Сарафанов Владимир Иванович, член Союза писателей РФ фиохин Владимир Петрович, поэт Аникин Борис Алексеевич. Высокую оценку за активное участие в конкурс
| Вид материала | Конкурс |
- «Сказка в русской культуре», 187.47kb.
- В. И. Вернадский – книги и статьи Вернадский, Владимир Иванович. Дневники, 77.32kb.
- Терехин Вадим Федорович, поэт, член Союза писателей России «Среди гласных и согласных»:, 108.72kb.
- Владимир Петрович Кириллов Время и место проведения лекции, 53.9kb.
- Владимир Петрович Бартеньев Вначале своего доклад, 47.3kb.
- Мирошниченко Сергей Иванович, руководитель Центра рентгеновских технологий ару 10., 42.32kb.
- Сергиев Владимир Петрович Член-корреспондент рамн, доктор медицинских наук, профессор, 829.91kb.
- Рекомендует Евгений Феликсович Чеканов, зав отделом прозы журнала «Парус», член Союза, 22.09kb.
- Рок-облепиха, 171.51kb.
- Центр промышленной политики Руководитель Центра – Волошин Владимир Иванович, 114.34kb.
Память
Пришла Победа в сорок пятом,
Чтоб мирно, долго жить солдатам,
Их детям, внукам чтоб не знать,
Как это страшно – воевать.
Живите долго, ветераны.
Пусть не тревожат ваши раны.
А память вечно будет жить.
И прошлое нам не забыть.
Нам не забыть про тех солдат,
Что на полях еще лежат,
Прикрытые сырой землей,
Где холмик с красною звездой.
Ведь ни одну семью она
Сторонкой не прошла – война.
И похоронки есть у всех,
Про самых дорогих, про тех,
Кто сердцем заслонил тебя.
И жизнь твою сберег он от огня,
Огня войны, потерь и горя,
Чтоб это все не знали боле…
И дети, внуки мирно жили
И никогда чтоб не забыли
Про те года, про сорок пятый,
Про вас, герои и солдаты!
Ветераны. Воспоминания
Как живете вы, солдаты-ветераны?
Вы воевали, кто в Чечне, а кто в Афгане…
Вы встали в ряд с отцами, дедами.
И в сорок пятом одержав Победу,
Не думали они, что, став солдатом,
Их сын и внук узнают слово «смерть»,
Увидят боль, узнают боль потерь…
И как когда-то в сорок пятом,
Не все домой пришли солдаты…
И так же ноют раны по ночам,
Но редко обращаетесь к врачам.
И так же ночью вы не спите,
А молча смотрите, молчите
И вспоминаете тот бой…
Ты не один, и друг с тобой,
Друг рядом, друг живой…
И скоро, очень скоро вы поедете домой.
И выйдут мать, отец встречать…
Но только не могли вы знать,
Что он останется лежать
В чужой земле и навсегда
Его закроются глаза.
И эта боль тревожит вас,
Приходит в неурочный час…
Поэтому вы курите, не спите
И те бои вы в памяти храните.
Солдаты-ветераны!
За вашу боль и ваши раны
Должны мы низко в ноги поклониться.
Пусть эта боль ни с кем не повторится!
Сереже было восемнадцать…
Сереже было восемнадцать,
Когда ушел с врагом сражаться.
Просила мама: «Погоди!
Сынок, ты молод, впереди
Вся жизнь! И ты последний у меня,
Как буду жить я без тебя?»
Но мальчик рвался на войну:
«Ты не печалься, я вернусь…»
Ему хотелось воевать,
А мать осталась горевать.
Ее лишь сможет мать понять.
Война не игры – кровь, потери…
А мать надеется и верит,
Что не погибнет сын, придет.
Ночами, днями мама ждет.
И даже если весть дойдет,
Что сын убит, а мать все ждет…
Пройдет и пять, и десять лет,
А мать не верит – «сына нет…»
Он жив, он просто задержался…
Ответ на письма затерялся…
Но он вернется, он придет.
Он знает – мама дома ждет.
Но как же, как же ей сказать,
Что сын погиб, не надо ждать?
Ведь сердце матери не верит…
Что тяжелее той потери?
Ведь сыну было восемнадцать…
И он ушел с врагом сражаться…
Давно растаял горький дым…
А дядя мой, Сережа,
Вечно будет молодым.
Наталья Райкова
Я из счастливого, ребята, поколенья…
Я из счастливого, ребята, поколенья,
Из тех, кто не изранен был войной.
Взахлеб мы жили, до самозабвенья
Гордились и народом, и страной!
Я помню на линейках пионерских
У знамени торжественный салют,
Команду «Смирно!» в память тех, кто дерзко
Советский от врага спасал Союз.
Я родилась в счастливейшее время,
Ведь жизнь моя не тронута войной.
Войны ушедшее навеки поколенье
Останется пожизненно со мной.
Но только вот неловко почему-то
За то, что мы в довольстве и тепле
Живем под звуки праздничных салютов
На ИМИ отвоеванной земле!
Неловко жить сейчас и оттого мне,
Что старики бедуют здесь порой,
И оттого, что не всегда мы помним
О тех, кто возвеличен был войной,
Кто сделал нас счастливым поколеньем,
А нам вменил обязанность одну:
Чтоб мы гордились до самозабвенья
Страною, победившею войну!
Я из счастливого, ребята, поколенья,
И, может быть, поэтому весной,
Когда земля в сиреневом цветенье,
Любимый, самый светлый праздник мой!
23-я верста от Москвы
Мы живем в историческом месте:
От Москвы двадцать третья верста.
Здесь когда-то всем миром, все вместе,
Выполняли военный устав.
В сорок первом вчерашние дети
И мужи с сединой на висках
С самой страшной чумою на свете
Бились насмерть совсем не за страх.
В небо рвутся «ежи» из гранита,
А под ними заровнены рвы,
И навечно война в них зарыта
Здесь, на этой версте от Москвы!
Город Химки – красивейший город!
Притягательны эти места…
…Очень многое знает и помнит
От Москвы двадцать третья верста…
Пожилым людям
Мы живем в непростую эпоху,
Но должна я при этом сказать:
Хорошо ли нам, или же плохо –
Старость все мы должны уважать,
Потому что чего-то добиться
Помогают, напутствуя нас,
Ваши мудрые, добрые лица,
Сеть морщинок у ласковых глаз.
Вами прожита жизнь непростая,
И ваш опыт, тут как ни крути –
От ошибок оберегает,
Не давая нам сбиться с пути.
Преклоняюсь пред опытом этим –
Он огромен, как наш небосклон.
И мы все: ваши внуки и дети –
Вам почтительный дарим поклон!
Наш поклон вам за добрые руки,
Что трудились на благо страны.
И за сердце, что вынесло муки
В годы страшной, великой войны!
Наш поклон вам за ваши седины,
Что похожи на выпавший снег.
Наш поклон вам за ваши морщины,
Что оставил двадцатый вам век.
Низко кланяюсь вам до земли я
За все то, что смогли совершить.
Вы такие у нас… молодые!
Дай вам Бог в добром здравии жить!
Владимир Сарафанов
Плачут белые березы
Над могилами березы
Тихо плачут на Руси.
Не помогут горю слезы –
Голоси не голоси!
Ночь осенняя в дороге
Прихватила. Весь промок.
Сколько верст прошли вы, ноги,
Прежде чем нашли порог?
Постучался. Дверь открыла
Мне старушка: «Что те, свет?
Ночевать? Ночуй-ка, милый,
Места что ли в доме нет?!»
Я представился: «Владимир.
Вам спасибо за приют!»
«А меня здесь, в тихом мире,
Все Ивановной зовут.
