В. А. Якушин, В. В. Назаров

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5

с. - 95

² См.: Дагель П.С. Содержание, форма и сущность вины в советском уголовном праве. -

Правоведение, 1969, №1, с. - 80

50

и не имеет значения как они осознавались виновным, преломлялись в его психике. Речь идет о факте, например, повторного совершения

преступления, прежней судимости.

Это положение исключительно важно для вменения квалифицирующих обстоятельств при соучастии. По мнению А.В.Наумова только в этом аспекте ошибка в квалифицирующих обстоятельствах и имеет значение. Он считает, как уже отмечалось, что во всех остальных случаях ошибка в квалифицирующих обстоятельствах, по сути дела, является разновидностью ошибки в объекте или признаках объективной стороны.' Мы уже говорили, что анализируемые нами виды ошибок интересны не только с точки зрения того, что они касаются предписаний различного уровня играющих различную роль в процессе субъективного вменения для правоприменителя, но и то, что они предопределяют содержание и объем вменяемого, поскольку от них порой зависит содержание и форма вины, а, следовательно, и уголовно-правовая оценка (квалификация) содеянного. Рассмотрение ошибок в таком аспекте показывает их различное функциональное назначение. Анализ же ошибок через призму их «генетической» принадлежности (ошибка в признаках объективной стороны или объекте) раскрывает лишь характер и степень общественной опасности деяния. Если классификация ошибок в рамках характера и степени общественной опасности отвечает на вопрос, что влияет на этот характер и степень, то классификация ошибок относительно свойств правовых предписаний отвечает на вопрос, как это происходит и что необходимо учитывать при субъективном вменении. Отсюда, классификация и анализ ошибок в рамках характера правовых предписаний, выраженных в квалифицирующих обстоятельствах, имеет значение как для отдельного исполнителя преступления, так и для соучастников.

' См.: Наумов А.В. Уголовное право. Общая часть. Курс лекций. - М.: БЕК, 1996, с. -

241-242

51

Какие же квалифицирующие признаки вменяются участникам при соучастии в преступлении? В науке уголовного права уже давно предпринимаются попытки выработать какие-то правила вменения квалифицирующих обстоятельств исполнителю и иным соучастникам. Еще Н.С.Таганцев предлагал правила вменения квалифицирующих признаков в зависимости от того, являются ли они объективными или субъективными

Мы уже отмечали, что вопрос о вменении квалифицирующих обстоятельств зависит от их природы, от того, характеризуют и раскрывают ли они содержание преступления, его социальную специфику, особенность, или констатируют факты, присущие лишь непосредственно одному соучастнику, свойственные лично ему, и раскрывают повышенную общественную опасность лишь этой личности.

В зависимости от этого должен решаться вопрос об учете и значении ошибки в квалифицирующих обстоятельствах при соучастии. Вменение квалифицирующих обстоятельств при соучастии в этом аспекте отчасти уже рассматривалось в уголовно-правовой литературе.²

В чем же специфика вменения квалифицирующих обстоятельств при соучастии, да еще при наличии ошибки одного из соучастников в отношении этих обстоятельств? Во-первых, личностные признаки, возведенные законодателем в ранг квалифицирующих, вменяются только тому соучастнику, которому они свойственны. Из этого следует сделать вывод о том, что ошибка одного соучастника в наличии или отсутствии квалифицирующих обстоятельств личностного свойства другого соучастника не влияет на уголовно-правовую оценку ошибающегося. Подобную позицию занимает и судебная практика. Так, Пленум Верховного Суда РСФСР в своем Постановлении от 4 мая 1990г. «О внесении дополнений в Постановление Пленума Верховного Суда РСФСР

' См.: Таганцев Н.С. Русское уголовное право. Лекции. Часть общая.М.1994г., т.1, с. -363; Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. - Уфа, 1993, с. - 74-93

² См.: Козаченко И.Я., Костарева ТА., Кругликов Л.Л. Указ.соч., с. - 48-53; Костарева Т.А. Указ.соч., с. - 173-176

