приобщившихся к тем или иным способам создания искомого образа на компьютерном экране. К тому же и художественный критик, как правило, не удостаивает эту область вообще какого-либо внимания, не без основания отмечая, что используемые в ее рамках средства выразительности представляют собою лишь имитацию того, что веками накоплено графическим творчеством и использовалось задолго до появления даже электричества, не говоря о цифровых технологиях. Практически, возразить на такие заявления что-либо трудно. И тем не менее…

И тем не менее история изобразительного искусства способна ярко проиллюстрировать тот факт, что смена средств, которыми пользуется мастер для создания образа, никогда не проходит для последнего бесследно. Более того, именно потребностями наиболее адекватного разрешения творческой задачи, как правило, диктовалось появление и расцвет той или иной техники. Нужда в создании произведений монументальной живописи в различных климатических условиях и закрепления изображения на поверхностях, выполненных из самых разнообразных материалов, стимулировала развитие настоящей фрески, в отличие от египетской живописи по сухой стене, возможной лишь в специфических климатических условиях долины Нила. Необходимость соединить веристичность и долговечность в живописном портрете и исторической композиции способствовало появлению энкаустики. Перенос акцента на духовно-эмоциональную составляющую образа призвало и усовершенствовало мозаику. Внимание к неповторимому процессу формирования творческого замысла предопределило расцвет разнообразных техник авторской графики. Этот перечень можно было бы продолжать, не забывая о масляной живописи и полиграфии, однако ситуация и так достаточно очевидна. Так что привлечение в сферу графического творчества компьютерных технологий не может не рассматриваться в качестве ответа на какое-то внутреннее веление времени, возможно, еще невнятно истолкованное, но имеющее полное право на внимание с нашей стороны.

Однако было бы несомненным лукавством игнорировать принципиальное отличие новых технологий от всего, что пережили пластические искусства на своем историческом пути. Плоть от плоти ручного труда и органолептического опыта человека, все пространственные искусства в основе своей способности вызывать сопереживание зрителя имеют не только композицию, цвет, объем, но – и в нашем случае это особенно важно – гравитационное чувство и тактильные ассоциации, которые можно охарактеризовать как активный кинестетический комплекс. Без них невозможно переживание тектоники и фактуры, убедительности конструкции и природной выразительности материала. В графическом искусстве чувство материала, например, характера поверхности бумаги, нюансы отражения ею света, особенности взаимодействия с углем или сангиной, тушью или карандашом, метод наложения штрихов или растушевки, глубина, сила и энергия нажима – всё работает на образ и имеет огромное значение. А гравитационное чувство человека способно превратить поверхность белого листа в пространство любой конфигурации и протяженности.

Но если мы обращаемся к опыту компьютерного графического творчества, то речь может идти только о более или менее последовательной и убедительной имитации всех этих богатейших возможностей воздействия на зрителя. Ни пространством, ни фактурой, ни тем более объемом никакой даже самый совершенный экран не располагает. Но служит ли это основанием заявлять, что все предпринимаемые в интересующей нас сфере усилия вообще лишены смысла? По нашему глубокому убеждению – вовсе нет! Сам процесс «опробования» всех способов организации формы средствами компьютерной графики, несомненно, плодотворен – это совершенствование техники, освобождение от целого ряда ограничений, неизбежных при освоении новой технологии, и одновременно все более ясное понимание реальных границ возможного для художника в рамках избранного метода работы. Каждая техника, в том числе и особенно невиртуальная, налагает свои ограничения на творца. И именно в преодолении этих ограничений, как хорошо известно из истории искусства, часто пролегал путь к подлинным творческим открытиям и рождению нового изобразительного языка.

Но вот на этом месте нам видится необходимым приостановить повествование, исполненное оптимизма, и поставить вопрос о тех специфических пределах возможного, которые присущи только компьютерным технологиям и средствами традиционного творческого опыта не преодолеваемых. Во-первых, перед нами не просто иной состав красителя и связующих веществ или носителя изображения, как это было в докомпьютерную эпоху. Иллюзия творческой свободы именно в компьютерной графике становится подлинно иллюзией, потому что между мыслью творца, его рукой и результатом возникает целый ряд посредников, а именно то, что именуется термином «программное обеспечение». В подавляющем большинстве случаев художник, обратившийся к сфере компьютерной графики, не имеет ни малейшего представления о характере математической организации программ, обеспечивающих возможность появления изображения на экране. Более узок круг людей, хорошо освоивших технологию и знакомых с законами программирования, что позволяет им наиболее адекватно использовать возможности ПО в творческом процессе.

