Развитие учения о свидетелях и свидетельских показаниях в гражданском процессе
| Вид материала | Автореферат |
- «судебная психиатрия», 29.18kb.
- «формирование и развитие мотивации учения младших школьников» Слушатель, 760.62kb.
- Школьная дезадаптация (ДА) Адаптация к школе, 32.47kb.
- Работы актуальна потому, что в порядке гражданского судопроизводства рассматриваются, 55.2kb.
- Билет №23. Виды мотивов учения, их возрастная динамика, факторы развития, 385.97kb.
- Требования к реферату:, 30.22kb.
- Тема "Сроки и исковая давность в Гражданском праве рф" Содержание, 828.55kb.
- Тематика рефератов по «Юридической психологии», 17.47kb.
- Доказательства в гражданском и арбитражном процессах Введение, 618kb.
- Дипломная работа на тему: Криминалистика в гражданском процессе, 859.4kb.
Параграф первый «Особенности доказательств, используемых в судопроизводстве до середины XIX века» посвящен изучению системы судебных доказательств, определению места и значения свидетельских показаний в данной системе, начиная с древнейших времен и до реформы гражданского судопроизводства 1864 года.
Показания свидетелей наряду с собственным признанием, внешними признаками нарушения прав, присягой и «судами божьими» исторически относились к числу «средств узнавания истины», которые применялись при разрешении возникающих конфликтов на самых ранних этапах развития отечественного судопроизводства.
В первых из дошедших до настоящего времени юридических источниках говорилось о «видоках», «послухах», «людях», «свидетелях». В науке нет единого мнения относительно соотношения этих понятий. Одна из распространенных точек зрения заключается в том, что понятия «видок» и «послух» имели тождественное значение (Н.А. Максименко), и их отличие состояло лишь в том, что видоки являлись очевидцами известного происшествия, а послухи слышали о нем от других лиц (Н. Калачев). Имеются и иные суждения относительно содержания этих понятий (П. Демченко, И.Е. Энгельман, С.В. Юшков, Ю.Г. Алексеев и др.). Неоднозначное мнение высказывается и относительно содержания понятия «люди» (М.Н. Тихомиров, М.Ф. Владимирский - Буданов). Можно предположить, что принципиального различия между упоминавшимися в правовых источниках видами свидетелей не существовало в том смысле, что все они являлись лицами, посторонними по отношению к тяжущимся и их показания принимались как доказательства.
В этот период свидетели требовались при разрешении многих дел - по спорам, возникшим из договора займа с ростом (процентами); спорам, возникшим из договора безвозмездного займа; искам, возникшим из договора купли – продажи; искам наследников о растрате их имущества опекуном; и др.
В XV – XVII вв. система доказательств усложнилась. Сформировались более конкретные правила, устанавливающие порядок и условия использования доказательств. В качестве доказательств использовались: собственное признание; показания свидетелей (послушество); присяга (крестное целование); суды божьи (поединок, жребий). Появляются и новые виды доказательств: повальный обыск и показания общей правды, сходные со свидетельскими показаниями. Повальный обыск представлял собой допрос значительного количества «сторонних» лиц, проживающих в определенной местности. Однако ряд процессуальных особенностей в назначении и проведении обыска не позволяет приравнять этих лиц к свидетелям, а их показания к коллективным свидетельским показаниям. Напротив, разновидностью свидетельских показаний можно считать показания общей правды. Под показаниями общей правды понималось показание свидетелей, приводимых по договоренности обеими сторонами, в отношении которых тяжущиеся соглашались в том, что дело будет решено по их свидетельствам.
Процессуальное значение стали приобретать письменные документы (грамоты, крепости). Для опровержения письменных доказательств не допускались свидетельские показания. Они могли опровергаться только другими письменными доказательствами. Свидетельские показания продолжали оставаться наиболее распространенными в судебной практике доказательствами.
К середине XIX в. при рассмотрении споров помимо ранее известных доказательств стали применяться личный (местный) осмотр и показания сведущих людей. Из законодательства окончательно исчезло упоминание о последнем из сохранявшихся до этого времени «судов божьих» - жребии.
Свидетельские показания не утратили своего значения, однако область их применения сузилась. Они использовались при разрешении споров по всякого рода искам и некоторым тяжбам, однако в тяжбах, предметом которых было право собственности на имущество, свидетельские показания не допускались. Сохранялся в употреблении и такой вид свидетельских показаний, как показания общей правды (общей ссылки).
