Geum.ru

С. В. Традиционализм и русское самосознание в современной россии

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
Зобнина С.В.


ТРАДИЦИОНАЛИЗМ И РУССКОЕ САМОСОЗНАНИЕ В СОВРЕМЕННОЙ РОССИИ

(Выступление на ежегодной Международной научной конференции"Фольклор и художественная культура. Современные методологические и технологические проблемы изучения и сохранения традиционной культуры".

27 - 29 ноября 2002 г.)


Беглый взгляд на минувшее столетие…

Понятие и чувство национальности, принадлежности к определенному народу - везде и во все времена было сложным и противоречивым. И если, даже не обращаясь к "седой древности", рассмотреть восприятие русскими людьми своей национальности и культуры всего лишь за последние сто лет, то и тогда мы увидим, что оно претерпевало существенные изменения, вслед за социальными революционными преобразованиями.


В дореволюционной, царской России, уже сложилась устойчивое, официально признанное понятие, что русские - славянский народ. Однако оно не мешало высказывать различные мнения о природе и происхождении русских. Никогда не вызывали сомнения глубокие финно-угорские корни русских, которые смешивались со славянами в процессе многовекового совместного проживания в близком соседстве, оказывая серьезное влияние на генетический состав, язык (в особенности топонимику в части наименования рек и связанных с ними поселений), мифологию и духовную практику, предметы быта, архаическую символику украшений. Очевидными были мощные вливания азиатской крови, начиная с состава знатнейших родов России.


Правящая полтысячелетия династия Романовых с какого-то момента содержала почти исключительно германскую кровь. Пополнялись европейцами и местными инородцами дворянское и мещанское сословия. И так далее … Однако проблемы самоидентификации, определения своего принадлежности к русскому народу, перед гражданами Российской Империи не вставало. Официальная национальная принадлежность однозначно определялась в зависимости от вероисповедания. Вчерашний еврей, немец или черемис считался (писался) русским сразу после принятия православного вероисповедания. И его потомки начинали смотреть на "инородное" родство как на давнюю историю, пикантную, но уже несущественную. Наоборот, при переписи некрещеных языческих деревень Поволжья, Урала или Сибири население русским не писалось - называли мордвой, пермяками, и прочая, в зависимости от местности проживания. (Хотя такие группы населения могли быть идентичными по генетическому составу соседним, православным по вере, округам). Русская народность еще тогда стала в известной мере "виртуальной", т.е. перешла в духовную плоскость, не связанную напрямую с кровным происхождением.


Даже простой народ, в равной мере далекий от европейства и панмонголизма, в достаточной мере отождествлял свою русскость с религией, что видно из самого слова "крестьяне" - видоизмененное "христиане". Другой вопрос, какова на самом деле была вера простого русского народа; а она так же отличалась от веры дворянина, как отличалось и сословное самоопределение. Для простого крестьянина, в отличие от царя или князя, Папа Римский был уже Антихристом, басурманином (в духовном народном стихе "христианская вера" может противопоставляться "латинской"), а главным проявлением религиозности считалось буквальное физическое соблюдение постов.


И вот тысячелетняя православная держава рухнула, и на ее обломках новыми идеологами начали интенсивно переламываться все границы: религии и сословия были отменены, а национальная принадлежность допускалась разве что как вид отсталого мышления, от неспособности сразу всем начать говорить, читать и писать по-русски. В первые десятилетия Советской власти графы "национальность" в паспорте не было. Такая ситуация способствовала в первую очередь миграции в большие города, к центру бурных событий, тех этносов, которые длительное время уже проживали в непосредственной близости с русским населением, прилично знали язык. Это были в том числе и российские евреи, активно расселившиеся по всей стране после отмены запретов. (Вот география одной-единственной известной автору многодетной еврейской семьи и ее потомков: 20-е годы - выехали из местечка Горки в Белоруссии; 70-е годы - Москва, Горький, Новосибирск, Казань, Симферополь, Московская обл.).


Естественно, что в активные миграционные процессы было вовлечено и население чисто русского происхождения. Поощрялась русская миграция в другие Советские республики, что служило одним из средств повсеместного внедрения в обиход русского языка и культуры.


Бюрократически-полицейское государство, созданное Сталиным, вернуло в паспорта графу "национальность", в значительной мере и в связи международными событиями. Эта графа продержалась до конца многонационального союзного государства и даже пережила его, с сохранением паспорта старого образца. Русские в этот период снова могли не затруднять себя вопросом о самоопределении. Национальность можно было выбрать только по одному из родителей, и нельзя было сменить по своему желанию, и если один из родителей был записан русским, то и выбор ребенка был почти предопределен.


Благодаря возврату к такому сермяжному кровному подходу (а что еще материалисты могли придумать, если только не отмену национальности), появился повод задуматься о предках и кровном происхождении. Но только приложить эти мысли было, может быть, и не к чему. Сидящие за одной партой девочки и мальчики, получающие одинаковый образовательный, культурный, социальный комплекс, не могли реально уразуметь, чем они отличаются друг от друга в зависимости от "пятой графы" в документах. А национальные танцы и мелодии в профессиональном исполнении казались одинаково зажигательными, будь они русскими или кавказскими, индийскими или латиноамериканскими. Видимо, голос предков пробуждается не из-за записи в паспорте. Нам известно сейчас, что он требует настроения, сопереживания, определенной ступени духовного подъема.


