Червов Н. Ф
| Вид материала | Документы |
Суровые испытания 1942 года
Военные операции на советско-германском фронте в 1942 году еще недостаточно подробно освещены в нашей литературе. Описание их носит слишком общий характер и даются им разные оценки. Между тем, если зимний период явился разгромом немцев под Москвой и захватом стратегической инициативы, то летне-осенний период был суровым испытанием для Советской Армии, когда гитлеровцы вырвали из наших рук инициативу, прошли местами в течение 5 месяцев до 500 километров и достигли и значительных успехов. Как могло такое случиться?
Главным образом по причине отсутствия 2-го фронта в Европе. Немецкая разведка убедила Гитлера, что 2-й фронт в Европе в 1942 году открыт не будет. Это дало возможность Гитлеру без всяких опасений собрать все резервы и к лету 1942 г. сосредоточить на советско-германском фронте 184 дивизии (вместо 174 дивизий, имевшихся здесь в начале марта 1942г.), а всего вместе с сателлитами – 243 дивизии (к ноябрю стало 266 дивизий).
Таким образом, в результате нашей победы под Москвой окончательный перелом в ходе войны ещё не был достигнут, так как противник располагал крупными силами. Соотношение сил сторон к маю 1942 г. было следующим.
| | Личный состав млн.чел. | Орудия и миномеры | Танки и САУ | Боевые самолеты |
| СССР | 5100 | 44900 | 3900 | 2200 |
| Германия и сателлиты | 6198 | 57000 | 3230 | 3400 |
Из таблицы видно, что противник превосходил нас по живой силе, орудиям и минометам,
боевым самолетам.
Какие были замыслы у сторон на летне-осеннюю компанию 1942 года? Гитлер 5 апреля 1942
г. подписал директиву №41, согласно которой немецкие войска должны были «снова овладеть инициативой, окончательно уничтожить живую силу Советов, лишить русских возможно большего количества военно-экономических центров» и до зимы завершить войну против СССР.
При этом предусматривалось проведение последовательных операций. Главный удар предполагалось нанести на южном участке советско-германского фронта, чтобы овладеть Кавказом и Нижней Волгой, захватить кавказскую нефть, ускорить вступление Турции в войну на стороне Германии. Планировалось вначале овладеть Керченским полуостровом и Севастополем, захватить Таманский полуостров и нанести удар в тыл Красной армии; одновременно ликвидировать барвенковский и волчанский плацдармы на Северском Донце; попытаться овладеть Ленинградом и Мурманской железной дорогой; провести наступательные операции против Калининского и Западного фронтов с целью удара на Москву. Лето 42-го обещало быть жарким!
Ставка Верховного Главнокомандования и Генеральный штаб, получив своевременные данные о противнике от военной разведки, сумели правильно определить основной замысел фашистского руководства и разработать план военных действий на вторую половину 1942 г. Его суть – переход к временной стратегической обороне с целью измотать на заранее подготовленных рубежах ударные группировки врага, сорвать его летнее наступление и создать условия для перехода Красной Армии в решительное наступление. Одновременно планировалось, чтобы сковать силы противника, провести ряд частных операций – в районе Ленинграда, Демянска, на ржевско-вяземском направлении, в районе Харькова, в Донбассе и в Крыму.
Относительно проведения большого числа частных операций в советском руководстве были серьезные разногласия. Генеральный штаб (Шапошников и Василевский) доказывал, что на все операции просто не хватит резервов, получается наступление почти по всему фронту. Целесообразно провести одну-две частные операции, например, по деблокаде Ленинграда или ликвидации Ржевско-Вяземского выступа. Однако командующие фронтами были непреклонны и настаивали на проведении операций на своих направлениях. Под давлением командования фронтов упомянутые операции были проведены и обернулись существенными потерями советских войск.
| Военная операция | Потери, тыс. чел. | |
| безвозвратные | Санитарные | |
| Ржевско-Вяземская операция (8.01- 20.04) | 272 320 | 504569 |
| Керченская (8-20 мая) | 268 | 1300 |
| Харьковская (12-29 мая) | 170 | 106 |
| Ржеввско-Сычевская (30.7 – 23.8) | 51, 5 | 142 |
| Синявинская (27. 8. – 5.10) | 40 | 73,5 |
Где причины наших неудач в указанных операциях? Они кроятся в особенностях в особенностях проведения каждой операции в отдельности. В то же время нельзя не видеть, что Ставка Верховного Главнокомандования и командующие войсками фронтов переоценили успехи зимнего наступления и не учли того, что немецкая армия сумела восстановить свою боеспособность и обдала значительными наступательными возможностями.
Советские Вооруженные Силы, несмотря на улучшение технического оснащения частей и соединений, все еще не имели необходимого технического превосходства над противником и уступали ему в маневренности. Оставалось крайне низким производство боеприпасов, потребности армии в них не обеспечивались.
Конечно, войска стали организованнее и сильнее. Генералы и офицеры приобрели в 1941 г. большой боевой опыт организаций оборонительных и наступательных действий. Однако они еще не научились военному искусству побеждать малой кровью, не овладели мастерством вождения войск, новым оружием и боевой техникой, которые давала наша промышленность. Общевойсковым командирам не хватало умения организовывать взаимодействия родов войск. В общем, пока еще воевали как умели.
В результате несли большие потери, не достигая поставленных целей. В этом отношении показательны упомянутые выше операции. Рассмотрим наши неудачи на примерах Харьковской, Любанской и Синявинской операций.
Харьковская катастрофа 1942 года
После успешной Московской битвы на пути к Великой Победе была весна и лето 1942 года – время крупных поражений Красной Армии – Харьковская катастрофа, Крым, Севастополь, Ленинград, Демянск, Ростов и др. В результате была утеряна стратегическая инициатива, вырванная у немцев под Москвой.
Весенне-летняя компания 42-го года, особенно Харьковская катастрофа, в настоящее время подвергается такой оголтелой фальсификации, что молодому поколению трудно разобраться, где правда, а где ложь. В этой связи мы решили высказать свою точку зрения относительно Харьковской катастрофы 1942 г. в силу ряда причин. Во-первых, потому, что эта операции напоминает мне трагические поражения первых дней Великой Отечественной войны. Она показала, что наше высшее военное руководство ещё не овладело «наукой побеждать», было много просчетов, ошибок, недооценка сил и средств противника, игнорирование данных военной разведки.
Во-вторых, потому, что при оценке Харьковской операции в отечественной историографии имеют место много противоречивых мнений, высказываний, склонных к тому, чтобы причину катастрофы взвалить на Верховного Главнокомандующего Сталина. («Вторая мировая война» 1939-1945». Воениздат, 1958. Стр. 294-295. Н. Яковлев «Маршал Жуков», 1995 г. стр. 123 и т.д.).
Начнем с данных военной разведки. 3 марта 1942 г. разведчик ГРУ ГШ (агент «Гано») сообщил о том, что Германия «планирует весной 1942 г. начать наступление в направлении на Кавказ. Для этих целей Берлин достиг договоренностей о направлении на Восточный фронт 16 новых румынских, 12 итальянских, 10 болгарских, 2 словацких дивизий полного состава». Затем об этом же в начале марта поступила развединформация от агентов ГРУ ГШ из Лондона, из Швейцарии и других источников.
