Федор Иванович Тютчев родился в старинной дворянской семье, в селе Овстуг Брянского уезда Орловской губернии 23 ноября (5 декабря) 1803 года. Первоначальное обучение он получил в семье под руководство
| Вид материала | Руководство |
Содержание"Денисьевский" цикл любовной лирики тютчева Тяжело мне, замирают ноги… |
- Федор Иванович Тютчев 1803-1873гг, 55.19kb.
- Федор Иванович Тютчев родился в родовитой дворянской семье в селе Овстуг Орловской, 104.87kb.
- Урок №1 Тема урока: Творчество Ф. И. Тютчева, 43.22kb.
- Федор Иванович Тютчев родился в 1803году в родовом отцовском имении Овстуг Орловской, 115.19kb.
- Юбилеи 2011 года, 997.42kb.
- Г. В. Чичерина (12. 11. 1872г. 07. 07. 1936г.) Георгий Васильевич Чичерин родился, 33.65kb.
- Федора Ивановича Тютчева учебное пособие, 104.13kb.
- С. Д. это еще одно имя связанное со священной Можайской землей. Родился 4 июля 1851, 60.23kb.
- А. А. Блок родился 16 ноября в 1880году в Петербурге в дворянской семье. Высшее образование, 34.77kb.
- А. С. Пушкин Карамзин Николай Михайлович (1766 1826), писатель, историк, 124.72kb.
"ДЕНИСЬЕВСКИЙ" ЦИКЛ ЛЮБОВНОЙ ЛИРИКИ ТЮТЧЕВА
Наиболее ярко изменения в лирике Тютчева проявились в его поздней любовной поэзии, в том числе в "Денисьевском" цикле стихотворений.
Любовная лирика Тютчева первого периода (периода пребывания за границей) была пронизана радостным чувством бытия, восхищением перед красотой. До второй половины 1830-х годов любовная лирика Тютчева всегда была чувством цельным, высоко нравственным, оптимистическим. Об этом свидетельствуют такие стихотворения, как «Сей день, я помню, для меня, «К N.N.»(1829), «К Н." (Твой милый взор, невинной страсти полон "(1824), «Ты любишь! Ты притворствовать умеешь», «К Нисе» и другие. Иллюстрацией к сказанному может быть опубликованное Пушкиным в журнале «Современник»в 1836 году стихотворение «Я помню время золотое». Стихотворение, как признает большинство исследователей, обращено к баронессе Амалии Максимилиановне Крюденер, с которой Тютчев познакомился в 1822 году и сохранил теплые чувства и восхищение ее красотой до самой смерти.. В параллель стихотворению «Я помню время золотое» умирающий Тютчев после визита Амалии Крюденер к нему в 1872 году пишет новое стихотворение «Я встретил вас, и все былое», в котором вновь передает не только восхищение ее красотой, но и глубиной ее душевных качеств, возрождающих человека к жизни. Любовное чувство Тютчева вообще отличалось удивительным и редкостным качеством: оно никогда окончательно не умирало в душе поэта, даже после смерти человека, которого он любил. Разлука, трагические повороты судьбы и даже смерть не уничтожала в его душе «бывшую любовь»- она живет и дает о себе знать в воспоминании, при встречах, в стихах…
О неугасимости любви в душе поэта говорит и стихотворение Тютчева, посвященное первой жене, написанное в 1858, году через много лет после ее смерти. Он признается умершей Элеоноре, что «так мило-благодатна, воздушна и светла /Душе моей стократно любовь твоя была».
Переживая бурную, тяжелую, "незаконную" любовь к Елене Александровне Денисьевой, Тютчев не переставал в самой глубине души любить свою многострадальную, самоотверженную и благородную жену Эрнестину, которой он признавался, что ее любовь была и оставалась «земной благодатью, посланной ему Богом».
