H. Leahey a history of modern psychology
| Вид материала | Документы |
- Е. В. Воевода английский язык великобритания: история и культура Great Britain: Culture, 1412.89kb.
- Е. В. Воевода английский язык великобритания: история и культура Great Britain: Culture, 365.14kb.
- Gottsdanker experimenting in psychology, 7474.16kb.
- Capital punishment: history, 52.09kb.
- «Modern dance congress», 118.39kb.
- Modern seismic methods for oil and gas prospecting in complex structures “ Seismo-2011, 16.95kb.
- А. Р. Лурия «Развитие научного наследия А. Р. Лурия в отечественной и мировой психологии», 50.97kb.
- This article deals with the basic trends of modern education development in the conditions, 72.24kb.
- N. M. Rayevska modern english, 2231.09kb.
- Семинара Тема доклада, 24.57kb.
Ревизия и расширение психоанализа
Идеи Фрейда сильно изменились по сравнению с изначальными формулировками, которые он дал в течение первых двух десятилетий XX в. В 1920-х гг. он пересмотрел свою теорию мотивации и теорию личности настолько решительно, что не все аналитики более позднего периода смогли принять их. В 1930-х гг. он написал две пользующиеся большой популярностью среди читателей книги, в которых применил метод психоанализа к будущему религии и общества.
Пересмотр
Значение агрессии: «По ту сторону принципа удовольствия» (1920). К 1905 г., когда Фрейд писал «Три очерка по теории сексуальности», он пришел к заключению, что то, станет ли человек здоровым, невротичным или сексуально «извращенным», зависит от сексуальных мыслей в детстве и, что еще важнее, от разрешения эдипова комплекса. Основным в его концепции динамического бессознательного, которое содержало желания, стоящие за симптомами, сновидениями и оговорками, было подавление. Поскольку подавление представляло собой постоянное действие, направленное на то, чтобы не допускать неприемлемые сексуальные желания в сознание, то оставалось необходимым объяснить источник психической энергии, используемой для подавления либидо. В качестве рабочей гипотезы Фрейд (S. Freud, 1915a) высказал предположение о том, что существуют две группы «основных инстинктов»: инстинкты Эго, или самосохранения, и половые инстинкты. Эго использует энергию своего Эго-инстинкта для того, чтобы защитить себя от желаний, порождаемых половыми инстинктами, т. е. подавить их. В такой форму-
6 Зак. 79
162 Часть II. Основание психологии
лировке психоанализ изображал разум как арену борьбы, компромиссным результатом которой были сознательные мысли и поведение.
Фрейд остался недоволен своей рабочей гипотезой. В 1920 г. он опубликовал работу «По ту сторону принципа удовольствия», первую из двух основных, содержащих ревизию его теории. Кульминацией ревизии стала структурная модель личности в «Я и Оно» (S. Freud, 1923/1960). Возможно, вследствие своих собственных страданий из-за неподдающегося лечению рака челюсти (он перенес многочисленные операции и каждый день был вынужден терпеть болезненную процедуру вставления протеза) и кровавой бойни Первой мировой войны, Фрейд становился все более пессимистичным. В работе «По ту сторону принципа удовольствия» он высказал предположение о том, что «целью всей жизни является смерть». Здесь Фрейд в терминах психоанализа повторил старую истину: мы рождаемся, чтобы умереть.
Аргументы Фрейда основаны на его концепции инстинктов как побуждений и поведения, мотивированного уменьшением побуждения. Неудовлетворенные инстинкты порождают состояние активации, при которой организм старается уменьшить ее, совершая поведенческие акты, удовлетворяющие инстинкт. Удовлетворение носит лишь временный характер, поэтому со временем инстинкт снова должен получить удовлетворение, что порождает циклический процесс активации и удовлетворения, который Фрейд назвал навязчивым действием. Из этого следует, что оптимальное состояние, к которому стремится каждый живой организм — это полное забвение, свобода от активации. Фрейд пришел к выводу, что внутри нас, наряду с побуждением к жизни, лежит и побуждение к смерти. Инстинкты Эго сохраняют жизнь индивида, а половые инстинкты охраняют существование вида, поэтому Фрейд объединил их как инстинкты жизни, под названием Эрос, по имени древнегреческого бога любви. Противоположны инстинктам жизни инстинкты смерти, или Танатос, по имени древнегреческого бога смерти. Эрос и Танатос взаимно подавляют друг друга. Танатос обеспечивает энергию, с помощью которой Эго, по велению морализующего суперэго, подавляет сексуальные желания, а Эрос дает энергию, чтобы подавлять инстинкт смерти, и удерживает от немедленного выполнения летального желания.
Постулат о желании смерти предлагал новое решение проблемы агрессии. В предыдущей теории Фрейда предполагалось, что агрессивные акты совершаются из-за фрустрации Эго или сексуальных потребностей. Так, животные сражаются, чтобы защитить себя, или из-за пищи, воды, территории, возможности для размножения. В новой теории агрессия стала автономным побуждением. Точно так же как половые инстинкты можно направить в иное русло, чем собственно биологические объекты, инстинкт смерти можно направить на что-то иное, чем смерть самого организма. Эрос на некоторое время может подавить суицидальную агрессию Танатоса, но неизбежным результатом становится агрессия, направленная на других. Новая теория Фрейда не получила широкого признания среди его последователей, большинство из которых предпочитали более ранние, менее пессимистичные взгляды Фрейда на человеческую природу, но обе теории агрессии появились в позднейшей непсихоаналитической литературе. Первая концепция, согласно которой агрессию вызывает фрустрация, прослеживается в гипотезе «фрустрации-агрессивности», составной части теории социального научения (J. Dollard et al.,
Глава 4. Психология бессознательного 163
1939), а вторая концепция агрессии как необходимой части природы получила подтверждение этологов, которые подчеркивали адаптационное значение агрессивного поведения (К. Lorenz, 1966).
Структура личности: «Эго и Ид» (1923). В книге «Бессознательное» Фрейд разрабатывал описательное, топографическое и динамическое употребление бессознательного. Но в его обращении с бессознательным подразумевалось дополнительное, структурное значение, которое он развил в новой концепции личности не как пространстве, а как наборе взаимодействующих структур. Бессознательное не просто место в пространстве (топографическое употребление), содержащее уже доступные мысли (предсознание) и подавленные мысли (динамическое бессознательное). Это также система разума, отделенная от сознания, которая следует своим собственным фантастическим принципам. В отличие от сознания, бессознательное свободно от логики, эмоционально нестабильно, живет по большей части в прошлом, а не настоящем, и, в целом, не соприкасается с внешней реальностью.