По данным военной разведки, общая группировка германских войск и их союзников на восточном фронте от Баренцова до Черного моря имела 217 дивизий, в том числе на московском направлении – более 70 немецких дивизий и на юго-западном направлении – 102 дивизии.
Соотношение сил на всем советско-германском фронте к лету 1942 года показано в нижеследующей таблице.
Таблица
| | Личный состав | Танки и САУ | Орудия и минометы | Боевые самолеты |
| СССР | 5,5 млн. | 4000 | 43600 | 3160 |
| Германия | 6,2 млн. | 3200 | 43000 | 3400 |
У немцев- превосходство в людях, у нас – в танках. Но в целом, силы были, в сущности, равные.
План весенне-летней компании 1942 г. Генерального штаба (Б. Шапошников, А. Василевский) предусматривал активную преднамеренную оборону на всем фронте. Цель – измотать противника, накопить резервы и летом перейти в наступление. Сталин в принципе соглашался с Генштабом, но своего замысла пока не высказывал. Не говорил своей оценки о возможных действиях врага.
Предложения командования Юго-Западного направления (Главком – С. Тимошенко, член Военного совета Н. Хрущев, начальник штаба И. Баграмян). Военный совет ЮЗН идею освобождения Харьковского промышленного района вынашивал еще в декабре 1941 г. Однако проводимые по их замыслу две операции (в январе и марте) результатов не дали. После успешной Московской битвы Военный Совет направления решил, что на юге создалась для них выгодная ситуация.
22 марта 1942 г. за подписью Тимошенко, Хрущева и Баграмяна на имя Сталина поступил доклад, в котором говорилось: «…мы считаем, что враг, несмотря на крупную неудачу осеннего наступления на Москву, весной будет вновь стремиться к захвату нашей столицы. С этой целью его главная группировка упорно стремится сохранить свое положение на московском направлении».
Командование ЮЗН считало, что войска Юго-Западного направления располагают большим преимуществом и поэтому предлагало упредить намерения врага, разгромить его силы превентивным ударом, «выйти на средний Днепр (Гомель, Киев, Черкассы) и далее на рубеж: Черкассы, Первомайск, Николаев».
Предложение было смелым, но авантюрным. Генеральный штаб категорически выступил против этого предложения. Василевский привел убедительные расчеты и доказал, что сил и средств у ЮЗН для проведения операции такого масштаба просто нет.
Сталин согласился с мнением Генштаба о том, что «мы пока еще не имеем достаточных сил и средств, чтобы развертывать крупные наступательные операции». На ближайшее время он считал нужным ограничиться активной стратегической обороной, включая проведение «узких» операций на отдельных направлениях. В частности, Сталин разрешил Тимошенко подготовить соображения о проведении частной, более узкой операции – только овладения Харьковом силами и средствами направления с целью отвлечения части сил противника с московского направления.
Военный совет ЮЗН разработал и представил в Ставку «План операции по овладению районом Харькова и дальнейшему наступлению…»
27 марта состоялось заседание ГКО в кабинете Сталина. Присутствовали Ворошилов, Тимошенко, Шапошников, Жуков, Василевский, Хрущев, Баграмян. При рассмотрении указанного «Плана…» Шапошников и Василевский вновь заявили о нецелесообразности проведения Харьковской операции и стояли на своем – ограничиться лишь активной обороной и готовить резервы.
Тимошенко и Хрущев яростно отстаивали свой План и просили Сталина поддержать их. Тимошенко от имени Военного совета отрапортовал: «Войска сейчас в состоянии и, безусловно, должны нанести немцам на Юго-Западном направлении упреждающий удар, расстроить их наступательные планы против Юго-Западного и Южного фронтов, в противном случае повторится то, что произошло в начале войны. Я также поддерживаю и предложение Жукова. Это скует силы противника». Хрущев заверил Сталина «в полном успехе операции, поэтому настаиваем и убедительно просим».
Г.К. Жуков выступил против проведения Харьковской операции и предложил свой план действий летом 42-го. Он считал, что «в первую очередь надо нанести мощные удары на западном стратегическом направлении с целью разгрома вяземско-ржевской группировки противника», что серьезно ослабит немецкие силы и принудит немцев отказаться от крупных наступательных операций на московском направлении. На остальных фронтах он предлагал активно обороняться.
В то время Г.К. Жуков не знал полных данных о противнике и его замыслах. Между тем, как будет показано ниже, гитлеровское командование именно «жуковский» вариант действий ожидало и считало его наиболее вероятным. Оно полагало, что наступление русских на центральном, московском направлении заставит Сталина израсходовать здесь стратегические резервы без пользы или, по крайней мере, для достижения минимальных целей. Это позволит Гитлеру успешно осуществить свой план летней компании на Юге – «провести новый, неслыханный по мощи и жестокости натиск…окончательно уничтожить Красную Армию и лишить СССР военно-промышленных центров» (директива №41 от 5 апреля 1942 г.).
Таким образом, на совещании 27 марта в Кремле были высказаны настойчиво и жестко три мнения относительно проведения летней компании 42-го: Генштаба, Командования ЮЗН, Командования Западного направления16.
Сталин понимал всю сложность обстановки. Не хватало резервов, вооружения, техники, боеприпасов. Беспокоили неудачи на Северо-Западном фронте, в районе Ленинграда, на Крымском фронте. Имелись ли у него основания рассчитывать на успехи в 1942 году? – спрашивал сам себя Верховный и отвечал себе утвердительно. Доклады и цифры, которые он ежедневно получал, внушали уверенность. Главное – накопить резервы.
Он убедил присутствующих на совещании «не сидеть сложа руки в обороне», вести активные наступательные действия, но рассчитывать на свои силы. У Ставки резервов нет, в том числе для Тимошенко и Хрущева.
В заключение Сталин сказал: «Хорошо. На этом и закончим. Генштабу через сутки закончить все предложения, а далее считать операцию внутренним делом направления и в их дела не вмешиваться. Вам же товарищи Тимошенко и Хрущев, придется рассчитывать на свои силы».
12 мая войска ЮЗФ с барвенковского выступа перешли в наступление на Харьков. 15 мая Тимошенко и Хрущев докладывали о достигнутых успехах в операции. Однако 17 мая немцы нанесли мощный контрудар силами Группы армии «Клейста» (1-я танковая и 17-я немецкие армии) из района Крамоторска на Барвенково, то есть в подбрюшье Юго-Западного фронта. Всего в составе ударной группы немцев было около 11 дивизий. Фронтовая разведка обнаружила эту группировку немцев с большим опозданием.
Сталин потребовал доклада Тимошенко. Но Главком особого беспокойства не проявил, сказал, что будет готовить контрудар собственными силами, правда, попросил подкреплений.
На самом деле обстановка была критической. Надвигалась катастрофа. Начальник штаба 57 армии Южного фронта генерал-майора Анисов вечером 17 мая докладывал Василевскому:
- «Товарищ генерал-полковник, Александр Михайлович, на вас вся надежда, - не скрывал волнения Анисов. – Дело очень плохое. Немцы продвинулись уже на двадцать километров, почти на столько же расширили полосу прорыва. Мощь их удара нарастает, идут новые и новые лавины танков и мотопехоты. Наши слабые резервы вступают в бой с ходу… и гибнут в считанные часы. Наметилась, а точнее уже существует угроза нашим тылам и тылам всей ударной группировки Юго-Западного фронта, наступающей на Харьков… Надо срочно прекращать наступление. Остановите это безумие».
