Первое понятие системы моноструктура
| Вид материала | Лекция |
- Программа по специальным дисциплинам: по дисциплине «Деньги, кредит, банки»: Тема., 289.08kb.
- Программа по специальным дисциплинам: по дисциплине «Деньги, кредит, банки»: Тема., 288.06kb.
- Книга первая, 154.03kb.
- Контрольные вопросы по курсу «Банковское дело» Тема Кредитная система Понятие кредитной, 15.53kb.
- Календарно тематический план занятий Предмет: информационные системы в экономике для, 38.5kb.
- Это комплекс взаимосвязанных системных программ, назначение которого организовать взаимодействие, 268.04kb.
- Реферат по курсу «Микропроцессорные системы» на тему «Распределенные вычислительные, 377.31kb.
- Тема урока: " Системы программирования", 74.94kb.
- План-конспект Тема урока: Понятие программного обеспечения и его типы, 55.66kb.
- 1. Основные понятия тмо понятие о случайном процессе и его марковости. Понятие о процессе, 42.91kb.
6. Понятие системы у Иммануила Канта
Как я уже упоминал, в «Критике чистого разума» Кант рассматривал три уровня сознания или ума, называя их чувственностью, рассудком и разумом. При этом, согласно Канту, система есть концепция разума и как таковая непосредственно к чувственным объектам не применима, а может применяться только через посредство рассудочных понятий. При таком применении система выступает только как форма организации рассудочных понятий, и, следовательно, не может приписываться чувственным объектам. Поэтому система не может быть получена в результате анализа эмпирических наблюдений сложных объектов, их частей и взаимоотношений. Наоборот, системные принципы разума a priori определяют строение теоретических моделей как систем (схем), которые затем могут соотноситься с эмпирическими объектами.
Здесь целесообразно привести Кантово определение системы:
Под системой же я разумею единство разнообразных знаний, объединённых одной идеей. А идея есть понятие разума о форме некоторого целого, поскольку им a priori определяется объём многообразного и положение частей относительно друг друга. Следовательно, научное понятие разума содержит в себе цель и соответствующую ей форму целого. Единством цели, к которому относятся все части (целого) и в идее которого они соотносятся также с друг другом, объясняется то, что приобретая знание, нельзя упускать из виду ни одной части, а также нельзя сделать никакого случайного добавления или остановиться на неопределённой величине совершенства, не имеющей a priori определённых границ. Следовательно целое расчленено (articulatio), а не нагромождено (coacervatio); оно может, правда, расти внутренне (per intussuscetionem), но не внешне (per oppositionem) … (Кант, 1787/1964, с. 680).
Таким образом, наша точка зрения подобна Кантовой, с поправкой на различие в подходах. Для нас система есть целесообразная (в отношении исследования, проектирования, управления и т.п.) схематическая форма представления идеальных объектов – деятельности, вовлеченных в нее предметов и их организованностей. Иными словами, мы определяем онтологический статус системы как систему принципов, методов и представлений, принадлежащих уровню мышления о мышлении о деятельности. И именно в этом смысле, следует понимать формулу Г.П., что «деятельность есть система».
7. Метод системного анализа в диалоге Платона «Кратил»
Я теперь попробую подойти к методу системного анализа не с точки зрения операций, которые описал Георгий Петрович, а в соответствии с идеей содержательно-генетической логики, обратиться к первому известному мне случаю системного анализа, описанного в диалоге Платона «Кратил». Этот диалог Платона считается второстепенным. В образовательный список ММК он не входил. «Кратил» посвящен происхождению названий, или имен. Читать его скучно, т.к. основная его часть содержит фантастический этимологический анализ имен. А.Ф. Лосев пишет, что по поводу этого анализа лингвисты только пожимают плечами. Подвигло меня на проработку этого диалога замечание одного из комментаторов, в котором он выражает недоумение, по поводу следующих слов Сократа: «... мудрость, которая сегодня так внезапно сошла на меня не знаю откуда... нам нужно сделать так: сегодня уж мы позволим себе воспользоваться этой мудростью» (396 с, d). Вот я и подумал, что, если он так говорит, то значит в этом диалоге что-то есть. И действительно, в этом диалоге оказалось очень многое.
