Geum.ru

Вопрос летнего отдыха обычно начинает волновать меня где-то с весны

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   16

-- А это вправду было? -- осторожно спросила я.

-- Что?

-- Нападение. На меня.

Настя подтвердила:

-- Было. Разве что ты первая на них напала. Потому что мы, вообще-то, слышали, как кричит он. Этот тип. И пытается от тебя вырваться, а ты не пускаешь. Ты что, и впрямь пырнула его ножом? Хотя не верится, чтобы из-за какого-то ножа мужчина стал так орать.

-- Если это Катин нож, -- вмешалась Света, -- то он безумно тупой. А тупым ножом, говорят, действительно очень больно.

Я обиделась.

-- И вы туда же! Будто я ношу с собой нож! Я его просто укусила. В руку. Он мне рот пытался зажать. Сам виноват!

-- Покажи зубы! -- потребовала Настя. -- Все целы?

Я оскалилась.

-- Вроде бы все. Но один до сих пор болит. Рука попалась жесткая.

-- Это очень важно. Значит, жесткая. Что еще можешь сказать?

Я задумалась.

-- Кажется, волосатая. Но за это не поручусь. А видеть я ничего не видела. И никого. А вы?

-- Мы видели, как он метнулся и убежал. Но мы ведь не сразу пришли.

-- Да, а где вы, собственно, были? Я вас не поняла.

-- В яме, -- ответила Света. -- Где потом сидел Объект. Свернули на тропинку, по которой всегда идем, ну, коротким путем, через кусты. И сверзились обе. Еле вылезли.

Страшная мысль пронзила меня стрелой.

-- Девчонки! А остальное тоже было?

-- Что?

-- Как я кидалась на Объекта... чуть ли не била... Или это у меня от страха был бред, а ничего этого не было?

-- Не бред, не бред, -- захихикала Настя. -- Ты бы видела себя в те минуты! Даже я испугалась. Руки вверх подняла. Знала потому что, что с сумасшедшими лучше не спорить.

Я со стоном слушала дальнейшие описания.

-- Ты бросалась на него, как настоящая мегера. Да и вид у тебя был еще тот! Волосы всклочены, футболка дыбом, челюсть скособочена. Я боялась, ты его растерзаешь. Я бы на его месте тоже в яму спряталась. Там безопаснее.

Боже! Неужели это была я? Какой кошмар!

-- Впрочем, плевать на Объекта, -- заявила Настя. -- Дело в другом. Как видите, я была права. Снова нападение. А дальше будут деньги.

-- Это обнадеживает, -- вставила я. -- Хоть вздохну спокойно. Но кто же это ко мне привязался?

Света пожала плечами.

-- Вы мне не верите, а это точно поклонник. Очень романтично. Хотел унести тебя на руках.

Мы с Настей заговорили одновременно.

Я: Теперь на руках он будет носить повязку.

Настя: А яму тоже поклонник вырыл? Охотился на Катю, как на медведя?

Света попыталась возразить сразу обеим.

-- Ты не умеешь обращаться с поклонниками, это уж точно. Предупреждаю, что таким своим поведением ты вполне можешь его отпугнуть. А при чем здесь яма?

-- Я и хотела бы отпугнуть. Да, при чем здесь яма?

Настя вздохнула.

-- С кем я имею дело? Ну, подумайте сами. Когда мы шли в кино, яма была?

-- Наверное, нет. Иначе мы бы в нее провалились.

-- Вот именно. Так что, она сама вырылась? Это вырыто для тебя.

-- А почему не для тебя? -- поинтересовалась я. -- Ведь ты же в нее свалилась, а не я. И вообще, какой в ней смысл? Никто из вас не умер и даже ничего себе не сломал. Посидели чуть-чуть и вылезли.

-- Да, -- кивнула Настя, -- это вопрос. Возможно, в яму мы должны были упасть вместе? Или, может, он хотел просто тебя чуть-чуть задержать? Или яма была нужна уже для твоего трупа.