С утра 18 мая обстановка под Харьковом крайне обострилась. Однако Тимошенко ответил Сталину успокоительными заверениями. Вечером 18 мая пришло донесение за подписью Тимошенко, Хрущева и Баграмяна, где они писали, что у них «все хорошо». В три часа ночи Хрущев лично доносил Сталину об успешном наступлении…
19 мая немцы вышли в тыл войскам Юго-Западного фронта. Только тогда Тимошенко отдал приказ прекратить наступление и повернуть войска навстречу Клейсту для ликвидации прорыва. Но уже было поздно. 6-я армия Паулюса, наступавшая с севера, и войска группы «Клейста», наносившие удар с юга, 23 мая соединились в районе Балаклеи. Наши войска 6-й, 57-й армий и группы генерала Бобкина были окружены. В ожесточенных неравных боях они погибли. Лишь небольшая часть войск вырвалась из окружения. Погибли и попали в плен сотни тысяч бойцов и командиров.
Были убиты заместитель командующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Костенко, командующий 57-й армии генерал-лейтенант Подлас и его заместитель бригадный генерал Попенко, командарм 6-й генерал-лейтенант Городнянский и бригадный генерал Власов; командующий группой генерал-майор Бобкин, начальник штаба 57-й армии генерал-майор Анисов.
Трагедия произошла по вине командования ЮЗН Тимошенко, Хрущева, Баграмяна из-за их просчетов, ошибок в планировании и проведении операции. Поэтому стыдно читать письмо Командования ЮЗН в Ставку от 30 мая, в котором оно полностью перекладывало ответственность за поражение на командующих Южным фронтом, армий, командиров корпусов и дивизий, их неспособность руководить войсками.
После смерти Сталина, когда Хрущев был во главе ЦК КПСС и Правительства, он все обвинения за Харьковскую катастрофу возложил на Сталина и частично на Ставку.
В результате нашей неудачи в районе Харькова обстановка на южном крыле советско-германского фронта резко изменилась в пользу противника. Войска Юго-Западного фронта отошли за р. Оскол. Немцы снова овладели стратегической инициативой. Гитлер решил (Директива №41 от 5 апреля 1942 г.) все имеющиеся силы сосредоточить для проведения операции на южном направлении с целью уничтожить советские войска западнее Дона и в последующем захватить нефтяные районы Кавказа и перевалы через Кавказский хребет, вовлечь Турцию в войну на стороне Германии.
Таким образом, главная цель Гитлера – Кавказ. В директиве №41 указывалось на необходимость «попытаться достигнуть Сталинграда или, по крайней мере, подвергнуть его воздействию тяжелого оружия с тем, чтобы он потерял свое значение как центр военной промышленности и узел коммуникаций». То есть, Сталинграду Гитлер в своем плане отводил второстепенную роль. Но вскоре, вопреки расчетам гитлеровских стратегов, Сталинградское направление из вспомогательного направления превратилось в решающее направление борьбы на всем советско-германском фронте.
Так, лето 1924 года, начатое Харьковской катастрофой, оказалось для нас на Юге настолько тяжелым, что многие за рубежом считали, что Советская Армия не выдержит, сломается. Почему такое произошло?
Наши отечественные историки утверждают, что мы в летнюю компанию 1942 г. проиграли вчистую. Что Сталин просчитался, выбрав московское направление главным, и недооценил южное направление. Что он игнорировал данные военной разведки и после Московской битвы успокоился, переоценил свои возможности. Здесь, мол, кроется основная причина наших неудач. На наш взгляд, такие оценки слишком примитивны. Предлагаем читателю свою версию на этот счет.
Многие немецкие участники тех событий и зарубежные исследователи считают, что «русские выиграли битву - 42», что все решения Сталина были глубоко продуманными. Давайте вернемся к событиям того времени.
Располагал ли Сталин разведанными о плане действий немцев летом 1942 года? Да, располагал. Об этом сказано выше. Верил ли он этим данным? Да, верил, так как источники были надежными. Какие дополнительные сведения были у Сталина? В конце мая появилась немецкая дезинформация «Кремль» о летнем наступлении нацистов на Москву. Перехваченные данные немецкой разведки говорили о том, что Красная Армия решающую операцию предпримет на центральном участке фронта и менее крупную – на Дону.
Изучение обстановки того времени подсказывает нам следующую версию: Сталин абсолютно правильно опасался повторения немецкого наступления на Москву. Он вполне обоснованно считал, что только военно-политические факторы сулят Гитлеру какие-то надежды в войне, так как общее военное превосходство еще остается на стороне противника. Такие факторы и надежды – только на Московском направлении. Сосредоточение немецких резервов на Юге, вдали от Москвы, и ведение наступления с экономическими целями означают затяжную войну, что гибельно для Германии.
Когда размышления Сталина начали превращаться в чуть видимую реальность, он стал все более подтверждать, а точнее демонстрировать опасность московского направления. То есть, он стал как бы подыгрывать дезинформации немцев «Кремль». Тем самым, против дезы Гитлера начала работать антидеза Сталина: на западном направлении проводились частные, местного значения операции – Демянск, Ржев и др.; здесь оставались Жуков (Западный фронт), Конев (Калининский фронт), Рокоссовский (Брянский фронт). Одновременно накапливались и готовились крупные резервы для будущих сражений. Из них потом были созданы Сталинградский фронт (62,63,64 армии и отошедшая за Дон 21 армия), Воронежский фронт (с 7 июля, командующий – генерал-полковник Н.Ф. Ватутин). На Московском направлении готовился «Марс».
Стратегический план Гитлера говорит о том, что он был вынужден принять навязанную ему затяжную войну. Некоторые немецкие генералы только позднее, задним числом, поняли несостоятельность стратегического плана Гитлера на 1942 год. Послушайте, что говорит на этот счет немецкий генерал К. Типпельскирх (История второй мировой войны): «Решающее значение такая стратегия, преследующая в первую очередь экономические цели, могла приобрести только в том случае, если бы Советский Союз использовал большое количество войск для упорной обороны, и при этом потерял бы их. В противном случае было бы мало шансов удержать обширную территорию во время последующих контрударов русских армий…Для запланированного немецкого наступления попытка русских помешать ему была только желанным началом».
Чем закончился «Сталинград» известно. А в то время «Сталин со злобой радостью следил, - пишет Типпельскирх, - за наступлением немецких войск на Сталинград и Кавказ. Он расходовал свои резервы очень экономно и только тогда, когда было действительно необходимо помочь обороняющимся в их крайне тяжелом положении. Вновь сформированные, а также отдохнувшие и пополненные дививзии пока не вводились в бой: они предназначались для того, чтобы как карательным мечом Немезиды разрубить слишком растянутый фронт немецких армий и их союзников и одним ударом внести коренной перелом в положение на юге».
Другой немецкий генерал Иохим Видер в своей книге «Катастрофа на Волге» пишет: «…Я и поныне глубоко убежден, что отход советских соединений летом 1942 года был блистательным достижением традиционной тактики русских, которая в данном случае… оправдала себя».