Сразу видно, что не здешний:
Мы от шляпы далеки.
Ноги сунь в тепло, сердешный,
Вон, на печке, сапоги.
Не стесняйся, будь как дома,
Чаю выпей-ка с медком.
Деда жду, ушел к знакомым
Время тратить языком!»
Задушевная беседа
Протекала за столом.
Вдруг раздался кашель деда…
И когда вошел он в дом?!
«Наконец-то ты вернулся,
Непутевый лиходей.
Ну, хорош, умом рехнулся,
Постыдился бы людей!»
Так встречала бабка мужа
(Он вошел к нам из сеней).
«Заждалась, скучала дюже
Ты без личности моей?
Чай не знаешь, был у свата,
На часы-то не смотрел!»
Улыбнулся хитровато
И в углу меня узрел.
«Кто – любовник, постоялец,
Ну-ка, старая, божись!» -
Ну, мели, мели, скиталец,
На ночлег он – отвяжись!
Как молодчик, до полночи
Где-то шляется», - ворчит.
«Не чади, старуха, очень,
Лучше-ка на стол мечи!»
Познакомились и сели,
Разговора не унять.
Бабка молча вышла в сени
Указанье выполнять.
Принесла, а я: «Бабуся,
Да куда Вы, не съедим!»
Дед лукаво улыбнулся
И пустил колечком дым.
«Ничего себе - бабуся! –
Это ж аспид наяву.
Коль не веришь – побожуся:
Хуже чем в аду живу!»
Трижды дед перекрестился
И прищурил левый глаз.
«Врал бы уж, да не божился», -
Подала старуха глас.
«Не мешай двум «светлым» людям
О делах поговорить.
Шла б к своим домашним блюдам!» -
Продолжает дед язвить.
«Ты спроси-ка, как в Казанску
Я в подштанниках ходил.
Срамоту на всю Иванску,
В чудаки, брат, угодил.
«Не пойдешь, старик, на праздник!» -
Всю неделю, как звонок.
Унесла штаны в предбанник
И повесила замок.
Надо в люди показаться.
Что ж, в подштанниках идти?
И пошел – чего стесняться,
Если улицу пройти.
Только вышел - дети хором:
«Дед Терентий стилягун!»
Пробирался вдоль заборов
И крутился, словно вьюн.
Ребятишки те же бабы -
Новость быстро разнесут,
Им-то что, одна забава,
А тебя на пересуд.
До сих пор все ходят слухи –
Дед Терентий болен «злым».
Думал я, лишусь старухи –
Не ушла. Живет с «больным».
Рассказал, пустил колечко.
Бабка крутит головой:
«Отходить бы взять уздечкой,
Ну да ладно, шут с тобой!»
«Бай не бай, а спать-то надо:
С петухами, чай, вставать.
Я на печке. Бабка рядом.
Ты, сынок, ложись в кровать».
Так сказал и отвернулся,
По лицу провел рукой.
Не хотел, а вот коснулся
Темы, видно, дорогой.
«Стало вот шалить сердечко,
Кабы впрямь не заболеть.
Мать, полезем-ка на печку,
Кости старые погреть.
Долго думал я в кровати,
За вопросом шел вопрос –
Почему притихли в хате,
Как «сынок» дед произнес?
Почему старушка слезы
Промокнула уголком?
Почему взглянул под Образ
Дед растерянно тайком?
Там на тумбочке стояла
Фотография одна.
Пожелтела, полиняла…
Сколько лет стоит она?
Чуть виднелися на фото
В гимнастерках два лица.
Как узнать о них хоть что-то,
Бьются, нет ли их сердца?
О родных мне дед поведал,
Обойдя молчаньем их,
С мыслью, что спрошу у деда,
Я уснул, и дом затих…
По тому, как на рассвете
Долго вслед смотрели мне,
Понял я: на фото – дети,
Что остались на войне.
И четы давно не стало:
Отошли уж в мир иной.
Но стоят на пьедестале
Как живые предо мной.
Не помогут горю слезы -
Голоси ни голоси.
Плачут белые березы…
И не только на Руси!
Светлана Башкатова
Про войну
Неожиданно для нас
Враг фашистский напал в тот час.
Русские люди в обиду
Себя не дадут –
Погибнут в бою,
Но Родину спасут.
Целых четыре года
Мы земли свои защищали,
В фашистов стреляли,
Чтобы больше они
На земли наши не посягали!
Ну вот – долгожданная победа!
Ура! Ура! Ура!
Победим мы вас
ВСЕГДА!
Не дадим в обиду Родину свою –
Постоим мы за нее в бою!
Настя Владимирцева
Сердцем помнить
Наши прадеды землю родную спасали
Не за славу. За семьи, за жизнь и за нас.
Чтобы мы родились, чтобы мы любовались
Этим миром, который мы видим сейчас.
Страна спасенная свободна и прекрасна,
Но тех, кто смог ее нам подарить,
Должны мы помнить. Сердцем помнить ясно.
Чтоб памятью их отблагодарить…
Полина Шаталова
Пусть помнит Россия
Тяжело Победа нам доставалась,
Еще до конца чуть-чуть оставалось.
Шли в наступление, несмотря на дожди.
Победа за нами! Она впереди!
Взлетали ракеты, днем и ночью стрельба,
Какая же будет у солдата судьба?
Они погибали один за одним,
Но все же мы верили, что победим.
Пусть помнит народ,
Пусть помнит Россия,
Что никто не забыт
И ничто не забыто.
Они сражались за Победу
Они сражались за Победу,
Они сражались до конца.
Шли сквозь огонь, холод и ветер,
Защищая наши земли, деревни, города.
Тяжелы военные дороги,
Ведь он нелегкий, страшный путь войны.
Разруха, голод и тревога,
Страданиями и скорбью наполнены они.
Сражались они, несмотря на усталость.
Из нескольких тысяч солдат их сотни остались.
В сырой земле лежат тела солдат погибших,
Павших смертью в честном бою,
За Родину свои отдали жизни
И кровь проливали свою.
Минутой молчания, памятью светлой,
Напомним о павших на войне бойцах.
Они одержали Победу!
Они дошли до конца.
Владимир Фиохин
Друзьям-ракетчикам
Николаю Репину – офицеру и поэту
Да, мы знаем, что мы на посту,
В непрерывном наряде суровом,
Среди мира - на самом краю,
Среди боя - на самом пороге.
Да! Так нужно! Пока только так!
Пока сила стоит против силы,
Пока разуму вряд ли сдержать
Равновесье в расколотом мире,
Будут наши ракеты стоять
Под шатром благодушного неба,
Среди мирных зеленых палат
И лесного покойного плена,
Среди былей седой старины,
Под немыми степными холмами,
Под миганьем случайной свечи
Одинокой, далекой избы,
Под насупившимися горами
С облаками в долинах - платками.
Ах, как в этой просторной дали
Над уснувшим огнем и металлом
Вдохновенно поют соловьи!..
Только грохот военной грозы
Каждый миг может вскинуться валом.
Потому и стоим на посту
В непрерывном наряде суровом.
Среди мира - на самом краю,
Среди боя - на самом пороге.
Потому и сигнал боевой
По тревоге срывает с постели,
Как бы ветры вокруг ни свистели,
Как ни звали б в тиши коростели,
Как бы ни был обманчив покой...
Это долг. От него не уйти.
Это наша судьба боевая.
У войны отвоевывать дни –
Это просто работа такая.
Потому перед ликом страны,
Ее "НАДО" как сын принимая,
Я сегодня такой же, как вы,
На границах труда и войны
Свое место в строю занимаю.