Систематическая, или структурная, концепция бессознательного становилась все более важной для Фрейда и заняла центральное место в последующей перестройке картины разума (S. Freud, 1923/1960). Топографическая модель разума как собрания пространств (сознания, предсознания, динамического бессознательного) была заменена структурной моделью. Согласно этой новой теории, личность составляют три различные психические системы. Первая — врожденный, иррациональный, ориентированный на удовлетворение Ид (старая систематическая концепция бессознательного). Вторая — выученное, рациональное, ориентированное на реальность Эго (сознание плюс предсознание). Третья — нравственно иррациональное Суперэго (цензор), состоящее из нравственных императивов, унаследованных в процессе ламаркистской эволюции. Фрейд говорил, что старая дихотомия сознания и бессознательного с принятием структурной точки зрения теряет свое значение.
Ид представляет собой биологическую основу разума, источник всех мотивов и, таким образом, конечный двигатель поведения. Именно желания Ид обычно таятся за всем лучшим и худшим в человеческой истории, за трагедиями и достижениями, войной и миром, религией и наукой, здоровьем и неврозом, за всей человеческой цивилизацией. Фрейд использовал эту идею в работах, которые нанесли удар самим основам цивилизации.
Расширение
Сублимация, превращение сексуального либидо в нейтральную психическую энергию, осуществляется с помощью нарциссизма ребенка. Эта несвязанная энергия позволяет Эго функционировать, но именно эта энергия служит и Эросу, и инстинктам смерти. С одной стороны, Эго носит адаптивный характер и, следовательно, позволяет человеку жить; с другой стороны, оно противоречит принципу удовольствия Ид, как делают инстинкты смерти. Таким образом, перед цивилизацией стоит дилемма. Цивилизованная жизнь постоянно повышает требования к Эго по контролю над аморальным Ид и занятии цивилизованной деятельностью, а не следованию простым животным удовольствиям. Поскольку подобные требования имеют своей целью смерть и противостоят удовольствиям, то достигнуть счастья стано-
■J64 Часть II. Основание психологии
вится все труднее. Позднее, когда Фрейд закончил разработку основных принципов психоанализа, он обратился к проблемам цивилизации.
«Будущее одной иллюзии» (1927). В работе «Будущее одной иллюзии» (S. Freud, 1927/1961), предшествовавшей труду «Цивилизация и неудовлетворенность» (S. Freud, 1930/1961), Фрейд использовал психоанализ в качестве скальпеля для вскрытия религии, социального института, почитаемого множеством людей, но который был объектом ненависти философов Просвещения. Война между наукой и религией шла уже давно, и Фрейд надеялся нанести решающий удар в пользу науки, разоблачив инфантильные мотивы, стоящие за религиозными чувствами. В XIX в. большинство людей называли себя приверженцами религии, считая ее бастионом цивилизации, но многих мучили серьезные сомнения в том, во что они верили. Они хотели верить, они пытались верить, они жаждали простой, лишенной тревог веры детей — но сомнения оставались. Эти сомнения особенно пугали потому, что их появление означало трещины в бастионе цивилизации.
У Фрейда сомнений не было. В «Будущем одной иллюзии» он решительно заявляет, что религия — просто попытка исполнения желаний. Религия основана исключительно на детском чувстве беспомощности и на желании получить защиту всемогущего родителя. Более того, религия, по мнению Фрейда, — опасная-иллюзия, поскольку ее догматическое учение сдерживает интеллект и удерживает человечество в детском состоянии. Религия — это то, что надлежит перерасти по мере того, как люди создадут научные ресурсы и смогут твердо стоять на ногах. Тайно сомневающимся в религии, тем, кто перерос ее, но не знает об этом, именно таким людям Фрейд адресовал свою работу. Его целью, как всегда, было утвердить «примат интеллекта» над инфантильными желаниями и эмоциональными потребностями.
В произведении «Будущее одной иллюзии» Фрейд сделал ряд пессимистичных заявлений, которые затем развил в книге «Цивилизация и неудовлетворенность». Он писал: «Каждый индивид на самом деле враг цивилизации... и люди... ощущают как тяжкую ношу те жертвы, которых цивилизация ждет от них, для того, чтобы была возможной общественная жизнь». Итак, темой книги «Цивилизация и неудовлетворенность» является неизбежность несчастий цивилизованных людей.
«Цивилизация и неудовлетворенность» (1930). В начале книги «Цивилизация и неудовлетворенность» (S. Freud, 1930/1961, р. 81) автор писал: «Чувство вины — это важнейшая проблема развития цивилизации... а цена, которую мы платим за достижения цивилизации, — потеря счастья из-за роста чувства вины». Каждый человек ищет счастья, и, по мнению Фрейда, самое сильное чувство счастья приходит при непосредственном удовлетворении наших инстинктивных, особенно сексуальных, желаний. Но цивилизация требует, чтобы мы в значительной степени отказывались от прямого удовлетворения и вместо этого заменяли его культурной деятельностью. Подобные сублимированные побуждения приносят нам меньше удовольствия, чем непосредственное удовлетворение. Вдобавок к нашей неудовлетворенности мы также интернализируем требования цивилизации как строгое Суперэго, взваливающее на нас вину за аморальные мысли и поступки. Следовательно, цивилизованные люди не так счастливы, как примитивные; по мере роста цивилизации счастье уменьшается.
С другой стороны, у цивилизации есть безусловные преимущества и она необходима для социальной жизни людей. Вслед за Т. Гоббсом Фрейд высказывал она-
Глава 4. Психология бессознательного 165
сения, что без средств сдерживания агрессивности общество погрязнет в войне всех против всех. Следовательно, цивилизация необходима для выживания не только сильнейщих и, по крайней мере частично, служит Эросу. Более того, взамен за подавление цивилизация дает нам не только безопасность, но и искусство, науку, философию и более комфортабельную жизнь благодаря технологии.
Таким образом, цивилизация представляет собой дилемму, из которой Фрейд не видел выхода. С одной стороны, цивилизация — это защитник и благодетель человечества. С другой стороны, она требует несчастий и даже невроза как платы за свои благодеяния. Ближе к концу книги Фрейд намекает на то, что цивилизация может варьировать степень несчастья, которое порождает, но этот вопрос он оставил на рассмотрение других авторов.
