Поэма о Ермаке
| Вид материала | Поэма |
- Реферат на тему «мистицизм в поэме с. Есенина «черный человек», 124.4kb.
- Список тем дипломных работ по предмету, 62.56kb.
- О. Г. Абрамова ( Петрозаводск ) мотив горения в поэме «облако в штанах»: русская, 210.59kb.
- А. П. Чехов «Ионыч», «Маленькая трилогия» («О любви», «Крыжовник», «Человек в футляре»), 13.67kb.
- А. С. Пушкина "Руслан и Людмила" Поэма, 125.46kb.
- Тематическое планирование уроков литературы в 10 классе, 275kb.
- Тема: «Сергей Есенин. Поэма «Анна Снегина» -поэма о судьбе человека и родины», 47.14kb.
- Надежда Александровна Лохвицкая рассказ «Жизнь и воротник». М. М. Зощенко рассказ, 26.69kb.
- А. С. Поэма «Полтава», лирика Лермонтов М. Ю. «Песня про царя Ивана Васильевича, 19.83kb.
- Отделение заочного обучения, 155.56kb.
Томская область
Историческая справка. Томская область была образована 13 августа 1944 года. Наш край – это низменная равнина. Он расположен на юго-восточной части Западно-Сибирской равнины и занимает 314 тысяч кв.км. Только на крайнем юго-востоке расположены невысокие отроги Кузнецкого Алатау. Они имеют высоту от 200 до 261 м. Самая большая высота (261 м) находится в районе села Семилужки.
«Представьте себе, что летом вы проноситесь над необъятной ширью Западно-Сибирской равнины от Урала до Енисея. Под вами зеленовато-серый «ковёр» с серебристыми каплями озёр и лентами рек… И кажется, что нет никаких неровностей, ни одного холма… Но спуститесь на этот «ковёр», пройдите по нему несколько десятков километров, и ваше внимание привлекут широкие долины, плавные склоны грив…» (В.И. Орлов. Западная Сибирь. Очерки.)
Вся местность пересечена долинами рек, которые относятся к бассейну реки Оби. Во многих районах есть болота. Самое большое из них Васюганское.
Главная река – Обь с притоками Томь, Чулым, Кеть, Тым, Чая, Парабель, Васюган. Климат континентальный, с продолжительной суровой зимой и коротким, но тёплым летом.
Л. Грундан. Экскурсия по старому Томску
(отрывок)
Над Воскресенскою горою,
К подножью прибочась, Обруб
Как бы подернут сединою…
А на горе был первый сруб,
С которого рожден был город
За четырьмя почти веками.
Поздней здесь церковь смело, гордо
Вонзилась в небо куполами.
Отсюда город виден весь
И
глазу и душе в усладу… Вид с Воскресенской горы (с высоты пожарной каланчи на Воскресенской горе)
Р.Кошурникова. УДАР ОРЛА
Возле высокого, промытого до блеска окна, в углу класса, сидит за партой русоголовый мальчик и зачарованно смотрит в небо. Оно такое чистое, что кажется бесконечным. Там кружат две птицы – серая и серебристая. Орёл и самолёт – кто ещё может взмыть так высоко? Они будто соревнуются, словно испытывают друг друга. Серебристая делает крутой вираж – и орёл немедленно повторяет разворот. Птица стремительно устремляется вверх – и самолёт, задрав нос, делает «свечу», затем – «горку», «бочку», «мёртвую петлю» - фигуры высшего пилотажа. Они знакомы мальчику: много раз их чертил, объяснял, показывал ему старший друг, учитель, лётчик. Может быть, это он сейчас состязается с орлом? Конечно! Мальчик уверен в этом.
- Ваня Черных, опять витаешь в облаках? – учительница укоризненно качает головой. – Спустись на землю. Расскажи нам, что ты увидел там.
Мальчик не сразу понимает, о чём его спрашивают. Очнувшись, он говорит:
- Небо… И самолёт.
- Разве это уважительная причина, чтобы не слушать урок?
- Там мой друг.
- Где? В небе? На самолёте?.. – с грохотом откидываются крышки парт – ребята кидаются к окнам. – Нету никакого самолёта! Врёт Черных! – раздаются сердитые голоса. – Только птица… Коршун, нет, ворона!
- Ване просто показалось, - успокаивает ребят учительница. – Там большая красивая птица, похожа на орла. Садитесь по местам, продолжаем урок.
Мальчик стоит, упрямо наклонив голову, глядит исподлобья.
- Я буду лётчиком! Вот увидите!
- Ванька Черных – лётчик!.. – веселятся ребята.
- Ничего смешного нет, - учительница повышает голос. – В нашей Советской стране каждый мальчик, каждая девочка могут стать, кем захотят: врачами, инженерами, учителями, лётчиками… Кем угодно – нужно лишь захотеть очень сильно и стремиться к этой цели. Но лётчик, - она обращается теперь прямо к Ване, - должен много знать: физику, математику, уж я не говорю о географии. Он просто обязан уметь читать карту. Покажи-ка нам, где находится город Ленина…
«Дзззынь!..» Верный товарищ – школьный звонок почти всегда поспевает вовремя.
Кубарем – через три ступеньки – вниз, на улицу! Бегом – до угла! Только там Ваня останавливается и терпеливо ждёт…
В конце улицы появляется человек. Он невысок и широк в плечах, идёт неторопливо, чуть враскачку, твёрдо и основательно ставя ноги в тяжёлых
ботинках с кожаными голенищами-крагами. Так ходят лишь моряки и лётчики. Потревоженная пыль при каждом шаге взвивается облачками и какое-то время висит над дорогой.
Человек приближается, сдёргивает чёрную кожаную перчатку и протягивает Ване руку. Крепкое, мужское рукопожатие. Также молча снимает с головы шлем с наушниками и передаёт мальчику. Дальше они идут вместе – русоволосый лётчик в кожаной куртке и подросток в лётном кожаном шлеме и красной косоворотке, аккуратно застёгнутой на длинный ряд белых пуговок.
Они расстаются у покосившихся, потемневших от дождей ворот: здесь живёт лётчик, его друг, наставник. Ване идти дальше – в конец улицы. А вечером…
- До вечера, тёзка, - говорит летчик. – Придёшь? Сегодня будем испытывать наш планер.
Ваня кивает и с сожалением отдает шлем…
Он стал лётчиком, томский мальчуган Ваня Черных. Он не мог стать никем другим, потому что очень хотел и стремился только к этому. Но Ваня стал не просто лётчиком, а военным. Фашистская Германия готовилась напасть на Советский Союз, и нашей стране нужны были воздушные воины. Поэтому, когда началась Великая Отечественная война, лейтенант Иван Черных летал на самолёте-бомбардировщике громить вражеские войска.
«Город Ленина находится на реке Неве»… - Иван улыбнулся, вспомнив урок географии и свой понурый вид у карты. Знал бы он тогда, что увидит Ленинград с высоты орлиного полёта, что город этот станет для него родным, и он будет защищать его от вражеской нечисти, ползущей по прекрасной советской земле…
Вот и сейчас его самолёт с полным бомбовым грузом идёт на боевое задание.
- Вижу цель, - доложил штурман. – На дороге большое скопление вражеских войск и техники: танки, автомашины, артиллерия… - И добавил совсем не по уставу: - К Ленинграду рвутся, гады! А ну-ка, Ваня, заходи на бомбометание: врежем им сейчас! Чтобы знали, на кого полезли, вояки драные!..
Иван Черных развернул самолёт и повел его над дорогой, чтобы штурман мог хорошо прицелиться. Фашисты заметили машину с красными звёздами на крыльях и открыли по ней бешеный огонь из пулемётов. А чуть позже вокруг бомбардировщика замелькали белые лохматые клубки – это начали стрельбу зенитные пушки, скрытые в зарослях по сторонам дороги. Но первые бомбы уже ушли вниз, и во вражеской колонне выросли огромные черные кусты взрывов. Разлетались в щепки и горели автомобили, заваливались набок и теряли орудийные башни танки, оглушительно рвались боеприпасы. В ужасе разбегались солдаты в серо-зелёных и чёрных мундирах.
- А, не нравится! – ликовал штурман. – Будет вам ещё гостинец! Давай, Ваня, заходи. Накормим фрицев до отвала!..