Потому я о тех говорю,
Кто в наряде стоит непрерывном
Среди мира - на самом краю
Под словесным воинственным ливнем.
Катя Дёмина
Память о ветеранах
22 июня 1941 года в 4 часа утра нарушили границу СССР немецкие войска. Они напали на нас без объявления войны. Вся радость, все улыбки народов Советского Союза как будто были стерты! Многие люди испугались, ведь их близкие, уходя воевать, могли не вернуться…
Мои прадеды тоже воевали, но я расскажу только об одном. Ярёменко Гавриил Петрович – мой прадедушка по маминой линии. Он был пехотинцем, охранял береговую линию от Ленинграда до Кронштадта. Однажды его катер попал под бомбежку, выжил он и еще несколько человек. Они оказались в открытом море, им до берега пришлось плыть десять километров! Они доплыли.
У прадедушки были награды: «За оборону Ленинграда», «За взятие Кёнигсберга». Прадедушка умер после войны, в 1973 году. Я горжусь им! Не каждый смог бы выдержать такое!
Все участники войны – герои! Мы могли бы не жить сейчас, если бы не люди, защищавшие нашу Родину и будущие поколения! В моем доме живут два ветерана: муж с женой. Когда им требуется помощь, я помогаю, чем могу, а они сразу благодарят и желают много хорошего в жизни.
Если вы увидите ветерана, которому тяжело открыть дверь подъезда, остановитесь и помогите ему. Не надо их оскорблять, а если они захотят рассказать вам что-нибудь о войне, выслушайте внимательно.
Случается, что у ветеранов воруют медали. Это очень плохо, низко и подло! Ведь участники Великой Отечественной войны пожилые, их мало, многие больны.
В школе мы вышиваем «солдатский платочек». Так мы чтим память о наших ветеранах. Я всегда буду благодарна защищавшим нас людям. Не будем забывать их и скажем: «Большое спасибо!».
Ваня Епишкин
Второе рождение
(рассказ дедушки)
Летом 1943 года немцы думали двумя бронированными ударами срезать Курский выступ и захватить наступательную инициативу. Советское руководство разгадало их план, поэтому создало под Курском необходимую для обороны плотность своих войск, на направление немецких ударов выставило мощные резервы.
5 июля немцы начали операцию «Цитадель». На севере выступа они включились в нашу оборону.
Шёл бой. Ударом взрывной волны меня сбило с ног и засыпало землей. Дальше я ничего не помню. Только потом мне рассказали, что со мной произошло.
Бой стих. Неподалеку была деревенька. Девочка Настенька лет тринадцати вышла в поле со своей коровой. Вдруг она услышала тихий стон. Настя стала искать, откуда он шел. Найдя то место, Настя побежала в деревню и рассказала взрослым о том, что произошло в поле.
Меня откопали и принесли в дом, где жила Настя. Я был тяжело ранен, ничего не слышал долгое время, так как меня оглушило.
Замечательные русские люди ухаживали за мной. Потом меня переправили в госпиталь на лечение. Но я остался с тех пор глуховатым. Это второе мое рождение.
Я благодарен людям, которые спасли мне жизнь и подарили второе рождение.
Лолла Ионочева
У леса на опушке
У леса на опушке бой происходил.
Командир у немцев девочку отбил.
Было ей три года, может, даже два,
Но она ходила ножками сама.
Взял ее на руки Красный командир,
Йодом смазал ранку, а потом спросил:
- Девочка, как звать тебя?
- Оля.
- Хорошо, расскажи-ка, Оля, как все произошло.
«Я играла в куклы, мама мыла пол.
Вдруг из нашей кухни немец к нам зашел.
Все столы обшарил, молоко пролил,
Курицу зажарил и в карман вложил.
Все мои игрушки немец перебил.
Из карманной пушки маму он убил!
Маму было жалко… Жалко и сейчас…
Я сказала немцу: - Перебью я вас!
Немец рассердился, в лес меня втащил,
Это же не дядя – это крокодил!»
Плакали березки, плакал тихий лес,
За детей советских отомстил боец!
Мария Калей
Всегда на передовой
Мой прадедушка Миша участвовал в Великой Отечественной войне. Он защищал нашу Родину. Ушел на войну рядовым солдатом, а вернулся старшим сержантом и героем. Во время войны он служил в войсковой разведке, а это значит – всегда был на передовой.
В его обязанности входило: добыть вражеского «языка», то есть взять в плен фашиста и доставить его в штаб; узнавать, сколько у противника техники и живой силы; где находятся огневые точки – пулеметы, огнеметы, пушки.
Благодаря добытым им сведениям наши войска перед каждым боем знали, сколько фашистов им противостоят и какая у них техника.
Также он участвовал в Сталинградской битве, где наши войска нанесли сокрушительный удар фашистам.
Он героически служил, получил много орденов и медалей. Был ранен осколком бомбы в ногу и закончил войну под Будапештом.
Вернувшись с войны, окончил педагогический институт и стал учителем истории. Мы все гордимся, что в нашей стране есть такой герой, как прадедушка Миша. И благодарим его за то, что он сделал наше будущее светлым и счастливым. Но он это делал не только для нас, своих друзей или знакомых, но и для светлого будущего нашей Родины.
Я считаю, что мой прадедушка сыграл важную роль в Великой Отечественной войне. Я гордилась, горжусь и буду гордиться, что у меня был такой прадедушка. Я очень его люблю.
Я сочинила несколько стихотворений о войне и одно, посвященное моему дедушке.
Посвящается дедушке Мише
Пока что дома вы сидели,
Мой дед на фронте воевал, служил.
На фронте он в окопах был
И информацию добыл
Для наших русских войск.
Война
Война заставила нас думать,
Война заставила служить, страдать
И клятву верности сдержать
Солдатам в ту войну.
Они любили, обещали,
Страдали, плакали и ждали
И обещанья те сдержали!
Про войну
Война, ты много забрала людей –
И малых, и старых, и юных.
И забрала ты, не шутя!
Не спрашивая нас!
Погибли те в бою
За Родину свою!!!
Светлана Кондина
Защитник Ленинграда
Я родилась в счастливое, мирное время, но много слышала о войне, ведь она не обошла стороной моего дедушку - Михаила Ивановича Кондина. Я хочу немного рассказать о нем.
22 июня 1941 года в четыре часа утра фашистская Германия напала на Советский Союз. Так началась Великая Отечественная война. В это время моему деду было семнадцать лет. Когда 10 февраля 1942 года ему исполнилось восемнадцать, его мобилизовали на Балтийский фронт и направили на защиту блокадного Ленинграда. За время войны мой дедушка Михаил вместе с боевыми товарищами испытал много трудностей, видел много горя, был свидетелем страшных событий войны. Об этом он неохотно вспоминал и при этом даже плакал.
По словам дедушки, война была ожесточенной. Очень редко проглядывала синева неба, потому что от постоянной стрельбы стоял густой дым. Слышен был бесконечный гул бомбежки, но бойцы держались до последнего. Много людей погибло, а те, кто выжил, получали ранения. Мой дедушка тоже был ранен. В августе 1943 года он попал в госпиталь. Затем он снова отправился воевать, дошел до Кёнигсберга (сейчас город Калининград), и война закончилась. За проявленное мужество и героизм мой дедушка Михаил Иванович Кондин был награжден орденом Великой Отечественной войны.
Я очень любила слушать дедушкины рассказы. К сожалению, это случалось редко, но я очень хорошо помню многие истории. Страшно представить, что в этой трагедии принимали участие наши сверстники.
Во время Великой Отечественной войны люди показали, на что способен русский народ. В наши дни многие с насмешкой относятся к событиям минувших лет. Я не уважаю таких людей и считаю, что нашему поколению было бы трудно повторить подвиг участников войны.
