Лучших школьных сочинений

Вид материала

Литература

Содержание Рецензия на рассказ л. петрушевской «новые робинзоны» Рецензия на рассказ в. токаревой «■римские каникулы» Рецензия на повесть в. токаревой «я есть. ты есть. он есть» Рецензия на повесть в. л. стронгина «игры с сатириком в эпоху застоя»

Подобный материал:

• О конкурсе школьных сочинений риа новости, 18.11kb.
• Положение о проведении окружного конкурса школьных сочинений «На страже родных рубежей», 34.71kb.
• Конкурс школьных сочинений «Учитель! Пред именем твоим…», 96.74kb.
• 10000 самых лучших сочинений. Самый полный сборник. Все классы. Все темы, 20.17kb.
• Из детских сочинений про СССР, 63.33kb.
• Конкурс сочинений, 117.24kb.
• Конкурс сочинений, 34.72kb.
• Приказ №1108 г. Петропавловск-Камчатский «27» сентября 2010 г. Опроведении краевого, 67.17kb.
• Республиканский конкурс сочинений «Как мы провели лето в Удмуртии», 71.46kb.
• Методические рекомендации по проведению информационно-разъяснительной работы по Всероссийской, 708.05kb.

останавливаться ни на минуту.

Главный герой убежал, он сдался. Не смог справится с трудно­стями. С одной стороны, конечно, он правильно сделал. Другого выхода не было. Только изоляция. А с другой стороны, он просто слабый человек. Он не способен на борьбу.

Он остался один на один с собой, со своей бедой, но, похоже, он этим доволен. Вспомним, например, эпизод с приемником:

«Однажды отец включил приемник и долго шарил в эфире. Эфир молчал. То ли сели батареи, то ли мы действительно"остались одни на свете. У отца блестели глаза: ему опять удалось сбежать!»

Похоже, он доволен тем, что остался один на «краю света». Те­перь он не зависит ни от кого, кроме себя. Он никогда больше не увидит того, что творится за пределами деревни. Он благодарен су­дьбе за свое спасение. Они вырвались из железной клетки, улетели в никуда, оторвались от того, что губит и человека, и все доброе в человеке. У них есть все и в то же время у них нет ничего. У них нет самого главного — будущего. В этом и есть трагичность расска­за. Приостановлено развитие общества, они изолированы от окру­жающего мира, от других людей. Так тоже жить нельзя. Из этого не выйдет ничего хорошего. Будущее зависит только от нас самих, каким мы его сделаем, таким оно и будет. Мир, изображенный в рассказе, бесчеловечен. И я думаю, что Петрушевская пытается по­казать то, что именно мы сделали его таким. Мы виноваты. И мы должны переделать его. Для этого автор рассказывает нам о семье, хоть к не способной на борьбу, но все-таки отказавшейся от такой никчемной жизни. По моему мнению, Петрушевская высказала свою мечту о строительстве новой, отличной от другой жизни. Она

14-3959 417

имела в виду то, что мы должны бежать, мы не должны сдаваться. Нам не нужна жизнь без смысла, нам не нужно лишь существова­ние. Мы все должны добиваться лучшего, все вместе, только тогда что-нибудь изменится.

РЕЦЕНЗИЯ НА РАССКАЗ Л. ПЕТРУШЕВСКОЙ «НОВЫЕ РОБИНЗОНЫ» (/I вариант)

