Geum.ru

Кадровая политика российского государства в армии и на флоте в XVIII веке

Вид материалаДиссертация

Содержание


Урок первый.
Урок второй.
Урок третий.
Урок четвертый.
Урок пятый.
Урок шестой.
Iv. практическая значимость и рекомендации
Подобный материал:
1   2   3   4   5
экономический фактор, который являлся важнейшим для развития вооруженных сил страны в целом и формирования военной кадровой политики в частности.

Преобразования первой четверти XVIII века превратили Российское государство в мощную в экономическом и военно-политическом отношении державу с развитой металлургической и текстильной мануфактурной базой, оборонной промышленностью1. Крупные мануфактурные предприятия стали базами для создания и развития новых экономических и административных центров2. «На основе роста производительных сил осуществлялось прежде всего последовательное вовлечение новых районов в систему развитого сельского хозяйства… Районы с преобладанием сельского хозяйства в этих новых условиях становились необходимой продовольственной и сырьевой базой промышленного развития…»3.

От экономического развития государства зависело финансирование, продовольственное и материальное обеспечение армии и флота. Соответственно возрастали или уменьшались возможности по формированию и развитию военно-кадрового потенциала Российской империи. Быстрое развитие промышленности, сельского хозяйства и торговли позволило российской государственной власти обеспечить все возраставшие потребности увеличивающихся вооруженных сил, что позитивно сказалось на успешном ведении многочисленных войн и боевых действий в XVIII веке.

При осуществлении государственной военной политики и ее кадровой составляющей невозможно не учитывать влияние религиозного фактора.

В процессе формирования и качественной подготовки военно-кадрового корпуса в XVIII веке активно участвовали все институты Российского государства, в том числе и Русская Православная Церковь. Она со времен крещения Руси являла собой действенный механизм духовного, морально-нравственного и национально-патриотического влияния на воинов Отечества. С момента крещения ребенка родители и церковь прилагали совместные усилия к формированию стойкого и верного защитника Российского государства. Церковь активно участвовала в формировании нравственных устоев всего русского общества и важнейших его составляющих – армии и флота, пронизывая своими идеями систему домашнего и государственного образования.

В исторический период XVIII столетия понятия духовного и религиозного являлись синонимами, в связи с тем что «духовность любого человека рассматривалась через призму его веры в Бога, следовательно, применяемые определения духовно-нравственного воспитания и религиозно-нравственного воспитания, духовно-нравственных качеств и религиозно-нравственных качеств являлись идентичными»1.

Каждый новый воин, поступавший на военную службу, нес в общую военную среду свой индивидуальный духовный мир, традиции, привычки, связанные с его верой в Бога. О содержании этой веры российского воина С.Н. Булгаков писал: «…оно в трех словах: за Веру, Царя и Отечество. Но все три идеи нераздельно были для него связаны: вера православная, царь православный, земля тоже православная …»2.

Основой духовно-нравственного поведения российских воинов являлась их вера в Бога и соблюдение требований христианской морали. Религиозное начало воспитания в армии было заложено Петром I в Артикуле Воинском. И не случайно этот законодательный документ начинался главой «О страхе Божии». В артикуле № 1 этой главы было указано, что «всякое благословение, победа и благополучие, от единого Бога всемогущего, яко от истинного Начала всего блага, и праведнаго Победодавца происходит, и Оному токмо молиться и на Него надежду полагати надлежит …»3.

Военное духовенство заботилось и о воспитании в войсках и на флоте духа веры, благочестия, сознательного соблюдения воинской дисциплины, терпения, мужества, взаимовыручки и самопожертвования. Признание православного вероучения в качестве доминанты воспитания личного состава армии и флота на протяжении всего имперского периода Российского государства и духовно-нравственной роли Православной Церкви и военных священников нашло отражение в дореволюционной отечественной историографии1. По мнению известного дореволюционного военного историка Д.Ф. Масловского, «преданность Вере, Царю и Отечеству» направляла русских воинов «на высшую самоотверженность»2. Это суждение отражает идеи представителей дореволюционной военно-исторической науки относительно нравственных основ воинской службы.

Известный русский философ С.Н. Булгаков писал: «Русское войско держалось двумя силами: железной дисциплиной, без которой не может существовать никакая армия, да верой. Пока была власть законная, авторитетная, была и основа дисциплины. Солдат знал, что он поставлен перед неизбежностью повиновения, и он с этой неизбежностью покорно, но мудро и кротко мирился. Вот почему он представлял собой столь классный боевой материал, для него ничего не было невозможно. Но затем у него была вера, которая давала ему возможность воевать не за страх, а за совесть»3.

