Волков А. Редакторы перевода Горшков К. Г., Самотаев И. В. Швагер Д. Ш 33 Биржевые маги

Вид материала

Интервью

Содержание Значит, отсеять шумы можно только на очень долгосрочных сделках? На какие количественные показатели он опирается? Значит, винить арбитражеров за спад на рынке можно лишь в той мере, в какой он вызван страхованием портфеля? Не думаете ли вы, что выдающиеся трейдеры обладают особым даром? Какова доля таланта и труда в торговом успехе? Какой совет вы бы дали начинающим трейдерам? Какие еще ошибки, помимо чрезмерной торговли, обычно допус­кают новички? Брюс Ковнер 101 Ричард Деннис 104 Ричард Деннис Ричард Деннис 105 1 Об Ричард Деннис Говорят, что пока вам не исполнилось двадцати одного года, на площадке находился ваш отец, а вы, стоя в стороне, руководили сдел Вам мешало то, что приказы шли через вашего отца, что отодвига­ло вас на шаг от остальных? Тем не менее этот период вы считаете плодотворным из-за полу­ченных уроков, не так ли? Ричард Деннис 107 Вы имеете в виду, что из-за этого многие стали склонны к бычьей ориентации? У большинства трейдеров первый год бывает неудачным. Что вы делали не так, как они? Это было везение или предвидение? Вы считаете эту конкретную модель рынка — очень сильное зак­рытие в пятницу — полезным индикатором поведения цены на сле­дующей ... Полное содержание

Подобный материал:

• Волков А. Редакторы перевода Горшков К. Г., Самотаев И. В. Швагер Д. Ш 33 Биржевые, 6446.72kb.
• The new market wizards conversations with america's top traders, 8125.95kb.
• Урок №15. Тема: «Текстовые редакторы», 75.16kb.
• Учебно-методический комплекс по дисциплине «Теория и практика перевода» для специальности, 487.56kb.
• Задачи теоретического изучения перевода. История перевода и переводческой мысли. Виды, 15.19kb.
• Экзаменационные вопросы по предмету «Основы теории перевода», 564.39kb.
• Тема Семинарские (Лабораторные) занятия, час, 74.45kb.
• Требования гос впо к дисциплине сд. 01 Теория перевода, 356.18kb.
• Рабочая программа дисциплины «теория перевода» Рекомендуется для направления подготовки, 213.26kb.
• Рабочая программа дисциплины «Теория перевода» глава основные понятия переводоведения, 2336.77kb.

Рынок индекса акций намного подвижнее. Существуют ли для него какие-то эффективные технические методы?

Не исключено, но эти методы постоянно изменяются. По моим наблюдени­ям, системы принятия решений, ориентированные на долгосрочную перспек­тиву, улавливают более крупные ходы рынка акций, но тогда приходится использовать сильно удаленные стоп-приказы.

Значит, отсеять шумы можно только на очень долгосрочных сделках?

Гораздо долгосрочнее тех, что по силам большинству трейдеров: при данной тактике от них требуется выдерживать крупные коррекции. В качестве альтер­нативы могу привести метод одного из моих знакомых трейдеров, успешно ра­ботающего с индексами акций. Он пытается определить, как рынок акций может навредить большинству трейдеров. Похоже, его метод срабатывает.

На какие количественные показатели он опирается?

Он отслеживает психологические индикаторы рынка, но в основном опи­рается на интуицию.

Некоторые эксперты обвинили в октябрьском крахе 1987 года про­граммную торговлю. Что вы на это скажете?

Я бы назвал две причины. Во-первых, из-за запредельно высоких цен силь­но возросли шансы спада. Сам он был инициирован ростом процентных ставок и прочими фундаментальными факторами. Во-вторых, падение было усилено мощными продажами со стороны пенсионных фондов, осуществлявших так называемое страхование портфеля.

Вы имеете в виду именно страхование портфеля, а не программ­ную торговлю арбитражного типа? [Страхование портфеля — это сни­жение портфельного риска путем систематической продажи фьючер­сов на индексы акций при падении цен и путем закрытия этих коротких позиций при росте цен на акции. Программной торговлей обычно называется покупка и продажа фьючерсов на индекс акций

БрюсКовпер 99

против встречной позиции в наборе акций, когда цены на то и другое рассогласовываются.]