Во-первых, там есть элементы учения о деятельности, но главное, положение о ее объективности. Во-вторых, главной проблемой, обсуждаемой в «Кратиле» является проблема естественного и искусственного -- по природе или по соглашению создаются имена предметов? В-третьих, в диалоге обсуждаются проблемы нормировки. Но главное – это системный анализ речи и сопутствующее ему рефлексивное обсуждение принципов этого анализа. И хотя Платон термина «система» не употребляет, он пользуется терминами «целое», «единств», «часть», «сложное», «простое», и «элемент». Итак. Я представляю вашему вниманию метод Платона. При этом, я постараюсь ограничиться только тем содержанием «Кратила», которое имеет непосредственное отношение к системному анализу.
Вопрос. А почему всё-таки те лингвисты, которые этот диалог изучали, ничего в нем не увидели?
Дубровский. На самом деле историки философии и лингвисты увидели там многое, но метод системного анализа, по-видимому, их внимания не привлек.
Вопрос. То есть, они метода не вычленили?
Дубровский. Насколько мне известно, нет. Думаю, что если бы я не занимался системно-структурной методологией, то тоже проглядел бы этот метод.
Верховский. Простите. А этот платоновский метод, он вот там, в «Кратиле»?
Дубровский. Как всегда, и нет и да. Я, естественно, буду обсуждать свою реконструкцию метода Платона, но именно метода Платона. Как я уже отметил, Платон в основном использовал термины непосредственно относящиеся к речи, выражениям, именам и их составляющим. Следовало осуществить «перевод» этого метода, представив его в общесистемных терминах. Это было не трудно, т.к. Платон рефлексивно обсуждал свои шаги, хотя и в лингвистических терминах.
7.1. Этап 1. Задание сложного объекта как единства через его функцию, и соответствующую этой функции характеристику.
Платон рассматривает речь и составляющие ее выражения и слова, или, имена, как орудия обучения, распознавания сущностей и как средство коммуникации. Речь может быть истинной или ложной. Как эффективное орудие речь должна быть истинной. Другими словами, Платон начинает свой анализ с того, что задает речь как сложный объект, или Единство через ее функции, как особого орудия и его основную функциональную характеристику – истинность. Именно относительно этой функциональной характеристики должен проводится весь системный анализ.
При этом, я хотел бы подчеркнуть тот факт, что Платон задает Единство сложного объекта не просто через какие-то измеряемые характеристики, а именно через его функцию и характеристику этой функции с «измеряемыми» значениями. В нашем случае характеристиками истинности со значениями истины или лжи.
7.2. Этап 2 -- Пошаговое разложение Единства на Единицы.
Платон полагает, что истинная речь, должна состоять из истинных частей – в истинной речи все выражения и составляющие их слова должны быть истинны. Следовательно, говорит Платон, чтобы установить истинность некоторой речи необходимо установить истинность всех ее частей, вплоть до мельчайших. Для этого следует разделить речь на части -- отдельные выражения, а выражения на слова. Рассмотрев этимологию многочисленных слов, Платон отмечает, что многие слова состоят из других слов, являясь сжатыми предложениями. (Примеры русских имен: Богдан – данный Богом, Людмила – людям милая, Иван (Иоанн) – Бог славен, Елизавета – Богом я клянусь и фамилия Допуповодостоященский). Чтобы установить истинность сложных слов, их следует как выражения разложить на составляющие и т.д., пока эти составляющие не будут уже простыми словами, т.е. далее на другие слова неразложимыми: «Вдумаемся же: если кто-то непрестанно будет спрашивать, из каких выражений получилось то или иное имя, а затем начнет так же выпытывать, из чего эти выражения состоят, и не прекратит этого занятия, разве не появится в конце концов необходимость отказать ему в ответе? ... когда дойдет до имен, которые уже выступают как бы в качестве первоначал, из которых состоят другие имена и слова? Ведь мы не вправе подозревать, что и они состоят из других имен, если они действительно простейшие. ... Но если мы возьмем слово, которое не состоит ни из каких других слов, то мы вправе будем сказать, что подошли здесь к простейшей частице, которую уже не следует возводить к другим именам» (421 d - 422 b).
