Наблюдения

Вид материала

Монография

Содержание Глава 3. возникновение и становление отчетности в калмыцкой степи 3.2. Первичная отчетность 3.3. Состав показателей годовой отчетности по улусам Состав показателей улусной отчетности по населению Состав показателей по вероисповеданию Состав показателей по сельскому хозяйству Состав показателей по административно-полицейским вопросам

Подобный материал:

• Методологические положения по совершенствованию организации статистического наблюдения, 927.46kb.
• Программа курса по дисциплине статистика теория статистики, 40.37kb.
• Список вопросов для подготовки к зачету по дисциплине «Статистика» (на базе высшего, 53.59kb.
• Реферат по теме Анализ рынка телевизионных систем наблюдения, 429.34kb.
• Исследование тенденций временных рядов, 39.82kb.
• Название темы, 98.02kb.
• 3 Радиационная обстановка в Кировской области, 109.09kb.
• Рекомендации по повышению эффективности скважинной сейсморазведки, 53.81kb.
• Семинарских/ практических занятий Тема Статистическое наблюдение Методология организации, 113.64kb.
• Приказ от 21 января 2008 г. N 14 об утверждении указаний по заполнению формы федерального, 281.65kb.

ГЛАВА 3. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И СТАНОВЛЕНИЕ ОТЧЕТНОСТИ В КАЛМЫЦКОЙ СТЕПИ

3.1. Исторические предпосылки и роль топографических работ в становлении отчетности

В связи с обостряющейся обстановкой в калмыцких улусах и посто­янными ссорами между калмыками о местах кочевок главный пристав генерал-майор Тагайчинов просил Министерство государственных имуществ в начале 1851 года о присылке топографов для рекогносцировки Калмыцкой степи. Исторические источники свидетельствуют, что «Кал­мыцкая степь, занимая более 8 миллионов десятин земли, составляет почти неизвестную страну»[1].

В 1852 году по распоряжению этого министерства начались топог­рафические работы. В течение 1853-1857 годов работы проводились топографом Сазоновым. Затем с 1856 - 1858 годы эти работы продол­жил топограф поручик Брагин. Топографы обрекогносцировали север­ную часть Калмыцкой степи вплоть до Восточного Маныча. Степь, при­мыкавшую к руслу Маныча с юга, снял в 1854-1857 годах землемер Макеев. Работы топографов, проводимые в невероятно тяжелых усло­виях безводной пустыни, имели огромное значение. Они показали, что «Калмыцкая степь, изображаемая на картах того времени белым пят­ном, была изрезана множеством кочевых дорог» [2].

В Национальном архиве имеются «Описания Калмыцкой степи по рекогносцинировке 1880 года, составленные старшим топографом Блаженковым»[3]. В этих материалах есть описания Александровского, Багацохуровского, Харахусо-Эрдениевского, Яндыковского, Эркетеневского и Икицохуровского улусов. Топографические описания проводи­лись на основе административно-территориального деления Калмыц­кой степи и с учетом существующих сословий калмыков. Так, напри­мер, об этом свидетельствует название одного из этих материалов «То­пографическое описание аймаков зайсанга Онкорова Барунова рода».

Топографические описания не являлись топографией в


104

105

современном значении этого слова, а представляли собой описания калмыцких улусов, содержавшие исторические, географические и административ­ные сведения и большое число статистических материалов об их эконо­мическом состоянии.

Сведения собирались по единой программе, которая включала данные о природных условиях и ресурсах и большой блок социальных и экономических вопросов. Ставилась задача комплексного исследова­ния жизненного устройства и быта калмыков. Перечень вопросов сви­детельствует об этом:

• количество кибиток, из них кочующих;
  
• количество кибиток, живущих по селениям;
  
• род занятий;
  
• количество скота;
  
• количество и качество колодцев (худуков);
  
• количество накашиваемого сена;
  
• постройки;
  
• количество посевов.
  

Фактически топографические исследования представляли собой свод и систематизацию всех статистических сведений, имевшихся у владель­цев и правителей улусов и улусных приставов.

Бытовавшее вплоть до 1943 года деление Калмыкии на улусы окон­чательно узаконило царское правительство при императрице Екатери­не II. Однако границы калмыцких улусов постоянно менялись вплоть до рекогносцировочной съемки, проведенной топографом Савицким в 1892 году, в результате чего сложились довольно устойчивые границы улусов. В свою очередь улусы делились на аймаки, которые состояли из мелких единиц, обозначавшихся термином «арван» - десяток [4].

Дореволюционные этнографы, эпизодически посещавшие Калмыцкую степь, ограничивались указанием на то, что калмыки селятся хотонами, живут в войлочных кибитках; для хотонов характерно круговое расположение кибиток, в центре такого кольца оставалось свободное пространство, куда загоняли на ночь скот.

106

В среднем хотон составляли 4-10 (очень редко 2-5 кибиток, которые принадлежали родственникам по отцовской линии [5].

Используя материалы топографических обследований Багацохуровского улуса, рассмотрим административную подчиненность аймаков на основе группировки (табл. 15).

Таблица 15 Группировка аймаков Багацохуровского улуса по

административной подчиненности

	Количество, единиц
Мелкопоместный владелец	1
Аймаки под управлением зайсангов	25
Выморочные аймаки под управлением выборных старост	13
Всего:	39

Составлено по: [6]

Как показывает группировка, в Багацохуровском улусе был один мелкопоместный владелец, он имел в своем владении 101 кибитку. Из 38 аймаков большая часть (65,8%) находилась под управлением наслед­ственных зайсангов, 34,2% из-за отсутствия наследников были объяв­лены выморочными и управлялись выборными старшинами.

С помощью структурной количественной группировки рассмотрим распределение аймаков по одному из важных показателей, характери­зующих размер кочевых административно-территориальных делений -количеству кибиток.

Как видно из группировки, аймаки не были большими. Свыше 100 кибиток имели только 3 аймака. 21% аймаков - до 10 кибиток. Как показывают архивные материалы, были аймаки, состоящие из 2,3,4,6 и 7 кибиток [8].