Выдающийся тютчевед, автор исследований о русской литературе XYIII века, правнук Тютчева, много лет работавший хранителем и директором музея Тютчева в Муранове, К.В. Пигарев писал о создании этого стихотворения: «Листок бумаги, на котором были написаны эти стихи, Тютчев вложил в принадлежащий его жене альбом-гербарий. Не замеченные ею, эти стихи много лет пролежали между страницами альбома, и лишь в 1875 году, через четверть века после их написания и через два года после смерти их автора были случайно обнаружены той, к которой они относились»1. В нем, в период накала любовной страсти к Денисьевой, Тютчев называет жену свою, Эрнестину Федоровну- земною благодатью. Истерзанный противоречиями, Тютчев пишет:
Не знаю я, коснется ль благодать,
Моей души, болезненно- греховной,
Удастся ль ей воскреснуть и восстать,
Пройдет ли обморок духовный?
Но если бы душа могла
Здесь, на земле, найти успокоенье,
Мне благодатью ты б была-
Ты, ты, мое земное провиденье!» (1851)
Но самой глубокой и трагической любовью оказалась «последняя любовь» Тютчева к молоденькой, только что окончившей институт благородных девиц Елене Александровне Денисьевой. Этот роман, не скрываемый от света, принес много страданий любящим, но особенно горестной и тяжелой в этой ситуации была участь несчастной женщины. Рождались дети, и хотя Тютчев законно усыновил их, перед Денисьевой были закрыты двери всех бывших друзей и знакомых, она была изгнана из света и своей среды. Все перипетии этого бурного и трагического романа, который длился с 1851года и до самой смерти Денисьевой в 1864 году, находят отражение в «денисьевском» цикле стихотворений Тютчева. Лучшие стихи, входящие в этот цикл, написаны после смерти Елены Александровны. Тютчев тяжело пережил смерть возлюбленной. В письме к А.И. Георгиевскому (мужу сестры Е. Денисьевой), Тютчев писал на другой день после похорон: «Александр Иванович!. Все кончено- вчера мы ее хоронили. Что это такое? Что случилось?. О чем это я вам пишу- не знаю. Во мне все убито: мысль, чувства, память, все»1.
Похоронив Денисьеву, Тютчев уезжает за границу, совершает с женой и детьми путешествие по Франции и Италии. Но рана заживает трудно. В письме к тому же Георгиевскому он пишет: «Не живется, мой друг Александр Иванович, не живется…Гноится рана, не заживает»2.
Его жена Эрнестина Федоровна, благороднейший человек,- видела и понимала скорбь мужа и в письме к его дочери Д.Ф. Тютчевой писала: «Его скорбь для меня священна, какова бы ни была ее причина»3.
Замечательным памятником возлюбленной стал цикл стихотворений, который создавался в течение долгих лет их связи и после ее смерти.
"Денисьевский" цикл стихотворений Ф.И. Тютчева всегда был в центре внимания исследователей. Однако и до сегодняшнего времени идут споры о составе цикла, об адресатах отдельных стихотворений, о датировке, жанровом своеобразии цикла в целом. Ряд исследователей : Г.А. Гуковский, Б.Я. Бухштаб, К. В. Пигарев - сопоставляли "денисьевский" цикл стихотворений с социально- психологическими романами 60-70-х годов – Достоевского, Тургенева, Толстого, а некоторые исследователи прямо называют "денисьевский" цикл романом.
Г.А. Гуковский писал, что любовная лирика Тютчева тяготеет к объединению «в своего рода роман, близко подходящий по манере, смыслу, характеру, «сюжету», к прозаическому роману той же эпохи»1.
Б.Я. Бухштаб, сопоставляя цикл Тютчева и романы Ф.М. Достоевского, писал: "денисьевский" цикл – своего рода роман, психологические перипетии которого и самый облик героини напоминают нам романы Достоевского"2. К.В. Пигарев сравнивает тютчевский цикл с рассказами и повестями Тургенева («Первая любовь», «Фауст» и др.)3.
Во всех этих работах отмечается тенденция Тютчева к реалистическому раскрытию женского характера, правдивость изображения чувств героев, глубокий психологизм. Появляется в исследованиях и определение цикла как романа.
Действительно, история любви стареющего автора-героя к молодой, только вступающей в жизнь девушке раскрыта от "первой встречи роковой" и до последнего вздоха героини. Но поэт не заканчивает этим свой цикл. Лучшие стихи он пишет после смерти Денисьевой. Они наполнены раскаянием, самобичеванием, самооправданием, глубокой психологической правдой.