С каждым днем становится все меньше и меньше наших ветеранов. Нет в живых и моего дедушки, он умер в 1999 году. Но нам нельзя забывать, как сражались с врагами наши деды и прадеды, чтобы никогда не повторились события Великой Отечественной!
Саша Никитин
Победа
И пушки палили,
И танки там были,
Солдаты кричали «Ура!»
А немцы бежали,
Они погибали,
Как некогда наши бойцы.
И пули свистели,
И танки горели,
В Берлин прорывались деды.
Мы немцев побили,
Берлин захватили
И честь отстояли Великой России,
Вернулись с победою мы.
Фашизм истребили,
Войну прекратили,
Чтоб зажили люди и в счастье, и в мире.
Не надо нам больше войны!
Анастасия Потапова
Мы помним!
Никто не забыт, ничто не забыто!
Ольга Берггольц
Война…От этого слова веет холодом, отчаянием, голодом, горем, болью и смертью.
1 сентября 1939 года фашистская Германия напала на Польшу. Началась Вторая мировая война. Вслед за Польшей фашистам покорилась Австрия и Чехословакия, Франция, Норвегия… Двенадцать европейских государств были захвачены гитлеровцами.
22 июня 1941 года фашистская Германия обрушила свой удар и на нашу страну. Нападение было внезапным. Враг рассчитывал на «молниеносную» войну. Через полгода от Советского Союза должно было остаться только воспоминание. Но планам фашистов не суждено было сбыться. Весь народ поднялся на борьбу с врагом.
Мужчины, женщины уходили на фронт, старики и дети занимали их места на заводах и фабриках – для фронта нужно было оружие, боеприпасы, обмундирование, продовольствие. Планы «молниеносной» войны разбились вдребезги в сражении за Москву, которое началось осенью 1941 года.
Всему миру стало ясно, что с нашей страной фашистам не справиться. Потоками крови и слез была омыта земля наша, итогом войны стали десятки миллионов погибших и искалеченных.
Все дальше во времени уходит от нас Великая Отечественная война 1941-1945 годов. И все меньше остается участников и очевидцев тех страшных событий. Но мир помнит. Мы помним. Помнят ветераны. Никто не имеет права забыть эти 1418 дней. Их имена увековечены в названиях городов, улиц, площадей.
Память о погибших воинах мы храним в своих сердцах. О них глубокая скорбь Вечного огня. И нет такого уголка в России, где бы ни было воздвигнуто памятника, обелиска, бюста, мемориала советскому солдату, принесшему миру Победу и свободу в сорок пятом.
И в Химках в сквере имени Марии Рубцовой установлен единственный в мире памятник женщине, фронтовой сестре милосердия.
9 мая 2010 года мы отметили 65-ю годовщину Великой Победы. В нашей стране нет праздника дороже, чем этот праздник «со слезами на глазах». В этот день, когда распускаются первые весенние цветы, когда деревья одеваются в первую зелень, мы идем к памятным местам, мы несем цветы к высеченным из камня воинам-защитникам, к тем, кто ценой своей жизни сохранил для нас мир и счастье.
И низкий поклон тем, кто пережил эту войну, кто защитил свою Родину и уцелел.
Фёдор Рыжов
Воспоминание бабушки о Великой Отечественной войне
Ночью 22 июня 1941 года на нашу страну вероломно напали фашисты. В ту ночь десятиклассники праздновали окончание школы.
Моя бабушка родилась 26 июня 1938 года, и летом 1941 года ей исполнилось три года. Семья бабушки жила на Сходне на улице Вишнёвой, где у них была дача. В одном углу сада на двух березах висели качели. Бабушку качала на качелях ее старшая сестра. Вдруг со всех сторон стали слышны тревожные голоса: «Фрицы идут! Фрицы идут!». Ее сестра убежала в дом к взрослым, качнув напоследок качели посильнее. Бабушка очень испугалась, она была маленькая и не могла сама слезть с качелей, поэтому с ужасом смотрела на улицу и думала: «С какой стороны придут эти страшные фрицы, которых все испугались?» Это первое впечатление о начале войны запомнилось бабушке сильным детским страхом. Бабушка часто рассказывает нам об этом.
Потом была эвакуация. Они ехали в товарном вагоне. Все люди сидели на своих узлах на полу. Моя бабушка ехала с мамой, тетей и сестрами. Им надо было выходить на полустанке, где поезд только сбавлял скорость, но не останавливался. Первой спрыгнула тетя, потом она приняла узлы и детей. Поезд стал набирать скорость, и моя бабушка с ужасом увидела, как поезд увозит ее маму. Но тут тетя, которая бежала за поездом, крикнула в вагон: «Люди, да выпихните вы ее из вагона!», и ее мама, наконец, оказалась на земле. Они подобрали свои узлы и пошли в село.
Во время войны было голодно. Однажды приходит бабушка с улицы и видит: на столе на бумаге лежит коричневатая горка какой-то еды. Она вспомнила халву, которую ела до войны, и взяла в рот кусочек. Тут же изо рта у нее появилась пена, и во рту стало противно. Оказывается, это было мыло. До войны она видела мыло только в разноцветных душистых брусочках.
Когда она пошла в школу, то мама сшила ей холщовую белую сумку с ремнем через плечо. А чернила они делали из черной пыльцы цветков проса, которую разводили водой.
В школе стояла большая печка, но дров было мало. В сильные морозы было очень холодно, и все сидели в пальто, шапках и варежках. А писать не могли, потому что пальцы не слушались. Дома по вечерам горели лучины. Лучины прикреплялись над тазом с водой, и обгоревшие черные концы их с шипением падали в воду.
Когда кончилась война, бабушка вернулась в Сходню и пошла во второй класс нашей школы. Тогда она называлась Сходненская средняя школа № 1. Окончила бабушка школу в 1955 году с серебряной медалью.
Мы с сестрой очень любим бабушкины рассказы, интересно представлять, как это было.
Анастасия Соловьева
Песня «День Победы»
День Победы, День Победы!
Это праздник всех людей!
Это – счастье, это – радость,
Это – слезы матерей.
Сорок пятый, сорок пятый,
Ты принес победу нам!
Возвращалися солдаты
С фронта к своим матерям.
Повзрослевшие ребята,
Закаленные в боях.
За спиною – автоматы,
Грудь в медалях, орденах.
И в Берлине, в сорок пятом,
Водрузив наш красный флаг,
Наши воины-солдаты
Штурмом взяли их рейхстаг.
День Победы – это память
Тех, кто не пришел с войны.
Двадцать шесть миллионов жизней –
Вот потеря для страны.
Сорок пятый, сорок пятый,
Праздник Мира и Весны,
Ставший символом Победы
Всех народов и Земли!
Анна Смирнова
А помнишь?
А помнишь, как солнце тонуло в сизом тумане,
Как пули свистели у тебя над головой?
А помнишь, как шли мы в битву и тихо гадали,
Кому из нас суждено вернуться домой?
Как мы сквозь слезы с тобой открывали письма,
Я помню еще, как руки мои тряслись,
Когда узнавал ЕЕ почерк, неровный, игривый,
Когда сам писал ей: «Родная моя, держись».
А помнишь ночь? В окопах лежали и ждали
С гранатой в руке и винтовкой наперевес.
Когда прежний мир наш с тобой неизбежно таял,
И думали: это и есть нашей жизни конец?
Но мы победили. Ты помнишь парад, фанфары?
Как прогремел барабанный победный бой.
Я помню все. Она сквозь толпу бежала:
«Я знала, что ты вернешься! Вернешься домой!»
«Я не смог вернуться, прости…»
За горизонтом бомбежка, взрыв за взрывом.