Кроме этих вопросов, большой интерес представляет наблюдение за ценами того периода. К примеру, цена одного стога сена составляла 8-10 рублей, 15 копеек платили за пастьбу одной головы овцы. Значит, кроме скотоводства калмыки занимались и другими видами экономи-

107

ческой деятельности: заготовлением сена для продажи русским кресть­янам, нанимались в пастухи в русских селениях и на поденные работы

Таблица 16 Группировка аймаков Багацохуровского улуса по количеству

кибиток

Группы аймаков по количеству кибиток, ед.	Число аймаков	Удельный вес, %
До 10	8	21
11-20	5	13.2
21-30	5	13,2
31-40	2	5,3
41-50	2	5,3
51-60	6	15,8
61-70	2	5,3
71-80	2	5,3
81-90	1	2,6
91-100	2	5,3
Свыше 100	3	7,7
Итого:	38	100,0

Составлено по: [7].

Топографические описания весьма значительно и многосторонне влияли на последующее развитие статистических работ, они стали важ­ной предпосылкой для возникновения и развития статистической от­четности в Калмыцкой степи.

В России в конце 30-х годов XIX века намечаются признаки нового подъема статистики: совершенствуется система правительственной ста­тистики, ею осуществляется большой объем работ, возрастает число и качество статистико-экономических исследований и публикаций [9].

В 1834 году учреждается Особое Статистическое отделении, целью создания которого было составление подробных и точных описаний всех частей, подведомственных Министерству внутренних дел.

Основанием статистических работ, поручаемых канцелярии Статис­тического отделения, служили сведения из департаментов министерства

и от начальников губерний. Согласно Правилам, при производстве ста­тистических работ чиновники должны были всегда начинать историчес­ким обозрением прежнего состояния и сравнивать его с настоящим [10]. Одновременно во всех губернских городах учреждались статисти­ческие комитеты. Губернский статистический комитет собирал сведе­ния, проверял их, приводил к единообразию, вносил их в табели, полу­ченные от Статистического отделения, составлял по этим сведениям описания губернии в целом или отдельных отраслей хозяйства. Недо­статки губернской отчетности и сложности при ее становлении отме­чены многими исследователями.

В 1837 году определилась и оформилась система годовой отчетнос­ти губерний. Утвержденный годовой отчет с приложением состоял из 27 таблиц. Становление государственной статистической отчетности в России сопровождалось определенными трудностями. Исследователи отмечают неразбериху с формами отчетности и противоречивость по­казателей [11].

Становление отчетности в Калмыцкой степи носило длительный и сложный характер и отличалось неравномерным развитием, что связа­но с рядом объективных и субъективных факторов. К первым можно отнести кочевой характер жизни и рассеянность калмыков по огромной территории. К субъективным факторам - нежелание калмыцких вла­дельцев и правителей улусов - в доставлении точной и достоверной информации о социально-экономических процессах, а также неподго­товленность полицейско-административного аппарата, занимавшегося сбором и систематизацией этой информации.

Исходя из архивных материалов, можно ввести периодизацию этого сложного процесса. Первый период охватывает время с момента прико-чевки калмыцкого народа в Россию и до 1840 года. Со второй полови­ны XVII и до середины XVIII веков отчетность в Калмыцкой степи характеризуется нерегулярностью и носит оперативный характер.

Второй период начинается с 1840 года, когда отчетность принимает регулярный характер. Статистическая отчетность тех лет, отражающая состояние Калмыцкой степи, также не отличалась стройностью и одно-


108

109

водностью. Большинство форм представляло собой разновидность про­стых таблиц, значительная часть которых заполнялась в виде описаний.

Особенности первого периода возникновения и развития статисти­ческой отчетности в Калмыцкой степи необходимо рассматривать в тес­ной связи с социально-политической обстановкой того времени. Цель статистического наблюдения заключается в получении оперативной информации по ограниченному кругу вопросов, связанных с возника­ющими острыми политическими ситуациями и необходимостью их ре­гулирования и разрешения.

После бегства калмыков в 1771 году Екатерина II уничтожила госу­дарственное образование калмыков - Калмыцкое ханство. Владельцев оставшихся улусов поставили в независимое друг от друга положение, но под русским правительственным надзором.

Калмыками стала ведать специально созданная особая экспедиция при губернской канцелярии в городе Астрахани, которая входила в со­став канцелярии астраханского губернатора. В Калмыцкой степи к вла­дельцам улусов назначили приставов из русских чиновников, в обязан­ности которых входило наблюдение за порядком. Значительные измене­ния произошли и в калмыцком суде: уменьшилось количество предста­вителей до трех человек, решения суда утверждались астраханским гу­бернатором.

В 1786 году по инициативе астраханского генерал-губернатора про­изошли более существенные изменения, вылившиеся в отмену калмыц­кого суда и передачу его функций уездным судам. Политика подчине­ния калмыков правительственному надзору проводилась постепенно. Вновь назначенный Павлом I наместник не получил той власти, какой пользовались его предшественники - калмыцкие ханы. При наместни­ке учредили должность главного пристава, на которую назначался рус­ский чиновник. Официально главный пристав считался посредником и защитником интересов калмыцкого народа, но фактически он назна­чался для повседневного надзора за деятельностью наместника и дру­гих калмыцких владельцев. У главного пристава имелись помощники - частные приставы, назначенные в каждый улус для несения полицейс-

ких обязанностей. Главный пристав подчинялся Коллегии иностран­ных дел.

После смерти последнего наместника Чучея Тундутова правитель­ство окончательно ликвидировало ханскую власть и подчинило всех калмыков общему управлению главного пристава [12].

Правительство разработало новую систему управления калмыцким народом, суть которой сводилась к дальнейшему ограничению полити­ческой самостоятельности калмыцких феодалов и подчинению их «по­вседневному надзору со стороны царских чиновников. Такой же, толь­ко еще более мелочной административной опеке было подчинено и все калмыцкое население» [13].

Эти мероприятия проводились постепенно. Первым этапом на этом пути стало издание «Правил для управления калмыцким народом», ут­вержденных 10 марта 1825 года. Они носили временный характер и были рассчитаны на урегулирование жизни калмыков в ближайшие годы. По этим правилам управление калмыками передавалось из Министер­ства иностранных дел в ведомство Министерства внутренних дел; этим подчеркивалось, что Калмыцкая степь отныне является одной из внут­ренних областей Российской империи. В Астрахани создавалась Ко­миссия калмыцких дел в составе губернатора - председателя; членов: вице - губернатора, главного калмыцкого пристава, губернатора-про­курора и депутатов. Правила усилили роль представителей правитель­ства в управлении калмыками, которое на две трети состояло из царс­ких чиновников, и уточнили административные функции калмыцких владельцев и улусного управления. В Положении указаны некоторые обязанности улусных приставов по организации статистического уче­та. Параграф 42 Положения гласит: «Частный пристав имеет сведение как о Владельцах, Зайсангах и Духовенстве, к тому улусу принадлежа­щих, так и о числе кибиток или семейств Калмыков, в управлении каж­дого Зайсанга состоящих и о местах кочевьев их» [14].

