Александр Силаев

Вид материалаДокументы

Содержание


Дар в сортире
Поэт и народ
Конспиративная хата
Подобный материал:
1   ...   52   53   54   55   56   57   58   59   ...   63

Антигламур



Политические дебаты. Из отзыва на меня: «Выступал ты, Саш, хорошо, но внешне выглядел как-то пидаровато». Охренеть. Нашли себе, блядь, метросексуала, где не искали. Я то знаю, что мой стиль – радикальный антигламур: русский валенок на марше, куль картофеля в пиджаке с карманами.

Ношу костюмы именно по этой причине: мне нужны карманы. Десяток предметов, которые некуда деть. К лету их число загадочно убывает, и я перехожу на джинсу.

Чего там пидароватого? Медленная речь? Очки? Лохматые волосы с месячной бородой-щетиной?

Помню, звонит мне в полночь одно мурло – зовет пить водку. «Я уж подумал, Саш, что ты пидар» - «Почему?» - «Ну как: звонишь ночью незнакомому человеку, а он тебя сразу на хуй на шлет».

По схожей причине меня как-то записали в евреи. Вежливость – вещь такая. Осторожнее с ней надо. Помнить, что лишняя вежливость – ранит чувства окружающих… Провоцирует…


Таро



Несколько лет назад напились с товарищем. Потянуло на всякую дурь, экстремальную и возвышенную.

- Давай, - говорю, - дьявола вызовем. Втроем посидим. Ты же типа врал, что умеешь.

- А как будем вызывать – ниточкой, иголочкой, ложечкой?

- Тебе вообще-то виднее.

- Есть риск, что сгорит квартира…

- Я такую квартиру знаю – в огне не горит, в воде не тонет.

Тут товарищ говорит, что нужен еще литр водки. Иначе, мол, дьявол не придет. Смотрим – а нету денег. И литра водки, соответственно. Ну, ничего. Взяли полтора литра пива и поперлись в ту самую квартиру, к знакомой.

А настроение такое же дурацкое и высокое.

- Ну давай, - говорит наш мистик, - я вам на таро погадаю. Только нужна картофелина и свечка.

Про свечку все как-то поняли. А картофелина? Тем более нет в доме картошки. Морковка есть.

- Ну клади морковь. Хотя картошка лучше – она честнее. Ее для честности надо.

Ну и пошло-поехало. Мне раскинули три раза. На один карьерный вопрос, на личный, и на все сразу, как это говорится, «на жизнь». Счет 2:1. В пользу того, что обломится.

Любовная лабуда, как и было предвещено, обломилась через неделю. Карьерная – через год. А по жизни, сказали, все будет хорошо: «жить будешь громко». Помогут «высокие покровители» и вообще.

Ну вот. Обломы резко повышают валидность всего нашего приключения с морковкой и свечкой. Осталось только ждать покровителей. И дело в шляпе.


Секс-парад



Подруга, чуть жившая на Западе, говорит: такого сексапила, как в Красноярске, там нет ни фига. Летом наша главная улица – проспект Мира – впереди Европы всей. По числу девушек, целиком инвестированных в свою сексуальность. Есть очень симпатичные. Есть не очень. Есть страшные. Но все, невзирая на исходные данные, имеют предельно товарный вид. Ежели угодно, гламурный. Парад эпохи: секс, выраженный через деньги, и деньги, выраженные через секс.

Подруга немного ворчит:

- Некоторые девчонки одеты почти проститутками. В Европе их бы так и поняли.

- На вашем гнилом Западе одежда менее зовет к сексу?

- Конечно. Там меньше необходимости отдаться, чтобы продаться. А здесь такое ощущение, что все надо успеть к двадцати. Ну к двадцати пяти максимум.

- Чего успеть?

- Не столько потрахаться, сколько совершить главную сделку жизни – найти оптового долгосрочного спонсора. Судя по одежде можно понять, сколько именно придется потратить на каждую. А европеец – скуп. К тому же их женщинам удобнее заработать самим.

- И выглядеть как черт знает кто…

- И выглядеть как черт знает кто, которому удобно выглядеть черт знает кем. Они делают исключение – когда захотят. Просто одежка-в-обтяжку, топики, мини-юбки не считаются униформой любого дня.


Дар в сортире



Бывает: сетую на плохие условия. Мол, нет условий для творчества, и т.п. А какие тебе условия – кроме чисто физических: поесть, поспать, и чтобы не били палкой? Вспоминаю, что Набоков писал свой «Дар», сидя на унитазе. Больше было негде. И написал – целый «Дар». А ты, блин? Помогает плохо. Но все равно: надо вспоминать Набокова. Еще можно сравнить условия Моцарта и Сальери…


Поэт и народ



Сидим в красноярском ресторане с Толиком, московским поэтом, подрабатывающим тут копирайтером. Толик угощает. Мне звонит знакомая девушка. Зовет в гости, но в итоге зовется сама. Девушка с парнем, тот с бритой головой и еще каким-то кентом. Толик угощает всех.

- В случае чего отобьемся? – шепчет он мне, разливая под рыбу водочку, - али нет?

Во как. Центральную Сибирь угощают не абы как, а с риском для жизни. Вдруг чего-нибудь откусит.


Конспиративная хата



В большой квартире в Красноярске жили приезжие «специалисты от оппозиции», двое левых и двое правых. Все очень не любили Путина, и неплохо относились друг к другу.

Как-то утром захожу в гости. Меня зовут к завтраку.

- На нормальную квартиру в Москве, - говорит правый, – надо работать уже года три. Абзац какой-то.

- Ничего, - отвечает левый, - когда мы придем, в Москве станет много пустых квартир.

- Только нас не трогайте.

Так и сидели, с шутками-прибаутками.

Потом левого товарища, говорившего про квартиры, немного арестовали. И он немного посидел в тюрьме.

Иногда я получаю от него письма.

А от правого товарища у меня есть фиолетовый шарф.

- Наша революция, - сказал он, - будет не оранжевой, а фиолетовой. Так благородней.

Потом знак революции носила моя подруга.