Главная тема этого рассказа-антиутопии — тема бегства от ци­вилизации, самоизоляции от царящего тоталитарного режима, от лжи, жестокости и насилия — трех главных столпов, на которых и держится это государство, в котором живут герои. Что мы узнаем от восемнадцатилетней девушки, главной героини рассказа: «...мо­их бабушку и дедушку... я видала только в глубоком детстве, а дальше все утонуло в скандалах из-за моей мамы и дедовской их квартиры, провались она пропадом, с генеральскими потолками, сортиром и кухней...» Не желая приспосабливаться к царящему режиму, этой ужасной системе, в которой человек неизменно ста­новится жертвой и идейно противопоставляется ей, к системе, где основной конфликт состоит в столкновении интересов человека и цивилизации, конечная цель которой — абсолютная несвобода жи­вущих в ней людей, герои попросту сбегают: «Мои папа с мамой ре­шили быть самыми хитрыми и в начале всех дел удалились со мной и с грузом набранных продуктов в деревню, глухую и забро­шенную, куда-то за речку Мору...» Приехав в это Богом забытое место, они начинают строить новую жизнь, свою собственную мале­нькую цивилизацию, надеясь на то, что здесь-то их никто не потре­вожит и не нарушит с таким трудом достигнутой в это ужасное вре­мя гармонии: «...И отец начал лихорадочные действия, он копал огород, захватив и соседний участок... вскопали огород, посадили картофеля три мешка, вскопали под яблонями, отец сходил и нару­бил в лесу торфа. У нас появилась тачка на двух колесах, вообще отец активно шуровал по соседним заколоченным домам, заготав­ливал что под руку попадется...»

Вообще, если несколько раз внимательно перечитать текст, можно найти множество деталей, практически противоречащих друг другу. Например, в самом начале повествования мы узнаем, что «...во всей деревне было три старухи, Анисья, совсем одичав­шая Марфутка и рыжая Таня, у которой единственной было семей­ство...». Одинокая Анисья и сумасшедшая Марфутка — вот две ге­роини, для которых нет другой старости, кроме как тихо умереть однажды в своих старых домишках с заткнутыми тряпками окна­ми и гнилой мокрой кучкой картошки на полу. Одиночество, голод и нищета стали для них привычной жизнью, они не хотят, да и не могут исправить подобное положение вещей. Третья же из жен­щин, медсестра Таня, семнадцатилетней девчонкой отправленная на Колыму за украденного из колхоза поросенка, пожалуй, единст­венная героиня рассказа, имеющая мало-мальски приличное хо­зяйство. И тут же мы неожиданным образом узнаем, какова автор­ская позиция по отношению к трем этим женщинам. Оказывается, по ее мнению, «...бабка Анисья была единственный человек в де-

418

ревне (Марфутка не в счет, а Таня была не человек, а преступ­ник)». Возникает вопрос; почему? Эта старуха, по Петрушевской, настоящий «кладезь народной мудрости», она — то, без чего не мо­жет и не должно развиваться нормальное человеческое общество. И тут же мы видим, как, наряду со старым, умудренным опытом и много повидавшим в жизни человеком, возникает маленькая Лена, дочь повесившейся пастушки Верки. Эта девочка и найденный позднее на крыльце младенец — своеобразные символы будущего, то, ради чего стоит жить. Таким образом, в этом огромном, жесто­ком, ежеминутно давящем на человека мире возникает своеобраз­ный «Ноев ковчег», маленький островок счастья. Глубоко в лесной чаще, в почти сказочной избушке, живет эта семья, состоящая из таких разных, но объединенных одной общей мыслью людей: жить ради будущего, не желая подчиняться этой системе и принимать на себя ответственность за ее преступления. И что же мы видим в кон­це рассказа: «...отец однажды включил приемник и долго шарил в эфире. Эфир молчал. То ли сели батареи, то ли мы действительно остались одни на свете. У отца блестели глаза: ему опять удалось убежать!»

В случае, если мы не одни, к нам придут. Это ясно всем... Когда мы будем, как Марфутка, нас не тронут.

Но нам до этого еще жить да жить. И потом, мы ведь тоже не дремлем. Мы с отцом осваиваем новое убежище...»

Но «не дремлем» ли? По сути, финал рассказа трагичен: каза­лось бы, все есть: и своеобразный символ будущего в лице Лены и Найдена, и неисчерпаемый кладезь народной мудрости Анисья, и собственное хозяйство, и пища... Пожалуй, именно эти четыре бук­вы и выражают всю суть произведения. Как созвучны эти два сло­ва: «пища», «насыщаться»... Жизнь ради насыщения, лишь для того, чтобы не умереть от голода, самоизоляция и полное отчужде­ние от мира — это ли не самое страшное. Если каждый превратит жизнь лишь в насыщение, то зачем тогда жить?

Рассказ Л. Петрушевской — это мысли о том, чего не должно быть ни в коем случае, и им может стать будущее, если каждый со­здаст свой собственный мирок и, замкнувшись в нем, словно мол­люск в своей раковине, будет тихо жить там, есть, спать, снова есть... Не страшат ли вас такие перспективы?