- Мессеры!.. – крикнул стрелок, тотчас в хвосте самолёта застрочил его пулемёт.
Два фашистских истребителя атаковали советский самолёт. По всем правилам надо было уходить к своим, но в бомбовом отсеке оставался ещё смертоносный груз. И лейтенант Черных опять повёл свою тяжёлую машину над дорогой.Пулемёт стрелка не умолкал, защищая самолёт от немецких истребителей. А вокруг опять замелькали взрывы зенитных снарядов.
- Сейчас, Ваня, сейчас… - приговаривал штурман, выбирая цель. В этот миг машину подбросило и швырнуло в сторону: снаряд пробил правое крыло. – Кажется, отлетались, командир. Горим…
Самолёт, объятый пламенем, всё хуже слушался руля. Иван заложил машину в крутой вираж, надеясь сбить пламя, но это не помогло. Бомбардировщик стремительно терял высоту, как раненая птица. Надо прыгать с парашютом. Его товарищи ещё успеют.
- Приказываю покинуть самолёт!
- Куда прыгать – немцам в лапы? Бить их надо! До последнего вздоха! – и стрелок припал к пулемёту, и тот, захлебываясь от гнева, снова заговорил.
- Мы с тобой, Ваня. До конца, - штурман крепко сжал плечо командира.
- Вперёд, за Родину! – и лейтенант Иван Черных бросил пылающую машину вниз, в самое большое скопление врага.
…Говорят, когда в битве у орла кончаются силы, свой последний удар он наносит грудью. Погибает, но побеждает врага!
Римма Кошурникова . Космонавт Рукавишников
1
Космический корабль удачно стартовал и точно вышел на рассчитанную заранее орбиту. Двигатели смолкли, и сразу отступила земная тяжесть. Её сменила необыкновенная лёгкость. С непривычки кажется, что тебя кто-то пытается перевернуть вверх тормашками, а руки непроизвольно ищут, за что бы ухватиться. Космонавт-исследователь Георгий Иванов так и делает. Командир корабля скупо улыбается. Ему знакомо это состояние: он в космосе третий раз, а вот Георгий – впервые…
- Ну что, товарищ космонавт, голова на месте? – шутит командир.
- Э, другарь Николай, разве тут разберёшь, на месте или нет? Где верх, где низ – неизвестно. Сплошная невесомость! – смеётся Георгий. Он – болгарин и часто употребляет болгарские слова. Вот и сейчас вместо «товарищ» сказал «другарь».
- Придётся привыкать на ходу: пора заступать на космическую вахту.
- Есть заступать на вахту! – в тон командиру весело говорит Георгий.
Сначала они должны проверить, как работают все системы корабля, а потом хорошо подготовиться к стыковке с орбитальной станцией. Это очень сложная операция. Прежде всего в черном бескрайнем космическом океане нужно найти станцию «Салют», догнать её, причалить и прочно «привязаться» - состыковаться. И только после этого они смогут перейти из своего корабля в помещение станции, где их с нетерпением ждут товарищи-космонавты. А дальше начнётся совместная работа. Её очень много. Космонавты будут испытывать новые сложные приборы и аппараты, наблюдать и фотографировать Солнце и звёзды, изучать с космической высоты родную планету…
2
- Вижу станцию, - докладывает космонавт-исследователь. – Расстояние четыре километра.
- Внимание! Начинаем сближение. Включить двигатель.
На борту каждого космического корабля есть двигательная установка. С её помощью корабль переходит с одной орбиты на другую, меняет курс, тормозит перед спуском на Землю, сближается со станцией или вторым кораблём.
- Есть включение, - чётко рапортует Иванов.
Но почему встревожился командир? Ровное шипение двигателя и чуть заметное ускорение говорят о том, что всё идёт по плану. И вдруг…двигатель смолк!
- Команда не прошла, - голос Георгия Иванова чуть дрогнул.
- Спокойно. Повторить пуск, - приказывает командир.
И снова: шипение и … тишина. Двигатель не сработал и в третий раз. Авария! Страшный смысл короткого слова с трудом доходил до сознания. Не хотелось верить. За много лет космических полётов впервые отказал двигатель, сердце корабля. Отыскать неисправность в полёте и отремонтировать его – невозможно. Значит…причалить к станции корабль не сможет. Полёт должен быть прекращён. Это единственное возможное решение. Необходимо сообщить на Землю.
3
- Будем возвращаться, - твёрдо произносит командир.
- Но есть резервный! – Георгий сказал это больше для себя. Он знал не хуже командира, что запасной двигатель – на случай аварии. Им воспользоваться можно только раз – развернуть корабль и затормозить, чтобы сойти с орбиты, начав спуск. Лишь на этот манёвр хватит энергии, и проделать его могут только они сами…
На Земле в Центре управления полётом это понимали тоже. Всё зависит от воли и мужества экипажа, от слаженности и точности его действий, от мастерства и хладнокровия командира.
- Приготовиться к спуску, - приказала Земля.
- Есть приготовиться к спуску, - лицо командира бесстрастно, разве чуть бледнее обычного. Губы плотно сжаты, глаза пристально следят за приборами. – Даю команду на включение…
Земля замерла. Сейчас она не в состоянии ничем помочь тем, двоим, на орбите. Остаётся только ждать и волноваться. Несколько минут работает резервный двигатель, а кажется, проходят часы. Наконец командир в точно рассчитанное время выключает тормозную двигательную установку. Корабль начал спуск.
4
Бешеная скорость. Растут перегрузки. Кажется, ещё немного, и тяжесть сломает, скрутит, раздавит тебя. С великим трудом даётся каждый вздох. Нет сил шевельнуть пальцем, поднять веки… Но надо, надо! От него, от командира, зависит сейчас жизнь товарища, судьба корабля. Они обязаны вернуться. Они должны понять, почему произошла авария. Это важно для будущих полётов, для тех, кто полетит после них. И командир, превозмогая боль и усталость, продолжает контролировать приборы…
Воздух сейчас, как стальная стена. Корабль врезается в него, словно снаряд. Раскаляется, вспыхивает! Огонь жадно набрасывается на корабль, пожирает специальную обмазку, которой покрыт его корпус, пытается добраться до тех, кто внутри. Выдержит ли? Счёт идёт на секунды: одна… вторая…третья… четвертая…
5
Нарастает шум, корабль трясёт, но вот долгожданный рывок! Раскрылся парашют, и корабль повис на стропах. Резко уменьшилась скорость, спали перегрузки, отпустила боль. Теперь всё будет хорошо!
На Земле облегченно вздохнули. К месту посадки устремились вертолёты, машины. Спасатели поспешно разворачивали временный дом для космонавтов. Врачи готовились оказать немедленную помощь.
Ударили огненные струи – это автоматически сработали двигатели мягкой посадки. Полёт окончен. По апрельской не оттаявшей земле бежали люди. Окружили неподвижно лежащий корабль, встревожено глядя на его обожженные бока: Как там? Что там?
Наконец открылся люк. Показалось бледное, измученное лицо командира. Николай Рукавишников увидел товарищей, с трудом улыбнулся:
- Порядок… - и поднял вверх большой палец.
СЕВЕРСК
На крутом берегу реки Томи среди белоствольных берёз и вечнозелёных сосен раскинулся город Северск.Эта территория была известна древним людям ещё 16 столетий назад…
Древнейшим русским поселением на территории современного Северска считается мужской монастырь, появившийся в устье реки Киргизка в семи верстах от Томска в 1605 году. Был он посвящён Богородице, а в народе назывался Усть-Киргизским. В XVIII веке основаны селения, непосредственно на месте которых, и вырос позднее город Северск…
Сегодня город атомщиков Северск – самый большой среди закрытых административно-территориальных образований России. Его градообразующим предприятием является Сибирский химический комбинат.
Археологическое прошлое Северска и русские поселения
на северской земле
Если история самого города насчитывает чуть больше полувека, то история территории, на которой расположен Северск, насчитывает тысячелетия. Археологи нашли на территории атомграда многочисленные памятники прошлого – могильники, остатки древних городищ. Здесь жили охотники, рыболовы, скотоводы и первые земледельцы края. Этот район издавна привлекал человека. Томь и её притоки были богаты рыбой, леса изобиловали дичью, климат и почвы благоприятствовали для занятия скотоводством и земледелием.Первые люди появились в низовье Томи 17-16 тыс. лет назад. Это были первобытные охотники на мамонтов. Осенью 1987 года, при рытье котлована в районе Парусинки, рабочие на глубине 3,5 м наткнулись на кости «доисторического» животного: были найдены нижняя челюсть, зубы и бивень мамонтёнка.