Последнее высказывание обострило мои умственные способности, и я сообразила:

-- Знаете, я сейчас понимаю, что он вряд ли хотел меня убить. Хотел бы, так успел бы. Или изнасиловать. Он просто хотел меня утащить.

-- Типичный поклонник! -- не выдержала Света.

Настя возмутилась:

-- Да не мешай нам со своим поклонником, дай подумать! А может, он хотел с тобой переговорить? В стороне.

-- Или в яме, -- добавила я. -- Может быть. Только кто? И о чем? Слушайте, а наши аферисты, интересно, досмотрели кино до конца? И что у них с руками?

Ситуация несколько напомнила мне сюжет пьесы Дюма "Нельская башня". Там королева инкогнито в маске проводит ночь с мужчиной, а он царапает булавкой ей лицо, чтобы узнать при встрече. А я своего узнаю по рукам.

Света молча встала и вышла из домика. Вернулась она через пять минут.

-- К нам не идут, -- мрачно сказала она. -- Сидят дома. Очень нервные. Рук я не разглядела. Раньше я на них не думала, а теперь уж и не знаю. Я их позвала на коньяк. Чтобы мужчины не купились на коньяк -- не поверю. Подозрительные они!

-- А может, все-таки Объект? -- предположила Настя. -- А что руки целы, так он не сам нападал. Сообщники.

-- Зачем? -- вырвалось у меня. -- Зачем?

Света с упреком посмотрела на Настю.

-- Она сидела такая нормальная, а ты ее опять...

После чего обе подруги уставились на меня круглыми глазами, а я еще несколько раз механически повторила:

-- Зачем? Зачем?

Спать я легла совершенно обалдевшая, хотя благодаря Светиному НЗ довольно бодрая. Проснулась я в три часа ночи. Требовалось выйти. Лень, но надо. Правда, девчонки очень настаивали на том, чтобы я никуда не ходила одна. Чтобы будила кого-нибудь из них. Я глянула на Свету, потом на Настю. Обе сладко спали. Грешно нарушать такой сон! Я сама слишком люблю поспать, чтобы будить других. Пойду себе одна. Ничего мне не сделают.

А если сделают? Уже выйдя за порог, я задумалась. Все-таки на меня сегодня и вправду напали. Точнее, вчера. Я обернулась к домику аферистов. Снаружи висел замок. Как обычно, ушли. В поселок? А если нет? Если подкарауливают меня у горы? Надо хоть оружием каким запастись, что ли... Тупой нож брать не стану -- я не садистка, в конце концов. Палку бы найти потверже. В кромешной тьме я пошарила у порога -- ничего. Только камень. А что, камень -- тоже оружие. Даже лучше. Тяжелее. И дальнобойнее. Не зря им вооружался пролетариат.

Оснащенная камнем, я смело двинулась вперед. Вернее, смело -- это не вполне точно. Поскольку я наполовину спала и находилась в ступоре, слово "смелость" можно заменить другим, менее приятным. Не хочу даже вспоминать, сколько идиотских происшествий случалось из-за того, что мне приходилось рано вставать и в таком состоянии производить некоторые необходимые действия. Например, однажды я вместо кофе выпила растворенный в горячей воде краситель. А в другой раз долго и упорно подносила горящую спичку вместо газовой горелки к мойке для посуды, удивляясь, что огонь все время гаснет. В общем, сонная я теряю последние остатки разума. Именно так, без разума, я и отправилась в путь. Булыжник я прижала к животу, обхватив двумя руками. Вот и опасное место у самых кустов... а в кустах подозрительный шорох. Шорох и треск! Там засада! Сейчас как бросятся! А я и укусить толком не сумею -- зуб болит. И девчонки спят. Что делать? Правда, у меня есть камень. Можно швырнуть. Только стоит ли? Ведь сейчас как раз очередь подарка, а не покушения. Нет, не стоит. Впрочем, даже если этот тип ждет меня с банкнотой, все равно он мерзавец! Сейчас банкнота, а днем покушение. Я обязана его обезвредить! Да, ну, а если там не он? Если там, предположим, обычная кошка? При мысли о том, что я швырну в кошку булыжником, я чуть было не проснулась. Нет, ни за что! Вот найти бы такое орудие, которое действует только на людей...