РЕЦЕНЗИЯ НА РАССКАЗ В. ТОКАРЕВОЙ «■РИМСКИЕ КАНИКУЛЫ»

Виктория Токарева родилась в Ленинграде. Окончила Ленин­градское училище по классу фортепиано. Потом переехала в Моск­ву, где училась в Государственном институте кинематографии на сценарном факультете. Автор многих книг: «О том, чего не было», «Летающие камни», «Коррида» и другие.

«У Виктории Токаревой нет плохих рассказов. У нее есть толь­ко хорошие, очень хорошие и блестящие...» — так писал Юрий На­гибин о ее первой книге.

Печаталась Токарева редко — раз в пять лет. Во время «застоя» много работала в кино.

419

Наступил 1984 год. Пришел Горбачев, и грянула перестройка. Кто был никем, тот стал всем, и наоборот. Писатели теряют свой социальный статус. «Литературные генералы разводят на дачах огурцы, а их жены продают их на местном базарчике. Литератур­ный рынок заполняют второстепенные детективы и пересказы мы­льных опер. Казалось бы, никому не нужна Токарева. Но нет. Ее по-прежнему печатают, издают — теперь уже во всем мире. Теперь по три книги в год. Оказывается, юмор и доброта нужны всем и во все времена.

Читать Токареву я начала давно, но чувствовать (а именно это очень важно), наверное, недавно, ведь тема ее произведений — жизнь.

Большой интерес, на мой взгляд, представляет рассказ «Рим­ские каникулы», но отнюдь не потому, что это единственное достой­ное внимания и обсуждения творение Токаревой. Главная героиня этого рассказа — сама Виктория Токарева (что уже очень интерес­но), а римские каникулы — действительный эпизод ее жизни. Сю­жет вполне простой, но в то же время он сказочный. Однажды в до­ме Виктории раздается междугородный телефонный звонок, и ад­вокат знаменитого Федерико Феллини приглашает ее от имени ве­ликого режиссера в Рим... Казалось бы, интересно, да, в общем, нет ничего особенного (что в жизни не случается!}. Самое интерес­ное не это. Виктория Токарева не была бы Викторией Токаревой, если б не показала характер Человека, каждого Человека, который есть в,рассказе. Я думаю, метко, кратко, всего несколькими слова­ми (краткость — сестра таланта) показать всю человеческую суть — главное призвание Токаревой. Она может охарактеризовать человека по мелким деталям внешности и манере разговора. Вот хотя бы один эпизод, подтверждающий это. Через месяц после звонка Виктория отправилась на дачу, где происходило знаменате­льное событие — строился забор. Строительством занимались два шабашника: Гоша и Леша. «V обоих на руке татуировка: девушка с волнистыми волосами. У Гоши — в полный рост, без купальника. А у Леши — только портрет, крупный план. Леша вообще более ро­мантичен, все называет уменьшительно: «денежки», «водочка».

А какое у Токаревой чувство юмора! Вспомним звонок. Так вот, Виктория подняла трубку. Мужской голос поздоровался по-фран­цузски. Это было кстати, потому что французский она учила в школе: «могла поздороваться, попрощаться, сказать «я тебя люб­лю» и сосчитать до пяти». Виктории и адвокату приходилось пре­одолевать языковые препятствия, поэтому они почти подружились.

Многие из нас могли бы подумать в такой ситуации: «Кошмар! Ведь это адвокат самого Феллини, а я не могу ни слова сказать». Однако Токарева видит светлую сторону, добро. Она неисправимый оптимист. И это еще не раз появится в рассказе.

Итак, главное случилось. Виктория в Риме, несмотря на то что билет ей удалось получить в самый последний момент в иностран­ной комиссии. Феллини пригласил Викторию, потому что собирал­ся делать фильм о России. Один талантливый издатель посоветовал ему пригласить Токареву. Скажете, что это совпадение, случай-

420

ность? Может быть. «Но случайности — это язык бога», — говорит Токарева.