Этот вопрос поднимали многие мыслители, поскольку «Цивилизация и неудовлетворенность» по справедливости считается одной из самых провокационных работ Фрейда. Некоторые авторы утверждали, что западная цивилизация невротична, и в качестве альтернативы предлагали различные утопии, например, Э. Фромм — социализм. Другие верят, что единственный выход из дилеммы Фрейда — отказ от самой цивилизации и возвращение к простым физическим удовольствиям детства. Какова бы ни была ценность этих призывов, дилемма Фрейда остается и остро ощущается сегодня, когда восстание против торможения и вины, начало которого Фрейд видел уже в свое время, достигло невиданного размаха, причем вызвано оно не подавлением и моралью, а практической тревогой по поводу болезней и смерти.
Судьба психоанализа
В отличие от психологии сознания, психоанализ выжил, хотя по мере открытия физиологических причин нервных и психических расстройств число его сторонников сократилось. Молодой Фрейд отошел от своих друзей и наставников, а в более зрелом возрасте он, основоположник и сторонник психоанализа, отдалился от независимо мыслящих последователей. Отто Ранк, Альфред Адлер и Карл Юнг были изгнаны из рядов психоаналитического движения за слишком категоричное несогласие с его основателем. В постфрейдистском психоанализе раскол следовал за расколом, до тех пор пока эта область не превратилась в то, что она представляет собой сейчас — вавилонское столпотворение конкурирующих друг с другом сект. Если влияние Фрейда на академических психологов было ограниченным, то воздействие его бывших последователей практически не ощущалось. Но, как напоминает нам Питер Гэй, сам Фрейд был неотвратим. Является ли Фрейд легендарным героем, или справедливо утверждение, что «психоанализ — самое успешное мошенничество в XX веке», как настаивает биолог Питер Медовар (цит. по: J. F. Sulloway, 1979)? А может быть, работы Фрейда уже потеряли какое-либо значение и его имя должно кануть в Лету?
Психоанализ Фрейда и наука
Притязания психоанализа стать такой же наукой, как и все остальные, оспаривались с самого начала. Позитивисты находили гипотезы Фрейда туманными и трудными для проверки (Е. Nagel, 1959). Самую серьезную атаку на научный статус
J66 Часть II. Основание психологии
психоанализа предпринял Карл Поппер, считавший психоанализ лженаукой. Как мы узнали из главы 1, Карл Поппер сформулировал свой принцип фальсифици-руемости как демаркационный критерий, разделяющий истинно научные точки зрения и те, которые всего лишь претендуют на научность. Согласно принципу фальсифицируемое™, для того чтобы быть достойной звания науки, теория должна сделать такие предсказания, недвусмысленную ложность которых можно было бы доказать. Однако К. Поппер обнаружил, что психоанализ всегда в состоянии объяснить любое поведение, при этом неважно, насколько сильно оно кажется противоречащим психоанализу. Где-то в сложной топографии, структурах и динамике разума можно найти объяснение всему, чему угодно, от игры женщины со своей сумочкой (символической мастурбации) до космической гонки (фаллическое соревнование за постройку самой большой ракеты). В духе Поппера был и вопрос, который философ Сидни Хук (Sidney Hook, 1959) задавал многочисленным психоаналитикам на протяжении десятков лет: каким должен быть человек, лишенный эдипова комплекса? Он никогда не получал удовлетворительного ответа, но много раз сталкивался с раздражением.
Аргумент Поппера получил широкую поддержку, но психоаналитики, конечно, его отвергали. Философ Адольф Грюнбаум (Gmnbaum, 1984, 1986) соглашался с ними и переходил к заявлению Фрейда о том, что психоанализ является наукой. Грюнбаум утверждает, что тот сделал предположения, которые могут быть фальсифицированы, самым важным из которых Грюнбауму представляется «аргумент совпадения». Когда Фрейд предложил считать неопровержимым доказательством в пользу психоанализа терапевтический успех, он говорил, что психоанализ, и только психоанализ, может принести реальное излечение неврозов, поскольку только психоанализ находит глубинные желания и мысли, которые «совпадают» с симптомами. По мере того как терапия вскрывает и уничтожает бессознательные желания, симптомы исчезают до тех пор, пока не пропадает сам невроз. Фрейд утверждал, что остальные терапевты могут добиться лишь частичного и временного успеха, поскольку не доходят до причины неврозов, принося незначительное облегчение посредством внушения.
Грюнбаум считает, что «аргумент соответствия» опровергает заявление Поппера о том, что психоанализ не является наукой, поскольку «аргумент соответствия» фальсифицируем. Следовательно, психоанализ можно считать наукой, и остается лишь вопрос о ложности или истинности его заявлений. Для того чтобы получить признание истинности согласно своим же собственным критериям, психоанализ должен продемонстрировать уникальный терапевтический эффект. Уникальный успех жизненно важен для аргумента соответствия, поскольку, если остальные психотерапевтические системы работают, по крайней мере, так же хорошо, как психоанализ, нет никаких оснований предпочесть сложный психоанализ более простым теориям. Терапия поведения, например, покоится на простых принципах выработки условных рефлексов, и если будет доказано, что она сопоставима с психоанализом, то, согласно принципу бритвы Оккама, с научной точки зрения она окажется предпочтительнее, чем психоанализ.
Если мы посмотрим на терапевтический успех психоанализа, то увидим, что, хотя Фрейд хвастливо заявлял об одном успехе за другим, он приводил удивитель-
Глава 4. Психология бессознательного 167
но мало данных, подкрепляющих эти заявления. Фрейд детально описал только шесть случаев, одним из которых занимался не он, и только два из них счел успешными (Sulloway, 1991). Это были случаи «человека-крысы» и «человека-волка». «Человек-крыса» получил свое прозвище из-за смертельного ужаса перед крысами и фантазий на их счет, а «человек-волк» — из-за сновидения, в котором фигурировали волки. Описания обоих случаев, данные Фрейдом, не выдерживают тщательного анализа. Оба сообщения содержат многочисленные искажения, и ни один из пациентов не выглядит излечившимся. После объявления в печати об успехе с человеком-крысой Фрейд признался К. Юнгу, что на самом деле пациент был весьма далек от выздоровления и, подобно Доре, прервал терапию. Случай с человеком-волком известен лучше, поскольку тот пережил Фрейда на много лет и уже в конце жизни поведал свою историю журналистам. Этот пациент бесплатно продолжал проходить психоанализ после смерти Фрейда. Он рассказал репортеру, что написал мемуары о своем случае по указанию одного из последующих аналитиков, «чтобы продемонстрировать миру, как Фрейд излечил серьезно больного человека», но «все это было ложью». Он чувствовал себя точно таким же больным, как и тогда, когда пришел к Фрейду. Фишер и Гринберг (S. Fisher and R. P. Greenberg, 1977), авторы работы, признающей психоанализ наукой, все же пришли к выводу о том, что собственная терапевтическая работа Фрейда практически не приносила успешных результатов.