Правила не затронули отношений калмыцких владельцев и зайсан-гов к подвластному населению. Внутреннее управление в улусах пре­доставили владельцам, в казенных улусах - правителям. По-прежнему


110

111

статистические сведения о населении, поголовье скота о происшестви­ях и пр. подавали владельцы и правители улусов по требованию Ко­миссии калмыцких дел. Сбор необходимых статистических сведений велся с трудом. Владельцы, правители и простые калмыки не всегда исполняли требования главного пристава, а в иных случаях не подчи­нялись ему [15].

Следующий этап политики правительства - издание Положения от 24 ноября 1834 года [16]. Внешне управление калмыками мало измени­лось по сравнению с временными Правилами 1825 года. Учрежденную в 1825 году в городе Астрахани «Комиссию калмыцких дел» заменило Уп­равление калмыцкого народа, приставы стали называться попечителями. Но при внешнем сходстве с Правилами 1825 года Положение 1834 года, осуществляя систему попечительства, энергично проводимую Николаем I, затрагивало и такие стороны жизни калмыцкого народа, которых со­вершенно не касались в предыдущем документе. Так, нойоны и зайсан-ги по обычаям имели право дробить свои улусы и аймаки между своими детьми. По Положению 1834 года дробление улусов и аймаков было зап­рещено, и они, как правило, переходили к старшему наследнику. Также Положением определялись денежные и натуральные повинности населе­ния. Некоторые статьи Положения 1834 года отражали стремление пра­вительства ограничить произвол феодалов по отношению к подвласт­ным калмыкам: нойонам и зайсангам запрещалось продавать, заклады­вать и дарить подвластных им калмыков. Согласно Положению вводится двухуровневая система управления калмыцким народом: высшее мест­ное и улусное. Высшее местное управление составляют Астраханский военный губернатор, Главный попечитель калмыцкого народа, Совет уп­равления, Суд Зарго и Ламайское духовное правление. Улусное управле­ние составляют нойоны — владельцы, правитель казенных улусов, улус­ные суды, улусные попечители и их помощники.

Положение 1834 года вносит изменения в существующий порядок сбора статистических сведений и закладывает основы организации ста­тистической отчетности. Если до этого документа сведения собирали и доставляли калмыцкие владельцы, то теперь согласно параграфу 185

Положения «улусный попечитель обязан иметь точнейшие по возмож­ности сведения как о числе Нойонов и Зайсангов, Гелюнгов и прочих Духовных лиц, так и вообще о числе кибиток того улуса и каждого в том Аймаке, не делая впрочем переписи или ревизии по форме» [17].

Положение 1834 года предусматривает письменную отчетность улус­ных попечителей. В параграфе 198 Положения указано: «Улусный по­печитель доносит Совету письменно по истечении каждого месяца о благосостоянии улуса, о появлении же повальных и заразных болезней, скотском падеже и обо всех важных происшествиях, представляет без отлагательства с нарочным донесения Главному попечителю и Военно­му губернатору» [18]. Однако усилия царского правительства по нала­живанию письменной отчетности не принесли больших успехов. Как явствует из рапорта улусного попечителя Малодербетовского улуса Ве­дерникова в 1840 году: «Времена осень и зима лишали меня возможно­сти сделать обозрение вверенного мне улуса и потому я удерживался представления требованных от меня статистических об улусе сведений. Из предшественников моих никто этим предметом не занимался и по­тому я обязывался вновь собирать статистику...»[19]. Письменный от­чет улусного попечителя называется «Статистические сведения в Малодербетовском улусе» и состоит из следующих разделов:

• О пространстве и народонаселении.
  
• О заселении степей.
  
• О естественных произведениях природы.
  
• О народной промышленности.
  
• О народном образовании
  
• О вероисповедании калмыков.
  
• О нравственности калмыков.
  
• Об одежде и столе.
  

Этот небольшой (4 листа) по объему отчет ограничен в основном рамками административно-полицейских вопросов. Основные недостатки организации статистической отчетности в Калмыцкой степи - это ис­пользование местного административно-полицейского аппарата и его низкая квалификация.


Вследствие кочевого образа жизни и длительного сохранения патриар­хально-родовых отношений в калмыцком народе организация отчетности имела свои особенности. Калмыцкие владельцы и правители улусов дол­гое время выполняли функции низовых статистических органов. В письме главного попечителя калмыцкого народа об этом говорится: «Почтенному владельцу торгоутов Церен-Убаши. Имею надобность получить некото­рые сведения по состоянии подвластного Вам улуса, я прошу... собрать и доставить мне сколь возможно поспешнейшем времени таковые сведения, означенные на обороте сего [20]. Перечень запрашиваемых показателей достаточно обширный и состоит из 27 различных показателей:

• Сколько всего хотонов в подведомственном Вам улусе?
  
• Сколько «хар» или вообще простолюдинов?
  
• Сколько кеточинеров или прислуг владельцев?
  
• Сколько шабинеров или принадлежащих хурулам?
  
• Сколько тархань или по-калмыцки «эректенов», или освобожденные от повинностей за заслуги предков?
  
• Сколько андынов или отверженных?
  
• Простолюдины, имеющие кибитки.
  
• Простолюдины, не имеющие кибиток.
  
• Сколько вообще ремесленников каждого рода порознь, как-то куз­нецов, чеботарей и т.п.?
  
• Сколько ныне действительно находится скота порознь?
  
• Собственно владельцам и зайсангам принадлежащих: верблюдов, лошадей, рогатого скота, овец, коз.
  

Особенно интересна группировка населения, впервые встречаемая в этом документе. В ней выделены все основные социальные группы: владельцы, зайсанги и детально калмыки-простолюдины (кеточинеры, шабинеры, эректены и андыны).

В целом изучение архивных материалов и анализ содержащихся цифровых данных дают основание для констатации возникновения изна­чальных статистических операций. Эти документы по существу содер­жат отдельные элементы статистического наблюдения и сводки статис­тических данных.

