Geum.ru

Основа: «русская доктрина», журнал "Главная тема", №8 2005г, участие приветствуется

Вид материалаДокументы

Содержание


V. российское хозяйство
Антикризисная программа
Подобный материал:
1   2   3   4   5
идеологическая ротация) и выстраивание сетевого сообщества по принципу “дорогу наиболее способным” (творческая ротация).

Перед Россией стоит сложнейшая задача заменить пост-имперскую бюрократию на административный корпус нового Российского империализма, воссоздать органическую систему власти, которая встала бы на службу традиционным духовно-политическим ценностям России. Сетевая организация нового корпуса суперменеджеров будет встраиваться в государственную иерархию, меняя ее внутренние правила. Сети и государственная иерархия взаимно погасят недостатки друг друга.

V. РОССИЙСКОЕ ХОЗЯЙСТВО

1. Манифест России исходит из того, что доминирующие типы экономик в ходе истории постоянно меняются. В настоящий момент неолиберальная хозяйственная система доживает последние годы. Ставка на неолиберальную модель нынешней российской элиты говорит о ее отставании и косности в идейном плане, при этом многих представителей хозяйственной элиты придерживаться старой модели побуждают не столько убеждения, сколько корысть. Что же касается реального процесса, то данная модель “максимальной либерализации движения товаров и услуг” фактически означает становление не экономики развития, которая действительно необходима сейчас России, но экономики перераспределения активов и концентрации капитала. Неолиберальная модель не согласуется ни с христианским, ни с мусульманским, ни с буддистским, ни тем более со славянскими цивилизационными кодами, а “транснациональная лояльность” означает войну “глобальной элиты” со старыми традиционными элитами. По существу неолиберальная модель представляет собой модель застоя, хорошо приспособленную не для роста производства, а для сильных эгоистических сообществ, которые стремятся к захвату чужой собственности.

2. Вместе с неолиберальной моделью уходит в прошлое и тенденция на глобализацию. Первый цикл “интеграция – дезинтеграция” приходился примерно на 1860-1970 годы, второй начался около 1980 г. В настоящее время мировая экономика вновь вошла в фазу дезинтеграции. Возникает несколько самостоятельных эмиссионных центров со стойким валютным суверенитетом (помимо доллара появился евро, готовится третий валютный суверенитет мирового масштаба – китайский юань). Нет никаких оснований для продолжения адаптации экономики России к процессу хозяйственной глобализации. Ни о каком глобальном рынке, контролируемом западной элитой, не может быть и речи; место глобальной интеграции заняла региональная интеграция, происходит быстрый рост суверенитета региональных экономических модулей. Продолжение неолиберальной деградации резко увеличит шансы экономической абсорбции России Китаем. Экономический суверенитет России должен быть восстановлен, приоритетом должна стать антикризисная программа, направленная на наращивание экономической массы, воспроизводство населения и повышение его качественных характеристик.

3. Неолиберальная модель была сконструирована в США и Англии в 70-е годы и введена в действие в десятках стран. Она позволила выстроить взаимоотношения между ядром мировой рыночной экономики (США и ЕС) и ее периферией по образцу отношений Британской метрополии и ее колоний. Запад, навязав странам со слабыми рыночными экономиками данную модель, загнал их в своего рода экономическую ловушку, заставил играть по правилам, которые выгодны ему как цивилизации и выросшим на его почве транснациональным корпорациям. Однако сегодня ситуация кардинально изменилась: в новые лидеры выбивается ряд стран, который избрал своей моделью не неолиберальную теорию, но “экономику развития”. Исторические примеры такой модели – Франция или Италия в 60-е – 70-е годы, Южная Корея и Тайвань в 80-е годы, КНР в последнее десятилетие. По прогнозам экспертов Российской манифеста, к 2020 году Китай по объему промышленного производства превзойдет развитые страны вместе взятые в 1,5 - 2 раза. Уже сейчас промышленное производство КНР превышает промышленное производство США минимум в два раза. Вероятнее всего, около 2010 года а может быть и раньше западные державы откажутся от курса на глобализацию ввиду неспособности конкурировать с Китаем.

