Geum.ru

Первое понятие системы моноструктура

Вид материалаЛекция

Содержание


Вопрос. А сам человек – это что такое, который в этой должности находится?Дубровский.
5. Об онтологическом статусе систем
Подобный материал:
1   2   3   4   5

Ванюшин. А какая разница? Причем здесь естественнонаучный? Система это есть всегда некоторая форма представления чего-то. Он там рассматривает два типа деятельности – исследовательский и проектировочный. Если вы исследуете, система это форма, которая задает форму знания, в которой вы представляете то, что исследуете. А если проектируете, то следует начинать с процесса употребления. Вы знакомы с этой статьей?


Дубровский. Немного знаком. Ну читал, даже проработал. Обсуждал с Георгием Петровичем. Позднее перевел на английский язык и опубликовал в США. Докладывал ее на международном съезде по системам. Если вы помните, в статье, вводя второе понятие системы, Г.П. ссылается на разработки, в которых я принимал участие. Насколько мне помнится первый доклад по второму понятию системы на семинаре ММК сделал я.


Ванюшин. Но тогда я бы попросил Вас, для меня это важно (я не знаю, как для других) – объяснить, чем Вас не устраивает то, что изложено в статье «Два понятия системы».


Дубровский. Мне кажется, что Вы бы хотели, чтобы я ограничился кратким изложением содержания статьи «Два понятия системы», но мне это не интересно.


Ванюшин. Может быть, я совсем отупел, но я не понимаю, что Вы делаете.


Дубровский. Могу еще раз повторить. В этой лекции я пытаюсь систематически ввести для не методологов первое понятие системы на основании критики естественнонаучного понятия системы. В следующей лекции я собираюсь ввести второе понятие системы, которое базируется на первом понятии системы.


Ванюшин. Если я правильно понимаю, Вы используете ее как упор, для того чтобы потом с него перейти на следующее понятие?


Дубровский. Совершенно верно.


Ванюшин. Потому что вот эта схема (взаимодействия), просто глупость какая-то.


Дубровский. Я так не считаю. Онтологическая схема взаимодействия всегда была такою и только такою.


Верховский. Виталий Яковлевич, я бы организационному принципу, который мы ввели на прошлом занятии -- вопросы на уточнение можно задавать по ходу, а обсуждение отложить на последний час занятия.


Дубровский. Согласен. Простите, как Вас зовут?


Ванюшин. Валерий Анатольевич.


Дубровский. Похоже точка зрения Валерия Анатольевича на эту схему и моя расходятся. Поэтому я предлагаю участникам это отметить, а обсуждение отложить до семинарского часа в конце занятия.


Ванюшин. Когда Вы говорите «система», (дальше не разобрать)

Дубровский. Нет, наоборот – парадоксы как раз связаны с тем, что система понимается как реальный объект. Парадоксы эмерджентности, среды и делимости связаны с тем, что система представляется как реальный объект, как вещь. Я говорю, что если мы хотим...


Ванюшин. Вы понимаете, что если Вы находитесь в деятельностном подходе, то когда Вы употребляете слово «система», то какую Вы осуществляете деятельность? Вы говорите: вот нечто – система. Или там что-то еще – система. То это, грубо говоря, исследовательская **...


Дубровский. Сейчас я еще нахожусь вне деятельностного подхода. Пока я излагаю естественнонаучную точку зрения.


Ванюшин. А естественнонаучная – это и есть исследовательская деятельность.


Дубровский. Да. Но не это важно. Важно, что естественнонаучное исследование – это деятельность познавательная. Исследование возможно и в рамках деятельностного подхода и без этой познавательной установки. Для естественного ученого в мире существуют реальные системы.


Ванюшин. Но это же такая, извините меня, ерунда. (Смеется).


Дубровский. Каждый имеет право на личное мнение.