…И последнее десятилетие

Самым неожиданным образом, стремительный развал Советского государства показал несостоятельность сложившихся мифов и бытовых впечатлений. Новая эпоха в истории России началась с внезапного раскола, происшедшего с активным участием национального фактора. Это вряд ли произошло бы, если бы правдой была официальная идеологическая версия о "новой исторической общности - советском народе". Этого не могло бы случиться, если бы равнодушие к национальному фактору действительно было всеобщим, а национальное чувство развивалось на уровне красивых танцев, литературных переводов, да еще, может быть, низкопробных анекдотов.


Чтобы попытаться понять общественное мнение в союзных республиках, позволившее местным республиканским политикам легко разложить национальные карты, есть смысл прибегнуть к аналогии. Попробуем представить себе Московскую, Рязанскую или Нижегородскую область, находящуюся в окружении земель с иными языками, культурами, которые общаются между собой по-английски. При этом выходцы из Америки занимают значительную часть руководящих постов, и не считают нужным, вызывая вас себе в кабинет, говорить по-русски.


Каким бы ни было при том терпение народа, но по всякой зажигательной речи о том, что пора очистить родную русскую землю (пусть она и была бы размером с Московскую область) от иноземцев и восстановить родное русское государство, народ не замедлил бы подняться и отправиться на демонстрацию независимости. Впрочем, зажигательных речей и деклараций независимости было бы недостаточно. Сыграл роль и еще один всем известный фактор: слабая власть, зависимая более от зарубежного общественного мнения и материальной поддержки, чем от объективной реальности собственной страны.


Власть, перехватившая управление в современном нам Российском государстве, начала во многом также как слабая и зависимая. Но это сказалось в основном на экономических процессах, на распределении богатства, наконец, на проникновении этических и культурных ценностей с Запада. Повторить путь предыдущей власти при решении межнациональных проблем, в государстве, настолько же многонациональном, то есть подверженном действию аналогичных факторов, уже было невозможно.


Ближайшие к нам по времени события можно рассматривать с гораздо более существенным приближением, и очевидно, что политика федеральной власти по отношению к регионам России, в том числе национальным, уже несколько раз претерпевала существенные изменения. И что по текущим событиям мы находимся лишь в относительной стабильности, причем возможно, что кровавый и затяжной конфликт в одном из регионов парадоксальным образом тормозит процессы распада в других. Пример слишком страшен и отвратителен, чтобы зажечь даже самых честолюбивых политиков, даже в наиболее родственных кавказских республиках. Тем более, что с близкого расстояния еще виднее - и страдания родственного народа, и моральное отвращение к войне, давно уже не освободительной и не созидательной, а чисто мафиозной по своим мотивам. Мы не можем сомневаться в том, что через территорию Чечни с Россией борется международный терроризм. Но несомненно и то, что власть допустила создание и затягивание подобной ситуации, на протяжении уже почти восьми лет.


И эти восемь лет оказали соответствующее влияние на новое самосознание народов России. Да еще, возможно, удаление принудительной национальности из паспорта, в качестве стихийного противодействия, вызвало у сильных духом людей встречное желание найти свое подлинное происхождение, свой народ, свой исток, присоединиться к нему и до конца понять его значение.


С озабоченностью о будущем - немного воображения, и побольше здравого смысла

Предсказание будущего почти всегда оканчивается провалом, даже если предсказатель семи пядей во лбу. Есть, правда, завидные исключения: а именно П.А.Кропоткин сделал несколько метких глобальных предсказаний будущего. Еще до революции в России ему удалось предсказать, по аналогии с сюжетом французской революции, террор, продолжающийся среди самих победителей, вплоть до победы крайне правой фракции. Предсказал он и расцвет бюрократии в будущем "социалистическом" государстве, превращающем всех в государственных служащих - чиновников. Предсказал даже создание в Израиле в дальнейшем фундаменталистского государства, построенного на консервативных религиозных началах. Видимо, успех этих предсказаний был связан с прозрачностью интеллектуального и нравственного подхода выдающегося мыслителя и общественного деятеля, идея которого вульгаризирована общественным сознанием (трудно сказать, сознательно или инстинктивно), и ее значимость по сей день не оценена.


Попробуем представить себе перспективы России, исходя из такого же простого принципа, т.е. предполагая, что "будет то, что бывает обычно, практически всегда, в таких случаях".


Сюжет первый - сильная рука:


Очевидно, что устранение опасности межнациональных напряжений, посредством сильной власти, запугивания, запрета независимой деятельности, способно создать общественную стабильность, причем на довольно долгий срок. Ясно также, что в цепочке поколений рано или поздно появляется "слабое звено", и как только монолит власти дает трещину, в нее прорываются все скопившиеся напряжения. Добавляя к рациональным материалистическим соображениям духовные, мы можем предположить, что к ним добавляются невыраженные напряжения предыдущих поколений. И чем дольше срок терпения, и чем сильнее репрессия, тем внезапнее и разрушительнее воздействие.