4. Неолиберальные экономики генерируют новые технологии и основные экспортные финансовые ресурсы, а смешанные – основную часть прироста мировой экономической массы. Однако “постиндустриальная экономика” – это всего лишь производный, “надстроечный” сектор. Утрачивая позиции в мировом промышленном производстве, Запад не сможет долго удерживать за собой технологическое доминирование. Технологический разрыв Запада и Китая неуклонно сокращается. Страны Юго-Восточной Азии теснят США и ЕС также и на рынке экспорта производственного капитала. Постиндустриализм – это всего лишь модный брэнд, символ надежд на сверхобогащение путем использование компьютеров и построенных на их основе информационных систем. Данная тенденция может иметь серьезный смысл только в приложении сферы НИОКР (научных исследований и опытно-конструктурских разработок) – но как раз для развития данного сектора экономики России в период реформ у нас ничего не делалось.

5. В середине 80-х годов XX века Россия (СССР) была одним из наиболее индустриально развитых регионов мира. Промышленное производство России составляло около 50% от уровня США, а в расчете на душу населения – около 75%. СССР–Россия 80-х годов – это мировой лидер в области производства товаров инвестиционного назначения. В расчете на душу объем инвестиций в основные фонды в СССР в 1984 году в 1,3 раза, а в России примерно в полтора раза превышал уровень США. В ценах 2004 года инвестиции в экономику России в 1984 году составляли не менее $1 трлн. Экономические причины краха СССР на поверку оказываются смехотворными – недопроизводство потребительских товаров, дефицит жилья, столь болезненно воспринимавшиеся в обществе в конце 80-х годов, могли бы быть сравнительно легко компенсированы в рамках мощной индустриальной экономики и благодаря высокому исходному уровню инвестиционной нагрузки (с учетом переноса ее вектора в гражданский сектор).. Вместо решения этих проблем “новое поколение” политической элиты увлеклось либерализацией, приватизацией, открытостью, политическим прикрытием и статистической маскировкой огромных издержек, сопутствующих этим процессам.

6. Как свидетельствуют многофакторные сопоставления, российский ВВП в 2004 году составлял не более 50% от уровня 1990 года. Размеры инвестиций в основные фонды к 2004 году составляют не более 20% от уровня 1990 года. Сегодня амортизация основных фондов промышленности не обеспечивается. Страна деиндустриализируется. Реальное потребление товаров и услуг составляло в 2004 году 70-80% к уровню 1990 года. Доходы 70-80% населения в 2004 году были в 2 раза ниже, чем в 1990 году. Россия считается промышленной страной, однако доходы лиц наемного труда в России искусственно опущены до уровня развивающейся страны. Попытки навязать России модель социального обеспечения слаборазвитой страны, свернуть государственное образование и здравоохранение не имеют под собой никаких оснований.

Государство, обладая рычагами налогового и тарифного регулирования, не препятствует владельцам предприятий генерировать сверхприбыль за счет амортизационного фонда и фонда накопления промышленности, то есть за счет деиндустриализации и демодернизации России. При этом иностранные инвестиции, о которых так много говорят, могут играть роль не более чем витаминных добавок, ставка на них абсурдна. Нынешняя инвестиционная политика нацелена на форсированное замещение отечественных инвесторов и собственников иностранными. Почти все инвестиции в Россию из развитых стран дотируются российской экономикой ввиду заниженного курса рубля.

7. Объяснением противоестественных пороков современной экономики России является тот факт, что за счет перекраивания доли прибыли и доходов предпринимательского типа внутри ВВП и собственно реального производства у нас сложилась паразитическая экономика генерации сверхприбыли. Неучтенная в ВВП компонента предпринимательской прибыли составляет 20-25% от величины номинального ВВП. С учетом реального паритета покупательной способности (ППС) рубля Россия стоит на втором месте после США по массе производимой предпринимательской прибыли. Но при этом у США экономика в четыре раза больше российской. Чрезвычайно низкий уровень оплаты труда (порядка 25% от ВВП по сравнению с 50-70% в развитых странах) плюс резкое расслоение общества по доходам формирует модель “двух экономик”, которая характерна обычно не для индустриальных стран (к каким все еще относится Россия), а для стран развивающихся. Суть этой модели в сосуществовании практически не пересекающихся двух видах спроса: спроса богатых (менее 20% населения России), направленного преимущественно не на внутренний рынок, и постоянно сокращающегося спроса бедных (около 80% населения), недостаточного для стимулирования и динамичного развития отечественной экономики. Со временем спрос бедных также все больше ориентируется на внешний рынок, так как износ оборудования, сокращение капиталовложений и рост издержек производства способствуют вытеснению отечественных товаров импортными.