Небо окрашено в ярко-алый цвет.
Она пишет ему стихи, а потом, с надрывом,
Утирает с глаз слезы, читая его ответ.
Он ей пишет, что очень сильно скучает,
Что вернется скоро невредимый, живой.
Что вернется он к ней в начале мая,
Ведь остался всего лишь последний бой.
И в один из дней, в предрассветном тумане,
Голос диктора зычно повсюду гремел:
«Победили! Поднимем советское знамя!
Встречайте тех, кто в войну был смел!»
И она стоит на перроне, в любимом платье,
У нее в руках букет – полевые цветы.
А вокруг солдаты идут при полном параде,
Но не видны лица любимого черты.
И какой-то солдат, за руку с любимой своею,
Протянул ей конверт со словами: «Прости…»
И она, открывая его и не веря,
Прочитала: «Я не смог вернуться, прости…»
Ольга Щипунова
Первый день войны
Стоял сегодня теплый день,
Лишь дождь смочил едва дороги.
Кто знал, что завтра судный день,
Перечеркнувший жизни многих.
Без объявления войны,
До наступления рассвета,
Напал агрессор, враг страны, –
С утра народ узнал об этом.
Одних солдат винить нельзя,
Они лишь роли исполняли.
Ведь много молодых ребят –
Германских, русских – погибали.
А был вчера счастливый день,
Лишь дождь тогда смочил дороги.
Теперь настал тот судный день,
Перечеркнувший жизни многих.
Соня Юдина
Детство и война
Моей бабушке Нине Фёдоровне Юдиной (Чекаловой) в июле 1941 года исполнилось шесть лет. Она жила в Ярославле с отцом, матерью и младшим братом Вовой. До войны бабушкин отец Фёдор Константинович работал в школе учителем истории, а мама Анна Никаноровна преподавала в начальных классах и заведовала учебной частью. После известия о нападении фашистской Германии на СССР Фёдор Константинович в числе первых ушел на фронт.
Фашисты подвергали город бомбежкам, поэтому детей Нину и Вову Анна Никаноровна для безопасности отправила к своей матери в село Болотово Ярославской области. Здесь было и не так голодно, как в городе.
С усталостью бабушка не считалась: всем тогда было тяжело. Работы было много, и не только учительской.
«Мама по молодости ко многим трудностям относилась легко, как будто не замечая их, или это только так казалось нам, детям. Она получала немного хлеба для семьи и меняла свою часть на дрова для «буржуйки» - вспоминала бабушка. – За дровами ходили зимой на рынок, и мама везла нас на саночках. Она бежала и изображала лошадку. Обратно шли пешком, а на санках мама везла дрова».
Однажды ночью через комнату, где спала Анна Никаноровна, пролетела бомба. Не взорвалась. Мама бабушки даже не проснулась, только утром увидела две пробоины от снаряда. Соседи рассказали, что произошло ночью. Говорили, повезло.
Училась бабушка в женской гимназии в одном классе с Тамарой Лисянской, дочерью поэта, написавшего строки гимна Москвы. Марк Лисянский, так же как и отец бабушки, ушел на фронт в первые дни войны и защищал родную столицу.
Мой прадед прошел военными дорогами в звании лейтенанта артиллерийских войск от Москвы до Берлина. Осенью 1945 года он вернулся с осколком у сердца и боевыми наградами на груди.
Бабушка вспоминает: «9 мая в шесть часов утра мама будит нас криком: «Вставайте! Победа! Ура!» - и встает на руки вниз головой, как девчонка.
Юрий Абрамицкий
* * *
Я дежурю по апрелю,
Озирая рябь морей.
Наблюдаю за дымками
Разномастных кораблей.
Не увижу нежных почек,
Клейкой молодой листвы.
Я дежурю по апрелю
Где-то к Норду от Весны.
Вавилонцы
Мы дышим воздухом,
Мы дышим выдохом,
Надеясь выбраться
Резервным выходом.
Прогрессом лечим
Не окрепших духом
И держим по ветру
Чуткое ухо.
Вчерашнюю вырвем
Из анналов страницу
И спрячем на время
Помятые лица.
А завтра начнем
На заброшенной пашне
Сооружение
Вавилонской башни.
06.04.01
* * *
Мозги уложены в зигзаги
(Творец нас долго собирал),
Но их в семнадцатом разгладили
(Такой был мировой скандал).
Нас повели искать свой путь
По бездорожью и ухабам.
Одолевали страх и жуть,
Но подгоняли строго сзади.
Уже двухтысячный прошел;
Мы все питаемся надеждой.
И даже нынешний футбол
Нас на поверхности не держит.
Еще мы в поиске идей
(Хлеб и икра нам – не замена).
Куда зовет нас прохиндей?
Вновь повернулась в зале сцена.
Творец вновь повернулся к нам
(Зигзаги помнил, как лежали).
Осталось выбросить весь хлам
И продолжать крутить педали.
ТРАМВАЮЩИЙ ЛЕТАЙ
Словосочетание - трамвающий летай - принадлежит моей дочери. И думаю, в этом случае она переставила слоги умышленно. В более раннем возрасте слоги у нее путались сами собой. «Кашалатка» вместо шоколадки, «чевряк» вместо червяка. Она недоумевала, почему мы смеемся. Или «параношки». Когда она уезжала на все лето к бабушке, чтобы ее понять после долгой разлуки, нам требовался «переводчик».
- Дашунь, ты чего?
- Папа, я параношки.
- Что, что?
- Да я же параношки.
- Бабушка, переведи, пожалуйста, что говорит твоя внучка?
- Она говорит «понарошки».
- А-а, теперь ясно.
У бабушки (моей мамы) - раздолье. И для детей, и для зверей. Хрюшка, кошка и собака - дружат; вместе едят, играют, бегают друг за другом. Мой, чумазый от тамбовского чернозема, ребенок тоже похож на зверушку: черные озорные глазенки, жесткие смоляные взъерошенные волосы.
Первый раз мы привезли Дашуню в деревню - пятимесячную. За спиной у меня был огромный рюкзак с палаткой и кинокамерой, на плечах - по сумке с пеленками, распашонками и провиантом; в руках - ребенок. Жена везла деньги, документы, пудру, крем и губную помаду.
Палатка стояла в саду. У этого жилья были некоторые преимущества перед бревенчатым сооружением: свежий воздух, прохлада, отсутствие комаров и мух. Ребенок спал с нами, в люльке, сплетенной из ивовых прутьев. Чтобы качнуть люльку, стоило только поднять руку. На палатке был даже номер: 98А. Это для киносъемок. Павильон, творческая лаборатория.
Сейчас очень жалею, что мало снимал родных. Самые простые житейские ситуации. Меня учили, что нужна идея, замысел, тема, сценарий. Теперь понимаю, что тот мой замысел и моя идея гроша ломаного не стоят. Нет ничего интересней и значительней самой жизни. Мелькнет на экране родное лицо, подчиненное замыслу, хочется задержать на нем взгляд, но оно уже вытеснено сюжетом, социально значимым комбайном, струящимся зерном, копной соломы. Все равно что смотришь программу «Время». Нет в живых мамы, бабушки, тетушки, дядюшки. А они промелькнули в луче проектора и исчезли. И дело даже не в том, что изображение длилось короткие минуты. Я не сумел передать неповторимые черты характеров и ничего не значащие в повседневной жизни, но бесценные с нынешней высоты приметы времени, его дух, колорит.