Так было. Сталин любыми путями стремился направить основные силы немцев на Юг. Свои замыслы он не раскрывал никому, даже ближайшему окружению, чтобы не допустить утечки информации. Примечательно воспоминание Василевского на этот счет о том, что в начале ноября, то есть перед нашим контрнаступлением, немецкая разведка докладывала: «…решающую операцию Красная Армия предпримет на центральном участке фронта против Смоленска и менее крупную – на Дону; для развертывания широкого наступления Красная Армия не имеет достаточного количества сил; что действия Красной Армии на Волге будут преследовать очерченную цель: оттеснить немецкие части, находящиеся в районе Сталинграда…» Это был роковой просчет Гитлера.
Резонно возникает вопрос: почему Сталин разрешил Тимошенко и Хрущеву (по их настоятельной просьбе) провести частную операцию под Харьковом? Во-первых, он не предполагал, что они ее так бездарно проведут. Во-вторых, эта частная операция, если бы она была проведена успешно, значительно подпортила бы оперативные планы противника, создала выгодные условия для будущих операций наших войск в южном направлении.
После катастрофы под Харьковом наша стратегия на Юге соответствовала высказанной нами версии: в середине июля Ставка приняла все меры к тому, чтобы не допустить окружения Южного фронта и разрешила отвод его войск за Дон (в нижнем течении). Большая часть соединений Юго-Западного фронта отходила в большую излучину Дона. Войска отказались удерживать рубежи, любой ценой и отходили в зависимости от обстановки. Важнее было сохранить войска, чем цепляться за территорию. Немцы продолжали наступать.
Удивительно при этом, но вполне объяснимо, совпадение в действиях Гитлера и Сталина. 23 июля фюрер подписал директиву ОКВ №45 о задачах и составе своих ударных группировок. Основные силы – на Кавказ (17-я полевая армия, 1-я и 4-я танковые армии, всего 41 дивизия) под командованием фельдмаршала Листа и группа армий «Б» (всего 30 дивизий) под командованием генерала М. Вейхса – на сталинградском направлении, в том числе на Сталинград – 6-я полевая армия Паулюса (14 пехотных, одна танковая и две моторизованные дивизии). В августе немцы поворачивают на Сталинград с кавказского направления 4-ю танковую армию.
Когда немецкие силы раздвоились (на Кавказ и Сталинград) и их фронт растянулся, разжижился, Сталин 28 июля подписал знаменитый Приказ № 227 – «Ни шагу назад!» Сталин правильно определил будущую стратегическую роль Сталинграда и начал готовить его оборону, а затем контрнаступление. Гитлер с большим опозданием понял, что судьба летней компании будет решаться у стен Сталинграда, а не на Кавказе.
Подписав Приказ № 227, Сталин фактически раскрыл свои замыслы, которые им обдумывались и вызревали еще накануне летней компании 1942 г. и были доведены до логического конца. С другой стороны, мы видим просчеты Гитлера, заложенные в его директивах №41 и №45.
Как отмечают в своих воспоминаниях Василевский, Жуков, Рокоссовский, Баграмян и другие весной и летом 42-го года Сталин чувствовал себя уверенно, спокойно, благодаря успеху под Москвой. Гитлер получил по зубам и побежал. Весной и летом он должен устроить немцам настоящую баню. Вот тогда прибегут к нему Рузвельт и Черчилль, обязательно прибегут, чтобы на всякий случай урвать кусок победного пирога. Так думал Сталин, но вслух свои мысли тогда не высказывал. Приказ «227 впервые раскрыл эти мысли. Как говорили древние латиняне: Конец венчает дело!
Сталин ждал Сталинград и одновременно готовил отвлекающий «Марс».
Ловушка Гитлеру
Проведенная по инициативе Сталина на московском направлении операция «Марс», имела целью отвлечь немецкое высшее командование внимание и планы от главнейшей операции Красной Армии «Уран» (контрнаступление под Сталинградом). По сути, операция «Марс» - самая крупнейшая дезинформация 2-й мировой войны. Будучи засекреченной, ее замысел не раскрыт до сих пор.
Как известно, осенью 1942 г. началась подготовка контрнаступления под Сталинградом. Важно было скрыть намерения нашего командования от немцев, а в нужный момент перебросить на помощь часть войск с других направлений, одновременно не дать возможность противнику усилить свою группировку под Сталинградом за счет войск с других направлений.
Замысел операции состоял в том, чтобы одновременно с контрнаступлением под Сталинградом силами войск трех фронтов – Северо-западного, Калининского и Западного при общей координации маршала Г. К. Жукова провести наступление в районах Демянска, Великих Лук и Ржевско-Вяземского выступа, сковать здесь противника и привлечь на эти направления дополнительные резервы немцев.
Планирование операции базировалось на оценке обстановки на советско-германском фронте, в частности, немецкой группировки «Центр», которая находилась в 150 км. от Москвы и насчитывала 2 млн. солдат, 3 тысячи танков, 20,4 тысячи орудий и минометов, т.е. больше войск, чем при операции «Тайфун». Следовательно, реальная угроза столицы сохранялась и осенью 1942 г. это заставило советское командование держать на московском направлении такую группировку войск, которая по количеству людей и боевых самолетов была равна немецкой, а по числу танков и артиллерии превышала ее в 1,15 и 1,25 раза соответственно.
Активные действия наших войск летом и осенью 1942 г. на западном направлении против немецкой группы армий «Центр» создали у противника впечатление, что именно здесь, а не где-либо в другом месте мы готовим зимнюю операцию. Поэтому в октябре гитлеровское начало большое сосредоточение своих войск против наших западных фронтов.
Маскировочные и дезинформационные мероприятия, блестяще организованные при подготовке обеих операций («Марс» и «Уран»), убедили германское командование в том, что «главный удар Красная Армия нанесет против группы армий «Центр». Основываясь на таком выводе, оно в октябре-ноябре 1942 года перебросило дополнительно на московское направление 21-ю дивизию, а также всю 11-ю полевую армию во главе с фельдмаршалом Манштейном. Эта армия готовилась к штурму Ленинграда.
Контрнаступление под Сталинградом 19 ноября 1942 г. оказалось для Гитлера совершенно неожиданным. Только к исходу 20 ноября он осознала всю серьезность надвигающихся событий и отдал приказ срочно перебросить с московского направления в район Миллерово армий Манштейна (без войск), а также из резерва еще пять дивизий и две бригады. Но этого оказалось слишком мало, чтобы деблакировать окруженную под Сталинградом армию Паулюса.
Можно утверждать, что цель операции «Марс», проведенной в интересах войск, решающую главную стратегическую задачу компании – сковать одну из самых сильных группировок противника, была достигнута полностью.
Трагедия 2-й Ударной армии в любанских и синявинских болотах
Фронтовики хорошо знают, что такое «Долина смерти». Этот термин употреблялся на всех фронтах и связан с кровопролитными боями различных масштабов. Примером такой «Долины смерти» можно назвать военные действия 2-й Ударной армии в 1942 г. в любанских и синявинских болотах (официально- Любанская и Синявинская операции).
Известно, что 8 сентября 1941 г. Гитлер захватил Шлиссельбург, перерезал сухопутные коммуникации и блокировал Ленинград. Сообщение с Большой Землей могло осуществляться только через Ладожское озеро и по воздуху под прикрытием нашей авиации. С тех пор мы многократно пытались деблокировать Ленинграда, в т.ч. силами Волховского фронтов в Любанской операции (январь- июль 1942 г.), в Синявинской операции (август- сентябрь 1942г.) и, наконец, встречными ударами Ленинградского и Волховского фронтов в операции «Искра» (январь 1943 г.), в результате которой блокада Ленинграда была прорвана.