52

от 22 марта 1966г. «О судебной практике по делам о грабеже и разбое»» отметил, что «при рассмотрении дел о грабеже и разбое, совершенных по предварительному сговору группой лиц, судам следует иметь ввиду, что такие квалифицирующие признаки как совершение грабежа и разбоя особо опасным рецидивистом, совершение ранее разбоя или бандитизма, должны учитываться при квалификации действий лиц тех соучастников преступления, к которым эти признаки относятся непосредственно».' Такая позиция судебной практики к рассматриваемому вопросу еще раз подтверждена Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992г. «О судебной практике по делам об умышленных убийствах».²

Во-вторых, специфика вменения квалифицирующих признаков при соучастии определяется доминирующим уголовно-правовым положением исполнителя и, как следствие этого, определенной зависимостью остальных соучастников от него. Иначе говоря, элементы акцессорной теории соучастия присущи и Российскому уголовному законодательству. Это значит, что при совершении преступления в соучастии определяющими обстоятельствами в процессе субъективного вменения их соучастникам будут выступать содержание их намерений и побуждений исполнителя, его социальное положение (если законодатель вводит их в ранг квалифицирующих признаков), а не обстоятельства, относящиеся или присущие, например, пособнику.

Из этой общей посылки можно сделать вывод о том, что ошибка относительно содержания намерений и побуждений исполнителя, его социального положения может быть различной и иметь различное уголовно-правовое значение.

А) Если соучастник ошибается в отношении социально-правовой значимости мотивов и целей исполнителя преступления, которые являются

' Сборник Постановлений Пленума Верховного Суда Российской Федерации 1961-1993г.г. - М., 1995, с. - 173 ² См.: Там же, с.-316

53

конструктивными, конструктивно-разграничительными или квалифицирующими признаками состава, то их нельзя вменять соучастнику. При конкуренции мотивов и целей исполнителя, с одной стороны, и иных соучастников - с другой, доминируют мотивы и цели исполнителя, когда они, выступая в качестве квалифицирующих обстоятельств, осознавались соучастниками. Если же они в силу каких-то причин (ошибки) не охватывались их сознанием, то вменять их соучастникам нельзя. Вот почему прав А.И.Рарог, когда отмечает, что при соучастии «знание юридически значимых целей и мотивов исполнителя необходимом для вменения другим соучастникам».' Однако замечание А.И.Рарога справедливо лишь тогда, когда мотивы и цели исполнителя более антисоциальны чем мотивы и цели пособника, например, и как таковые указаны в законе в качестве квалифицирующих признаков.

Если же у соучастника были более значимые мотивы и цели чем у исполнителя и законодатель предусматривает их в качестве квалифицирующих признаков, то при заблуждении исполнителя относительно этих признаков они вменяются только соучастнику. Так, например, если подстрекатель склонил исполнителя к убийству своего родственника из-за того якобы, что последний оклеветал исполнителя, а у самого подстрекателя было намерение завладеть имуществом родственника после его смерти, то действия исполнителя следует квалифицировать по ч.1 ст. 105, в то время как подстрекателя - по п. «з» ч.2 ст. 105 со ссылкой на ст.ЗЗ УК РФ. В таких случаях соучастник не раскрывает перед исполнителем подлинных своих мотивов и целей. Поэтому-то «такая ошибка исполнителя исключает возможность квалифицировать его действия по признаку наличия мотива и цели, о которых ему не было известно».²

Б) Если соучастник ошибочно полагает, что мотив и цель

' Рарог А.И. Вина в советском уголовном праве. - Саратов, 1987, с. - 88

² Гилязев Ф.Г. Особенности вины и значение ошибки в уголовном праве. - Уфа, 1993, с.

