Geum.ru

Вопрос летнего отдыха обычно начинает волновать меня где-то с весны

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   16

Настю волновало другое.

-- Что там за потрясающий диалог? Ну, между Христом и мальчиком. В жизни такого не слышала. Откуда ты это выкопала?

-- Сама придумала, -- призналась Света. -- Вы ж сказали, что должна быть какая-то середина. А я не знала, какая. Разве плохо?

-- Хорошо, -- согласилась я. -- Мне это напомнило один эпизод. Когда я еще училась в школе, к нам приезжал гипнотизер. Выступать. Вызвал он на сцену одного парня и загипнотизировал. И говорит: "Идете вы по улице, а вам навстречу -- ваш любимый певец". Парень обрадовался, говорит:

-- Здравствуй, Адриано Челентано!

Гипнотизер за Челентано отвечает:

-- Здравствуй! Как твои дела?

А тот махнул рукой и уныло так протянул:

-- Ой, Адриано, и не спрашивай!

Очень похоже на твою встречу с Христом.

-- Не мою, -- возразила Света, -- а мальчика. Как вы думаете, они перепишут письмо тридцать три раза?

-- По шее нам надают тридцать три раза, если догадаются. Ладно, черт не выдаст, свинья не съест.

Вернувшись после обеда домой, я тут же плюхнулась на кровать. Жизнь какая-то пошла тяжелая… Проблема за проблемой. Не отдохнуть ни на миг. И ночью опять не выспалась. Слава богу, сейчас полвторого, до половины пятого вполне могу вздремнуть. Только перед этим съем пять горошинок "Скитлз".

Пакетиком "Скитлз" меня угостили подруги, решив слегка скрасить мою многотрудную жизнь. По пакетику они купили и себе, только они свои давно съели и ежедневно вынуждены были покупать другие сласти, а я подошла к вопросу соответственно своему материальному положению и позволяла себе съедать только по пять штук после обеда. Пять штук разных сортов, причем я вечно экспериментировала, поедая их то поочередно, то группами в различных сочетаниях, а о результатах сообщала девчонкам. У них уже явно сложилось впечатление, что мой пакетик, в отличие от других сластей, бесконечен и безгранично разнообразен.

-- Где мои "Скитлз"? -- громко возопила я. -- Кто украл?

Пакетика не было на месте.

-- Больно надо, -- возмутилась Настя.

-- Надо! Сама говорила, что я допекла тебя своими комментариями. Вот ты его и выкинула, чтобы я не могла больше о нем рассказывать.

Я, разумеется, шутила. Еда -- это святое, и заподозрить своих подруг в халатном к ней отношении представлялось мне безумием. Однако пакетик исчез!

Мы обыскали все -- безрезультатно.

-- А знаете, -- задумчиво заметила Света, -- Катины юбки висели совсем не так. Вот тут, сверху, висела мятая, я еще подумала, что придется мне ее погладить. А теперь ее не видно. Ты ее не передвигала?

-- Нет. Я кинула подстилку и побежала на обед. Сейчас посмотрим!

Я сунула голову под кровать. Испорченные босоножки лежали аккуратной стопкой. А ведь я их запихивала, не глядя. Не сами же они сложились!

Настя схватилась за сердце.

-- Ограбили! Срочно проверяем вещи.

И она кинулась разгребать свою дорожную сумку. Я тоже вытащила рюкзак. Странная мысль зашевелилась у меня в голове. Отбросив одежду, я быстро вытащила свои носки -- те, в которых хранила деньги. В одном сберегался рублевый вклад, а в другом -- неожиданно появившийся у меня валютный. Рублевый, слава богу, был в порядке, зато валютный... на него наросли проценты... страшные проценты... сто пятьдесят!

-- Сто пятьдесят процентов, -- мрачно известила подруг я. -- Это уже слишком.

-- Процентов -- чего? -- не поняла Света. -- У меня все цело.

-- И у меня, -- подтвердила Настя.