4.1. Системный анализ и первое понятие системы по Г.П. Щедровицкому


4.1.1. Основная идея ССМ– система есть организованность мышления


Итак, чтобы избавиться от парадоксов, связанных с рассмотрением систем как реальных объектов, мы предположим, что система это не реальный объект, а действительный предмет системного мышления. Онтологическое представление системы как предмета определяется не природой «реальных систем», а системными методами и процедурами: «Когда сейчас характеризуют “систему” (будь то содержание понятия или объект), то говорят обычно, что это сложное единство, в котором могут быть выделены составные части – элементы, а также схема связей, или отношений, между элементами – структура. За этим определением мы как бы непосредственно видим объект, составленный из элементов и связей между ними; то, что мы видим, и есть онтологическая картина системного подхода. Но сама онтологическая картина, как мы уже видели выше, снимает, “свёртывает в себе” все процедуры и способы оперирования, которые мы применяем к различным знаковым элементам научных предметов, воспроизводящих объекты в виде систем. И именно они должны быть раскрыты, если мы хотим определить категории системного подхода» (Щедровицкий, 1975/1995, с. 249).


4.1.2. Три группы системных процедур и соответствующие системные категории (1975)


Георгий Петрович выделил три группы системных процедур, связанных с этим типом схем, который называется «система». Первая группа – это разложение целого на части и противоположная , как всегда в категориальных случаях, процедура – соединение целого из частей. Этой группе процедур соответствуют такие категории как единство, элементы, или части, и связи, которые их соединяют.


Вторая группа – это процедуры конфигурирования. Термин «конфигурирование» имеет множество значений, но в данном случае речь идет об измерении характеристик целого и характеристик составляющих его частей и последующую обратную процедуру выведения характеристик целого из характеристик частей и их соотношений. Этой группе процедур соответствуют категории характеристика и соотношение.


И наконец, третья группа системных процедур – это мысленное погружение предмета или структуры в структурное место элемента, определяемое набором сходящихся на этом элементе связей структуры, и обратная процедура извлечения предмета или структуры из структурного места элемента. Этой групп процедур соответствуют категории структурного места, наполнения и свойства—функции – характеристик наполнения, соответствующих связям места (Схема 3).


Схема 3




На этой схеме набор структурных связей С1 – С4, замкнутых на элементе, определяет место М этого элемента, которое, в данном случае, заполнено наполнением Н. Последнее должно обладать свойствами—функциями с-ф1 – с-ф4. Рассмотрим например переменную в программировании. Декларируя эту переменную, вы, прежде всего даете ей имя и, тем самым, обозначаете переменную в целом. Затем вы задаете тип этой переменной, фактически определяя ее место. Наконец вы задаете значение этой переменной, которое выступает в качестве наполнения (в настоящее время компиляторы могут задавать эти значения за вас по умолчанию). Естественно, что значение переменной должно принадлежать к декларированному вами типу. Другой пример, это должность в организационной структуре, которая определяет роль, которую должен осуществлять работник в организации. Должность определяется обязанностями--функциями по отношению к другим должностям. Человек, исполняющий эту должность должен иметь определенные квалификации – способности, знания, умения и навыки. Должность здесь – учрежденное название элемента, обязанности задают его структурное место, а квалификации – свойства-функции наполнения.


Вопрос. А сам человек – это что такое, который в этой должности находится?


Дубровский. Если он обладает соответствующими квалификациями, он, как индивид, может служить наполнением должности. Но ваш вопрос имеет и более глубокий смысл, если его рассмотреть в контексте вопроса об онтологическом статусе системы, вообще, и статусе индивида--наполнения должностного места, в частности. Существует целый ряд логических возможностей для задания онтологического статуса системы, однако не все они равноценны. Например натурализм придает системе статус реальности, но как мы убедились, это приводит к целому ряду парадоксов. Есть также возможность приписать системе статус теоретического представления реальных объектов в мышлении о мире. Для удобства назовем это мышление вслед за Кантом «рассудком». Но для этого, мы должны прежде убедиться, что системный метод принадлежит именно рассудочному уровню мышления. Наконец, мы можем рассматривать систему как принадлежащую мышлению о рассудочном мышлении, или, по Канту, «разуму». В последнем случае, мы должны ответить на вопрос, какое отношение система имеет к реальности.