Большой временной период, отраженный в цикле (с 50-х до начала 70- х годов), значительное количество стихотворений ( их не менее 17), воссоздание в них всех перипетий любовного чувства: первое знакомство и моление любви, накал страстей и "поединок роковой", изгнание героини светской толпой, рождение детей, болезнь и смерть героини - все это воссоздано в денисьевском цикле поэта.
Вслед за первым стихотворением поэта («Пошли, господь, свою отраду» (июль 1850), где автор, сравнивая себя с бедным странником, молит о любви, появляется большое количество стихотворений (не менее 16), где раскрывается сложный, трагический характер любовных и семейных отношений. Здесь мы видим все чувства героев: и упоение любовью, и гордость победителя, и угрызения совести, и умиление перед самоотверженной любовью героини. В процессе развития сюжета мы узнаем о важнейших фактах биографии героев: раздоры, ссоры, рождение детей, светские сплетни, разрушившие любовь и мир влюбленных, их внутренние конфликты, упреки, обвинения и т. д. В стихах, созданных после смерти героини, отразились все доступные человеку чувства: горестное раскаянье, моление о прощении, надежда на будущую встречу в ином мире. В этих стихах господствует не индивидуалистическое «я», а появляется долгожданное Денисьевой «мы» (Вот тот мир, где жили мы с тобою/ Ангел мой, ты видишь ли меня?»).
В ранних стихах Тютчева, как правило, господствует одна тональность: жизнерадостное было жизнерадостным, печальное было печальным. В поздних стихах, в "денисьевском" цикле ( как и в жизни), все совмещается в единстве: горесть с умилением и надеждой, веселое с грустью, появляются самоосужденье героя и суд его над собой. Н.Я. Берковский писал о "денисьевском" цикле: "Радость, страдание, жалость- все это излагалось одним порывом, с чрезвычайной смелостью выражения…весь пафос заключался в точности, интенсивности высказывания…Раньше в стихах поэта не было суда над собой. Поздний же Тютчев находится под властью этики: демократизм взглядов и этическое - главные его приобретения»1.
В "денисьевском" цикле мы обнаруживаем и другую романную черту- многоголосье. Здесь звучит и трагический голос героини, и голос автора-героя, сочувствующего героине, и голос автора- создателя, подводящего итоги, подчеркивающего закономерность существующих явлений.. Равноправие противоположных голосов, возникающая необходимость дополнительного голоса автора- все это говорит об огромном влиянии русского романа 60-70- х годов на поэзию Тютчева.
Есть еще одна черта, сближающая "денисьевский" цикл с жанром романа. Как известно, типичным романным хронотопом является образ дороги, ведущей либо в дом, либо из дома, страны и т.д. Именно таким хронотопом начинаются почти все романы Тургенева от «Рудина» до «Нови». С образа дороги и малого «дорожного конклава» начинается роман Ф.М. Достоевского «Идиот». Огромное значение образ дороги имеет в романе Л. Толстого «Анна Каренина», где все основные события связаны с образом железной дороги.
При этом, однако, нам думается, что отнести "денисьевский" цикл к жанру романа можно лишь метафорически.
Во- первых, все важнейшие события "денисьевского" цикла передаются через восприятие героев и автора- героя, участника событий. При этом, герои цикла- яркие, исключительные личности, характеры которых определяются прежде всего не средой, а страстями (что характерно для романтизма).
Во- вторых, социально- психологический детерминизм при создании образов и раскрытии трагедии героев почти отсутствует. Лишь однажды упоминается воздействие среды и социальные причины трагедии героев (светская толпа, вломившаяся в жизнь героев).
В третьих, хотя мы и дифференцируем образ автора, выделяя в нем автора- героя и автора- создателя цикла, но господствует в цикле не всезнающий автор, а автор- герой.
В результате создается равноправие всех голосов и необходимость для анализа цикла принципа дополнительности, как в полифоническом романе Достоевского.
Итак, почти полное отсутствие социального детерминизма при обрисовке конфликта и характеров героев, господство страстей и исключительных обстоятельств, отсутствие голоса всезнающего автора- определяет романтический метод произведения и форму циклизации различных стихотворений, объединенных, прежде всего, темой.