Во втором параграфе «Эволюция института судебных доказательств с середины XIX века до настоящего времени» анализируются изменения, произошедшие в системе судебных доказательств в связи с проведением реформы гражданского судопроизводства, и дальнейшее развитие института доказательств.
Нашедшие в Уставе гражданского судопроизводства 1864 г. (УГС) изменения, касающиеся доказательств, сводились к следующему: определялась форма и значение письменных доказательств; ограничивалось применение свидетельских показаний в делах, основанных на фактах, которые должны были подтверждаться письменными доказательствами; устанавливались правила проверки доказательств; из числа доказательств исключался повальный обыск; вводился новый вид доказательств – дознание через окольных людей; ограничивались случаи допущения присяги. Собственно к доказательствам были отнесены: показания свидетелей; дознание через окольных людей; письменные доказательства; признание; присяга. Осмотр на месте и показания сведущих людей причислялись не к доказательствам, а к способам их проверки. Провозглашался принцип свободной оценки доказательств. Суд должен был принимать во внимание совокупность всех имеющихся по делу доказательств.
Правовое регулирование свидетельских показаний получило дальнейшее развитие. Впервые в отечественном законодательстве предусматривались основания, при наличии которых лица, вызываемые в качестве свидетелей, имели право отказаться от дачи показаний. Расширялась возможность отвода свидетелей. В УГС были сформулированы более подробные правила, определяющие порядок вызова и допроса свидетелей, а также допустимости свидетельских показаний.
По ГПК РСФСР 1923 г. средствами установления обстоятельств дела являлись: свидетельские показания; письменные доказательства; экспертиза; осмотр на месте. В строгом юридическом смысле собственно к доказательствам причислялись только свидетельские показания и письменные доказательства. Экспертиза и осмотр на месте формально относились к способам проверки доказательств.
Изменились подходы к регулированию отношений, связанных со свидетельскими показаниями. В отличие от УГС, ГПК РСФСР не устанавливал критериев способности лица к свидетельству; не определял безусловных оснований к отводу свидетелей; значительно ограничил случаи возможного отказа от дачи свидетельских показаний; не предусматривал присягу свидетелей, как способ обеспечения достоверности показаний, заменив её предупреждением об уголовной ответственности за дачу ложных показаний.
В Основах гражданского судопроизводства Союза ССР 1961 г. (ст. 17 Основ) и в ГПК РСФСР 1964 г. (ст. 49 ГПК) впервые в истории отечественного законодательства было сформулировано понятие доказательств. Доказательствами по гражданскому делу признавались «любые фактические данные, на основе которых в определенном законом порядке суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон и иные обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела». Эти данные устанавливались следующими средствами: объяснениями сторон и третьих лиц; показаниями свидетелей; письменными доказательствами; вещественными доказательствами; заключениями экспертов.
Кодекс не допускал отвода свидетелей, а также не предусматривал возможность отказа от дачи свидетельских показаний. Вместе с тем в законе устанавливались ограничения в допросе некоторых категорий свидетелей по определенным обстоятельствам.
ГПК РФ 2002 г. содержит целый ряд нововведений, касающихся судебных доказательств. В закон внесено положение о юридической силе доказательств. В число средств установления обстоятельств включены аудио- и видеозаписи (ст. 55 ГПК).
Значимым событием явилось включение в ГПК РФ положений о праве свидетелей в предусмотренных законом случаях отказаться от дачи свидетельских показаний. В Кодексе определен более широкий круг лиц, которые в силу своего должностного положения не подлежат допросу в качестве свидетелей относительно определенных обстоятельств. Новым для гражданского процессуального законодательства является положение о том, что не признаются доказательствами сведения, сообщенные свидетелем, если он не может указать источник своей осведомленности (ст. 69 ГПК).
В третьем параграфе «Факторы, влияющие на развитие института доказательств» высказываются суждения относительно общих закономерностей эволюции судебных доказательств и свидетельских показаний как средств установления обстоятельств дела.
Развитие доказательств определяется факторами объективного и субъективного характера, что проявляется в сочетании истинностного и ценностного (оценочного) подходов к регулированию правовых отношений, связанных с доказательствами и доказательственной деятельностью. Истинный и ценностный подходы не тождественны друг другу. Они имеют противоположную направленность. В случае истинностного подхода движение направлено от действительности к мысли. В качестве исходной выступает действительность, и задача заключается в том, чтобы дать ей адекватное описание. При ценностном подходе движение осуществляется от мысли к действительности. Исходной является оценка действительности и речь идет о том, чтобы преобразовать ее в соответствии с этой оценкой. Правовые и любые другие нормы, существующие в виде обычая, устава, закона и т.п. являются категорией оценочной.
