Geum.ru

H. И. Газетдинов деятельность следователя по возмещению материального ущерба издательство казанского университета

Вид материалаДокументы

Содержание


Глава iiiпути повышения эффективностидеятельности следователяпо возмещению материального ущерба
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

ГЛАВА III
ПУТИ ПОВЫШЕНИЯ ЭФФЕКТИВНОСТИ
ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СЛЕДОВАТЕЛЯ
ПО ВОЗМЕЩЕНИЮ МАТЕРИАЛЬНОГО УЩЕРБА



Проблема повышения эффективности правоприменительной деятельности в условиях развернувшегося
ускорения социально-экономического развития страны,
интенсификации всего нашего народного хозяйства приобретает свою особую актуальность. Разрешить ее применительно к теме нашего исследования — это значит найти наиболее оптимальные средства выполнения одной из важных задач советского уголовного судопроизводства, каковой и является возмещение причиненного преступлением материального ущерба. От ее состояния зависит в определенной степени и дело борьбы за сохранность социалистической собственности и реальная
гарантированность прав советских людей на материальное благополучие. В поисках возможных для этого путей нам помогают достижения советской правовой, в
том числе и уголовно-процессуальной, науки в области
исследования эффективности права и правоприменительной (правореализующей) деятельности, осуществленные наиболее глубоко и всесторонне в последние два десятилетия 1.

Не ставя перед собою задачи обстоятельного анализа высказанных в правовой литературе различных суждений относительно понимания эффективности права
вообще и правового явления в частности, мы считаем
правильной позицию тех ученых, которые видят конкретное содержание эффективности таких феноменов
прежде всего в их внутренних, качественных свойствах,
выражающихся в способности при минимальных социальных издержках обеспечить достижение тех целей,
которые поставлены перед ними2.

Суть эффективности проявляется «в том, чтобы обеспечить решение поставленных задач в возможно короткий срок, при наименьших затратах трудовых, материальных и финансовых ресурсов»3. Такие «затраты»


могут быть и иного свойства, в том числе духовные,
эмоциональные, социальные.

Сам же процесс достижения целей, стоящих перед
правовыми установлениями, есть не что иное, как правореализующая деятельность. Исходя из этого, проблемы эффективности права и его реализации нельзя
рассматривать в отрыве друг от друга. Сказанное здесь
представляется особенно важным для процессуальных
отраслей права, реализация норм которых практически
всегда связана с видоизменением или созданием новых
правоотношений4. Отсюда, об эффективности уголовно-процессуальных норм, регулирующих возмещение причиненного преступлением материального ущерба, можно
судить лишь в неразрывной связи с процессом их реализации. Эффективность же правоприменительной деятельности есть способность обеспечить при наименьших социальных издержках достижение стоящих перед нею целей6. В нашем случае в качестве такой цели выступает, прежде всего, восстановление существовавшего до совершения преступления объема материальных благ потерпевшего или гражданского истца.
Показатели эффективности такой деятельности видятся нами в соотношении между: а) реально существовавшим до преступления объемом материальных благ названных лиц и органов; б) их уменьшенным в результате совершения преступления уровнем; в) достигнутым вследствие принятых правоохранительными органами мер состоянием имущественных отношений участников уголовного процесса, которое, как представляется, не должно превышать первоначального (пункт
«а») уровня. Относительно двух первых величин достаточно одной лишь их констатации в общепринятых
(обусловленных) выражениях и установления факта
прямой зависимости происшедшего уменьшения материального состояния потерпевшего (гражданского истца)
от общественно опасного и противоправного деяния обвиняемого (наличие прямой необходимой причинной связи между криминальным деянием и преступным результатом) 6. Констатировать третью величину в достигнутом суммарном стоимостном или натуральном выражении также несложно. Но полученное при сопоставлении всех приведенных величин соотношение в действительности не отразит еще истинного состояния дел. Необходимо учесть, что действия по возмещению

причиненного преступлением ущерба требуют приложения
определенных человеческих усилий, сопровождаемых
соответствующими тратами материального, духовного,
эмоционального, социального порядка. Сама такая деятельность осуществляется на протяжении какого-то промежутка времени, в течение которого социальные, условия, конечно же, не остаются неподвижными. Все эти моменты также должны учитываться при определении степени эффективности соответствующей правореализующей деятельности. Именно на это и сориентированы предложенные в литературе, методы, модели, математические уравнения и формулы измерения эффективности правовых явлений7.