Да. Можно сказать, что арбитраж усугубил проблему, а не способствовал ее решению: без программной торговли, возможно, не возникло бы и страхо­вание портфеля.

Значит, винить арбитражеров за спад на рынке можно лишь в той мере, в какой он вызван страхованием портфеля?

Да. Прочтите бюллетень Брейди — и вы убедитесь, что портфельные стра­хователи за считанные часы выбросили на рынок миллиарды долларов про­даж. Проглотить их он не смог. Страхование портфеля — страшная идея, такое страхование — одно название. Фактически это было не что иное, как массовое срабатывание защитных стоп-приказов. Не будь продаж страхования портфе­ля, рынок всё равно бы рухнул. Но ничего, похожего на обвал в 500 пунктов, не произошло бы.

Не думаете ли вы, что выдающиеся трейдеры обладают особым даром?

В каком-то смысле это так. Поскольку торговля — это игра с нулевым исходом, то, по определению, супертрейдерами могут стать лишь единицы.

Какова доля таланта и труда в торговом успехе?

Без упорного труда стать хорошим трейдером практически нереально.

Разве нет таких трейдеров, которые держатся лишь за счет при­родной одаренности?

Есть, но их век недолог. История знает массу рыночных звезд-однолеток. Есть немало таких, кому интуиция подсказала, что, допустим, цена на сахар достигнет 40 центов или что спрэды по меди резко возрастут, — и это, одно-единственное, сильное предчувствие сбылось. Кстати, недавно я узнал, что в этом году один трейдер заработал 27 миллионов долл. на торговле спрэдами по меди, а потом почти всё проиграл.

Какой совет вы бы дали начинающим трейдерам?

100 Брюс Ковнер

Во-первых, я бы напомнил, что управление риском — это самое главное, чем нужно овладеть. Сокращайте, сокращайте и еще раз сокращайте размер позиции — вот мой второй совет. Какой бы размер вы ни выбрали — урежьте его хотя бы наполовину. По опыту работы с новичками я знаю, что они торгу­ют в 3—5 раз мощнее, чем следовало бы. Вместо положенных 1—2% риска на сделку они рискуют 5—10%.

Какие еще ошибки, помимо чрезмерной торговли, обычно допус­кают новички?

Они склонны персонифицировать рынок. Они видят в нем личного врага. Меж тем рынок абсолютно бездушен, ему безразлично, выигрывает кто-то или проигрывает. Говоря «хочу» или «надеюсь», трейдер скатывается к дест­руктивному мышлению, ибо это уводит его от диагностического процесса.

В беседе с Ковнером меня поразила чрезвычайная комплексность и масш­табность его анализа. До сих пор не могу понять, как он находит время для того, чтобы следить за экономическим положением сразу многих стран и про­водить сложный анализ по каждой из них, не говоря уже о сведении результа­тов в единую картину. Ясно, что рядовому трейдеру вряд ли овладеть его уникальным синтезом фундаментального и технического анализа в мировом масштабе. Тем не менее ключевые элементы торговой методологии Ковнера имеют прямое отношение и к более приземленным трейдерам.

Ковнер указывает, что управление риском — ключ к успешной торговле; лично он всегда определяет точку выхода из рынка до того, как войти в него. Он также подчеркивает, что следует оценивать риск применительно к портфелю в целом, а не для каждой составляющей его сделки по отдельности. Это крайне необходимо, когда держишь сильно скоррелированные позиции, поскольку об­щий портфельный риск может оказаться гораздо выше, чем кажется.