Как следствие, некоторые приверженцы психоанализа пытаются решить дилемму, заявляя, что психоанализ не наука, а средство интерпретации (J. Lacan, 1968; P. Ricoeur, 1970). Герменевтическая версия психоанализа утверждает, что занятия психоанализом напоминают скорее работу литературного критика, чем науку. Литературный критик внимательно читает текст, чтобы разгадать его смысл, смысл, который может быть скрыт даже от самого автора. Аналогично, психоаналитик, работающий с пациентом, внимательно читает текст его жизни, пытаясь воссоздать то скрытое значение, которое он в себе несет. Согласно такой версии психоанализа, цель терапии — получить истолкование, с которым пациент согласился бы и которое можно было бы сделать основой для более полноценной жизни. Герменевтика изначально была искусством истолкования Библии, и герменевтический психоанализ в каком-то смысле является возвращением к средневековой концепции мира как книги, содержащей значения, которые следует расшифровать, а не причины, которые надлежит открыть.
Применимость герменевтического психоанализа весьма спорна (см. комментарии к Grunbaum, 1986). Главное возражение против него заключается в том, что сам Фрейд настаивал на научности психоанализа (A. Grunbaum, 1984,1986), даже если в настоящее время его концепция науки и устарела (L. Breger, 1981). Но несмотря на намерения Фрейда, именно герменевтическая версия оказала наибольшее влияние на общество.
Психоанализ после Фрейда
Фрейд и его окружение. У Фрейда было немало учеников, но лучшие из них или отошли от психоанализа, или были изгнаны самим учителем. В большинстве случаев это было связано с тем, что они считали чрезмерным тот акцент, который
168 Часть II. Основание психологии
Фрейд делал на сексуальности. Альфред Адлер (1870-1937), например, подчеркивал чувство неполноценности и компенсирующее его «желание власти». Наиболее известным из последователей Фрейда, покинувших своего учителя, стал Карл Густав Юнг (1875-1961). До учебы у Фрейда Юнг уже имел репутацию психиатра с международной известностью. Из-за того, что большинство его последователей были евреями, Фрейд беспокоился, что влияние психоанализа не выйдет за пределы гетто, и сделал главным наследником своей работы нееврея Юнга. Однако мышление Юнга сильно отличалось от Фрейда, он больше симпатизировал религиозным и моральным соображениям и был сильнее подвержен их влиянию. Для Юнга Фрейд был чересчур материалистичным, видящим только темную сторону человеческой натуры. Расставание Фрейда и Юнга было неизбежно. Юнга отстранили от лидерства в психоаналитическом движении, и в последних письмах Фрейд и Юнг осыпали друг друга оскорбительными диагнозами.
Фрейд и его последователи. Психоанализ как движение, терапия и теория разума продолжал развиваться после того, как умерли психоаналитики первого поколения. Он продолжал распадаться на массу конкурирующих сект, но можно проследить две общие тенденции. Первая заключалась в развитии версий психоанализа, которые принижали роль инстинктов и больше фокусировали внимание на важности Я, или Эго (М. Eagle, 1984). Например, Фрейд рассматривал психологическое развитие как влекомое неизбежным раскрытием полового инстинкта в последовательности генетически определенных стадий. Напротив, психоаналитики Я или взаимоотношений с объектом считают, что ключ к развитию личности лежит в дифференциации Я от не-Я. Здоровые люди движутся от состояния независимости от других к зрелой уверенности к себе, которую Хайнц Кохут называет «здоровым нарциссизмом» (М. Eagle, 1989). Патология приводит к тому, что Я и мир не дифференцированы адекватно.
Другим основным направлением развития психоанализа стал рост систем анализа, которые, по сути, принимают выводы К. Поппера и отвергают желание Фрейда сделать психоанализ наукой. Психоанализ делит важные проблемы с экспериментальной психологией. Самый важный вопрос состоит в том, рассматривать ли психоанализ как Naturwissenschaftwnn как Geisteswissenschaft. Фрейд настаивал на том, что психоанализ является естественной наукой, но на практике он напоминает скорее литературные толкования, чем научные исследования. Так, в том произведении, которое считается шедевром Фрейда, «Толковании сновидений» (1900/1968), автор выдвигает теорию происхождения сновидений, которая уходит корнями в «Проект». Но, интерпретируя сны, Фрейд прибегал к литературным методам, зависящим от игры слов, аллегорий и символизма. Соперничающая аналитическая психология К. Юнга открыто принимала истолкования как подход к разуму, поскольку К. Юнг искал универсальные паттерны символизма на протяжении истории и в различных культурах. Эта герменевтическая, хотя и не всегда юнгианская, форма психоанализа сейчас является основной силой в психоанализе, литературной критике и исследованиях культуры. Такая же ситуация возникла из попыток Фрейда построить свою науку на беседе с пациентами. Психотерапевтам их клиенты известны как индивиды, с их именами, историей жизни и личными проблемами, тогда как психологи научного толка знают своих субъектов лишь как безликих представите-
Глава 4. Психология бессознательного 169
лей вида Homo sapiens. Фрейд думал, что он может шагнуть от частного, уникального опыта к научным обобщениям относительно человеческой природы во все времена и в любом месте. Например, сфабриковав ранние воспоминания о сексуальном желании по отношению к собственной матери и страхе перед отцом, Фрейд пришел к выводу, что это был универсальный опыт, эдипов комплекс. Вместо вывода о том, что у некоторых детей иногда могут возникать такие чувства, приверженность Фрейда к научной универсальности привела его к формулировке универсального закона на базе единственного случая. Сегодня многие терапевты отвергают методику Фрейда, рассматривая терапию как построение повествования о жизни клиента, способного решить проблемы прошлого и облегчить будущее.
