Geum.ru

Иван Дзюба Геополитический аспект Голодомора (продолжение: часть третья)

Вид материалаДокументы

Содержание


Сталин одновременно ударил по селу, интеллигенции
Подобный материал:
Иван Дзюба

Геополитический аспект Голодомора


(продолжение: часть третья)

Не случайно, что головной опасностью для социалистического строительства объявляется, наряду с кулачеством, национал-уклонизм в самой партии. Это было важной составляющей борьбы с разноцветной внутрипартийной оппозицией.

В упомянутой книжке Ф. Тарана есть отдельный раздел «Оппозиция в КП(б)У и подготовка к интервенции». Начиная с конца 20-х годов, «национал-уклонистов» все грубее и грубее шельмуют как идеологов кулачества, пособников империализма, резерв интервентов, украинских фашистов и т. д., – все время расширяя круг публично ошельмованных и постепенно приближаясь к главным – А. Шумскому и Н. Скрыпнику.

Особенно настойчиво дискредитировали руководство КПЗУ в качестве агентуры польской дефензивы; после смены этого руководства постановлениями Коминтерна пришлось в конце концов распустить КПЗУ, как и Польскую Компартию вообще.

(На XI съезде КП(б)У тов. Фурер докладывал: «Руководящая группа ЦК КПЗУ предала Коминтерн и, логично развивая шумскистские концепции, все больше погружаясь в националистическую грязь, докатилась до роли объективных агентов польского фашизма, как это и отметил в своей резолюции Коминтерн». Украинская политическая и культурная жизнь в Польше особенно беспокоила советских лидеров, казалась источником влияния на подсоветскую Украину и постоянно учитывалась в стратегиях борьбы с «националистической угрозой». (Непроизвольно вспоминается ожесточенная галичанофобия современных «украинских» политиков известного сорта.)

Под пристальным надзором пребывала пресса украинской эмиграции, в ней выискивали в первую очередь информацию о контактах эмигрантских кругов с буржуазными политиками и вылавливали любые одобрительные высказывания об украинских культурных и государственных деятелях национальной ориентации, от Хвылевого до Шумского и Скрыпника,– как неопровержимый «компромат» на них.

К слову, большинство западноевропейских источников цитировались в большевистской публицистике не по оригиналам, а за перепечатками в эмигрантской прессе. Либо партийные публицисты не имели доступа к первоисточникам и не знали языков, либо целью было подчеркнуть тесное сотрудничество эмиграции с потенциальными интервентами. А может, и первое, и второе.

Сталин одновременно ударил по селу, интеллигенции

Сталинский удар имел многоцелевой характер: он был направлен одновременно и против украинского села (раскулачивание, коллективизация, голодомор), и против национальной интеллигенции (политические процессы, самым громким, но не единственным из которых был процесс над СВУ), и против «национал-уклонистов» и просто заподозренных в нелояльности элементов в КП(б)У, которых сначала «вычищали», а потом расстреливали, как и писателей, педагогов, языковедов, архивистов, геологов, кооператоров.
 
Репрессии были направлены и против сельсоветов, якобы захваченных «кулаками», и против рядовых партийцев и целых партийных организаций, которые проявляли «гнилой либерализм», и против судей, выносивших недостаточно жестокие приговоры. Республиканские и местные газеты этих лет пестрят «доказательствами» вредительской деятельности вражеской агентуры в рядах местных сельских органов и в партии.
 
Скажем, газета «Коммунист» за 2 января 1933 года почти целиком посвящена разоблачению саботажников и репрессивной работе против них. В передовой «Выше бдительность большевистской прессы в борьбе за хлеб» подчеркивается, что главный враг – даже не кулаки, а коммунисты: «...Враг с партбилетом в кармане –опаснее откровенного контрреволюционера. Разве не этому учит ореховское, кобеляцкое, балаклеевское дела?» (Названы районы, в которых раскрыты «гнезда предателей» из «районного руководства». - И. Дз.) В другой статье – «Строго наказать предателей» – дается информация о чистках в парторганизациях сельских районов. В частности, только в снигуровской парторганизации «комиссия ЦКК вычистила 105 человек - 17 % парторганизации».
 
Статья под гневно-саркастическим заголовком «Результаты» одного «показательного» процесса» касается провала рейда Кременчугского суда в село Каменные Потоки, где пришлось оправдать нескольких единоличников, у которых якобы не нашлось 15-20 центнеров хлеба.
 