Одно особенно поразившее меня утверждение Ковнера касается его под­хода к размещению стоп-приказов: «Я размещаю стоп-приказы на уровне, ко­торый достаточно отдален или труднодоступен». Таким образом Ковнер максимально увеличивает шансы уберечь правильную позицию от закрытия по стоп-приказу, не отступая от жесткой дисциплины управления капиталом. Данный подход основан на следующем принципе: закладываться на максималь­ный расчетный денежный риск в сделке из меньшего числа контрактов и од­новременно использовать удаленный стоп-приказ. Это прямо противоположно

Брюс Ковнер 101

тому, что делает обычный трейдер, который старается ограничить потери на контракт, но торгует их максимальным количеством. В результате многие хо­рошие сделки обычно завершаются по стоп-приказу еще до того, как рынок пойдет в ожидаемом направлении. Вывод таков: размещать стоп-приказы на том уровне, который в случае его достижения четко укажет на ошибочность самой сделки, а не так, как это диктуется максимально допустимой для трейде­ра денежной потерей на контракт. Если обоснованный уровень стоп-приказа предполагает неприемлемо большие потери на контракт, то следует торговать меньшим количеством контрактов.

Свою самую серьезную торговую ошибку («провальную сделку», по его соб­ственному выражению) Ковнер совершил под влиянием минутного порыва. По собственному опыту знаю, что, вероятно, нет более неудачных сделок, чем им­пульсивные (не путать с интуитивными). Выбрав стратегию, трейдер — незави­симо от используемого подхода — должен твердо придерживаться плана игры и избегать импульсивных торговых решений (например, вступать в незапланиро­ванную сделку просто по совету приятеля или при неблагоприятном ходе рынка ликвидировать позицию раньше расчетного уровня стоп-приказа).

И последнее: говоря о хорошем трейдере как о «сильном, независимом и очень упрямом человеке», Брюс Ковнер добавляет, что у удачливого трейдера есть еще две важные черты — это дисциплинированность, а также готовность оказаться неправым и признать это.

Ричард Деннис

Легенда уходит со сцены

Ричард Деннис увлекся торговлей на товарных рынках в конце 1960-х, ког­да его заработок состоял лишь из минимального оклада посыльного на бирже­вой площадке. Летом 1970 года он решил проявить себя в торговле за свой счет и, одолжив у родственников 1600 долл., купил место на Центральноаме­риканской бирже.

Эта биржа, или «Mid Am», как ее называют, относится, так сказать, к низ­шей биржевой лиге, поскольку на ней торгуют малыми версиями контрактов, обращающихся на крупных биржах. К «Mid Am» обычно тяготеют мелкие хеджеры и спекулянты, для которых единичный контракт обычного размера оказывается слишком большой позицией. Денниса, как новичка с малым рис­ковым капиталом, это вполне устраивало — он мог позволить себе приобрес­ти место только на этой бирже.

Место на бирже обошлось Деннису в 1200 долл., оставив ему для торговли какие-то жалкие 400 долл. Каким бы невероятным это ни казалось, но в итоге он превратил эти гроши в целое состояние, которое по некоторым оценкам приближается к 200 миллионам долл. Говорят, что его отец отреагировал на это фразой, которая наверняка может послужить одним из величайших об­разцов сдержанности всех времен и народов: «Пожалуй, Ричи и впрямь непло­хо раскрутил эти четыре сотни!»

104 Ричард Деннис

Несмотря на исключительный успех, сопутствующий Деннису долгие годы, ему довелось пережить и несколько серьезных поражений. Одно из них при­шлось как раз на время нашего интервью. За период с конца 1987 по начало 1988 года потери нескольких общественных фондов под его управлением ока­зались настолько велики, что привели к прекращению торговли по сигналу 50-процентного отсечения потерь. Такая же судьба постигла и его собственный счет, о чем Деннис сообщил в письме своим инвесторам: «Эти результаты со­размерны моим собственным огромным потерям».

Пожалуй, одним из наиболее впечатляющих качеств Денниса как трейде­ра является его способность стоически переносить трудные времена. Очевид­но, он научился воспринимать крупные спонтанные потери как часть игры. В такие периоды он сохранял непоколебимую уверенность в себе, ибо твердо верил, что если он будет строго придерживаться своей базовой торговой стра­тегии, то в конце концов возьмет реванш. Не будь я в курсе происходящего, то, судя по настроению и уверенности моего собеседника, скорее заключил бы, что он только что весьма неплохо заработал, а не проиграл.