Мы можем также заметить, что в наши дни исторические сроки сжаты. Импульсивные изменения происходят и в международной обстановке, и в природной среде.


Наконец, доведение этого принципа до логического завершения не вписывается в международные нормы права, морали, общественной практики, в которых Россия уже приняла на себя серьезные обязательства, вступив в основные международные соглашения по правам и свободам.


Сюжет второй, противоположный - дразнить тигра сырым мясом:


Находятся люди и организации, которые безответственно возбуждают различные виды розни. Противопоставляют религиозные учения, объявляют священную войну врагам своего народа, призывают думать только о собственной нации или расе, и т.п.


Занимаются ли этой деятельностью агенты международного терроризма, дабы продолжать сеять войны и наживаться на разных видах преступного бизнеса, или мелкие провокаторы, стремящиеся привлечь общественное внимание к несуществующим проблемам, какой бы еще ни была причина для подогрева обстановки - последствия однозначно плохие. Тезис достаточно ясный и доказательства вроде не требует. Но чем тяжелее обстановка, чем враждебнее окружение и обстоятельства, тем громче голоса в защиту "правильного, патриотического" экстремизма. И так тоже было всегда, потому что это последствия нормальных, жизненных защитных реакций, срабатывающих у разных людей на разном уровне.


К сожалению, есть сильные профессионалы, знающие такие реакции наперечет и умеющие "включать их и выключать" в нужной пропорции в собственных корыстных и властных интересах. В любом случае, каждый, кто этим занимается, в итоге больше проиграет, чем выиграет.


Таким образом, рассматривая вопросы развития национального сознания, мы всегда находимся на грани наиболее сложных, ответственных политических проблем.


От интернационализма к культуре мира

Если национальные вопросы в многонациональном государстве несут в себе столько опасных тенденций, то всегда представляется привлекательным их просто избежать, развив в людях безнациональное сознание, на базе того или иного идеологического комплекса и господствующего языка. При этом национальное сознание малых народов размывается внедрением русскости, а национальное сознание русских - отсутствием границ, в которых протекало бы собственное существование.


Что же препятствует этим, внешне целесообразным, попыткам, от имперского православия до коммунистической идеологии и, в наше время, универсальной культуры свободного рынка и западной демократии? Почему национальное вообще не удается преодолеть, как комплекс вредных привычек, усвоенный с детства?


Размышляя о всевозможных проблемах, связанных национальным сознанием, в ходе очередной дискуссии на эту тему я с некоторой досадой воскликнула: "Все-таки национальное накладывает ограничения, очевидно, что оно мешает!" И, неожиданно для себя самой, после некоторой паузы сказала: "Но мешает так же, как стены дома мешают напрямую выйти на улицу!" Ну да, разумеется! Сидящие в четырех стенах приобретают комплекс страхов перед свежим воздухом и уличным окружением… (Не говоря уж о тех, кого заключили в четыре стены и запрели снаружи дверь, вообще не оставляя выбора.) А не имеющие своих стен и крыши начинают вести образ жизни бомжей; радостно или страдая, употребляют отходы разных цивилизаций и культур. За исключением отдельных исключительных личностей, достигших состояния отшельничества-странничества, которых только можно признать людьми всечеловеческого мышления.


Не только национальное, но и местное, местническое, маленький групповой, общинный интерес - вот на чем держится реальная жизнь, и недаром появляется и подхватывается выражение "национальные квартиры". Общий закон природы, закон форм и границ, в которых нуждается любой жизнеспособный процесс.


Народное сознание всегда крепко держится за ощущение "малой родины", местный патриотизм. "Ты рязанский - будь любезен, а смоленский - вот он я!" - восклицает герой истинно народной поэмы А.Твардовского. Символично, что это повышает в нем чувство собственной значимости. Просто маленький солдат, Вася говорит "Зачем мне орден, я согласен на медаль!" - мол, много нас таких у России. СМОЛЕНСКИЙ солдат, как тот, о ком будут судить о достоинстве рода-племени СМОЛЕНЦЕВ, хочет заслужить большего и получить высшую возможную оценку своих заслуг.


Вот один из ключей к воспоминанию корней. Бюрократическое сознание (представляющее себя зачастую единственным видом государственного мышления) боится группового самосознания, и чем меньше группа, с тем большим опасением и неуважением к ней относится (сектанты, местники, националисты, и т.п.) Западная демократия уделяет серьезное внимание значимости малых групп, но зачастую оставляет их права в теории, навязывая в важных практических вопросах унифицированные схемы поведения. А настоящий Восток, с его культом растворения человека во Всемирном духовном потоке, на массовом уровне порождает нищету, экологическую катастрофу, общества рабочих пчел. И за всем этим, вполне возможно, стоит изначальная бездомность сознания (лишенного в этом случае даже не национальных, а еще более тесных личностных границ).


В связи с этим, любые поиски русского национального самосознания представляются ключевыми, в отношении дальнейшей судьбы России. Правильный выбор направления мог бы совершить перелом во всех сторонах нашей общественной жизни. А начинается поиск иной раз с наиболее древних, архаичных корней.