Исторически наиболее явно ценностный характер отношений проявлялся в судопроизводственных нормах, допускающих, наряду с доказательствами как средствами установления обстоятельств дела, позволяющими получить знание об определенных фактах, использование и различных средств «узнавания истины», собственно к доказательствам не относящиеся - «судов божьих».
Факторы, определяющие доказательства как средства получения знаний, а не способы «узнавания истины», напротив имеют под собой объективную, истинностную основу. Объекты неживой природы, человек являются частью объективной действительности. События определенным образом проявляются и отображаются во внешнем мире. Отображения несут информацию о событиях. Возможными формами отражения обусловливаются средства установления фактов, которые исторически существовали в виде личных и предметных доказательств.
Если собственно доказательства имеют объективную, истинностную основу, то правила их использования в судопроизводстве во многом формировались под влиянием существовавшей в том или ином обществе системы ценностей и оценок. Наиболее явно оценочный характер регулирования правовых отношений в различные исторические периоды проявлялся в нормах о свидетельских показаниях, в которых их объективная основа тесно переплетается с субъективной стороной внешнего выражения. Это оказывало влияние на формирование представлений о необходимых качествах свидетеля (его личности, социальном и имущественном положении, отношении к сторонам и др.), основаниях освобождения от обязанности свидетельствовать, достоверности свидетельских показаний, их доказательственной силе и значении.
В параграфе четвертом «Доктринальные толкования содержания понятия судебных доказательств и источников доказательств» рассматриваются общие положения, касающиеся определения доказательств, поскольку без предварительного анализа этой проблемы не представляется возможным рассмотрение непосредственно вопросов, касающихся свидетелей и свидетельских показаний в гражданском процессе.
Исследователи теории процесса в XIX – начале XX в.в. определяли понятие доказательств общо, как то, что «убеждает наш ум в истинности или ложности какого-нибудь факта или положения» (Ю.С. Гамбаров, К.И. Малышев). Некоторые авторы полагали, что в доказательстве следует различать два элемента: средство доказательства (например, показание свидетеля) и основание доказательства (сведения о факте) (Е.А. Нефедьев).
В процессуальной теории 1940 – 1950 годов доминирующей являлась точка зрения, согласно которой под доказательствами понимались факты действительности (А.Я. Вышинский, С.В. Курылев). Высказывались и иные суждения относительно этой проблемы (С.Н. Абрамов, К.С. Юдельсон). Несмотря на то, что в ГПК РСФСР 1964 г. была сформулирована дефиниция судебных доказательств, до настоящего времени не существует единого мнения относительно содержания этого понятия. Доказательства определяются как факты действительности, доказательственные факты, фактические данные (сведения о фактах), средства доказывания (А.Ф. Клейнман, Д.М. Чечот, О.В. Иванов). Одни авторы говорят о доказательствах как о фактических данных, так и о средствах доказывания (А.К. Сергун), другие рассматривают судебные доказательства в едином значении - взаимосвязи фактических данных (сведений о фактах) и средств доказывания (А.С. Козлов, Т.В. Сахнова, М.К. Треушников).
Наиболее обоснованной представляется позиция, согласно которой доказательства представляют собой единство сведений (информации) о фактах и формы существования, внешнего выражения этой информации - показания свидетелей и др. Собственно доказательственная информация составляет содержание доказательства, а внешнее её выражение образует процессуальную форму доказательства.
В диссертации высказываются критические суждения относительно отождествления источников доказательств со средствами доказывания (М.А. Гурвич, М.И. Царев), разграничения понятий «источник фактических данных» и «источник доказательства», а также двойственного значения источников, как одновременно процессуальной формы и физического носителя доказательственной информации (М.Ф. Фаткуллин). В связи с этим обосновывается правильность высказываемой в процессуальной теории позиции (К.С. Юдельсон, М.К. Треушников), в соответствии с которой источниками доказательств являются их физические носители – лица, дающие объяснения, свидетельские показания, и предметы, содержащие материальные следы определенных событий, действий.
Глава вторая «Свидетели как источники доказательств» состоит из трех параграфов.
В параграфе первом «Условия, определяющие способность к свидетельству в суде в XI–XIX веках» в историческом аспекте анализируются положения, касающиеся нормативных требований, предъявляемых к свидетелям.
