Geum.ru

В. П. Кохановский Кохановский В. П., Лешкевнч Т. Г., Матяш Т. П., Фатхи Т. Б. К 55 Основы философии науки: Учебное пособие

Вид материалаУчебное пособие

Содержание


Глава VI. Научные традиции и научные революции...
I 406 Основы философии науки
Укрепление парадигмы
Укрепление и все более широкое применение идеи (принципа) коэволюции
Подобный материал:
1   ...   30   31   32   33   34   35   36   37   ...   51
Глава VI. Научные традиции и научные революции...

объекты и др. Для изучения этих очень сложных систем, как и вообще любых объектов естествознания, требуется построение иде­альных моделей с огромным числом параметров и переменных. Выполнить эту работу ученый уже не может без компьютерной помощи. Допустим, объектом научного исследования является биосфера — сложный природный комплекс, включающий чело­века с его производственной деятельностью. Эта деятельность, бесспорно, влияет на состояние биосферы, вызывая изменения в популяциях, биоценозах. Чтобы изучить характер этих измене­ний, надо задействовать параметры, связанные с физико-хими­ческим состоянием рек, озер, морей, океанов, лесов, полей, пус­тынь, вечных ледников, гор, атмосферы и т.д. Очевидно, что речь идет о таком огромном числе параметров и переменных, увязать которые в целостность невозможно без использования компью­терных программ и проведения специального математического эксперимента на ЭВМ.

В-пятых, при изучении такого рода сложных систем, вклю­чающих человека с его преобразовательной производственной де­ятельностью, идеал ценностно-нейтрального исследования ока­зывается неприемлемым. Объективно истинное объяснение и опи­сание такого рода систем предполагает включение оценок обще­ственно-социального, этического характера. Например, исследо­вания последствий влияния производственной деятельности че­ловека на биосферу предполагают проведение социальной экс­пертизы с целью выявления вредных, а часто катастрофических, последствий этого влияния и установления ограничений и даже запретов на некоторые виды человеческой производственной дея­тельности. В постнеклассическом типе рациональности учитыва­ется, как считает современный философ науки B.C. Степин, «со­отнесенность характеристик получаемых знаний об объекте не только с особенностью средств и операций деятельности, но и с ее ценностно-целевыми структурами. Причем эксплицируется связь внутринаучных целей с вненаучными, социальными ценностями и целями»1.

А это значит, что рациональное познание не имеет безуслов­ного приоритета перед дорациональными и внерациональными познавательными формами.


Особо важным моментом четвертой научной революции было оформление в последние 10—15 лет XX в. космологии как науч­ной дисциплины, предметом изучения которой стала Вселенная в целом. Философы науки выделяют две революции в космоло­гии XX в. Не рассматривая их подробно, отметим только неко­торые научные и эпистемологические последствия этих револю­ций (при этом воспользуемся исследованием, проведенным А. Н. Павленко1).

