Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

Вид материала

Документы

Содержание Ключевой участок стены

Подобный материал:

• Лыжная гонка альпинистов в Ромашково 24. 02. 2008, 69.94kb.
• Восхождение на Эверест продаж, 660.98kb.
• Путешествие Книги Мира Восхождение к Вершине Мира Опутешествии Книги Мира и ее сопровождающих, 204.46kb.
• Антоничева Марта Юрьевна. Границы реальности в прозе В. Набокова : Авторские повествовательные, 221.36kb.
• 1956 год ознаменовался новыми успехами советских альпинистов, 1661.63kb.
• Суфии: Восхождение к истине, 8659.66kb.
• Вработах советских исследователей, посвященных творчеству Ф. И. Тютчева, мысль о дуалистичности, 184.15kb.
• Восхождение в горах и наука, 3088.42kb.
• Положение о лыжной гонке альпинистов в Ромашково памяти Алексея Колганова 13. 02. 2011, 90.04kb.
• Ли Якокка один из самых известных в последние двадцать лет представителей делового, 5602.02kb.

Ключевой участок стены

Проснулись на час позже намеченного срока. Подвел будильник, который

много лет возит с собой в горы Сережа Ефимов. На улице уже светло.

Выскакиваем из "Кемпинга". Бершов и Туркевич уже готовы к выходу и бродят

около столовой. Отправляем их вместе с шерпами вперед, а сами лихорадочно

одеваемся и собираем рюкзаки.

Очередная задача нашей группы с 13 по 19 апреля -- подняться в лагерь

III, в течение 2 дней завершить обработку маршрута до лагеря IV и установить

его. Кажется, все просто, но ведь работа предстоит на высоте за 8000... С

первых же шагов по ледопаду поняли, что 5-дневного отдыха в базовом лагере

не хватило для полного восстановления сил.

Две высотные палатки лагеря II прилепились на небольших площадках,

вырубленных в скальных гребешках под отвесной 500-метровой стеной в 10--15м

друг от друга. Для установки одной из них пришлось натянуть сетку и

набросать на нее камни и снег, расширив таким образом площадку.

Палатки заполнены различными грузами, и нам с трудом удается

разместиться в них по двое.

Вот уже третью ночь плохо сплю: дергает палец на правой руке, под

ногтем гнойное воспаление, которое осложняет передвижение по перилам, а

впереди еще основная работа.

Впервые нам предстоит преодолеть 20,5 веревки между лагерями II и III.

Перильная веревка петляет по стене и выводит на снежное поле. Новая для нас

высота 7800 дается огромным напряжением. Сначала груз за спиной казался не

очень тяжелым, но после нескольких часов движения по перилам стал

непомерным. Трудно снимать и надевать рюкзак, и при остановках приходится

искать место, где можно поставить его на выступ или сесть вместе с ним на

полочку.

Последние из нас к лагерю III подходят уже в полной темноте. Место для

лагеря удобное, но палатки поставлены плохо. Вырублены слишком маленькие

площадки, да и растянуты палатки недостаточно хорошо. В одной палатке


290


располагаемся втроем, другую занимает один, и всем неудобно.

Миша Туркевич, первым поднявшийся в лагерь, растапливает снег. Завтра у

нас ответственный выход. Обсуждаем варианты обработки пути к лагерю IV. Мое

основное предложение сводится к постановке промежуточного лагеря и

дальнейшей работе из него. Контрпредложение-- выходить пораньше с

кислородом. Расстояние между лагерями должно быть небольшим, а постановка

промежуточного лагеря отнимет много сил и времени. Взвесив все "за" и

"против", принимаем второй вариант.

Снова не могу заснуть: ноет больной палец, мучают заботы завтрашнего

дня. Свежа в памяти ошибка в определении расстояния между лагерями I и II.

Над нами самый сложный участок стены, еще в Москве настораживавший нас. Мне

всегда казалось, что этот участок должна пройти двойка Бершов --

Туркевич.--сильнейших мастеров скалолазания.

Утром Бершов и Туркевич в кислородных масках уходят на маршрут. Мы с

Ефимовым забираем максимум груза и начинаем подъем без кислорода, надеясь

догнать ребят, когда они начнут обрабатывать стену. Идти можно, но с

тяжелыми рюкзаками на таком рельефе движение очень медленное и с большими

затратами сил.