Наконец совсем раритетным можно признать фигуру художника-программиста, самостоятельно пытающегося определить и методами программирования выстроить для себя тот набор функций, который обеспечит наиболее адекватный творческий результат. Но даже этот творец в квадрате двигается лишь по проторенными докомпьютерной эрой путям, стараясь только подстроить инструментарий ПО под требования традиционной изобразительной системы. Более того, вряд ли настоящий креатив программирования станет достоянием художника, лишь в порядке любительского освоения прибегающего к работе с компьютерными языками. В равной степени можно сильно сомневаться, что подлинно выдающийся программист окажется еще и носителем незаурядного художественного таланта. Практически, приходится возлагать надежды на появление, если можно так выразиться, своеобразного Леонардо да Винчи от виртуальности, который и приведет в движение качественно новые механизмы компьютерного творчества.

Встает в то же время вопрос, а возможен ли такой Леонардо да Винчи в принципе? Оснований для сомнений в этом немало. Прежде всего, мы должны признать, что подобное совмещение талантов связано с проблемой соединения в одной личности двух принципиально различных способов миропонимания. Строгая математическая логика и мало поддающийся рефлективному контролю интуитивно-эмоциональнный способ мировосприятия – совместимы ли они в столь сложном процессе, как творческий акт? Известно, что определенные механизмы вхождения в состояние так называемого вдохновения весьма схожи как в отношении научного, так и художественного творчества. И все-таки на каком-то уровне творческого самопогружения «поверка алгеброй гармонии» должна быть преодолена, поскольку особенности функционирования сознания художника в момент творческого акта предполагают создание произведений, несущих огромный объем культуроспецифичной информации. Вся совокупность личного опыта конкретной художнической судьбы переплетена в творениях подлинного искусства с непосредственными свидетельствами эстетических и этических предпочтений эпохи, конкретной страны, этноса, сословия или конфессии, что принципиально неважно в рамках научного процесса. Следует отметить, что наиболее подходящим для определения такого состояния можно считать понятие сверхсознание. Введённый ещё К.С. Станиславским, этот термин обозначает, согласно мнению психофизиолога Н.Н. Даниловой, «источник новой информации, гипотез, открытий, высший этап творческого процесса», функционирование которого, тем не менее, «не осознается ни при каких условиях». Так можно ли неосознанно творить программный продукт и художественный образ одновременно? Только опыт и время смогут ответить на этот вопрос.

На то, что в рамках программирования процесса формирования визуальных структур есть своя несомненная специфика и свои методы, указывает на сегодняшний день опыт фрактального моделирования. Однако эта сфера при всей эстетической выразительности получаемых результатов не подвержена вторжению сознания художника – это продукт чистого творчества программиста, опирающегося на достижения синергетики и методов нелинейного анализа. Эти новейшие принципы отличаются открытостью, с одной стороны, и, как ни парадоксально это может прозвучать, общей гуманитарной ориентированностью, или антропностью. Возможно, именно на этом пути нас и ждут дальнейшие открытия, по мере совершенствования методов исследования хаотических режимов процессов, протекающих в открытых нелинейных средах. Недаром ряд ведущих синергетиков современности (В.А. Белавин, Е.Н. Князева, С.П. Курдюмов) считают, что «понимание антропного принципа и лежащих в его основе поисков общего корня организации мира продвигает нас к разгадке чуда познаваемости мира». И если помнить о том, что искусство есть один из способов специфического познания, то можно уповать и на раскодирование тайны творческих открытий.

Возможно, что именно в процессе мощного синтеза качественно нового научного мышления и опыта моделирования процессов художественного творчества в рамках еще не изведанных нам систем анализа мы сможем наблюдать разрешение на сегодняшний день неразрешимых вопросов. Однако важно, что находятся дерзкие творцы, не будучи вооруженными всей полнотой знаний, рискующие двигаться вперед, пробовать и ошибаться, самовыражаясь через трудности и неказистость современных компьютерных программ. Именно их опыт, пусть даже отрицательный, компромиссный, полный разочарований или надежд, которым не суждено будет сбыться, станет критерием истины дальнейших поисков и открытий.

Хотелось бы пожелать им удовлетворения и успехов, а также неудовлетворения и готовности много раз начинать сначала. В то же время, нужно абсолютно точно отдавать себе отчет в том, что без освоения современного уровня кибернетической грамотности творцом компьютерных откровений самый талантливый художник стать не сможет. Для кого-то это звучит пессимистично, но таково веление времени: чтобы по-новому творить, художник дожжен не только мыслить, но и чувствовать по-новому. Пуповина привычной линии горизонта и трепетных прикосновений – самых древних из доставшихся нам переживаний – притяжения Земли и ощущения границы среды «своей», внутренней и «чужой» – внешней, будут неизбежно преодолены в пользу иного, пока неведомого и потому столь искомого подлинным творцом.