Героическую роль в тяжелейших условиях показала в боях 2-я Ударная армия, о чем вспоминают на этот счет участники событий, маршалы К.А. Мерецков, А.М. Василевсктий, а также в архивной Докладной записке начальник Особого отдела Волховского фронта (Приложение 8).
Вместе с тем, о трагической судьбе 2-й Ударной армии нередко встречаются воспоминания в связи с предательством ее командующего генерала Власова. Что, мол, Власов сам сдался и сдал фашистам всю 2-ю Ударную армию и потом, дескать, воевал с ней против Красной Армии. Такая фальшивка уже была разоблачена в печати. Возвращаюсь к теме ещё раз, чтобы архивными документами подтвердить, что предателем был Власов, а не 2-я Ударная, солдаты и офицеры которой воевали героически, сражаясь дважды в окружении, в Любанской и Синявинской операциях.
Любанская операция началась 13 января наступлением Волховского фронта. Наиболее успешно действовала 2-я ударная армия (командующий генерал-лейтенант Н.К. Клыков) в направлении на Любань. С северо-востока на Любань наступала 54-я армия генерала Федюнинского (Ленинградский фронт).
В конце января 2-я ударная армия прорвала оборону немцев на р.Волхов и глубоко (до 70 км.) вклинилась в тыл врага. Для развития успеха были введены в бой части 52, 59 армий и 13 кавкорпус. До Любани оставалось 10-15 км. захват Любани означал окружение крупной группировки немцев, и, возможно, прорыв блокады Ленинграда. Однако сопротивление врага резко усилилось. К тому же застопорилось продвижение 54-й армии Ленфронта.
Втянувшись в горловину прорыва, 2-я ударная армия в середине марта оказалась в гигантском «мешке», окружность которого составляла около 200 километров. Немцы сумели подтянуть резервы и бросили против 2-й ударной армии одиннадцать дивизий. Они наносили удары под основание «мешка» и 19 марта сомкнули клещи в районе Мясного Бора. 2-я УА оказалась в первом своем окружении. Однако она продолжала наступать, обороняясь одновременно на других направлениях. Клещи были разорваны.
В конце апреля произошли два события, которые резко осложнили действия 2-й ударной армии. Первое – решением Ставки ВГК был ликвидирован Волховский фронт, точнее Ленинградский и Волховский фронты были объединены в единый Ленинградский фронт (командующий генерал-лейтенант М.С. Хозин). Второе – 16 апреля тяжело заболел командующий 2-й УА Н.К. Клыков. Вместо него в командование армией вступил генерал А.А. Власов, будучи до этого заместителем командующего Волховским фронтом (Приложение 9).
Для усиления 2-й УА резервов у Ставки не было, но приказ о наступлении армии оставался в силе. То есть армия уже более двух месяцев находилась в постоянном наступлении, оттягивая на себя силы противника от Ленинграда. Только 14 мая 1942 г. Ставка ВГК приняла решения вывести 2-ю ударную армию из любанских болот. Генерал Хозин не выполнил это указание Ставки, резко осложнив положение войск 2-й ударной.
Войска армии находились в тяжелейшем положении. Наступила весна. Болота растаяли и не позволяли рыть окопы, землянки и вести другие земляные работы. Не хватало боеприпасов, продовольствия. Бои продолжались и днем, ночью, солдаты и офицеры упорно пробивались через Долину смерти.
8 мая 1942 г. вновь воссоздается Волховский фронт (командующий генерал армии К.А. Мерецков) в составе 2, 52, 54, 59 армий. Ценой огромных усилий Мерецкову удалось 19 июня пробить коридор в кольце противника, по которому стали выходить из окружения воины 2-й ударной. К 25 июня выход из окружения продолжался. Потери армии: около 6000 убитых и свыше 8000 пропавших без вести. Армия сохранила боеспособность. Все части и соединения не утратили свои боевые знамена. Армия сохранила боеспособность. Все части и соединения не утратили свои боевые знамена и сохранили свои боевые номера. Из окружения вышло 13018 человек (по другим данным – 16000 чел.).
Положение 2-й УА в ходе боев в окружении осложнялось особенно тем, что её командующий Власов оказался подлым предателем Родины. Не выделяясь большими командирскими способностями, будучи неустойчивым и трусливым, он в сложной обстановке безбездействовал, не руководил боевыми действиями войск. Когда армия оказалась в окружении, он предпринял никаких попыток к быстрому и скрытому отводу войск. Как вспоминает Мерецков, в середине июня начали поступать непонятные и невнятные донесения от Власова. Заместитель командарма генерал Алферьев доложил, что Власов в растерянности, бездействует, порой просто впадает в прострацию.
После того как танкисты 29-й танковой бригады 19 июля прорвали немецкую оборону и вышли на соединение с частями 2-й ударной армии, связь с Власовым была потеряна. После выхода из окружения основных сил стало известно, что генерал Власов ещё 12 июля сдался в плен немцам в деревне Пятница (по немецким данным – в деревне Туховежи), изменив Родине, предав своих солдат и офицеров. (Приложение 9.10).
14 июля германское радиовещание в сводке верховного командования передало: «Во время очистки недавнего волховского кольца обнаружен в своем убежище и взят в плен командующий 2-й Ударной армией генерал-лейтенант Власов».
В советской и прогрессивной зарубежной литературе утвердилось единое мнение о Власове как приспособленце, шкурнике, карьеристе, изменнике.
Только отщепенец А. Солженицын в своем антисоветском произведении «Архипелаг Гулаг» восхваляет Власова, власовцев и других предателей Родины, прославляет их за то, что они перешли на сторону фашистов и воевали против своего Отечества и могли бы, дескать, добиться успеха, если бы гитлеровцы больше им доверяли.
Солженицын распространяет ещё одну ложь, утверждая, что Власова и 2-ю армию Советское военное руководство якобы бросило на произвол судьбы. Подобное безответственное утверждение Солженицына граничит с моральным преступлением, его безнравственностью. Про таких людей Фридрих Энгельс в свое время говорил: «Нет большей сволочи, чем «порядочные люди».
Фальшивки Солженицына о 2-й УА опровергаются документами, конкретными фактами, подтверждающими, что с 10 по 19 июня войска 4-й, 59-й и 52-й армий непрерывно вели яростные сражения, пробили узкую брешь до 800 м в капкане и спасли значительную часть окруженной 2-й ударной армии. На этот счет издано много книг, воспоминаний очевидцев, в том числе воспоминания маршала Василевского (А. Василевский «Дело всей жизни». М. 1975 г. стр., 185-187).
Хотя немцы много раз закрывали коридор, 2-я ударная все-таки вышла на подготовленные оборонительные рубежи. Привела себя в порядок, получила пополнение и приняла активное участие в Синявинской операции, пройдя ещё одну «Долину смерти». А в январе 1943 года в операции «Искра» она соединилась с войсками Ленинградского фронта, освободив Ленинград. 2-й Ударной армией вновь командовал генерал-лейтенант Н.К. Клыков.