Первая революция в научной космологии датируется началом XX в. До этого времени господствовала ньютоновская космоло­гическая парадигма, согласно которой Вселенная в целом не может эволюционировать, она неподвижна. Теорию эволюции Вселен­ной в целом предложил русский математик А. А. Фридман. Эта теория признавала качественное изменение характеристик Вселен­ной во времени. Теория эволюции Вселенной необходимо приве­ла к постановке вопросов о начале эволюции (рождении) и ее кон­це (смерти). Но рождение и смерть Вселенной как грандиозные космические процессы происходят без «свидетелей». В момент ее рождения (Вселенная рождается только один раз) человека-наблю­дателя еще нет, в момент ее смерти человека-наблюдателя уже-нет. Следовательно, рождение и смерть Вселенной — принципи­ально ненаблюдаемые факты. Эволюционирующую Вселенную в ' целом никто и никогда не наблюдал и не сможет наблюдать. Сле­довательно, эволюционная теория Фридмана есть теория о том, что принципиально ненаблюдаемо. Но принципиально ненаблю­даемое является по определению трансцендентным, а потому от­носящимся к сфере метафизики, в которой главным способом по­знания является чистое умозрение, зрение умом (ср. с умозрени­ем античных философов Платона и Плотина, например). Теория эволюции Вселенной в целом способствовала появлению в пост-неклассическом типе рациональности элементов античной рацио­нальности. Рассмотрим некоторые из этих элементов. 1. Обращение к чистому умозрению при разработке теории раз­вития Вселенной напоминает в своих существенных чертах античный тип рациональности. Более того, понятие «Вселенная в целом» родственно античному понятию Космос (прав­да, без прилагательного «Божественный»). Следует отметить, что в традиционной космологии от Канта — Гершеля — Лап­ласа до Шмидта отсутствовало понятие «Вселенная в целом», так как не ясно было, что есть это целое. Поэтому часто Все­ленную отождествляли с Галактикой. С появлением эволюционной теории Фридмана такие поня­тия классической науки, как теория, эксперимент (опыт), научное знание и др., начинают приобретать иной смысл: теория стано­вится «чистой», не опосредованной экспериментом, который по отношению к Вселенной в целом в принципе невозможен. Науч­ное знание приобретает черты метафизического, т. е. становится знанием, получаемым только с помощью ума, хотя в отличие от античности, ум в космологической науке является только умом человека и не связан с Логосом. Метафизическая теория не мо­жет быть подтверждена опытом даже опосредованно, а потому все виды аргументации носят внутритеоретический характер.

Еще в начале XX в. А. Эйнштейн предугадал нарастание тен­денции такого рода аргументации для тех случаев, когда основ­ные понятия и аксиомы теорий конструируются по отношению к принципиально ненаблюдаемым фактам. Тот факт, что космоло­гия практически отрешилась от ньютоновского девиза «физика, бойся метафизики!», был негативно воспринят многими совре­менными философами науки. Так, Ст. Тулмин называл космо­логию «естественной религией». Космология Фридмана открыла, феномен «умозрительной науки», которая «эмпирически не защи­щена» (А. Эйнштейн). Этот феномен, как было показано ранее, существовал в античности.

2.0 том, что фридмановская космология способствовала вос­требованности типа рациональности, близкого античному, сви­детельствует и тот факт, что в ней впервые со времен гречес­кой философии и протонауки был поставлен вопрос: «Почему Вселенная устроена именно так, а не иначе?» Например, поче­му пространство трехмерно, а время одномерно и т. д. В тра­диционной космологии вопрос формулировался иначе: «Как устроена Вселенная?» Вопрос «почему» в отношении метафи­зических объектов, каковым является Вселенная в целом, есть вопрос о причинах и первопричинах, поставленных еще ан­тичным философом Аристотелем.

Глава VI. Научные традиции и научные революции...

403





402

Основы философии науки

3. Вторая революция в научной космологии связывается с разра­боткой физиком-теоретиком А. Д. Линде инфляционной кос­мологии, которая окончательно утверждает статус научной кос­мологии как дисциплины, изучающей принципиально ненаб­людаемые объекты. Это породило проблему бессмысленнос­ти экспериментов и наблюдений в отношении предсказывае­мых ею фактов. Критериями истинности космологической те­ории становятся внутринаучные критерии, которые базируются на таких принципах разума, как целесообразность, соразмер­ность, гармония. Опираясь на эти принципы, Платон писал: «Космос — прекраснейшая из возникших вещей, а его деми­ург — наилучшая из причин». Античный Космос — это образ демиурга (творца), а человек создан по принципу «космичес­кой гармонии». Человеческое существо совершенно в силу совершенства Космоса.

Аналогично в современной физике и космологии все чаще стали говорить об антропном принципе, согласно которому наш мир устроен таким образом, что в принципе допускает возмож­ность появления человека. Свойства Вселенной как целого, свой­ства всей Метагалактики, фундаментальные характеристики Кос­моса таковы, что человек не мог не появиться. В этом смысле он космический феномен, органический элемент космоса. Антроп-ный принцип ставит в определенную зависимость человека и фун­даментальные мировые константы, которые определяют действия законов тяготения, электромагнетизма, сильных и слабых взаи­модействий элементарных частиц. Например, если бы константа электромагнитного взаимодействия, численное значение которой 1/137, было иным, то не было бы атомов и молекул, а следова­тельно, не могли бы появиться ни жизнь, ни человек. Но в таком случае человечество должно воспринимать Космос не как нечто внеположенное и враждебное, а как «дом» своего бытия. И тогда современному человеку должен быть понятен пафос Платона, ха­рактеризовавшего Космос как прекраснейшую и совершеннейшую вещь из всех сотворенных. В такой ситуации современный чело­век должен отрешиться от прагматического отношения к миру, которое сложилось и господствовало в новоевропейской культуре и науке. Другими словами, налицо корреляция типа рациональ­ности, соответствующего современной физике и космологии, к античному типу рациональности.