Выдающиеся российские государственные и военные деятели XVIII века прекрасно понимали значение духовно-нравственного воспитания военных кадров, основанного на фундаменте христианского вероучения. В одном из фондов РГАДА хранятся «Мысли по военной части». Интересное рассуждение военачальника времен царствования императрицы Елизаветы Петровны, оставшегося неизвестным, содержится в одном из документов. Он, размышляя о проблемах воинской дисциплины в армии, показал роль и значение православного вероисповедания для российской армии. «Религия, которая почти во всех без изъятия случаях имеет свое влияние, не меньше и в войске производит твердости. Часто идущие на сражение ободрялись словами за веру и за дом Богоматери, – подчеркивал автор этих рассуждений, – сие служит доказательством, что и в войске потребно иметь узел, который бы связывал всех к единодушию»4. Таким образом, неизвестный автор изложил в 40-х годах XVIII столетия дошедшие до нас суждения об объединяющем и вдохновляющем на воинские подвиги значении религии.

Большинство военачальников исследуемой эпохи стремилось во время войн, в боевой обстановке, поднять дух вверенных им войск и сил флота, что было возможно лишь при существовании непоколебимой уверенности в своих силах и в уверенности, что сражение увенчается победой. Именно на это были направлены принимаемые командованием меры по духовному воспитанию военных кадров. «В ряду подобных мер весьма рельефно выступает стремление Суворова укрепить в своих войсках религиозность и связать неразрывно все дело войны с религиею»1, – отмечал в известном историческом труде полковник Генерального штаба С.К. Гершельман2.

Таким образом, усилиями лучших представителей военных кадров армии и флота в Российском государстве создавались богатые духовно-нравственные традиции отечественной школы воинского воспитания. Характерными чертами национальной военной школы были патриотизм, религиозность, высокие духовные идеалы, основанные на православных традициях, гуманность, высокие, развитые чувства офицерской чести и воинского долга. Православие присутствовало во всех институтах Российского государства и являлось главенствующей идеологией в его вооруженных силах. А религиозно-нравственное воспитание было одним из важнейших элементов в системе подготовки военных кадров Российской империи3.

Важными для исследования кадровой политики являются субъективные (личностные) факторы. Исследуя кадровую политику в армии и на флоте, диссертант учитывал, что представители государственной власти, принимавшие важные военно-политические решения, в том числе и кадрового характера, воспринимали окружающую действительность через призму своих ценностных ориентаций и сформировавшихся мировоззренческих представлений.

Субъективный характер военно-кадровой политики определялся тем, что она не могла находиться вне зависимости от политических установок и индивидуальных качеств конкретных представителей военно-государственного руководства. В этой связи значение имели не только сложившееся мировоззрение монархов, лиц из высшего государственного и военного руководства, но и состояние здоровья, биологические, генетические, этнические, половозрастные, психологические характеристики (темперамент, эмоции, воля, память, мышление, особенности характера). Чрезвычайно значимым показателем в этом контексте является и то, каким политическим мышлением обладала личность монарха.

Рассмотренные факторы оказывали различное влияние на формирование государственной военно-кадровой политики. В социально-историческом контексте это означает, что каждый из них имеет собственное значение. А все в целом факторы внутреннего характера обладали большим весом. В то же время не стоит уменьшать значение факторов внешнего порядка, которые оказывали существенное влияние на формирование кадрового обеспечения государства и его вооруженных сил.

Важно подчеркнуть, что в реальной исторической действительности XVIII столетия на военно-кадровую политику влияла вся совокупность факторов, и границы между ними были весьма условны. Так, в определенных кризисных ситуациях второстепенные факторы могли выходить на ведущее место.

В период формирования империи были заложены нормативно-правовые основы в сфере регламентированной организации военной и гражданской службы, кадрового обеспечения аппарата органов власти и управления. Несмотря на то, что термина «кадровая политика» в то время официально не было, но именно тогда закладывался фундамент кадровой политики в армии и на флоте на века. В законах, регламентах, указах, созданных в период существования империи, были сформулированы основные положения кадровой политики, цели, задачи, способы и пути ее реализации в практической деятельности.

По данным историка Н.И. Павленко, в России во второй половине XVII века в среднем издавалось 36 указов в год, со становлением и развитием абсолютной монархии объем законотворчества резко возрос (в среднем в первой половине XVIII века – 150, а во второй половине XVIII века – 138 указов в год)1.