Синявинская операция (27.08 – 5.10. 42 г.) вошла в историю Великой Отечественной войны всего лишь как не очень чувствительная неудача наших войск. в целом же ей дается положительная оценка, так как она сорвала очередной штурм немцами Ленинграда. Операция проводилась войсками Волховского (командующий – генерал армии К.А. Мерецков) и Ленинградского (командующий – генерал – лейтенант Л.А. Говоров). Закончилась она печально для советских войск: потери оказались тяжелыми, блокада Ленинграда не была прорвана.
Прорыв блокады Ленинграда осуществлялся в районе шлиссельбургско-синявинского выступа, который образовался в результате выхода немецких войск к южному побережью Ладожского озера в сентябре 1941 г. В этом районе Волховский и Ленинградские фронты разделяло всего лишь 16 км. Казалось, достаточно одного сильного удара и блокада Ленинграда будет прорвана. Это и определило основу замысла Синявинской операции – встречными ударами Волховского и Ленинградского фронтов окружить и уничтожить противника в шлиссельбургско-синявинском выступе и снять блокаду Ленинграда.
Однако эти 16 км. были сильно укреплены противником, немцы имели крупную группировку войск, местность оказалась болотистой и труднопроходимой. Эти причины, наряду с другими, обусловили трагедию Синявинской операции.
В Синявинской операции участвовали значительные силы сторон:
- от Волховского фронта – 8-я и 2-я ударная армии, 4 –й и 6-й стрелковые корпуса, ряд отдельных частей; от Ленинградского фронта – Невская оперативная группа в составе восьми стрелковых дивизий.
- Нашим войскам противостояла немецкая 18-я армия Группы армий «Север». Первоначальный состав 8-й армии – 26ак (121, 223, 227пд), 5гпд, 12тд. В начале сентября из Крыма был переброшен 30ак (24, 27, 132пд). Командовал немецкой группировкой опытный генерал-фельдмаршал фон Эрих Манштейн.
Местность в районе военных действий была крайне не удобной для наступления, но благоприятствовала обороняющейся стороне.
Мерецков: «Я редко встречал местность, менее удобную для наступления. У меня навсегда остались в памяти бескрайние лесные дали, болотистые топи, залитые водою торфяные поля и разбитые дороги. Трудной борьбе с противником сопутствовала не менее трудная борьба с природой. Чтобы воевать и жить, войска вынуждены были строить вместо траншей дерево-земляные заборы, вместо стрелковых окопов – насыпные открытые площадки, на протяжении многих километров прокладывать бревенчатые настилы и гати и сооружать для артиллерии и минометов деревянные платформы…
Обширные торфоразработки, протянувшиеся от побережья Ладоги до селения Синявино, а к югу от Синявино сплошные леса с большими участками болот, труднопроходимых даже для пехоты, резко стесняли маневр войск и создавали больше выгод для обороняющейся стороны. Почти единственным сухим местом на этом направлении были Синявинские высоты, которые на 10-15 метров возвышались над окружающей плоской равниной. Естественно, именно они стали ключевой позицией на пути наших войск, тем более что с них противник имел круговой обзор на несколько километров. В течение одиннадцати месяцев хозяйничавшие здесь немецкие войска все сделали для того, чтобы шлиссельбургско-синявинский выступ был непреступным». («На службе народу». М. 1971 г., стр. 299-300).
Манштейн: «…мы никогда не организовали бы прорыва на такой местности». («Утерянные победы». Воениздат., 1957 г., стр. 267).
Как развивались военные действия в синявинских болотах и почему они катастрофически закончились для наших войск?
8-я армия (командующий генерал Ф. Стариков) Волховского фронта перешла в наступление утром 27 августа после двухчасовой артиллерийской подготовки. Несколько десятков артиллерийских полков фронта сокрушили оборонительные сооружения 227-й и 223-й пехотных дивизий немцев и обеспечили первоначальный успех операции 8-й армии. К исходу второго дня наступления дивизии 8-й армии прорвали вражескую оборону, форсировали р. Черная и подошли к поселку и ж.д. станции Синявино. Войска продвинулись на глубину до 7 км. расширив прорыв до 5 км.
Однако на третий день наступление замедлилось, а на пятые сутки оно истощилось. Части первого эшелона остановились. В этот момент Мерецков ввел в сражение второй эшелон армипи – 4 гв. Стрелковый корпус. Но артиллерийское обеспечение наступления частей корпуса было слабым, так как развертывание артиллерии проходило в трудных условиях местности. Неудовлетворительно сработала авиация. То есть в нужный момент операции развитие наступления не получилось.
Немцы использовали этот момент и начали срочно перебрасывать к участку прорыва свои резервы – дивизии 30-го армейского корпуса, прибывшие из Крыма. Это были соединения, участвующие при штурме Севастополя. 5 сентября Манштейн нанес контрудар и сбил наступающие части 4 гв. Стрелкового корпуса.
В этот ответственный этап операций командующий Волховским фронтом К.А. Мерецков решил ввести в бой третий эшелон – 2-ю ударную армию и 6 гв. Стрелковый корпус. Одновременно 8 сентября встречный удар нанесла невская оперативная группа Ленинградского фронта с форсированием р. Нева в районе Дубровки и деревни Анненское.
Казалось бы, все сделано «по науке». Однако задуманное не получилось. Во-первых, 2-я ударная армия вводилась в бой по частям и с опозданием. В результате развитие операции затянулось. Мощного удара не состоялось. Во-вторых, Невская группа Ленфронта с большим трудом сумела форсировать полноводную с быстрым течением р. Неву и захватить крошечный плацдарм (по фронту 1 км и 300 метров глубиной). Но 29 сентября немцы сбросили в Неву наши части с плацдарма Анненское. Мы сумели удержать лишь «окаянный Невский пятачок» в районе Невской Дубровки. Таким образом, на обеих направлениях атаки советских войск были отражены.
Между тем Манштейн, перегруппировав свои резервы, в том числе прибывшие из Крыма, 21 сентября перешел в контрнаступление с решительными целями. Удары наносились с севера и юга, чтобы закрыть горловину прорыва войск Волховского фронта, окружить вклинившиеся войска, рассечь и уничтожить их по частям. 25 сентября ударные группы немцев, наступающие с севера и юга, соединились в районе Гайтолово и отрезали нашу вклинившуюся группировку от остальных сил Волховского фронта. В окружении оказались 8-я, 2-я ударная армии, 4 и 6-й гв. Стрелковые корпуса. Синявинские болота превратились в кромешный ад для окруженных советских войск.
Вспоминает Манштейн: «…всякая попытка с немецкой стороны покончить с противником атаками пехоты повела бы к огромным человеческим жертвам. В связи с этим штаб армии подтянул… мощную артиллерию, которая начала вести по котлу непрерывный огонь, дополнявшийся все новыми воздушными атаками. Благодаря этому огню лесной район на котором, виднелись лишь остатки стволов когда-то гордых деревьев-великанов».
То же самое подтверждает в своих мемуарах Мерецков. 30 сентября окруженные советские войска предпринимают попытку прорвать колько противника и организованно выйти из окружения. Но попытка не удалась. Попытка Волховского фронта выручить окруженных успеха не имела. Расчленить нашу окруженную группировку немцы не смогли. 5 октября после сильной артподготовки немцы отбросили окруженные советские войска на позиции, которые они занимали до начала Синявинской операции. На этом сражение в «Долине смерти» синявинских болот завершилось.
