Текст взят с психологического сайта

Вид материала

Документы

Содержание Глава xii И. П. Павлов Глава xiii

Подобный материал:

• Текст взят с психологического сайта, 6189.05kb.
• Текст взят с психологического сайта, 4254.71kb.
• Текст взят с психологического сайта, 1854.21kb.
• Текст взят с психологического сайта, 11863.68kb.
• Текст взят с психологического сайта, 8514.9kb.
• Текст взят с психологического сайта, 3673.56kb.
• Текст взят с психологического сайта, 8427.66kb.
• Текст взят с психологического сайта, 8182.42kb.
• Текст взят с психологического сайта, 5461.28kb.
• Текст взят с психологического сайта, 5587.31kb.

___ 1КЛ ___

ные исследования условнорефлекторной камфарной эпилепсии у живот­ных дают основание предполагать возможность вызывания путем сло­весного внушения во внушенном сне не только истерических синдромов, но и более сложных патологических состояний, каким является эпилеп­тический припадок у человека.

В области дерматологии явления репродуцирования путем внушения имевшихся в прошлом кожных заболеваний описаны А. И. Картамыше-вым (1942). Таким путем ему удавалось как приостановить появление дерматоза, так и вызвать подобный дерматоз со всеми сопутствующими явлениями (несколько меньшей силы) в заранее назначенный послегип-нотический момент.



Рис. 60. Больной Р. в вызванных во внушенном сне состояниях.

а и б — картина депрессии после словесного внушения: «Сейчас 1928 г., вы в Сеченовском инсти­туте, проснитесь!»; в — после словесного внушения: «Сейчас 1927 г., проснитесь!». На лице выра­жено подозрительное отношение.

Здесь следует отметить интересные наблюдения П. К. Булатова и П. И. Буля (1935,6), показавшие возможность воспроизведения при­падка бронхиальной астмы, используя внушение. Кроме того, П. И. Буль ('1959) вызывал днем у 16-летнего юноши путем внушения в гипнозе ночной спонтанный автоматизм (лунатизм). С этой целью им было сде­лано внушение: «Воспроизведите все события вашего последнего присту­па». Усыпленный поднялся с постели, с закрытыми глазами прошел по комнате, взял с полки с книгами одну из книг, положил ее на стул около своей постели и снова лег. По словам присутствовавшего при этом отца юноши, была в точности воспроизведена картина бывшего ночного при­ступа. При этом ни о спонтанном, ни о воспроизведенном им в гипнозе приступе юноша ничего не помнил.

М. Л. Линецкий (лаборатория ЦПНБ) воспроизводил с помощью словесного внушения малярийные синдромы. А. Б. Горбацевич (1955) посредством внушения в гипнотическом сне воспроизводил у больных эпилепсией судорожные припадки с соответствующими сдвигами элект­рической активности коры мозга, отвечающими этому состоянию.

Во всех приведенных случаях раздражителями служили словесные внушения соответствующего смысла, которыми оживлялись следовые процессы, сохранившиеся в высших отделах центральной нервной систе­мы от пережитого в прошлом патологического состояния.

Таким образом, приведенные нами данные позволяют утверждать, что в основе рассматриваемых явлений лежит действительное, реальное репродуцирование процессов и состояний, имевших место в прошлом в высших отделах головного мозга исследуемых. Этим подтверждалась правильность представлений школы И. П. Павлова о том, что следы пережитого в известной мере являются несмываемыми.

Отсюда следует, что метод гипоанализа (оживление в памяти больного, находящегося в состоянии внушенного сна, травмировавших в прошлом его психику факторов), применяющийся психотерапевтами с диагностической и терапевтической целью, имеет под собой вполне ре­альное основание.

Таким образом, весь патологический симптомокомплекс, имевший место в прошлом, может быть воспроизведен вновь после клинического выздоровления. Это говорит о том, что после выздоровления нервная система продолжает сохранять в заторможенном виде, в виде следов, динамический стереотип перенесенного в прошлом корково-подкоркового патологического состояния.