Первые же следы постоянного проживания человека появляются на северской земле 5-6 тыс. лет назад. На территории посёлка Самусь 4 тыс. лет назад.
В XII – VIII в. до н.э. на высокий правый берег реки Киргизка, пришло племя охотников и рыболовов, искусных гончаров и бронзолитейщиков, землепашцев и скотоводов. На археологических картах это место именуется сейчас как поселение Чекист.
Интересными для нас являются остатки очень большой крепости «Курлакское городище» (5-3 век до н.э.), расположенный около деревни Чернильщиково. Остатки дерево-земляной крепости, только в меньших размерах, выявлены и в деревне Иглаково. Десятки поселений данной эпохи протянулись цепочкой вдоль правого берега Томи от устья реки Большая Киргизка до деревни Орловка и далее.
К настоящему времени выявлено более 10 тыс. археологических объектов, археологические находки продолжаются и сегодня. Северская земля хранит в себе ещё много открытий и тайн…
Древнейшим русским поселением на территории современного Северска считается мужской монастырь, появившийся в устье реки Киргизка в семи верстах от Томска в 1605 г. Был он посвящён Богородице, а в народе
назывался Усть-Киргизским. В XVIII в. были основаны поселения, непосредственно, на месте которых и вырос позднее г. Северск.
Деревня Белобородово была основана служилым человеком Иваном Белобородовым в 1728 г. тянулась единственная деревенская улица вдоль берега р.Томи. Село Иглаково или Игонькино впервые упоминается в архивных документах как уже существующее в 1746 г.
Белобородово, Иглаково, Чекист в 1949 г. попали в зону строительства города Северска и вошли в состав города в 1954 г.. Виленка, Поперечка, Бросовка, Чернильщиково постепенно исчезали, обезлюдели, оставив свои названия ныне существующим дачным пригородам.
В. Панов. Песня о нашем городе
Г
ород уснул, и пришла тишина,Бродит со мной до рассвета.
Мне этой ночью, друзья, не до сна -
Всем вам причина ясна.
Здесь начинает дорогу свою
Юность моя трудовая.
Здесь я, ребята, впервые люблю –
Вот почему я пою:
Ты красив и молод
В зной и лютый холод,
Наш неповторимый
Город на Томи.Этот край таёжный,
Город молодёжный
Ни в какие годы
Не забудем мы. Город любимый, тебе отдаём
Силы свои молодые,
В облике светлом и юном твоём
Юность свою узнаём.
Словно награду за доблестный труд,
Ждём мы свою возмужалость.
Новые парни на смену придут –
Пусть нашу песню поют.
В КРАЮ КЕДРОВОМ
Пётр Дедов. Перо жар-птицы
Осень стояла звонкая, золотая. В жёлтых берёзовых колках то там, то здесь яркими кострами полыхали осины, ветер раздувал и разносил их листья, которые словно искры поджигали соседние деревца.
Вызрела рябина – алые гроздья проступили сквозь чеканную папоротникообразную листву, а внизу, в подлеске, зажглись яркие огоньки шиповника. Налетит лёгкий верховой ветер – и пёстрой метелью закружится листопад, и разноцветьем осенних красок лес станет похожим на летящую жар-птицу в сказочном оперении…
И вот глухой тёмной ночью подкралась непогода. Косой шквальный ливень пополам с крупой обрушился на землю, буря загудела, застонала в лесу, ломая деревья, эхо пушечным грохотом заметалось меж стволами.
Только к утру всё стихло, рассвет с трудом продрался сквозь серое, без единой кровинки, небо. И что сталось с лесом! Он напоминал теперь место жестокой битвы. Изломанные или вывороченные с корнем стволы упали на землю, покрытую перемешанной с грязью листвою, а надо всем этим мёртво застыли голые скелеты деревьев. Костяной хруст обломанных ветвей под ногами острой печалью отзывается в сердце. Внезапно, словно вспугнутая жар-птица, улетела золотая осень…
И настали пасмурные деньки с беспросветными гнилыми дождями, которые лениво, словно нехотя, моросят и моросят, заткав серой мутью даль, а ночами шелестят в чёрных окнах, шуршат по крыше, будто кто-то, лёгкий и неутомимый, похаживает там в тишине…
Но вот однажды проснёшься утром с ощущением счастья в самом себе. Откроешь глаза – и не поверишь: вся комната залита лимонным радостным светом, «заплаканные» стёкла окон икрятся и переливаются всеми цветами радуги. Выбежишь на улицу – и дух займётся от свежести, простора и чистоты. Изморозь ознобила землю, соломинки блестят серебряными вязальными спицами, с мокрых лакированных деревьев падает бойкая капель, и далеко вокруг, распахнулись сиреневые дали.
Может быть, этот последний денёк, один-единственный, подарила земле на прощание ушедшая осень. И подумается, что эта вспугнутая непогодой жар-птица, улетая, нечаянно обронила своё сказочное перо…
Пётр Дедов. Морок
Дни начала осени – самые светлые дни. Два цвета в эту пору царствуют в природе: жёлтый и голубой. Небо омыто прохладой до звонкого хрустального сияния. Земля переполнена жёлтыми берёзами, вызревшими хлебными нивами, обожжённой холодными зорями травою, - и всё это, сливаясь, образует ровное золотое свечение, которое не может погасить даже ночная мгла.
Но среди этой ясной благодати выдаётся вдруг странный день. Вечером, ближе к закату, в безоблачном небе вдруг потускнеет солнце, серый мрак падёт на землю, и в померкнувшей дали зашевелятся косматые призрачные тени. И станет тревожно как-то на душе, и всё стихнет, замрёт вокруг, только лошади начнут боязливо всхрапывать, как при затмении солнца…
Морок – так называют в народе подобное состояние природы.
П.Дедов . Белая гроза
Такое мне довелось увидеть впервые. С вечера пошёл густой снег, он в косую линейку заштриховал синюю даль, а небо было каким-то тревожным: слишком уж хмурыми и тёмными были тучи, не такими лёгкими и белёсыми, какие бывают в снегопад.
Я решил лечь пораньше, надеясь, что к утру снег перестанет и можно будет потропить зайцев по первой пороше. Проснулся я среди ночи от грохота. Сначала подумалось, что это пролетел реактивный самолёт, разорвав воздушную подушку. Но вслед за этим так ярко полыхнуло снаружи, что свет проник сквозь плотный брезент палатки. А когда я стал торопливо выкарабкиваться на волю, снова вдруг оглушительно рвануло, отозвалось нервной дрожью в стылой земле.На улице – снегопад, было бело, и в этой молочной мути, одна за другой, почти беспрерывно вспыхивали молнии, огромные огненные столбы, словно взрывы, почему-то взмётывались от земли в чёрное небо, и голубое слепящее зарево на мгновение охватывало всё вокруг.
Сначала я даже не понял, что это настоящая гроза: так странно было видеть молнии и слышать раскаты грома на этой по-зимнему белой земле, среди густого бурана. Да и отошла уже пора летних гроз: был конец октября.
А стихия бушевала и бесновалась, и что-то непонятное, жутковатое было в этом бешенстве огня и снега, в этом мертвенно-голубом зареве, возникающем, казалось, из самой земли. Далеко в тайге раздался треск, а следом взметнулось пламя, - наверное, молния попала в большое дерево, и оно вспыхнуло алым факелом. И пронеслась уже налетевшая бог весть откуда мимолётная гроза, и кончился снегопад, а дерево всё горело, и из тайги наносило терпким смоляным запахом дыма, и кроваво-красные сполохи тревожно метались в непроглядной ночи…
Н.Волокитин. Пловцы
Мы вырулили на середину реки, и лодка, подхваченная течением, сама поплыла в сторону Долгого острова, где были развешаны для просушки наши сети.
- У-уфф! – выдохнул бакенщик Трифон Исаев, положив вёсла и стирая со лба струйки пота. – Ну и денёк!