Каким бы ни был стереотипный образ мультимиллионера, Деннис не укла­дывается в него. Экономный стиль его жизни стал настоящей легендой. Фак­тически единственное, в чем он действительно экстравагантен, так это в своих масштабных пожертвованиях на политические и благотворительные цели. Его политические взгляды тоже не соответствуют расхожему образу богатея. Деннис является основателем Рузвельтовского Центра Американских Поли­тических Исследований — этого бродильного котла либеральной мысли и вы­ступает в поддержку идеи более высокого налогообложения богатых американцев. В последнее время он играет все более активную роль в полити­ческой жизни, поддерживая многих либеральных кандидатов. Однако в отли­чие от торговли соотношение его политических побед и поражений несколько разочаровывает. На президентских выборах 1988 года Деннис был сопредсе­дателем национального движения за избрание Бэббита.

В списке кандидатов на интервью для этой книги имя Денниса занимало важное место. Ведь он является величайшей биржевой легендой нашего вре­мени — трейдером, которого многие другие герои этой книги называют «пти­цей более высокого полета»!

Организацию нашей встречи я обговаривал с одним из его помощников. Выс­лушав мои предложения, тот обещал доложить Деннису, а потом известить меня о результатах. Примерно через неделю он позвонил и сказал, что Деннис готов побеседовать со мной приблизительно через месяц в течение ровно одного часа. Я стал объяснять, что приеду в Чикаго главным образом ради интервью с ним и для обсуждения всех основных вопросов одного часа вряд ли хватит. Суть отве­та сводилась к тому, что большего времени выделено не будет, а подтекст пред-

Ричард Деннис 105

полагал: «не хочешь — как хочешь». И я согласился, надеясь, что если интер­вью пройдет хорошо, то я получу чуть больше времени.

Я прибыл минут на пять раньше назначенного времени, и меня сразу про­водили в большой, но подчеркнуто скромный кабинет. Деннис явился точно в срок и после вежливого рукопожатия занял свое место за рабочим столом. Он заранее извинился за то, что в ходе беседы будет поглядывать на котиро­вочный экран, объяснив, что сможет не отвлекаться от интервью, и даст мне знать, когда ему понадобится отдать какие-либо приказы. Обладая собствен­ным опытом торговли (хотя и бесконечно меньшего масштаба), я выразил свое понимание.

В начале интервью чувствовалась некоторая обоюдная неловкость. Я по­чти физически ощущал тиканье часов, отсчитывающих остаток отведенного мне времени. В случае Денниса причиной, думаю, была его природная осто­рожность, по крайней мере в том, что касается первого знакомства. Минут через пять-десять напряжение спало, обстановка разрядилась и разговор при­обрел плавный характер.

Через сорок пять минут беседы мне показалось, что все идет настолько хорошо, что Деннис продлит нашу беседу сверх отведенного мне часа. Но, когда до конца оставалось ровно 10 минут, мои иллюзии рассеялись. «В моем распоряжении осталось еще около 10 минут, — напомнил он. — Так что если у вас есть еще что-то важное, то, наверное, нужно перейти к этому прямо сей­час». Я перебрал карточки с темами, пытаясь с ходу отобрать какие-то ключе­вые вопросы, которых я еще не коснулся. Ровно через шестьдесят минут Деннис заявил: «Благодарю вас, мое время истекло».

Круг вопросов, который я не затронул, относился к политической стороне карьеры Денниса. Эти вопросы касались слушаний в Сенате по делу о манипу­ляциях на рынке соевых бобов, чем якобы занимался Деннис, его Рузвельтов-ского института, политических деятелей, с которыми он был знаком. При всей своей занимательности эти вопросы не имели отношения к основной теме кни­ги. Поэтому в первую очередь я отобрал то, что было связано с торговлей, оставив политику на потом.

Под конец интервью я, как бы спохватившись, разыграл свою последнюю карту: «Мы еще даже не затронули политическую сторону». — «А это никому не интересно» — заключил Деннис и, вежливо попрощавшись, вышел из кабинета.

Примерно через шесть недель я попросил Денниса о продолжении интер­вью и получил его согласие. Та часть интервью, где обсуждаются проблемы дефицита бюджета и крупные потери общественных фондов, управляемых Деннисом, записана во время второй встречи.