Словене и немцы - архаическая общность и межплеменное разобщение

Славянское движение - явление, от которого, к счастью, уже нельзя отмахнуться. Для многих русских людей оно становится способом мышления, которым они могут отделить себя от иных народов, иноземных и соседских. Не меньшую роль играет для патриотов славянской идеи отделение себя от русских же космополитов, "цивилов", как сказали бы представители более юного поколения тусовщиков-ролевиков.


Восстановление славянского эпоса, религии, одежды и утвари стало для многих способом создать для себя особый народный мир, и в нем утверждать красоту и силу национального духа. При том, что мы не знаем, до какой степени русские являются славянами генетически (оценки разных специалистов могут колебаться и в десять раз, с учетом фино-угорских, тюркских и других вливаний), мы все равно без малейших колебаний можем говорить о своем славянстве и опираться на соответствующие корни.


Само название "славянства", возможно, происходит от осознания общности языка, в соответствии с законами, свойственными всем народам в той или иной степени, в их историческом прошлом, когда способность объясниться определяла взаимоотношения между людьми и племенами.


Можно привести параллель с китайским языком, который сам себя обозначает как "человеческий" (!). Остальные языки для древнего китайца (и не только для него) были признаком существа иной природы. Так же мыслили, к примеру, древние греки, разделяя человечество на греков (в последствии еще признавались особыми людьми римляне, прилежно освоившие основы греческой культуры), и варваров - очень похоже на обозначение существ, которые что-то там невразумительно лопочут (так же образованы в русском языке слова "шавка", "кряква", "квочка", и проч.). Так же точно славяне-словене - люди, знающие слова, в отличие от немцев, которые говорить не умеют - немые. Хотя в этом случае скорее, наоборот, - от слова "неместный, немец" произошло название немоты, но параллель производилась таким же образом - пришлые из дальних мест не умеют говорить, слов не знают.


К сожалению, шовинистические спекуляции на почве славянства омрачают развитие этого направления. Бессмысленно, например, разделять современных людей по цвету волос, относя к "славянскому типу" всех блондинов, поскольку есть и гипотезы о том, что исходный индоевропейский этнос был скорее смуглым и темноволосым и приобрел типичные "славянские черты" уже от смешения с местными народами севера. А вот племена, изначально называемые "русами", вполне возможно, отличались светловолосостью (и значит, что отличались от кого-то, кто их так назвал!), так как это слово исходно означает "светлый", что до последнего времени сохранялось в северных диалектах, и закрепилось в самом названии цвета волос.


Наконец, славянская идея сама по определению интернациональна, поскольку объединяет народы, в давние времена утратившие общую веру и государственность. Взаимоотношения между ними бывают такими же напряженными и враждебными, как всякие другие межплеменные отношения. Когда патриоты славянства приступают к реконструкции религии, быта, календаря, разница стирается, и архаизированные славяне разных народов становятся в чем-то более похожими друг на друга, чем на собственных соотечественников, близость и взаимопонимание между ними возрастает. Но это не единство народов, разделенных государственными границами. Эта близость развивается по указанному выше закону малых групп, это солидарность внутри союза меньшинств, находящаяся во многом за скобками основной национальной и государственной актуальности.


Наконец, бессмысленно мотивировать исторической традицией практику межплеменных конфликтов. В отличие от предков, мы хорошо знаем, что и "неславянские" народы знают слова, умеют говорить на одном из человеческих языков. Переводы творений великих писателей, политиков, ученых всех народов доказали в процессе становления идеи гуманизма, что язык человеческой мысли един и внятен при замене звучащих слов на иноязычные. Знание порождают иную мера ответственности, и вместе с эффектной формой старинной одежды мы не можем в полной мере принять архаичное мышление, отрезающее нас от той или иной части человечества. Таким образом, даже самое пламенное и самоотверженное служение славянской идее не дает кому бы то ни было ни юридического, ни морального права сколько-нибудь дурно относиться к "инородцам", "чужеземцам", "неславянам-немцам".


Все эти опасности легко преодолимы, при наличии доброй воли, и не могут заслонить красоту и нравственную силу реставрации - реконструкции древнего предания, нравственной традиции, системы духовных ценностей, экологически чистых ремесленных традиций и многого другого. Однако, если избегать прямого перенесения в сегодняшний день вчерашних образцов, как устаревших и недостаточно просвещенных, то в чем именно их ценность, и каким образом они могут повлиять на преобразование современного общества и устройство завтрашних дел?


Восстановление родо-племенных ценностей в условиях цивилизационного кризиса.


Каким же образом ценности малой группы, узкое племенное мышление могут стать основой разрешения актуальных проблем, в России или в любой другой стране, тем более на международном уровне? Что, кроме шовинизма и междоусобиц, заложено в развитии национальных и родо-племенных идей?


Международное признание важности этих вопросов доказывается, в частности, проводящейся международным сообществом программой "Культуры мира". Чем сильнее затягиваются народы в единый котел глобальными процессами, тем острее потребность в определении места племенных ценностей.


Ниже предлагается общий концептуальный подход, позволяющий, на взгляд автора, проследить пути и логику восстановления различных традиционных родо-племенных ценностей в общественном сознании. Развитие политических и социальных процессов представляется с точки зрения их внутренней логики. Необходимо оговорить, что схема выстроена по структурно-логическому, а не хронологическому принципу. Это означает, что человечество может по одним показателям находиться во второй-третьей стадии осмысления своих потребностей и форм жизни, а по другим активно осваивать четвертую.