3.2. Первичная отчетность

Основу всякой информации составляет первичная отчетность. Как отмечают исследователи, «серьезное исследование экономической ин­формации исключается без надлежащего изучения ее первичных источ­ников» [21]. Изучение первичных статистических источников в прошлом не предпринималось. Для выявления существенных закономерностей и тенденций развития экономической информации необходимо системное и сплошное обследование первичных источников информации.

Как известно, крепостное право в Калмыцкой степи сохранилось дольше, чем в России и было ликвидировано Законом «Об отмене обя­зательных отношений между отдельными сословиями калмыцкого на­рода» от 16 марта 1892 года. Закон лишил обязанностей и прав нойонов и зайсангов на управление улусами и аймаками. В качестве временной меры эти обязанности возложили на улусных попечителей и их помощ­ников. В аймаках вводился институт выборных аймачных старшин.

С 1892 года функции низовых статистических органов стали выпол­нять выборные аймачные старшины. С 1899 года ежегодно от каждого аймака стали подаваться первичные сведения. Первичная отчетность состояла из 13 отчетных форм, которые представляли собой простые таблицы. Состав таблиц годовой первичной аймачной отчетности был следующий: 1. О занятии земледелием. 2. Об устройстве водопоев. 3. О числе калек и сирот. 4. Сведения о зайсангах аймачных и безаймачных. 5. О посеве хлебов. 6. О числе зданий в аймаках без хурулов. 7. О нали­чии скота по видам. 8. О проданном скоте по видам. 9. О падеже скота. 10. Имена и фамилии лиц, которые завели сады. 11. О запрудах. 12. Сенные запасы. 13. О числе лиц некалмыцкого сословия, проживавших в аймаке [22].

Большая часть форм первичной отчетности (девять из тринадцати) посвящена хозяйству калмыков, три - народонаселению аймака и одна форма характеризует развитие оседлости.

Главное занятие калмыков - скотоводство - отражалось следующими натуральными и стоимостными показателями:


114

• поголовье скота по видам: лошадей, рогатого скота, свиней, коз, верблюдов, простых и тонкорунных овец по отдельности;
  
• продажа скота по видам и на какую сумму в рублях;
  

- падеж скота по видам и сумма ущерба в рублях [23].
Учитывая сильную зависимость скотоводства от погодных условий,

в первичной отчетности уделяется внимание заготовке сенных запасов. В таблице «Сенные запасы» количество кормовых запасов характери­зуется абсолютными показателями и единицей измерения выступает «воз сена»:

• сколько возов сена оставалось;
  
• сколько возов сена накошено [24].
  

В таблице «О занятии земледелием» этот вид деятельности характе­ризовался следующими абсолютными показателями в динамике:

• было садов и вновь заведено садов;
  
• было огородов и вновь заведено огородов;
  
• было табачных плантаций и вновь было заведено;
  
• сколько лиц занималось хлебопашеством.
  

В таблице «О посеве хлебов» в составе хлебных злаков перечислены и технические культуры, такие как горчица и лен. Хлебопашество характеризуется абсолютными показателями:

• посеяно пудов по видам культур: озимой и яровой пшеницы, ржи, овса, ячменя, проса, горчицы и льна;
  
• собрано пудов в разрезе тех же культур [25].
  

Учету народонаселения в первичной отчетности посвящены три таблицы: «О числе калек и сирот», «Сведения о зайсангах аймачных и безаймачных», «О числе лиц некалмыцкого сословия, проживавших в аймаке» [26].

Особое внимание вызывает таблица «Сведения о зайсангах аймач­ных и безаймачных». Хотя Закон 1892 года отменил все существующие сословия калмыцкого народа, влияние бывших владельческих классов, прежде всего зайсангов, на народ и общественные дела, в особенности в первое время, было значительным. Этим фактом можно объяснить и наличие таких сведений. Основная задача наблюдения заключалась в

контроле за движением этих людей. Об этом свидетельствуют следую­щие показатели:

• состояло на начало года аймачных и безаймачных зайсангов в разрезе мужчин и женщин;
  
• прибыло в текущем году аймачных и безаймачных зайсангов в разрезе мужчин и женщин;
  
• убыло в текущем году аймачных и безаймачных зайсангов в разрезе мужчин и женщин;
  
• состояло на начало следующего года аймачных и безаймачных зайсангов в разрезе мужчин и женщин.
  

Учет калек ведется по следующим категориям: увечные, умалишенные, глухонемые и слепые. Отдельная графа выделена для учета сирот [27].

3.3. Состав показателей годовой отчетности по улусам

В циркуляре главного попечителя предписывается: «Препровождая бланки ведомостей для включения в них статистических данных, требующихся для годового отчета по вверенному мне Управлению кал­мыцкого народа, предлагаю Вам представить не позже 1-го числа фев­раля будущего года.... Сведения эти должны быть изложены точно, обстоятельно и в то же время сжато» [28].

В улусные управления всего отослали по 19 видов бланков отчетно­сти, выполненных типографским способом, и кроме этого рукописная программа для составления медицинского отчета на трех листах [29].

Рассмотрим состав форм улусной отчетности и показатели, содер­жащиеся в них:

1. Ведомость о числе нойонов и зайсангов за 1895 год.
   
2. Ведомость о народонаселении калмыков в калмыцких улусах за 1895 год.
   
3. Ведомость о населении в калмыцких улусах по сословиям за 1895 год.
   
4. Ведомость о населении в калмыцких улусах по вероисповедованием за 1895 год.
   

116

117

5. Ведомость о числе ламаитов в Калмыцкой степи Астраханской губернии за 1895 год.
   
6. Ведомость о числе хурулов ламаистского духовенства в Калмыцкой степи Астраханской губернии за 1895 год.
   
7. Ведомость о состоянии опеки в калмыцких улусах и в них капиталов за 1895 год.
   
8. Ведомость о происшествиях в калмыцких улусах за 1895 год.
   
9. Ведомость о насильственных и случайных смертях в Калмыцкой степи за 1895 год.
   

10. Ведомость о числе домов и других строений в калмыцких улусах за 1895 год.
    
11. Ведомость о привитой калмыкам предохранительной оспы в кал­мыцких улусах за 1895 год.
    
12. Ведомость о посеве и урожае хлеба в калмыцких улусах за 1895 год.
    
13. Ведомость о скотоводстве в Калмыцкой степи за 1895 год.
    
14. Ведомость о проданном скоте в Калмыцкой степи за 1895 год.
    
15. Ведомость о падеже скота в калмыцких улусах за 1895 год.
    
16. Ведомость о выданных калмыкам билетах.
    