Месяц спустя после нашего последнего разговора Деннис объявил, что он оставляет торговлю, чтобы полностью заняться политикой. Неужели он ни-

1 Об Ричард Деннис

когда больше не выйдет на рынок? Возможно, так и будет, но биться об заклад я бы не стал.

Как вы приобщились к торговле на товарных рынках?

После окончания института я на лето устроился на биржевую площадку, где немного пообтерся в торговой среде. Получая 40 долл. в неделю (такой была минимальная заработная плита в стране) я ровно столько же спускал всего за час торговли. Я не ведал, что творил. Единственным моим преимуще­ством было то, что сначала у меня было очень мало денег. Я люблю повторять, что заплатил за учебу меньше, чем стоили полученные мной знания.

Говорят, что пока вам не исполнилось двадцати одного года, на площадке находился ваш отец, а вы, стоя в стороне, руководили сдел­ками с помощью жестов.

Это было в 1968 и 1969 годах. Мой отец был членом биржи, но слабо разби­рался в торговле. Он согласился на это только потому, что я был несовершен­нолетним, но очень хотел торговать. Тот день, когда мне исполнился двадцать один год, стал одним из счастливейших в жизни отца. «Если честно, то я тер­петь этого не могу, — признался он мне. — Я совсем ничего в этом не понимаю! Это — твое!»

Вам мешало то, что приказы шли через вашего отца, что отодвига­ло вас на шаг от остальных?

Конечно. Мы постоянно проигрывали.

Но много потерять вы не могли, поскольку торговали очень скромно.

За тот период я потерял, наверное, пару тысяч долларов.

Тем не менее этот период вы считаете плодотворным из-за полу­ченных уроков, не так ли?

Именно так. Оглядываясь назад, я бы поделился с начинающими трейдера­ми такой, возможно, не очень обнадеживающей мыслью: вначале трейдер дол­жен как можно больше ошибаться, чтобы не совершать ошибок в будущем.

Ричард Деннис 107

Потому что так это обойдется дешевле?

Верно. И не нужно слишком удивляться, если придется по-настоящему туго.

Знаете ли вы трейдеров, чей ранний успех оказался для них ги­бельным?

Я наблюдал множество подобных случаев. Есть масса людей, которые так же внушаемы, как утки. Когда они еще достаточно молоды, им можно внушить, что военный корабль — это их мама-утка. Для многих трейдеров важно не то, была ли их первая сделка удачной или нет, а то, с какой стороны получена пер­вая крупная прибыль: с длинной или с короткой. Такие люди часто становятся предвзятыми быками или медведями, что очень плохо. Обе стороны должны быть одинаково хороши. Ни одна из них не может иметь каких-то психологичес­ких преимуществ перед другой. Иначе торговля пойдет наперекосяк.

Думаю, что именно это и произошло в 1973 году со многими трейдерами во время взлета бычьего рынка соевых бобов. Даже если они сами не торговали, а лишь наблюдали рыночный психоз и видели горстку людей, заработавших кучу денег, то все равно оказались под гипнозом.

Вы имеете в виду, что из-за этого многие стали склонны к бычьей ориентации?

Да.

На чем основывалась ваша вера в успех, когда вы впервые начали торговать на «Mid Am» с такой малой ставки? Ведь всего одна ошиб­ка — и игра окончена.

Ну, это не так. Преимущество «Mid Am» состояло в том, что на ней торго­вали мини-контрактами. Кое в чем я ошибся, но не во всем. Не стану утверж­дать, что у меня была какая-то вера. Просто у меня было то же самое, что и у многих других, приходящих в этот бизнес: потребность добиться успеха. Я имею в виду, что мы ставили исключительно на удачу, тогда как реальных шан­сов было больше у обратного исхода. В этом нет никаких сомнений.

У большинства трейдеров первый год бывает неудачным. Что вы делали не так, как они?

108 Ричард Деннис

Я многое делал правильно, благодаря чему оставался на плаву даже при столь малой капитализации. Мне посчастливилось перескакивать с одной вер­ной позиции по кукурузе на другую вплоть до гибели урожая 1970 года.

Это было везение или предвидение?