Таёжный полуденный зной висел над рекой. Внимательно присмотревшись, можно было заметить, как раскалённый воздух тоненькими прозрачными струйками поднимается ввысь. Вокруг было тихо и безжизненно, словно все: и птицы, и плескавшиеся утром рыбины – вымерло в этот час.
Не хотелось двигаться, не хотелось разговаривать. Мы сидели, облокотившись на борта лодки, лениво поглядывая по сторонам.
Но вдруг дед Агей встрепенулся и, сощурившись, показывал вправо:
- Посмотри-ка, что это там, сынок?
Я обернулся. По воде наперерез нам плыл крохотный пушистый комочек.
- Зверёк какой-то, дедушка, - сказал я. – А какой, понять не могу. Хвостик торчком торчит.
- Да не один зверёк-то! – воскликнул Трифон Исаев, – вон их сколько, посмотри-ка, что творится у берега!
От правого берега, заросшего густым хвойным лесом, и впрямь отделилось около десятка таких же маленьких комочков и поплыло навстречу нам.
- А ну-ка давай к ним! – закричал я, хватая весло.
Лодка, набирая скорость, поплыла вперёд. До ближайшего зверька оставалось метров двадцать, когда Трифон Исаев ахнул:
- Белка! Точно, белка!
Это было чудо. Все мы привыкли видеть белок в тайге, и вдруг здесь, на середине реки…
- Подруливай, подруливай, - прошептал я, - сейчас мы её схватим.
- Не сметь! – рявкнул дед Агей. – Живо отворачивай в сторону, давай дорогу зверью!
- Ты чего? – уставился я.
- Ничего! – Дед потянул широкими ноздрями воздух, огляделся тревожно:
- Где-то тайга горит или ещё какая беда. Вишь, живые твари бегством спасаются. А вы тут шутки шутить удумали. Отворачивай, говорю, живее, освобождай путь.
Я гребнул веслом изо всех сил. Зверьки остались позади. Вскоре первые из них достигли противоположного берега и скрылись в траве.
А когда и последние переплыли, мы, по приказу деда Агея, повернули в село, чтобы рассказать об увиденном в лесничестве и отвести лесную беду, если она, в самом деле, случилась.
Н.Волокитин. Браконьер
Тихим августовским днём лесник Елисеев обходил свой участок. Времени в его распоряжении было достаточно, и шагал он по травяной дорожке тихонько, неторопливо, любуясь стройными, ветвистыми кедрами, в хвое которых играло солнце.
Неожиданно справа послышался мягкий стук. Раз, другой. Лесник остановился. Тишина. Неужто почудилось? Он сделал шаг. Опять стук.
Всё стало ясно: кто-то тайком бил кедровые шишки.
- Но кто? – заворчал Елисеев. – Наверняка опять деревенские пацаны-непоседы. Никак не понимают, что до срока нельзя бить. Да и родители тоже хороши, не следят… Вот поймаю сейчас пострелёнка, - стал распаляться лесник, приведу в деревню и оштрафую папашу. Будет знать!Он тихонько подошёл к кедру, с которого летели шишки.
- Эй, парень, а ну слезай сейчас же! – крикнул.
Ещё одна шишка стукнулась о землю, и всё замерло.
- Ты слышишь, я тебе говорю, слезай! – повторил лесник.
Но с кедра – ни звука.
«Пересидеть решил, - подумал Елисеев, - на выдержку надеешься. Не получится. Всё равно я тебя перехитрю».
- Не хочешь – сиди, - сказал громко и вроде пошёл. А сам завернул в ельничек и притаился. Ждать пришлось недолго: цепляясь за толстые сучья, с кедра спускался… медвежонок.
- Ну дела-а-а, промолвил лесник и быстрёхонько зашагал прочь. Штрафовать Михаила Ивановича Топтыгина он не решился.
Н.Волокитин. Воришка
Своенравная река Кеть. То высохнет – еле буксиру протолкнуться, то разольётся – не видать берегов.
Я работал на Кети сплавщиком и на себе испытал её нрав. Особенно во время спада воды, когда уйма леса по всей пойме оставалась на берегу. Хочешь не хочешь, а приходилось брать багры и кантовки и скатывать брёвна в воду. За тридцать километров уходили от дома вдоль берега.
Как-то сели мы с бригадой обедать. Лес вокруг, сосновый, душистый. Шумит на ветру, покачивается, напевает тихую песню. А солнце в небе мягкое, тёплое.
- Эх, вздремнуть бы часок, а, бригадир? – вздохнул Саша Новосельцев.
Смотрю на ребят, устали, сколько с утра-то уже работы переделали.
- Ладно, давайте, - говорю, - но не больше часа.
Ребята легли. Я тоже привалился к бревну, задремал. Слышу сквозь дрёму сбоку шорох какой-то подозрительный. Приоткрыл глаза, вижу – сидит бурундучишко на Сашиной сумке, держит в передних лапах корочку хлеба и грызёт её. Щёки его всё раздуваются, раздуваются, вот-вот лопнут: это он защёчные мешочки набивает продуктами про запас. Отгрыз он сколько ему надо и потихонечку прыг-прыг по брёвнам к лесу. И не отбежал он двадцати метров, как разом вскочили ребята:- Алю-лю! Держи его! Ишь, орехов не хватило, хлеб красть прибежал.
Бурундук свистнул пронзительно, миг – и нету его.
- Вот воришка, - смеялись ребята, - думал, наверное, не услышим. Ничего он не думал, - сказал Саша Новосельцев. – Зима-то долгая будет. Много надо еды заготовить в прок, вот и старается. – Он взял сумку и вытряхнул из неё на полянку остатки от обеда. Мы сделали то же самое.
Н.Волокитин. Озёра цветут
В середине лета, в самую жару, в жизни лесных озёр случаются странные перемены.
Приходишь однажды на берег и удивляешься: ещё недавно такое весёлое, яркое, с лёгкими волнами, озеро стало тихим, тусклым и неподвижным. Не всплеснёт оно, не зашуршит камышами. Зеленовато-жёлтым светом отливает ставшая густой и совсем непрозрачной вода.
Зачерпнёшь её в пригоршню, поднесёшь к губам и увидишь на ладонях множество неподвижных зелёных пятнышек, комочков, крапинок. Это размножившиеся водоросли – маленькие тельца не то хлореллы, не то хламидомонады, не то анабены.
В такие дни вся рыба держится у поверхности. Даже сонные караси и те вылезают из ила, собираются стаями и ходят, ходят неспешно от берега к берегу, из залива в залив.
И не поднимается рука закинуть удочку, нарушить озёрный покой. А если закинешь, всё равно ничего не получится. Не клюнет ни одна рыбёшка, не обратит внимания ни на червя, ни на мушку, ни на душистый кусочек хлеба.
Этот период старики именуют по-своему, любовно и поэтично.
- Озёра цветут, - говорят они.
Н.Волокитин. Нова-новинка
Утром пошёл тёплый весенний дождь, а к вечеру лес было не узнать. Весь он до конца-края будто утонул в чистом, нежно-зелёном тумане. Это враз лопнули почки и выбросили крохотные листочки.
Иду по елани, по волглой прошлогодней траве, вдыхаю запахи обновлённого леса. И вдруг останавливаюсь. Вся поляна передо мной в ярких тёмно-лиловых пятнах, будто расплескал кто по ней свекольный сок.
Медуница!
Первый весенний цветок, первое лесное лакомство, первый дар тепла и солнца!
Наклоняюсь, срываю несколько стебельков, сдираю с них тонкую жестковатую кожицу. Знаю: под кожицей мягкая сердцевина, сладкая и ароматная, как дыня. Но прежде чем откусить, шепчу, как в детстве учила мать:
- Нова-новинка – в живот здоровинка.
Е. Айпин. На святом бору
Вот тут, по преданию, святое место раньше было, - отец повернул голову к высокому, крутому берегу реки. – На вершине этой горы когда-то боги жили. Дома у них тут стояли в незапамятные времена. А после, старые люди говорят, на небо ушли, к Нум Торуму, а землю людям оставили, чтобы они места заповедные тут охраняли, деревья и травы без нужды не трогали. Без нужды дерево не рубили.
– А зверя и рыбу брать можно?
– Когда нужда заставит – можно. И в старину брали, когда совсем туго приходилось охотникам.
Такие места на помощь человеку приходили: здесь зверь-птица потомство выводили, никто их не тревожил, отсюда они по всей тайге расходились. В тихих лесных озёрах рыба икру метала, тоже свой род продолжала.