Но, как известно, социальные процессы по своему.
обыкновению быстро не меняются. Поэтому и воздействие всех таких реалий на эффективность правореализующей деятельности может быть вполне учтено в рамках «теории среднего уровня»8. В силу последней воздействие экономических, политических, идеологических, психологических, правовых и иных факторов на эффективность права в сравнительно небольшие периоды
времени, которые подвергаются социологическому исследованию и в которые таковые проводятся, оценивается как относительно постоянная величина. Заметное отклонение уровня эффективности реализации отдельной нормы права (правового института) в каждом конкретном случае вызывает необходимость выявления возбуждающей силы вычленяемого фактора, что может породить в части, к примеру, совершенствования правового регулирования определенных общественных отношений рекомендации. Изложенные исходные позиции и были положены нами в основу проведенного изучения эффективности предпринимаемых исследователем действий по обеспечению возмещения причиненного преступлением материального ущерба. Учтены здесь также и достаточно
обоснованные в литературе рекомендации по методике
проведения социологических исследоваяий9. В основу данного исследования положены, в частности, данные интервьюирования 120 следователей прокуратуры и МВД, проведенного по специально разработанному вопроснику. Вследствие того, что большинство из полученных при этом данных в той или иной степени приводилось в предыдущих главах, а некоторые из них нами


Опубликованы10, здесь мы их приводить не будем. Вместе
с тем эти данные еще раз подтверждают, что эффективность правореализующей деятельности, в том числе
и предпринимаемых следователем действий по обеспечению возмещения причиненного преступлением материального ущерба, находится в прямой зависимости от целого ряда условий11. Последние могут быть подразделены на определенные группы на основе естественной и искусственной классификации12. При обращении к естественной классификации, основанной прежде всего на анализе таких существенных признаков, как характер и степень воздействия на механизм правореализации выявляется, что одна группа обстоятельств обусловлена внутренними качественными свойствами предпринимаемых следователем мер, их социальной значимостью (ценностью) по выполнению соответствующей задачи советского уголовного судопроизводства, другая же группа — внешним воздействием.

Такие внешние условия эффективности деятельности
следователя по обеспечению возмещения причиненного
преступлением материального ущерба в свою очередь
могут быть классифицированы по их отношению: а) к
степени совершенства законодательства, качеству соответствующих правовых норм и б) к совершенству (качеству) правореализующей деятельности. Анализ современного состояния правовых норм, регулирующих деятельность следователя по обеспечению возмещения причиненного преступлением материального ущерба, приводит нас к выводу о необходимости законодательной корректировки некоторых из них.

В правовой литературе вот уже два десятилетия подряд ставится вопрос о необходимости выделения непосредственно в тексте закона (ст. 2 Основ, ст. 2 УПК
РСФСР) возмещения причиненного преступлением материального ущерба в качестве самостоятельной задачи
советского уголовного судопроизводства 14. Пленум Верховного Суда СССР своим постановлением от 23 марта
1979 г. «О практике применения судами законодательства о возмещении материального ущерба, причиненного
преступлением» 15 как само собой разумеющееся в очередной раз нацеливает суды на необходимость точного
и. неуклонного выполнения законодательства о возмещении материального ущерба. Законодатель же все такие предложения до настоящего времени оставляет

без внимания. Между тем задача «быстрого и полного
раскрытия преступления», в содержании которой включается и возмещение причиненного преступлением материального ущерба16, не всегда преследует цель установления всех обстоятельств, подлежащих доказыванию
по уголовному делу. В тех случаях, когда преступные
последствия в виде материального ущерба входят в
рамки конструктивных признаков конкретного состава
преступления (к примеру, дела о кражах, хищениях
путем присвоения и растрат, халатности и т. д.), названная задача в определенной мере включает в себя и
необходимость разрешения отдельных вопросов возмещения причиненного преступлением материального ущерба. В тех случаях, когда преступные последствия в виде материального ущерба не охватываются конструктивными признаками состава преступления, задача «быстрого и полного раскрытия преступления» вообще не включает в себя задачу возмещения причиненного преступлением материального ущерба. Четкое закрепление в уголовно-процессуальном законе отмеченной задачи, вне всякого сомнения, нацеливало бы следователя на принятие необходимых мер по обеспечению возмещения причиненного преступлением материального ущерба, создавало бы для этого более надлежащие и надежные правовые гарантии.
В определенной законодательной корректировке нуждается, на наш взгляд, и норма существующего уголовно-процессуального закона в части отдельных форм возмещения причиненного преступлением материального ущерба. Так, согласно ч. 1 ст. 29 УПК РСФСР, лицо, понесшее материальный ущерб от преступления, вправе при производстве по уголовному делу предъявить к обвиняемому или к лицам, несущим материальную ответственность за действия обвиняемого, гражданский иск,.
который рассматривается судом совместно с уголовным
делом. По сложившейся практике многие следователи
слово «вправе» истолковывают как наличие у лица»
понесшего от преступления материальный ущерб, «возможности» требовать его возмещения, а не как законное право таких лиц на предъявление иска, надежную
реализацию которого следователь обязан стремиться
обеспечить по каждому конкретному уголовному делу.
Защита законных интересов лиц, пострадавших от преступления, для советского уголовного судопроизводства