При исследовании проблем военной кадровой политики автор особо выделяет эпоху Петра Великого. Эта эпоха принадлежит к числу наиболее динамичных в мировой истории. В сравнительно короткий промежуток времени конца XVII – первой четверти XVIII века в России произошли резкие качественные изменения, результатом которых явилось создание государства нового типа. Император Петр I рассматривал «воинское дело» как самое важное и полагал его «первым из мирских дел»2. Именно в первой четверти XVIII столетия были заложены основы формирования кадровой политики на весь период существования Российской империи.

Проанализировав законодательные акты и нормативно-правовые документы, касающиеся кадровой политики на различных этапах XVIII столетия1, автор обобщил опыт кадровой работы государственной власти, раскрыл содержание основных направлений кадровой политики в армии и на флоте, формы и методы ее реализации. Предложены авторские оценки деятельности российских монархов, государственных и военных руководителей по регулированию кадровых процессов в государстве в целом, и в армии и на флоте в частности.

Важнейшим этапом в развитии правовой базы военной кадровой политики в России явилось издание императором Петром III 18 февраля 1762 года Манифеста о вольности дворянства, отменившего обязательный характер военной и гражданской службы для представителей дворянского сословия. История издания Манифеста о вольности дворянства и его значение для дальнейших судеб правящего класса в России довольно полно освещены в исторической литературе2. Манифест оказал значительное влияние на правовое регулирование и организацию военной службы и привел к изменению социального состава в военной иерархии, открывал благоприятные возможности для разночинцев проникать на военную и государственную службу, продвигаться по служебной лестнице и получать дворянское достоинство.

Диссертант выявил и раскрыл характерные особенности формирования кадровой политики Российского государства в армии и на флоте в XVIII веке.

Во-первых, ей была свойственна противоречивость. Сама по себе политика, в том числе и ее кадровая составляющая, представляла в XVIII столетии собой чрезвычайно противоречивую, подвижную и иногда плохо предсказуемую область государственной деятельности и человеческих отношений. Согласование интересов придворных группировок, борьба за обладание и удержание реальной политической власти, а также за влияние на нее создавали множество противоречий и неопределенностей, которые, в свою очередь, служили источником новых противоречий.

Во-вторых, государственная кадровая политика по отношению к военным кадрам проникала в различные сферы жизни российского общества. Сферой для активного использования выходцев из военного ведомства, как показала историческая практика, становились многие области государственной службы, даже непосредственно не связанные с вооруженными силами. Проникновение военно-кадровой политики в различные сферы жизнедеятельности Российского государства придавало военизированный характер системе государственного и местного управления и способствовала повышению уровня организованности и дисциплины ведомств и учреждений.

В-третьих, своеобразной особенностью военной кадровой политики было привлечение на военную службу в армию и флот иностранных военных кадров, как правило офицеров и унтер-офицеров – военных профессионалов, прошедших через многочисленные военные кампании на европейских театрах военных действий и обладавших патентами и рекомендациями.

Интерес представляет подробная инструкция «от флота капитану Лювесу» о проведении правильного отбора морских офицеров и военно-морских специалистов в Голландии. В ней говорится об обязательном заключении с ними письменных контрактов на три или четыре года строго по утвержденной форме, о выдаче им денег «на подъем и на проезд». Особые требования предъявлялись к военно-профессиональной подготовке кандидатов. В конце инструкции капитан флота Лювес получил предупреждение следующего содержания: в случае вызова «незнающих в должности их, и худаго состояния и шуллниц … все с возвращением убытков по силе регламента взыщется на вас несомненно». А в остальном офицеру предоставлялась полная свобода для осуществления активной и творческой деятельности: «что к лутчему интересу учинить заблагорассудите и в том поступать вам как подлежит доброму и искусному офицеру по лутчему своему разсуждению»1.

Организация приема на военную службу иностранцев объясняется созданием и развитием молодой российской государственности, ориентированной на освоение передового европейского военного опыта. При этом русские воины усваивали военно-теоретические взгляды, изучали новшества военного и морского дела, формировали у себя практические навыки и умения. В тоже время в государстве создавалась и развивалась национальная школа подготовки военных кадров.