Таки образом, второй этап системного анализа по Платону, состоит не просто в разложении Единства на части, а в пошаговом разложении – разложении Единства на части, полученных частей на части и т.д. вплоть до простых частей, далее не части не разложимых. Платон специфицирует Единство как «речь», или «рассуждение», организованное «по законам ... красноречия или как бы его ни звать» (425 а). Я понимаю это следующим образом. Если я пишу экспериментальную статью, то я должен сначала сделать введение с обзором литературы и формулировкой проблемы. Потом идет описание экспериментального метода с формулировкой гипотез, описанием экспериментального дизайна и статистического анализа, который я буду применять, процедуры, и так далее. Эти стандартные разделы и будут частями первого шага деления. На следующем шаге эти части делятся на более мелкие – например, абзацы. Абзацы делятся на предложения, предложения – на слова, сложные слова – на более простые, пока не будет достигнут уровень простых слов, далее на слова не разложимых. При этом предполагается, что если эти простые слова все истинны, то и соответствующие сложные слова, параграфы и т.д. и вся речь будет истинной. Таким образом, с помощью пошагового разложения речи истинность сложной речи, или рассуждения сводится к истинности простых слов, или имен: «Можно, значит, говорить об имени истинном и ложном, раз так можно говорить о речи?» (385 b-d).
Я думаю, что мы вправе отметить, что в результате пошагового сведения, мы получаем иерархическую организацию Единства, основанной на отношении объемлемости, или включения—со--включения, или, в которой большие части включают, или объемлют, меньшие. Например, университет как учебно-исследовательское учреждение включает иерархию частей – факультеты, кафедры, специализации, лаборатории и т.д. Две кафедры со--включены в один и тот же факультет.
В результате разложения сведения речи к простым единицам – именам, Сократ и его собеседники оказываются в некотором тупике. Действительно, чтобы убедиться в истинности речи, они разлагали ее на составляющие, чтобы выяснить истинность этих составляющих, они разлагали их, и таким путем дошли до простых единиц. Следовательно, для выяснения истинности последних разложение на части уже не работает. «Значит, и те имена, о которых ты спрашиваешь, могут оказаться простейшими, и нужно уже другим каким-то способом рассматривать, в чем состоит их правильность?» (422 b). Сократ отвечает на этот вопрос с помощью дальнейшего разложения простых, по определению, далее не разложимых слов на составляющие, но уже разложения совершенно иного типа.
7.3. Единицы и Элементы.
Давно известное в ММК различение двух типов частей – Единиц и Элементов, впервые было введено Платоном в «Кратиле». Правда, Платон термина «единица» не употреблял, а в обоих случая употреблял термины «часть» и «элемент», при этом четко различая эти два типа частей. «Единицы» и «элементы» -- термины Л.С. Выготского. Единицы – это такие части, которые сохраняют качество Единства, а элементы – это такие части, которые качеством единства уже не обладают. Выготский приводит пример, заимствованный, по-моему, у гештальт психологов. Если мы будем делить воду на части, то эти единицы, оставясь водою будут гасить огонь. Но если мы разделим воду с помощью электролиза, то получим два элемента -- водород и кислород, и водород будет гореть в кислороде.