Рассказ был написан как раз во времена начала перестройки. В «Римских каникулах» отразились приметы времени. Помимо отно­шения к Человеку, в рассказе ярко отражена гражданская позиция писателя, ее отношение к Родине.

Италия. Рим. Виктория наслаждается красотой и жизнью сво­бодных людей, а в мыслях и душе — боль за свою страну, за сооте­чественников. Ведь у нас не так. Но ничего. Рано или поздно и у нас все будет хорошо. Так она и говорит Феллини при встрече. Вот он, оптимизм. Такую жизнь, которую многие воспринимают как испытание, Токарева воспринимает как благо.

Получилось так, что ничего плохого о Виктории Токаревой я так и не сказала. Хотя есть, по-моему, одна трудность: о произведе­ниях Токаревой очень трудно писать и говорить, ведь здесь глав­ное — интуиция. «В творчестве важна интуиция», — пишет, сама Токарева. Важны ассоциации. В «Римских каникулах» есть «мале­нькие отступления» — это ассоциации Виктории Токаревой с ка­кой-то конкретной ситуацией. Это помогает узнать о ней еще боль­ше.

Для Токаревой очень важны люди и отношения людей, а это по­рой очень трудно описать словами.

РЕЦЕНЗИЯ НА ПОВЕСТЬ В. ТОКАРЕВОЙ «Я ЕСТЬ. ТЫ ЕСТЬ. ОН ЕСТЬ»

Виктория Токарева отличается от всех современных российских писателей прежде всего тем, что ее повести и рассказы наполнены жизнью, как комната наполнена музыкой, когда включаешь маг­нитофон. Когда читаешь ее произведения, создается впечатление, что все это происходит в соседнем доме, что у людей просто нет за­навесок на окнах и ты, сидя вечером у окна, досконально изучаешь их жизнь, наблюдаешь и вглядываешься в их судьбы. Повесть «Я есть. Ты есть. Он есть», по которой был снят одноименный фильм, — одно из тех произведений, в котором так искусно сплета­ются жизненность и необычность. Между строк читается название: «Я есть. Ты есть. Мы есть». Больше ничего не надо. Мать счастли­ва, что есть сын, сын счастлив, что у него есть жена и что его жена есть. Люди, бескорыстно любящие друг друга, сплетаются в треуго­льник из-за ревности, назревает конфликт. Главной героиней явля-. ется Анна, сорокапятилетняя женщина, и читатель видит мир ее глазами, хотя Токарева пишет от третьего лица. Анна преподает французский язык в обычной школе: je вш1, Ьи езЬ, 11 ез1. Я есть. Ты есть. Он есть. После смерти мужа в ее жизни никого не оста­лось, кроме одного сына Олега, который, несмотря на то что уже достаточно взрослый, живет с ней и не женат. Мать страшно волно­валась, если сын задерживался после работы (а работал он хирур­гом), больное воображение рисовало страшные картины его гибели от СПИДа, от рук пьяных приятелей или под колесами шального водителя. И вот посередине одной из тех бессонных ночей Олег по­является в обнимку с белокурой красавицей. Ирочка, маленькая,

421

хрупкая и хорошенькая, остается жить в их квартире, разрушая установившиеся традиции и не обращая никакого внимания на установленные правила. Чуть позже Олег заявляет Анне, что они с Ирочкой женаты и что он скрыл от нее свадьбу, потому что боялся материнского гнева.

«Обычно Олег целовал мать в щеку, но сегодня между ними ви­село пятьдесят килограммов Ирочки».

Ревность ослепляет Анну, она грубит Ирочке, Олег тщетно пы­тается примирить любимых женщин, вставая на сторону жены, и, в конце концов, Ирочка собирает чемоданы и уходит. Вечером, по­сле работы, Олег тоже забирает свои вещи и исчезает из жизни Ан­ны. Жизнь становится бесцветной, пустой, холодной. Злость, де­прессия, одиночество становятся неразлучными приятелями Анны. Но вскоре Олег возвращается убитый горем. Ирочка попала в ава­рию и стала инвалидом, представляла собой живой труп. Олег ра­ботал, и заботиться о девочке было некому. «Анна застыла в две­рях и впервые за все время их знакомства испытала человеческое чувство, освобожденное от ревности. Это чувство называлось Со­страдание. Сострадание съело ненависть, как солнце съедает снег». Ирочка нуждалась в серьезном лечении: по капле лекарства каж­дые полчаса с шести тридцати до восемнадцати часов дня. Анна ре­шила ее выходить. Капли съели ее жизнь. Все существование, складывавшееся в долгие месяцы, теперь крутилось вокруг капель, Ирочки и большой лохматой дворняги по имени Дик.