Думаю, что в этом было больше предвидения. У меня тогда были очень смутные понятия о рынке, его оценке и стратегии торговли. Но то немногое, что я усвоил, было правильным, как, например, необходимость следовать за тенденцией.

Однажды в пятницу все рынки зерна закрылись на своих годовых максиму­мах. Я считал, и по-прежнему считаю, что нужно следовать за тенденцией, и чем она сильней, тем лучше. Помню, я тогда начал сделку на закрытии рынка, купив по паре мини-контрактов в кукурузе, пшенице и бобах. В понедельник утром все они открылись на своих верхних пределах из-за новости о гибели урожая зерновых.

Конечно, этого вполне могло не произойти и тогда я бы проиграл. Мне потребовалось бы гораздо дольше добираться до 2000 долл., которые по срав­нению с 400 долл. были просто кучей денег. И все же я играл не наугад, как в «орла-или-решку». Я делал то, что должно было оправдаться в итоге: следовал за тенденцией.

Вы считаете эту конкретную модель рынка — очень сильное зак­рытие в пятницу — полезным индикатором поведения цены на сле­дующей неделе?

Да. По меньшей мере, в пятницу следует избегать убыточной короткой позиции, если рынок закрывается на максимуме, и длинной позиции, если он закрывается на минимуме.

Удивительно, что, несмотря на выигрыш на старте, вы пошли в ас­пирантуру.

Я записался в аспирантуру еще до лета 1970 года, когда начал торговать на площадке. Торговле отводилось только лето, но эти три месяца и заработан­ные 3000 долл. произвели на меня сильное впечатление. Я отправился в Ту-лейн в Новом Орлеане, но продержался там всего неделю. Я заключал сделки, звоня в Чикаго по телефону, и использовал для этого четвертаки, предназна­ченные для стиральных автоматов. Истратив все четвертаки и не имея ничего,

Ричард Деннис 109

кроме грязного белья, я был вынужден вернуться в Чикаго — другого выбора у меня не было.

С тех пор вы стали профессиональным товарным трейдером?

Да.

Какие сделки запомнились вам как наиболее драматичные или волнующие?

Такая сделка была у меня на первом году торговли. Я только что ушел из аспирантуры, чтобы заняться торговлей. Однажды я сыграл особенно плохо и потерял около 300 долл. Поскольку у меня было всего около 3000 долл., это было очень большой потерей, что вывело меня из равновесия. Далее я усугу­бил эту ошибку, обратив свою исходную позицию, и вновь проиграл. В довер­шение всего, я опять вернулся к исходной позиции и проиграл в третий раз. К концу дня я потерял 1000 долл., или треть всего своего капитала.

С тех пор я усвоил, что в случае дестабилизирующего проигрыша следует выйти из рынка, пойти домой вздремнуть и заняться чем-нибудь другим, лишь бы сделать небольшой перерыв между этим проигрышем и своим следующим решением. Оказавшись на краю пропасти — отойди от него. Глядя назад, я понимаю, что будь у меня правило отсечения потерь, то такого кошмара со мной бы не произошло.

Можно ли в ретроспективе назвать эту сделку одной из ваших луч­ших, поскольку она оказала на вас такое гипнотическое воздействие, что вы больше никогда не совершали ошибки подобного масштаба, считая в процентах?

Совершенно верно. Я научился избегать искушения отыгрываться, пыта­ясь догнать сильное движение или удваивая позиции. Кроме того, я уяснил, что потери определенной величины влияют на наши суждения, поэтому меж­ду проигрышем и следующей сделкой необходимо делать перерыв.

Полагаю, что отсюда можно было бы сделать такой вывод: если ситу­ация развивается не в вашу пользу, то не стоит переламывать ее силой.

Верно. Сделав все возможное, вы должны далее просто минимизировать потери и постараться сохранить капитал для тех редких случаев, когда можно

110 Ричард Деннис

много заработать за очень короткое время. Чего никак нельзя допустить — так это выбросить капитал на субоптимальных сделках. Иначе уже не хватит сил для торговли, когда подвернется стоящая позиция. Даже если вы открое­те эту позицию, то она будет сравнительно невелика, потому что капитал уже растрачен на других сделках.