4. В античности не знали того научного эксперимента, который
родился во времена Галилея и Ньютона. Сущность этого экс­
перимента заключалась в том, что испытуемой вещи надо было
задать адекватный ее сущности вопрос, на который экспери­
ментаторы получали однозначный ответ. Субъект познания
должен был обладать не только умом, но и телесной способ­
ностью ощущать и воспринимать сигналы и ответы, которые
исходили от испытуемой вещи. Так, Галилей формулирует
закон инерции, запределивая эмпирический опыт, в котором
наблюдалось изменение длины траектории движущегося тела
в зависимости от трения. Не случайно И. Кант разводил по­
нятия познания и мышления. Познать, с его точки зрения,
мы можем только то, что дано нашим чувствам, т. е. мир
явлений. Помыслить же мы можем обо всем, даже о том, что
выходит за границы возможности наших чувственных вос­
приятий, например, Бога, душу и др.

В платоновской и неоплатоновской античной традиции- для получения истинного Знания также признавалась необходимость опыта, но опыта «умного», который «ставит» душа, не обращаясь к помощи ощущений и телесных чувств. Опыт души — это толь­ко умственное рассмотрение. Душа и есть собственно субъект по­знания, если можно применить этот термин в античном контек­сте. Платон считал, что душа ведет рассуждение сама с собой, «сама себя спрашивая и отвечая, утверждая и отрицая». При этом она не обращается за поддержкой к телесным ощущениям. В раз­деле, посвященном античной рациональности, мы показали, что такая «работа» души и есть в собственном смысле слова теорети­зирование, к которому активно обращаются современные ученые.

5. Подобие античному типу рациональности обусловливается так­
же тем фактом, что начинает стираться граница между теори­
ей элементарных частиц и теорией Вселенной. Такого типа
«стирание» сформировалось, когда ученые обнаружили, что
электрон ведет себя антиномично: и как частица и как волна,
т. е. подчиняется двум взаимоисключающим друг друга зако­
номерностям. Но, как показал И. Кант, когда мы рассматри­
ваем мир как целое, то неизбежно приходим к антиномич-
ным (взаимоисключающим друг друга) утверждениям: мир
имеет начало во времени и пространстве — мир бесконечен в
пространстве и времени; в мире существуют свободные при-

■w

404

Основы философии науки


чины — в мире царит необходимость; ряд мировых причин завершает Бог — в мире все случайно и Бога нет и т.д. Элек­трон ведет себя также антиномично, как и неведомый нам «мир как целое». Но антиномии, сформулированные Кантом в отношении мира как целого, относятся к сфере философии, т. е. области, изучающей трансцендентное. Н. Бор одним из первых ученых понял, что интерпретация антиномичности электрона возможна не в области физики, в об­ласти философии. Обнаруженная корпускулярно-волновая при­рода элементарных частиц привела его к выводу, что их сущнос­тные характеристики столь же запредельны и парадоксальны, как и характеристики всего мироздания в целом. Стало формировать­ся убеждение, что элементарная частица в каком-то отношении столь же тотальна, как и весь мир, что она — другой полюс Кос­моса. И когда космология связала возникновение мира с Боль­шим взрывом, то сразу возникла проблема: с какой своей «едини­цы» начинался мир. Большой взрыв являлся «созданием из ниче­го» неопределенной бесформенной протоматерии, из которой на­чали формироваться элементарные частицы. Они-то и были теми «единицами», которые привели к структурированию всего мироз­дания. Теория элементарных частиц и космологическая теория столь тесно стали сопрягаться, что критерием истинности теории элементарных частиц стала выступать ее проверка на «космоло­гическую полноценность». Возникло близкое античности пони­мание того, что все связано со всем, «все во всем».