Из-за подобных колебаний я стояла на тропинке, тупо разглядывая кусты и не трогаясь с места. Идея вернуться назад и разбудить девчонок мне почему-то в голову не приходила. Зато пришла другая. Я набрала в грудь побольше воздуха и с профессиональной пронзительностью рявкнула на кусты:

-- А ну, выйдите сейчас же оттуда!

В прояснившемся мозгу пронеслось: "Я с ума сошла, ведь они меня убьют", а потом: "Зато хоть перед смертью их увижу. И они ответят, зачем". Кусты раздвинулись, и из темноты на тропинку вышел... Мой Кошмар! Ну, знаете ли! Сговорились они все, что ли, выводить меня из терпения? Его только мне не хватало!

-- Что вы тут делаете? -- нервно спросила я.

И он пролепетал:

-- Гуляю.

-- В кустах? -- невоспитанно наседала я. -- В такое время?

Впрочем, если уж гулять в кустах, то, наверное, лучше в такое время, чем в любое другое. На лице Кошмара застыла маска стыда и ужаса. Боже мой, а вдруг он вышел по самой прозаической причине и, не дотерпев до горы, решил удовольствоваться уединенными кустами? А я вытащила его из них и теперь терзаю, да еще чуть не убила булыжником.

-- Слава богу, я подумала -- там кошка, -- смущенно разъяснила я. -- А то бы звезданула камнем насмерть.

И я для наглядности продемонстрировала свое оружие. Ужас на лице Кошмара усилился. Действительно, мое поведение выглядит довольно странно. А его? Нечего было доводить меня до такого состояния. Неужели все-таки именно он на меня покушался? Да, ведь он вертелся под ногами в тот вечер, когда мне подсунули первую банкноту. И теперь опять тут... и мне как раз пора получать следующую. Мой сонный мозг работал гораздо медленнее, чем язык, который быстро выпалил:

-- Ладно, если хотите, давайте мне ваши деньги, только оставьте в покое. И без вас забот хватает!

Кошмар поперхнулся и сунул руку в карман. Сейчас вытащит доллары... а если пистолет? Или нож? Нервы мои сдали, и я с отчаянной скоростью рванула в гору, не дожидаясь результата. А когда шла обратно, Кошмара уже не было.

Утром я рассказала о ночном событии подругам. Они попеняли мне, что я их не разбудила, и после долгих споров мы так и не смогли решить, причастен Кошмар к нашему делу или нет. Впрочем, на меня обрушилась более животрепещущая проблема. Все сильней и сильней болел зуб.

-- Убью этих бандитов! -- бушевала я, не в силах успокоиться. -- Что за идиоты! Не умеют нормально покуситься! Измучили, изувечили!

-- Ну, изувечила ты себя сама, -- поправила Настя. -- Нечего было кусаться.

-- Да? А что я, по-твоему, должна была делать? Целовать их, что ли? Откуда ты знаешь, может, если б я его не укусила, он бы мне вообще все зубы выбил! Он явно лез рукой мне в рот. Собака какой-то! И рука собачья! Кость сплошная! Нет, попадись они мне только...

-- Содой полощи, -- советовала Света. -- У меня сода есть.