8. К ошибкам наших реформаторов следует отнести игнорирование задачи строительства эффективного фондового рынка, что привело к тотальной недооценке приватизируемых активов и формированию весьма скромной по размеру частной собственности и весьма странного собственника – скорее с психологией барахольщика, сознающего крайне низкую легитимность своей собственности. Поэтому многие предприятия эксплуатируются хищнически, на износ, со стремлением получить максимальную прибыль в кратчайшие сроки. В результате приватизации в России не самое лучшее управление предприятиями менялось на еще худшее, а затем к утрате части активов в результате “выжимания соков” и перевода амортизационных фондов в категорию прибыли. В России возникла специфическая структура корпоративной системы, рассчитанная на генерацию сверхприбыли и выведение ее в значительной степени за пределы России в условиях быстрого уменьшения производственных фондов. Между тем Россия до сих пор остается по своему производственному аппарату развитой, а не развивающейся страной.

В результате беспрецедентного крушения одной из лидирующих мировых экономик (экономики СССР) выиграл в краткосрочной перспективе Запад, а в долгосрочной – Китай. Внутри России выиграло около 10% населения, но скорее всего они выиграли бы еще больше, если бы реформы проводились не по неолиберальным лекалам. Раскол страны на виннеров (победителей) и лузеров (проигравших) по сути обнаруживает несправедливый порядок, является главным фактором необеспеченности национальной безопасности и разрушения предпосылок выработки национальной стратегии развития России.

9. Вместо “скороспелого” членства в ВТО, не сулящего основным производительным силам России никаких выгод, необходим переход к разумному протекционизму, который представляет собой аналог иммунной защиты организма и является важнейшим фактором обеспечения экономического суверенитета. Прежде чем открывать шлюзы для конкурентов, нужно позаботиться о приведении своей экономики в конкурентоспособное состояние. Концепция “открытой экономики” является противоестественной для России с ее емким внутренним рынком, огромными природными ресурсами, значительным и качественным человеческим потенциалом.

России как воздух необходима новая логика валютно-денежных отношений. Сегодня при значительном разрыве официального курса и паритета покупательной способности (ППС) рубля вся экономика предстает как будто в кривом зеркале. Имеют место огромная недооценка экономических возможностей России, преувеличение возможностей иностранных инвесторов, вредная идея поднять внутрироссийские цены на продукцию ТЭК до уровня, в 3 раза превышающего средний уровень цен в стране.

10. Проектируемые правительством реформа ЖКХ, планы по приватизации образования и здравоохранения не имеют под собой никаких оснований, кроме стремления создать дополнительные центры генерации сверхприбыли. Это извращенная логика извращенной элиты, мыслящей антинационально. Подлинная элита в нынешних условиях выдвинула бы противоположную стратегию: пусть и не тотального “нового раскулачивания” богатого класса, что имеет мало смысла, но восстановления ответственного отношения государства и политической элиты к нации в целом, к ее большинству, которое становится все беднее. Одной из ключевых мер по нормализации положения стало бы увеличение и сбалансированное выравнивание доли оплаты труда в ВВП – и в добавленной стоимости (в отгрузках) дифференцированно по отраслям экономики. Тем самым будет обеспечена синхронизация динамики фонда оплаты наемного труда и роста ВВП. В свою очередь возрастет покупательная способность населения в целом.

Авторы Российской манифеста считают целесообразным ввести в обращение наряду с “мягким” “твердый” валютный рубль, обмен которого на СКВ будет производиться на принципе множественных курсов. Это позволит избавиться от инфляции и значительно сократит потери России от несоответствия заниженного курса рубля его ППС.

11. Сомнительна идея восполнить дефицит рабочей силы через поощрение иммиграции. Нашей экономике нужна не вообще рабочая, а квалифицированная рабочая сила. Реально же происходит импорт неквалифицированных рабочих и криминальных элементов, нехватки которых в России не ощущается. Восстановление традиционного производственного сектора автоматически призовет на рабочие места многих нынешних безработных или работающих не по специальности – вчерашних советских профессионалов, по международным меркам образованных и конкурентоспособных.

Назревшие задачи фискальной политики – сосредоточение налогообложения в тех отраслях и производственно-сбытовых цепочках, где формируется сверхприбыль. Необходимо, в частности, введение высоких рентных платежей за использование природных ресурсов. Введение повышенной ставки должно также применяться при налогообложении крупных имущественных сделок, излишественных услуг и пр.