Итак, современная физика и космология сформировали сход­ную с античной тенденцию обращения к умозрению, к теоретизи­рованию. Они впустили в пространство своих научных построе­ний вопросы, которые в классической и неклассической науке от­носились к философским: почему Вселенная устроена так, а не иначе; почему во Вселенной все связано со всем и т.д. Но на фи­лософские вопросы нельзя адекватно ответить, опираясь на нор­мы и идеалы научного познания, сложившиеся в пределах клас­сической и неклассической рациональности.

Глава VII

Особенности современного этапа развития науки

§1. Главные характеристики современной, постнеклассической науки

1. Широкое распространение идей и методов синергетики — те­ории самоорганизации и развития сложных систем любой при­роды.

В этой связи очень популярны такие понятия, как диссипа-тивные структуры, бифуркация, флуктуация, хаосомность, стран­ные аттракторы, нелинейность, неопределенность, необратимость и т. п. В синергетике показано, что современная наука имеет дело с очень сложноорганизованными системами разных уровней орга­низации, связь между которыми осуществляется через хаос. Каж­дая такая система предстает как «эволюционное целое». Синерге­тика открывает новые границы суперпозиции, сборки последнего из частей, построения сложных развивающихся структур из про­стых. При этом она исходит из того, что объединение структур не сводится к их простому сложению, а имеет место перекрытие об­ластей их локализации: целое уже не равно сумме частей, оно не больше и не меньше суммы частей, оно качественно иное.

Один из основоположников синергетики Г. Хакен (предложив­ший и сам этот термин), поставив вопрос — «Что общего обнару­живается при исследовании систем самого различного рода, при­родных и социальных?» — отвечал на него следующим образом.

I


406

Основы философии науки

Общее — это спонтанное образование структур («Strakturbilding»), качественные изменения на макроскопическом уровне, эмерджен-тное возникновение новых качеств, процессы самоорганизации в открытых системах. Отличие синергетического взгляда от тради­ционного, по мнению Хакена, состоит в переходе от исследова­ния простых систем к сложным, от закрытых к открытым, от линейности к нелинейности, от рассмотрения равновесия процес­сов вблизи равновесия к делокализации и нестабильности, к изу­чению того, что происходит вдали от равновесия.

Объективности ради надо сказать, что вышеперечисленные и другие идеи синергетики были сформулированы не без влияния диалектики (Шеллинга, Гегеля, Маркса), хотя об этом, как прави­ло, не упоминается. Но об этом помнит один из основателей си­нергетики И. Пригожий, который писал, в частности, о том, что гегелевская философия природы «утверждает существование иерар­хии, в которой каждый уровень предполагает предшествующий... В некотором смысле система Гегеля является вполне последова­тельным философским откликом на ключевые проблемы време­ни и сложности»1. Более того, Пригожий четко и однозначно ут­верждает, что «идея истории природы как неотъемлемой состав­ной части материализма принадлежит К. Марксу и была более подробно развита Ф. Энгельсом... Таким образом, последние со­бытия в физике, в частности, открытие конструктивной роли не­обратимости, поставили в естественных науках вопрос, который давно задавали материалисты»2.

Между тем некоторые современные ученые не только не ви­дят преемственной связи между диалектикой и синергетикой, но считают, что первая из них отжила свой век и должна быть заме­нена второй. Или — в лучшем случае — диалектике предназнача­ется «участь» одной из частей синергетики. С таким подходом согласиться нельзя, ибо диалектика как общая теория и универ­сальный метод была и остается выдающимся достижением ми­ровой философской мысли. Она как философский метод продол­жает успешно «работать» в современной науке наряду с другими общенаучными методами (синергетика, системный подход и др.). (О синергетике см. следующий параграф данной главы.)

1 Пригожим И., Т>генгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 140.

2 Там же. С. 320.