Полоскания помогали, но ненадолго. Настроение мое упало. Мысль о лечении зуба в условиях Южного лагеря весьма травмировала мою психику. От отчаянья я отправилась за советом к нашему врачу -- странному на вид субъекту, официально блюдущему здоровье обитателей Южного лагеря. Я знала, что медпункт все время закрыт и единственное место, где можно поймать врача, -- столовая. Его любимое занятие -- заглядывать в котлы с провизией. За обедом я заняла пост у этих котлов и довольно быстро его изловила. Однако результат трудно было назвать обнадеживающим. Врач доверительно сообщил, что по специальности он гинеколог, поинтересовался, не беременна ли я, потому что у некоторых женщин беременность разрушает зубы, посоветовал вести регулярную половую жизнь, ибо тогда у меня не будет проблем со здоровьем (видимо, они меркнут по сравнению с иными проблемами), и прописал лечение морской водой, поскольку других лекарств у него нет, а это в избытке. В результате после обеда мы с девчонками отправились искать поселковую поликлинику, с большим трудом нашли ее -- и узнали, что номерок к зубному трудно получить даже местным, а приезжим и вовсе невозможно. Правда, нас уверили, что в соседнем поселке есть платный кабинет, и там меня, возможно, примут. Но на соседний поселок у нас уже не хватило сил.

Мне было так тошно, что я даже не пошла на ужин -- небывалое явление. Вместо ужина я лежала на кровати и страдала. Думаю, попадись мне в эту минуту мои бандиты, я бы каждому двинула в челюсть.

Вернувшаяся из столовой Настя не без смущения сказала:

-- Знаешь, я встретила по пути Артема. Ну, сторожа.

-- И что?

-- Он спросил, почему тебя нет. Что с тобой случилось. И так настаивал, что я призналась.

-- В чем? Что на меня напали?

-- Нет, разумеется. Что зуб болит.

-- Ну и ладно. Не вижу причины делать из этого тайну, -- пожала плечами я.

-- Да, но... он хочет тебя лечить. Скоро приду, говорит, и вылечу.

Я взбодрилась.

-- Ты думаешь, он умеет?

-- Боюсь, что нет, -- горестно вздохнула Настя. -- Ну, как он может уметь? Разве что вырвет.

-- Ни за что! Предупреждаю, я не дамся. Чем я, по-вашему, должна жевать? У меня каждый зуб на счету.

-- И много их на счету? -- заинтересовалась Настя.

-- Сколько надо, тридцать два. Лишних, по крайней мере, нет. Пусть Артем и не надеется...

А Артем был уже тут, как тут. Его взгляд выражал сочувствие и понимание моих проблем.

-- Да! -- с места в карьер начал он. -- Страшные у нас дела! Чтобы моя девка на кормежку не пошла... Не видел бы, так не поверил бы.

-- Зуб болит, -- осторожно ответила я, пытаясь понять, не клещи ли он держит в руке. Что-то завернутое в газету. Неужели клещи?

-- Это мы прекратим. В момент прекратим, -- заверил меня Артем. -- Средство верное.

-- Я не сторонница радикальных мер, -- заворожено разглядывая сверток, сообщила я.

Артем слегка оторопел.

-- А? Радикальных? Нет у меня радикальных! Это у вас в институте радикальные. А у меня -- народные. Хорошее средство. Сам всегда им лечусь. И тебя лечить буду.

Я уставилась ему в рот, силясь определить наличие зубов. Вроде что-то есть. Это обнадеживает. Между тем лекарь-самородок продолжал:

-- Никому не давал, для себя берег. Вон, повар сегодня руку обжег, аж стонет -- а я ему не дал. Это только для меня и для тебя.

Я встревожилась.

-- А оно и от руки помогает?

-- А как же! Оно от всего помогает. Раз -- и все. Главное, не ошибиться.

Я замерла. Что значит -- не ошибиться? Оттяпать именно тот орган, который болит? Артем показался мне настроенным весьма решительно. Похоже, не успокоится, пока не вырвет у меня зуб. При необходимости -- вместе с челюстью. Или с головой. Нет, не позволю! В случае чего -- убегу. Я встала с кровати и, подойдя к двери, скомандовала:

-- Разворачивайте!

Артем торжественно снял со свертка газету. Слава богу, там были не клещи и не пила, а нечто гораздо менее страшное -- внушительных размеров бутыль с черной жидкостью.

-- Что это? -- спросила Настя, с любопытством разглядывая бутыль.