В-четвертых, процветал официальный протекционизм в системе государственной, в том числе и военной, службы. Использовались родственные связи, покровительство и поддержка высокопоставленных государственных и военных деятелей. Чтобы добиться назначения на более высокую должность и получить чин или решить другие вопросы прохождения службы, выходцам из разночинцев и представителям мелкого и среднего дворянства приходилось искать посредников, для того чтобы вступить в заочное общение с влиятельным лицом, к которому они не могли напрямую обратиться. Такие примеры имеются в воспоминаниях М.В. Данилова и А.Т. Болотова2. В некоторых случаях военнослужащие могли награждаться чином по просьбе родственников, за заслуги перед государством. Например, адвокат Николай План отсудил в Гамбурге у должников «знатную казенную претензию в нескольких тысячах ефимках состоящую», но от награждения отказался и просил только наградить чином его брата, поручика Каргапольского полка Ягана Каспера Плана, если тот достоин, «хотя и не по линии». Ко времени прошения Я.К. План уже был произведен «по старшинству и достоинству» в капитаны, однако по рекомендации Коллегии иностранных дел руководители Военной коллегии рассмотрели его службу и сочли, что к новому «произведению чина достойным оказывается». Они обратились к императрице Елизавете Петровне с ходатайством «онаго капитана Плана за оказанную услугу брата ево наградить чином, дабы видя такую милость и протчия наиревностныя услуги оказать могли…»1.

Как свидетельствуют архивные документы, в некоторых случаях наследники Российского престола обращались к военачальникам и фаворитам, занимавшим руководящие военные должности с просьбами о содействии хорошо знакомым им военнослужащим2.

В то же время фавориты и наиболее влиятельные сановники стремились сами занять ведущие посты в системе военного управления. Как отмечал известный историк С.М. Соловьев, наиболее эффективным средством для успешного ведения политической борьбы лидеры аристократических группировок считали назначение себя или наиболее близкого единомышленника или родственника на ключевую должность Президента Военной коллегии. В подтверждение этого утверждения С.М. Соловьев приводит мысли одного из видных вельмож: «Лучше, если б мне отдали Военную коллегию: я бы тогда силен был в войске и ее величеству верен»3.

В некоторых случаях на основе протекционизма происходили и злоупотребления в продвижении по военной службе отдельных лиц. Многие фавориты, используя свое исключительное положение, пытались продвигать своих ставленников, друзей и приятелей по служебной лестнице. Например, очередной фаворит императрицы Екатерины II, прославленный герой Русско-турецкой войны гусарский офицер, серб по национальности, бывший флигель-адъютант генерал-аншефа Г.А. Потемкина, произведенный в 1777 году в генерал-поручики, С.Г. Зорич4 активно способствовал военной карьере своих товарищей. Главный (постоянный) фаворит Екатерины (по утверждениям некоторых современных историков, ее муж1) генерал-аншеф Г.А. Потемкин, будучи в 1777 году вице-президентом Военной коллегии, увидел, что его ставленник вышел из под контроля и, минуя его, решает все кадровые вопросы в военном ведомстве через самого президента Военной коллегии генерал-фельдмаршала З.Г. Чернышева, и при этом совершаются большие нарушения законодательства.

Оценив ситуацию Г.А.Потемкин направил императрице Екатерине II докладную записку. «Зорич набрал всякой сволочи в эскадрон, в который положено с переменою брать из полков гусарских, – писал в ней императрице Г.А. Потемкин, – теперь из таковых представляется в кавалергарды некто Княжевич, никогда не служивший и все у него ходил в официантской ливрее. Восемь месяцев как записал и прямо из людей в офицеры». Императрица Екатерина II поддержала своего вице-президента Военной коллегии генерал-аншефа Г.А. Потемкина: «Ливрейные служители мне не надобны в кавалергардии, а Зоричу запретите именем моим кого жаловать и пережаловать»2.

Однако протекционизм той эпохи нельзя признать явлением исключительно негативного характера. Часто на основании полученных рекомендаций и влиятельной поддержки вверх по служебной лестнице продвигались талантливые военнослужащие, принесшие своими ратными трудами большую пользу Отечеству. Благодаря родственным связям возникали целые военные династии.

Важно заметить, что личная порядочность, честность, усердие к службе, образованность, профессионализм, преданность императору и Отечеству были определяющими критериями для большинства военных руководителей XVIII столетия при подборе помощников и при выдвижении по службе хорошо зарекомендовавших себя офицеров и чиновников. Именно так поступал генерал-аншеф Н.В. Репнин в 1794 году, ходатайствуя о производстве в подполковники М.Б. Барклая-де-Толли, и в полковники П.П. Коновницына за боевые отличия в борьбе с польскими мятежниками3. Оба офицера были представлены князем Н.В. Репниным к награждению орденом Святого Георгия IV степени. Петр Петрович Коновницын впоследствии признавался, что когда получил орден Георгия Победоносца, чувствовал себя «счастливейшим из смертных»4. Отечественная война 1812 года, заграничные походы показали, что будущий генерал-фельдмаршал князь Н.В.Репнин умел разбираться в людях – оба офицера стали прославленными полководцами.

