Geum.ru

Вопрос летнего отдыха обычно начинает волновать меня где-то с весны

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   8   9   10   11   12   13   14   15   16
-- Какие приметы? -- упорствовала я.

Рома недовольно поморщился.

-- Ну, эту бабу видели в темноте и издали. Только силуэт. Невысокая, стройная, а бюст -- во! -- он широко развел руками. -- А сейчас большинство молодых баб вообще без бюста, так что я думал -- примета верная. Вот и навел шороху. Парней вызвал. Администрация ваша была в курсе, кто мы, но по какому делу, не знали. Поселились мы тут и стали за вами следить.

-- Ерунда! -- констатировала Настя. -- Чтобы по такому смутному следу направили сразу трех милиционеров -- вовек не поверю. Придумайте что-нибудь поумнее.

-- В чем-то ты права, -- согласился Володя. -- Рома несколько упрощает ситуацию. Мы только в этом году закончили училище и ни в каких делах еще не участвовали. А сейчас у нас отпуск. Рома случайно узнал про наркотики и загорелся идеей самим все распутать. Зарекомендовать себя, так сказать.

-- И зарекомендовали… -- почти застонал Рома. -- Специально сюда приехал, вынюхивал, ребят с места сорвал. Мы ведь, хоть и по рекомендации милиции, но за проживание и питание платили по полной стоимости. Ну, думаю, ладно, деньги ухнем, зато и результата добьемся. Чуть ни каждую ночь к здешнему милиционеру с отчетом бегали -- рассказывали, чего достигли. И -- такой позор!

-- Всю шайку уже поймали, -- пояснил Игорь. -- Без нас. А про нас уже анекдоты ходят по всей милиции. Слава богу, никто хоть не знает, как Катя Володе тазом кумпол раскроила, а то бы совсем затравили.

Лица у всех троих были мрачными и унылыми. Я почувствовала себя виноватой. Испортили мальчикам карьеру! Но они и сами хороши. Мало ли, что сболтнешь. Глупо всему верить.

Словно прочтя мои мысли, Володя неуверенно произнес:

-- И все-таки я многого не понимаю. Ну, с врагами я в конце концов разобрался, "деньги-товар-деньги" тоже понял. Про наркотики, видимо, была ваша обычная шутка. Ладно, пусть. С приметами тоже ясно -- случайность. Но зачем вы и дальше морочили нам головы? Признайтесь -- ведь кто-то попросил вас нас отвлекать? Вам ничего за это не будет, вы явно ничего не знали, но хоть теперь -- признайтесь, пожалуйста…

-- Мы вас вовсе не отвлекали, -- возразила Света. -- Наоборот.

-- И не водите нас за нос! -- потребовала Настя. -- Не верю, что вы сразу по нам не увидели, что мы -- никакие не преступницы. Да у нас это на лицах написано!

-- К сожалению, надписи на лицах не всегда соответствуют действительности, -- вежливо сообщил Володя. -- Уж это-то мы знали точно. К тому же ваше поведение... каждый раз, стоило нам решить, что вы ни к чему не причастны, вы словно нарочно напоказ выставляли доказательства своей причастности.

-- Их быть не могло, -- отрезала Настя, -- потому что мы непричастны.

-- Не могло? -- взорвался Рома. -- Да? А ваши безумные заплывы! Какой дурак поверит, что хоть одна девушка действительно способна торчать в воде по два часа кряду? Мы следили за вами в бинокль и прекрасно видели, что время от времени вы выплывали за мыс в соседнюю бухту. А там вас уже не видно. Мы были уверены, что вы выходите на берег и проверяете свое хранилище. Ну, и обыскали мы эту бухту! Каждый камень перевернули. Засаду там на вас устроили -- а вы из вредности взяли и на берег не вышли.

-- Мы никогда в этой бухте на берег не выходили, -- пояснила я. -- Там камни. Мы просто плавали. Ну, и пели, разумеется.

-- А что вы прикрепляли к пароходному буйку? -- тоном обличителя вставил Игорь.

-- К какому еще буйку? Ты что?

-- К пароходному. Или не прикрепляли, а скорее забрали. Вы долго его изучали с берега, а потом получили какой-то сигнал и к нему поплыли. Зачем?

-- Посмотреть, -- призналась я. -- Я решила, что это мой жених.

-- Вот, вот! -- нервно выкрикнул Игорь. -- Вот и разговаривайте с ними после этого! А я не выдержу! Я лучше снова буду молчать!