-- Лекарство. Медвежья желчь. Сам добывал.

Артем вытащил пробку из бутыли, и по всей комнате разнесся омерзительный, ни на что не похожий запах. Мы с Настей, не сговариваясь, тут же распахнули -- я дверь, а она окно. Не помогло!

-- И что с ней делают? -- робко осведомилась я.

-- Пьют.

-- И... от какой болезни?

-- От любой, -- гордо пояснил мой благодетель. -- Я два раза лечился. Пять лет назад от радикулита, а в прошлом году, когда ногу свихнул. А больше я не болел. Это такое средство. Выпьешь -- и больше уже не болеешь.

Мне стало жутковато. Пожалуй, даже клещи -- средство менее радикальное. Боюсь, выпив медвежью желчь, я и впрямь никогда больше не заболею. Ведь на том свете не болеют!

Пояснения Артема лишь подтвердили мои опасения.

-- Главное -- это сколько выпить. Это от организмы твоей зависит. Выпьешь мало -- только хуже будет. Организма совсем ослабится. Облысеть можно, -- он постучал пальцем по своему голому черепу. -- А много тоже нельзя. Организма помрет. А вот выпьешь, сколько надо, -- такой огонь по жилам побежит! Обо всех болячках забудешь! Ты уж пей прямо из горла, что зря лить туда-сюда. Пей, девка!

И жилистая рука сунула мне прямо под нос огромную бутыль. Лекарство и впрямь было прекрасным! От одного его вида по моим жилам побежал такой огонь, какого бедные жилы и представить себе не могли всего минутой раньше. Я подскочила на месте от избытка сил, отпихнула Артема и выскочила из дома. Зуб больше не болел. Ничего не болело. Я была абсолютно здорова -- здорова, как космонавт. Медвежья желчь действительно помогала от всех болезней! По крайней мере, ссадина на колене, полученная вчера в драке, тоже мгновенно перестала меня беспокоить. Меня беспокоило лишь одно -- унес ли Артем свое удивительное лекарство.

Обежав пару раз вокруг лагеря, я сочла возможным вернуться. В конце концов, не станут же лечить абсолютно здорового человека. Настя с Артемом вели оживленную беседу, прерванную моим появлением.

-- Я здорова! -- гордо заявила я. -- Совершенно! Ничего не болит.

Артем взглянул на меня с жалостью.

-- Что значит -- городская. От одного понюху выздоровела. А моя доза -- полстакана. Ну, ладно. Опять заболеешь -- зови. Вылечу. Для тебя не жалко.

Едва он ушел, сопровождаемый моими искренними благодарностями, Настя, фыркнув от смеха, спросила:

-- Неужто впрямь не болит? Или выдумала?

-- Не болит. Сама поражаюсь. Как ты думаешь, это и вправду медвежья желчь?

-- По крайней мере, он уверяет, что добыл ее из медведя.

-- Слушай, а он не говорил, он облысел именно от нее?

Настя пожала плечами.

-- Не знаю. Боишься облысеть?

-- Не хотелось бы. Пожалуй, лучше лишиться одного зуба, чем всех волос.

-- Ну, не обязательно всех. У него вон что-то осталось. Просто будет лысина.

-- Ты тоже нюхала, -- мстительно заметила я.

-- Я -- не с такого расстояния, я стояла дальше. И вообще, дело не в этом. Ты, как всегда, ничего не заметила. А повар-то руку обжег!

-- Ну и что? То есть жалко, конечно. Но Артем все равно не даст ему медвежьей желчи.

Настя постучала пальцем себя по лбу.

-- Головой подумай! Вчера ты искусала бандита. А сегодня у повара замотана рука. И болит страшно. Я специально у Артема узнала -- ожога он не видел. Просто бинт на руке. И появился он уже за завтраком! Бинт то есть. Сопоставляешь?

Я слегка обалдела.

-- Ты считаешь, на меня напал повар? Но зачем? Не нравится, что я все время беру добавку супа? Так ведь суп все равно остается.