17. Ведомость о движении дел и бумаг по Улусному управлению и суду Зарго за 1895 год.
    
18. Ведомость о коневодстве по улусу за 1895 год.
    

19. Ведомость о пожарах в Калмыцкой степи за 1895 год.
Наиболее полные данные собирались по населению и по сельскому

хозяйству. Сведения о населении в калмыцких улусах отражались в 4-х, а данные по скотоводству и земледелию - в 5 из 19 форм существовавшей отчетности.

Состав показателей улусной отчетности по населению

В ведомости о числе нойонов и зайсангов присутствуют следующие абсолютные показатели, характеризующие наличие и движение этих сословий:

1. Состояло нойонов и зайсангов с указанием пола.
   
2. Прибыло в течение года нойонов и зайсангов с указанием пола.
   
3. Выбыло в течение года нойонов и зайсангов с указанием пола.
   
4. Состояло на конец года нойонов и зайсангов с указанием пола.
   

В следующей форме отчетности «Ведомость о народонаселении кал­мыков-простолюдинов в калмыцких улусах» отражены показатели, ха­рактеризующие количество податных и неподатных кибиток:

1. Количество кибиток по переписи.
   
2. Всего народонаселения простолюдинов мужского и женского пола.
   

В этой отчетности указываются два вида податных кибиток: платя­щих оклад и не платящих оклад. Эти показатели свидетельствуют о сохранении единицы статистического учета и налогообложения - кал­мыцкой кибитки.

Учет сословий и лиц некалмыцкого происхождения, проживающих в улусах, осуществлялся с помощью формы отчетности «Ведомость о населении в калмыцких улусах по сословиям за 1895 год», которая со­держала информацию о численности людей следующих калмыцких со­словий: нойонов, зайсангов аймачных и безаймачных, духовенства и простолюдинов. Население по сословиям отражалось с указанием пола. Кроме этих важнейших сведений, эта форма содержит сведения о чис­ленности чиновников и служащих, торговцев и разночинцев, прожи­вавших в калмыцких улусах. Необходимо отметить дублирование ин­формации этой формы с вышеупомянутыми формами «Ведомость о числе нойонов и зайсангов за 1895 год» и «Ведомость о народонаселе­нии калмыков в калмыцких улусах за 1895 год».

Состав показателей по вероисповеданию

Контроль религиозных вопросов осуществлялся посредством двух форм отчетности. В форме отчетности «Ведомость о числе ламаитов в Калмыцкой степи Астраханской губернии за 1895 год» присутствуют следующие показатели: число нойонов с указанием пола; число


118

119

зайсангов с указанием пола; простолюдинов с указанием пола; численность духовенства в разрезе духовных званий: бакши, гелюнги, гецули, манджики и ученики. В этой же форме имеются показатели, отражающие количество хурулов (монастырей) по следующим качественным при­знакам: каменные и глинобитные; деревянные и кибиточные. Так, на­пример, в 1895 году в Александровском улусе было 16 хурулов. Три хурула располагались в каменных и глинобитных постройках, пять - в деревянных и остальные восемь хурулов в кибитках [30].

Следующая форма отчетности, также выполняющая задачу учета и контроля за вероисповедованием, имеет название «Ведомость о числе хурулов и ламаистского духовенства в Калмыцкой степи». Эта форма отчетности содержит абсолютные показатели: количество хурулов по величине (большие и малые); численность духовенства по званиям: бакши, гелюнги, гецули, манджики и ученики. В этой форме также имеют­ся расчетные величины, которые позволяют определить отклонение от установленных штатов и от уровня прошлого года. Так, например, в Александровском улусе численность духовенства была меньше уста­новленной на 117 человек, а по сравнению с предшествующим годом больше на одного человека [31].

Состав показателей по сельскому хозяйству

Кочевое и полукочевое скотоводство в конце XIX - начале XX века играло ведущую роль в жизни большей части местного населения, доставляя основные средства существования и отбывания повинностей. Основным занятием калмыков во второй половине XIX века оставалось экстенсивное скотоводство. Скот круглый год находился на под­ножном корму и часто погибал от бескормицы и непогоды в суровые зимы. Большая часть скота принадлежала бывшим нойонам и зайсангам, а также богатым калмыкам из простолюдинов. Новым явлением в хозяйстве калмыков в первой половине XIX века были первые опыты обработки земли и посевов хлебов. Калмыки перенимали приемы зем­ледельческого труда у окрестного русского населения.

120

Скотоводство и земледелие отражались в следующих формах отчет­ности:

• Ведомость о скотоводстве в Калмыцкой степи за 1895 год.
  
• Ведомость о проданном скоте в калмыцких улусах за 1895 год.
  
• Ведомость о падеже скота в калмыцких улусах за 1895 год.
  
• Ведомость о посеве и урожае хлеба в калмыцких улусах за 1895 год.
  

- Ведомость о коневодстве по калмыцким улусам за 1895 год.
Отчет «Ведомость о скотоводстве в Калмыцкой степи за 1895 год»

составлялся по видам скота: лошади, рогатый скота, овцы: простые и тонкорунные в отдельности, свиньи, козы и верблюды. Ведомость со­держит данные о численности скота по этим видам.

Окруженные русскими поселениями, калмыки в XIX веке все более втягивались в торговлю, вынуждаемые к этому необходимостью платить денежные подати, а также приобретать нужные в быту товары. Торговля в Калмыцкой степи производилась главным образом в Калмыцком Базаре под Астраханью, а также на ярмарках, устраиваемых время от времени внутри улусов, на годовых ярмарках в Черном Яре и некоторых русских селах [32]. Основным предметом калмыцкой торговли был скот. Главны­ми поставщиками скота выступали бывшие калмыцкие нойоны и зайсанги, а также разбогатевшие калмыки-простолюдины.

Продажа скота отражается в отчете «Ведомость о проданном скоте в калмыцких улусах за 1895 год». Отчет заполняется по категориям про­давцов скота: владельцы, зайсанги, духовенство и простолюдины. Про­данный скот учитывается в головах в разрезе следующих групп: верб­люды, лошади, рогатый скот, овцы, козы. В этой форме отчетности при­сутствуют также и стоимостные показатели - стоимость проданного скота. Расчет этого сложного показателя производился следующим об­разом: количество скота умножалось на среднюю цену покупки скота каждого вида.