Света укоризненно взглянула на меня.

-- Ну, зачем ты так? Не переживай, Игорь. Просто они обе плохо видят. Решили, что это не буек, а человек.

-- Какой нормальный человек будет плавать на таком расстоянии от берега? -- возопил Игорь.

-- Но ведь Кате как раз и нужен ненормальный, -- примирительно заметила Света.

-- Ладно, -- кивнул выдержанный Володя. -- Пусть так. Пусть ваши заплывы были для удовольствия. В отношении вас я многому могу поверить. Но кто вы такие? В списках студентов радиофизического факультета ваших фамилий нет, это мы знаем точно. В то же время один из студентов уверял нас, что Катя учится в его группе. Напрашивается мысль о сговоре. В конце концов, студент вполне мог входить в шайку.

Я повернулась к Насте.

-- Признаемся?

Она махнула рукой.

-- А что остается?

-- Никакого сговора не было, -- сообщила я. -- Он сказал правду. Сказал, что я в его группе. Я действительно там преподаю. А здесь выдаю себя за студентку, потому что это дешевле. Путевка то есть.

-- И... и что же ты преподаешь? -- с ужасом спросил Рома.

-- Математику.

-- Ма... ма... математику, -- заикаясь, пролепетал он. -- Ты ведешь у них математику... этот жуткий предмет, и ведешь его ты...

-- Теперь я не удивляюсь, почему этот студент такой нервный, -- ехидно вставил Игорь.

Я пожала плечами.

-- Не так уж мы с математикой и страшны. Хотя один студент и признался мне, что я снюсь ему каждую ночь вместе с формулой интегрирования по частям.

-- Очень сексуально, -- оживилась Света. – По частям… ммм…

-- Ладно, -- упорно гнул свое Володя. -- Этот момент прояснился. Ну, а чем вы объясните ваши постоянные намеки?

-- Какие намеки?

-- На преступную деятельность. На раскаянье. На аферы.

-- Так мы считали вас аферистами, -- с милой улыбкой проворковала Света. -- Но очень хотели, чтобы вы исправились.

Аферисты... то есть милиционеры, явно слегка оторопели, однако не нашли, что возразить. Более того, Рома забурчал себе под нос:

-- Это кое-что объясняет... вашу слежку... и обыск... да, пожалуй... а покушения? -- он заговорил громче: -- Да, а чем вы объясните покушения?

-- Нет уж, -- возмутилась я, -- это чем ВЫ объясните покушения? И доллары, кстати, тоже.

-- Да, -- кивнул Рома, -- и доллары тоже. Вы все время шептались о незаконных долларах. Что вы имели в виду?

-- Доллары, которые вы мне подбрасывали.

Игорь вздрогнул.

-- Ну, вот! Она опять!

-- Не нервничай, -- похлопал его по плечу Рома. -- Девчушки, мы ведь уже сказали. Мы не миллионеры, а милиционеры. У нас нет такого количества долларов, чтобы мы подбрасывали их соседям. Или даже соседкам.

-- Ага! -- подняла палец Настя. -- Уже отрекаетесь! Я вам сразу не поверила.

-- Не было никаких долларов, -- без обычной вежливости бросил ей Володя. -- И могли бы хоть десять минут не морочить нам головы! И так заморочили выше крыши!

Такого поклепа я терпеть не собиралась. Я молча вышла, а через пять минут вернулась с валютным вкладом в руках.

-- А это, по-вашему, что? -- торжествующе возгласила я.

За время моего отсутствия аферисты заметно успокоились. По крайней мере, Володя ответил довольно бодро:

-- Носок.

-- А внутри? Не бойся, я его не носила, он вполне чистый.

-- Деньги, -- информировал Володя. -- Мелкие.

Я разозлилась. Пятьсот долларов для них -- мелкие деньги! А еще утверждают -- не миллионеры. Я вырвала носок.

-- А, это не тот. Здесь действительно мои личные деньги. Я себе оставила на постель в дороге. Сейчас!

Я быстро слетала за вторым носком и присовокупила его к первому. Должна сознаться, что он вызвал существенно больший интерес. Помимо долларов, там лежала знаменитая записка "Буду делится". Я хранила их вместе, решив, что они как-то связаны друг с другом.

-- И как вы все это получили? -- полюбопытствовал Володя.

Я в подробностях живописала все четыре эпизода -- получение записки и три получения банкнот. Аферисты слушали с большим вниманием.