Поэтому в определенных случаях мы используем этот прием ожив­ления таких следовых процессов с диагностической целью, в качестве одного из способов уточнения особенностей возникшего у больного пато­логического состояния и выяснения некоторых сопутствующих ему или связанных с ним патогенетических моментов. Это может быть иллюстри­ровано следующим примером.

В 1924 г. в пропедевтическую клинику нервных болезней Харьков­ского медицинского института обратился Б., 17 лет, с жалобой на воз­никшее у него с 5-летнего возраста заикание. Однако ни он сам, ни его мать не знали, на какой почве это заболевание развилось. Погрузив больного в состояние внушенного сна, мы внушили, что ему сейчас 5 лет. После этого, продолжая находиться в таком состоянии, он легко вспом­нил и подробно описал случай испуга, происшедший с ним в этом возра­сте: во время иллюминации в их саду загорелся бумажный фонарик, что было связано для него с сильным эмоциональным переживанием, послу­жившим непосредственной причиной развившейся у него задержки речи (наблюдение автора).

Следует остановиться на наблюдении М. М. Сусловой (1952). Когда 40-летней больной, находившейся во внушенном сне, было внушено, что ей сейчас 30 лет, она стала предъявлять жалобы на тошноту и сильную головную боль, причем заявила, что «что-то ее сильно ударило», но что «во всем этом она ничего не понимает». При опросе ее после пробужде­ния было выяснено, что в 30-летнем возрасте поезд, в котором она нахо­дилась, будучи на фронте (1941), попал под бомбежку. Она была конту­жена и потеряла сознание. Когда пришла в себя, чувствовала головную боль и сильную тошноту.

Таким образом, и на этом примере мы видим, что воспроизведение пережитой в прошлом ситуации может приводить к оживлению следо­вых реакций, отвечающих событиям, пережитым в прошлом. Наиболее ярким для данной больной оказался момент ее контузии, перенесенной в Этот период ее жизни. Подобные примеры говорят о большой диагно­стической значимости такого исследовательского приема.

В заключение приведем также одно давнее наблюдение, сделанное в свое время Штауфенбергом (Stauffenberg, 1912). У истерической боль­ной после выздоровления от полиартрита и тяжелого эндокардита с септической температурой возник рецидив в виде возникавших каждый вечер приступов резкой тахикардии с проливным потом, потрясающим ознобом и температурой до 40—41°. Приступы

повторялись ежедневно в одно и то же время и продолжались 5—10 ми­нут. Во время приступа кровь стерильна, лимфоцитоз до 50%, чего нет до и после приступа, когда состояние вполне нормальное.

Абсолютная правильность наступления приступов, нормальная тем­пература вне приступа и замеченная однажды во время приступа псев­дотетания с симптомом Хвостека привели автора к попытке применения гипнотического внушения. Таким путем удалось не только купировать эти приступы, но и вызывать внушением подобный приступ со всеми со­путствующими ему явлениями, но несколько меньшей силы в другое время (в назначенный постгипнотический момент).

Возникает вопрос о степени безвредности репродуцирования у быв­ших больных их прошлых патологических состояний. Как показали наши наблюдения, повторение подобных исследований, сделанное как в тече­ние первого года после выздоровления, так и в дальнейшем (первый больной), не отражалось на состоянии его здоровья. Это не мешало ему занимать в течение 10 лет ответственные посты (после полной инвалид­ности в течение 4 лет). То же следует сказать и о нашем бывшем боль­ном Р. Без ущерба для его здоровья на протяжении 11 лет несколько раз воспроизводилось его прошлое патологическое состояние. Вместе с тем все это свидетельствовало о высокой компенсаторной способности нерв­ной системы обеих больных.

Следует отметить, что второй из этих больных 10 лет спустя (1937), перенес новую тяжелую многолетнюю психотравматизацию, что, однако, не вызвало рецидива его прошлого заболевания.