4.1.3. Метод системного анализа (1988)


Прежде чем обсуждать этот вопрос, я хотел бы отметить, что выделенные Г.П. три типа системных процедур еще должны быть сорганизованы в рамках метода системного анализа. Метод системного анализа, реализуемый этими процедурами, Г.П. описал значительно позднее в курсах лекций по управлению, опубликованных в двух томиках ОРУ-1 и ОРУ-2. В одном варианте этот метод имеет 4 этапа (Схема 4), в другом 5.


Вопрос. ** Вы стали говорить о процессах, сославшись на три. Я правильно Вас понял, что Вы остановились на разложении, синтезировании и конфигурировании? И этого Вам достаточно, или я что-то упустил?


Дубровский. Г.П. выделил именно три: разложение-соединение...


Реплика. Синтезирование **...


Дубровский. Терминологию мы уточним позднее. Итак, три: (1) соединение – разложение, (2) конфигурирование и (3) погружение-извлечение. Насколько мне известно, других системных процедур он не описывал.


Верховский. И все они должны быть парными. А конфигурирование?


Дубровский. Они все должны быть двунаправленными. В конфигурировании одна процедура -- это измерение характеристик – характеристик единства, или целого, и характеристик частей. Противоположно направленной процедурой измерению является выведение характеристик целого из соотношений характеристик частей.


Итак, четырех этапный метод, описываемый Г.П. в ОРУ-1. изображен на Схеме 4. Единственно, что я добавил к схеме, нарисованной самим Г.П. – это обозначение мест—наполнений, дабы отразить все три типа процедур.


Схема 4.




Первая стадия – задание сложного объекта как целого с помощью его измеренных характеристик. Вторая – разложение, или, анализ целого на части, задаваемые с помощью их измеренных характеристик. Третья -- соединение, или синтез, частей в структуру с помощью связей. Наконец, четвертая – погружение структуры в целое за счет выведения характеристик целого из соотношения характеристик частей.


В ОРУ-2 он вводит еще одну стадию между соединения частей и вложением структуры в целое – описание конфигурации связей, которую он называет структурой. Это означает, что на стадии синтеза, он соединяет части, используя отдельные связи. Теперь, он вводит дополнительную стадию, объединение отдельных связей в определенную конфигурацию – структуру. Эту пятую стадию, предложенную Г.П. я категорически отвергаю на следующих основаниях.


Первое, если за ранее описанным четырьмя стадиями стояли выделенные Г.П. три типа процедур, то предложенная пятая стадия с помощью них реализована быть не может, а никакой другой пары процедур введено не было. Если вы вводите новую стадию в метод, то извольте предъявить реализующие эту стадию процедуры.


Второе, это то, что вы не можете собрать структуру из частей поочередно, используя отдельные связи. Структурная химия (мы рассмотрим это позднее подробнее), на которую Г.П. всегда ссылался вводя понятие связи, не оперировала отдельными связями, она оперировала всегда конфигурациями связей или структурами. Структуры сразу задают целостный набор мест для частей—элементов. В таком случае синтез выглядит как распределение выделенных в результате анализа элементов по структурным местам, за счет погружения каждой части в качестве наполнения в соответствующее ей структурное место. Именно эту модификацию схемы Г.П. я и позволил себе сделать. Но в таком случае пятая стадия оказывается не нужной. Но главное здесь понять, что понятие структуры снимает понятие связи. Или иначе, понятие связи становится моментом понятия структуры.


Наконец, третье, я объясняю эту аберрацию у Г.П. тем, что он свое понятие связи тянет еще из логического анализа А.А. Зиновьева по различению понятий связи и отношения. А Зиновьев по самой задаче своего анализа должен был рассматривать связь как отдельное понятие, которое он противопоставлял отношению.


Вопрос. Поскольку Вы участвовали в этой работе, не могли бы объяснить, каким образом возникла у Георгия Петровича мысль насадить на деятельность систему, использовать систему в качестве формы для представления деятельности как объекта? Он перебирал разные варианты, или просто интуитивно на это вышел, или как?