С трудом поднимаюсь первые 3 веревки и выхожу на гребень. Веревкой выше

Ефимов, а Бершов и Туркевич уже скрываются за очередным гребнем. Чувствую,

что, если и дальше буду двигаться с такой же скоростью, вряд ли смогу

догнать передовую двойку. Мы с Сергеем, не сговариваясь, останавливаемся и

настраиваем кислородные аппараты на расход 1 литр в минуту. Сразу же по телу

растекается тепло, отогреваются закоченевшие ноги, заметно возрастает темп

подъема.

Пройдя несколько веревок, слышу шипение утекающего кислорода. Резко

снижается работоспособность. Безуспешно пытаюсь найти место утечки.

Увеличение подачи до 3 литров в минуту не помогает. Повторяется

прошлогодняя история, когда при испытаниях кислородного оборудования на

склонах пика Коммунизма у меня тоже возникли неполадки. Около 400 м по

высоте я тогда мучался, пока не сообразил снять маску, после чего перестал

тормозить группу. Сейчас же, на 8-тысячной высоте, о таком варианте не стоит

и думать. Сколько говорили о необходимости испытывать маски заранее, а

времени так и не нашли.

Проходя 10-ю веревку, поднимаю вверх голову и вижу на отвесной стене

две фигуры в красных анораках. Если бы это было в Крыму или на скалах

Пти-Дрю, я бы не удивился. Но здесь, на Эвересте, на 9-м километре по высоте

это выглядело не совсем правдоподобно. Над ребятами желанный гребень, но

отсюда трудно оценить расстояние и сложность пути до него.

Бершов, увидев мое замешательство, снимает маску и кричит, что пора

возвращаться. Складываем грузы на конце 10-й веревки, отключаем кислород и

на лепестках уходим вниз. На таких крутых стенах достаточно закрепить на

веревке спусковое устройство и повиснуть на нем, как начинаешь плавно ехать

вниз, лишь перестегиваясь у мест крепления или соединения перил.

И снова неудобная ночевка в лагере III. Бершов и Туркевич возвращаются

в полной темноте. Ефимов сразу дает им по кружке горячего чая. Бершов

рассказывает, что они перевесили 8-ю веревку Балыбердина и Мысловского и

закрепили еще 5 веревок. Туркевич утверждает, что до гребня -- около веревки

и там угадывается площадка для лагеря IV. Зная, как обманчивы бывают такие

наблюдения, опять предлагаю поставить промежуточный лагерь и из него

добивать ключевой участок стены. Однако ребята, единодушные в своем мнении,

убеждают меня повторить сегодняшний вариант. При свете фонаря ищем неполадки

в моем

кислородном аппарате. Оказывается, недостаточно хорошо прикреплена

соединительная трубка к одному из штуцеров, отчего и происходит утечка

кислорода. Тщательно отбираем снаряжение для установки лагеря IV и

расходимся по палаткам.

Каждое утро мы встаем в 6.00. Приготовление завтрака и одевание на

большой высоте занимает около 3 часов. Здесь можно получить воду только

растопив снег и лед. Из целой кастрюли снега получается совсем немного воды.

Порой запасти чистый снег, фирн или лед для приготовления пищи -- проблема.

Вода на высоте 8000 кипит при температуре 75°, а этого мало, чтобы сварить

еду. Изготовленные Ефимовым автоклавы из бидонов и чайников помогают нам

поднять температуру кипения и сэкономить топливо.

После завтрака медлим с выходом, откладывая неприятный момент, когда

надо вылезать из теплых спальных мешков. Надеваем пуховые и ветрозащитные

костюмы. Самая сложная задача -- надеть двойные ботинки. В согнутом

положении не хватает дыхания, и приходится несколько раз отдыхать, прежде

чем завяжешь шнурки, а если наружный ботинок к тому же за ночь смерзся, то

приходится его тщательно разогревать, иначе в него не всунешь ногу. Надеваем

страховочную систему и выбираемся из палатки на мороз. Кислородные аппараты

прилаживаем уже на улице. Солнца еще нет, и холод проникает под теплую

одежду.

Выходим в той же последовательности: впереди Бершов--Туркевич со

снаряжением для обработки пути, сзади мы с бивачной поклажей для лагеря IV.