В этом пункте Г.П., ссылался на Менделеева, который делал еще одно различение – различение между элементами и простыми телами. Это различение состоит в следующем. Простые тела это «чистые» вещества, т.е. вещества состоящие из одного типа атомов (например, водород и кислород) и существующие в молекулярной форме (например Н и О2). В отличие от простых тел, элементы – это мельчайшие части Единства, которые качеством Единства не обладают и являются составляющими структуры объекта, т.е. состоят из места и наполнения (см. выше). Очевидно, понятия места и наполнения к одноименным простым телам не применимы. В составе воды О – атом кислорода является элементом, вещество кислород, состоящее из молекул кислорода -- О2, является простым телом, а сама молекула воды Н2О является мельчайшей единицей воды. Другой пример -- классический рефлекс, который является единицей поведения как взаимодействия организма и среды. Эта единица состоит из двух элементов – стимула и реакции, связанных причинно-следственной связью. Типичным наполнением места стимула – причины -- является событие в среде организма, типичным наполнением места реакции – следствия -- является поведенческий акт организма. Поэтому нельзя сказать: «Это реакция не на этот стимул». Это как будто вы оторвали стимул и реакцию и рассматриваете их как простые тела. Стимул и реакция противопоставлены соотносительно, как внутреннее и внешнее– одно без другого немыслимо.
7.4. Этап 3 – Конструирование простых Единиц из Элементов
Третий этап – конструирование структурных единиц из элементов включает несколько стадий.
Стадия 3.1. Переход от функции сложного объекта к действию ее осуществляющему
Учитывая различение Единиц и Элементов, мы можем теперь уточнить формулировку второго этапа системного анализа как пошаговое разложение Единства именно на Единицы вплоть до простых Единиц. Это разложение включает сведение характеристик Единства к характеристикам простых Единиц, благо они как единицы, по определению, обладают тем же качеством как и Единство. А именно, по Платону, как некоторая речь в целом, так и все ее единицы, включая простые слова являются орудиями обучения и распознавания сущностей и, как таковые, должны быть истинными. Поскольку, по предположению, у истинной речи все составляющие должны быть истинными, то ее истинность, в конечном счете, сводится к истинности простых слов. И в этом пункте мы покинули Платона, вводя различение на Единицы и Элементы. В этом-то пункте Платон подошел к драматическому моменту, когда простые слова, по определению, нельзя разлагать далее на слова, а значит, их истинность должна уже устанавливаться каким-то другим способом.
Здесь следует напомнить, что основная проблема диалога состояла в выяснении того, должна ли речь и имена соответствовать природе обозначаемых сущностей (мнение Гераклита и Парменида), или, обозначение данной сущности данным словом устанавливается по соглашению (мнение Протагора). Рассматривая этимологию многих сложных имен, Платон приходит к положению, что имена должны соответствовать природе обозначаемых сущностей, или, как он говорит, должны выражать обозначаемые ими сущности.
Таким образом, функция речи и слов как орудий обучения и распознавания сущностей была сведена к их действию – выражению сущности, а их истинность – к правильности выражения. Иными словами, истинность простых слов может быть установлена как правильность выражения ими сущности обозначаемых предметов. При этом способ установления правильности простого («первого») имени должен быть иным, нежели разложение его, как сложного («посднейшего») на более простые единицы: «Ну с тем, что у всякого имени, и у первого, и у позднейшего, правильность одна и та же и ни одно из них не лучше другого как имя, думаю я, и ты согласен? ... правильность была чем-то таким, что указывало на качества каждой вещи?... Значит, это в равной степени должны делать и первые, и позднейшие имена, коль скоро они суть имена. ... Но позднейшие, видно, были способны выражать это через посредство первых. А вот те, первые, которые не заключают в себе никаких других, каким образом смогут они сделать вещи для нас предельно очевидными, если только они действительно имена?» (422 b - d).
Вопрос. Вот когда мы в анализе доходим до простейшего имени, вот в этот момент, не бессмысленно ли ставить вопрос о дальнейшем анализе? Если да, тогда следующий шаг какой? Вот о нем я почему-то не услышала.