«Судья Любовник не дал отпора кулацкому выступлению защитника Найдиса», – многозначительно добавляет газета. Что ждало если не судью, то защитника Найдиса, видно из следующего материала под заголовком «Предатель сурово наказан». Тут сообщается, что выездная сессия Одесского облсуда рассмотрела дело бывшего (уже бывшего! - И. Дз) нарсудьи Гросулевского района, бывшего (уже бывшего! -И. Дз.) члена партии Химовича, который «злонамеренно задерживал рассмотрение дел кулаков, срывавших хлебозаготовки...» . Финал: «Предатель интересов партии, рабочего класса и колхозных масс Химович осужден к лишению свободы в дальних местностях Союза на десять лет». Это только из одного номера одной газеты! Представим весь масштаб работы...
 
Однако несмотря на всю массированность этого удара, Сталин не имел уверенности и, наверняка, переживал страх, сравнимый с тем, что в первые дни нападения гитлеровской Германии на СССР. Обратим внимание: после казуистского выступления со статьей «Головокружение от успехов» он 18 месяцев не делал публичных заявлений – вплоть до объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б).
 
7 января 1933 года, когда он сделал доклад «Итоги 1-й пятилетки». В разделе о сельском хозяйстве Сталин был очень лапидарен и, наведя цифры о почти сплошной коллективизации, с присущим ему сарказмом поставил контрвопрос: «А как стоит дело с сельским хозяйством в капиталистических странах?» и принялся рисовать безнадежное состояние капиталистического сельского хозяйства, аграрный кризис на Западе, трагедию крестьянства капиталистических стран. А потом в разгар голодомора снова выезжает на Кавказ на отдых и находится там достаточно долго, руководя страной при помощи писем и телеграмм. Что это: свидетельство полной уверенности в успехе и в своих коллегах? Или желание стать в стороне, чтобы в случае неудачи найти виновных, как это он как правило делал? Некоторые из тех, кто наблюдал его в это время вблизи, склоняются к последней версии.
 
 В воспоминаниях известного «перебежчика» Бориса Суварина находим запись разговоров с его другом Исааком Бабелем, который в 1932 году гостевал в Париже. Бабель (к слову, в одном из рассказов 1928 года, он едва ли не первый рассказал об ужасающих методах коллективизации в Одесской области) тогда был близок к кремлевской элите, в частности к Ворошилову и Горькому, при этом сохранял независимость мысли. Под датой 18 октября 1932 года читаем о Сталине: «Отправился на три месяца на Кавказ [...] А знаете ли вы, что говорили шепотом после отъезда Сталина, оставившего в плачевном состоянии государственные дела, в особенности экономику? Насрал и уехал».
 
Располагаем и другим свидетельством того, насколько тревожной была ситуация и насколько важной для Сталина — эта «победа» над крестьянством, а одновременно и над интеллигенцией и оппозициями в партии. Как правило советская историография, вдогонку за Сталиным, называла 1929 год «годом великого перелома». Но тот же Сталин в известной беседе с Леоном Фейхтвангером в 1938 году, то есть постфактум, называет решающими годы 1934-1935, когда он уже «сломал хребет» врагам и мог праздновать «победу». Не меньшей «победой», чем «победа» над украинским селом, была для Сталина и «победа» над «национал-уклонистами» в КП(б)У, а фактически - над КП(б)У.
 
Письма Сталина к Молотову и Кагановичу свидетельствуют, насколько он боялся потерять Украину («Украину мы можем потерять»), насколько не доверял не только массе украинских коммунистов, а и руководству КП(б)У. Вот из письма Сталина Кагановичу 11 августа 1932 года: «Дела на Украине из рук вон плохи. Плохо по партийной линии. Говорят, что в двух областях Украины (кажется, Киевской и Днепропетровской) около 50-ти райкомов высказались против плана хлебозаготовок [...] На что это похоже? Это не партия, а парламент [...] Плохо по линии советской. Чубарь – не руководитель. Плохо по линии ГПУ. Реденсу не по плечу руководить борьбой с контрреволюцией в такой большой и своеобразной республике, как Украина. Если не возьмемся теперь же за выправление положения на Украине, Украину можем потерять. Имейте в виду, что Пилсудский не дремлет, и его агентура на Украине во много раз сильнее, чем думает Реденс или Косиор. Имейте также ввиду, что в Украинской компартии (500 тысяч членов, хе-хе) обретается не мало (да, не мало!) гнилых элементов, сознательных и бессознательных петлюровцев, наконец прямых агентов Пилсудского. Как только дела станут хуже, эти элементы не замедлят открыть фронт внутри (и вне) партии, против партии. Самое плохое это то, что украинская верхушка не видит этих опасностей. Так дальше продолжаться не может» .
 
И дальше идут указания относительно изменений в руководстве КП(б)У. Впрочем, его и раньше неоднократно меняли. Очередная реорганизация произошла в конце 1931 года, когда был создан организационный секретариат (Строганов, Терехов, Алексеев, Чернявский и Любченко) во главе с Косиором. А в январе 1933 года Сталин присылает в Украину Постышева вместе с целым эшелоном московских кадров.
 
Продолжение следует…