Наконец-то полностью ощущаю все достоинства движения с кислородом.

13-я веревка. Раскачиваюсь на неправдоподобно тонкой ниточке. Подо мной

более 1,5 км Юго-западной стены Эвереста. Разноцветными пятнами выделяются

лагеря I, II и III. Из-за эластичности веревки никак-не могу преодолеть

небольшой отрицательный участок стены. Напряжение возрастает еще и от мысли,

хорошо ли закреплена та единственная веревка, которой доверяешь свою жизнь.

Стена изобилует острыми выступами, да и упавший камень может перебить

веревку. Нужно повесить на этом участке для страховки еще одну.

Достигаю желанного гребня, а места для установки лагеря нет. На

расстоянии веревки надо мной Туркевич оседлал острый снежный гребень и

передвигается по нему. Бершов с юмором комментирует такой способ

передвижения. До удобного места на гребне оказалось целых 3 веревки. При

прохождении последней из них ломается молоток, и последние крючья приходится

забивать камнем. На ровном, абсолютно безопасном снежном гребне можно

сделать хорошую площадку. Для этого нужны лопата, ледорубы и часа 2

свободного времени.

18.00. Определяем высоту в 8250 м. Складываем в нишу палатку, 2

спальных мешка, 3 каремата, 3 веревки, 15 крючьев, ледоруб, примус, бензин,

автоклав, аптечку. Еще 2 веревки оставлены на конце 10-й веревки.

Пытаемся оценить дальнейший путь. От нас идет снежный гребень с

жандармами, упирающийся в западное ребро. До него веревок 10. Маршрут

относительно простой, за исключением первых 3--4 веревок. Не совсем ясно,

как проходить жандармы.

Под нами кулуар Бонингтона. Хорошо видны остатки одного из лагерей

английской экспедиции, эффектные фотографии которого можно увидеть в книгах

об этом восхождении -- на крутом склоне прилепились одна над другой

несколько разноцветных каркасных палаток.

Спускаемся в полной темноте. Иду замыкающим и опасаюсь сбросить камень.

Движения очень медленные, осторожные. Стараюсь вспомнить рельеф, где я не

буду над ребятами и где можно расслабиться. Кругом сверкают сполохи.

Неожиданно около меня все вспыхивает. Очень


291


неуютно чувствуешь себя ночью на отвесных скалах Эвереста.

В лагерь III прихожу в 22.00 и сразу выхожу на дополнительную связь с

базой. База, как и в первый наш выход, предлагает совершить еще один, чтобы

установить лагерь IV или обработать путь выше. Передаю базе, что ответ дадим

в сеанс утренней связи, и выключаю рацию.

День получился тяжелым. Завтра рано утром, как и сегодня, выйти не

удастся, да и унести много уже не сможем. Перестроиться с намеченного

графика трудно. Что же мы сможем сделать наверху? Поставить палатку? Но для

этого нужен инструмент. Да и с лопатой подниматься только для постановки

палатки нерезонно. Обрабатывать дальше маршрут? Нет молотка. Да и после

прохождения тяжелых 15 веревок вряд ли завтра продвинемся выше. Надо

выходить минимум на 2 дня--подняться и поставить палатку, а на следующий

день двигаться дальше. Приходим к выводу: эффект от такого выхода не

соответствует затратам. Решаем предложить встречный план-- благоустроить

лагерь III, так как он должен стать опорным при восхождении. Ведь ни одна

группа еще не имела достаточно времени для его "оборудования, и он в плохом

состоянии.

В 8.30 приводим свои доводы, но наше предложение не вызывает одобрения

у базы. Евгений Игоревич говорит:

-- Смотрите сами, вам виднее... но мы советуем сде

лать еще одну ходку в лагерь IV...

"Смотрим сами" и решаем остановиться на своем плане.

С трудом вылезаю из мешка. Ребята тут же ставят диагноз: гной из-под

ногтя пошел в лимфатические узлы, а посему Бершов заставляет выпить какой-то

мощный антибиотик. Ефимов на правах заместителя руководителя группы

отправляет меня вниз:

-- Пока сам можешь идти...