Экстенсивное скотоводство находилось в сильной зависимости от непогоды и суровых зим. Источники называют зимы 1803, 1828, 1831, 1833,1845 и 1848 годов суровыми, вызвавшими большой падеж

121

животных [33]. В связи с тем, что скотоводство составляло материальную основу жизни калмыков, особое значение придавалось учету падежа в годовой отчетности улусов. В форме отчетности «Ведомость о падеже скота в калмыцких улусах за 1895 год» отражаются следующие показа­тели: пало скота в головах по видам: верблюдов, лошадей, рогатого ско­та, овец и коз. Помимо натуральных показателей, в отчетности приво­дятся стоимостные показатели, отражающие сумму ущерба. Эти пока­затели определяются умножением количества павшего скота на сред­нюю цену по каждому виду. Так, например, в том же Александровском улусе за зиму 1895 года пало 64 верблюда, 430 лошадей, 459 голов круп­ного рогатого скота, 7176 овец и коз. Стоимость павших животных со­ставила 44392 руб.

На примере оседлых соседей - русских и украинских поселенцев -калмыки начинали постепенно осознавать преимущества земледельчес­кого хозяйства. Это проявлялось, например, в том, что многие аймач­ные и хотонные общества обращались в Управление калмыцким наро­дом с ходатайством разрешить им устройство плотин, чтобы заняться садоводством, огородничеством, хлебопашеством, устройством оседлых поселений около воды [34]. Наиболее благоприятные возможности для хлебопашества существовали в северной и северо-западной частях Малодербетовского и Манычского улусов. Из зерновых культур в степи вы­севались озимая и яровая пшеница, рожь, овес, ячмень, просо, из техни­ческих культур - горчица и в небольшом количестве лен. Существовала двухпольная залежная система хозяйства, когда сначала сеяли пшеницу, а потом рожь [35]. Для вспашки применялись двухлемешные плуги, землю пропахивали мелко, под яровые хлеба вспашку производили весной, ози­мые сеяли без вспашки земли после уборки яровых. Распашка носила беспорядочный характер. На одном и том же месте зерновые следовали до истощения почвы, потом распахивалась целина [36].

Общий размер распашки и удельный вес хлебопашества в хозяйстве калмыков был еще невелик. Земледелие являлось подспорьем скотовод­ству. Засевали обычно немного: для себя и для скота, на корм которому шла солома. Хлебопашеством преимущественно занимались в районах,

122

примыкавших к русским селам, и приемам земледелия калмыки учи­лись у крестьян.

Отчет «Ведомость о посеве и урожаях хлеба в калмыцких улусах за 1895 год» - единственная форма ведомственной статистики для учета развития хлебопашества в Калмыцкой степи. Он имеет два раздела. Первый характеризует посев озимой и яровой пшеницы, ржи, овса, яч­меня, проса, горчицы и льна, измеряемый в четвертях. Во втором пока­зан сбор урожая по этим же культурам, также измеряемого в четвертях.

Довольно распространенным видом скотоводства в Калмыцкой сте­пи являлось коневодство. Калмыцкая лошадь считалась более пригод­ной для верховой езды, чем для упряжки, она резва и вынослива. Кал­мыцкие лошади благодаря своим высоким природным качествам шли в ремонт, т.е. приобретались государством для армии, по высоким ценам (100-130 руб. и даже 200 руб. за одну голову) [37].

Поголовье лошадей по половозрастному составу отражается в фор­ме отчетности «Ведомость о коневодстве по калмыцким улусам за 1895 год». По отчету Александровского улуса можно определить крупных и мелких владельцев. Так, например, нойон Батыка Тюмень - самый круп­ный владелец, он имел 45 жеребцов, 695 конематок, 921 голов лошадей разных возрастов. Самое маленькое поголовье зафиксировано у Лиджи Горя Иджилова, в его распоряжении имелись 1 жеребец, 6 конематок и 8 голов лошадей других половозрастных групп. Кроме этих цифровых дан­ных, в отчете есть описание породного состава лошадей. В частности, по крупному владельцу отмечается следующая запись: «Нойон Батыка Тю­мень имеет жеребцов: 1) чистокровной английской породы завода княги­ни Хилковой, 2) арабской породы Стрелецкого государственного завода, 3) полукровного английского завода Ильяшенко и 4) рысистой породы Хрюновского государственного завода, остальные жеребцы, как у этого коневода, так и у других улучшенной калмыцкой породы» [38].

Состав показателей по административно-полицейским вопросам

Эти вопросы были в ведении главного попечителя и штата улусных

123

попечителей. В Положении 1834 года перечисляются обязанности глав­ного попечителя: «Главный попечитель имеет надзор за тем: а, чтобы во всех улусах были сохраняемы должное благоустройство, тишина и благочиние; б, чтобы калмыки не были обременяемы излишними сверх определяемых сим положением налогами и повинностями». В обязан­ности улусного попечителя входило письменное ежемесячное донесе­ние Главному попечителю и Астраханскому военному губернатору «о благосостоянии улуса, о появлении повальных и заразных болезней, скотском падеже и о всех важных происшествиях» [39].

Положение об управлении калмыцким народом 1847 года прирав­нивает права улусных попечителей к правам земских исправников и возлагает на них обязанности «сохранения общественного порядка, спо­койствия и безопасности личной и имуществ» в улусах. О каждом чрез­вычайном происшествии улусные попечители должны были доклады­вать Палате государственных имуществ в Астрахани, а в случае особой значимости и начальнику губернии [40].

Происшествия, убийства и пожары отражаются в следующих фор­мах ведомственной отчетности «Ведомость о происшествиях в калмыц­ких улусах»; «Ведомость о насильственных и случайных смертях в Кал­мыцкой степи»; «Ведомости о пожарах в Калмыцкой степи».

В «Ведомости о происшествиях в калмыцких улусах» учет чрезвы­чайных случаев осуществляется по показателям: убийства умышлен­ные и случайные; найдено мертвых тел; причинение побоев, обид и угроз; число скоропостижно умерших; количество пойманных бродяг; причинение ран; число утонувших, замерзших и сгоревших; количе­ство пожаров; повальные болезни. Регистрация повальных болезней осуществлялась как людей, так и животных. Характеристика болезней велась по следующим важным признакам: название болезни, сколько заболело, выздоровело и умерло.