Можно говорить о воздействии социально- психологического романа на цикл Тютчева. В нем бегло и лишь однажды появляется социальный элемент- когда говорится о преследовании героини светской толпой. А изображение среды, как известно, является важнейшим принципом романа.
Во-вторых, в цикле господствуют голоса героев, а не голос объективного автора.
Наличие определенного «сюжета», многоголосие, присутствие голосов не только автора-героя, но и героини, раскрывающей свое душевное состояние («Не говори: меня он, как и прежде, любит»)-позволяет говорить о сильном воздействии социально- психологического романа на тютчевский цикл. Но отсутствие социального элемента, недостаточно выраженная дистанция автора и героя, накал страстей не позволяют нам назвать этот цикл романом.
Обратимся к конкретному анализу отдельных стихотворений из "денисьевского" цикла. В состав цикла входят следующие стихотворения (в хронологической последовательности):«Пошли, господь, свою отраду» (июль 1850), «Как ни дышит полдень знойный» (июль 1850), «Предопределение» (между июлем 1850 и серединой 1851 г.),«Я очи знал»(тогда же),«Не говори: меня он, как и прежде, любит» (тогда же),«Чему молилась ты с любовью»(тогда же),«О, как убийственно мы любим» (1851),"Не раз ты слышала признанье" (1851),«День вечереет, ночь близка»(ноябрь 1851),«Сияет солнце, воды блещут»(1852),«Последняя любовь»(начало 1854), «Она сидела на полу» (1858), «Есть и в моем страдальческом застое» (конец 1865), «Утихла биза, легче дышит» (11 октября 1864),"Весь день она лежала в забытьи" ( 9 декабря 1864), «Вот бреду я вдоль большой дороги» ( 9 августа 1865), "Нет дня, чтобы душа не ныла» (23 ноября 1865).
"Денисьевский" цикл объединен единой темой- любви поэта и героини. Здесь все ее перипетии- от первого знакомства до смерти героини .
Первое стихотворение цикла- «Пошли, господь, свою отраду»- представляет собой введение, мольбу поэта о любви. Он сравнивает себя с бедным нищим, который бредет по раскаленной мостовой, мимо зеленеющего сада и дома, откуда доносятся звуки музыки.
С глубокой грустью стареющий поэт думает, что и красота, и любовь для него уже недоступны.
Не для него гостеприимной
Деревья сенью разрослись,
Не для него, как облак дымный,
Фонтан на воздухе повис (июль 1850)
Стихотворение отличается грустной тональностью, меланхолическим содержанием. Но уже во втором стихотворении этого же года - " Как ни дышит полдень знойный" - ощущаются другие чувства героя, добившегося ответной любви. Это и есть начало завязки романа Тютчева и Денисьевой, который в дальнейшем будет бурно, стремительно и трагично развиваться. Стихотворение " Как ни дышит полдень знойный" еще напоминает любовную лирику Тютчева зарубежного периода. Как справедливо отмечает Н.В. Королева, здесь появляются такие образы, как "храмина", где бродят благовония, и поющий в углу фонтан, т.е. детали, лишенные русского колорита1. В этом стихотворении еще нет трагедии и господствует чувство тихого блаженства. Однако эта идиллическая завязка сразу же в последующих стихах 1851 года наполняется накалом страстей, трагической борьбой любящих сердец. Одно за другим появляются стихотворения, воссоздающие "поединок роковой", безысходную борьбу любящих сердец. Элегическую завязку сменяют трагические стихотворения, представляющие собой как бы кульминацию : "Не говори: меня он, как и прежде, любит», «Чему молилась ты с любовью», «О как убийственно мы любим», "Последняя любовь" и другие, вплоть до стихотворений, написанных после смерти Денисьевой.
Уже в стихотворении "Предопределение" (начало 1851) любовь воссоздается не как гармоническое чувство, а как "поединок роковой". При этом Тютчев подчеркивает парадоксальность любовной страсти: в накале страстей гибнет тот, кто любит сильней. Поэт считает это свойство извечным, оно предопределено свыше. Это небольшое стихотворение состоит из двух пятистиший с резко противоположными утверждениями: утверждением преданья и утверждением реальной действительности. Преданье гласит, что любовь – "союз души с душой родной, /Их съединенье, сочетанье и роковое их слиянье". Но это возвышенно- романтическое представление о любви прерывается горестно-истинным голосом рефлексирующего автора, который вносит решительные коррективы: любовь не только соединение душ, но и смертельный поединок.