Наследие Фрейда
Жак Лакан (Lacan, 1968) один из самых влиятельных лидеров герменевтического психоанализа, поместил Фрейда среди трех вождей (двое других — Карл Маркс и Ницше) Партии Подозрения, которые оказали огромное воздействие на мысль XX столетия. Общий враг этой партии — средний класс. Брёйер говорил, что акцент Фрейда на сексе в определенной степени был вызван желанием «эпатировать буржуа» (цит. по: Sulloway, 1979). Маркс трудился над пролетарской революцией, которая уничтожила бы капитализм и буржуазию. Ницше отвергал мораль среднего класса как неподходящую для сверхчеловека (Ubermensch, идеализированного Ницше человека будущего). Обычным оружием Партии Подозрения является разоблачение. Фрейд раскрыл глубины сексуальной развращенности, скрывавшиеся за ширмой респектабельности среднего класса. Маркс показал эгоистическую жадность в устремлениях предприимчивых капиталистов. Ницше освещал малодушную трусость христианских мучеников.
Для Партии Подозрения ничто не является тем, чем кажется; в психологии Фрейда это означает, что ни одно высказывание, ни одно действие не является тем, чем оно кажется, — все требует истолкования. Как отмечал Аласдэйр Мак-Интайр (Maclntyre, 1985), общественные науки, особенно психология, занимают уникальное место среди остальных наук, поскольку их теории могут оказывать влияние на субъект их исследований. В результате психология формирует реальность, которую описывает, а «сверхобъяснительный», как называет его Мак-Интайр, образ жизни играет сегодня большую роль:
Фрейд сделал доступной мысль о всепроникающем присутствии непризнанного мотива; это помогло нам заглянуть за очевидную простоту поведения других и увидеть то, что ими движет на самом деле; в равной степени это вдохновляет нас реагировать на скрытую реальность, а не на поверхностную видимость (Maclntyre, 1985, р. 899).
Имея дело со «сверхобъенительным» образом жизни, ничему нельзя верить; каждое утверждение, каждое действие требует пояснительных примечаний. Эти интерпретации не обязательно будут фрейдистскими. Чтобы увидеть эффект сверхобъяснений, нужно всего лишь рассмотреть странность современных телевизионных новостей, где репортеры, цитируя экспертов и анонимных «информированных лиц», рассказывают нам, народу, как в этом самом народе отзовется очередная президентская речь! Отныне правительственным чиновникам ничего
•J70 Часть II. Основание психологии
не нужно говорить, им достаточно посылать сообщения, которые расшифровываются учеными мужами. Ответственность и искренность исчезли. Фрейд и Партия Подозрения принесли нам паранойю.
Двоих жителей Вены Фрейду так и не удалось обмануть. Философ Людвиг Витгенштейн писал своему другу: «Он полон сомнительных идей, а его очарование и очарование его предмета настолько велико, что это может легко обмануть тебя... Поэтому положись на свой ум» (цит. по: Schatzman, 1992, р. 34). Остроумный журналист Карл Краус говорил: «Психоанализ сам по себе является психическим заболеванием, на лечение каковых претендует» (цит. по: Gay, 1988, р. 449).
Психоанализ оказал мощное воздействие на XX столетие, и идеи Фрейда можно встретить повсеместно. Идея психиатрии как «лечения психиатрических нарушений с помощью разговоров» привела в 1940-х гг. к созданию клинической психологии, хотя психологи редко занимаются психоанализом, разрабатывая свои собственные методы, такие как, например, клиент-центрированная терапия Карла Роджерса. Что касается все увеличивающегося количества критиков, то психоанализ Фрейда следует отнести к реликтам психологии и психиатрии XIX столетия.
Библиография
Пытаться управиться с научной литературой о Фрейде — это все равно что попытаться напиться из пожарного шланга: вас унесет и вы утонете, а не освежитесь. Здесь я привожу лишь очень малую часть всей литературы. Читатели могут найти гораздо больше, порывшись в любой библиотеке. Фрейд — весьма противоречивая фигура. Одни его любят, а другие ненавидят. Эти чувства и научные работы, связанные с ними, вы можете найти по адресу: Burying Freud Web site, www.shef.ac.uk/ uni/projects/gpp/burying-freud.html. Несмотря на свое название, эти We-сайты содержат статьи и письма, которые пылко защищают Фрейда от критиков.
Общие работы
Обычная биография Зигмунда Фрейда приведена в трилогии Эрнста Джонса «Жизнь и труды Зигмунда Фрейда» (Ernest Jones, Life and Work of SigmundFreud); существует и краткое однотомное изложение (New York: Basic Books, 1961). Джонс принадлежал к кругу близких Фрейда, поэтому написанная им биография несет на себе отпечаток как достоинств, так и недостатков такой тесной связи с субъектом книги, соединяя уникальные сведения и стиль «жития святого». Недавно появились еще две биографии. Одна из них принадлежит автору, симпатизирующему Фрейду (P. M. Gay, 1988). Она прекрасно написана и открывает доступ ко многим, хотя и не всем, документам, скрытым от широкой публики (некоторые из материалов Фрейда хранятся в Библиотеке Конгресса и не могут быть опубликованы ранее 2100 г.!). Гай — историк, прошедший психоанализ, и в каком-то смысле он пишет как новообращенный; хотя он и критикует Фрейда, тот все же остается для него героем. Более того, книга скрывает научные противоречия, существующие в отношении Фрейда, хотя их обсуждение и приведено в великолепной библиографии. Более нейтральная биография, включающая в себя критическую литературу, обсуждаемую в тексте, принадлежит перу Пола Ферриса (Paul Ferris, 1998).
Глава 4. Психология бессознательного -|71
Мои любимые общие работы о Фрейде написаны Ф. Дж. Саллоуэем (F. J. Sullo-way) (1979; его работу 1982 г. можно считать резюме, а 1991 г. — продолжением), которого я ценю за элегантность аргументов в пользу Фрейда как тайного биолога и за развенчивание мифа о Фрейде-герое, и П. Риффом (P. Rieff, 1979), который с глубокой симпатией изобразил Фрейда не как врача, ученого или героя, а как нравственного философа, оказавшего огромное влияние. Еще две биографии написаны философом Ричардом Уоллхаймом (Richard Wollheim, SigmundFreud. New York: Viking, 1971) и профессиональным биографом Рональдом Кларком (Ronald Clark, Freud: The Man and the Cause. New York: Meridian, 1980). Существует и более критический обзор, в котором показана культообразная природа психоанализа (P. Roazen, 1974; см. также: F. J. Sulloway, 1991), причем один из старых аналитиков, которых опрашивал Роазен, крикнул ему: «Вы никогда не узнаете наших секретов!» Более позднюю историю психоанализа см.: Н. F. Ellenberger (1970) и Reuben Fine, A History of Psychoanalysis (New York: Columbia University Press, 1979). Существует три сборника очерков о Фрейде. Два из них носят общий характер: S. G. M. Lee and M. Herbert, eds., Freud and Psychology (Harmondsworth, England: Penguin, 1970), и R. Wollheim, ed., Freud: A Collection of Critical Essays (Garden City, NY: Doubleday). Третий сосредоточивает основное внимание на Фрейде-философе: R. Wollheim and J. Hopkins (eds), Philosophical Essays on Freud (Cambridge, England: Cambridge University Press, 1982). Итог недавних научных исследований характера Фрейда подводится в работе: Frederick Crews, «The Unknown Freud», New York Review of Books (November 18,1993): p. 55-66. Ф. Круз пишет с такой же позиции, как и я сам: с позиции глубоко разочарованного бывшего верующего.