Следующая ведомость о насильственных и случайных смертях в Кал­мыцкой степи отражает число смертоубийств с указанием пола и дает подробную характеристику причин скоропостижной и случайной смер­ти. В качестве причин скоропостижной смерти называются болезнь,

пьянство и другие причины. Учет случайной смерти ведется в разрезе следующих причин: от молнии, от задавления и падения с высоты, от огня, от солнечного удара, от зверей, от замерзания, от утопления, от других случайностей.

Контроль числа пожаров и причиненного ущерба осуществляется с помощью формы отчетности «Ведомость о пожарах в Калмыцкой сте­пи».

Регистрация количества пожаров сгоревших сумм убытка ведется в разрезе зимних, весенних, летних и осенних месяцев с дальнейшим обоб­щением за год. В отчете приводятся причины пожаров: плохое устрой­ство печей и труб; неосторожность с огнем; поджог, молния и другие неустановленные причины.

Русское правительство придавало большое значение переводу кал­мыцкого народа на оседлый образ жизни и придавало огромное значе­ние, и в Положении 1847 года у главного попечителя калмыцкого наро­да появляется особый помощник «для дел о расселении дорог, через калмыцкие степи пролегающих» [41].

В Положении 1847 года особенно подчеркивалась забота правитель­ства о развитии калмыцкой оседлости. В пункте 233 записано: «В ви­дах улучшения хозяйственного быта калмыков, нойоны и правители улусов должны всевозможно внушать им пользу трудолюбия и обзаве­дения постоянным хозяйством, приохочивать к оседлости, к устройству загонов для скота, колодцев для водопоя, к заведению садов, лесов, к распространению хлебопашества, огородничества, подавая всем при­мер устройства собственного хозяйства и оказывая возможное содей­ствие снабжением нуждающихся семенами, орудиями, и представлени­ем отличившихся в хозяйстве к наградам» [42].

В конце XIX начале XX в. в ряде районов степи наблюдается посте­пенный переход от скотоводческо-кочевого быта к оседло- земледель­ческому. На земле калмыки обзаводились постройками. Наличие земля­ных и деревянных домов вместо кибиток было основным признаком оседлости. Процесс развития оседлости народа отражается в форме от­четности «Ведомость о числе домов и других строений в калмыцких


124

125

улусах». Отчет содержит следующие натуральные показатели: число хурулов (монастырей); число домов и других строений. В ней же дается подробная качественная характеристика типов домов и построек в сле­дующем разрезе: каменные, деревянные, глинобитные, из землебитно­го кирпича, мазанки. Кроме этого, имеются сведения о количестве мель­ниц. Так, например, в отчете Александровского улуса даются следую­щие сведения о том, что в улусе имеется 3 каменных и 10 деревянных хурулов, 80 деревянных домов и 290 мазанок. Каменных домов нет. Имеется одна мельница и 5 разных построек [43].

Система попечительства включала меры по ограничению передви­жения калмыков. Согласно ст. 127 Положения 1834 года нойоны-вла­дельцы, правители казенных улусов должны были строго наблюдать за тем, чтобы «каждый аймак и каждый хотон имели кочевья на тех зем­лях, кои назначены улусу, отнюдь не дозволяя калмыкам кочевать от­дельно от своих хотонов или аймаков», и должны были «отсылать за­шедших калмыков немедленно к владельцу того улуса, коему они при­надлежат под опасением, за передержательство сих людей на своих зем­лях, подвергнуться взысканию, установленному российскими законами за укрывательство беглых» [44].

Нойоны, правители улусов и почетные зайсанги могли выезжать в Астрахань без письменного разрешения, а в другие губернии и столицу только с разрешения Астраханского военного губернатора. Дальность передвижений простых калмыков ограничивалась. Так, например, в этом Положении записано: «Калмыки, имеющие надобность отлучаться в город и селения, отстоящие от кочевья не далее 500 верст, испрашива­ют билеты от своего зайсанга, а в место, отстоящее от кочевья далее 500 верст, билеты от нойона-владельца или правителя улуса и пред­ставляют сии последние улусному попечителю для засвидетельствования» [45]. При освидетельствовании улусный попечитель проверял на­личие на билетах имени, возраста, особых примет, а также причин и срока отлучки из улуса. Улусный попечитель регистрировал выданные билеты в особой шнуровой книге, и в конце каждого года эти книги представлялись на проверку в Совет.

Для проезда в улусы лиц некалмыцкого происхождения Совет Аст­раханского Калмыцкого Управления выдавал билеты, на которых отме­чались звание этих лиц и причины поездки в калмыцкие улусы. Выдан­ные билеты регистрировались в особой книге.

Неустойчивость калмыцкого скотоводства, его зависимость от сти­хийных явлений природы, а также непомерные поборы со стороны вла­дельцев и зайсангов привели к тому, что часть калмыков уже в первой половине XIX века совсем не имела скота и должна была уходить на отхожие промыслы для поисков заработка на стороне. Большинство кал­мыков-бедняков находило себе заработок на астраханских рыбных про­мыслах и солеломнях. Часть калмыков уходила на заработки в гребцы на Волгу, другие нанимались на сельскохозяйственные работы к русским крестьянам Астраханской и Саратовской губерний и к донским казакам.

Согласно Положению 1834 года калмыки, отлучающиеся для найма на частные работы, должны были получить письменные дозволения от нойона- владельца или правителя казенного улуса, в которых должны были обязательно отражаться имя, возраст и приметы, срок отпуска на работы. Кроме этого, в документе содержалось письменное свидетель­ство в том, что нойоны или правители «ручаются своею собственнос­тью до некоторой определенной по их усмотрению суммы за исправное исполнение нанимающимся тех условий, кои они будут им заключены с нанимателем» [46].

Положение 1847 года сохранило прежнюю разрешительную систе­му отлучки калмыков из улуса и въезда посторонних лиц. Согласно Положению калмыки-простолюдины не могли отлучаться без ведома хотонного старосты на срок более двух дней. На отлучку из улуса на срок более 7 дней калмыки должны были получить из улусного правле­ния письменное свидетельство. Для найма на работы калмыки-просто­людины должны были иметь билет, который выдавался в улусном уп­равлении. Для выдачи этих свидетельств и билетов Астраханскою па­латою государственных имуществ были изготовлены печатные бланки на простой бумаге. Свидетельства на отлучку выдавались бесплатно, а при выдаче билетов взимался сбор 15 копеек в пользу общественного


126

127

капитала. Записи на этих документах производились на русском и калмыцком языках и обязательно отмечалось, «кто именно отпущен, один или с семейством, и в каком числе душ».