-- Нет, чтобы сразу нам признаться? -- посетовал Рома. -- А вы только туману напускали.

-- Вы тоже, -- с достоинством парировала я. -- Да еще и покушались.

-- Вот уперлись! Других забот у нас нет, только покушаться! Не мы это.

-- Я сама не верила, пока не нашла на пороге Володин труп. В смысле, тело. Откуда оно там взялось?

Игорь взвыл и выскочил на улицу.

-- Живот прихватило, -- посмотрев ему вслед, сделала вывод Настя.

Рома вздохнул.

-- Володя вас, дур, защищал. Все переживал, что мы сплоховали при первых двух покушениях. Ну, когда камни падали, в обезьяньем заповеднике то есть, мы были слишком далеко и ничего не успели. И не смогли заметить, кто их кидал. Да и не знали -- то ли вы преступницы и на вас покушаются конкуренты, то ли -- обычные девчушки, а камень свалился случайно. А после кино мы и вовсе не поняли -- то ли на вас напали, то ли вы на кого-то. Скорее вы на кого-то. На конкурентов. А Володя все-таки считал, что на вас, за то, что вы из шайки хотите выйти, и по ночами сторожил. Вы ведь спите с открытой дверью. И досторожился.

-- Я не нарочно, -- извинилась я. -- Я и не подозревала, что таз свалится так метко.

-- А история любопытная, -- задумчиво пробормотал Володя. -- Очень. И у меня даже есть одна мысль.

Мы тут же накинулись на него.

-- Какая?

-- Нет, надо все проверить. Не стоит два раза за одни сутки выставлять себя идиотом. Возможно, что-то прояснится вечером. А пока, по-моему, мы рассказали друг другу все, что могли.

-- И даже больше, -- вставил Рома.

Мы поняли это, как вежливый намек, и удалились, тем более, что слишком долго сидеть в помещении в последний день пребывания на юге было преступно. Мы отправились на море, где самозабвенно купались и загорали. Что касается потрясающих открытий сегодняшнего утра, то наше обсуждение их отличалось немногословием.

-- Врут, -- заявила Настя.

-- А по-моему, чистая правда, -- возразила Света.

Я заключила:

-- Мне кажется, в основном они сказали чистую правду, но в чем-то наверняка приврали.

Возможно, наша реакция выглядит слабой. Однако мне лично просто очень надоело переливать из пустого в порожнее. Что дадут новые обсуждения? Только отнимут у нас несколько оставшихся сладких минут. А я упивалась каждой. Летний отдых с присущей ему подлостью подходил к концу. Он протек между пальцев, сошел на нет, и в следующий раз я при всем желании не смогу поймать его раньше, чем через год. Выплыв далеко-далеко, мы с Настей дружно горланили любимую песню "Битлз":

" И мы ведем легкую жизнь,

Каждый из нас имеет все, что нужно:

Синее небо и зеленое море

В нашей желтой подводной лодке".

Небо и впрямь было синим, а море зеленым.

После обеда аферисты вежливо попросили нас зайти с ними в отделение милиции, где я избавилась наконец от ненавистных долларов, а также составила подробное описание их получения и соответствующих покушений. Зачем это нужно, нам не объяснили.

Зато вечером, когда мы сидели на крыльце, пили кофе и собирались откупоривать вино, наши соседи явились к нам с цветами. Помимо цветов, они принесли также шампанское, шоколад и божественно пахнущие шашлыки.

Мне стало стыдно.

-- А я боялась, что вы оторвете нам головы вместе с языками, -- призналась я. -- Все-таки из-за нас вы зря потратили столько времени.

-- Не зря, -- улыбнулся Володя, -- не зря. Общение со столь оригинальными личностями не назовешь пустым времяпрепровождением.

-- И я надеюсь, -- вставил Игорь, отворачиваясь от меня и стараясь смотреть лишь на Свету, -- мы не прекратим его после возвращения в Питер.

-- А вам захочется общаться с опозорившими вас личностями? -- засмеялась Света.

Рома поднял руку.

-- Не совсем, девчушки, не совсем. Вы нас опозорили, вы нас и реабилитировали. Правда, с наркотиками это дело не сравнить, дело мелкое, а все же лучше, чем ничего. Время провели не зря, и смеяться над нами никто теперь не станет.

-- Так вы все выяснили? -- радостно завопила я. -- Зачем? Зачем?