Например, идеи местного самоуправления как одного из фундаментальных политических принципов, отражены в международных документов и договорах. В то же время естественное право сообщества на самообеспечение и экологическое благополучие пока не только не поддерживается существующими политическими и экономическими системами, но и не разработано теоретически.


Отношение современного демократического общества к религии также не рассматривается в логике этой концепции как законченно совершенное и справедливое. Оно в скрытом виде содержит атеистический принцип, ставя религию на уровень личного увлечения, последствия которого не существенны для общества. Поэтому правовой принцип свободы совести и вероисповедания не принимается государствами, уверенными в необходимости закладывать в основу жизни духовные ограничения, поскольку такие требования предъявляет сам смысл их религии. Возвращение к архаичной традиции предоставляет более гибкое решение, основанное на поощрении "племенных" подходов, объединении представителей конфессии для реализации своих принципов в условиях локального проживания, совместного творчества и производства. Это та традиционная форма существования, в которой сообщество напрямую соотносит свои успехи с производимыми обрядовыми, ритуальными, словесно-магическими действиями.


Также, в традиционном сообществе всякая производственная деятельность сопровождается устройством этого же процесса на духовном плане, и это повышает ценность и значимость произведенной вещи, которая несет в себе элементы личной магической защиты, принадлежности к роду, доказательства личного мастерства. Такая вещь не нуждается в обмене на свободном рынке, а ее создатель и владелец повышает ощущение своей значимости и уровня жизни, не впадая в лихорадку максимального производства и потребления.


Понятно, что общество, в котором свободный рынок и технологический рост, наращивание производства и потребления воспринимаются как базовая ценность, как основной источник счастья личности и благополучия сообществ, пока наименее способно воспринять именно этот аспект традиционного мышления.


Цивилизационные процессы и формы жизни рассматриваются в предлагаемой схеме в прохождении через несколько этапов.


Первый этап - естественная жизнь: традиционное сообщество, жизнь в доминирующем природном окружении. Окружающие племена рассматриваются как один из сложных природных факторов, а внутреннее управление и хозяйственная жизнь строятся исходя из целесообразности и жизненной необходимости.


Второй этап - узурпация: накопление знаний, богатств, власти, их узурпация, расслоение.


Третий этап - революция: критическое отношение к действительности, попытка найти абстрактное решение, оторванное от реальных возможностей. Утопиями нескольких последних веков были коммунизм, материализм, всесильный технический прогресс; современные нам утопии - демократия, достижение всеобщего счастья и благополучия через свободный рынок, экологический мониторинг.


Четвертый этап - познание природы: возврат к жизни по природным законам, с сохранением лучшего из накопленных знаний (гуманистических в том числе) и технологий. На этом этапе радости природной жизни должны победить жадность, внушенную бурным экономическим развитием и бессмысленным потреблением. Наконец, он требует развития гуманитарной мысли, в сторону более гибких взаимоотношений между интуитивным и рациональным подходами к постижению действительности (которая благодаря этому наконец становится синонимом "природы"). Это сценарий с открытым финалом, к принятию которого подталкивает в первую очередь общий экологический кризис.


Следует отметить, что наряду с описываемым прогрессистским подходом в общественном сознании всегда присутствует чисто регрессивный вектор. Традиционализм в этом случае представляется откатом назад, в прошлое, восстановлением того или иного этапа, через который проходили предки. Крайние предлагаемые варианты - жизнь в землянке или на дереве (иногда предлагается даже взять за основу питание солнечным светом, что-то вроде перехода к растительной форме жизни). Чуть более умеренные - возврат к чисто традиционному сообществу, с отказом от всей современной техники. Далее следуют любые стадии исторической реконструкции, от архаичных славянских племен, воюющих с соседями, до православной монархии.


Этот класс идей не рассматривается автором в силу убеждения, что они не представляют рациональной ценности, просто потому, что от любой предыдущей ступени уже был однажды осуществлен переход к сегодняшней ситуации. Однако само их появление говорит о наличии общественной потребности к использованию традиционного и даже архаичного наследия, в том числе и обучение приемам жизни в дикой природе, без технических приспособлений или с их минимумом.


Новые социальные технологии, связанные с переосмыслением традиционализма, как уже указывалось, строятся на общем философском принципе принятия множественности аспектов реальности, древней и современной, что само по себе весьма традиционно для рассматриваемого нами слоя мышления.