Но вскоре Анна научилась рано вставать, разговаривать с мол­чаливой женщиной и веселой собакой, дышать полной грудью, лю­бить Ирочку. Жена сына, такая противная и ненавистная, стала са­мым близким и родным существом. Ирочка постепенно выздорав­ливала, начинала вновь осознавать происходящее. " А Олег, так страстно любящий жену и мать, но уставший от жизни рядом с живой, не двигающейся «куклой», заводит на работе любовницу. Женщина легкого поведения «заглатывает его с ботинками», сы­нок все реже и реже появляется дома. Заканчивается повесть тро­гательной прогулкой Ирочки с Диком под окнами Анны — ее пер­вой прогулкой после мучительных месяцев болезни: «Собака была большая, Ирочка слабая. Она заметила что-то чрезвычайно ее заин­тересовавшее, резко рванулась, отчего Ирочка вынуждена была пробежать несколько шагов.

— Дик! — испуганно крикнула Анна, распахнула окно и сильно высунулась. Собака поджала морду, выискивая среди окон нужное. Анна погрозила ей пальцем. Ирочка тоже подняла лицо. Значит, услышала. Анна видела два обращенных к ней приподнятых ли­ца — человеческое и собачье. И вдруг поняла: вот ее семья. И боль­ше у нее нет никого и ничего».

Эта повесть о женщине, бескорыстно пожертвовавшей месяцами своей жизни ради ненавистного ей человека, заставляет задуматься о великом чувстве самопожертвования, вдохнувшем жизнь в моло­денькую, несчастную девушку. Повесть о том, что в нашем жесто­ком современном мире, где каждый сам за себя и человек человеку волк, еще есть место высоким чувствам, пусть и выросшим на низ­менной почве ревности и злости. Характерной особенностью повес-

422

ти является то, что в ней нет идеально положительного или отри­цательного героя. А ведь именно по такой схеме в основном сейчас пишутся произведения. Обычно с самого начала бульварного детек­тива можно безошибочно показать пальцем на «хорошего парня» и «плохого парня». Дальнейшее деление героев происходит примерно так: враги «хорошего парня» и друзья «плохого», и наоборот. Ге­рои «Я есть. Ты есть. Он есть» многогранны и неоднозначны. В на­чале Анна выглядит злодейкой, портящей жизнь молодым. Но к концу повести отрицательным становится скорее Олег, повесивший жену-калеку на шею матери, а сам развлекающийся с женщиной на десять лет его старше. Но Токарева дает возможность читателю посмотреть на происходящее и глазами Анны, и Олега, и Ирочки. Каждого из героев можно понять. Треугольник — мать—сын—же­на сына — встречается очень часто и в повседневной жизни. Тока­рева дает понять, что, несмотря ни на что, жизнь продолжается, что главное: я есть, ты есть, он есть, — а остальное приложится. Отличительной особенностью повести является стиль ее написания. Токарева смело использует сравнения, красочно раскрашивая ими образы основных героев. Характерно еще и то, что повесть написа­на в основном короткими, нераспространенными предложениями. Написание так просто и доступно, что эту повесть можно читать аб­солютно всем. Настроение книги создает и то, что отсутствуют кро­вавая сцена аварии и сексуальные сцены, которыми так изобилуют современные книжки в мягких переплетах. Повесть кончается оп­тимистично, но неясно, что будет с героями дальше. Чем закончит­ся любовная связь Олега на стороне? Выздоровеет ли Ирочка окон­чательно? Вопросы повисают в воздухе, но искренне хочется ве­рить, что все будет хорошо.

Ведь над ними синее, чисто постиранное небо. И очень легко дышать.