Об отсутствии вредных последствий воспроизведения отдельных симптомов невротического состояния говорит в своей монографии А. Т. Пшоник (1952). Он вызвал у исследуемых внешний симптом «сосу­дистого невроза» путем сшибки двух противоположных по действию раздражителей. Такого рода экспериментально вызываемую «патоло­гию» он считает не больше чем физиологической моделью действительно­го невроза. А. Т. Пшоник при этом отмечает, что «стоит только исследу­емому выйти из экспериментальной комнаты, и не остается никаких сле­дов экспериментального невроза, как бы ярко он ни проявлялся».

Таким образом, наши наблюдения не дают основания говорить об отрицательном действии на состояние здоровья воспроизведения следо­вых процессов прошлого патологического состояния. У всех 3 наших больных патологический синдром не восстанавливался даже после новых психических травм, возникавших у них впоследствии.

Заметим, что таким же путем и у здоровых могут быть репродуци­руемы пережитые ими в прошлом состояния. Так, Л. П. Гримак (1959) описывает полученное им в лабораторных условиях воспроизведение физиологических реакций парашютиста, связанных с различными мо­ментами переживавшихся им в прошлом реальных прыжков с самолета.

С этой целью Л. П. Гримак приводил отобранных им парашютис­тов, имевших на своем счету не менее 10—15 парашютных прыжков, в сомнамбулическую стадию гипноза и в этом состоянии делал им речевое внушение о переживании им различных этапов подготовки к парашют­ному прыжку и самого прыжка. При этом непрерывно регистрировались кривые пульса, дыхания и артериального давления. Таким путем уда­валось воспроизвести и записать все особенности физиологических реак­ций, связанных с этими моментами наибольшего напряжения корковой и подкорковой динамики, что иным путем осуществить не удавалось.

ГЛАВА XII

ИЗОЛИРОВАННЫЕ «БОЛЬНЫЕ ПУНКТЫ» КОРЫ МОЗГА

...Мы имеем достаточное основание принимать, что под влиянием различных болезнетворных при­чин функционального характера в коре полушарий могут получаться резко изолированные патологические пункты или районы.

И. П. Павлов

Отмечая,'что вся наша жизнь есть «беспрерывная борьба, столкно­вение наших основных стремлений, желаний и вкусов как с общеприрод­ными, так и со специально-социальными условиями», И. П. Павлов гово­рил, что все это при определенных условиях может вести к концентра­ции патологической инертности раздражительного процесса «то в клет­ках, непосредственно воспринимающих раздражения как от внешних, так и от внутренних агентов (первая сигнальная система действительности), то в разных клетках (кинестезических, слуховых и зрительных) словес­ной системы (вторая сигнальная система), и притом в обеих инстанциях в различных степенях интенсивности: раз — на уровне представлений, а в другой — доводя интенсивность до силы реальных ощущений (галлюци­нации)» '.

Согласно учению И. П. Павлова, можно легко сделать больными отдельные, даже мелкие пункты больших полушарий. Действие на эти пункты адекватных раздражителей «ведет к быстрому и резкому падению общей условнорефлекторной деятельности» ².

Весь наш многолетний поликлинический опыт свидетельствует о том, что действием слова можно устранять больные пункты различной лока­лизации. Приведем ряд примеров.

1. Больная Г., 28 лет, обратилась к нам с жалобой на мучительную форму кривошеи (torticollis), которой страдает 8 лет. Заболевание воз­никло в момент острой ссоры с мужем, когда он нанес ей грубое оскорб­ление, причем голова больной в момент травмы была повернута в край­нее левое положение. С этого времени такая поза зафиксировалась и не исчезала даже во время сна. В течение 8 лет больная лечилась безре­зультатно. Мучительное состояние доводило ее до решения покончить с собой. Веру в медицину и врачей «окончательно утратила».

¹ И. П. Павлов. Двадцатилетний опыт объективного научения высшей нервной деятельности (поведения) животных. Медгиз, Ш61, стр. 410—411.

² Т а м же, стр. 374.