Возрождение традиций и общественные преобразования

Традиционное сообщество Высшая точка расслоения Прогресистский проект Обновленное традиционное сообщество

Образ жизни сообщества Единственный "человеческий" язык, жестко табуированная система жизнедеятельности Сглаживание межнациональных различий и господство социального расслоения Создание общества всеобщего равенства и братства Общинный образ жизни, создание локальных социумов, свободный выбор форм жизни и отношений с соседями

Политическое устройство Политическая раздробленность, разобщение Организация объединенных наций - всемирное регулирование Уничтожение государственных границ Сочетание международных и крупных государственных образований с развитым местным самоуправлением


Выбор лидера Харизматический вождь (общепризнанная одаренная личность), авторитет старейшин и способных руководителей Захват власти и борьба за власть, эксплуатация слабого Всеобщее демократическое равенство, социальная справедливость Распределенная власть, соответствующая характеру личной одаренности и структуре групповой деятельности

Отношения между сообществами Межплеменные войны, бесправие чужеземцев, инородцев Система международных договоров, мировые войны между коалициями. Уничтожение национальностей, победа единого языка общения. Конкуренция локальных групп, их практических и идеологических подходов

Отношения с природой Естественная жизнь в доминирующем природном окружении, его магическое сдерживание Победа над природой, уничтожение естественной среды обитания Мониторинг, полная рационализация экологических взаимоотношений Духовное сотворчество с силами природы, равновесие через постижение, прямой контакт с природой

Технологии Традиционные, консервативные технологии Безудержный технический прогресс Победа технологий над естественными природными ограничениями, создание искусственных сред обитания, овладение иными планетами. Жесткий контроль за развитием технологий, ограниченное использование лучших достижений цивилизации

Производство Натуральное хозяйство Разделение профессий, торговля, денежно-финансовая система Всеобщее материальное благополучие, самореализация личности благодаря свободному рынку и потреблению Сочетание в локальных общинах базового натурального хозяйства и частичного обмена продукцией

Духовная жизнь Магическое, суеверное (на уровне прямой связи "быт - магия") мышление Догматические религии, подчиненные интересам политической элиты, или контролирующие ее Материализм, атеизм, рационализация общественной и частной жизни Актуальная духовная жизнь, приносящая очевидные плоды личного и группового достижения, развития


Возможности традиционализма в условиях современной России

Насколько указанный подход реализуем в условиях сегодняшней России? С одной стороны, многонациональная структура Российского общества создает благоприятную среду для реализации глубоких традиционных ценностей, на основе сохранившихся традиций коренных этносов. В ряде регионов России между малыми этносами происходят активные процессы взаимодействия, создаются коалиции на почве сходных, но не совпадающих национальных идеологий, включающих культуру, религию, социальную и экологическую концепцию. Одним из безусловных лидеров в этом отношении можно считать Мари Эл, республику, в которой национальная интеллигенция глубоко осмыслила социальный, экологический, культурный потенциал своей традиции.


Способность русского человека мыслить схожим образом, принять традиционный комплекс убеждений, свободный от глобалистических утверждений высшей правоты, всеобщности, исключительного государственного значения, позволяет ему встать в один ряд с другими народами России, установить благоприятный психологический климат при общении с их представителями.


Следует отметить, что этнические (языческие) верования народов, населяющих современную нам территорию России, не были изолированными друг от друга, взаимодополнялись и обогащались еще до христианизации Руси. Изучение традиций и обычаев разных народов включает сходные понятия и ритуалы, в значительной части перешедшие и в народный обычай русских православных христиан. Благодаря этому архаичные традиции становятся серьезной подмогой в установлении взаимопонимания и творческого взаимодействия между разными этническими группами, как и для взаимопонимания русских традиционалов и остальных народов. Взаимопониманию при этом могут способствовать и смешанные семье, люди смешанного происхождения, несущие в себе черты разных этносов, проживание представителей разных народов в пределах одной территории. Так, на национальном марийском празднике (август 2002 года), сопровождавшемся традиционным молением, присутствовали представители не только марийцев, но и русских, башкир, татар, православные верующие и мусульмане. Сам праздник при этом проходил в Малмыжском районе Кировской области, так как места, священные для любого из проживающих в этом регионе народов (как и места традиционного проживания), находятся и за пределами национальных автономий.


Поездки по регионам Поволжья выявили, что устойчивый интерес к архаичным этническим традициям, включая традиционные религиозные комплексы, растет и в некоторых регионах, которые считаются традиционно исламскими. И хотя эти движения пока так же малочисленны, как языческие образования среди христианизированных этносов, они также растут, численно и идейно, и склонны к объединению со своими единомышленниками другой национальности.


Одновременно традиционализм в России представлен с другой точки зрения; это восстановление уровня, предшествующего установлению в обществе материалистических догматов, как бы реставрация "предпоследнего слоя" в многочисленных культурных напластованиях. С точки зрения представленной концепции, это направление имеет двойственный характер. Оно является безусловно традиционным и классическим по отношению к последнему столетию, и при этом далеко отстоит от изначальной традиции, представляя цивилизационный этап отчуждения и разделения.


Концепция развития традиционных родо-племенных ценностей, в принципиальной своей части, не вписывается в программу какой бы то ни было крупной догматической организации, даже если бы она назвала себя подходящим образом. Речь идет о традиции терпимости, толерантности, которая в то же время сочетает свободу совести и вероисповедания с нравственным требованием совмещения духовной жизни с практической и рациональной деятельностью, и сопоставления эффективности различных систем жизнедеятельности по результатам их применения в малых сообществах.


Соответственно успех развития указанной концепции мог бы определяться не столько соотношениями "господствующих идеологий" - что само по себе является признаком предшествующего этапа, склонному к противопоставлению, абсолютизации различий, - сколько возможностью принятия позитивных сторон различных систем убеждений: традиционных объединений и церквей, научных школ, современных социальных и духовных движений.