Этот вопрос терзал мое сердце, словно орел -- печень несчастного Прометея. Иногда я даже баловала себя шальной мыслью не уезжать из Южного лагеря, пока не узнаю ответ, и останавливали меня в основном лишь препятствия финансового характера.

-- Все оказалось просто, -- начал объяснения Володя. -- Все вертелось вокруг Кати, это ясно. А вокруг чего вертелась она?

-- Вокруг столовой, -- мгновенно среагировала я.

-- Вот именно. Ты вечно заглядывала в окна, заходила на кухню, лезла с черного хода. И что ты там видела?

-- Поваров. А что еще я могла там увидеть? Ну, еду иногда. И тараканов.

Володя вздохнул.

-- Они ведь, как и мы, не могли понять, что вы собой представляете. По тебе никак не скажешь, что у тебя такой аппетит. Решили, что ты пытаешься поймать их с поличным. Тем более, пару раз ты их застукала.

-- Кого их? С каким поличным? Не стукала я никого! Только тебя, и то случайно.

-- Они же не знали, что у тебя плохое зрение. А также не знали про твою рассеянность. Это я теперь в курсе, что ты способна не заметить стада слонов, если думаешь в данный момент не о слонах, а, например, об обеде.

-- Выставляешь Катю каким-то слепым монстром, -- обиделась Света. -- Лучше толком говори.

-- Работники столовой с ведома вашей администрации расхищали продукты, -- сообщил Володя. -- В принципе, мы бы могли и раньше об этом догадаться. По качеству питания. Да еще у вас тут хранится то, что утаскивают с соседней турбазы. Там администрация была не в курсе. В общем, довольно серьезные хищения. И весьма продолжительные. Катя расхитителей застукала, а потом стала вымогать у них деньги.

Теперь обиделась я.

-- Ну, знаешь ли! Мне эти несчастные доллары весь отпуск испортили. Что я, ненормальная, чтобы их вымогать? Может, и покушения я тоже вымогала?

-- Нет. Покушались на тебя фактически один раз, когда скинули камень. Их возмутило, что деньги ты взяла, а следить за ними не перестала. А вымогала ты, -- он хмыкнул, -- весьма профессионально. Под гитару.

Я оторопела, а Настя, захихикав, бросилась в домик, порылась в своих вещах, вытащила какую-то бумажку и с выражением продекламировала:

"У меня нет денег, где бы денег взять?

Лучше б поскорее мне могли их дать.

Мне дадут их скоро, знаю наперед.

Вот и вся афера, завтра новый год".

-- Что это? -- ужаснулась я.

-- Твоя песня. Хорошая песня. Я даже слова записала. Там еще другие куплеты были, но и этого хватает.

-- Хватает, -- согласилась я. -- Бывают же на свете такие дураки…

-- Это ты о ком? -- ехидно осведомилась Настя.

-- И вовсе не о себе. Что я такого сделала? Попеть уже нельзя?

Володя спокойно продолжал:

-- Нападение после кино они трактуют не как покушение, а как попытку поговорить с тобой наедине и выяснить, наконец, сколько тебе надо. А недавно ты опять потребовала денег. Ворвалась в столовую ночью, в самый неподходящий момент, и сообщила, что тебе известен их главарь.

-- А мне известен их главарь? -- загордилась я. -- Он кто?

-- Ваш врач. Тебе тут же повысили ставку -- вручили триста долларов вместо ста, -- проинформировал Володя и, подумав, добавил: -- Вот и вся афера. Завтра новый год.

Я потрясенно вздохнула.

-- Бывает же! Вот на кого не думала! Всех подозревала -- и Кошмара, и Объекта, и Тьму Красавцев...

-- Нет! -- неожиданно завопил Игорь. -- Не могу я больше с нею! Не могу!

-- Не волнуйся, -- нежно погладила его по руке Света, -- она ничего такого не говорит. Это просто имена наших поклонников.

-- А у нас есть отдельные имена? -- осторожно поинтересовался Володя. -- Или мы все идем под оптовым названием "аферисты"?

-- У вас нет.

-- Слава богу!

Облегчение, которое он изобразил, показалось мне несколько преувеличенным -- ведь о том, что вторым именем их трио было "импотенты", он, похоже, не знал.

-- Можем звать тебя Благодетелем, -- предложила я. -- Ты наконец объяснил нам, зачем. Без этого я, наверное, до конца дней своих ни о чем другом не могла бы думать.