— 158 —

Применена психотерапия во внушенном сне. Отмечается как заслу­живающее особого внимания, что уже по мере развития внушенного сна кривошея стала постепенно ослабевать и расправляться. После же сде­ланного специального внушения: «Пережитое вами забыто; вы можете совершенно свободно поворачивать голову в любую сторону!» кривошея, державшаяся непрерывно в течение 8 лет, окончательно исчезла. После пробуждения все виды движения головы оказались полностью восста­новившимися. Осталось лишь некоторое «чувство неловкости» в области шеи, исчезнувшее на следующий день после 2-го сеанса. Таким образом, 2 сеансами гипносуггестивной терапии больная, по-видимому, принад­лежавшая к сильному неуравновешенному типу нервной системы и част­ному художественному, была полностью и окончательно избавлена от описанного крайне тяжелого состояния, длившегося 8 лет. В 1925 г. де­монстрировалась нами на заседании Общества врачей Днепропетровска, в течение 8 лет считавших ее неизлечимой.

У данной больной вследствие внезапно нанесенной острой психичес­кой травмы (оскорбительные слова) в коре мозга возник сильный очаг возбуждения. Вызванная им мощная волна отрицательной индукции, по-видимому, и создала условия патологической изоляции другого оча­га возбуждения, имевшегося в этот момент в области кинестезического анализатора, в виде сильного тонического сокращения левой шейной мышцы. Вследствие этого здесь образовался изолированный от осталь­ных районов коры мозга больной пункт, прочно зафиксировавшийся и со­хранявшийся в течение ряда лет. При таких условиях человек уже ниче­го не может сделать с этим изолированным возбуждением, потому что оно разъединено с остальными районами коры.

Как мы видели, уже само развитие внушенного сна, т. е. слова усып­ления и вызванное ими функциональное расчленение коры мозга на сон­ные и бодрствующие отделы, привело к устранению прежнего инертного очага возбуждения, лежащего в основе больного пункта. Последующи­ми внушениями: «Забыть пережитое!» эффект терапии был закреплен {наблюдение автора).

2. Больная X., 26 лет, обратилась с жалобами на постоянную бояз­ливость, тревогу по вечерам («как зажгут огни»), головную боль, пло­хой аппетит и плохой сон, боязнь выходить вечером одной («кто-то го­нится»). Все явления развились 2 года назад после нападения злоумыш­ленников, которыми была избита ее сестра, а она сама пережила силь­ный испуг. Возникли головные боли, диссомния, боязнь выходить вече­ром из дому (не выходит даже с провожатыми). Это продолжается в течение 2 лет. Поликлиническое лечение (глюкоза, бромиды, кофеин) безрезультатно.

Проведено 6 сеансов мотивированного внушения во внушенном сне, устранивших весь патологический синдром. Уже после 3-го сеанса заяви­ла: «Я уже здорова и точно помолодела». Находилась под наблюде­нием в течение 5 лет, катамнез положительный (наблюдение Е. С. Кат­кова).

У данной больной вследствие чрезвычайного, сверхсильного для ее нервной системы раздражения в определенной зоне коры мозга возник­ло состояние застойности (инертности) раздражительного процесса. Оно зафиксировалось в ней в виде изолированного «больного пункта», про­явление которого было связано с фактором времени. «Больной пункт» зафиксировался в данном случае в области зрительного анализатора у лица, по-видимому, относящегося к сильному варианту слабого общего типа нервной системы. Вследствие сильной отрицательной индукции этот «больной пункт» также оказался изолированным от влияний на него

— 159 —

остальных частей коры мозга. Речевое внушение: «Пережитое вами уже отошло в прошлое и вас больше не волнует!», сделанное во внушенном сне, полностью устранило этот «больной пункт».

И. П. Павлов говорил: «...если патологическая инертность очевид­на и должна быть принята как факт в двигательных явлениях, то то же самое вполне допустимо, законно и в отношении всех ощущений, чувств и представлений» ¹. Он отмечал при этом, что чрезмерно устойчивые на­вязчивые представления, чувства и затем действия, не отвечающие пра­вильным социальным отношениям человека, возникают по механизму изолирования от всей коры пунктов болезненного состояния.