Опубликованы различные собрания писем Фрейда. Однако в силу крайне скрытной натуры хранителей его архивов вышли в свет всего два полных набора писем, лишенных каких-либо исправлений: W. McGuire, ed., The Freud-Jung Letters (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1974) и Freud (1985), переписка Фрейда и В. Флисса. Фрейд положил начало традиции культоподобной секретности, окружающей психоанализ, дважды уничтожив собрание писем и рукописей, для того чтобы его биографы не смогли добраться до них и осквернить его героический образ. Переписка Фрейда и Флисса носит изобличительный характер. Флисс был самым близким другом Фрейда, и эти письма помогают увидеть, как проходило становление мысли Фрейда, а также проникнуть в глубины его характера (первое письмо было написано, когда у Фрейда была женщина, которая до него подвергалась гипнозу). Фрейд уничтожил адресованные ему письма Флисса и пытался с той же целью заполучить свои письма, но не смог. Впервые эти письма (в значительном сокращении) были опубликованы вместе с проектом в 1954 г. (The Origins of Psychoanalysis. New York: Basic Books). Дж. М. Массона пригласили, чтобы подготовить к публикации письма Фрейда, но, несмотря на то что он прошел психоанализ, это обернулось отнюдь не самым безопасным выбором. Когда он разработал свою версию ошибки с совращением, он был уволен из архивов Фрейда, и только том, содержащий переписку Флисса и Фрейда, успел выйти в свет. Боюсь, что я не доживу до того, чтобы увидеть остальные. В психоаналитическом сообществе это вызвало серию скандалов, см.: Janet Malcolm, In the Freud Archives (New York: Random House, 1985). Дж. М. Массой возбудил против Ж. Малкольм дело о клевете, которое в 1991 г. слушалось в Верховном суде США. Жюри вынесло решение
172 Часть II. Основание психологии
о том, что заявления Ж. Малкольм носили ложный, но не клеветнический характер, и дело было закрыто (R. Holding, 1996, June 6).
Лучшей общей работой Фрейда является: A General Introduction to Psychoanalysis (New York: Washington Square Press, 1924/1952) и ее продолжение: New Introductory Lectures on Psychoanalysis (New York: Norton, 1933/1965). «Библией» психоанализа служит книга: J. Strachey, ed., The Standard Edition of the Complete Psychological Works of Sigmund Freud, в 24 томах (London: Hogarth Press, 1966-74). Питер Гэй (Peter Gay, 1989) составил однотомную компиляцию работ Фрейда. На трудности перевода Фрейда проливает свет замечательное собрание писем двух последователей Фрейда: Bloomsbury/Freud: The Letters of James and Alix Strachey 1924-1925, P. Meisel and W. Kendrick, eds. (New York: Norton, 1990).
Окружение /
Общие работы, перечисленные выше, дают различные точки зрения на окружение, в котором работал Фрейд. Культурная жизнь Вены того времени описана в книге Шорска (С. Е. Schorske, 1980), а также в работе его ученика У. Дж. Мак-Грата (W. J. McGrath, 1986). Г. Р. Декер (Н. S. Decker, 1991) также обсуждает венский период в жизни Фрейда, уделяя при этом особое внимание австрийской еврейской общине. В работе: David Bakan, Sigmund Freud and the Jewish Mystical Tradition (Princeton, NJ: D. van Nostrand, 1958) идеи Фрейда возводятся к еврейской теологии.
Что касается медицинского аспекта, то существуют две книги о развитии концепции неврозов: Jose M. Lopez Pinero, Historical Origins of the Concept of Neurosis (Cambridge, England: Cambridge University Press, 1983) и George Frederick Drinka, The Birth of Neurosis: Myth, Malady and the Victorians (New York: Touchstone, 1984). В последние годы неожиданно вырос интерес к исследованиям истерии. Марк Микейл (Mark Micale) составил два путеводителя по литературе: «Hysteria and Its Historiography: A Review of Past and Present Writings», History of Science, 27 (1989): I: 223-61, II: 319-56, и «Hysteria and Its Historiography: The Future Perspective», History of Psychiatry, 1 (1990): 33-124.
Один из основных мифов, созданных Фрейдом о самом себе, гласит, что его идеи натолкнулись на враждебное отношение; это не соответствует действительности (J. F. Sulloway, 1979). См. следующие работы, посвященные первым оценкам работ Фрейда и их влиянию: Hannah S. Decker, «The Interpretation of Dreams: Early Reception by the Educated German Public» Journal oj'the History oj'the Behavioral Sciences, 11(1975): 129-41; Hannah S. Decker, Freud in Germany: Revolution and Reaction in Science, 1893-1907 (New York: International Universities Press, 1977); Nathan Hale, Freud and the Americans (NewYork: Oxford University Press, 1971); и David Shakow, The Influence of Freud on American Psychology (New York: International Universities Press, 1964).
Путь через физиологию
В дополнение к процитированным работам см.: Karl H. Pribram and Merton Gill, Freud's «Project» Re-assessed: Preface to Contemporary Cognitive Theory and Neuro-psychology (New York: Basic Books, 1976). Прибрам является ведущим нейропсихо-логом и, так же как и М. Гилл, считает «Проект» новаторской работой, способствовавшей становлению психологии как науки.