По оценке Манштейна, потери немцев были тяжелыми. С 28 августа по 30 сентября 1942 г. они потеряли 25 936 солдат и офицеров. Волховский фронт потерял 113 674 человека (безвозвратные – 40 085, санитарные – 73589 чел.) за всю Синявинскую операцию.
В чем причины нашего поражения в любанских и синявинских болотах? Ведь с точки зрения оперативного искусства обе операции были спланированы «по науке». Войска Волховского фронта имели более чем двух - трехкратное превосходство в живой силе, танках и артиллерии. Так почему же все-таки они потерпели поражение? Главная причина – кровопролитные бои17.
Похоже, что в обеих операциях плохо сработала тактика. Причем тактические недостатки, имеющие место в Любанской операции, повторились вновь в синявинских болотах. Особенно отрицательную сыграли: плохая организация разведки; слабая подготовка войск к условиям местности; недостаточное соответствие группировки войск принципу массирования сил и средств; перемешивание боевых порядков частей и подразделений, их тылов между собой; большое количество «без вести пропавших» танков и подрыва их на своих минных полях.
Командиры рот и батальонов не умели организовывать бой в лесисто-болотистой местности и управлять своими подразделениями, действовали самостоятельно, не имея связи с соседями. Материальную часть, орудия, боеприпасы в основном приходилось по болотам переносить на себе, так как транспорта и тягловой силы было мало.
Вследствие указанных причин наше «количество» не смогло побороть немецкое «качество». Однако несомненно то, что советские войска стали организованнее и сильнее, офицерские кадры закалились в боях, стали опытнее и прозорливее. И хотя к октябрю 1942 г. опасность для нашей страны была ещё высока, в то же время и силы врага были подточены, находились на пределе. Немцы потеряли в 1941 – 1942 гг. около 3-х миллионов человек, более 9000 танков, почти 16000 боевых самолетов. Гитлер собирал все свои резервы под метёлку. Тяжелые потери понесли и наши войска18.
На пороге неумолимо показывался 1943 год – год Сталинграда и Курска, год коренного перелома в ходе Великой Отечественной и Второй мировой войны, год наших великих побед. Год прорыва блокады Ленинграда.
Год коренного перелома (Сталинград и Огненная дуга)
В истории есть критические точки или вехи, от которых целые народы ведут новый отсчет времени. Такой критической точкой для судеб России и всей Европы стал Сталинград. Именно Сталинград предопределил конец гитлеровского рейха, разгром его военной машины и крах всей социально – политической системы нацизма. И хотя до окончательного разгрома было еще далеко, именно на развалинах Сталинграда, обагренных кровью его защитников, история вынесла фашизму свой окончательный и не подлежащий обжалованию приговор.
Сталинградская битва составляет золотой фонд советского народа и его Вооруженных Сил. Говоря о нашей победе в сражениях на Волге, необходимо подчеркнуть неразрывную связь между битвой под Москвой, Сталинградской битвой и битвой на Курской дуге. Это были три решающих военных событий первых двух лет Великой Отечественной войны Советского Союза против фашистской Германии и ее сателлитов, три этапа в борьбе Советской Армии за обладание стратегической инициативой на фронте.
Сталинградская битва стала кульминационным пунктом в борьбе за коренной перелом. Она явилась основным вкладом в создание коренного перелома в ходе всей второй мировой войны, который был закреплен в летних сражениях на Курской дуге. Но начался великий разгром с полей сражений Сталинградской битвы. Отсюда страшный вал фашистской агрессии неумолимо покатился обратно, на Запад, туда, откуда пришло нашествие коричневой фашистской чумы.
Весь мир, затаив дыхание, следил за сражениями на Волге. В Вашингтоне и Лондоне, в Париже, Берлине и Риме – везде люди чувствовали и понимали, что под Сталинградом решается исход войны. Оценивая подвиг героев Сталинграда, президент США Рузвельт писал в те дни: «Их славная победа остановила волну нашествия и стала поворотным пунктом войны союзных наций против сил агрессии». В этой битве были не только перемолоты отборные гитлеровские войска, но здесь выдохся наступательный порыв, был сломлен моральный дух фашизма. Сталинград стал закатом гитлеровской армии. «После Сталинградского побоища, как известно, немцы не могли уже оправиться». (Сталин).
Сталинград помнят везде и всюду не только как город, у стен которого решалась в те годы судьба человечества, но прежде всего как символ величия и непобедимости советского народа, внесшего своей борьбой решающий вклад в разгром агрессоров, в избавление народов мира от угрозы фашистского порабощения. Подвиг советских героев Сталинграда бессмертен.
О Сталинградском сражении написано много исторической и художественной литературы в России и за рубежом. Не повторяя ход и исход военных событий того времени, хотелось бы привлечь внимание читателя к тем моментам Сталинградской битвы, которые по разному интерпретируют в печати.
После смерти Сталина Никита Хрущев приписал себе все заслуги по разработке замысла контрнаступления (он был тогда Членом Военного Совета Сталинградского фронта). На самом деле идея и замысел Сталинградского «котла» были впервые высказаны 12 сентября 1942г. Жуковым и Василевским Верховному и им поддержаны. Окончательный план стратегической наступательной операции был разработан Ставкой ВГК и Генеральным штабом. Подписан Жуковым и Василевским и утвержден Сталиным.
Так что Хрущев здесь не причем, хотя предложения Сталинградского фронта, разумеется, были представлены в Ставку (6 и 9 октября).
Вообще оборотень Хрущев незаслуженно оболгал Сталина по многим вопросам. Вот слова маршала А. Василевского: «Хорошие отношения были у меня с Н. С. Хрущевым и в первые послевоенные годы. Но они резко изменились после того, как я не поддержал его высказывания о том, что И. В. Сталин не разбирался в оперативно – стратегических вопросах и неквалифицированно руководил действиями войск как Верховный Главнокомандующий. Я до сих пор не могу понять, как он мог это утверждать. Будучи членом Политбюро ЦК партии и членом военного совета ряда фронтов Н. С. Хрущев не мог не знать, как был высок авторитет Ставки и Сталина в вопросах ведения военных действий. Он также не мог не знать, что командующие фронтами и армиями с большим уважением относились к Ставке, Сталину и ценили их исключительную компетентность руководства вооруженной борьбой». ( «Дело всей жизни». М. 1975, с. 289).
Некоторые историки обвиняют Сталина в том, что он летом 42 – го допускал возможность наступления немцев одновременно на двух направлениях – на московском и на юге. Причем приоритет отдавался московскому направлению, где ожидался решительный удар противника по Москве. представляется, что в данном случае Сталин был прав. Он обоснованно опасался повторного наступления немцев на Москву. По мнению Сталина, только военно – политические факторы еще могут сулить Гитлеру какие – то надежды пока у него есть некоторое превосходство в силах и средствах. Если Гитлер начнет наступление на юге, на Кавказе, для достижения экономических целей, то в этом случае он втянется в невыгодную для него затяжную войну и неизбежно потерпит поражение. Поэтому Сталин принимает все меры, о чем было сказано в предыдущем разделе, чтобы заставить Гитлера наступать на юге. Так и случилось. Фюрер не сумел оценить таинственности «Марса» и попал в ловушку.
А когда 28 июня грянул гром – немцы перешли в наступление на юге – Ставка и Сталин приказали командованию избегать окружения, не пытаться удерживать любой ценой позиции, если требует обстановка отходить. Главное – сохранить войска, а не цепляться за территорию.