В-пятых, усилиями государственной власти и военного управления в российских вооруженных силах была создана система подготовки национальных кадров в военных учебных заведениях. Совершенствовалась система обучения и воспитания российских воинов. Творчески развивались духовно-нравственные традиции отечественной школы воинского воспитания. Характерными чертами национальной военной школы были патриотизм, религиозность, высокие духовные идеалы, основанные на православных традициях, гуманность, развитые чувства офицерской чести и воинского долга.

В-шестых, кадровая политика государства предусматривала широкие возможности по стимулированию военной службы, разнообразному и щедрому поощрению отличившихся военных кадров. Однако она не гарантировала социальной защищенности всего корпуса военных кадров и все виды социальной поддержки военнослужащих были основаны на личных прошениях на высочайшее имя монарха.

В фондах АВПРИ содержится большое количество прошений офицеров и генералов на высочайшее имя самодержавного монарха и на имя канцлеров и вице-канцлеров, в которых излагаются просьбы генералов и офицеров о награждении за долгую военную службу («повышением в чине или назначением губернатором», «оказанием денежной помощи для погашения долгов или наградить деревней…», «пенсией или мызой в Лифляндии», «повышением в чине и награждением … деревней» 1,и др.).

В диссертации выявлены тенденции в военно-кадровой политике в XVIII веке.

Во-первых, законодательная база кадровой политики в армии и на флоте, разработанная в царствование Петра I, стала основой для дальнейшего совершенствования всей системы военно-кадровой политики на протяжении не только XVIII но и первой половины XIX века. Нормативно-правовая база совершенствовалась по отдельным направлениям, но петровские основы оставались своего рода фундаментом для дальнейшего нормативно-правового регулирования кадровых процессов в вооруженных силах Российского государства. Табель о рангах, регламенты и указы императора Петра I на протяжении столетия служили руководством для всех последующих монархов и их правительств.

Во-вторых, формирование и развитие военно-кадровой политики в XVIII веке следует рассматривать как исторически значимый процесс в развитии российской государственности.

Созданная в результате петровских реформ военно-кадровая система и система управления оказались весьма устойчивыми и сохранялись в принципе на протяжении всего дореволюционного периода. Конечно, в процессе исторического развития некоторые управленческие структуры были со временем реформированы или стали выполнять другие функции, например, коллегии были в 1801 году заменены министерствами. Однако механизм государственной власти и военного управления и их функции оставались прежними. При этом необходимо отметить прослеживающуюся и сохраняющуюся на протяжении всего рассматриваемого периода тенденцию значительной персонификации государственной и военной власти.

В качестве негативного последствия развития системы государственного управления следует считать постепенное увеличение бюрократического аппарата в гражданских и военных структурах и превращение его в самодовлеющую политическую силу.

В-третьих, на протяжении всего XVIII столетия происходил организационно-кадровый процесс централизации государственной и военной власти, укрепление ее вертикали. Для России эпохи XVIII века, страны с огромной и малозаселенной территорией, наличие сильной центральной власти было необходимым условием сохранения целостности государства. Эта тенденция способствовала быстрому укреплению Российской империи, развитию ее экономической и военной мощи, что, в свою очередь, способствовало достижению внутренней стабильности и обеспечению международной безопасности. Следует учитывать некоторое историческое противоречие, заключающееся в том, что государственная власть империи являлась восточной по своей сути и в то же время западной по своим целям и формам. Заметно проявлялось стремление к европейскому цивилизационному пути развития. Механизм сложного и противоречивого взаимодействия традиционного и реформаторского в системе российской государственности функционировал на протяжении всего столетия.

В-четвертых, привлечение иностранных военных специалистов на русскую службу было одним из источников комплектования армии и флота. Роль иностранных офицеров, особенно в первые годы реформ Петра I, трудно переоценить, поскольку «военная подготовка русских офицеров не отвечала минимальным требованиям»1. На основании результата исследования офицерских сказок 1720 – 1721 гг., проведенного историком М.Д. Рабиновичем, можно сделать заключение, что в течение всего периода Петровских реформ иностранные военные специалисты широко привлекались в российские вооруженные силы2. По мнению известного военного историка А.З. Мышлаевского, иноземцы составляли необходимый укрепляющий элемент офицерского корпуса, и подтверждалось это тем, что боевые потери среди них были выше, чем среди русских офицеров3.