Любовь, любовь - гласит преданье -
Союз души с душой родной -
Их съединенье, сочетанье,
И роковое их слиянье.
И... поединок роковой...
И чем одно из них нежнее
В борьбе неравной двух сердец,
Тем неизбежней и вернее,
Любя, страдая, грустно млея,
Оно изноет, наконец...
Закономерность и объективность подчеркивается и отсутствием субъекта речи.
Даже взаимная любовь в пору краткой гармонии любящих представлена поэтом на фоне бушующего, все истребляющего пожара.
Пламя рдеет, пламя пышет,
Искры брызжут и летят,
……………………………
Треск за треском, дым за дымом
Трубы голые торчат.
И, несмотря на успокаивающую концовку стихотворения- "Слава богу, я с тобою,/ А с тобой мне как в раю" - картина пожара так ярка, создана с такой выразительностью, что тревога и ожидание трагического конца не покидают читателя.
Диалогизм, противопоставление голосов характерны почти для каждого стихотворения Тютчева.
В начале 1851 года Тютчев создает два стихотворения, которые, как нам думается, диалогически связаны друг с другом. Второе стихотворение является как бы ответом на упреки и вопросы героини первого стихотворения. Именно таким образом связаны стихотворения «Не говори: меня он, как и прежде, любит» и "О, не кори меня укорой справедливой". Первое из них- это слово героини, второе – голос автора- героя, оправдывающегося перед возлюбленной.
Стихотворение «Не говори: меня он, как и прежде, любит» стразу же начинается со спора с человеком, которому исповедуется героиня:
Не говори: меня он, как и прежде, любит,
Мной, как и прежде, дорожит…
О нет! Он жизнь мою бесчеловечно губит,
Хоть, вижу, нож в руке его дорожит.
Во всем стихотворении нет ни одного бесспорного, однозначного утверждения, каждое слово героини тут же опровергается, уточняется. В результате мастерски передается крайняя противоречивость чувств героини, зыбкость и непрочность ее положения.
Я стражду, не живу… им, им одним живу я-…
…………………………………………………..
Ох, я дышу еще болезненно и трудно,
Могу дышать, но жить уж не могу..
Ключевыми словами этой исповеди героини являются : жить, дышать, любить. В трех четверостишиях 5 раз употреблены слова "жить" и жизнь", два раза- "дышать". О крайней взволнованности героини говорят эмоциональные междометия "Ох!", "О нет" и т.п. .
Стихотворение заканчивается ключевыми словами:
Ох! Я дышу еще болезненно и трудно
Могу дышать, но жить уж не могу.
Поэтический синтаксис с его противительными союзами, наряду с лексикой, передают противоречивость чувств героини, зыбкость и непрочность любви героев.
Отметим еще раз: трагедия героини передана словом самой героини. При этом перед нами не просто исповедь, это маленькая трагедия: мы слышим и прерывистый, страждущий голос героини, и можем мысленно воспроизвести реплики героя и слушателя.
Второе стихотворение - "О, не кори меня укорой справедливой!" -является как бы ответом на сетования героини. Здесь автор- герой признает превосходство чувств и души своей возлюбленной. С горестью он говорит о своей неспособности так глубоко, искренно и самоотверженно любить, как любит она.
И, жалкий чародей, перед волшебным миром,
Мной созданным самим, без веры я стою-
И самого себя, краснея, узнаю
Живой души твоей безжизненным кумиром.
Об углублении художественного метода Тютчева в "денисьевском" цикле свидетельствует небольшое стихотворение " Чему молилась ты с любовью", где автор прямо говорит о губительной силе светской толпы, ворвавшейся в мир любящих.
Толпа вошла, толпа вломилась
В святилище души твоей,
И ты невольно устыдилась
И тайн, и жертв, доступных ей.
Образ светской толпы упоминается в стихотворении еще бегло, но все-таки здесь прямо указывается виновник трагедии.