-92

54

исполнителя имеют квалифицирующее значение, а на самом деле они не являются таковыми, то подобная ошибка, если следовать общему правилу вменения квалифицирующих обстоятельств, предопределяет содержание вины. Соучастник своим интеллектом охватывает конкретное (хотя и ошибочное) по своему характеру преступление, принимает особенности своих действий в рамках этого и надлежащим образом оценивает (хотя и ошибочно) намерения и устремления исполнителя. Воля такого соучастника направлена на то, что именно так необходимо принять участие в совершении преступления соответствующего свойства. Мы полагаем, что к подобным ситуациям нельзя даже с натяжкой применять правило о мнимом преступлении. Преступление совершается. Ошибочно лишь воспринимались побуждения и цели исполнителя, но сам соучастник осуществлял действия и относился к ним так, как было предопределено его ошибкой. Все это должно найти отражение в квалификации содеянного. Действия соучастника необходимо квалифицировать по статье Особенной части с квалифицирующими признаками со ссылкой на ст.ст.ЗО и 33 УК РФ.

В) Ошибка соучастников, относительно отсутствия квалифицирующего у исполнителя мотива и цели возможна и при эксцессе исполнителя. То есть, если мотив и цель, предусмотренные законодателем в качестве квалифицирующих признаков, возникают у исполнителя в процессе совершения им преступления и соучастники не знают о них, то согласно ст.36 УК РФ «За эксцесс исполнителя другие соучастники преступления уголовной ответственности не подлежат.»

При эксцессе исполнителя ошибка соучастников может быть как в отношении качественного содержания его мотива и цели, так и их объема, то есть в отношении количества тех последствий, того результата, который был бы предопределен содержанием (объемом) мотивов и целей соучастников при их сговоре.

В-третьих, вменение квалифицирующих признаков при соучастии зависит и от того, какова социальная роль и социально-правовое

55

положение исполнителя и как они связаны с совершенным преступлением. Наука уголовного права и следственно-судебная практика исходят из того, что если исполнитель обладает этими социально-правовыми качествами, использование которых «облегчает» и одновременно усугубляет преступное деяние, а иные соучастники (пособник, организатор, подстрекатель) знали об этом, то эти социально-правовые качества исполнителя, предусмотренные законодателем в качестве квалифицирующих, вменяются как исполнителю, так и иным соучастникам.

Так, если лицо, обладая служебным положением и благодаря этому положению, нарушает тайну переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений и ему помогают в этом лица, не имеющие этого служебного положения, но знающие о таком положении исполнителя, то действия исполнителя необходимо квалифицировать по ч.2 ст. 138 УК, а иных соучастников - также, но со ссылкой на ст.ЗЗ УК РФ. Вменение подобного рода квалифицирующих признаков возможно и по иным составам, например, ч.2 ст.258, п. «б» ч.2 ст.260, ч.2 ст.285, ч.2 ст.286, ч.З ст.294 и др. Из этой общей посылки следует, что при ошибке в отношении подобного рода признаков нужно руководствоваться некоторыми правилами.

А) Если соучастники заблуждались относительно отсутствия у исполнителя его служебного или должностного положения, которые использовались исполнителем для «облегчения» совершения преступления, и которые законодатель возвел в ранг квалифицирующих, то таким соучастникам нельзя вменять фактически имеющиеся у исполнителя квалифицирующие обстоятельства.

Б) Если соучастники ошибались относительно факта наличия у исполнителя служебного или должностного положения, которые якобы использовались исполнителем для совершения и «облегчения» преступления, то, несмотря на то, что подобных квалифицирующих обстоятельств в действительности у исполнителя не было, они вменяются соучастникам.

56

Можно было бы рассматривать ошибки в отношении иных квалифицирующих признаков. Однако основные положения и правила вменения их, при наличии заблуждения в таких обстоятельствах, нами рассмотрены в достаточной мере и могут быть использованы в практической деятельности применительно к другим квалифицирующим обстоятельствам.