В послепетровский исторический период постепенно происходил отход от массового привлечения иностранных военных кадров в армию и на флот. Удельный вес зарубежных военных специалистов в российских вооруженных силах постепенно снижался. Профессор Императорской Николаевской Военной академии А.К. Байов отмечал наличие в 30 – 40-х годах XVIII столетия в российском офицерском корпусе большого числа ветеранов петровской эпохи и указывал на значительно меньшее, чем полагалось по воинскому штату, число иноземцев и значительный рост среди офицеров количества выходцев из податных сословий1. Этот процесс был характерен и для двух десятилетий правления императрицы Елизаветы Петровны.

Создавалась и развивалась национальная военная школа подготовки военных профессионалов. Организовывались практики и стажировки русских офицеров в армейских частях других государств, а также на кораблях лучших морских держав. Однако, как свидетельствуют архивные документы, отечественный флот до конца XVIII столетия нуждался в привлечении на русскую службу иностранных офицеров, унтер-офицеров и военно-морских специалистов2.

В-пятых, как показало проведенное исследование, корпусу военных кадров отводилось важное место в системе российской государственности. Тенденции к военизированию всей системы власти и строгой регламентации деятельности государственных управленческих структур, нашедшие выражение в государственных реформах императора Петра I, реализовывались и в последующем, хотя и не так интенсивно. Невозможность осуществлять управление обширной империей только гражданскими методами способствовала широкому внедрению в систему государственного управления элементов военной организации. Известный советский историк С.М. Троицкий отмечал, что «офицеры армии, особенно гвардии, играли важную роль в политической жизни России, а также в делах гражданского управления. Высокий процент чиновников, в прошлом являвшихся офицерами или солдатами, усиливал «традиции военщины» в деятельности всех звеньев бюрократического аппарата управления»3.

Основным законодательным актом, регулирующим деятельность государственного аппарата Российской империи, явился утвержденный Петром «Генеральный регламент» 1720 года, представлявший собой устав деятельности государственных коллегий, канцелярий и контор, определявший состав их членов, компетенцию, функции, порядок деятельности, разделение труда, организацию и ведение делопроизводства4. Мысль о том, что чиновники обязаны население «по государственным уложеньям, уставам и данным привилегиям содержать» и хранить их «так крепко во всем, как Воинской регламент», не раз повторялась в законодательных актах Петра I, которому, по словам известного историка Н.И. Павленко, «идеальными... представлялись учреждения, уподобленные казарме, а служители учреждений – военным чинам, с такой же неукоснительностью выполняющим указы, как солдаты и офицеры выполняли военные уставы»1.

Внедрение военных принципов в гражданскую службу проявлялось в распространении военного законодательства на систему государственных учреждений, а также в придании законам, определяющим работу учреждений, значения и силы воинских уставов. При перенесении в гражданскую сферу использовались специально составленные выборки из воинских законов. К гражданским служащим, как и к военнослужащим могли быть применены одни и те же санкции и виды наказаний.

Данная тенденция характерна для всего столетия. Процесс формирования и кадрового обеспечения органов гражданской государственной службы являлся объектом повседневной заботы российских монархов и представителей высшей государственной и военной власти.

Проведенное исследование показало важную роль военно-кадровой политики в укреплении российской государственности в XVIII веке. Из тех биографических данных, которые имеются об отдельных, наиболее известных представителях военных кадров, видно, что частыми были их перемещения с военной на гражданскую службу и обратно.

Рассматривая политику Российского государства в сфере назначений на ключевые руководящие должности в военно-государственном аппарате, американский историк Дж. ЛеДонн писал, что система российской государственной власти в XVIII веке представляла собой конгломерат военно-политических семейных кланов, соединенных воедино правителем, значение которого было возрастающим в интересах нейтрализации конфликтов. Российский монарх выступал в роли высшего судьи и справедливого посредника между соперничавшими придворными группировками. Широкое прославление самодержцев в Российской империи XVIII века, поражавшее приезжих иностранцев, имело серьезную политическую основу: чем более велико могущество и высок авторитет «патрона» (монарха), тем сильнее и прочнее власть его непосредственных «клиентов», членов правящей военно-политической элиты2.

Необходимо отметить, что главным критерием при назначении на важные государственные и военные должности являлась степень личного доверия со стороны монарха к возможному кандидату на ответственный пост и соответственно его преданность престолу. В результате многие полководцы и военачальники становились правителями огромных регионов Российской империи или выступали вершителями судеб европейских государств в системе дипломатических отношений. За хорошую работу самодержцы поощряли «верных своих истинных служителей» и жаловали их «своею особливого протекциею и высокою милостию», и обещали «при всех приключающихся случаях, по учиненной пробе верности и их искусства, во Всемилостивейшей памяти содержать и по заслугам награждать»1.