Святые, заповедные места были. Люди их берегли.
***
Человек остановился у древней сосны.
Кора сосны выцвела и стала такой же светлой и чуть голубоватой, как ягель. На её вершину и ветви-руки опирается огромное небо вселенной. А ночью там отдыхают усталые звёзды и усталая Луна.
Более трёх веков в жаркие летние дни солнце грело спину старой сосны. Грело и тянуло все соки и смолы, и кора стала красноватой, а древесина стала кремневой. Стала твёрдой, как сталь. И если бы сосна стояла на другом бору и её грели другие лучи солнца и омывали другие дожди, тогда, быть может, её давно срубили бы на полоз нарты, куда идёт только кремневая древесина. Может быть, срубил бы её удачливый рыбак и выстругал надёжное кремневое весло.
А возможно, охотник бы её срубил на матицу или лабаза.
Это могло случиться, если бы она выросла не в этом светлом бору, а где-то далеко отсюда. На этом же бору никто её не тронет. На этом бору она неприкосновенна. Она будет возвышаться здесь много-много лет. А потом, когда не станет мочи стоять, она осторожно уляжется на мягком ягеле светлого бора. Затем на неё вскарабкаются маленькие гибкие сосенки. И она медленно уйдет в землю живительным соком, чтобы потом родиться на свет новым бором.
Человек на шаг отступил от сосны.
Старшее поколение сосен еще не одряхлело и держалось потому, что среднее ещё не набрало силу. Темнокудрые сосны только выпрямились, только раскинули ветви-руки в стороны, но еще не дотянулись до старших. Солнце не так щедро к ним, оно отдало мало тепла, и спины их ещё не закремневели, и не выстоять им сильный ураган без старших. Еще нужно расти, чтобы возмужать и набрать полную силу. Ведь после ухода старших им быть в ответе за эти земли и за эти воды…
Человека позвал рыже-зелёный молодой сосняк. И нашёптывает ему сосняк, что уйдет всё живое и…вернется всё живое. Но уйти – легче! Вернуться – труднее! Вернётся ли?!
Сосняк захватил ровную чистую поляну пять-шесть лет назад. Солнце щедро отдает ему свое тепло и заботливо тянет деревья ввысь. Дожди ласково омывают теплыми струями. Земля поит своими соками. А светлый бор неумолчно напевает свою дивную мелодию. Ведь без подрастающего сосняка немыслимо будущее светло-звонкого бора.
Бор всё зовёт человека. И сказали ему сосны: уйдёт поколение, но останется земля. Уйдёт человек, но родится человек. И всегда будет человек. И у человека всегда будет земля и небо. И щемящая боль в груди стала медленно уходить…В этом заповедном бору ничто не тревожит и не беспокоит крылатых птиц и не крылатых зверей. Они спокойно выводят свое потомство и затем разлетаются и разбегаются по всей таёжной и не таёжной земле. В приборовых реках-заливах и в озёрах-ручьях непуганая рыба живёт и нерестится, играет и кормится.
Стоит бор испокон века. И кажется, что всё начиналось отсюда: и звери-птицы, и деревья-травы, и реки-заливы, и озёра-ручьи. Но сначала был только этот светлый изумительный бор. Живой вздыхающий бор…
Светлый бор ведет человека, что-то ему нашептывает.
Сосны бора то ли сказку сказывают, то ли песню напевают.
Ягель бора то ли песню напевает, то ли сказку сказывает…Ведь бор-то вздыхает, бор-то живой. Послушайте…
СКАЗКИ НАРОДОВ ТОМСКОЙ ОБЛАСТИ
О
тчего у зайца длинные уши(мансийская сказка)
Когда появились в лесу звери, был у них самым старшим большой зверь – лось. Однажды лось с женой своей на лесной поляне разговаривал. Заяц мимо бежал, разговор их услышал, остановился. Думает: «Послушаю-ка я, о чём они говорят». Подкрался поближе, спрятался за пенёк, слушает.
- Вот, - говорит лось, - есть у меня рога, которые должен я раздать зверям. Но зверей много, а рогов мало. Кому же их дать?
Слушает заяц, думает: «А не плохо бы мне рога получить. Чем я хуже других?»
- Вот кому эти рога дать? – спрашивает жену.
Только хотел заяц рот открыть, а лосиха уже отвечает:
- Эти оленю дай. Защищаться ими будет.
- Ну, хорошо, - говорит лось. – А вот эти, большие, кому?
Только хотела лосиха ответить, а заяц не вытерпел, высунулся из-за пенька и закричал:
- Эти мне, зайцу, дай, большой лось!
- Что ты, братец, - говорит лось. – Куда тебе такие рога? Что ты с ними будешь делать?
- Как куда? Мне рога очень нужны, - говорит заяц. – Я всех своих врагов буду в страхе держать, все будут меня бояться.
- Ну что ж: бери! – сказал лось и дал зайцу рога.
Обрадовался заяц, запрыгал, заплясал, и вдруг с кедра большая шишка прямо на голову ему свалилась. Как подскочит заяц от испуга и ну – бежать. Да не тут-то было! Запутался рогами в кустах, выпутаться не может и визжит от страха.
А лось с лосихой хохочут, заливаются.
- Нет, брат, - говорит лось. – Ты, я вижу, трусишка, а трусу и самые длинные рога не помогут. Получай-ка ты длинные уши.
Так и остался заяц без рогов, а уши у него выросли длинные-предлинные.
и уши себе подпалил.
Б
огатырь Уняны(селькупская сказка)
Жила старушка с соседями. По вечерам играли, пели песни старинные. Молодёжь не слушалась старушку, не верили ей. Старушка говорит: «Хватит играть по ночам, кто-то летит к нам, птица какая-то, может съесть». Дети не верят ей, говорят, что болтаешь? Продолжают играть по ночам. На следующий день она опять говорит: «Девять дней осталось». Они не верят. На третьи сутки повторяется всё. Дети продолжают играть. Потом опять она говорит: «Через семь дней прилетит и съест». Остаётся шесть дней. Птица так близко, уже с шумом летит, слышно. Остаётся уже четыре дня. Уже близко слышно. Дети всё играют. Осталось три дня, а дети не угомонились. Два дня остаётся, старушка всё уговаривает.
Остался один день. Прилетела птица, съела и детей, и весь род. Одна бабка накрылась огромным котлом и осталась одна в живых. Скучно одной. Осень. Птицы полетели. Сначала утки, потом гуси. Бабка нашла гусиное перо, положили в люльку, стала качать. Пёрышко заплакало и превратилось в мальчика.
Бабка его вырастила, тот спрашивает, где все люди. Бабка отвечает, что птица всех съела. Тогда он спрашивает, а были ли кузницы? Она говорит: «Были». – «А куда ты положила?» - «Запрятала». – «А была ли подкова или топор, чтобы перековать?» Она всё принесла, рассказала. Он говорит: «Скую железные крылья». Сделал. Поднялся, спрашивает: «На такой высоте летала птица?». Бабка говорит: «Нет, выше». Спустился в кузницу, перековал крылья. Опять поднялся. Уже выше. Спрашивает: «На такой высоте?» Уже еле слышно его, так высоко. Она отвечает: «Нет, выше». Снова перековал. В третий раз поднялся. Бабка говорит: «Вот теперь хорошо». Она ему рассказала, куда птица улетела, он туда отправился. На первой стоянке жила первая жена той птицы. Парень спрашивает: «Когда прилетит твой муж?» Она говорит: «Зачем спрашиваешь его, он больше тебя, тебя победит». А Уняны, когда на сучок садился, своими железными крыльями его обломил. И понял, что он сильнее той птицы. Дальше полетел. На второй стоянке вторая жена живёт. Она больше, чем первая знает. Тоже сел на огромное дерево, переломил сучок. Спрашивает: «Когда прилетит домой муж?» Она отвечает: «Тебе ли спрашивать моего мужа, когда он в несколько раз больше тебя». Полетел к третьей жене. А птица у неё живёт. Уняны вызывает её биться. Птица отвечает: «Сильно низко летаешь, да и сам маленький. Подожди, я сейчас поем, тогда». Уняны подождал. Опять вызывает: «Быстрее, - говорит, - ешь». – «Подожди, одеваться буду». Пока тот одевался, Уняны опять его торопит. Поднялись в воздух, птица говорит: «Полетим над озером, там будем биться». Начали набирать высоту над озером. У птицы голова закружилась. Говорит: «Сколько можно, давай здесь биться». Уняны разрезал железными крыльями ей живот, все, кого она проглотила, оттуда посыпались. Искупались в озере, снова живыми стали.