Глава 4. Психология бессознательного 173
Дора и другие случаи
X. Декер (Н. S. Decker, 1991) представляет полный отчет о наиболее изученных к настоящему моменту случаях из практики Фрейда. Краткий обзор и критические замечания по поводу нескольких опубликованных Фрейдом исследований его пациентов см.: F, J. Sulloway (1991). Книга Миккеля Борха-Якобсена (Mikkel Borch-Jacobsen) Remembering Anna 0.: A Century of Mystification (New York: Routledge, 1996) представляет собой тщательное рассмотрение истории ее болезни с социально-конструктивистской точки зрения.
Бессознательное
Стандартная история бессознательного приводится в работе: Н. F. Ellenberger (1970). Полезными представляются и следующие произведения: D. В. Klein, The Unconscious: Invention or Discovery? (Santa Monica, CA: Goodyear, 1977); и Lancelot Law Whyte, The Unconscious before Freud (NewYork: Basic Books, 1960). В работе Г. Р. Хьюджеса (H. S. Hughes, 1958) показано, как концепция бессознательного проникала в более общие социальные вопросы. Точка зрения европейской герменевтики приведена в книге: David Archard, Consciousness and the Unconscious (La Salle, IL: Open Court, 1984). Концепция бессознательного до сих пор вызывает противоречия, см.: John R. Searle, «Consciousness, Explanatory Inversion, and Cognitive Science», Behavioral and Brain Sciences, 13 (1990): 585-642, с комментариями, и М. Н. Erdelyi (1985).
Викторианская сексуальность
Вопрос о том, насколько стыдливыми были викторианцы, стал предметом спора между традиционным изображением людей викторианской эпохи, и тем, как Питер Гэй (Peter Gay) в своей книге «The Bourgeois Experience: Victoria to Freud, Vol 1: Education of the Senses» (New York: Oxford University Press, 1984) рисует их почти гедонистами (хотя в его же работе 1986 г. [P. Gay, 1986] они выглядят более консервативными). В тексте я попытался придерживаться золотой середины, уделив основное внимание проблеме в том виде, как ее видел Фрейд. Кроме того, это всего лишь краткое введение в огромный пласт литературы. Традиционный взгляд на людей викторианской эпохи, особенно женщин, утверждает, что в отношении секса они были очень подавлены и испытывали глубокий стыд. Основными источниками по этому вопросу являются: Stephen Marcus, The Other Victorians (New York: Meridian, 1964), именно на эту работу я опирался; Vern and Bonnie Bullough, Sin, Sickness, and Sanity: A History of Sexual Attitudes (New York: Meridian, 1977), которая охватывает более широкий период, но подробно говорит о викторианской эпохе; G. J. Barker-Benfield, The Horrors of the Half-Known Life: Male Attitudes toward Women and Sexuality in Nineteenth-Century America (New York: Harper Colophon, 1976), эта книга придерживается феминистской позиции; Ronald Pearsall, The Worm in the Bud: The World of Victorian Sexuality (Harmondsworth, England: Penguin, 1983), социальная история викторианской сексуальности; John S. and Robin M. Haller, The Physician and Sexuality in Victorian America (Champaign: University of Illinois Press, 1974), медицинское исследование вопросов секса; и Jeffrey Weeks, Sex, Politics and Society: The Regulation of Sexuality since 1800 (New York: Longman, 1981). Особую тревогу у викторианцев вызывала мастурбация, см.: Arthur N. Gilbert, «Mastur-
■J74 Часть II. Основание психологии
bation and Insanity: Henry Maudsley and the Ideology of Sexual Repression», Albion, 12 (1980): 268-82. Однако ревизионистски настроенные историки начали считать традиционную точку зрения о подавленной викторианской сексуальности серьезной ошибкой. Например, недавно обнаруженный неопубликованный опрос по поводу секса (вообще первый в своем роде) женщин, воспитанных в Викторианскую эпоху, позволяет предположить, что они испытывали оргазм ничуть не реже, чем сегодняшние «освобожденные» женщины: Clelia Duel Mosher, The Mosher Survey: Sexual Attitudes of Victorian Women (New York: Arno, 1980). Питер Гэй (Peter Gay, 1984, цит. выше) использовал результаты этого опроса, дневник сексуально активной молодой американки, а также другие источники, чтобы развенчать миф об асексуальных викторианцах, см. также: Cyril Pearl, The Girl with the Swansdown Seat: An Informal Report on Some Aspects of Mid- Victorian Morality (London: Robin Clark, 1980), и Edmund Leites, The Puritan Conscience and Human Sexuality (New Haven, CT: Yale University Press, 1986). Но вопрос о том, насколько точна эта пересмотренная картина, остается открытым. По вопросам оценки см.: Carol Zisowitz Sterns, «Victorian Sexuality: Can Historians Do It Better?» Journal of Social History, 18 (1985): 625-34. Сам Фрейд был сторонником сексуальных реформ. См.: J. W. Воуег (1978), где содержатся выдержки из выступления Фрейда перед австрийской правительственной комиссией по вопросам брака, и Timothy McCarthy, «Freud and the Problem of Sexuality», Journal of the History of the Behavioral and Social Sciences, 17 (1981): 332-39. Деятельность других противников репрессивной морали викторианской эпохи описана в книгах: Paul Robinson, The Modernization of Sex: Havelock Ellis, Alfred Kinsey, William Masters and Virginia Johnson (New York: Harper Colophon, 1977), и Phyllis Grosskurth, Havelock Ellis (New York: Knopf, 1980). По вопросам общего исторического фона см.: Bernard Murstein, Love, Sex, and Marriage through the Ages (New York: Springer, 1974), и Lawrence Stone, The Family, Sex, and Marriage in England 1500-1800 (New York: Harper & Row, 1977). Хотя история Л. Стоуна заканчивается до Викторианского периода, он пишет, что закономерной чертой английской истории было циклическое чередование сексуальных репрессий, сменяющихся сексуальной свободой.
Ошибка с совращением
Существует множество работ по поводу ошибки с совращением. М. Шацман (М. Schatzman, 1992) дает сжатый, но информативный отчет. Работа А. Эстер-сона (A. Esterson, 1993) обширнее и отражает более широкий спектр взглядов на научный статус работ Фрейда. См. также книгу: F. Crews, The Unknown Freud, цит. выше. Книга: David Livingston Smith, Hidden Conversations: An Introduction to Communicative Psychoanalysis (London: Tavistock/Routledge, 1991) излагает точку зрения современных психоаналитиков.