Когда главные силы немцев двинулись на Кавказ, Сталин, правильно определив стратегическую роль Сталинграда, издал приказ №227 от 28 июля 42- го года «Ни шагу назад!». В район Сталинграда стягивались резервы. В ходе кровопролитного оборонительного сражения готовилось контрнаступление. Чем оно закончилось известно.
В контрнаступлении с нашей стороны участвовало 11 армий, ряд отдельных танков, механизированных, кавалерийских корпусов, бригад и отдельных частей, 13,5 тысяч орудий и минометов, свыше 100 тысяч зенитных орудий, 115 дивизионов реактивной артиллерии, около 900 танков, 1115боевых самолетов (без учета ПО- 2). Немецкий генерал Йодль после войны писал: «Мы абсолютно не имели представления о силе русских войск в этом районе. Раньше здесь ничего не было, и внезапно был нанесен удар большой силы, имевший решающее значение».
Немецкая разведка сработала плохо: она не обнаружила выдвижение и сосредоточение наших резервов, их состав и группировку. В результате этого гитлеровцы поняли со значительным опозданием, что судьба Кавказа, да и всей летней компании 1942г., будет решаться у стен Сталинграда. Начались просчеты… просчеты и тяжелейшие поражения немцев!
Несмотря на отчаянные усилия, немцам не удалось захватить Сталинград, он выстоял, выдержал вражеский удар и его наступление. Маршал В. И. Чуйков по этому поводу сказал: «Я, как бывший командующий 62- й армией, в свою очередь со всей ответственностью заявляю, что Сталинград мог быть взят противником лишь при одном условии: если бы все до одного солдата погибли. Ни один из защитников Сталинграда не перешел бы с правого берега на левый. Мы дали клятву партии и народу: «Стоять насмерть!». От этой клятвы нас могла освободить только смерть. Это убеждение было продиктовано не только стратегической обстановкой и необходимостью удержать город. Это было веление сердца. Оно отражало тот перелом в сознании советского солдата, который произошел в нашей армии у стен Сталинграда: отступать хватит!».
18 ноября 1942г. закончился оборонительный период Сталинградского сражения.
19 ноября войска Юго – Западного и Донского фронтов перешли в контрнаступление.
20 ноября начали контрнаступление и войска Сталинградского фронта. Фланги советских войск пошли на сближение в районах Калач, Советский.
Днем 23 ноября 45- я танковая бригада подполковника П. К. Жидкова из 4 тк Юго – Западного фронта вышли к населенному пункту Советский и здесь соединилась с 36- й мех бригадой подполковника М. И. Родионова из 4 мк Сталинградского фронта. Кольцо окружения фашистских войск в междуречье Дона и Волги сомкнулось. В окружение попали 6- я полевая армия и часть 4- й танковой армии в составе 22 дивизий и 160 отдельных частей общей численностью 330 тысяч человек.
Таким образом, для участия в контрнаступлении привлекались три фронта – Юго – Западный (командующий – генерал – лейтенант Н. Ф. Ватунин), Донской (командующий – генерал – лейтенант К. К. Рокоссовский), Сталинградский (командующий – генерал – полковник А. И. Еременко). Советские войска имели в основном равное с противником количество живой силы; превосходили его в 1,3 раза по артиллерии и танкам; уступали в 0,1 раза по самолетам.
По характеру решаемых задач и способам боевых действий контрнаступление советских войск подразделяется на три этапа:
- первый этап (19-30 ноября 1942г.) включает окружение немецко – фашистских войск, прорвавшихся к Волге;
- второй этап (декабрь 1942г.) – развитие контрнаступления и срыв намерений немецко – фашистского командования освободить свою окруженную группировку;
- третий этап (10 января- 2 февраля 1943г.) – действия советских войск по ликвидации окруженной группировки немецко – фашистских войск.
О бессмертных подвигов советских воинов в Сталинградской битве, на мой взгляд, рассказано далеко не все и не вся правда. Военные историки еще не раз будут возвращаться к изучению различных аспектов этого великого сражения, пытаясь вынести окончательное и полное суждение о нем. Мне хотелось бы со своей стороны довести до читателя воспоминания участника тех событий генерал – лейтенанта Ивана Андреевича Ласкина (бывшего начальника штаба 64- й армии) о пленении командующего 6- й армией и всей окруженной немецкой группировки фельдмаршала Фридриха Паулюса.19* Такая необходимость вызывается прежде всего тем, что во всей прошлой истории ни один русский фельдмаршал не был пленен вражескими войсками. Не был пленен и советский маршал. Поэтому именно Паулюс – явление уникальное и заслуживает детального освещения. Тем более, что в этом вопросе в печати допускаются нередко неточности и искажения.
После того как группа армий «Дон» (до 30 дивизий, в том числе 6 танковых) под командованием фельдмаршала Манштейна не смогла прорвать наш внешний фронт окружения, пробить коридор в кольце и соединиться с армией Паулюса, гитлеровское верховное командование поняло, что окруженная группировка Паулюса неминуемо погибнет. Но Гитлеру было выгодно продолжать драться в окружении, чтобы как можно больше и дольше сковать у Волги крупные силы Красной Армии. Поэтому он требовал от Паулюса упорно держаться в окружении. На этом же настаивал Манштейн, который боялся, что в случае капитуляции окруженных войск высвободившиеся советские соединения будут брошены против него и гибель его станет неизбежной.
Паулюс, конечно, видел приближение своего конца, но продолжал выполнять требования Гитлера и приказывал войскам удерживать свои позиции.
8 января 1943 года советское командование, желая избежать кровопролития, предъявило Паулюсу ультиматум о капитуляции. В нем говорилось:
“6- я германская армия, соединения 4- й танковой армии и приданные им части усиления находятся в полном окружении наших войск с 23 ноября 1942 года. Все попытки немецкого командования спасти окруженных оказались безрезультатными. Спешившие к ним на помощь германские войска разбиты Красной Армией, и остатки их отступают на Ростов. Положение окруженных тяжелое. Они испытывают голод, болезни и холод. Суровая русская зима только начинается.
Вы, как командующий, отлично понимаете, что у вас нет никаких реальных возможностей прорвать кольцо окружения. Ваше положение безнадежное, и дальнейшее сопротивление не имеет никакого смысла.
В условиях сложившейся для вас безвыходной обстановки, во избежания напрасного кровопролития, предлагаем вам принять следующие условия капитуляции:
- Всем германским окруженным войскам во главе с вами и вашим штабом прекратить сопротивление.
- Вам организованно передать в наше распоряжение весь личный состав, вооружение, всю боевую технику и важное имущество в исправном состоянии.
Мы гарантируем всем прекратившим сопротивление офицерам, унтер-офицерам и солдатам жизнь и безопасность, а после окончания войны возвращение в Германию или в любую страну, куда изъявят желание военнопленные.
Всему личному составу сдавшихся войск сохраняем военную форму, знаки различия и ордена, личные вещи, ценности, а высшему офицерскому составу и холодное оружие.
Всем сдавшимся офицерам, унтер – офицерам и солдатам немедленно будет установлено нормальное питание.
Всем раненым, больным и обмороженным будет оказана медицинская помощь.
Если предложения о капитуляции не будут приняты, войска красной Армии будут вынуждены вести действия на уничтожение окруженных германских войск.»
Особо оговаривался порядок ответа на наши требования.