Остались ещё два сына птицы, старший и младший. Старший говорит: «Подожди, сейчас я поем, потом оденусь». У него тоже на крыльях железные пластины были. Над тем же озером стали биться. Уняны и его убил, тоже вся его еда в озеро высыпалась.
Младший сын птицы начал сначала есть, потом одеваться. Уняны его торопит. Поднялись в воздух. Сын говорит: «Сколько можно в высоту летать, давай здесь биться». Уняны размахнулся, но с первого раза не смог ему живот распороть. Снова стал высоту набирать. Со второго удара убил, кинул в озеро.
Тут всё и кончилось.
Глаза и уши
(селькупская сказка)
Жил бобёр в лесной речке. Хорош дом бобра: сам дрова пилил, сам дрова в воду таскал, сам стены, крышу складывал. Хороша шуба бобра: зимой тепло, в воде тепло, ветер не берёт его. Хороши уши бобра: поплывёт в воде рыба, упадёт лист в лесу – услышит. Глаза бобра не видят.
Недалеко от бобра жил у озера журавль. Он красивый был, гордый был, ни с кем дружить не хотел. Поднимет свою шею, посмотрит с высоты на бобра, бобёр ему кланяется, он только своей головой кивает. Однажды работал бобёр в верховье речки – осину зубами пилил. Подпилит до половины, а ветер налетит и свалит осину. Бобёр её на брёвна расколет, себе на спину взвалит, одной лапой своей придерживает, тащит на себе. Тут он видит – по воде идёт журавль, близко идёт. Остановился бобёр, своё брёвнышко с плеча скинул и сказал:
- Здравствуй, журавль!
Журавль шею поднял, головой кивнул и говорит:
- Близко же ты меня увидел! Я тебя видел издалека. Пропадёшь ты с такими глазами, - и стал смеяться над бобром. – Тебя слепого охотники руками голыми поймают и в свой карман положат.
Бобёр слушал-слушал и говорит:
- Ты видишь лучше меня, а вот слышишь ли человека, тихо едущего на обласке?
Журавль выслушал его и говорит:
- Ты обманываешь, никаких людей нет.
Тогда бобёр уже говорит:
- Прощай, пусть тебе твои глаза будут, как мне мои уши.
Он в воду нырнул и скрылся. Вот из-за леса выскочила лодочка. Сидел в лодочке охотник. Охотник поднял своё ружьё и выстрелил. Журавль упал в воду. Вот и говорят таёжные люди:
- В тайге первое дело уши, а второе дело – глаза.
Как собак себе товарища искала
(селькупская сказка)
Когда-то собака жила в лесу одна. Не хотела собака одна жить. Пошла она по лесу искать себе хозяина. Шла, шла, к ней бежит зайчик. Собака ему говорит:- Зайчик, давай вместе жить!
Заяц согласился:
- Давай жить!
Нашли они себе местечко. Когда завечерело, они спать легли. Заяц заснул, собака не спит, начала лаять. У зайца сон потерялся, он вскочил и говорит собаке:
- На кого ты лаешь? Услышит волк, придёт, нас с тобой съест.
Собака замолчала и подумала: «Нехороший мой хозяин, боязливый зайчик. Волк никого не боится». Ушла собака от зайца прочь. Пошла собака искать волка. Шла она, шла по лесу, бежит волк к ней. Говорит собака волку:
- Слушай, волк, давай вместе жить!Волк говорит:
- Вдвоём жить хорошо будет!
Завечерело, спать собрались. Волк заснул, собака легла спать. В полночь собака встала и залаяла. Испугался волк, сердце у него в пятки ушло. Он собаку стал бранить:
- Ты чего лаешь? Вот медведь придёт и нас убьёт.
Думает собака: «Видно, и волк не силён, медведя испугался. Медведь сильнее всех зверей». Собака волка оставила, пошла медведя искать. Опять идёт по лесу. Шла она, шла, повстречался медведь. Подошла к нему собака и говорит:
- Медведь, давай вместе жить!
Согласился медведь. День они вдвоём прожили, ночь настала. Медведь задремал, а собака ночью залаяла. Проснулся медведь, испугался, собаку ругать стал:- Молчи ты, - говорит, - чего лаешь? Если услышит человек, то убьёт нас обоих.
Собака подумала: «Это боязливый зверь, человека разыщу». Собака пошла от медведя. Бегала, бегала, человека не находит. Она из леса выскочила и села отдохнуть. Человек в это время за дровами пошёл. Здесь в лесу она и встретилась с человеком, подбежала к нему, говорит:
- Человек, давай вместе жить!
Человек говорит:
- Идём со мной!
Увёл человек собаку к себе домой. Когда ночь настала, человек заснул. В полночь собака залаяла, человек не встает. Громче залаяла собака. Проснулся человек и закричал собаке:
- Чего лаешь? Если есть хочешь, то поешь, мне спать дай!
Собака затихла, поела, легла спать. Так собака у человека осталась жить.
БЕЛАЯ СОБОРНАЯ МЕЧЕТЬ
Т
атарские сказкиВерность
Немногие старые люди знают, не все птицы, века живущие, помнят, как появилась эта птица на Тыме. Давно это было.
Старики рассказывают: там, где к великой реке Оби слева бегут притоки Васюган и Парабель, лежит с давних пор болотная страна. Ни пешком, ни на лодке там не пробраться летом. Только зимой на легких лыжах есть по той стороне пути. Люди мало селились в таких местах. А там, где к Оби бежали притоки справа, по рекам Тым и Кеть, начало берущим от самого Енисея – брата Оби, - лежит чудесная страна. Чем выше подняться от устья Тыма вверх, веселей становится глазам человека. Здесь нет мокрых гнилых болот, воды рек прозрачны, как капли дождя, по сухой земле человек пройдёт всю страну вдоль и поперёк.
Не все знают, когда здесь жил лесной богатырь. Давно это было. Умерла у богатыря молодая жена, оставила ему маленькую дочку. Богатырь так любил свою жену – не стал искать другую. А годы бежали один за одним, выросла у него дочь красавица, вся в мать. Была она смелая и быстрая на любую работу. Ходила с отцом на охоту, промышляла зверя и птицу, делала самоловы, настораживала их по звериным тропам, добывала белку и медведя. Любил богатырь свою дочь, ничего для неё не жалел. Были у неё меха, отливавшие серебром, соболиные шкуры темнее ночи, одежды, бисером расшитые. Только сама она была прекраснее всего на свете. В голубых глазах её будто утонуло синее небо, в косах словно играл лунный свет, ноздри тонкого носа вздрагивали, как у чуткого лося, а щеки горели, как весенняя заря. Девушка так быстро бегала на лыжах, что сам ветер задыхался, её догоняя. Она лучше всех готовила сладкую пищу. Чисто было в её жилище. Всё успевала делать красивая девушка, и была она весёлая, как летний день.
Но однажды девушка стала грустной, и руки её делали всё не так, как всегда. Богатырь спросил ее:
- Здорова ли ты, дочь? Не больна ли?
- Я здорова, отец, только не могу найти себе покоя. Приснился мне сон, никак не могу отогнать его прочь.
- Какой же сон ты видела? – захотел узнать богатырь - Как будто я видела его наяву, - ответила дочь. – К нашему жилищу шёл молодой высокий охотник. Он шёл через лес и болота, легко ступали его ноги, за плечами ладно висел лук. Глаза его горели, и волосы вились на ветру. Он шёл прямо ко мне и вдруг исчез. И теперь мне не хочется надевать соболиные меха, не хочу есть сладкой стерляди и вкусного мяса. Я никогда не была такой.
Отец улыбнулся в ответ и сказал:
- Не грусти, дочь, будет у нашего жилища охотник, который приснился тебе. Сердце твоё ищет друга. Это хорошее сердце.