Критика Фрейда
Работы, критикующие Фрейда, появляются регулярно, и здесь приведены только некоторые из них: Richard Webster, Why Freud Was Wrong: Sin, Science, and Psychoanalysis (New York: Basic Books, 1995). Книга Р. Уэбстера современна и дает полезный обзор всех критиков Фрейда, в то же самое время не забывая и его защитников. Еще важнее то, что автор подробно рассматривает Фрейда на фоне психиатрии XIX в.
Глава 4, Психология бессознательного
Р. Уэбстер показывает, что Фрейд на протяжении всей своей жизни оставался в первую очередь медиком, уделявшим основное внимание органическим симптомам и склонным игнорировать психические нарушения у пациентов. Автор критически оценивает идеи Ж. М. Шарко относительно истерии и показывает, насколько глубоко они повлияли на Фрейда; автор убедительно доказывает, что истерия никогда не существовала, но что была категория врачей, которые находили удобным относить на ее счет все плохо изученные нарушения мозговой деятельности. Эта критика Фрейда до сих пор порождает противоречия, прекрасно показанные Фредериком Крузом (Frederick Crews) в его книге: The Memory Wars: Freud's Legacy in Dispute (New York: New York Review of Books, 1995). В книге опубликованы три статьи Ф. Круза, в которых тот критикует характер Фрейда и связывает его с противоречивым движением «подавленной памяти», а также приводятся аргументы горячих защитников Фрейда и «подавленной памяти» и ответы Круза на них. Десятилетние споры о научном статусе психоанализа Фрейда суммированы в одном томе: Edward Erwin, A Final Accounting: Philosophical and Empirical Issues in Freudian Psychology (Cambridge: MIT Press, 1996). Джон Фаррелл (John Farrell) в книге: Freud's Paranoid Quest: Psychoanalysis and Modem Suspicion (New York: New York University Press, 1996) связывает психоанализ с философской традицией, восходящей к Р. Декарту. Лучший обзор литературы, посвященной Фрейду, см.: М. Macmillan, 1997. Одним из самых вредоносных эффектов психоанализа было мнение о том, что такие биологические нарушения, как шизофрения, следует лечить как психическое заболевание, см.: Е. Dolnick, Madness and the Couch: Blaming the Victim in the Heyday of Psychoanalysis (New York: Simon & Schuster, 1998). Социально конструированный диагноз истерии связан с сегодняшней «эпидемией» множественности личностей, см.: N. Spanos (1996), hJ. Acocella «The Politics of Hysteria», New Yorker (1998, April 6): 62-79.
P. Уэбстер утверждает, что психоанализ приобрел популярность, поскольку представлял собой новую упаковку христианской религии под маской науки, хотя и претендовал на новизну. К аналогичному утверждению в адрес Фрейда приходит и Ричард Нолл (Richard Noll, The Jung Cult: Origins of a Charismatic Movement (Princeton, NJ: Princeton University Press, 1994), хотя основное внимание он уделяет К. Г. Юнгу. Книга дает великолепный обзор причудливой религиозно-политической ситуации в Германии накануне прихода к власти Гитлера и показывает, что К. Юнг расценивал себя как религиозного деятеля.
Положение психоанализа
В главе цитируются самые основные книги, оценивающие психоанализ. Блеск Фрейда потускнел с годами для меня и многих других людей. Я пришел в психологию, прочитав трилогию Айзека Азимова «Фундамент», и долгое время 3. Фрейд был одним из моих героев. Однако со временем меня постигло разочарование, которое прослеживается и у других авторов, см., например: F. Crews, 1986; и F. J. Sulloway, 1991. Интересную оценку Фрейда приводит известный литературный критик Гарольд Блум (Harold Bloom): «Freud, Greatest Modern Writer», New York Review of Books (March 23, 1986): 1, 26-27. Блум приходит к своей точке зрения. Сопоставляя противоречивые мнения о Фрейде, он делает вывод, что тот дал миру великую мифологию, искусство, но отнюдь не науку.
176 Часть II. Основание психологии
Герменевтика
Основные работы на эту тему уже цитировались выше: J. Lacan (1968) и P. Ricoeur (1970). Великолепный легко читаемый обзор по поводу двусмысленных и скользких предметов см.: Roy J. Howard, Three Faces of Hermeneutics: An Introduction to Current Theories of Understanding (Berkeley: University of California Press, 1982). См. также: Charles D. Axelrod, Studies in Intellectual Breakthrough: Freud, Simmel, Buber (Amherst: University of Massachusetts Press, 1970); и Richard Lichtman, The Production of Desire: The Integration of Psychoanalysis into Marxist Theory (New York: Free Press, 1982). Фрейда связывают с основателем деконструктивизма, Жаком Дерридай (Jacques Derrida), в книге: Samuel Weber, The Legend of Freud {Minneapolis: University of Minnesota Press, 1982). Критические замечания по поводу Партии Подозрений я бы порекомендовал посмотреть в: R. Geuss, The Idea of a Critical Theory: Habermas and the Frankfurt School (Cambridge, England: Cambridge University Press, 1971); и D. Lehman, Signs of the Times (New York: Poseidon, 1991).
Общее влияние
Фрейд оказал огромное влияние не только на психологию и психиатрию, но и на иные области. Для начинающих будет наиболее полезен сборник: Jonathan Miller, ed., Freud: The Man, His World, His Influence (Boston: Little, Brown, 1972); он содержит очерки о Фрейде и его времени, а также о том влиянии, которое тот оказал на самые различные области. Книги о специфическом воздействии на различные сферы жизни приводятся ниже. Искусство: Ellen H. Spitz, Art and Psyche: A Study in Psychoanalysis and Aesthetics (New Haven, CT: Yale University Press, 1985). Общественные науки, в том числе антропология, социология и политология: Paul Roazen, Freud: Political and Social Thought (New York: Da Capo Press, 1986); Arthur Berliner, Psychoanalysis and Society (Washington, DC: University Press of America, 1982); Peter Bocock, Freud and Modem Society: An Outline of Freud's Sociology (Sunbury-on-Thames, England: Nelson, 1976); H. M. Ruitenbeek, ed., Psychoanalysis and Social Science (New York: Dutton, 1962); Melford Spiro, Oedipus in the Trobriands (Chicago: University of Chicago Press, 1983); и Edwin R. Wallace, Freud and Anthropology (New York: International Universities Press, 1983). Одним из «отпрысков» психоанализа, вызывающим горячие споры, является психоистория, детальное и критическое рассмотрение которой см. в: David E. Stannard, Shrinking History: On Freud and the Failure of Psychohistory (New York: Oxford University Press, 1980).