Дубровский. Видите ли я, вслед за Платоном, специально драматизирую, затягивая ответ. Вот мы устанавливали истину речи деля ее на единицы и дошли до простых слов, которые мы дальше разложить на единицы не можем – ведь они простые, т.е. неразложимые. Как же установить их правильность, т.е. как убедиться что они выражают сущность. обозначаемой ими вещи. Простые слова должны быть правильными, чтобы речь была правильной. Мы как бы зашли в тупик. Платон обращается к одному из своих собеседников Гермогену: «... ты ведь не хочешь, чтобы и мы так же отделались от нашего предмета, сказав, что первые имена установили боги и потому они правильны? ... А может быть, нам сказать, что они взяты у каких-нибудь варваров, а варвары нас древнее? Или что за древностью лет эти имена так же невозможно рассмотреть, как и варварские? Ведь все это были бы увертки, и довольно изящные, для того, кто не хочет рассуждать о первых именах и допытываться, насколько правильно они установлены. А между тем, если он почему бы то ни было не знает правильности первых имен, он не сможет узнать и позднейшие, ибо по необходимости они выражаются через те самые первые, о которых он ничего не знает» (425 d – 426 а).
Стадия 3.2. Разложение простых Единиц на Элементы
И подстать этой драматической, казалось бы безвыходной ситуации, Платон находит столь же драматический выход – простые слова, которые выражают сущность предметов и которые уже не могут быть разложены далее на слова, он предлагает разлагать на звуки, или буквы (древние не различали букв и звуков), которые, по его предположению, подражают качествам предметов. Он, таким образом, сводит выражение сущности словами к подражанию ее звуками составляющими слово: «Если кто-то мог бы посредством букв и слогов подражать в каждой вещи именно этому, сущности, разве не смог бы он выразить каждую вещь, которая существует?» (423 е).
Системный смысл этого шага состоит в следующем: простые единицы далее на единицы неразложимые, разложить на элементы, т.е. такие части, которые, по определению, качественно отличаются от простых Единиц (и Единства), и, тем самым, свести действия простых единиц к действиям элементов.
Стадия 3.3. – Каталогизация элементов и их действий
На следующей центральной стадии этого центрального этапа системного анализа Платон предлагает создать каталог звуков с их подражательными действиями: «Коль скоро это будет подражанием сущему посредством слогов и букв, то не правильнее ли всего начать с различения простейших частиц, как это делают те, кто приступает к определению стихотворного размера: сначала они различают значение звуков, затем слогов и только после этого начинают рассматривать размер, ведь верно?» (424 b). На общесистемном языке это означает создание каталога элементов и действий, которые они способны осуществлять.
Платон предлагает сделать это в три шага:
На первом шаге должна быть произведена классификация звуков и их группировка по типам: Не так ли и нам нужно сначала различать гласные, а затем в соответствии с их видами остальные – безгласные и беззвучные (ибо знатоки называют их так) и, наконец, те, которые не назовешь ни беззвучными, ни безгласными. Надо также посмотреть, сколько есть различных между собой видов гласных (424 с).
На втором шаге следует произвести классификацию сущностей (с помощью философа--диалектика) и классификацию наиболее соответствующих им простых слов или их сочетаний: «... нужно будет возвратиться к сущностям и их именам и посмотреть, нет ли таких имен, к которым бы все сводились как к составным частям и из которых можно было бы видеть, что они означают, а также не различаются ли эти имена по видам подобно простейшим частицам. Хорошенько все это рассмотрев, нужно уметь найти для каждой [вещи] наиболее соответствующее ей [имя]: либо одно слово связать с одной вещью, либо отнести к этой вещи смесь из многих слов» (424 d).
Наконец, на третьем шаге следует «примерять» звуки к сущностям, выраженным простыми словами, чтобы установить каким качествам эти звуки подражают: «И мы будем примерять звуки к вещам – то один к одной вещи, какого та потребует, то многие вместе, образуя то, что называют слогами...» (425 а). В результате этого шага, должен быть получен каталог сгруппированных по типам звуков и слогов и соответствующих базовых качеств, которым они подражают. Например, В «Кратиле» Сократ говорит, что наверное мастер-законодатель имен наблюдая, что при произношении звука «р-р-р» язык не отдыхает, подражая движению как в «рычание», «разговор» или «работа». Существуют и другие подобные звуки, например, «с-с-с» или «ш-ш-ш», и это объясняет, почему одна и та же вещь выражается у варваров другими словами, чем у эллинов. А вот «л» подражает мягкости как в «лечь» или «лень». Сочетание этих звуков дает «мягкое движение», например, «карусель» или «разлив».