-- Не надо! -- поспешил отвергнуть мое предложение Володя. -- Меня вполне устраивает имя, данное мне родителями.

Настю волновал иной вопрос.

-- А почему они Катю сразу не прикончили? -- выразила претензию она.

-- По нескольким причинам, -- ответил Рома. -- Во-первых, они все-таки не убийцы. А во-вторых, они видели, как Катя общалась с нами, а от администрации знали, что мы связаны с милицией. Это заставляло их быть осторожными. Днем вы в основном ходили втроем, а ночами вас охранял Володя. Наших ночных вылазок они, в отличие от вас, не просекли.

Я блаженствовала. Все загадки разгаданы, все просто и понятно. Больше не будет ни долларов, ни покушений. Я нахожусь в привычном состоянии полного безденежья -- и насколько это приятнее, чем иметь безумные шальные деньги. И, быть может, моими стараниями на будущий год в Южном лагере нас станут кормить несколько лучше? Конечно, через пару лет опять начнут разворовывать, но хоть какое-то время, наверное, остерегутся? Вот уж, сами вырыли себе яму! Если бы они воровали не столь активно, я была бы менее голодной, не шастала постоянно на кухню и не спугнула глупых воров. Во всем надо соблюдать умеренность -- даже в преступлениях. А больше всего радовало меня то, что никому -- ни преступникам, ни милиционерам -- не удалось испортить мне любимейшую, долгожданнейшую часть года -- летний отдых. Скорее наоборот -- отдых приобрел особую пикантность. У него имеется только один недостаток -- он закончился.

Закончился и мой рассказ о нем. Однако не совсем. Мы вернулись в Ленинград, к повседневным обязанностям и делам. Работа, сизис и многое другое постепенно затянули меня в обычную колею. Пожелтели и опали листья, выпал снег. Снова настал тот тяжкий период, когда кажется, что солнца на свете нет и никогда не было, небо по определению серое, а затянутое грязным льдом море годится лишь для того, чтобы сбрасывать в него производственные отходы. Короче, настала ленинградская зима.

В один из вечеров, придя с работы, я застала маму в весьма нервном состоянии.

-- Тебе письмо, -- сообщила она. -- Странное. По-моему, из суда.

Я с изумлением воззрилась на конверт. Вместо обратного адреса фигурировал адрес Южного лагеря, а вместо имени отправителя -- действительно суд. Оригинально! Внутри оказалась повестка. Неужели меня привлекают к суду за вымогательство?

Однако я ошиблась. Повесткой меня извещали, что я привлекаюсь в качестве свидетеля к делу о хищении в особо крупных размерах. И что я обязана такого-то числа (число стояло завтрашнее) явиться по указанному адресу. Сердце мое учащенно забилось. От меня требуют приехать в Южный лагерь! Южный лагерь… Конечно, я бы предпочла отправиться туда летом, однако даже зимой там, наверное, не так хмуро и серо, как у нас? Я ни разу не была зимой на Черном море, но, говорят, в это время года в нем есть особая прелесть. И вообще! Хочу в Южный лагерь! Хочу лета! Что они наделали! Я надеялась потерпеть со своими желаниями до апреля, а они вывели меня из равновесия сейчас!

Тщетно перетрясла я конверт в поисках билета на самолет. Увы -- билета не было. И денег на него тоже. Ни у меня, ни в конверте. Я вздохнула.

-- Сама понимаешь, мама, ну, куда я поеду? Обойдутся без меня.

-- Но тут написано, -- дрожащим голосом ответила мама, -- вот смотри... мелким шрифтом... вот... "в случае неявки на заседание суда при повторном слушании дела вы будете препровождены в суд под конвоем".

Сладкая мечта заполонила мне душу. Вот счастье-то! За мной приедут и бесплатно отвезут меня в Южный лагерь. Хоть ненадолго. Хоть на денек! И я стала ждать. Но пока -- безрезультатно. Я все еще тут. Однако чем дальше, тем больше надеюсь я, что повторное слушанье просто откладывается. И, может быть... может быть, оно откладывается до лета? И вот в июне, когда у меня, как всегда, не будет денег на летний отдых и я, как всегда, буду нервничать и терроризировать всех вокруг, особенно Свету с Игорем и Настю с Ромой, и даже покладистого Володю сумею окончательно доконать, мне придет желанная повестка: "Завтра состоится повторное слушание дела, и вас отвезут в Южный лагерь. Бесплатно. Под конвоем." Ведь надежда умирает последней...