Следующий вид ошибки, определяемый видом и характером правовых предписаний, имеющих значение для субъективного вменения, это заблуждение относительно обстоятельств, смягчающих или отягчающих ответственность (наказание по УК 1996г.). Не изменяя характера вины, эти виды ошибок могут влиять на ее объем и степень. Однако не любая ошибка в смягчающих или отягчающих обстоятельствах обладает подобным свойством. Влияние ошибки в таких обстоятельствах на вину определяется рядом факторов. Во-первых, тем, какова их «генетическая» принадлежность, то есть к каким элементам" состава относится обстоятельство, в отношении которого происходит ошибка? Во-вторых, к какому из структурных элементов правовой нормы относится то или иное обстоятельство? Мы отмечали, что по своей функциональной принадлежности данные обстоятельства можно отнести к классическим гипотезам, к диспозиционным гипотезам или к санкционным предписаниям. В-третьих, кто заблуждается в отношении того или иного обстоятельства? В-четвертых, заблуждается ли лицо в отношении наличия или отсутствия этих обстоятельств? В-пятых, в отношении смягчающего или отягчающего обстоятельства произошла ошибка. Только с учетом этих факторов можно выяснить, какое уголовно-правовое значение имеет ошибка в отношении этих обстоятельств.

Какие же общие правила влияния этих обстоятельств на вину и уголовную ответственность? Их, как мы полагаем, несколько, как для смягчающих, так и для отягчающих обстоятельств.

1. Смягчающие обстоятельства, относятся ли они к предписанию классических гипотез, диспозиционных гипотез или санкции, вменяются

57

субъекту преступления при том условии, если они присущи этому субъекту или имели место у него в действительности по другим причинам и относились к иным элементам состава - объекту, объективной стороне или посткриминальному поведению виновного. При этом не имеет значения, была ли ошибка субъекта преступления относительно наличия или отсутствия того или иного смягчающего обстоятельства. В этом проявляется режим послабления ответственности посредством смягчающих обстоятельств. Только по отношению к ним должно быть допустимо объективное вменение.

2. Соучастник может ошибаться относительно смягчающих обстоятельств, присущих исполнителю. При этом мы исходим из того, что заблуждение в отношении личностных свойств исполнителя, фактов его посткриминального поведения, будь то заблуждение в отношении наличия или отсутствия таковых, никак не сказывается на вменении их соучастнику. Они не вменяются соучастнику, если свойственны лишь исполнителю.

3. Смягчающие обстоятельства социального характера, раскрывающие специфику преступной деятельности исполнителя, вменяются соучастнику не только тогда когда они были в действительности и осознавались им, но и тогда когда этих обстоятельств, смягчающих наказание, не было, а соучастник по ошибке полагал, что они имеются. Это касается п.п. «а», «г», «д», «ж» ст.61 УК РФ.

Несколько иные правила вменения обстоятельств, отягчающих наказание.

1. Одни отягчающие обстоятельства вменяются любому субъекту преступления только тогда, когда они присущи лишь ему в силу его личностно-определенных свойств, проявившихся в преступлении. Эти обстоятельства относятся к предписаниям диспозиционных и классических гипотез. В принципе (кроме, пожалуй, группы без предварительного оговора), для вменения их личности не требуется выяснять его психического отношения к ним, так как оно очевидно. Мы полагаем, что наличие в законе и вменение таких отягчающих обстоятельств (см.: п.п. «а»,

58

«в», «г» ст.63 УК РФ) объясняется не только очевидной объективно существующей опасностью этих обстоятельств, но и тем, при сознании этой опасности лицо, тем не менее, совершает эти действия неоднократно организованной группой и т.д. Подобные квалифицирующие признаки. поскольку они носят персонифицированный характер, не вменяются иным соучастникам, независимо от того, осознавались ли они ими или нет.

2. Вменение некоторых отягчающих обстоятельств возможно лишь тогда, когда, помимо факта их наличия в преступлении, будет установлено соответствующее психическое отношение к ним лица, совершившего преступление.