407

Глава VII. Особенности современного этапа развития науки

Принимая синергетический подход, некоторые современные исследователи стремятся осуществить комплексное, системное рас­смотрение всей совокупности факторов, определяющих измене­ние роли науки в процессах постиндустриальной транспормации. Так, Л. В. Лесков к числу таких факторов относит: модерниза­цию научной методологии; роль фундаментального теоретичес­кого знания; модернизацию общенаучной парадигмы; достаточно широкий спектр анализируемых научных направлений; перспек­тивы снятия барьера между естественнонаучным и гуманитарным научным знанием; уточнение роли и места науки в культуре, а теоретического знания — в социокультурной динамике. «Подоб­ная постановка проблемы означает, — по мнению автора, — не что иное, как попытку построить модель самой науки как самоор­ганизующейся системы»1.

2. Укрепление парадигмы целостности, т. е. осознание необхо­димости глобального всестороннего взгляда на мир. «Принятие диалектики целостности, включенности человека в систему — одно из величайших научных достижений современ­ного естествознания и цивилизации в целом»2. В чем проявляется парадигма целостности?

а) В целостности общества, биосферы, ноосферы, мироздания и
т. п. Одно из проявлений целостности состоит в том, что че­
ловек находится не вне изучаемого объекта, а внутри его. Он
всегда лишь часть, познающая целое.

б) Для конца XX в. характерной является закономерность, со­
стоящая в том, что естественные науки объединяются, и уси­
ливается сближение естественных и гуманитарных наук, на­
уки и искусства. Естествознание длительное время ориенти­
ровалось на постижение «природы самой по себе», безотноси­
тельно к субъекту деятельности. Гуманитарные науки — на
постижение человека, человеческого духа, культуры. Для них
приоритетное значение приобрело раскрытие смысла, не
столько объяснение, сколько понимание, связь социального
знания с ценностно-целевыми структурами.

1 Лесков Л. В. Наука как самоорганизующаяся система // Обществен­
ные науки и современность. 2003. №4. С. 148. ;

2 Моисеев И. Н. Естественнонаучное знание и гуманитарное мышление
// Общественные науки и современность. 1993. № 2. С. 66.

408

Основы философии науки

Глава VII. Особенности современного этапа развития науки

409


Идеи и принципы, получающие развитие в современном ес­тествознании (особенно в синергетике), все шире внедряются в гуманитарные науки, но имеет место и обратный процесс. Освое­ние наукой саморазвивающихся «человекоразмерных» систем сти­рает прежние непроходимые границы между методологией есте­ствознания и социального познания. В связи с этим наблюдается тенденция к конвергенции двух культур — научно-технической и гуманитарно-художественной, науки и искусства. Причем имен­но человек оказывается центром этого процесса, в) В выходе частных наук за пределы, поставленные классичес­кой культурой Запада. Все более часто ученые обращаются к традициям восточного мышления и его методам. Все более распространяется убеждение не только о силе, но и о слабости европейского рационализма и его методов. Но это никоим образом не должно умалять роли разума, рациональности — и науки как ее главного носителя — в жизни современного общества.

Ориентацию европейской науки XX в. на восточное мышле­ние четко зафиксировал В. И. Вернадский, который писал: «Едва ли можно сомневаться, что выдержавшая тысячелетия, остав­шись живой, слившись с единой мировой наукой, мудрость и мораль конфуцианства скажется глубоко в ходе мирового науч­ного мышления, так как этим путем в него входит круг новых лиц более глубокой научной традиции, чем западноевропейская цивилизация»1. Тема «Восток—Запад» сегодня активно обсуж­дается в литературе. Разительное несходство двух типов куль­тур пронизывает всю жизнь современной цивилизации, оказывает огромное влияние на происходящие процессы во всех сферах общественной жизни и на пути осмысления возможных перспек­тив развития человека.