3. Больная К-, 74 лет, обратилась в диспансер с жалобами на голов­ную боль, шум в голове, боязнь острых предметов, навязчивые мысли и влечение убить свою внучку. Такое состояние продолжается около 10 дней, головные боли и головокружения — около 2 лет. Навязчивые мысли появились без всякого внешнего повода, причем больная относит­ся к ним критически. Днем она прячет от себя острые предметы, ночью читает молитвы, стремясь отвлечь от себя навязчивые мысли. Все время занята борьбой с ними. Возникая временами, болезненные мысли особенно усиливаются к вечеру, перед сном.

На приеме больная резко подавлена, беспокойна, тревожна, рас­теряна, в силу чего анамнестические сведения давала сопровождавшая ее дочь. Психотических расстройств не отмечено, наследственность не отягощена, до заболевания была общительной, деятельной, предприим­чивой, жизненные затруднения преодолевала легко. Внучку любит, от­ношения в семье хорошие. Нами состояние оценено как невроз навязчи­вости в старческом возрасте.

Проведено 9 сеансов гипносуггестивной терапии, в результате чего навязчивые мысли об убийстве внучки, тревога, беспокойство и расте­рянность исчезли. Больная стала живее, подвижнее, улучшился ночной сон. Отмечена сохранность памяти, критики, интеллекта, соответство­вавшего возрасту и культурному уровню. Больная вернулась к своим привычным занятиям домашней хозяйки, с работой справляется. Поло­жительный катамнез 1¹/₂ года (наблюдение А. А. Соседкиной).

В основе этого контрастного влечения лежит ультрапарадоксальная фаза переходного состояния корковых клеток.

4. Больная Б., 56 лет, доставлена с жалобами на тяжелое беспокой­ное состояние, навязчивую ревность к тетке мужа (устраивает, по сло­вам мужа, дикие сцены ревности, иногда продолжающиеся всю ночь) и полную бессонницу. Заболела Р/г года назад после психической травмы: тетка мужа, которой 60 лет, в беседе неожиданно сказала, что муж боль­ной у нее бывает. Больная почувствовала глубокую обиду, сильно раз­волновалась, не спала ночь, на протяжении которой много плакала, упрекала мужа, что он «скрыл от нее отношения к тетке». С этого дня возникла навязчивая ревность.

С первых дней заболевания лечилась у районного невропатолога, а затем у психиатра (бром, глюкоза, инсулин) без существенного улучше­ния. В связи с беспокойным состоянием и суицидальными высказывания­ми помещена в психиатрическую больницу, где находилась 5 месяцев. Диагноз: пресенильный климактерический параноид. В числе прочих терапевтических мероприятий в психиатрической больнице была прове­дена терапия сном в течение недели. Выписалась без улучшения, с пер­вого же дня опять начались сцены ревности. Упорная бессонница: боль-

¹ И. П. П а в л о в. Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных. Медгиз, 1961, стр. 408.

160 —

ная засыпает с трудом даже после приема двойной дозы барбамила. Находилась под амбулаторным наблюдением районного психиатра. Ле­чение проводилось инсулином и кислородом. В статусе нерезко выражен­ный атеросклеротический синдром. Менструации прекратились в возра­сте 48 лет.

После анамнестической беседы применена словесная психотерапия во внушенном сне. С 1-го же сеанса отмечен заметный сдвиг в сторону улучшения: больная стала спокойнее, но ее по-прежнему тревожит мысль: «Он ходит к ней, мне обидно!» С 7-го сеанса, когда был вызван глубокий сон, последовало резкое улучшение: впервые спала без сно­творного, начала заниматься хозяйством, уделять внимание детям. Все­го на протяжении месяца получила 12 сеансов, улучшение прогрессивно нарастало. Положительный катамнез 2 года, чувствует себя хорошо, много занимается хозяйством (наблюдение Е. С. Каткова).

Данный пример показывает недоучет врачами психогенеза заболе­вания и шаблонную трактовку его как «пресенильного психоза», полк-ую-безуспешность применявшейся ими фармакотерапии, в том числе лече­ния удлиненным сном, в то время как психотерапия во внушенном сне полностью сняла весь патологический синдром.