Бабушка моя, Татьяна Андреевна, всю свою долгую жизнь, не считая нескольких лет ссылки в заполярный Мурманск, прожила на одном месте. Она родилась в селе Старосеславино и там же похоронена. К их несчастью, они с дедом Никитой, который сгинул в великой мясорубке войны, много трудились, имели корову, лошадь, за что и были зачислены в кулаки. Но не окажись они на Севере, не было бы и меня. Вот теперь и думай, благодарить или хаять мне предводителя коллективизации Иосифа Сталина. Все перепуталось, переплелось в нашем беспокойном непутевом государстве. Не могу с уверенностью сказать, что я счастлив на этом свете, но мне очень не хотелось бы пропустить наше время и не знать, что здесь происходит на поверхности.
Не было бы меня, не стало бы и моей дочери с трамвающим летаем.
Из очередного промыслового рейса с заходом в Данию я привез дочери вращающееся кресло. И что вы думаете, она стала больше тянуться к письменному столу? Нет, наши дети, к сожалению, повторяют нас самих. Когда нужно было учиться, мы не учились, а когда уже можно не учиться и избавиться от сомнений, мы продолжаем докапываться до истины.
Моя дочь, вместо того чтобы накапливать знания, выкатывает кресло на середину комнаты и, вытянув длинные ноги, вращается в нем до тех пор, пока… у кого-то из взрослых не закружится голова.
К чему я это все? Да так, как-то неспокойно на душе. Дочь уже выросла, научилась правильно говорить, а у меня, наоборот, все перепуталось.
Вот тебе, бабушка, и трамвающий летай.
Борис Аникин
Пародия-подражание на песню
Булата Окуджавы «Полночный троллейбус»
Когда я не в силах идти на таран,
Когда наступает отчаянье,
Я водки себе наливаю стакан,
Последний, случайный.
Граненый стаканчик уже запотел.
Верша пред глазами круженье,
Выходит, сегодня и я потерпел
Крушенье, крушенье.
Да, я потерпел оглушительный крах,
И сердце в груди замирает,
А боль, что раскатами хлещет в мозгах,
Никак не стихает.
От этой беды мне пропасть суждено
Под солнцем великой державы.
Однако не стану я прыгать в окно,
Пока есть стихи Окуджавы.
Подражание на тему песни М. Звездинского
Поручик Голицын
(20 лет спустя)
Четвертые сутки буянят солдаты.
Корнет Оболенский попал в лазарет.
- Поручик Голицын, раздайте лопаты.
Встает над концлагерем хмурый рассвет.
Поручик, держись, ты не красная дева!
Ведут на работы, так бодро шагай.
А вздумаешь сделать шаг вправо иль влево,
Мгновенно прикончит тебя вертухай.
Давно конфискованы наши квартиры.
Забыли, как выглядит Старый Арбат.
А в женских бараках бузят конвоиры
И девочек наших ведут в каземат!
Начальство лютует в воинственном раже,
Добавило срок нам без всяких причин.
Поручик Голицын, когда же, когда же
Отдаст богу душу усатый грузин?
Недавно пригнали к нам партию зеков,
У всех заключенных – один приговор.
В разгаре трагедия смутного века,
Бушует в стране большевистский террор.
Михаил Вайдман (Дэвэ), член Союза писателей России
На смерть поэта
Поэзии Андрея Вознесенского
Поклонником я не был никогда.
Но признаю – таланта он вселенского,
На поэтическом Олимпе он звезда.
Новатор рифмы, слова, перифраза
И архитектор стихотворных форм.
Стихи остры у снайперского глаза.
Он мудр и смел. Стоял, как Аполлон.
Шестидесятник. Подвиг или кличка
Свобод глашатаев из царства духоты?
Ждала ли оттепель? Но эта перекличка
Вздымала души, отмыкала рты.
Болезнь лишила голоса поэта.
Но связки слов его сильней голосовых.
Кружится в вихре видиом планета
В изданиях поэта мировых.
Я не адепт поэзии Андрея.
Но он из тех, чьим почерком рука
Его поэзии, как мачтовая рея,
В штормах времён прорвётся сквозь века.
Изольда
Невиданный доселе образ
Явился в сумраке ночном.
Льняной, жемчужный, яркий волос
Сиял, как лунный окоём.
В глазах безбрежных прелесть луга
Светилась нежной синевой.
Грудь высока, бела, упруга.
Очарованье. Ангел мой!
Оторопев, стоял пред дивой,
Стесняясь и потупив взор.
Огонь звезды неудержимый
Разжёг в душе любви костёр.
В объятьях страстных, аж до стона,
Сердца стучали в унисон.
Внезапным чувством окрыленны,
Играли новый обертон.
А имя, Боже мой! Изольда.
Французский вспомнился роман.
Жозеф Бодье. Средневековье.
И рыцарь, любящий Тристан.
Судьба их обрекла на муки
Все тернии преодолеть.
Страдать в тоске, терпеть разлуки,
Любить и вместе умереть.
Мне захотелось быть Тристаном.
Пройти с ней долгой жизни путь.
Любить, лелеять неустанно,
Не умерев, а лишь уснуть.
Как та сорока
Нет, никого обидеть не хочу,
Ни ближнего, ни глупого, ни умного.
Но иногда, бывает, хохочу
Над выступленьем болтуна беспутного.
Глаголет он, всегда, мол, только прав.
Глаголет, что ошибок не допустит.
Глаголет, будто истину познав,
Он всё, всегда сам правильно рассудит.
Идёт, задравши нос, такой герой,
Ему моря и реки по колено.
Вдруг повстречается с высокою горой –
Не обойти, не вырваться из плена.
И сник, взмолился тот же час герой.
Гора в ответ спокойно отвечает:
– Ну, что, дружок, не первый ты такой?!
И знанье истины тебе не помогает?
...............
Рождён герой наш, видно, впопыхах,
Из чрева вытолкнут заранее, до срока.
Когда мамашу обуял за сына страх –
Ведь он и там уже трещал, как та сорока.
Бемоль-диез
Ушла холодная зима
И вместе с ней тоска и боль.
В рассветах растворилась тьма,
И в нотах редким стал бемоль.
Звучат мелодии весны,
Льёт музыкальный дождь с небес.
Тона прозрачны и нежны,
И сердце требует диез.
Вот грач проталину нашёл,
Вот вербы куст украсил лес,
Вот на пригорке травки шёлк...
И солнца луч поёт диез.
Вернулись в городской пейзаж.
Весенних полон он чудес.
В улыбках лица – не мираж
И в шуме улицы – диез.
Диез-бемоль – бемоль-диез!
Весна-маэстро правит бал.
Пасхальный звон летит окрест.
Любви кружится карнавал.
Не скучайте осенью
Небо серое с утра над головой.
Дождик мерзкий сеет оголтело.
К вечеру зарделось над землёй
Солнца остывающее тело.
Но калина ягодой красна.
Рядом с ней рябина полыхает.
Опекает их красавица сосна.
Ей осенняя морока не мешает.
Лист сусальный под ногой шуршит.
Крапинки хрустальные на травах.
Ветерок, бахвалясь, шевелит
Ветки голые, как струны на гитарах.
На вечернем небе звёзд парад.
От Луны серп, оторвавшись, бродит.
Зимнего мороза младший брат
Зеркала на лужицах возводит.
Не скучайте осенью, друзья!
Пусть любая на дворе погода.
И тоску гоните от себя.
Потерпеть всего-то четверть года.
Строчка
Кому известно, где поставить точку
В строке с названьем «человеческая жизнь»?
Не купишь жизнь ни оптом, ни в рассрочку.
Её Господь отмерит нам. Аминь!
Строка одних – три слова мелким шрифтом.
Строка других – курсивом на весь лист.
Строка одних дошла к нам манускриптом.
Строка от праведных звучит как акафист.