К широкому использованию военных кадров государство вынуждено было прибегнуть, во-первых, из-за нехватки подготовленных и уже проверенных на службе гражданских кадров, во-вторых, из-за общего хронического кадрового дефицита. В результате служебный путь большинства офицеров проходил не только в войсках и военных органах, а периодически перемежался длительными командировками по гражданским делам и, кроме того, у офицеров, вышедших в отставку обыкновенно завершался назначением к исполнению ответственных гражданских должностей.

Для военных кадров, направляемых временно на административно-управленческую службу в гражданской сфере, была характерна ориентированность на отстаивание «казенных интересов», укрепление государственного строя Российской империи.

Самодержавная власть, учитывая высокий профессионализм, ответственность и преданность императорскому престолу военных кадров успешно использовала лучших военачальников на дипломатическом поприще для достижения наиболее эффективных результатов при решении вопросов обеспечения внешнеполитического влияния Российской империи.

В конце XVIII столетия канцлер Российской империи А.А. Безбородко подчеркивал значение российских дипломатов екатерининской эпохи и «выражал в изысканной форме молодым дипломатам: «Не знаю, как будет при вас, а при нас ни одна пушка в Европе без позволения нашего выпалить не смела». Самого неповоротливого воображения не могли не тронуть такие ослепительные успехи»2 – восхищался при этом известный российский историк В.О. Ключевский.

Здесь диссертант полагает уместным добавить, что если бы у России не было многочисленной, хорошо подготовленной победоносной армии, русских дипломатов никто бы и не спрашивал о «позволении» выпалить из пушки. Правители европейских государств использовали бы свои пушки как хотели и когда хотели, не испрашивая российского «позволения». Именно сила русской армии, громкая слава ее побед, военные таланты полководцев способствовали грандиозным успехам российской дипломатии во второй половине XVIII века.

Таким образом, профессиональные кадры российской армии и флота составляли важнейшую профессиональную общность российского государства в период расцвета российского абсолютизма. Своей деятельностью они обеспечивали как внешнюю безопасность страны и возможность ведения ей активной международной политики, так и спокойное внутреннее функционирование государства.

В целом кадровая политика Российского государства в армии и на флоте в XVIII веке по формированию многочисленного корпуса высоконравственных, разносторонне подготовленных военных кадров в огромной мере способствовала не только укреплению государственной власти внутри страны, но и повышению международного авторитета и значения Российской империи.

Исторические периоды прошлого и современный этап настоящего развития страны являются ступенями единого исторического процесса. И между ними прослеживается определенная связь. В прошлом коренятся черты настоящего, в нем заложены предпосылки дальнейшего развития исторического процесса. На нынешнем этапе развития Российского государства закладываются основы будущего. Новая историческая обстановка, реформирование государства и Вооруженных Сил предполагают извлечение позитивного из отечественного опыта государственного и военного строительства. Проведенное исследование и выводы, сделанные по его итогам, позволили автору сформулировать определенные исторические уроки по рассматриваемой проблеме.

Урок первый. Исторический опыт, основанный на событиях эпохи XVIII века, свидетельствует, что для проведения научно обоснованной активной и результативной международной политики, укрепления престижа и авторитета государства, для эффективной работы отечественной дипломатии необходимо иметь и постоянно развивать Вооруженные Силы, способные обеспечить осуществление внешнеполитических проектов, дипломатических начинаний по защите национальных интересов в любой точке планеты.

Отечественный государственный и военный опыт прошлого учит, что вооруженные силы необходимо готовить к войне заранее. Современным руководителям Российского государства следовало бы помнить знаменитые слова императора Александра III о том, что «у России есть только два надежных союзника: Армия и Флот».

Урок второй. Эффективность проведения кадровой политики Российского государства в армии и на флоте в XVIII веке во многом зависела от роли личности российского монарха. Субъективный фактор играл решающую роль в системе высшей российской государственной власти, в формировании и практическом осуществлении кадровой политики, регулировании кадровых процессов и отношений в арии и на флоте.

Сильные личности российских монархов и выдающихся государственных и военных деятелей во многом компенсировали слабую систему государственной власти и военного управления. Харизма императора Петра I, – государя и воина способствовала интенсивному развитию законодательной базы и формированию основ военной кадровой политики, энергичному развитию военной организации Российского государства. Именно от императора Петра I исходили многие идеи и инициативы, которые сразу безотлагательно реализовывались в указах и регламентах. И никто не смел ему противоречить. Роль российского самодержавного монарха не только велика и значима для современников, но и важна для истории.