Дубровский. Чтобы уверенно и подробно ответить на Ваш вопрос, я должен был бы еще раз просмотреть публикации Г.П. и семинарские обсуждения. Но я попробую по памяти восстановить некий псевдогенезис. На заре ММК, под влиянием чтения К. Маркса, А.А. Зиновьев сформулировал принцип, что мышление есть деятельность и что категориально деятельность есть процесс. В своей кандидатской работе Г.П. анализировал астрономический текст Аристарха Самосского, с целью представления его как процесс познавательной деятельности. Идея была простая – выделить молекулы или мельчайшие единицы мысли, в результате которых получается простое знание. Затем расчленить эти единицы на атомы -- элементарные операции и каталогизировать их. Зная теперь элементарную структуру единицы, можно было бы реконструировать сложные процессы мышления или, другими словами, представить мышление, или мыслительную деятельность, как процесс. Так появились наверно знакомая Вам единица –схема атрибутивного знания и операции сопоставления и замещения, позволяющие моделировать сложные мыслительные процессы. Это была блестящая работа, которая показала эффективность представления мышления и деятельности как процесса.


Последующие совместные с Софьей Густавовной Якобсон исследования способов решения задач школьниками привели Г.П. к выводу, что деятельность есть не процесс, а структура (это противопоставление было превалирующим в социальных науках того времени). Это противопоставление было снято после введения второго понятия системы, явившегося результатом исследования деятельности проектирования. Оказалось, что деятельность есть полиструктура, т.е. должна быть представлена и как процессуальная и как функциональная и как морфологическая структура и как организованность материала. Иными словами деятельность есть система, согласно второму понятию системы.


Верховский. Будете ли Вы в дальнейшем рассматривать, почему, собственно, потребовался переход от моносистемы к полисистеме?


Дубровский. Обязательно.


Вопрос. У Берталанфи была интенция на объединение научных предметов в рамках системного подхода. Можно ли ее приравнять к идее конфигурирования в логике *...?


Дубровский. По интенции. Но это был особый конфигуратор. По Берталанфи, мир есть универсальная иерархическая системная организация, включающая физические, химические, биологические, психологические и социологические системы. Один уровень эмерджентно надстраивается над другим.


Сорокин. А вот Вы сейчас рассматриваете новейшую историю системы, а вроде бы это слово употреблялось и раньше, в Древне Греческой философии?


Дубровский. Совершенно верно. Стоики были первыми, кто употребил термин «система», имея в виду порядок в космосе.


Сорокин. Но при этом Вы здесь слово «порядок» не употребляете, да?


Дубровский. Не употребляю.


Сорокин. А по самой схеме вроде бы понятно, что в системе должна быть упорядоченность частей. То есть, там есть явные признаки упорядоченности.


Дубровский. Конечно. Структура и задает упорядоченность частей в системе, так что мне нет необходимости в термине «порядок». Более того, стоит мне его употребить, то сразу возникнут ассоциации с натуралистическими теориями энтропии, информации, порядка и хаоса. И это нас только запутало бы. Понятие структуры полностью покрывает понятие системной упорядоченности.


5. Об онтологическом статусе систем


Если вы помните, я поставил вопрос об онтологическом статусе систем, предварительно отвергнув возможность статуса реальности. Вопрос, следовательно, этот о статусе системного мышления. На одной из лекций моего курса “System Analysis and Design” я попросил своих студентов сформулировать определение системы, и в ответ услышал, с различными вариациями, что система это единство, образованное элементами и их связями или взаимоотношениями». Тогда я спросил, а являются ли системы реально существующими. И все хором ответили, что конечно. Я попросил привести пример реальной системы. Один студент указал на компьютер на моём столе. Я заметил, что всё что я вижу – это вещи, которые мы называем клавиатурой, мышкой, монитором, принтером, и пр. и провода их соединяющие. На это студент ответил, что все эти вещи, соединенные вместе и образуют систему компьютера. Я возразил, что, если системы реальны, то согласно сформулированному ими определению системы, здесь должны быть элементы, связи и целостность, а их я и не вижу и задействовать не могу.