Строка, из древности познания черпая,
Изящным почерком дойдёт до наших дней.
История её в анналы принимает,
И жизнь её становится длинней.
Строка пряма, как огненные стрелы,
Что попадают в крохотный пробел.
Она звучит высоким децибелом.
Необходимой стать – её удел.
Строка мелка, пуста на удивленье.
Петляет зайцем пуганым в кустах.
Заглавных букв сплошное наводненье –
Её, строку, забвенье ждёт и крах.
_____________________
Читатель, не судите меня строго
За странный, как покажется, сюжет.
На жизнь у Вечности, известно, нет залога.
И каждый своей жизни сам стратег.
Так не спешите ставить точку
В строке с названьем «человеческая жизнь».
Спешите начертать одну хотя бы строчку
Для тех, кто после нас. Аминь!
Два сердца
Измывается дождь над землёй
Или вьюга стучится в окно,
Хорошо в этом доме с тобой –
Даришь ты мне уют и тепло.
Стол украсили белые розы.
Чайник в кухне свистит, закипел.
Не пугают нас вьюги угрозы
И дождей разливной беспредел.
Под твоей, дорогая, рукою
В пяльцах ткань превратится в шедевр.
Не иглой вышиваешь – душою.
Ты любви режиссёр и премьер.
Я любуюсь тобою часами.
Нескончаемый наш сериал.
Вот искра пробежала меж нами...
С сожалением ночь провожал.
Загорается луч над землёю,
Утро нового дня за окном.
Упиваясь своею любовью,
Сердца два растворились в одном.
О, великий и могучий...
Словами любим поиграть,
Плетём из них стихов рядно,
Умеем их переставлять,
Как будто фишки в домино.
Мы восторгаемся от фраз
В абсурдных текстах "грамотея",
А он плевать хотел на нас,
От новых глупых слов балдея.
Мы открываем словари –
Что означает его слово?
А "грамотей" своё твердит –
"Драйв", "оттянуться","шопинг", "клёво".
Не чтим мы классиков, их книг.
Слова черпаем в Интернете,
С экранов ловим мата "пииик".
Разврат, безумие в расцвете.
Несчастный русский наш язык,
Ты был великим и могучим,
Но и тебя недуг настиг.
От "непоняток" стал ты круче?
"Слабо словами нам играть",
Чужим "гламуром" ранить ушко.
Умом Россию не понять!
Язык наш РУССКИЙ не игрушка!
Последний эшелон
В осеннем небе из-под туч воронья стая
На город падает, как будто чёрный снег,
Гортанным гвалтом тишину взрывая...
Всплывает в памяти фрагмент военных лет.
Последний эшелон от скорбного вокзала
Рывками шёл вперёд - назад - вперёд.
Родное небо поезд сотрясало -
На бреющем кружился самолёт.
Крестами чёрными бросая тень зловеще,
Он сыпал без разбора градом пуль.
И матери детей своих, как вещи,
Под лавки прятали, заслышав грозный гул.
А ворон чёрный, хищник, безнаказно
Исчадье зла из дьявольской души,
Всё изрыгал огонь и сеял смерть нещадно,
Валил, срезал людей, как камыши.
Спасения искали в перелесках
И в межах выжженных, истерзанных полей.
Но нету жалости в осколочных железках -
Фашист бомбил, расстреливал детей.
И кровь и слёзы смачивали землю...
Сибирский край печальный поезд ждёт.
Полупустой вагон ушёл из-под обстрела,
Доставил в тыл полуживых сирот.
______________
В весеннем мирном небе птичья стая,
Как первых дней войны угрюмый снег.
Мне рейс последний, в памяти всплывая,
Напомнил детских глаз угасший свет.
Любимая песня
Хороших песен слышал много,
Но полюбил из них одну.
Я брал с собой её в дорогу
В чужую для меня страну.
Ту песню сочиняли ветры,
Что вольно бродят над землёй,
Что в бесконечной круговерти
Встречались на пути со мной.
Слова нашёптывали листья
Качавших кронами берёз,
Расписанных российской кистью
В зелёный, в жёлтый и белёс.
И с песней этой на чужбине
Легко мне было устоять
От тех соблазнов, что в России
И днём с огнём бы не сыскать.
С напевом лёгким, тихим, нежным
В тени я наслаждался пальм,
А глаз к полям тянулся снежным
И к ярко-синим василькам.
Купался я в морях лазурных,
На мягких бархатных волнах,
Но по ночам в дорожках лунных
Мечтал о русских берегах.
Хороших песен знаю много.
Из всех я выбрал лишь одну –
Ту, что беру с собой в дорогу
В чужую для меня страну.
Ваш билетик!
"Гражданин, Ваш билетик!"
Хрипловатый мужской голос вагонного контролёра прервал мои романтические размышления и вернул в серые будни.
Я долго и, скажу честно, неохотно рылся в дорожной сумке, разыскивая в многочисленных отделениях и карманах портмоне, где должна была покоиться карточка льготника и железнодорожный билетик, похожий на кассовый чек самого захудалого супермаркета.
Контролёр, исчерпав остатки служебного терпения, окинул меня испытующим взглядом и, видимо, уверовав в моё благочестие, снисходительно махнул рукой и с явным украинским акцентом произнёс: "Та шо Вы там копаитэсь!".
С этим он и удалился в сторону одиноко сидящего в конце полупустого вагона молодого человека. Стандартная фраза, с которой контролёр обратился к нему, не была слышна в шуме мчащегося поезда. Но по реакции молодого человека было понятно, что ни удовольствия, ни радости она ему не принесла. Общение двух людей с разными интересами по одному и тому же поводу раскалялось и принимало не ординарный, но, в общем-то, привычный в условиях пригородной электрички характер.
Молодой человек представлял часть интеллектуального молодого поколения, которая в предосеннюю пору носит гордо звучащее звание - абитуриент. Из перекинутой через плечо сумки, торчали свёрнутые в трубку, листы ватмана. В одной руке он держал истрёпанную в боях за место на студенческой скамье книжку, с загнутыми уголками страниц. В другой руке мелькала трёхцветная авторучка, затвором которой он нервно щёлкал, будто собирался из неё выстрелить в назойливого контролёра.
Относительно мирная беседа длилась минуты три. Затем юноша вскочил, как ужаленный, и взору предстал верзила двухметрового роста. Подумалось - вот достойный кандидат в сборную страны по баскетболу.
Красивое и умное лицо молодого человека занялось багровым пламенем, на щеках выступили белые пятна, длинные каштановые патлы, затянутые в узел на затылке, поднялись, как хвост приготовившейся к атаке бойцовой собаки.
Юноша убедительно, как ему казалось, жестикулировал длиннющими руками, внушая контролёру общеизвестную истину о том, что у бедного абитуриента денег нет и быть не может, а ехать надо - его ждёт неумолимая приёмная комиссия. Аргументируя свою позицию, он постепенно перешёл на полукрик. Его слова стали слышны в моём конце вагона. И какие это были слова! "Не пудрите мне мозги!","Что вы паритесь!","Откуда бабки?". И многие другие, комиссией по русской словесности, не рекомендованные к публичному употреблению.
Железнодорожный контролёр опешил под напором будущего студента. Но служба есть служба! Стараясь перекричать парня, он раздражённо объявил: "Штраф или пидемо до милыции!"...
Две сердобольные бабушки на соседнем сиденье о чём-то пошептались между собой и встряли в спор на стороне обвиняемого, как громкоголосые и красноречивые адвокаты
из телевизионного зала суда. Дескать, чего привязался к парню. Откуда у него деньги? Сам-то нашёл работёнку не пыльную. Ходишь тут! Ехал бы на свою Украину и наводил там порядок.