Тот факт, что даже при обсуждении новой концепции приро­ды эта проблема возникает, говорит о ее чрезвычайной актуаль­ности. «Мы считаем, что находимся на пути к новому синтезу, новой концепции природы. Возможно, когда-нибудь нам удастся слить воедино западную традицию, придающую первостепенное значение экспериментированию и количественным формулиров-

кам, и такую традицию, как китайская: с ее представлениями о спонтанно изменяющемся самоорганизующемся мире»1. 3. Укрепление и все более широкое применение идеи (принципа) коэволюции, т. е. сопряженного, взаимообусловленного изме­нения систем или частей внутри целого. Будучи биологическим по происхождению, связанным с изу­чением совместной эволюции различных биологических объек­тов и уровней их организации, понятие коэволюции охватывает сегодня обобщенную картину всех мыслимых эволюционных про­цессов, — это и есть глобальный эволюционизм. (Подробнее об этом см. §3 данной главы.)

Данное понятие характеризует как материальные, так и иде­альные (духовные) системы, т. е. является универсальным. Оно тесно связано с понятием «самоорганизация». Если самооргани­зация имеет дело со структурами, состояниями системы, то ко­эволюция — с отношениями между развивающимися системами, с корреляцией эволюционных изменений, отношения между ко­торыми сопряжены, взаимоадаптированы. Полярные уровни ко­эволюции — молекулярно-генетический и биосферный.

Коэволюция остро ставит вопрос о синтезе знаний, о необхо­димости совмещения различных уровней эволюции, различных представлений о коэволюционных процессах, выраженных не толь­ко в науке, но и в искусстве, религии, философии и т. п. Коэво­люция совершается в единстве природных и социальных процес-, сов. Поэтому на современном этапе развития науки нужно тесное единство и постоянное взаимодействие естественнонаучного и гу­манитарного знания с целью более глубокого исследования меха­низма коэволюционного процесса.

Принцип коэволюции является углублением и расширением на современном научном материале принципа эволюции (разви­тия), который, как известно, был основательно разработан в исто­рии философии — особенно в немецкой классике (и прежде всего у Гегеля), а затем — в материалистической диалектике («две кон­цепции развития»). Идеи развития и «полярности», особенно ост­ро и глубоко «выстраданные» в немецкой классической и матери­алистической диалектике, сегодня являются ключевыми для со­временной науки.


Вернадский В. И. О науке. Т. 1. Научное знание. Научное творчество. Научная мысль. Дубна, 1997. С. 398.

1 Пригожий И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. М., 1986. С. 65.


411
I

Основы философии на

4. Изменение характера объекта исследования и усиление t междисциплинарных комплексных подходов в его изучении, В современной методологической литературе все более ск няются к выводу о том, что если объектом классической на были простые системы, а объектом неклассической науки — ела ные системы, то в настоящее время внимание ученых все боль привлекают исторически развивающиеся системы, которые с чением времени формируют все новые уровни своей орган» ции. Причем возникновение каждого нового уровня оказывает i действие на ранее сформировавшиеся, меняя связи и компози­цию их элементов.

Системы, характеризующиеся открытостью и саморазвити­ем, постепенно начинают определять облик современной пост-неклассической науки. А это требует новой методологии их по­знания. В литературе определяют такие признаки самоорганизу­ющихся систем, как: открытость — для вещества, энергии, инфор­мации; нелинейность — множество путей эволюции системы и возможность выбора из данных альтернатив; когерентность (сцеп­ление, связь) — согласованное протекание во времени процессов в данной системе; хаотический характер переходных состояний в них; непредсказуемость их поведения; способность активно взаи­модействовать со средой, изменять ее в направлении, обеспечи­вающем наиболее успешное функционирование системы; гибкость структуры; способность учитывать прошлый опыт.

Объектом современной науки становятся — и чем дальше, тем чаще — так называемые «человекоразмерные» системы: медико-биологические объекты, объекты экологии, включая биосферу в целом (глобальная экология), объекты биотехнологии (в первую очередь генетической инженерии), системы «человек—машина»

и т. д.

Изменение характера объекта исследования в постнекласси-ческой науке ведет к изменению подходов и методов исследова­ния. Если на предшествующих этапах наука была ориентирована преимущественно на постижение все более сужающегося, изоли­рованного фрагмента действительности, выступавшего в качестве предмета той или иной научной дисциплины, то специфику со­временной науки все более определяют комплексные исследова тельские программы (в которых принимают участие специалисты различных областей знания), междисциплинарные исследования.