Студент ответил, что если я включу мой компьютер, то клавиатура, мышка и микрофон начнут функционировать как входные устройства, передающие сигналы на входе по кабелям к системной плате, которая как процессор будет перерабатывать их и результаты посылать на выходные устройства – монитор и принтер, и что все они -- компоненты системы компьютера. Когда я сказал, что никаких входов, выходов, процессов переработки данных и даже электрических сигналов не вижу, т.е. не вижу того, что вы называете компонентами вашей реальной системы, студент объяснил, что я не должен их видеть, я должен о них знать, поскольку всё это описано в электронике и компьютерной инженерии. Заметьте, что студент признал, что системы не реальны, они не вещи, которые можно ощущать, воспринимать или непосредственно задействовать. Теперь он говорит, что системы – это то что мы знаем, а не ощущаем, они знания о реально существующем – знания о мире. Иными словами, системы не принадлежат реальному миру, они принадлежат мышлению о мире, т.е. рассудку.


Я все же продолжал упорствовать, “не понимая” какое отношение входы, выходы, и перерабатывающее устройство имеют к системе компьютера с её целостностью, элементами и структурой. Студент ответил, что входы, выходы, перерабатывающее и запоминающее устройства как раз и являются элементами системы компьютера. Стоит мне отсоединить любой из этих элементов и компьютера не станет. Только все эти элементы, связанные в одно целое, образуют то, что мы называем “компьютерной системой. Обратите внимание, что если ранее образующие компьютер устройства-вещи, характеризовались как компоненты компьютера через знание их функций в нем – входы, выходы, арифметическое устройство и т.д., то теперь сами эти функциональные составляющие характеризуются как элементы, целостность и связи, уже из следующей рефлексивной позиции. Теперь и входы и выходы и процессоры являются элементами, сам компьютер целостностью, или единством, а связи это то, что объединяет элементы в целое. Другими словами, сами системные понятия непосредственно принадлежат рефлексивному уровню мышления о мышлении о мире, т.е. разуму. Как писал Кант система задает единство разумной формы, которая придает единство многообразию рассудочных знаний о чувственности. Само понятие системы непосредственно к чувственности не применима: «... если чистый разум и направлен на предметы, то все же он не имеет непосредственного отношения к ним и к созерцанию их, а относится только к рассудку и его суждениям, которые уже прямо обращаются к чувствам и их созерцаниям, чтобы определить их предмет» (Кант «Сочинения т3», с.345).


Сорокин. У меня не вопрос, а ремарка. Вы с таким же успехом могли бы попросить привести пример того, что находится в этой комнате, что системой не является, и повторить все те же рассуждения.


Дубровский. С одной поправкой, учитывающей, что никаких реальных систем нет. Мы можем повторить все те же рассуждения только по отношению к тому, что мы можем исхитриться представить как систему.


Возьмем, например, кошку. Это система или нет? Мы можем сказать, что видим-то мы вещь --реальную кошку. Кошки как известно состоят сердца, почек, нервов, мышц и т.д. Их мы то же можем увидеть. Затем, мы можем выйти в рефлексивную позицию, сказав, что мы-то знаем из школы, что кошка является живым организмом, состоящим из различных органов, работающих определенным образом и взаимодействующих между собою. Ни организма ни органов мы видеть не можем. Это мы знаем, что сердце обеспечивает кровообращение, а печень очищает кровь. И зная все это, мы уже из следующей рефлексивной позиции, говорим, что организм (и кошка как организм) является системой или многообразием элементов—органов, связанных воедино.


Но если кошка является чувственно единым целым, то, например, семья – это чувственно множественное целое? Мы видим женщину, мужчину и детей. Где система? Зная что семья, мы можем установить, что этот мужчина — муж этой женщины, а она — его жена, а дети – это их дети. Уже затем мы говорим, что семья является системой, ее единство определено социальным учреждением – браком, муж, жена и дети ее элементы, связанные взаимными чувствами и обязанностями.


Эти примеры наводят на различение трех уровней представлений. Первый -- это мир деятельности, непосредственно задействованные в ней предметы и их организованности. Второй -- это уровень мышления об деятельностях, предметах и организованностях, представленных в различного рода знаниевых конструкциях. Наконец, третий уровень – мышление о предыдущем мышлении, к которому и принадлежат системные методы и представления, задающие системную организацию знаний предыдущего уровня, которые, в свою очередь, регулируют реальные действия людей.