Вы можете легко возразить против такой этимологии и привести кучу контрпримеров. Но смысл-то не в этом. Смысл в том, что впервые в истории человечества Платон провел системный анализ сложного целого, рассматривая его основное свойство, как категориально процессуальную характеристику – как функцию и действие. Это позволило ему впервые поставить вопрос о разложении простых единиц и их действий на более простые составляющие -- элементы и их действия. По Платону, простое слово выражает предмет, благодаря тому, что звуки, из которых он состоит, подражают качествам этого предмета.
Но главное, этот то, что анализ сложных и многообразных объектов (речи и ее составляющих) сведен к анализу небольшого числа минимально сложных элементов (звуков) и их свойств-действий, представленных в каталожной форме, в широком смысле, подобной Таблице Менделеева – то, к чему мы стремимся при анализе всякой системы.
Реплика. Мне представляется, что ни язык, ни речь такими системами не являются. Похожими на менделеевскую.
Дубровский. Конечно. Обычно, мы говорим о парадигматике, синтагматике и так далее. Но дело в том, что я сейчас излагаю Платона. А он не говорил о парадигмах и синтагмах. Он речь и язык не различал и использовал эти два слова как синонимы.
Обратите внимание, целью системного анализа является решение проблемы сложности. Что такое сложность? Это лишенность простоты. А что такое простота? Это то, с чем иметь дело легко, понятно, и без затруднений. И русское «сложность» и английское «complex» означают «сложенность». И спокон века, если у нас есть сложная задача, мы разбиваем ее на более простые подзадачи, решаем сначала подзадачи, а затем на основании этих решений приходим к решению исходной сложной задачи.
В чем же состоит суть системного анализа как метода борьбы со сложностью? Есть и другие методы. Например, как известно, мы умеем мыслить только линейно и, если задача не линейна, мы сталкиваемся со сложностью. Как мы справляемся с этой сложностью? С помощью линеаризации, правда? Стандартный математический прием. Мы сводим нелинейную задачу к линейной, т.е. к тому с чем мы можем иметь дело -- с аддитивностью. В «Кратиле» Платон демонстрирует нам как следует решать проблему сложности именно с помощью системного анализа.
Во-первых, он минимизирует сложность проблемы, разлагая сложное целое – Единство и его функции, на все более мелкие части – Единицы и их функции, пока не достигает уровня простых единиц – этих минимально сложных частей сложного целого.
Во-вторых, в условиях этой минимальной сложности, но все же еще сложности, он делает следующий шаг – по возможности максимизирует простоту, сводя простые единицы и их действия к элементам и их действиям. Чего же он этим шагом достигает? Он радикально уменьшает разнообразие объектов, с которыми он должен иметь дело. Смотрите простых слов -- тьма, букв – мало (26 в английском, 32 в русском). Химических веществ – тьма, химических элементов – мало (около сотни). И вообще, Единиц – тьма, элементов -- мало. Вот это очень важный момент -- элементов мало. Огромное многообразие единиц и их действий сводится к комбинации сравнительно незначительного числа элементов и их действий. Огромное многообразие речей, предложений и слов сводится к комбинации незначительного числа букв, или звуков, которые умещаются в небольшой список. Огромное многообразие химических веществ сводится к сравнительно небольшому числу элементов, умещающихся в периодическую таблицу.
Стадия 3.4 -- Реконструкция простых единиц и из элементов
Вот как Платон характеризует следующую стадию – реконструкцию простых единиц-слов из элементов-звуков: «...он [мастер имен] подбирал по буквам и слогам знак для каждой вещи и таким образом создавал имена» (427 с). Он говорит, что имя, как сочетание звуков выражает предмет, благодаря тому, что входящие в него звуки подражают сущностным характеристикам этого предмета.