Другой базой налоговых доходов следует сделать косвенные налоги: налог на конечное потребление (или налог с продаж), налог с оборота, а также, возможно, НДС. Подоходный налог тоже должен взиматься как оборотный. Должны быть установлены высокие акцизы на алкоголь и табак, в идеале – государственная монополия на производство и продажу алкоголя. Налоги на фонд оплаты труда следует поэтапно снизить и в перспективе отменить вовсе.

12. Антикризисная программа Российской манифеста сводится к следующим главным положениям: опустить цены на продукцию ТЭК до среднего уровня цен исходя из ППС рубля; проводить политику низких цен в сфере железнодорожных тарифов; пресечь утечку капитала из России (фактически вывозятся амортизационные фонды российских предприятий), установить твердые нормы амортизационных отчислений; проводить приватизацию при наличии к тому особых оснований, исключив дешевые распродажи активов, на период нормализации национального хозяйства вообще остановить приватизационные процессы; принять законы, исключающие дешевые земельные распродажи; по японскому образцу послевоенного периода создать группу банков для целей средне- и долгосрочного инвестиционного кредитования, всемерно способствовать переброске кредитных ресурсов в инвестиционный сектор; перестроить кредитную банковскую систему на началах специализации (по образцу Франции 60-х и Южной Кореи 80-х годов); ликвидировать налог на доходы банковских вкладов, гарантировать российским банкам монополию на отечественном рынке; ввести программу по оптимизации фондового рынка, увеличению его способности реалистически оценивать основные активы, способствовать увеличению их капитализации; реализовать комплекс мер по увеличению легитимности частной собственности в виде корпораций и предприятий, при необходимости прибегая к национализации (необходимо национализировать активы, являющиеся объектом хищнической эксплуатации, активы ТЭК и отраслей, важных для безопасности государства, систему винно-водочной торговли, все латифундии).

13. Программа интенсивной антикризисной терапии в состоянии вывести экономику России из ненормального положения за 3-4 года. При этом соображения экономической безопасности диктуют выработку модели хозяйства с оптимальной степенью открытости – по существу квазиавтаркии. Это не означает отказа от внешних экономических связей или от выгодного (отвечающего целям развития) участия страны в мировой торговле и международном разделении труда, однако предполагает введение сознательных ограничений и акцентов во внешнеэкономической деятельности государства.

“Нефтесырьевая” модель экономики России полностью зависит от мировой конъюнктуры. Россия должна рывком уйти на иную траекторию развития, став новым мировым центром технологического и инновационного развития, основным игроком наступающей когнитивной эпохи. Присоединение России к Киотскому протоколу недопустимо, так как оно консервирует экспортно-сырьевую направленность экономики страны. На протяжении более чем 15 лет творческому применению универсальных знаний в интересах национальной экономики препятствовало игнорирование науки как производительной силы, хроническое недофинансирование научных исследований, паралич системы госзаказа в области фундаментальной науки, деградация механизмов внедрения научных разработок в связи с распадом индустриальных циклов. Преодоление этих тенденций является делом чести государства Российского.

Государство должно вести отбор “прорывных” стратегических научных проектов, поиск государственных и корпоративных источников их финансирования, содействовать формированию новых научных школ. Следует решительно отказаться от реформы образования, базирующейся на “мягкой” приватизации учебных заведений и ускоренной коммерциализации учебного процесса. Задачи преобразований в этой отрасли – ликвидация избыточных образовательных учреждений, эффективное увеличение госрасходов на поддержку учреждений высшего образования, восстановление утраченной системы профтехобразования, формирование сети корпоративных бизнес-школ, формирование системы образовательных льгот для ряда категорий молодежи.

14. Манифест России развенчивает миф о “единстве интересов” всякого бизнеса как новое воплощение классового подхода. Реально бизнес-сообщество в России разделено на две совершенно различные по интересам группы. Одни хотят строить свой бизнес в России на перспективу и передать его детям – это “свой” бизнес. Другой, “чужой” бизнес ориентируется на скорейшую прибыль, отсутствие долгосрочных инвестиций и вывоз капитала. Конечной целью для “чужого” бизнеса является продажа своих активов международным корпорациям и собственная “легализация” на Западе. Этому разделению соответствует наличие двух типов предпринимателей: обладающих устойчивой легитимностью и экономическим суверенитетом и полукриминальных.