-- Может, повар хотел отдать его своей свинье. Специально сварил такой, чтобы никто есть не смог. А тут -- ты со своей вечной добавкой. Вот он и не выдержал.

-- Глупости! Он бы спрятал котел с остатками, да и все. Сказал бы, что нету. Уж нападать бы не стал. А тем более доллары всучать.

-- Да, -- кивнула Настя, -- с долларами непонятно. А ведь мы еще аферистов не проверили, что там у них с руками. Кстати, они могли нанять повара. А себе создать алиби, сидя в кино. Запросто.

-- Надо их вечером заманить к себе. Кстати, а где Света?

-- Где может быть Света? Познакомилась с кем-то на нудистском пляже. Уверяет, там тьма красавцев. Гулять пошла.

-- Лучше бы аферистов охмуряла. Может, хоть что-нибудь бы выяснили.

Света явилась после десяти, и мы, подавив в зародыше ее попытки сказать что-то о тьме красавцев, погнали ее заманивать аферистов. А то что-то по своей инициативе они нас посещать перестали. Видимо, наши относительно них подозрения слишком уж явно стали проявляться в нашей манере с ними общаться. По крайней мере, я не могла удержаться, чтобы не сверлить их пронзительным взором.

Аферисты заманились, хоть и выглядели несколько опешившими.

-- С девицами обнимались, -- шепнула мне на ухо Света. -- Но вы ведь велели их привести.

-- Как вам понравился вчерашний фильм? -- начала светскую беседу Настя.

-- Ничего, -- вежливо ответил Володя.

-- Чем он закончился? А то мы не досмотрели.

-- Чем положено, -- быстро вставил Рома. -- Злодея убили. Комиссара повысили. Все, что надо.

-- А разве... -- открыла было рот Света, но тут же его захлопнула.

-- Что разве? -- поинтересовался Рома, изучая меня с не меньшим тщанием, чем я -- его руки. Вообще все трое аферистов, разговаривая с моими подругами, почему-то косились на меня, иной раз даже с риском вывернуть шеи. А вечно молчавший Игорь так вовсе пялился на меня хуже, чем Мой Кошмар на занятиях. Меня это раздражало, тем более, что руки у всех были целы, так что покусала я кого-то другого. Неужели и впрямь наняли повара? Полный бред! К тому же у меня жутко разыгрался аппетит. Еще бы -- ведь я не ужинала!

-- Давайте пить чай, -- предложила я, прервав затянувшуюся паузу. -- От этой медвежьей желчи безумно хочется есть.

-- От... от чего? -- заикаясь, выдавил Володя. Лицо его странно перекосилось.

-- От медвежьей желчи.

-- Это... термин такой?

Я пожала плечами.

-- Оригинальный вопрос. Медвежья желчь есть медвежья желчь.

-- И где ты ее взяла? -- уважительно спросила Света.

-- У Артема.

-- А... ты думаешь, у него медвежья?

-- А какая?

-- Человеческая, -- с глубокой убежденностью произнесла Света. -- В крайнем случае, мужская.

Ответ меня поразил. Я тут же задумалась о тонком различии между человеческой и мужской желчью, а также о том, сколько надо настрелять мужчин, чтобы набрать такую большую бутыль. Наверное, с десяток? А с другой стороны, смотря какой попадется мужчина. Если желчный...

-- Не слушай ее, -- вмешалась Настя. -- Она просто слазила на гору и задрала медведя. Ты ведь ее знаешь, ей это ничего не стоит. Тебе повезло, тебя не было, а у меня до сих пор мороз по коже, как вспомню его вопли. Все-таки нельзя так, -- она обратилась уже ко мне. -- Нужна желчь -- ну, убей ты его, а мучить-то зачем? Зверь ведь, не человек...

Такого поклепа я вынести не могла.

-- Я зверей не трогаю! Я, между прочим, из-за этого даже Кошмара сегодня ночью не убила!