Восстановление связи с природой

В приведенной выше цивилизационной схеме не представлено регрессивное направление развития общественной мысли - движение в направлении антиутопии, к полному откату от достижений цивилизации: возврату к примитивному образу жизни (в крайнем выражении к жизни без жилья и одежды, иногда даже без еды), к межплеменной вражде в первобытном виде, и т.д. Тем не менее, такие убеждения сейчас также популярны, пусть и среди ограниченного круга людей, но и это свидетельствует о кризисе отношений с природой. По большому счету, физическое уничтожение природной среды является внешним слоем внутреннего отчуждения, которое начинается с объявления всего созданного человеком "искусственным", находящимся за пределами природы, как будто сам человек заведомо не является ее частью.


Этот отстраненный способ мышления представляется экологическим, но несет внутри себя отчужденный, враждебный подход (только в вывернутой, обращенной на самого человека форме). Альтернативой можно считать способ хозяйствования, который бы воспринимался как система естественной деятельности в природе. Восстановление традиционных ремесел, бытовых условий, сельского хозяйства, охоты и собирательства сами по себе не обеспечивают естественности и органичности. И традиционная, и сверхсовременная технология может быть реализована экологично или разрушительно… По-настоящему традиционной может стать система гибкого духовного взаимодействия с природной средой, при которой любое действие человек воспринимает на всех уровнях Бытия. Традиционная охота заключалась не в использовании лука или дубинки, а в том, что охотник спрашивал у леса или у Духа зверя разрешения на добычу нужного числа голов. Действительно традиционное земледелие включало ритуалы, устанавливающие породнение с Землей, самыми что ни на есть наглядным образом. Недаром восстановление наиболее архаичных традиций сейчас поддерживается значительным числом программистов, компьютерщиков - сложная электронная техника создает ощущение живого контакта, подталкивает к суеверным наблюдениям, соблюдению элементарных ритуалов, способствующих успешному с ней взаимодействию.


Возможно, единственный путь к установлению равновесия с природой лежит не через рациональный мониторинг, а через установление живой и тесной связи, которая уже не будет ни религией, ни наукой, а станет просто частью обыденной и общепринятой жизни, какой и была "суеверная" (здесь и сейчас присутствующая) магия наших наиболее далеких предков.


Самоуправление и распределенная власть


Имея, в чем-то счастливую, возможность анализировать опыт ряда мировых войн и социальных революций, мы можем найти подход к выбору наилучшего социального механизма, не впадая ни в одну из крайностей, как отрицания власти и государственного порядка вообще, так и всеобщей бюрократизации, приведения к единому знаменателю разнородных явлений.


Таким же точно образом, система жизнедеятельности локальных групп в наилучшем случае должна содержать в себе элементы натурального хозяйства (базовое и аварийное жизнеобеспечение) и элементы обмена. Первая часть предназначена для поддержания экологического равновесия и реальной независимости сообщества; вторая обеспечивает высокий уровень жизни. Под высоким уровнем жизни понимается не сверхвысокий уровень потребления, а обеспечение потребности в духовном общении в первую очередь.


Мы также не заостряем вопрос о формах собственности - какова должна быть в ней доля частного, общинного или государственного секторов. Важно, что сами отношения собственности должны внутри подобного мировосприятия стать значительно менее ключевыми, не всегда уместными для определения сути взаимоотношений людей и отношений со средой обитания и материальным миром в целом.


Международные нормы местного самоуправления, не в том виде, в котором они применяются на данный момент в России, но в своей основной идейной основе, содержат достаточный юридический механизм для становления подобных сообществ. Они, в отличие от чистой анархической идеи, не противоречат устойчивой государственности, равно как и действию международных координирующих структур. Основная идея, сформулированная в Европейской хартии самоуправления, сводится к максимально возможному решению всех вопросов на местном уровне, и делегированию на более высокий уровень лишь тех вопросов, которые не могли бы быть решены иначе. Следование этим принципам, в отличие от создания сильных автономных структур на уровне больших регионов, укрепляет государственную власть, снимая с нее лишние обязанности в отношении локальных процессов, предоставляет возможность наилучшим образом регулировать общие вопросы.


Местное самоуправление, на уровне географически локализованных сообществ, создает предпосылки и для наиболее естественного разрешения ряда экологических проблем, так как значительное число разрушающих природу решений принимается по отношению к территориям, не связанным непосредственно с жизненным пространством принимающего решение субъекта. К числу этих вопросов не относятся проблемы, связанные с функционированием природных макросистем (водные ресурсы, атмосфера и др.), которые должны оставаться в ведении национального и международного уровня.


Более конкретная технология реализации описанного выше проекта не входит в содержание этой статьи. Здесь определены лишь общие концептуальные основы преодоления цивилизационного кризиса, с использованием и творческим преобразованием традиционных социальных, магических, этических представлений.


Обретение родного

Предполагается, что русское самосознание, будучи отделенным от бремени государственности, приобретет дополнительный творческий импульс. Государство по праву принадлежит всей "семье народов" (что ни говори, а выражение это, придуманное в советское время, было в чем-то очень удачным, хотя и не до конца реализованным).