-- А мне подбросили еще триста долларов. Теперь их в носке пятьсот! Господи! -- у меня перехватило дыхание. -- За триста долларов... они что, собираются устраивать подряд три покушения? Я этого не переживу!

-- Ничего, -- попыталась успокоить меня Настя, -- может, покушения будут такие же, как доллары. В смысле, все три в одном флаконе.

Я оживилась:

-- Ты имеешь в виду, нападут сразу на нас троих? Это утешает.

Настя снова схватилась за сердце.

-- Я имела в виду совсем не это... боже... что делать?

-- А больше ничего не пропало? -- поинтересовалась Света. -- Только "Скитлз"?

-- Еще листы, -- призналась я. -- С заметками о сизисе.

-- Вот! -- подскочила на кровати Настя. -- Я так и знала! Ты все-таки занималась сизисом! Из-за него-то все и случилось! Ты сама виновата.

-- Да уж, -- хмыкнула я. -- Я ж не чем-нибудь практическим занимаюсь и даже не физикой, а абстрактной математикой. Думаешь, международная мафия охотится за моими результатами о построении нормального базиса для кольца целых расширения без высшего ветвления многомерного локального поля?

На миг Настя оторопела, сраженная наповал названием моей темы, но быстро нашлась:

-- Однако кто-то их похитил!

-- И неплохо заплатил, -- вставила Света. -- На работе тебе вовек столько за них не дадут.

Я вздохнула.

-- Боюсь, это была плата за "Скитлз". А, прочитав мои заметки, решат, что должна платить я, и заберут все доллары обратно. Скорей бы!

Шутки шутками, а нынешняя ситуация не из приятных. Бандиты спокойно забрались в наш домик. Ну и ну!

-- Может, это сделал кто-то из легальных гостей? -- робко предположила я. -- Мы ведь за ними не следили.

-- Тьма Красавцев, -- выдвинула идею Настя. -- Специально отвлек нас этой лампочкой, и, пока мы бегали, все устроил.

Света сморщилась.

-- Придумала! Тогда он в сговоре с Катей. Это она рассказала про лампочку.

-- Он мог заранее подготовить что-нибудь другое, а потом переключиться на лампочку. Раз уж так кстати пришлось.

-- Тогда и раньше был он? -- оживилась я. -- Зачем?

-- У тебя уже мания по поводу "зачем", -- хмыкнула Настя. -- Откуда я знаю? Я выдала идею. У вас есть другая?

Мы помолчали. У меня идей не было. Я сидела, словно обухом пришибленная.

-- Ладно, даю другую идею, -- смилостивилась Настя. -- Это Артем. Заговорил нам зубы своей медвежьей желчью, а сам...

-- Ерунда, -- возразила я. -- Он был сразу после ужина, а деньги подкинули позже.

-- А ты почем знаешь? Ты что, проверяла? Ты б могла и год ничего не заметить, если бы этот дурак не стянул конфет. Правда, -- ее голос стал елейным, -- возможно, ты каждый час заглядывала в свои заметки о сизисе? Тогда прошу прощения.

-- Не заглядывала, -- проворчала я. -- Наверное, это все-таки аферисты. Мстят за Светино письмо.

-- Хороша месть, -- заметила Настя. -- Всем бы так мстили. Деньгами.

Света поднялась с места.

-- Все это ерунда. К нам кто-то влез. Какой-то американец. Наверное, Катя покусала все-таки не его, а его подручного. Иначе бы он ее точно бросил!

-- Глупости! -- взвилась Настя. -- Наш домик неприступен. Замок у меня личный, а окно с решеткой. Уж об этом-то я позаботилась!

Она и впрямь всегда уделяла большое внимание вопросу безопасности нашего имущества. Света молча принялась рассматривать замок.

-- А если шпилькой? -- с любопытством спросила она.

-- Только напильником, -- отрезала Настя. -- Замок хороший.

Я встала и вышла наружу. Девчонки -- за мной. Обойдя домик кругом, я залезла под окно. Густые заросли матерой крапивы показались мне слегка примятыми. Глухо подвывая от ударов крапивных листьев, Настя со Светой тоже пробрались под окно. Решетка торчала несокрушимо, как в сокровищнице древних царей. Прутья были весьма и весьма толстыми, и ни один даже не погнут. Нет, никто не мог здесь пролезть! Я протянула руку и потрогала решетку, которая... которая осталась у меня в руке! Придавленная тяжестью, я грохнулась прямо на подруг, а они, бедняжки, непосредственно в крапиву. Зато на меня свалилась решетка, так что еще неизвестно, кто больше пострадал. Впрочем, чего греха таить, конечно, они. Ведь решетка лежала на мне, я -- на них, а они -- на жгучей крапиве.

Видимо, все мы здорово орали. По крайней мере, на лицах примчавшихся аферистов явственно читался ужас. Подняв нас и отряхнув, аферисты как будто немного пришли в себя и почти спокойно сумели спросить:

-- Что это с вами?

-- Крапива очень полезна, -- известила я. -- Излечивает от всех болезней. Почти как медвежья желчь. А нам требуется. У нас что-то здоровье надорвалось.

-- На отдыхе? -- удивился Володя.

-- Разве это отдых! Хуже любой работы. Минуты свободной нет! В жизни еще так не уставала.

-- Спасибо, мальчики, -- мило улыбнулась Света. -- Она шутит. Вы же ее знаете! А мы проверяли решетку на окне. Представляете, она декоративная! Не прикреплена даже.

-- Халтуру подсунули! -- бушевала Настя. -- Гады какие! Мне что, и решетку теперь с собой возить?

-- Решетка есть, -- утешила ее я. -- Просто ее прикрепить надо. Это мне напомнило одну историю. Когда на втором курсе мы ездили в колхоз на картошку, так получилось, что девочек поселили отдельно от мальчиков и начальства, в домик, который стоял на отшибе. Недостроенный. Там все было почти готово, даже двери были и рамы, но не прикреплены.

-- И что? -- заинтересовалась Настя.

-- Да ничего. Командир вбил в дверь и в косяк гвозди, и мы на ночь приматывали дверь веревками к косяку. Тому, кто ночью вставал, тяжело приходилось. Пока размотаешь... А потом ее украли.

-- Кто?

-- Не знаю. Может, кому из местных приглянулась. Встаем утром, а двери нет. А мы только обрадовались. Легче жить стало.

Аферисты слушали мои разглагольствования так внимательно, будто я описывала место, где до сих пор пребывает клад. Внимательно и сосредоточенно. Словно мой попугайчик перед тем, как клюнуть. Еще не хватало, чтобы меня клюнули сразу три афериста! На всякий случай я отодвинулась.

-- Решетка у вас липовая, -- сообщил Рома. Можно подумать, мы без него этого не поняли… -- И дверь по ночам открыта. Вы -- смелые девчушки.

Я пожала плечами.

-- А что делать? Воздвигать здесь крепость? Все в таком же положении.

-- Не все, -- возразил Рома.

-- Почему не все?

-- Ну, мужчинам, например, легче, -- ответил он, но я была уверена, что он имел в виду совсем не это.

Как выяснилось, того же мнения придерживалась и Настя.

-- Наши аферисты совсем распоясались, -- заявила она, едва мы вернулись в домик. -- По-моему, они уже откровенно намекают.

-- На что? -- полюбопытствовала Света.

-- Не знаю. Это неважно. Но намекают точно. Скорее всего, это они. А даже если и не они. Вы как хотите, но я не намерена сидеть и ждать, когда меня зарежут. Можете и не надеяться!

Мы заверили Настю, что вовсе и не надеемся на подобное ее поведение, а я добавила, что вполне понимаю желание ждать, когда тебя зарежут, не сидя. Лежа гораздо приятнее.

-- Глупости! -- возмутилась Настя. -- Лежа как раз хуже всего.

Я удивилась.

-- Мне казалось, ты тоже очень любишь полежать. А сидеть -- такая скука.

-- Люблю. Я дома в выходные иногда вообще не встаю с кровати. Тем ужаснее, если тебе испортят такое удовольствие. А еще хуже -- во сне.

-- Что во сне? -- не поняла я.

-- Господи, я поражаюсь твоему легкомыслию! Наш домик, оказывается, совершенно доступен. Ну ладно, пусть снова влезут в окно, пока нас нет, это еще так-сяк -- сейчас конец смены, денег у нас не осталось, а тряпки наши никому не нужны. Разве что Светины. Так что грабить нечего.

-- А доллары? Вдруг их стащат совершенно посторонние воры? А мне потом отвечай.

Настя задумалась.

-- И обратные билеты. Да, неприятно. Но еще неприятнее будет, если к нам залезут ночью. Когда мы спим. И залезут не с целью ограбления, а с целью покушения. Тройного. За триста долларов.

-- Аферистов как раз трое, -- вставила я.

-- Вот именно. И зарежут нас во сне. На каждого по одной. Запросто!

-- Я сплю очень чутко, -- бодро сообщила Света. -- От любого шороха просыпаюсь.

-- Я тоже, -- кивнула Настя. -- Это хорошо.

Я не выдержала.

-- Может, вы и просыпаетесь от любого шороха. Не знаю. По крайней мере, когда я ночью встаю, ни одна из вас и ухом не ведет. Даже когда я что-нибудь роняю.

Обе уставились на меня с подозрением.

-- А ты ночью встаешь? Врешь ведь!

-- Больно надо врать, -- возмутилась я. -- Так что похоже, все трое мы спим, как сурки. Даже целая банда убийц нас не разбудит. И исходить надо из этого.

Помрачневшая Настя тут же накинулась на меня с упреками:

-- А все ты! Почему на ночь дверь не закрываешь? Вон, аферисты, и те заметили! Это самоубийство -- в нашей ситуации спать с открытой дверью.

Тут уж взвилась я:

-- Для меня самоубийство -- спать в такую жарищу в закупоренном помещении! Пусть меня лучше зарежут, чем я задохнусь. В конце концов, у двери сплю именно я, так что я и пострадаю. А ты спишь под окном, вот его и закрывай.

-- А мне, по-твоему, кислород не нужен? Думаешь, дышать нужно только тебе? Не закрою.

-- И не надо. По мне, чем больше воздуха, тем лучше, -- примирительно ответила я. -- Мы все откроем, но не просто так.

-- А как? -- поразилась Света.

-- Сделаем ловушку. Запросто!

-- Опять поставите на пути этот дурацкий стул, -- поморщилась Света, не в силах забыть, как сразу после приезда именно она попала в наше хитроумное сооружение и несколько пострадала. -- Не вижу смысла. Любой нормальный человек тут же его увидит и отодвинет, вот и все.

-- Ты же не увидела, -- возразила Настя.

-- Ну, еще бы! Я только что обнаружила, что Игорь -- импотент. Мне было не до стульев. А аферисты к этому уже привыкли. Они его точно заметят.

-- Кроме того, -- обеспокоено вставила Настя, -- нужно обезопасить еще и окно. Не поставишь же под окно стул -- ведь под окном стоит моя кровать. Тяжелая ситуация!

Я посмотрела на часы. Время послеобеденного сна истекло. Пора на пляж. Боже, неужели и ночью я опять не высплюсь? Напасть какая-то, честное слово! Похоже, все бандюги мира поставили целью лишить меня одного из любимейших удовольствий -- сна. Я где-то читала, что когда физиологи не дали собакам спать в течение трех дней, все собаки взбесились. Боюсь, у меня уже явно наблюдаются тревожные симптомы. Я еще никогда в жизни не вела себя так агрессивно. Если подобным образом пойдет и дальше... не позавидую я тем, кто на меня в следующий раз покусится.

Мы пошли на пляж, не приняв особых мер предосторожности, лишь прикрыв окно и вернув на место нашу декоративную решетку. В конце концов, раз нам только что подсунули доллары, взяв вместо них "Скитлз" и мой сизис, вряд ли в тот же день полезут делать обратную замену. Нет, теперь настала очередь покушения. В то, что бандиты соблюдают в этом плане строгую очередность, мы уверовали безоговорочно -- опыт подтверждал.

В море, отплыв подальше, мы возобновили обсуждение сложившейся ситуации. Бедная Света, весьма заинтересованная происходящим, вынуждена была вместе с нами подолгу торчать в воде, причем ей это давалось гораздо труднее, чем нам. Но чего не сделаешь ради спасения собственной жизни!

Я робко предложила найти в поселке милицию и обратиться со своими проблемами к ним, хотя, откровенно говоря, этот вариант не слишком меня прельщал. Я ни разу за всю свою жизнь не общалась с милицией, с трудом представляла себе, как это делается, зато хорошо помнила анекдот о том, как человек звонит по "02" и сообщает, что его убивают, а милиционер отвечает: "Вот когда убьют, тогда и звоните". А что я смогу рассказать? Что на меня чуть не упал камень? Что ночью кто-то пытался затащить меня в кусты? И я получила от кого-то доллары. Странно все это звучит и, боюсь, легко может быть превратно истолковано.

Девчонки тоже отнеслись к мысли о милиции без энтузиазма, правда, по разным причинам. Света, подрабатывавшая в магазине, тут же принялась уверять, что идти в милицию без соответствующей мзды глупо и опасно. Настя, пару раз усмотревшая на рынке местного милиционера, описала его как человека совершенно южного, который любое обращение к нему девиц воспримет как сексуальное предложение с самыми далекими последствиями. Короче, милицию мы дружно отмели. Оставались домашние средства. Ловушка!

Лично я, вспомнив один из детективных романов, решила, что стоит скинуться и купить две банки с краской, а потом поумнее разместить их у двери и у окна. Останавливало отсутствие в поселке хозяйственного магазина. А также неуверенность в том, что мы сумеем разместить их поумнее. Второй моей идеей, на сей раз вполне самостоятельной, были колокольцы. Однако нигде поблизости мы не наблюдали табунов или отар, с представителей которых могли бы означенные колокольцы снять. А сделать самим... я задумалась.

-- Веревки! -- высказалась Настя. -- Привязать что-нибудь к чему-нибудь веревкой.

-- Лучше всего нас к отделению милиции, -- прокомментировала я, а Света вставила:

-- Дерни за веревочку, дверца откроется.

-- Почти. Только наоборот. Если он попытается открыть пошире дверь или окно, веревочка дернется, и мы проснемся.

-- Сомневаюсь, -- сообщила я.

-- Это смотря к чему ее привязать, -- возразила Настя. -- Если, например, к себе...

-- Ну, спасибо! А к утру мы проснемся, удушив себя во сне собственными веревками.

-- Глупости! Если мы себя удушим, то не проснемся.

Я удивилась.

-- И это тебя утешает? Меня лично нет. Несколько лет назад я, простудившись, на ночь обвязала горло платком. До сих пор не пойму, почему эта ночь не стала последней в моей жизни. Если я не задохнулась, так это бог меня спас.

-- Ну, не обязательно же к шее. Можно к поясу или к ноге. Окно у меня открывается как? Поднимается. Причем внутрь. Я слегка его приоткрою, припру палочкой и привяжу к нему веревку. А другой конец -- себе на пояс. Внатяг. И при попытке открыть окно пошире меня дернет.

-- А также при попытке пошевелиться. А если повернешься, так и вовсе перережет пополам. Ты ведь знаешь, какая у нас острая веревка!

Настя задумалась и модернизировала свое предложение.

-- Я привяжу веревку не к себе, а к своей подушке. Он дернет, подушка из-под меня выскочит, и я проснусь. Все элементарно! И тебе советую. Дверь открывается наружу, так что вполне можно.

-- Только не мне, -- вздохнула я. -- У меня привычка -- по ночам постоянно переворачивать подушку. Во сне. Я лучше придумаю что-нибудь другое.

Поздно вечером, перед сном, мы с энтузиазмом занялись обустройством нашего жилища, а именно установкой ловушек в опасных местах. Вернее, Настино изобретение было скорее сторожевым механизмом. Что касается меня, то я снова напрягла память и вспомнила, как в комедиях прилаживают над дверью емкость с водой, чтобы вода полилась на голову вошедшему. В кино это получалось удивительно просто и ловко, я же тотчас столкнулась с множеством проблем. Во-первых, какую выбрать емкость? У нас имелась бутылка, но стоять сверху на открытой двери она не желала, а куда ее приспособить еще, я понять не могла. Чашка заведомо не годилась -- слишком мала. Какого бандита остановишь чашкой воды! Вот если бы вылить на него целую ванну...

Ванны, разумеется, не было -- зато Света где-то раздобыла таз. Он выглядел солидно и устрашающе. Самое то! Однако коварный таз тоже не стоял на двери. Точнее, стоял, но очень недолго. Он простоял лишь несколько секунд, достаточных для того, чтобы я отодвинулась в сторонку, а к моему творению подошла любопытная Света. Честно говоря, я не думала, что она такая противница мытья -- ведь постоянно жалуется на отсутствие пресного душа. Таз, конечно, не душ, но, в конце концов, она должна была радоваться, что он упал не на нее, а несколько дальше. Все равно ей пора было приступать к вечернему снятию макияжа! Обычно на это занятие уходит почти полчаса, а тут раз, два -- и готово. Тем не менее она была весьма мною недовольна и категорически запретила мне в ловушке пользоваться водой. Я резонно возразила, что ее жалкого флакончика с кремом для снятия макияжа не хватит, чтобы наполнить целый таз, но твердолобая Света не желала внимать голосу разума. Все-таки путь истинного изобретателя усеян терниями!

Пришлось мне уступить, тем более, что неустойчивость таза с водой меня тоже весьма смущала. Вдруг ночью ему вздумается упасть не наружу, а внутрь, и вода выплеснется прямо мне в кровать? Ну их, эти киношные трюки! Обойдусь я тазом без воды. Поставлю сверху на дверь, если дверь пошевелят, он упадет и загрохочет. А для устойчивости я положила в него булыжник, и таз действительно встал гораздо прочнее. Наконец-то можно лечь спать! Который день об этом мечтаю -- нормально лечь и нормально выспаться.

В ту ночь мне приснился довольно милый сон -- будто я завела себе симпатичную свинку и выучила ее искать трюфеля. Дело в том, что прошлой осенью я случайно нашла сей весьма ценный гриб (приняв его за камушек и сковырнув ногой). Однако разыскать другой экземпляр никак не удавалось -- не перекапывать же всю землю подряд. Видимо, подсознательно проблема трюфелей волновала меня до сих пор, что и нашло отражение во сне. Мы со свинкой пришли в лес, она понюхала траву, уткнулась куда-то пятачком и принялась хрюкать. Потом визжать. Потом стучать копытами. А потом заорала так, что я не вынесла и проснулась с бешено стучащим сердцем.

Девчонки мирно спали -- с обеих кроватей я слышала спокойное дыхание. А меня разбудила эта паршивая свинья! Прямо собака! Я повернула голову -- и застыла. Дверь была открыта. Не слегка приоткрыта, как я ее оставляла, а открыта до конца. Нараспашку. А на пороге... на пороге что-то темнело. Крупное. Длинное. Что делать? Кажется, оно не шевелится. Неживое? А может, уже мертвое? Пришло и умерло у нашей двери. Бедное! Как его угораздило? Неужели... неужели мой таз?