При этом к одним обстоятельствам возможно различное, неоднозначное психическое отношение, то есть оно может быть выражено как в умышленной, так и неосторожной форме. К таким обстоятельствам относится, например, п. «б» ч.1 ст.63 УК РФ - наступление тяжких последствий в результате совершения преступления. При отсутствии к ним психического отношения виновного они не могут быть вменены ему.

В то же время, к другим отягчающим обстоятельствам это психическое отношение должно быть обязательно умышленным, поскольку эти обстоятельства вплетены в ткань самого общественно опасного деяния (действия или бездействия), являются формой его выражения и проявления и, как таковые, не могут быть неопосредованы психическим отношением в форме умысла. Если эти обстоятельства не нашли у лица психического отношения в форме умысла, то они не могут вменяться виновному и отягчать наказание. К таким обстоятельствам можно отнести п. «д» и пункты с «з» по «н» ст.63 УК РФ

Нам представляется, что отмеченная особенность вменения отягчающих обстоятельств, а именно, вменение их только при соответствующем к ним психического отношения виновного лица, должна найти свое отражение в руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда РФ. К сожалению, подобного правила не было и в Постановлении

59

Пленума Верховного Суда СССР, посвященного проблемам Общих начал назначения наказания.

В Постановлении Пленума Верховного Суда России можно было бы отметить, что «обстоятельство, предусмотренное п. «б» ст.63 УК России, может отягчать наказание виновного не только тогда когда оно осознавалось им, но и тогда, когда по обстоятельствам дела могло и должно было осознаваться.

Обстоятельства, предусмотренные п. «д», пунктами с «з» по «н» ст.63 УК РФ, могут быть вменены виновному лицу, если они охватывались его сознанием в период совершения преступления.»'

В отношении рассматриваемых обстоятельств может быть заблуждение соучастников. Они могут заблуждаться, к примеру, в отношении того, что исполнитель при совершении преступления использовал форменную одежду или документы представителя власти. Таким соучастникам обстоятельства, отягчающие наказание, не вменяются.

3. Законодатель предусматривает в качестве обстоятельств, отягчающих наказание, и такие, которые относятся по своему свойству к признакам субъективной стороны. Речь идет о п.п. «е» и «ж» ст.63 УК РФ. Они вменяются тем субъектам преступлений, которые действовали с подобными мотивами и целями. Если же соучастник ошибается о подлинных мотивах и целях исполнителя, а они отнесены законодателем к отягчающим обстоятельствам, то подобная ошибка исключает вменение этих обстоятельств соучастникам.

А как быть если соучастник ошибается в обратном? Например, по ошибке считает, что исполнитель действует на основе мотива национальной, расовой, религиозной ненависти или вражды, а на самом деле имелся мотив ревности или мести. Можно ли вменять отягчающие обстоятельства, существующие лишь в воображении лица? Мы полагаем, что вменять их нельзя, поскольку в данном случае они не включены

' См.: Сборник Постановлений Пленумов Верховных Судов СССР и РСФСР (Российской Федерации) по уголовным делам. - М.: Спарк, 1996, с. - 181-186

60

законодателем в те признаки состава, которые бы дифференцировали ответственность. Только в отношении тех признаков состава, которые указаны в нормах как признаки, дифференцирующие ответственность, возможна ссылка на ст.ЗО УК РФ, посредством которой подчеркивается, что эти признаки не достигнуты совершенным деянием из-за объективных или субъективных причин. Недостижение по этим же причинам отягчающих обстоятельств не требует правовой оценки этого в виде странной юридической конструкции (покушение на обстоятельства, отягчающие наказание (п. «е» ст.63) во время отказа в предоставлении гражданину информации - ст. 140 УК РФ).

СОДЕРЖАНИЕ

От авторов ............................................................................................... 3

§1 Понятие ошибки в Российском уголовном праве ..........................4

§2 Классификация ошибок.................................................................. 14

§3 Виды ошибок и их значение для субъективного вменения.........Т1

Blog

В. А. Якушин, В. В. Назаров