В тот вечер позвал богатырь верного друга птицу – скопу. Сказал ей:
- Пролети над нашей страной, расскажи людям, что видела дочь во сне. Пусть услышит молодой охотник с горящими глазами, легко идущий через лес и болота. Пусть он придёт к нашему жилищу.
Полетела скопа рассказывать людям, как велел богатырь. На лёгких крыльях разнесла она весть по прекрасной стране. Услышал о прекрасной девушке старый злой колдун. Был он горбат и крив на один глаз. Трёх жён уморил злой колдун чёрной работой. Сам он не ходил на охоту, не ловил рыбу, не рубил дрова для очага. Всё делали его жёны, а колдун ел самую сладкую пищу и делал людям зло. Жил он по ту сторону реки, но всюду поспевал на своих кривых ногах.
Первым к жилищу богатыря приплыл он.
- Слыхал я, богатырь, твоя дочь ищет верного мужа. Всё у меня есть: и снасти ловить рыбу, и лук со стрелами, и лёгкие лодки; жилище моё украшено шкурами. Пусть идёт твоя дочь ко мне в жёны.
Тут услышал колдун звонкий смех, будто зажурчал чистый ручей. Это засмеялась дочь богатыря, услыхав слова колдуна. Она вышла вместе с отцом из чума. Старый богатырь сказал в ответ:
- Нам с тобой о смерти надо думать, старый человек. У молодых жизнь впереди. Моя дочь тебе не пара. Разве ты сам этого не видишь?
Зло рассмеялся колдун.
- Ты не знаешь моей силы. Я волшебством могу обратить себя в молодого.
- Что же ты не сделал этого раньше? – спросил богатырь. – Ты испугал мою дочь. Теперь, если ты даже уже уморил трёх жён, четвёртой у тебя не будет.
Колдун затрясся, подскочил, ударился о землю – хотел молодым стать, а стал еще горбатее и старее. Прыгнул он в лодку и закричал:
- Твоя дочь ждёт молодого охотника. Я сделаю так, что он никогда не дойдёт до твоего жилища. Покрою всю землю гнилыми болотами, он захлебнётся в первом.
Тут услыхали они весёлую песню. Молодой, сильный голос летел через всю тайгу и озёра. Это шёл молодой охотник. Скопа принесла ему хорошую весть. Затрясся колдун, взмахнул рукой в левую сторону, откуда слышался голос, и там опустилась земля и легло гнилое болото. Взмахнул вправо колдун рукой – и там появилось болото. Но только голос становился всё ближе и ближе. Молодой охотник шёл, как лось, по болотам, не проваливаясь. Он подошёл к жилищу и сказал:
- Здравствуй, богатырь! Здравствуй, прекрасная девушка! Скопа принесла мне весть. Я нашёл вас. Здравствуй, дедушка! – сказал он, увидел колдуна. Он подошёл к девушке и взял её руку. – Я давно искал тебя. Ты моё счастье.
Тут колдун собрал все свои чары и закричал:
- Ты не будешь счастлив, ты перешёл мне дорогу, и за это я обращу тебя в птицу.Он так и сделал. На глазах у богатыря молодой, прекрасный охотник превратился в кулика. Он взлетел над жилищем и грустно закричал:
- Хорр-хорр!..
Девушка закричала от горя:
- Обрати, злой колдун, и меня в птицу.
Колдун так и сделал. И две птицы заметались над жилищем. Не стерпел богатырь – выхватил меч и разрубил злого колдуна пополам…
Давно умер старый богатырь, опустело его жилище. А птицы, не жившие раньше на Тыме, летают на утренней и вечерней заре и зовут друг друга.
Д
очь землиВ далёкое время, за много, много лет до нас, жили на земле богатыри. Были добрые богатыри, были и злые. Злые на людей нападали, города грабили, войны начинали. А добрые – людей от плохих богатырей защищали.
Жил тогда на Тыме Лесной богатырь. Сильный был. Одной рукой останавливал на бегу лося. Двумя руками медведя, как головёшку через тайгу перебрасывал. И никогда никому он не делал плохого. Ростом он был выше кедра, голубые глаза его светились, как звёзды, а волосы вились кудрями.
Когда шёл по лесам богатырь, земля тихонько дрожала.
Был у него меч золочёный и стрелы к луку калёные, да конь богатырский, верный. Никого не боялся богатырь.
Но вот как-то в лунную ночь на родной город Лесного богатыря налетели злые богатыри с большой реки.
Было их много. Убивали они лесных людей. Лесной богатырь стал их защищать. Долго рубился смелый великан. Всех злых богатырей побил, но и его поранили враги.
Когда кончился бой, вокруг города ни одного дерева не осталось. С корнями вырывали их в драке богатыри. Крушили ими друг друга. Ушёл к дальнему лесу, истекая кровью, Лесной богатырь. Он победил всех врагов, и сам лёг без сил под кедром на поляне. Плохо ему было, и душа его прощалась с телом.
Так пролежал он ночь, греясь теплом земли.
Он не слышал, как по лесу шла лёгкими шагами оленя прекрасная девушка – Дочь Земли. Она вышла в лес за сухими дровами для очага и увидела на листьях травы капли крови.
Кровь была ярко-красной и горела в свете дня, как дорогие камни.
Девушка подумала: «Видно, эту кровь пролили честный человек, за хорошее дело. У злых людей чёрная, плохая кровь».
Девушка стала собирать в ладони капельки свежей крови.
Так шла она по лесным полянам и тропам, собирая яркие капли. Она не заметила, как набрала их полные пригоршни, как пришла на поляну к большому кедру, где лежал умирающий богатырь.
Лицо его было словно освещено лунным светом. Глаза полузакрылись и не горели, как прежде. Он ещё сжимал руками золочёный меч, но у него уже не было сил.
Девушка наклонилась над ним, рукой прикоснулась к ранам. И от этого Лесной богатырь открыл глаза. Он увидел ясное лицо, глаза синие, как небо, две русых косы. Красавица была Дочь Земли. Девушка хотела вылить на раны горячие капли крови, но капельки в её ладонях превратились вдруг в драгоценные камни.
Богатырь рукой своей стал те камни на нитку нанизывать. Волшебное ожерелье из них сделал. Девушке на шею надел. Сказал ей: «Теперь ты волшебную силу имеешь. Тронешь рукой ожерелье, никто тебя не обидит.
Чего захочешь – исполнится. Из чистой крови эти камни, и сила в них справедливая. Скажи, чего ты хочешь, Дочь Земли?»
Взглянула на богатыря девушка синими глазами, забилось у него сердце быстрее.
- Чего ты хочешь, то исполнится. Богатой захочешь быть – станешь. Крылья захочешь иметь – в птицу превратишься, к берегу моря полетишь. Рукой тронь ожерелье и скажи только.
Дочь Земли зарумянилась вся, сказала в ответ:
- Хочу, чтобы раны твои, богатырь, закрылись. Чтобы стал ты опять могучим.
Вздохнул богатырь.
- Тут не поможет твоё ожерелье. Надо достать живой воды. Она вытекает чистыми ручьями далеко-далеко отсюда, за тёмным лесом, за глубокими реками. Семь раз поливать надо раны живой водой. Тогда стану я сильнее, чем прежде. Ты не сумеешь принести живую воду.
- Я трону своё ожерелье, - сказала девушка. – Стану ласточкой быстрокрылой. Промчусь за леса и за реки. Принесу живой воды. Вылечу твои раны.
Она так и сделала. Тронула рукой ожерелье. Сказала: «Сделай меня ласточкой».
Увидел богатырь, как в небе мелькнули сизые крылья, и он остался один.
Вечер настал. Услышал он снова быстрокрылый полёт – и перед ним встала Дочь Земли. В руках она держала два берестяных туеса с живой водой.
Семь раз поливала она раны живой водой.
Вздохнул богатырь могучей грудью. Голову поднял, на ноги встал. Поклонился он Дочери Земли.
- Спасибо, девушка, - сказал. – Можешь ты другом стать на всю жизнь? Полюбилась ты мне добротой своей.
- И ты мне тоже, могучий богатырь, полюбился с первого взгляда.
- Пойдём вместе, - сказал богатырь.
Затуманилось лицо девушки, заплакала она.
- Не могу я с тобой идти. Моя госпожа – Дочь Солнца – не отпустит меня никуда. Скоро утро, и она станет искать меня. Прощай, богатырь. Я найду тебя завтра, когда Дочь Солнца уйдёт на покой.