Посторонние лица, желающие побывать в улусе, должны были взять билет из Астраханской палаты государственных имуществ. На этих биле­тах, выполненных на гербовой бумаге, на русском языке с переводом на калмыцкий язык должны быть отражены фамилия, причины поездки и перечислены улусы, в которых данное лицо собирается побывать [47].

Учет и контроль выданных свидетельств и билетов осуществлялся с помощью формы отчетности «Ведомость о выданных калмыкам биле­тов для найма в работы и свидетельств на отлучку из калмыцких улу­сов». Отчет содержит информацию об остатках от предшествовавшего года билетов и свидетельств по отдельности; о количестве выданных в отчетном году отдельно билетов и свидетельств; стоимость выданных билетов и остаток невыданных билетов и свидетельств на конец отчет­ного года. Так, например, в Александровском улусе за 1895 год было выдано 448 билетов на сумму 67 рублей и 39 свидетельств на отлучку из улуса [48].

Годовой статистический отчет по каждому калмыцкому улусу обяза­тельно включал описательное историческое обозрение. Начиная с 1895 года, годовые отчеты по улусам составлялись единообразно и состояли из следующих частей:

1. Земли
   
2. Повинности
   
3. Народонаселение
   
4. Охранение народного здравия
   
5. Эпизоотия
   
6. Благотворительность
   
7. Благоустройство
   
8. Заключение [49].
   

В последнем разделе отражаются проблемы, в основном связанные с нерешенными территориальными вопросами и возникающими на их основе трениями между калмыцким и русским населением [50].

В первом десятилетии XX века в скотоводческом хозяйстве калмы­ков происходят перемены, уже наметившиеся во второй половине XIX века, и они были связаны с развитием капитализма в России. В ряде районов степи наблюдается постепенный переход от скотоводческо-кочевого быта к оседло-земледельческому. Кроме хлебопашества калмы­ки начали заниматься садоводством, огородничеством, бахчеводством, и разводить табачные плантации. Эти отрасли развивались в Ергенях, где имелись благоприятные природные условия.

Существенные изменения в общественной и экономической жизни калмыков, происходившие в связи с постепенным изменением уклада жизни и появлением новых видов деятельности, вызывали потребность реформирования учета, пересмотра системы отчетности.

В 1906 году состав улусной годовой отчетности значительно расши­рился. В составе годовой улусной отчетности появились новые формы:

1. Ведомость о садоводстве в Калмыцкой степи за 1906 год.
   
2. Ведомость о бахчеводстве в Калмыцкой степи за 1906 год.
   
3. Ведомость о состоянии табаководства в Калмыцкой степи за 1906 год.
   
4. Ведомость о числе крещеных калмыков в Калмыцкой степи за 1906 год.
   
5. Ведомость о положении операций по выданным калмыкам на раз­ные надобности беспроцентным ссудам из общественного калмыцкого капитала за 1906 год.
   
6. Ведомость о количестве скота, выпасаемого в Калмыцкой степи посторонними лицами, о движении сумм, поступающих за выпас за 1906 год.
   
7. Ведомость о приходе, расходе и остатках вспомогательных касс в калмыцких улусах за 1906 год.
   
8. Ведомость о поступлении сбора со скота по улусам Астраханской губернии за 1906 год.
   
9. Ведомость о состоянии табунного коневодства в калмыцких улу­сах за 1906 год.
   

10. Ведомость хозяйств, кочующих в улусах и вне их, количества го-


128

₅. Эволюция мет. ре,, стат. набл.

129

лов скота, оказавшегося у калмыков при исчислении, произведенном в 1905 году и причитающейся к сбору с него суммы в доход казны, а также не имеющих скота кибитковладельцев в Калмыцкой степи за 1906 год.

11. Ведомость о поступлении сбора со скота по улусам Астраханс­кой губернии за 1906 год [51].

Большая часть новых форм отчетности связана с сельским хозяй­ством.

Начиная с 1840 года, Совет Управления калмыцким народом состав­ляет ежегодный письменный отчет [52]. Данный отчет написан на 78 листах и состоит из следующих четырех больших разделов:

1. Распоряжения общие.
   
2. Попечительство над калмыками.
   
3. Движение дел.
   
4. Заключение.
   

Наибольший интерес с точки зрения содержания статистических сведений представляет раздел 4 «Попечительство над калмыками». Этот раздел включает в себя следующие небольшие параграфы:

• О народонаселении.
  
• О вероисповедании.
  
• Повинности денежные.
  
• Повинности натуральные.
  
• Доходы с оброчных статей.
  
• О хозяйственном капитале калмыков.
  
• Средства народного продовольствия.
  
• Начало оседлости между калмыками и распространение хозяйства и промышленности.
  
• Происшествия.
  
• Пожары.
  
• Утонувшие.
  
• Погибшие от других причин.
  
• Намеренные убийства.
  
• Грабежи.
  
• Отгоны скота.
  

• Падежи скота.
  
• Оспопрививание.
  
• Состояние народного здравия.
  
• Состояние Архива Калмыцкого Управления.
  
• О штатной сумме на содержание Калмыцкого управления.
  
• Делопроизводство у улусных попечителей, их помощников и чи­новников для особых поручений.
  
• Выдача билетов.
  

Годовые отчеты Совета Астраханского Калмыцкого Управления с 1840 года составлялись на основе ежегодных письменных отчетов улусных попечителей.

Анализ содержания отчета свидетельствует об относительной раз­витости статистики населения, судебной статистики, финансовой ста­тистики, административной статистики и медицинской статистики.

Статистическая отчетность по Калмыцкой степи составлялась на основе шести групп источников первичных данных:

материалы, предоставляемые владельцами улусов;

материалы, собираемые улусными приставами по особым заданиям и указаниям в соответствии с разовыми программами;

материалы, регулярно предоставляемые религиозными служителя­ми по заранее установленной форме;

материалы, собираемые в местах текущего делопроизводства;

материалы, регулярно предоставляемые калмыцким судом Зарго по заранее установленной форме;

материалы, собираемые в ходе специальных обследований, прово­димых министерствами посредством организации командировок спе­циалистов и работы прикомандированных на местах особых комиссий, экспедиций и отрядов.

Все еще большую роль играли сведения от владельцев улусов, но их достоверность была неодинаковой и требует критического отношения.

Первичные данные обобщались на начальной стадии составления статистической отчетности, т.е. ни о каком повторном контроле и про­верке на последующих стадиях обработки данных не могло быть и речи.


130

131