Свидетелем по древнему русскому праву могло быть лицо при условии «знания предмета свидетельства» и «желании дать достоверные показания». Относительно знания предмета свидетельства большинство исследователей сходится во мнении о том, что первоначально к свидетельству допускались только очевидцы событий, а не те, кто знал о них по слуху (П. Демченко). Желание дать достоверные показания как необходимое условия допуска к свидетельству в юридических памятниках того периода раскрывалось путем указания на обстоятельства, наличие которых могло служить основанием для предположения о наличии или отсутствии у свидетеля желания сказать «сущую правду». Все эти основания связывались с двумя обстоятельствами: а) личными качествами свидетеля; б) отношением свидетеля к тяжущимся.
Под личными качествами понималось свободное происхождение свидетеля и его нравственный облик (М. Михайлов). Свободное происхождение в древнем праве являлось общим правилом допуска к свидетельству. Для обозначения нравственных качеств свидетелей использовалось понятие «добрые люди». Запрещалось верить показаниям людей, присвоившим себе чужую собственность, уличенным во лжи, нарушающим закон божий и др. Под свидетелями разумелись люди посторонние тяжущимся и непричастные к делу. Не допускались к свидетельству те, кто состоял с одним из тяжущихся во «вражде» или «тяжбе» (С.В. Пахман).
В ХV – ХVIII в.в. по отношению к свидетелям сохранялось требование, заключающееся в личном знании предмета свидетельства. Свободное происхождение свидетеля постепенно утратило прежнее значение как условие допуска к свидетельству. Сохранялись требования, касающиеся отношений свидетелей и сторон. Наличие родственных или особых отношений с тяжущимися, проявляющихся во «вражде», «стачке» (сговоре), близких, хотя и не родственных связях, являлось основанием для отвода свидетелей. Есть основания полагать, что в силу сложившегося обычая негодными к свидетельству признавались лица, имеющие физические и психические недостатки (К. Кавелин).
Многие, из содержащихся в законодательстве XVII – XVIII в.в. положений, нашли свое отражение в Сводах законов Российской империи 1832 и 1857 г.г. Из законодательства были изъяты отдельные анахронизмы. Свидетелем могло быть любое лицо мужского или женского пола не моложе 15 лет, имеющее здравые физические чувства и рассудок для познания предмета свидетельства, знающее о спорном предмете не по слуху от других, и не имеющее ни одного из тех качеств, которые по закону делали это лицо неспособным к свидетельству. Неспособными к свидетельству считались: лица, осужденные за преступления; причастные к делу; находящиеся с тяжущимся в родстве или ближнем свойстве; имеющие со стороной вражду; и др.
Параграф второй «Влияние реформы процессуального законодательства XIX века на правовые и научные представления о свидетелях» посвящен изучению проблемы развития учения о свидетелях, в контексте произошедших в этот исторический период изменений общих подходов к регулированию отношений в области судопроизводства.
Во второй половине ХIХ в. было сформулировано научное понятие свидетелей в гражданском процессе. Свидетели определялись как посторонние лица, не заинтересованные в исходе процесса, обязанные сообщить суду сведения о фактах, которые им стали известными непосредственно до открытия процесса (Е.А. Нефедьев). Теоретическая значимость данного определения состояла в том, что в нем содержались основные признаки свидетелей, позволяющие провести разграничение между ними и другими участниками процесса, в частности сторонами.
Незаинтересованность в исходе дела и знание предмета свидетельства рассматривались как признаки обязательные, но недостаточные для приобретения статуса свидетеля. Способность быть свидетелем зависела от наличия определенных условий, согласно которым одни лица относились к числу «совершенно неспособных или негодных к свидетельству», другие – «к свидетельству способных, но подозрительных» (К.И. Малышев).
Неспособными или негодными к свидетельству являлись: лица, признанные умалишенными, а равно те, кто вследствие умственного расстройства состояли под наблюдением врача; лица, которые по своим физическим или умственным недостаткам не могли иметь познания о доказываемом обстоятельстве; дети против родителей; лица духовного звания, в отношении сведений, сообщенных им на исповеди. К подозрительным свидетелям относились: родственники и свойственники сторон; опекуны и усыновители тяжущихся; имеющие тяжбу с одной из сторон, и лица, могущие иметь выгоду от решения дела; поверенные; и ряд других лиц. Неспособные или негодные к свидетельству не допускались к даче свидетельских показаний и устранялись из процесса самим судом ex officio. Подозрительные свидетели могли быть отстранены от свидетельства по отводу одной из сторон.