Она лёгкими шагами оленя ушла к востоку, где разгоралась заря.
Больно было сердцу богатыря, сильно билось оно.Лёг Лесной богатырь на землю, чтобы набраться силы от неё.
А заря разгоралась сильней и сильней. Небо пылало, как пламя большого костра, пока само солнце не показалось над лесом. Когда оно поднялось выше и взглянуло на землю, от него на лёгком облачке опустилась вниз вся в золотом сиянии белокурая девушка. Она светилась солнечными лучами. Это была Дочь Солнца. Она прилетела на ту поляну, где спал Лесной богатырь.
Дочь Солнца взглянула на него.
Она увидела золотые кудри, широкую грудь и сильную руку, сжимающую меч.
И Дочь Солнца полюбила могучего богатыря. Она склонилась к нему. Богатырь открыл глаза и увидел солнечную девушку.
- Откуда ты, прекрасный богатырь? – спросила Дочь Солнца. – Поднимайся, полетим с тобой к моему отцу – Солнцу. Я покажу тебя ему. Я скажу, что полюбила земного богатыря.
Богатырь поднялся и поглядел на Дочь Солнца. Она была прекрасна, но она звала в небо, и он сказал:
- Ты прекрасна, Дочь Солнца, но я не могу покинуть землю. Я люблю земную девушку. Она спасла мне жизнь.
- Кто она? – спросила Дочь Солнца.
- Девушка – Дочь Земли, - ответил богатырь.
Дочь Солнца вспыхнула гневом. Её небесные глаза метнули молнии. Дочь Солнца с маленьких лет привыкла к тому, что люди кланялись солнцу. Они любили солнце, как источник тепла и света. Оно согревало их, давало жизнь растениям и птицам, людям и зверям. И Дочь Солнца считала, что люди кланяются и ей. Но сама она ничего не дарила им – ни тепла, ни света. Всю жизнь она сияла лучами своего отца, но хотела, чтобы её тоже слушались и поклонялись ей.
- Ты оттолкнул Дочь Солнца, гордый богатырь, - сказала она, - я уничтожу Дочь Земли, мою служанку.
Богатырь засмеялся так, что вздрогнули кедры.
- Ты не сможешь этого сделать. Её охраняет любовь и волшебное ожерелье из капель чистой крови.
И Дочь Солнца, как она ни сердилась, не могла сделать зла Дочери Земли.
Дочь Солнца хотела обжечь девушку жаркими лучами, но они летели мимо неё. Молнии изгибались на лету, не задевая Дочери Земли. А когда настала ночь и Дочь Солнца вместе с отцом ушли на покой за синий полог заката, Дочь Земли пришла к богатырю, и они решили бежать к морю. Там Дочь Солнца не могла причинить им зла.
Богатырь позвал своего верного коня, вскочил на него, взял на руки Дочь Земли, и они помчались через тайгу и долины, через быстрые реки к берегу моря.
Утром Дочь Солнца снова прилетела на лесную поляну. Но там стояли только высокие кедры. Они не сказали, куда умчался богатырь.
Дочь Солнца увидела следы копыт коня, она догадалась, куда уехал богатырь и Дочь Земли.
Ударилась о землю Дочь Солнца, прикинулась лебёдкой, поднялась высоко- высоко, в чистое небо.
С высоты поглядела на землю. Увидела далеко-далеко в тайге, за озёрами, за быстрыми реками – скачет вороной конь, уносит на берег моря богатыря с Дочерью Земли.
Взмахнула Дочь Солнца большими крыльями, полетела в погоню.
Конь богатырский мчится быстро, ещё быстрей летит птица.
Богатырь с Дочерью Земли догадались, какая это птица летит.
Богатырь о себе не думает – Дочь Земли оберегает. И волшебное ожерелье бережёт. Крепко держит девушку. Из рук не выпускает.
Догнала лебёдка коня, летит над ними, а сделать ничего не может.
Скачет вольный конь богатырский по густому лесу. Не отстаёт от него лебедь. Все гуще тайга становится, последняя полоса её начинается. А там за тайгой – чистый песчаный берег. И само море ушло далеко-далеко от глаз большой водой.
Скачет конь по берегу реки, и вот уже скоро богатырь и Дочь Земли уйдут от погони. Вдруг лёг на пути у коня высокий обрыв. На всем скаку взвился конь на задних ногах, повернул к лесу. Не успели пригнуться к шее коня Лесной богатырь с Дочерью Земли. Кедры широко ветви раскинули. Встрепенулось на груди девушки волшебное ожерелье. На всём лету зацепилось оно за ветку. Порвалась нитка – и рассыпались драгоценные камни из чистой крови. Порвалось волшебное ожерелье. Только два камня удержалось. Один на голове Дочери Земли зацепился за косу, другой в гриве вороного коня богатырского запутался. На самого Лесного богатыря не попало ни одного камня.
На всём скаку рухнул с коня вниз богатырь. Ударился он о землю на берегу большой реки и стал могучим высоким утёсом.
Взмыла лебедь – Дочь Солнца – высоко к небу и в ярости закричала.
Но Дочь Земли не напрасно говорила заветное слово любви богатырю. Она вырвала из своих кос камень волшебного ожерелья. Сверкнул он в воздухе последний раз каплей чистой богатырской крови.
- Не хочу жить без любимого. Буду ему верной навеки! – крикнула громко Дочь Земли.
Она упала и, ударившись о землю, стала рядом с утесом-богатырем, таким же, как он, утесом.
И верный конь, вороной конь богатыря, повернулся на лету. Встряхнул могучей гривой и обронил на землю волшебный камень. И третьим утёсом, немного подальше к морю, стал вороной конь.
…Верность тверда, как утёс, её не тронут ни ветры, ни волны, ни гром, ни молния.
…А коварная Дочь Солнца долго летала над утёсами и всё кричала от ярости. Она кружилась над утёсами верности, но никто не ответил на её крик.
Она так и осталась одинокой на всю жизнь. А утёсы стоят и поныне над большой рекой, напоминая людям о верности и любви.
Создание мира (чулымские тюрки)
Раньше везде была вода. Бог видит – нет ни солнца, ничего, тьма. Он говорит: «Разве ворота открыть, все выдать?». Появилось солнце. Увидел бог, что везде вода. И по воде плавает гагара. - Откуда ты? – спрашивает бог. – И чем питаешься?
- Землёй.
- Где она?
- Под водой.
- Достань её, и я тебя отблагодарю.
Нырнула гагара и достала оладышко земли. Бог стал землю собирать, и вышел островок. Ещё раз попросил гагару. Три раза она спускалась. Получилась земляная лепёшка. Она не утонула. Бог лёг на неё. Появился чёрт, видит, что бог удобно спит. Схватил его за ногу и бросил в воду. Сразу много земли образовалось, и бог очутился на земле. Бог проснулся и говорит:
- Я буду спать. Как проснусь, будем землю крестить.
Черту не понравилось. Схватил он спящего бога за ноги и потянул в воду, а земля расширяется за ним. Приволок чёрт бога обратно. В другой – конец так же. Нет конца земле. Бог спит. Чёрт разозлился, опять потащил бога туда-сюда. Никак к воде не попадёт. Таскал, таскал до тех пор, пока кругом сухо не стало. Чёрт в отчаянии. Бог проснулся: «О, как много земли!».
Чёрт спрашивает:
- Когда мы землю будем крестить?
Бог:
- Мы уже окрестили, когда ты меня таскал.
Черт запросил половину земли. Бог:
- Не дам.
- Ну, дай хоть кол воткнуть!
Позволил бог. Воткнул чёрт кол, проткнул землю и вытащил его. Оттуда – комары, мошки. Бог всё-таки заткнул дыру, но комары с тех пор и появились.
Бог сделал собаку. Стал делать человека. Но души-то нет для человека. Сказал собаке:
- Я пошёл за душой. Никого не пускай.
Собака сторожит. Подходит чёрт:
- Пусти! Накормлю, всё такое, осыплю шерстью чёрной.
Пустила собака чёрта. Тот проткнул пуп человеку и наплевал туда. Приходит бог видит: человек загажен, и собака в шерсти. Сказал бог собаке:
- Служи человеку, и пусть захочет – кормит тебя, захочет – нет.
С тех пор у человека болезни разные.