Этот довод мне понятен. Хромая, начинаю спуск. Ребята снимают одну из

палаток и расширяют площадку под ней. Палатка держалась только на растяжках,

и сильный ветер мог сбросить ее в кулуар. Вторую палатку подвинули ближе к

скалам, увеличив жизненное пространство. Кислородные баллоны, бензин, крючья

сложили в нишу под скалами между палатками. Закрепив обе палатки при помощи

веревки к стене и организовав надежные перила, Ефимов, Бершов и Туркевич

покинули лагерь III.

За неделю ледопад сильно изменился. Просели поля, на их месте

образовалась паутина трещин. Леня Трощинен-ко проложил часть трассы по новым

участкам. Очень вовремя. Без его работы найти путь в этом хаосе было бы

трудно.

В базовый лагерь приходим вслед за алмаатинцами. Потеря высоты не

приносит нам облегчения. Возвращаемся вконец измотанные. Накопилась

усталость. Пора отдыхать в зеленой зоне.

Не успели мы перевести дух после очередного выхода, как меня пригласили

для обсуждения сложившейся ситуации. А ситуация действительно серьезная. 3

группы закончили запланированные предварительные выходы. Группа Мысловского

отдыхает в Тхъянгбоче, 2 другие собираются вслед за ней. 4-я группа на

выходе должна поставить лагерь IV и продвинуться вперед.

Но штурм Эвереста начинать рано: еще не стоит палатка в лагере IV, не

пройден путь к лагерю V, да и остальные лагеря недоукомплектованы штатным

снаряжением. Основная масса кислорода в лагере I. Есть над чем задуматься.

Совершенно неожиданно для меня нашей группе предлагают через 5 дней

выйти для установки лагеря V, после чего спуститься в базовый лагерь и

встать в хвост очереди на восхождение. Такой оборот событий выводит меня из

равновесия. Почему нарушается сложившийся график выхо-

дов? Е. И. Тамм объясняет, что группа Мысловского считается

распавшейся, а для двойки задача слишком тяжелая. Группа алмаатинцев

работала на маршруте больше нас, поэтому и отдыхать должна больше. Но когда

и где они работали больше нас--мне до сих пор непонятно. Это предложение, а

точнее, аргументация вызвали бурю недовольства в группе, а меня настолько

обидело, что я перестал что-либо понимать. Такое- предложение фактически

лишает нашу группу возможности восхождения. По предыдущему выходу мы поняли,

что 5-днсзного отдыха .недостаточно. Уже накопилась усталость, и

7--8-дневный отдых ниже базового лагеря просто необходим. Кроме того, мы

чувствуем, что если даже после установки лагеря V у нас и останутся силы еще

на один выход (в чем мы сомневаемся), то все равно после первых успешных

восхождений .будет наложен запрет на штурм. Ох, как прав был Овчинников,

когда еще в Москве говорил: "Нужно настраиваться на самый тяжелый вариант.

Иначе трудно будет перестраиваться". Сейчас я бы сказал: "Почти невозможно".

Нервы напряжены до предела, а после разбора выхода, на котором

акцентировалось внимание на том, что "группа отказалась поработать еще

день", я просто "сломался". Конечно же, можно найти приемлемые решения. Но

то ли от неимоверной усталости, то ли от обиды за такую оценку работы

группы, искать и предлагать варианты выхода из тренерского тупика я не в

состоянии. Разговоры о том, что наша "компания слабая и ненадежная", еще

больше выбивают меня из колеи. Единственно, к чему я настойчиво

стремлюсь,--это спуститься в зеленую зону, а там будет видно. Утро вечера

мудренее.

На выходе еще группа 4. Если им удастся продвинуться вверх на 3--4

веревки, то путь к лагерю V и вершине будет открыт.

Свет Петрович Орловский мастерски вскрывает нарыв на моем пальце, и

сразу же наступает облегчение. Замечательный человек и хирург этот Свет! И в

своей "кхумбула-тории" занимается "светотерапией", помогая преодолевать наши

невзгоды не только скальпелем и таблетками, но и удачными шутками.

Возвращается с отдыха группа Мысловского, и Эдик предлагает свой

вариант дальнейшей работы.

22.04.82. Не дождавшись окончательного решения вопроса, настаиваю на

уходе группы на отдых. Стараюсь не думать о неурядицах, обидах, дальнейших

планах, погоде...