К.В. Пигарев справедливо указывал, что женщины в стихотворениях Тютчева сильнее, выше и самоотверженнее мужчин. Этим и объясняется, что не "он", а "она" является центральным образом любовной лирики Тютчева.
Одним из лучших в "денисьевском" цикле является стихотворение, созданное в начале 1851 г. "О как убийственно мы любим". Здесь сосредоточены все основные темы и мотивы любовной лирики Тютчева , как встречавшиеся ранее, так и те, которые развиваются в других стихотворениях. Например, вскользь затронутая тема толпы, разрушившей любовный мир героев, была подробно развернута в стихотворении " Чему молилась ты с любовью". Стихотворение "О как убийственно мы любим" представляет собой внутренний диалог автора-героя со своей совестью., диалог, который начинается и кончается беспощадным выводом о безысходности любви, как и вообще человеческого бытия.
О как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей.
Диалог пронизывает все стихотворение и проявляется имплицитно и эксплицитно. В этом стихотворении увеличивается количество действующих лиц, выраженных местоимениями: мы, ты, она, они, употребленные во всех падежах. Повторяющиеся начало и конец стихотворения создают кольцо, в котором развертываются трагические события романа о влюбленных. Эта кольцевая композиция тоже подчеркивает трагическую безвыходность отношений героев. Субъект речи "мы" и кольцевое построение стихотворения выражают всеобщность и неоспоримость трагичности любви и бытия.
В этом стихотворении наиболее четко ощущается влияние русского реалистического романа 60-70-х годов, особенно Достоевского и Толстого.
"Денисьевский" цикл характеризуется большим охватом событий и временной протяженностью. Мы видим даже изменившийся портрет героини: от жизнерадостной девушки до бледной, больной, измученной, исхудавшей женщины.
Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя…
Год не прошел- спроси и сведай,
Что уцелело от нея.?
Изменившуюся внешность героини поэт передает через бесчисленные вопросы к самому себе
Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?..
Чтобы резче представить изменения в облике героини, поэт дает ее прежний портрет. Совесть напоминает:
Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор и речи,
И смех младенчески живой?
И что ж теперь? И где все это?…
………………………………….
Все опалили, выжгли слезы
Горячей влагою своей.
Как и в романе, Тютчев воссоздает обстоятельства жизни героини: сплетни, клевета, изгнание из своей среды. В. Касаткина справедливо замечает: "Можно подумать, будто стихотворение означает конец "романа", анализ и обобщение любовных взаимоотношений в течение года и трагическую развязку- убийственную страсть, разрушившую очарование любви. В стихотворении, - продолжает исследователь,- вся история Анны Карениной, которая развернута у Толстого в обширное повествование". У Тютчева же это начало лирического рассказа, не о ее гармонии, а о трагическом диссонансе, горючей влаге слез, ужасном приговоре судьбы, незаслуженном позоре"1.
Любовь в "денисьевском" цикле представлена неравной: она любит искренно, глубоко, на ее долю падают страдания, клевета света. Ее чувство цельно, его- раздвоено, отравлено сознанием вины. Для нее любовь- это подлинная жизнь, для него "Любовь есть сон, а сон одно мгновенье". И рано или поздно герой должен проснуться. Страстно, беззаветно любит женщина, а он чувствует себя недостойным этой любви. И в нем горячо говорит чувство вины перед этой женщиной.
Особенно остро осознает это герой после смерти героини. В стихах, созданных после смерти Денисьевой, голос самообвинения звучит еще явственнее. Но прежде чем перейти к их анализу, обратимся еще к одному стихотворению, написанному в начале 1854 г. -"Последняя любовь ".Стихотворение "Последняя любовь " воссоздает особенности чувств и дум стареющего поэта, сознающего неизбежный приближающийся конец.. Стихотворение в целом представляет собой мольбу о продлении последнего блаженства. Субъект повествования- "мы"- подчеркивает всеобщность и закономерность изображаемого чувства. Однако в чувствах лирического героя автор выявляет не только грусть , тоску по уходящей молодости, но и уверенность в том, что "Хотя скудеет в жилах кровь/ Но в сердце не скудеет нежность". Мольба о продлении последней любви, которая –"и блаженство и безнадежность"- определяет структуру стихотворения, тонко и глубоко проанализированную исследователем С.Н. Бройтманом1. Он утверждает, что ритмическая структура стихотворения - результат взаимодействия двух самостоятельных ритмических парадигм: четырехстопного ямба и дольника, т. е. в нем обнаруживается совмещение силлабо-тонической системы и дольника, характерного для архаического фольклорного жанра- заклинания.