Дальнейшие поиски основ национального самосознания вынуждают сделать выбор по отношению к православию как к "русской национальной религии". Добросовестно рассматривая различные аспекты этого идеологического комплекса, мы сталкиваемся с проблемой, унаследованной от базовой еврейской религии. Это противоречие между абсолютной истинностью, всемирностью, универсальностью, и национальной принадлежностью, национальным идентификатором. В роли "народа-богоносца" русские продолжительное время ощущали себя (а серьезные православные верующие, в отличие от случайных прихожан храмов, ощущают и сейчас) виртуальным еврейством, несущим свет остальным народам, менее одаренным в этом отношении.


Очевидно, что такое отождествление "одомашниванию" не служит, поэтому оно всегда оставалось, в основном, представлением некоторой части глубоко верующей интеллигенции, светской и духовной. Более практичная и простая часть верующих тяготеет скорее к национальному колориту, созданному двоеверческими элементами православия, привитием ему более архаичных народных традиций, включающих природные ритуалы. Одновременно с этим, практичные руководители самой церкви действуют более в управленческой и финансовой сфере, восстанавливая "традиционную" практику совместной деятельности с государственной властью и управлением. Однако буквальное воспроизведение схемы русской имперской государственности невозможно, и для оценки полезности происходящих процессов следовало бы корректно отделить вклад церкви в решение общих государственных и общенародных задач, от успешности решения ею своих собственных задач.


В идеале одинаково трезвый государственный и общественный подход стоило бы применять в равной мере по отношению к малым группам и к крупным и влиятельным организациям. Поэтому этнические религии нардов России, наряду с движением реконструкции русской славянской Традиции, в настоящее время нуждаются в предупреждении возможного непонимания и фанатичного сознания, видящего в них удобный объект для "апокалиптической" мифологизации. Проблема в том, что внутренняя потребность общества к обретению ценностей, в том числе традиционных и национальных, необходимых для системных кризисов современности, приводит к объективному росту тяготения к природным верованиям, природной магии - с одной стороны, и тяготения к восстановлению национальных, традиционных архетипов - с другой. Во всяком человеке живет глубокий инстинкт охраны жизни, своей и потомства, который определяет направление духовного вектора, внешних поисков и самоопределения в том числе. Традиционные этнические религии и традиционная система жизненных ценностей содержат в себе возможность удовлетворения этой потребности.


Таким образом, сократив "глобальные самоидентификации", с одной стороны - "гаранта имперского порядка", с другой - "носителя высшей духовной истины", мы можем обрести источник жизненной энергии в связи с малой родиной, ее природой и сообществом.


Однако есть достаточно глобальная самоидентификация, потеря которой сделала бы все остальные усилия бесплодными. Одним из наиболее отчетливых способов национального самоопределения в наши дни служит тождество с определенным языком и культурой. Автор предполагает, что русская культура ad hoc, как она сложилась, принципиально не укладывается в рамки традиционалистского мышления. Она сама по себе является одной их универсальных общечеловеческих ценностей, так как ее достижения глубоко восприняты и продолжены мыслителями и художниками многих народов (верно и обратное). Обращение к родной культуре, в полном ее объеме, выводит нас и на общечеловеческий, и даже на космический уровень. Для традиционалистов фанатичного толка это часто служит отрицанию значительной части русской культуры, как порождения глобальных процессов. Причем для одного отрицателя это коснется только поздних модернистов, а для другого - и всей литературы девятнадцатого века, или, к примеру, значительной части поэзии серебряного века.


Сохранение ощущения родства с русской национальной и мировой культурой, в полном объеме, способность к бережному сохранению и передаче по наследству их достижений, во всем многообразии оттенков - есть последний тест на здоровое национальное самосознание. И традиционалистская концепция, как и любая другая, должна считаться с этой ситуацией, возводя жилище национального духа на прочном фундаменте общезначимых этических ценностей.


==================

Библиография:

Георгис Д.Ж. Этика Экологической Реформации: Материалы Международной научной конференции "От истории природы к истории общества: прошлое в настоящем и будущем" 1998г., часть 1.- М.:2000.

Георгис Д.Ж. Концепция Экологической Реформации: Тезисы конференции "Анализ систем на пороге третьего тысячелетия" 1-2 декабря 1999г.. - М.:1999.

Голубиная книга: Русские народные духовные стихи XI-XIX вв. - М.: Московский рабочий, 1991.

Зелинский Ф.Ф. Соперники христианства: Лекции, читанные ученикам выпускных классов С.-Петербургских гимназий и реальных училищ. - М.: Школа-Пресс, 1996.

Кропоткин П.А. Анархия: Сборник статей. - М.: Айрис-пресс, 2002.

Проблемы национального в развитии чувашского народа: Сборник статей. - Чебоксары, Чувашский гос. институт гуманитарных исследований, 1999.

Четкарева Р.П. Природа, здоровье и табу народа мари. - Йошкар-Ола: Изд. "Периодика Марий Эл", 1999.

Энгельгард А.Н. Из деревни: 12 писем, 1872-1887. - М.: Мысль, 1987.


Международные документы и соглашения:


Европейская конвенция по правам человека

Европейская хартия местного самоуправления