В обоих последних примерах также налицо картина «больного пунк­та» в в'иде застойности (инертности) раздражительного процесса. «Боль­ной пункт», изолированный в силу отрицательной индукции от остальной коры мозга, проявился в сфере как второсигнальной, так и подкорковой (эмоционально-инстинктивной) деятельности.

В обоих случаях «больной пункт» был устранен путем прямого сло­весного внушения во внушенном сне, направленного на «забвение пережитого».

Перейдем к описанию «больного пункта» более сложного содержа­ния. На этот раз он возник вследствие внезапного чрезмерно сильного раздражения со стороны зрительного и речедвигательного анализаторов, локализовался в разных участках коры и подкорки и прочно зафикси­ровался на длительный срок, а путем речевого воздействия во внушен­ном сне был устранен.

5. Больная К-, 38 лет, обратилась в психоневрологический диспан­сер, имея на руках больничный лист и направление в психиатрическую клинику с диагнозом шизофрении. Жалобы на частые «сердечные при­ступы», во время которых ей делается дурно. Приступы прекращаются только после инъекций камфары. Между приступами крайняя раздражи­тельность, невыносливость к звукам, шумам, свету, отсутствие аппетита, бессонница, чувство сильной слабости. При усилении волнений в ее воображении возникает картина драки с криками о помощи и убийством человека. Эта картина представляется ей то в целом виде, то отдельны­ми частями, причем больная чувствует крайнее изнеможение. Больная резко истощена, бледна, говорит тихим, ослабленным голосом, отвечает после длительных пауз, не может оформить своих жалоб. Анамнестиче­ские сведения давала сбивчиво, свое внимание фиксировала главным образом на множестве соматических ощущений.

На основании анамнестических данных и наблюдавшейся на приеме невротической реакции был применен с диагностической целью сеанс гипносуггестивной психотерапии.

После 1-го же сеанса больная почувствовала значительное облегче­ние: слуховые и зрительные галлюцинации стали реже, исчезло отвра­щение к пище, несколько улучшился сон, стала спокойно реагировать на шумы, стали реже «сердечные приступы». Однако оставалась нерабо­тоспособной и соматически ослабленной, продолжала страдать сердеч-

— let

ными приступами, резко повышенной раздражительностью, невыносли­востью к звукам, свету и т. д.

В клинике гипносуггестивная терапия была продолжена, причем после 1-го сеанса названная больная проснулась со счастливой улыбкой: «У меня все просветлело. Я ведь весь год жила, как в тумане, как во сне!» и впервые сообщила о себе следующие анамнестические сведения.

До заболевания была совершенно здорова, работала тестомесом в пекарне, с работой справлялась хорошо. Имеются взрослые сын и дочь, живущие отдельно от нее. Однажды, год назад, выйдя к поезду навстре­чу сыну, она оказалась свидетельницей тяжелого происшествия: с поез­да сошел молодой человек, по росту и одежде очень похожий на ее сына. Он нес в руках сумку красного цвета со свертками, в какой обычно ее сын привозил покупки. Вдруг больная увидела, что группа мужчин вне­запно набросилась на этого молодого человека и начала его избивать. Человек, принятый ею за сына, вскрикнул душераздирающим голосом: «Мамочка, спасай!» И в тот же момент она увидела размозженную голову убитого, лежащего в луже крови. Что было дальше, она не помнит.

Через несколько дней, находясь в местной соматической больнице, больная со слов персонала узнала, что ее подобрали в бессознательном состоянии, в одной руке у нее была крепко зажата красная сумка, а в другой руке песок с кровью. С тех пор больную преследовали постоян­ные слуховые и зрительные галлюцинации: то ей представлялась сцена убийства и размозженный череп, то слышался отчаянный крик: «Мама, спасай!»

Находясь в больнице в крайне тяжелом состоянии, она узнала, что сын ее жив, а убитым был человек, лишь очень похожий на него. Но это до ее сознания не доходило. Когда на 3-й день после происшедшего к ней пришел ее сын и заговорил с ней, она при виде сына и звуке его голоса еще ярче представила себе убитого, причем слышала голос: «Ма­ма, спасай!» Своего сына не узнавала в течение 7 дней.