Я.О. Зунделович еще раньше заметил важную роль заклинания и определил жанр всего стихотворения как заклинание. Он писал, что стихотворение "выдерживается до последней строки как своего рода заклинание"2.
С.Н. Бройтман, отрицая господство одного жанра – заклинания -убедительно показывает наличие двух равноправных начал- элегии и заклинания, субъекты которых в процессе развертывания стихотворения становятся взаимодополнительными. "Параллелизм двух жанровых парадигм проведен в этом стихотворении с предельной откровенностью: 1-2 строки каждой строфы- элегические, 3-4- заклинательные. Субъект элегии -"мы", субъект заклинания не имеет выраженных форм лица- он безличен". Но, несмотря на первоначальную самостоятельность и неслиянность этих начал (элегии и заклинания), в процессе развертывания стихотворения происходит растворение заклинания в элегическом жанре. И финал стихотворения звучит как ярко выраженный авторский голос, представляющий собой синтез элегии и заклинания.
Пускай скудеет в жилах кровь,
Но в сердце не скудеет нежность.
О ты, последняя любовь !
Ты и блаженство и безнадежность.
"Шедеврами не только тютчевской лирики, но и всей русской поэзии " считал исследователь К.В. Пигарев такие стихотворения как: "Весь день она лежала в забытьи" (1864), "Есть и в моем страдальческом застое" (1865), "Накануне годовщины 4 августа 1864 года", посвященные памяти Денисьевой.. Это не только биографический материал, но "прежде всего произведения большой художественной правды"1.
Стихотворение "Весь день она лежала в забытьи" отличается высокой правдивостью, точностью и даже некоторой натуралистичностью описания умирания человека. Картина шумного летнего дождя выводит героиню на мгновенье из забытья и в ней на миг вспыхивает любовь к жизни.
И медленно опомнилась она,
И начала прислушиваться к шуму,
И вот, как бы беседуя с собой,
Сознательно она проговорила:
"О как все это я любила".
Можно с уверенностью сказать, что в этом лирическом стихотворении Тютчев достиг высот психологического реализма. В заключительной строфе объективное изображение умирания героини сменяется бурным, эмоциональным обращением поэта к умирающей возлюбленной. Подхватив ее последнее слово " любила", поэт с невыразимым отчаянием и болью произносит:
Любила ты, и так любить, как ты,
Нет, никому еще не удавалось!
О господи! ..и это пережить…
И сердце на клочки не разорвалось…
Иным настроением проникнуто написанное через год после смерти Денисьевой стихотворение "Накануне годовщины 4 августа 1864 года". Его можно отнести к жанру элегии, но в нем воссоздается не только грусть по поводу утраты ( характерный мотив элегии), но и настойчивая мольба о встрече "там", в потустороннем мире, повторяющаяся трижды (даже четырежды) в трехстрофном стихотворении. Элегический пейзаж (гаснущий день, наступающий вечер), образы дороги и бредущего по ней одинокого героя- это типичные для элегии образы, так же как мотивы одиночества и ожидания смерти.
Стихотворение отличается глубиной чувств, поразительной простотой художественных средств, воссоздающих неутихающее страдание героя, его мольбу и смирение.
Вот бреду я вдоль большой дороги
В тихом свете гаснущего дня.
Тяжело мне, замирают ноги…
Друг мой милый, видишь ли меня?
Все темней, темнее над землею-
Улетел последний отблеск дня,
Вот тот мир, где жили мы с тобою,
Ангел мой, ты видишь ли меня?
Завтра день молитвы и печали,
Завтра память рокового дня…
Ангел мой, где б души ни витали,
Ангел мой, ты видишь ли меня?.
Многократные обращения "друг мой милый", "ангел мой", трижды повторенный тревожный вопрос "видишь ли меня?" превращают элегическое стихотворение в мольбу и даже в заклинание.
Заканчивая анализ стихотворений денисьевского цикла, сделаем краткие выводы: