Geum.ru

Вопрос летнего отдыха обычно начинает волновать меня где-то с весны

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   4   5   6   7   8   9   10   11   ...   16
-- А ты скажи громко, с выражением! А я отвечу: "Да, и небо синее." Тут-то Света и рванет в сторону, противоположную мойке. Аферисты ничего не заподозрят.

К своим обязанностям я отнеслась с присущей мне добросовестностью, на все лады повторяя магическую фразу. Оставалось дождаться нужного момента. Боюсь, молодые люди решили, что наконец-то покорили наши сердца, -- такими трепетными взглядами мы сопровождали все их передвижения. И вот вожделенный миг настал. Правда, накрапывал дождик, и наш с Настей пост представлял угрозу здоровью, но что такое простуда перед разоблачением тайны? Помокнем за правое дело!

Сердце мое билось, словно бешеное. И что Света там так долго возится? За это время можно было не то что просмотреть пару листов, а прочитать Большую Советскую энциклопедию! Или Британскую -- говорят, она еще больше. Скоро они вернутся... не в футбол же они играют на мойке... ой, идут.

-- Сегодня прекрасная погода! -- восторженно возопила я. -- О! О! О! Прекрасная!

Если Света меня не услышала, значит, она оглохла. По крайней мере, аферисты услышали. Услышали -- и остолбенели. В их глазах я явственно прочла сомнение в моей умственной полноценности. Они остановились, поеживаясь от холода. Но я не успела толком прочувствовать не слишком-то благоприятную для себя ситуацию. Меня спасла Настя.

-- И небо синее, -- убежденно известила она своим хорошо поставленным голосом. При этом машинально подняла голову вверх, поморщилась оттого, что ледяные капли, покинув сплошные серые тучи, упали ей на лицо, и бодро повторила: -- Да, и небо синее!

Пока она отвлекала внимание ошеломленных аферистов, я бросилась к их дому. Почему Света не выходит? Что с ней? Не может быть, чтобы она не слышала!

Увы -- причина Светиной пассивности стала ясна сразу. С той стороны, куда она должна была убегать, шел Володя. Точно, ведь с мойки спустились только Рома и Игорь. А этот мерзкий Володя, значит, зачем-то пошел в обход. Что делать? Надо не пускать его в домик, заманить куда-нибудь!

Я с несвойственной мне прытью рванулась к аферисту.

-- Благодетель! -- неожиданно для себя самой заорала я. -- Только ты можешь меня спасти!

Что ж, это была правда. Володя среагировал на нее с меньшим недоумением, чем я ожидала.

-- Что случилось? Что я могу сделать?

Его вопросы поставили меня в тупик. И впрямь, что?

-- Многое! -- заявила я в порыве вдохновения. -- Вот!

И я, задрав ногу, потрясла ею перед его лицом, вот теперь уже выражающим вполне подходящую меру недоумения. Точнее, я, конечно, не сумела задрать ногу к его лицу -- я не так хорошо физически развита и остановилась на уровне его груди. Но ему и этого хватило. Он шел за мной, словно теленок на заклание, покорный и несчастный. Похоже, он не отстал от своих друзей и тоже заподозрил меня в помешательстве. А мне уже было все равно! Главное, что я заманила его в наш домик, где уже сидели Настя, Рома и Игорь. Как Настя завлекла туда своих подопечных, не знаю. Я лично, едва непосредственная угроза Свете миновала, позволила себе заговорить нормально и обратилась к хлопающему глазами Володе:

-- Видишь, от босоножки подошва отошла. Просто напасть какая-то! Из второй пары торчат гвозди. Точнее, не из пары, а из одного. Но это все равно, потому что оба левые. В смысле, обе целых босоножки левые. И из одной пары, и из другой. К тому же одна пара на каблуках, а другая нет. Не могу же я их вместе носить, правда?

Похоже, даже моя нормальная речь не казалась Володе нормальной. Вместо ответа он то ли мычал, то ли сопел, но я, сделав вид, что принимаю это за звуки одобрения, продолжала:

-- Еще есть вьетнамки, очень удобные, но от них оторвалась такая пимпочка, которая держит перемычку. И перемычка все время выскакивает. Ходить совершенно невозможно! С горя я купила резиновые тапки, правда, довольно дешевые, но они мне трут. Хотя и велики, потому что мужские. И ходить мне не в чем. Хоть они и фиолетовые.

Стоны раздавались уже с трех сторон. К Володе присоединились Рома и даже молчаливый Игорь. Решив, что Света давно в безопасности, я сжалилась над нашими аферистами. Они же не виноваты, что у них так плохо с нервами, да и с мозгами. Это, наверное, от афер.

-- Володя говорил, что у него есть хороший клей. Он им что-то там себе приклеил. Вот я и решила попросить. А то останусь босая.

-- Так бы сразу и сказала! -- неожиданно рявкнул Игорь.

-- А я разве говорила о чем-нибудь другом? -- изумилась я.

Володя благородно обещал лично заклеить мои босоножки и унес их, оставив меня в резиновых тапках, хоть и подходящих по цвету к фиолетовому купальнику, однако безумно неудобных. На пришедшую вскоре Свету мы с Настей набросились, как домашние муравьи на сахарный сироп.

-- Ну, что? Нашла? Почерк совпадает?

Света мрачно вернула мне записку.

-- Ну, нашла Игорев блокнот. То есть телефонную книжку.

-- И что?

-- А ничего. И какой идиот берет с собой на отдых одни телефонные номера?

-- Чьи телефонные номера?

-- Вики, Тани. Эльвиры какой-то. Представляете -- Эльвира! Юли. Лены. А! -- Света махнула рукой. -- Непонятно, зачем импотенту телефоны этих особ.

Я возразила:

-- Как раз понятно. Раз он импотент, ему приходится общаться с ними исключительно по телефону. По телефону ведь ничего не заметно.

-- Секс по телефону, -- кивнула Настя и строго спросила: -- И все? Больше там ничего не было?

-- Были еще какие-то телефоны. Без фамилий и имен. Просто по буквам. Типа: ГКР. Или ФДС. А может, я и перепутала что-то.

Настя нахмурилась:

-- Подозрительно. Что еще за сокращения? А почерк совпадает?

-- Поди разбери! Ну, у него там ровно записано, а в записке криво. По-моему, не совпадает. Но ведь почерков остальных я не видела. Нет уж! Теперь, Настя, твоя очередь. Ты умная, вот что-нибудь и придумай.

Настя обещала подумать, и Света, выполнив свой долг, снова переключилась на более интересующий ее вопрос. На дискотеке ей удалось-таки высмотреть достойный объект. Он и впрямь был довольно мил: высокий, атлетического сложения, с почти классическими чертами лица. Правда, я находила, что у него кривые ноги, но что с меня возьмешь! Однако даже я признавала, что он лучезарной звездой выделяется на нашей танцплощадке.

Поймать эту звезду оказалось не так легко. Быстрые танцы он танцевал в своей компании, а на медленные его раньше Светы успевала пригласить какая-нибудь девица.

-- Эти мымры в выигрышном положении, -- жаловалась мне подруга. -- Они танцуют от него в двух шагах, а мне никак не подобраться. Нет, я буду не я, если его не подсеку!

Я в тот момент из двух доступных мне воплощений пребывала в образе мухомора и, не выходя из оного, важно кивнула. Чтобы Света не подсекла какой-то дурацкий объект! Вовек не поверю.

На следующий день Света явилась на дискотеку первая и заняла стратегически выигрышный пост на эстраде. На моей подруге красовались короткая желтая юбочка и более, чем короткая желтая маечка, оставляющая открытым загорелый живот. С высоты эстрады Света высматривала объекта, как коршун цыпленка. Мне даже стало его жаль. Бедный мальчик! Он и не подозревает, что судьба его уже решена.

Едва Объект появился на площадке, Света вихрем бросилась к нему.

-- Молодой человек! Разрешите пригласить вас на танец.

-- На быстрый? -- изумился Объект.

-- А вы хотите станцевать со мной и быстрый тоже? -- улыбнулась Света. -- Что ж, я согласна.

В тот вечер кипятить чай мы с Настей отправились вдвоем, решив оставить подругу наедине с Объектом. Возвращаясь, мы специально громко шумели, чтобы случайно не ворваться в неподходящий момент. Несмотря на такую осторожность, момент, который мы застали, вряд ли можно было назвать подходящим. По крайней мере, у меня буквально кровь застыла в жилах.

Объект сидел по-турецки на Настиной кровати -- она была самой удобной. Ну, это еще ладно, от этого пусть стынет кровь у Насти. Но он причесывался моей расческой -- единственной и горячо любимой! А изо рта у него торчал лучший из наших персиков, столь прекрасный, что я посчитала несправедливым отдать его какой-нибудь одной из нас и собиралась делить на троих! И вот этот персик пожирался сейчас коварным Объектом. Объект чавкал и капал соком на Настину простыню.

-- Это моя расческа! -- в гневе выкрикнула я, не тратя времени на предисловия. На персик я решила махнуть рукой -- его уже не вернешь.

Закончив глотать, Объект доброжелательно посмотрел на меня.

-- Она грязная. Но ничего, я не брезгливый. Я должен часто причесываться. За такими красивыми волосами, как у меня, необходимо следить. Ты моешь голову каким шампунем?

-- Мылом, -- отрезала я.

-- Вот потому на расческе налет. Надеюсь, у тебя нет перхоти?

-- Перхоть и вши, -- отрапортовала я. -- Так что отдай расческу!

-- А в моей кровати живут клопы, -- бодро добавила Настя. -- И тараканы.

Объект обрадовался.

-- Я тоже люблю шутки! Мы в армии все время шутили. Когда я был в учебке...

-- Пересядь на мою кровать, -- нежно проворковала Света.

-- Нам вдвоем будет тесно. А девушки могут сесть вон туда.

-- А нам вдвоем не будет тесно? -- поинтересовалась Настя.

Лицо Объекта выразило безграничное удивление, однако, влекомый ласковыми Светиными руками, он вынужден был пересесть. А ласковые Светины руки между тем приступили к другой деятельности. Она вытащила из тумбочки банку кильки в томате. Я вздохнула. Обычно мы делили лакомство на троих, и каждому доставалось по три вкуснейших бутерброда -- хлеб с кильками. Сегодня делить придется на четверых, и норма урежется на треть.

-- Хорошо, -- похвалил Объект, хватая открытую банку. -- А хлеб?

Вообще-то бутерброды обычно делала Света как наиболее хозяйственный член нашего трио, но если она доверяет этому Объекту... А он между тем взял ложку, зачерпнул -- и отправил в рот. Потом другую. И еще, и еще...

Никогда в жизни я не могла предположить, что буду с таким вожделением заглядывать в рот молодому человеку. От острого запаха томата у меня аж закружилась голова. Рыба исчезла мгновенно, и Объект потребовал чаю. К счастью, он не был столь физически развит, чтобы суметь пить его прямо из трехлитровой банки, поэтому по кружке перепало и нам. Света выставила на стол коробку с печением, и наш гость, складывая его штабелями, быстро заглатывал, пока коробка не опустела. После этого он окинул нас оценивающим взглядом и сообщил:

-- А теперь я наконец-то расскажу вам, какие шутки мы шутили в армии. Вам понравится.

Выгнать его Насте удалось лишь в третьем часу ночи. После его ухода она философски заметила:

-- Вот тогда и понимаешь, что такое счастье.

Я была настроена не столь миролюбиво и заявила Свете со всей возможной твердостью:

-- Света! Ты, конечно, совершила подвиг, и мы тебе очень обязаны. Но учти -- что касается меня, то я несомненно предпочитаю лягушку. Она хоть не причесывается моей расческой.

-- У нее нет волос, -- робко возразила Света, но я была непреклонна:

-- Если б у Объекта не было волос, я б, может, и против него не возражала.

-- Зато возражала бы я, -- призналась Света.

Я пожала плечами:

-- Я читала, что есть волосатые лягушки. В Африке. Но и волосатая бы не стала причесываться моей расческой, можешь мне поверить!

Света вздохнула.

-- Меня он тоже разочаровал. Но как-то жалко парня. Такой голодный…

-- Голодная я! Из-за него! Я тоже хочу в гости, чтобы есть из банки ложкой. А байки про армию? Слава богу, половину я проспала.

-- Да ладно, ладно. Не нужен он мне. Я с ним порву.

Сказать это оказалось легче, чем сделать. Объект преследовал Свету по пятам. Она перестала ходить на дискотеку -- не помогло. Из домика мы с Настей гоняли его столь прямым и недвусмысленным образом, что даже он не мог этого не понять. Однако на пляже он ложился рядом с нами и допекал Свету своими рассказами. Нам с Настей было легче -- мы почти все время проводили в воде. Тем не менее и мы терпели большой ущерб -- Объект поедал нашу провизию, и я опять вынуждена была вертеться вокруг столовой.

-- Зачем ты его кормишь? -- возмущенно бросалась на Свету я, а она покаянно отвечала:

-- Но ведь когда он ест, он молчит!

Через пару дней таких страданий Света примчалась к нам с бурным воплем:

-- Ура! Завтра экскурсия к обезьянам.

-- Там надо лезть на гору, -- не поддержала ее энтузиазма Настя.

В нескольких километрах от лагеря на горе фактически на свободе жила стая специально привезенных откуда-то обезьян.

-- Разве это гора? Жалкий холм. Взберемся и не заметим.

-- Пусть другие ползают в горах по такой жаре. Я не дура.

Света робко обратилась ко мне:

-- А ты?

-- Денег нет, -- объяснила я. -- Ты же знаешь.

-- Я одолжу.

-- А отдавать чем буду?

-- Ну, хоть с этих долларов.

Я зарычала. Не стоило Свете мне о них напоминать, и она сразу это поняла.

-- А хочешь, я сама за тебя заплачу? Сделаю тебе подарок.

Настя подозрительно прищурилась.

-- Признавайся, зачем тебе это надо. Не верю, что просто так!

-- Объект, -- простонала Света. -- Целый день без него. Или хоть полдня. А то я сойду с ума.

-- А он не пойдет в горы? -- нервно поинтересовалась я.

-- Нет. Клялся и божился.

-- Ладно, -- вздохнула я, -- одалживай деньги. Пойду. Лучше стая обезьян, чем один Объект.

Вместо Объекта к обезьянам с нами отправились Володя с Игорем, и я удивилась, какие это милые молодые люди. А Игорь и вовсе прелесть! Можно общаться с ним целый час, так и не догадавшись, что он не немой. Да и Володя неплох -- очень ловко склеил мне босоножек. Жаль, что они аферисты!

По пути со мной случилось одно странное и неприятное происшествие. Быть может, даже два, одинаково странных и неприятных. Мы бодро взбирались в гору, особых трудностей подъем не представлял, места кругом были живописные. Подойдя к отвесной скале, с которой бежала вода, я с удовлетворением подумала, что никогда не занималась альпинизмом, и подняла голову вверх, дабы оценить, на какую высоту мне, слава богу, не придется лезть. Это меня и спасло. Я умудрилась увидеть летевший сверху камень и вовремя отскочить.

Побледневшая Света бросилась ко мне:

-- Какой ужас! Ведь в лепешку бы тебя расшиб!

Я осмотрела камень.

-- В лепешку бы, наверное, не расшиб, но голову бы снес точно. Правду говорят, что дуракам везет.

И, не слишком-то увлеченные случившимся, мы вернулись к обсуждению других проблем. Я выдвигала следующую идею: если чего-то очень хочешь, то оно непременно произойдет, только совсем не так, как ты себе это представлял.

-- Например, ты. Ты хотела завести кавалера. И завела. Объекта. Правильно? Или я. Хотела денег. Пожалуйста -- получила. Даже больше, чем требовалось. Сто долларов. Или, например, Настя. В январе ее запихнули принимать экзамены, а она этого терпеть не может. Ругалась по-страшному: "Не хочу, не пойду!" И не пошла. Заболела острым энтеритом. Две недели мучилась.

За милой беседой мы и не заметили, как дошли до места обитания обезьян.

-- Не делайте резких движений, -- предупредил нас егерь. -- И все вещи оставьте тут. Обезьяны могут отобрать. Особенно любят целлофановые пакеты. Если обезьяна к вам пристанет, покажите ей ладони: мол, у меня ничего нет. И вообще будьте бдительны.

После такого предисловия я уже почти сожалела, что не предпочла Объекта. Он по крайней мере пока не вырывает у меня вещи из рук. Однако при ближайшем рассмотрении обезьяны не показались мне особо страшными. Хотя, конечно, и красоты особой тоже не наблюдалось. Самки были почти вдвое меньше самцов, и все бесхвостые. На некоторых сидели очаровательные малыши. У самых крупных самцов я с удивлением обнаружила хвосты.

-- Тут что, две породы?

-- Нет. Хвосты у них отмерзают зимой. Но хвосты вожаков зимой греют их жены, -- объяснил егерь. -- В морозы собираются вокруг и греют своими телами. У обезьян вообще правильное представление о браке. Можете попробовать их покормить.

Я дала кусок булки самочке с самым симпатичным обезьяненком. Она радостно принялась жевать, и тут... тут подскочил громадный обезьян, заорал благим матом, лапой открыл бедной самочке рот, вытащил оттуда еду и слопал сам. Женская часть нашей экскурсии просто опешила от возмущения. Все срочно принялись кормить самок, однако переориентировавшиеся самцы уже даже и не подпускали их к провизии, а то, что не могли слопать сразу, засовывали за щеки. Бедные самочки бродили невдалеке, переворачивали камушки и искали под ними завалявшиеся крошки.

Сердце мое не выдержало этого зрелища, и я отошла в сторону. Что за собаки эти обезьяны! Увидев рядом отвесную скалу, я смело решила ее осмотреть, прекрасно зная, что даже бомба не падает дважды в одну и ту же воронку, чего уж ждать от камня... Однако камень оказался менее благороден. Спасла меня Света, дико завопив. Я от испуга отпрыгнула от скалы, и камень пролетел мимо.

Светин крик привлек к происшествию всеобщее внимание.

-- Первый раз такое, -- удивлялся егерь.

-- Второй, -- машинально поправила я. -- Первый был по пути.

-- На тебя второй раз падает камень? -- не своим голосом, словно через силу, спросил Володя.

Я возмутилась:

-- Если бы он упал на меня хоть раз, я бы уже была без головы. Он второй раз падает мимо.

-- А первый раз где? -- дотошно выпытывал он.

-- Я же сказала -- по пути. Откуда я могу знать, где!

Возможно, я отвечала без излишней вежливости, но два раза подряд рисковать жизнью -- слишком большая нагрузка для моей нервной системы.

Дома мы живописали поход Насте. Сперва она обрадовалась:

-- Как хорошо, что я с вами не пошла! -- Потом задумалась. А потом пробормотала: -- Совпадения, конечно, бывают, но я в них не верю. Повторите-ка подробнее про эти камни.

Мы повторили.

-- Полагаю, на тебя покушались, -- твердо заявила Настя. -- Я бы на твоем месте проявляла осторожность.

Мысль о покушении и без того уже слабо свербила в моей голове, но почему-то теперь, высказанная вслух, она мне не понравилась.

-- Какому дураку надо на меня покушаться?

-- А такому же, который дал тебе сто долларов. Не будешь же ты утверждать, что купюра случайно упала к тебе в руку с неба?

-- Не буду.

-- Тогда будь логична. Камни тоже упали не случайно. Кстати, а где в это время были аферисты? Ты их видела?

-- Я не видела никого, -- призналась я, -- кроме Светы. Мне было не до того.

-- Первый раз их не было точно, -- посерьезнев, вмешалась Света. -- В том смысле, что не было видно. А второй -- не знаю. Володя тебя расспрашивал, но, кажется, не сразу? Да?

-- Да. Но не знаю, прошло ли достаточно времени, чтобы он мог слезть со скалы. И вообще не верю. Бред какой-то!

Света пожала плечами.

-- Я тоже не верю. Но осторожной быть надо. Не ходи одна, ладно? Всегда бери меня. А плавай рядом с Настей.

-- Правильно, -- согласилась Настя. -- А то нырнут с аквалангом, схватят тебя за ногу -- и концы в воду. Будем плавать рядом. Двоих не утопят.

-- Зачем? -- возопила я. -- Зачем кому-то меня топить? Кому я нужна?

-- А зачем кому-то давать тебе сто долларов? -- с маниакальным упорством повторила Настя.

Привязалась же она к этим долларам! Не хочу, чтобы на меня покушались. Доллары дали случайно. И камни упали случайно. А осторожной я все-таки буду -- чем черт не шутит. Жить мне, разумеется, еще не надоело.

Следующий день принес нам с Настей разочарование -- при солнечной погоде сильно штормило. Радостные любители загорания бодро подставляли солнцу раскаленные тела, изредка обрызгивая их водой, а мы с подругой стояли на берегу в раздумье. Волны набегали и отступали. Большие. Но все-таки ведь не цунами.

-- Самые противные волны не те, которые большие, -- вынесла приговор я. -- Противные -- которые неравномерные. К ним не приноровишься. А эти ровненькие.

Настя кивнула:

-- Войти-то в воду мы войдем, я не сомневаюсь. Да и приноровиться сумеем. А вот сумеем ли выйти?

С выходом из воды у нас действительно были проблемы -- не всегда, разумеется, а лишь в шторм. Дело в том, что в нашей бухте очень резко увеличивается глубина -- прямо у берега уже с головой. Поэтому получается так: стоит тебе, выходя из моря, встать на ноги, как набежавшая сзади волна сильным ударом тебя опрокидывает и утягивает назад, да еще и переворачивает вниз головой. Согласитесь, не самая приятная перспектива. Правда, Настя выработала замечательную методу: мы плывем до последнего и встаем лишь тогда, когда плыть уже просто невозможно, а встав, быстро бежим вперед, не давая волне себя смыть. Так что есть большая надежда остаться в живых.

Я подошла к Свете.

-- Слушай, ты посматривай иногда в море. Видны мы там или нет. Особенно когда будем вылезать. Если что... -- я задумалась, -- если что... Ну, не знаю? На помощь звать бесполезно. Ну, хоть посмотришь на нас напоследок!

-- Ты же обещала быть осторожной, -- жалобно простонала Света и бросила незаметный взгляд на Объекта, возлежащего рядом с ней и живописующего, каким именно образом в армии принято застилать кровать. Да, если мы с Настей утонем, Свете тоже не жить -- Объект заговорит ее до смерти. Но не могу же я торчать на берегу и не купаться -- даже ради Светы.

-- Я как раз осторожна. Ни один преступник не полезет за мной сегодня в воду. Так что я буду в полной безопасности. А всякие там аферисты пусть кусают себе локти на берегу!