Возник вопрос о переводе ее в психиатрическую больницу. После не­которого успокоения была выписана, но дома была крайне раздражи­тельна, не переносила шума, голосов, изолировалась от домашних, жила в отдельной комнате, с закрытыми ставнями, отказывалась от еды, тревожно спала. Периодически отмечались псевдогаллюцинации психо-травмировавшей картины.

Такое состояние длилось около года. За это время трижды госпита­лизировалась в соматические больницы по поводу приступов сердцебие­ния, но лечение оставалось безрезультатным.

Применение мотивированной гипносуггестивной терапии полностью восстановило здоровье: после 3 сеансов, во время которых она спала, больная успокоилась, к происшедшему появилось спокойное отношение, настроение бодрое, самочувствие хорошее, исчезли «сердечные присту­пы» и слуховые и зрительные галлюцинации. По выздоровлении была выписана и стала работать. За время пребывания в клинике прибавила в весе 5 кг. Дополнительные исследования и заключения врачей никакой патологии со стороны внутренних органов не выявили. Катамнез поло­жительный в течение 2 лет, здорова, работает (наблюдение А. А. Сосед-киной).

В данном случае вследствие внезапного стечения обстоятельств, внешне вполне логически и ассоциативно связанных между собой и эмо­ционально крайне остро пережитых, в коре мозга больной образовался чрезвычайно сильный и сложный по содержанию очаг концентрирован­ного раздражения.

— 162 —

Сильной отрицательной индукцией из подкорки он был изолирован от остальных районов коры, т. е. получил характер прочно зафиксиро­вавшегося сложного «больного пункта». В его основе лежал физиологи­ческий механизм самовнушения, порожденного одновременными воздей­ствиями со стороны зрительного, слухового и речедвигательного анали­заторов. Он приобрел доминирующее значение, в силу чего даже непо­средственное воздействие (приход в больницу сына, в действительности в ходе событий не участвовавшего) не смогло нейтрализовать этот слож­ный изолированный «больной пункт».

Только путем систематически проведенного словесного врачебного воздействия в форме трех сеансов внушений во внушенном сне этот кор­ковый «больной пункт» был полностью устранен.

Влияние словесного внушения на подкорковые функции

ГЛАВА XIII

ВНУТРЕННЯЯ СРЕДА И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ВНУТРЕННИХ ОРГАНОВ И СИСТЕМ

...Большие полушария, благодаря их исключи­тельной реактивности и лабильности, делают, пока точно неизвестным механизмом, для сильных, но-инертных по их природе, подкорковых центров возможным реагировать соответственной, деятель­ностью на чрезвычайно незначительные по силе колебания среды.

И. П. П а в л о в

Касаясь изменений в состоянии организма, происходящих под влия­нием словесного внушения, мы уже имели случай отметить, что в этих ус­ловиях нередко наблюдается самый широкий сдвиг в функциональном состоянии внутренней среды. Можно наблюдать реакции со стороны раз­личных внутренних органов, сердечно-сосудистой системы, трофических функций, обменных процессов и пр.

Нужно сказать, что эти вопросы привлекали внимание физиологов уже давно. Так, Н. Е. Введенский (1954) еще в своих лекциях в 1911 — 1913 гг. отмечал, что «сфера явлений, которые могут быть подчинены гипнотическому внушению, оказывается чрезвычайно широкой: она не ограничивается областью высших нервных актов, но включает в себя и различные стороны растительной жизни организма».

Однако если некоторые из этих реакций прежними исследователями наблюдались неоднократно, то полученные ими данные до развития уче­ния И. П. Павлова о высшей нервной деятельности не могли быть научно обоснованы. Кроме того, далеко не все отделы вегетативной и эндокрин­ной систем были предметом этих исследований. Так, воздействие, оказы­ваемое на обмен веществ (водный, углеводный обмен и пр.) путем сло­весного внушения соответствующего содержания, еще не было предметом такого рода исследований. Изменения в состоянии именно этих процес­сов, конечно, могли бы быть выявлены наиболее объективно.