Geum.ru

Александр Силаев

Вид материалаДокументы

Содержание


Посидеть у Адика
Доктор Будда и красные комиссары
Резервация для мутации
Башенки с часами
Подобный материал:
1   ...   7   8   9   10   11   12   13   14   ...   63

Посидеть у Адика



Интересно – нигде еще не случился постмодернистский бар «Третий рейх»? А что? Самое постмодернистское дело. Коктейль «кровь сиониста». Фирменная отбивная «гестапо». Салат «восточный фронт». Праздничный торт «Дахау».

На стенах – портреты. У входа муляж миномета. Официанты, одетые под эсэсовцев. Имеющим сертификат «истинного арийца» (дается на 10-е посещение) – скидка. Абажуры под цвет человеческой кожи.

Заведение бы, предвижу, пользовалось огромным спросом. Его бы, наверное, громили и закрывали… А может, и нет.

Потом бы кожа абажуров стала настоящая.

Истинные арийцы – независимо от цвета своей кожи – подняли бы за это дело сто грамм.

Примерно так завершится постмодернизм.

Если его проект не закроют раньше…


Доктор Будда и красные комиссары



Я не буддист, не буддолог, и дилетантски разумею, что там - поток дхарм как единства воспринимаемого, воспринимающего и трактующего, т.е.

1). так называемый «объективный мир»,

2). так называемые «органы чувств»,

3). и самое главное – то поле кодировок, на которое ложится социальный сигнал, и распознается как «больно» или «благостно».

Особенно, конечно, интересно последнее.

Вот это хорошо или плохо – когда тебе плюют в лицо за твою «идею»? А это кому как. Настоящий христианин – стремится к тому, что это «хороший сигнал», ибо пахнет царствием небесным… Для либерала это не может быть хорошим сигналом, в любом случае. Поэтому мученик за либерализм, сознательный мученик – это какой-то нонсенс, перверсия (есть подозрение, что советские диссиденты – либо вообще не были за либерализм, либо плохо представляли, что это такое). Поэтому христианская «кодировка» тут лучше: с ней не так тяжело.

Но это когда как. Если кругом бухло и голые девки – на христианскую кодировку это плохо ложится. Это искус. Что бы это стало благой «гулянкой», надо подойти с иным полем.

И т.д.

Задача в том, чтобы поток знаков лег на расположенную к нему кодировку.

И в этом смысле наша эпоха – одна из самых несчастных. Ибо разлад между кодировкой, дающей нам набор желаний и сигнальным потоком – чудовищен.

Все хотят, чтобы все было и ничего за это не было. Но так не бывает. Все хотят молодых-красивых, но мало кто интересен им, все хотят престижного потребления, но оно на то и престижно, что не у всех, все хотят эффекта наркотиков – без их следствий, и т.д. Безумный мир.

Питекантропам было куда как проще. Или монахам. Или советским строителям социализма. Никогда еще культурное поле и социальное не входили в такой зазор.

Так я себе и вижу новый социализм. Решающий проблему зазора. И культуру придется покорежить, и социальное… Главное: корчевать лишнее желание. Помнить, как учил Гаутама Шакьямуни, что страдание – есть, и желание – причина. А счастье – избавление от желания иметь какие-либо желания.

Вообще, самая практичная философия – под видом религии. Циничная в лучшем смысле этого слова. С нулевой онтологией, где «ничего нет» (хрен его знает, чего там за бытие – и не надо), и больным существованием, которое лечат.

Доктор Будда! Пишут тебе больные… Возьми скальпель. Отрежь нам кусок ума, в котором общество потребления. Оно ведь только в нашем уме. Больше его нигде нет.

Звездотень



Самый лучший символический капитал, который есть в современной РФ – быть звездой первой величины в последние годы СССР. Неважно: в кино, музыке, политике. Если ты ей был, дальше можно вообще ничего не делать. Тебя будут просто возить и пихать тебе в карман деньги.

Звезда второй величины уже рисковала бы свалиться в небытие. Звезда, возникшая позднее, в 1990-е годы, тем более в 2000-е – нуждалась бы в постоянной подпитке. Как минимум, приходилось бы работать. Как максимум, вкладываться в маркетинг.

Самое главное, что у звезд родом из позднего СССР нет конкурентов в принципе. Их не затмят. Все более поздние «звездюки» могут разве что потеснить друг друга.

Здесь много объяснений локальных.

Самое фундаментальное: как это ни странно, эпоха звезд в мире проходит вообще. Достигшая расцвета во второй половине 20-го века, она тихо-мирно пошла на спад. Новые имена уступают старым, ибо тогда был самый сезон, а сейчас так себе.

Редактор журнала «Афиша» Сапрыкин говорил, что последней музыкальной всенародной звездой была в России Земфира… То есть ее знали все – независимо от того, хотели знать или нет. Такого – 100-процентной узнаваемости – больше не будет.

Никогда.


Резервация для мутации



РФ – заповедник гоблинов. Территория чиновников, ведущих себя как бизнесмены, и бизнесменов, ведущих себя как чиновники. Все это в совокупности заставляет с нежностью вспоминать чистоту классических форм: «хищных акул свободного рынка», «тупых бюрократов советской системы» и т.п.

Башенки с часами



Бывают социальные институты, главное назначение которых – радовать глаз. «Смотрите, а в нашем городе тоже есть башенка с часами». Правда, часы нарисованные – ну и хрен. Еще бывает функция – экономить на демонтации. Уже никому не надо, но разобрать дороже, чем поддерживать. Тем более если разбирать, принято строить взамен. А это и вовсе накладно.

В какой мере наша система образования – на стыке первого и второго? А «наука»? А, например, «союзы писателей»? В том пути, которым идет страна, не особо нужно «университетское образование», «наука» и т.д. Нужно лишь говорить про них – по ряду причин. Время от времени.

Вот и торчат горелые «симулякры». Радуют глаз. Экономят на демонтации. Всем, кто там обретается, будет проще, коли они поймут – реальное назначение институтов.