РЕЦЕНЗИЯ НА ПОВЕСТЬ В. Л. СТРОНГИНА «ИГРЫ С САТИРИКОМ В ЭПОХУ ЗАСТОЯ»

Повесть «Игры с сатириком в эпоху застоя» входит в новую книгу писателя Варлена Стронгина «Двойник Сталина». Все произ­ведения автора, включенные в сборник, — будь то рассказ о ре­прессивном лагере «Двойник Сталина» или сюжеты более близкого нам времени, названного эпохой застоя (упомянутая повесть, рас­сказ «Письма академику Сахарову»), —— объединяет одна главная тема: та внутренняя рабская несвобода, в которой долгие годы жи­ло все наше общество и которую так мучительно пытается оно «вы­давливать по капле» в наши дни. Книга вышла в свет в 1991 году.

В этой рецензии мне, к сожалению, не удастся охватить всю книгу целиком, я остановлюсь лишь на повести.

«Игры с сатириком в эпоху застоя» читаются достаточно легко, несмотря на свою документальность, так как писатель заключил произведение в художественные рамки. Повесть автобиографичная, в ней рассказывается о разочарованиях, испытаниях и трудностях, выпавших на долю самого автора. Конфликт повести очевиден: идеология подавляет творчество. Но Стронгин не вступает в откры-

423

тую борьбу с системой. Может быть, это правильно, ведь не каждо­му дано совершить подвиг ради собственных убеждений, тем более что при этом необходимо жертвовать своей репутацией, карьерой или даже собственной жизнью и жизнью близких тебе людей. На­верное, поэтому Стронгин соблюдал творческий нейтралитет в за­стойные годы: не придумывал анекдоты, разоблачающие недостат­ки режима, не писал острых статей и рассказов.

Повесть состоит из пяти глав: «Родственнико, «Неизвестные фо­тографии юного Хазанова», «Интервью в ресторане?, «Сибирский вариант» и «Прибалтика... Конец гастролей... Но...*, а также пре­дисловия и послесловия.

Предисловие настраивает на серьезное чтение. В нем автор обоб­щил все то, что хотел сказать в своей книге: «Застой не означал окончание жизни, она продолжалась. Люди сеяли хлеб и покупали его за границей, люди варили сталь и стояли в очередях, занима­лись наукой и гоняли мяч, писали стихи и коррумпировались, бра­ли космические рубежи и взятки, кто-то был честен, а кто-то жуль­ничал, работая спустя рукава, и в результате страна отставала в развитии даже от других, прежде менее развитых стран, отставала экономически и духовно. Я не в силах установить, кого было боль­ше — честных или вороватых, и не собираюсь что-либо обобщать. Я не считаю, что если один продавец — жулик, то все торговцы во­ры, тем более что в моем рассказе пойдет речь о работниках неви­димого фронта, о которых мы знаем значительно меньше, чем о торговцах». Я не случайно взяла такую большую цитату. В ней, на мой взгляд, отражена идея всего произведения, отношение автора к описываемым событиям (наряду с отрицательными сторонами за­стоя автор видит и хорошее, он объективно относится ко всем лю­дям без исключения).

В первой главе Стронгин рассказывает о своем дальнем родст­веннике Нике, о его судьбе. В начале повествования перед нами предстает молодой человек, горячо любящий свою семью, чувству­ющий гордость за свою страну. Но он оказывается слабым духовно. Все сильнее его увлекает блестящая карьера, им овладевает тще­славие. В результате он предает не только своих коллег, но и се­мью, друга (самого Стронгина) ради продвижения по служебной ле­стнице. Ника часто рассказывал автору о своей борьбе с началь­ником, вернее, об «их» борьбе. Стронгин слушал его рассказы вни­мательно и наконец понял смысл этой борьбы: и сам Ника, и его соратники как ученые были несостоятельны, прекрати они свою борьбу, дай начальнику время и силы разобраться в их возможно­стях, то эта несостоятельность, некомпетентность сразу бы вылезла наружу. Автор возмущен его предательством и лицемерием и от­крыто пишет об этом: «Зато отношение к Нике резко изменил. И раньше он не вызывал у меня особых симпатий, а сейчас стал про­тивен, и одновременно я ужаснулся, подумав, до какой низости должен дойти и опуститься человек, чтобы провести обыск у своего