В отличие от законодательства континентальных стран, которые приняли за основу новый фундаментальный принцип свободной оценки доказательств, а вследствие этого отказавшихся от идеи отстранения от свидетельства по формальным признакам, в отечественном законодательстве, также воспринявшим принцип оценки доказательств по внутреннему убеждению суда, сохранился прежний подход к решению проблемы допуска к свидетельству. Данное обстоятельство может объясняться влиянием сложившихся правовых традиций, а также отсутствием необходимого теоретического и практического опыта регулирования правовых отношений в условиях новой для того времени состязательной формы процесса и принципа свободной оценки доказательств.
В параграфе третьем «Концептуальные положения о свидетелях в советском, современном российском процессуальном законодательстве и теории» рассматриваются проблемы дальнейшего развития учения о свидетелях.
В 1920–1930–х гг. в гражданской процессуальной теории не подвергался сомнению тот факт, что не все лица должны признаваться способными к свидетельству, поскольку в силу различных обстоятельств они могут искажать истину. Хотя в ГПК РСФСР 1923 г. не содержалось конкретно определенных оснований отстранения от свидетельства, но законом устанавливалось, что суд мог не допустить допроса свидетеля в случае заявления стороны о заинтересованности свидетеля в исходе дела или в случае особых отношений между свидетелями и стороной. Удовлетворение или отклонение заявленного таким свидетелям отвода зависело от усмотрения суда. Позднее положение закона, допускающее возможность отвода свидетелей подвергалось критике как несоответствующее принципам процесса (А.Я. Вышинский). Не допускались к свидетельству лица, имеющие физические и психические недостатки, а вследствие этого неспособные правильно воспринимать факты и давать о них правдивые показания (А. Штейнберг). Законом не ограничивался возраст свидетеля. Вопрос о возможности допроса несовершеннолетнего решался по усмотрению суда применительно к каждому конкретному случаю.
В науке свидетель определялся как юридически незаинтересованное в исходе дела лицо, вызываемое в суд для сообщения сведений о непосредственно им воспринятых или сообщенных ему фактах, имеющих значение для дела (П.В. Логинов). Свидетель рассматривался в качестве источника доказательства, а свидетельские показания – в качестве средства доказывания.
Сложившиеся в теории и судебной практике тенденции в подходе к регулированию отношений, связанных с допуском к свидетельству, нашли свое отражение в ГПК РСФСР 1964 г. Законом определялось, что свидетелем является любое лицо, которому могут быть известны какие – либо обстоятельства, относящиеся к делу. По сравнению с предшествующим процессуальным законом, Кодекс имел несколько существенных отличий: 1) не предусматривалась возможность отвода свидетелей по заявлению сторон и других лиц, участвующих в деле; 2) наличие у свидетеля заинтересованности в исходе дела или особых отношений со сторонами не признавалось обстоятельством, влекущим отстранение от свидетельства; 3) устанавливались определенные ограничения в отношении допроса граждан в качестве свидетелей. Так, не подлежали допросу: 1) представители по гражданскому делу или защитники по уголовному делу - об обстоятельствах, которые стали им известны в связи с исполнением обязанностей представителя или защитника; 2) лица, которые в силу своих физических или психических недостатков не способны правильно воспринимать факты или давать о них правильные показания.
Определение понятие свидетеля, содержащееся в ГПК РФ по своему содержанию практически не отличается от ранее существовавшего. Однако есть основания полагать, что современный процессуальный Кодекс представляет собой этапное явление в развитии отечественного учения о свидетелях. Впервые в истории судопроизводства законодатель полностью отказался от идеи обеспечения гарантии достоверности свидетельских показаний путем нормативного исключения определенных категорий граждан из числа свидетелей. В законе содержится указание на круг лиц, которые не подлежат допросу в качестве свидетелей: представители, защитники, судьи и другие по определенным обстоятельствам (ст.69 ГПК), но данная проблема находится в иной правовой плоскости, а именно освобождения от обязанности свидетельствовать в суде (свидетельский иммунитет).
Основываясь на опыте и результатах научных исследований этой проблемы в гражданском судопроизводстве, положениях законодательства и анализе особенностей свидетеля как источника доказательств в работе выделяются признаки, в своей совокупности определяющие содержание понятия свидетеля в гражданском судопроизводстве. Свидетель - это любое юридически незаинтересованное в деле лицо, осведомленное об обстоятельствах, имеющих значение для дела, лично или из известных источников, вызванное в суд для дачи показаний.