Именно “чужой” бизнес заинтересован в создании конфликтов между местными и мигрантами, между представителями коренных народов и иноэтничных диаспор, между православными и мусульманами, культивирует “классовую нетерпимость” в обществе (раскол на “своих” бедных и “чужих” богатых). Раскалывая общество, этот враждебный национальным интересам России паразитический слой стремится отсрочить перспективу объединения снизу патриотической волны с национально ориентированным бизнесом. Между тем, сегодняшние условия фактически благоприятствуют иностранным производителям и международному финансово-торговому капиталу, способствуют их конкурентной победе над отечественным предпринимателем и посредником. Российские предприниматели пока демонстрируют опасную беспечность перед нашествием “икей”, “патерсонов”, “рамсторов”, “ашанов” и проч.

Манифест России объявляет ключевой общественно-политической задачей нации выстраивание триады Бизнес – Общество – Власть. Эта неклассовая коалиция “своих”, патриотических сил позволит быстрее сплотиться вокруг программы консервативных преобразований, вытащить страну из тупика.

15. В условиях отсутствия поддержки государства единственным путем выживания, саморазвития и сплочения для сверхновых Россиян предпринимателей может стать создание эффективных сетевых структур. В будущем основной “ударной силой” станет человек и его колоссальные внутренние возможности. В грядущем Нейромире (когнитивном, надындустриальном мире) Российские национальные черты окажутся мощным орудием повышенной конкурентоспособности: таковы смекалка, умение сделать нечто необычное из подручных материалов, умение выживать и действовать в обстановке форс-мажора и нестабильности, способность создавать принципиально новое, умение мыслить на стыках разных наук и отраслей.

Россия должна сознательно идти в новый мир, идти в “технопрорыв”. Россия должна стать центром производства технологий будущего: рационализаторских, закрывающих, природовосстанавливающих, миросоздающих (например, развивающих возможности человека). Через принятие законодательного корпуса по инновациям и проведение осознанной политики по привлечению и поощрению изобретателей и внедрителей новых технологий, которых пока ни у кого нет, Россия обеспечит себе уникальное место в мировом разделении труда.

Для реализации этих амбициозных целей нам нужен атакующий класс, предпринимательский и управленческий (иерархически-сетевой) “мотор” нового пути развития, “спецназ истории”.

16. Широкое хождение в мире имеет тезис “Азиатско-Тихоокеанский регион – центр экономического мира в XXI веке”. Тиражируется данный тезис и у нас в России. Однако несмотря на распространенность этого убеждения, оно является в корне ошибочным. Центром мировой экономической активности в ближайшее столетие будет не АТР, а Евразия. “Морская” геополитическая конструкция меняется на “континентальное” устройство мира. Скорость этого процесса может быть увеличена путем выбора Россией активной позиции в этом вопросе. Либо мы выступаем в качестве ключевого субъекта, либо нам отведут в трансевраазиатском мегапространстве место объекта другие активные игроки. Третьего не дано.

Удивительным образом, после разрушительного Смутного времени 90-х годов у России в начале нового столетия появляется шанс возглавить процессы построения новой трансрегиональной системы – к этому располагает и срединное географическое положение России, ее возможности в качестве транзитной страны, ее огромный ресурсный потенциал, особый статус в качестве державы, традиционно сочетавшей в себе несколько религиозных, культурных, этнических традиций (определяющих и бесценных в деле формирования “евразийского содружества” цивилизаций, континентального культурного, хозяйственного сплава и союза в сфере коллективной безопасности).

В XXI веке мир вступил в новую фазу своего развития – основными субъектами мировой экономики становятся макрорегионы. Это делает актуальной как геополитику “больших скреп”, так и задачу интеграции на постсоветском пространстве (формирование северно-евразийской, собственно “российской” региональной культурно-хозяйственной идентичности). Россия обязана ради будущих поколений своих граждан, ради восстановления естественного мирового баланса самостоятельно сформировать стратегию своего ресурсного и инфраструктурного развития, хотя к конкретным программам такого развития не грех будет привлечь и бурно развивающихся континентальных соседей (в качестве инвесторов, поставщиков рынков, рабочей силы, технологий). Есть два возможных сценария развития событий на пространстве исторической России: или здесь будет сформирован полноценный макрорегион, или пространство будет “растащено” по другим макрорегионам. Наша задача – не допустить развития событий по второму сценарию.