В послепетровский период развития государства проведение результативной кадровой политики зависело от личностей представителей высшей государственной власти и военного управления. Наличие харизматической личности во главе государства и вооруженных сил с учетом российской ментальности и исторического опыта во многом обусловливали целенаправленное развитие вооруженных сил и государственное укрепление. В современных политических условиях демократического государства российское общество может выбирать главу государства. И от правильности этого выбора зависит судьба страны, вектор ее социально-политического развития, в том числе и осуществление кадровой политики как в государстве в целом, так и в его Вооруженных Силах в частности.

Урок третий. Успех кадровой политики Российского государства в армии и на флоте в XVIII столетии был предопределен тем, что ее формировали выдающиеся государственные и военные деятели, а осуществляли, реализовывали на практике лучшие представители российского общества – талантливые, хорошо подготовленные и преданные своему Отечеству военные профессионалы.

История России XVIII столетия наглядно показывает, что военные кадры, и прежде всего офицерский корпус, являются общегосударственным достоянием, представляющим ценность стратегического масштаба. В современных условиях высшая государственная власть должна определять стратегию формирования, всестороннего развития и рационального использования кадрового потенциала армии и флота в интересах укрепления государственного строя и защиты от внешних военных и политических угроз.

Армия всегда была гарантом проведения самостоятельной, независимой политики Российским государством. Однажды российского императора Николая Павловича кто-то из иностранных дипломатов позволил себе спросить, зачем в России умножается число войск. «Затем, – отвечал Государь, – чтобы меня о том не спрашивали»1.

Урок четвертый. Военно-кадровая политика в Российской империи имела широкий общегосударственный характер, так как охватывала не только систему военных учреждений и структур, но и все государство и практически все органы власти и управления. Между различными направлениями (военным, гражданским, дипломатическим) государственной службы проводилась ротация военных кадров. При этом лица, занимавшие места в государственном управлении, могли быть свободно перемещены из одной сферы деятельности в другую.

Успехи государственной военно-кадровой политики всегда в значительной степени зависели от профессиональных и личных качеств представителей корпуса военных кадров, следовательно, от качества подбора этих людей высшей государственной и военной властью.

Исследование государственной кадровой политики в армии и на флоте показывает, что высокообразованные, обладающие организаторским опытом военные руководители способны успешно проявить себя и принести большую пользу государству как на дипломатическом поприще, так и в административной деятельности по управлению отдельными регионами России.

Урок пятый. Проведение эффективной кадровой политики в вооруженных силах на всех исторических этапах являлось и является важным фактором защиты национальных интересов, обеспечения безопасности Российского государства, предотвращения вмешательства внешних сил и внутренних распрей.

Современную государственную военно-кадровую политику целесообразно строить на основе национальной патриотической идеи, объединяющей, сплачивающей, воодушевляющей военно-кадровый корпус и опирающейся на исторические традиционные для России духовно-нравственные основы, традиции русской военной школы, многогранный отечественный опыт государственного и военного строительства. Особое внимание в подготовке военных кадров необходимо уделять воспитанию воина-государственника, обладающего духовным стержнем, высокими нравственными качествами, готового к самопожертвованию во имя Отечества.

Военно-кадровая политика должна быть направлена на обеспечение рационального и плодотворного использования профессионального корпуса военных кадров в военное и мирное время в интересах безопасности и укрепления оборонной мощи государства.

Урок шестой. Через историческое познание прошлого России современное общество и государственная власть определяют свое отношение к действительности и осуществляют поиск оптимальных путей решения важнейших проблем, о чем убедительно заявил Президент РФ1. Глубокое изучение истории Российского государства, деятельности его выдающихся представителей позволит современной государственной и военной власти в определенной степени избежать повторения ошибок прошлого и уверенно идти проверенными путями, проложенными нашими далекими предками. «Не зная прошлого народа, можно ли принимать какие-либо меры для него в настоящем и будущем»1, – не раз повторяла императрица Екатерина II.

Исторический опыт реализации военно-кадровой политики показывает, что в условиях реформирования системы государственной службы целесообразно использовать военные кадры не только по прямому предназначению в армии и на флоте, но и в других сферах функционирования государства.

Изложенные уроки, извлеченные из отечественного опыта военно-кадровой политики Российской империи XVIII века, необходимо учитывать в процессе разработки, формирования и осуществления продуманной программы государственного кадрового строительства. «Мы не должны забывать ничего, – отмечал Президент России В.В. Путин, – мы должны знать свою историю, знать ее такой, какая она есть. Извлекать из нее уроки, всегда помнить о тех, кто создавал Российское государство, отстаивал его достоинство, делал его великим, мощным, могучим. Мы сохраним эту память, и мы сохраним эту связь времен»2.


IV. ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ И РЕКОМЕНДАЦИИ