Неожиданно с другой скамьи раздался визгливый женский голос: "А вы бы молчали! Чего защищать его! Вона какой разодетый да лохматый. Отрастил волосёнки-то. Небось, папашка-то, не из бедных! Пусть платит, как все. Во, нонешняя молодёжь!".
Парень совсем растерялся. К какому лагерю апеллировать? Полупустой вагон стал тесным и душным, как будто в него вломились все пассажиры с переполненной платформы. Схватив в охапку свои пожитки и что-то бурча себе под нос, он двинулся впереди контролёра...
На следующей остановке он затерялся в толпе молодёжи, перебегающей в хвост поезда.
Вот так-то!
Алла Гаврилова
Урок любви
Я опоздала на урок,
Уже давно звенел звонок.
Теперь не знаю, как и быть –
Входить мне в класс иль не входить?
Но тот урок не в школе, нет,
Он дан мне в суматохе лет.
Урок неистовой любви –
Входи и слушай, и смотри!
Я опоздала для любви.
Где ты – учитель, извини…
Найдешь ты новых учениц,
А я смахну слезу с ресниц.
Как будто
Как будто не было тебя в моей судьбе.
Я не скажу, что время излечило.
Но мне легко, как будто все во сне,
И я забыла. Кажется, забыла…
И столько лет как будто не жила,
А тихо таяла с тобою рядом, плача.
Теперь я знаю, для чего дана
Была мне эта грустная задача…
И мне теперь и вправду все равно,
Как будто ты из мира иллюстраций.
Тебя забыла я давным-давно,
И вспоминать не стоит и стараться.
Каждая вещь
И мрачных мыслей глубину,
И светлых мыслей озаренье
Сложу в шкатулочку одну –
Родится в ней стихотворенье.
Пускай оно там поживет
В спокойном, запертом уюте,
Ну а когда придет черед –
Увидит небо все в салюте!
Его достать из тайника
Меня попросит настроенье.
Ну а пока, ну а пока
Пускай поспит стихотворенье.
Снег в сентябре
Снег в сентябре…
Так неприятно…
Еще пятнадцать дней назад
Купалась в море я закатном,
А тут вдруг раз… и снегопад…
Так сразу стало неуютно…
Могло бы лето еще петь,
Но хлопья падают
Все утро
На то, что только стало тлеть.
* * *
Ты не спешил дарить цветы,
Ты терпеливо ждал,
Когда без лишней суеты
Подам тебе сигнал.
И не спешил ты приглашать
В театр или кино –
Боялся, что ли, испугать
То, что судьбой дано?
Меня, как крепость, покорил
Своим терпеньем ты.
С тех пор всегда у нас с тобой
Любовь, кино, цветы!!!
Маргарита Горобец
Глубина
Меня притянет глубина,
Коль буду на краю обрыва:
Там так таинственно, красиво,
В небытие манит она.
Меня притянет глубина,
И я нырну ко дну в бассейне,
И только там, как птице пенье,
Дает парение она.
Меня притянет глубина,
Коль изученье интересно.
На уголке стола не тесно,
Когда зовет меня она.
Меня притянет глубина,
В познанье лиц – Творца творений,
И я уверена: «Вот гений!»
Его открыла мне она.
Диктует властно глубина.
И это часто как причина
Не начинать дела без чина,
Коль не постигнута она.
О, искушенье – глубина!
* * *
Одно несомненно: тебя я люблю,
Люблю, но теперь уж любовью спокойной.
По-прежнему взгляд твой, стесняясь, ловлю
И взгляда боюсь, и не знаю, достойна ль.
С улыбкой по улицам нашим брожу,
Поскольку твоей благодатью питаюсь,
И нет мне покоя: я то ухожу,
То снова и снова к тебе возвращаюсь.
* * *
Я могла бы не работать,
Коль была бы я богатой,
На диван бы без заботы
Я легла в одежде мятой.
И жила бы без открытий,
Отдыхалось бы все пуще,
Интереснейших событий
Не была б я в самой гуще.
Все бы ела я конфеты,
Захотела – съела б сальца,
И пришлось бы мне сюжеты
Все высасывать из пальца.
Не о бокале
Хрустальный восхитителен бокал,
Играя гранями, сверкая,
В лучах светила словно тая,
Сиянием прохладным истекал.
Но больше уж никто и никогда
Вином бокала не наполнит.
И только сердце с болью помнит,
Таясь, что не вино в нем, а вода.
Ужель никто и никогда?..
Но я ошиблась, слава Богу,
В бокале терпкое вино,
Оно не просто равно грогу –
Животворящее оно.
Животворя, оно рождает
Высокий творческий накал.
Бокалу гимн! В нем кровь играет!
Хрустальный радостен бокал.
Владимир Захаров, член Союза писателей России
Самолёт стремится в небо
Самолёт стремится в небо,
Поднимаясь выше, выше...
Затихает шум моторов –
Он всё тише, тише, тише...
Из виду уходит город:
Он всё дальше, дальше, дальше...
И казалось, будто кто-то
Всё вослед платочком машет.
Путь пролёг над облаками.
Звёзды ближе, ближе, ближе...
И спрессованное время
Самолёта крылья нижут.
И под звёздным светом крылья
Замерцали серебристо...
В наше время все полёты
Происходят быстро, быстро.
Вот уже круги сужает
Самолёт над лётным полем...
И с любимой я увижусь
Скоро, скоро, очень скоро!
Свет огней аэропорта
Засиял на наших стёклах...
Растворяюсь в поцелуях
И в объятьях тёплых, тёплых!*
* 21 января – Международный день объятий
Пятилистник
В вечернем парке городском,
В кустах сиреневых ветвистых,
Красивым птичьим голоском
Пел соловей дискантом чистым.
Под звонкий плеск фонтанных струй
Весенний день катился к ночи.
И наш любовный поцелуй
Счастливый вечер напророчил.
И здесь, над самой головой,
Пахучие свисали кисти,
А мы, вечернею порой,
Искали счастья пятилистник!
Молодая женщина с букетом сирени
"Молодая женщина с букетом сирени" (портрет работы М. Башкирцевой)
Я стою у женского портрета,
Что к себе приковывает взгляд.
Не блистает он богатством цвета
И не ярок женщины наряд.
Грустный взгляд и чувственные губы,
На щеках румянца лёгкий след
И букет сирени дымным клубом,
И руки прекрасной силуэт...
Далеко ушедшую эпоху
Сохранил для нас старинный холст.
Здесь всего лишь маленькая кроха
Из того, что мастер людям нёс.
Цветёт сирень
Цветёт сирень в саду моём
Кипучим цветом:
Напоминанием о том,
Что скоро лето.
Что скоро летняя жара,
Гроза и ливни,
И комары, и мошкара,
И вечер синий.
Что это лучшая пора
Моих мечтаний,
Пора надежд, любви пора
И расставаний.
А я букет цветов возьму
И с тем букетом
Пойду встречать свою жену
Под лунным светом.
Как будто узнаём опять
С тобой друг друга:
Сегодня ровно двадцать пять,
Как мы супруги.
Цветёт сирень в саду моём
Кипучим цветом.
Посажен куст на месте том
Тем самым летом.
Я шагнул через порог...
Я шагнул через порог
В мир безбрежный,
На прощанье сделать смог
Жест небрежный.
Жест небрежный – мол, пока!
Не прощаюсь...
Уходил же "на века",
Каюсь, каюсь...
Знал, назад я не вернусь
Очень скоро,
По дороге тороплюсь
Споро, споро.
Путь-дороги далеки –
Нет возврата...
В сердце места для тоски –
Нет, ребята!
Девятый вал воспоминаний