— задача не менее важная, чем изобличение виновников совершения преступления и применения к ним
справедливого наказания 7.

Сказанное не означает, что в тексте закона непременно необходимо указать на обязанность лиц, понесших от преступления материальный ущерб, предъявить
к соответствующим лицам гражданские иски (такого
мы не исключаем, тем более, что для юридических лиц
это давно уже стало их обязанностью) 18. Но в самом
законе есть, на наш взгляд, необходимость обратить
внимание на то, что действия по разъяснению пострадавшим от преступления лицам права на предъявление
иска должны получить отражение в соответствующем
протоколе, составленном в соответствии с требованиями
ст. 141 УПК РСФСР. При отказе от предъявления иска в таком протоколе должны были бы приводиться подробные основания и мотивы для этого. В этой же статье уголовно-процессуального закона (1 ст. 29 УПК РСФСР) вызывает определенное возражение положение о том, что гражданский иск предъявляется «к обвиняемому или к лицам, несущим материальную ответственность за действия обвиняемого».

Ставя возможность предъявления иска в зависимость
от появления в уголовном процессе фигуры обвиняемого, закон тем самым ограничивает право лиц, понесших
от преступления материальный ущерб, на его возмещение. Кроме того, такое указание закона не согласуется
с. принципом всестороннего, полного и объективного
исследования обстоятельств дела (ст. 20 УПК РСФСР),
в известной степени тормозит реальное осуществление
такого принципа. Нам представляется, что возможность
предъявления гражданского иска должна быть предусмотрена в стадии возбуждения уголовного дела путем
указания просьбы о возмещении причиненного преступлением материального ущерба непосредсвенно в заявлении или сообщении о совершенном преступлении.
В. .этой части соответствующие указания, как нам думается, необходимо внести в ст. 110 УПК РСФСР. Такое решение этого вопроса полностью будет согласовываться с содержанием ч. 2 ст. 29 УПК РСФСР, в соответствии с которой «гражданский иск может быть предъявлен с момента возбуждения уголовного дела
до начала судебного следствия» 19. Корректировка ст. 29
УПК РСФСР необходима для ее согласования и с ч. 1

ст. 30 УПК РСФСР, в силу которой «при наличии достаточных данных о причинении преступлением материального ущерба орган дознания, следователь, прокурор и суд обязаны принять меры обеспечения предъявленного или
возможного в будущем гражданского иска». С позиция
повышения эффективности возмещения причиненного
преступлением материального ущерба представляется
удачным изложение ч. 3 ст. 29 УПК РСФСР в редакции
Указа Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 августа 1983 г. «О внесении изменений и дополнений в УПК РСФСР» о том, что «прокурор предъявляет или поддерживает предъявленный потерпевшим гражданский иск, если этого требует охрана государственных или общественных интересов или прав граждан» 20.

В связи с изложенным представляется заслуживающим внимания предложение о необходимости создания
специального государственного фонда для возмещения
потерпевшему ущерба, причиненного преступлением,
«если своевременное восстановление его имущественных
прав не представляется возможным из-за не розыска или
неплатежеспособности виновного» 21. Однако такой фонд
должен иметь лишь вспомогательное значение, поскольку основное взыскание должно быть получено за счет
имущества обвиняемого (осужденного) либо лица, несущего материальную ответственность за его действия.

В соответствующей уголовно-процессуальной норме
(к примеру, ст. 301 УПК РСФСР) должны получить
отражение источники формирования и назначения такого фонда, условия и порядок возмещения причиненного преступлением ущерба за счёт его средств, четкие запреты на использование фонда в иных, не связанных с восстановлением материального положения потерпевшего, гражданского истца, целях.
В уголовно-процессуальном законе нет нормы, которая содержала бы прямое указание на возможность
возмещения причиненного преступлением материального
ущерба путем реституции. Её наличие ныне мы практически выводим только из указаний ст. 85 УПК РСФСР
о возможности возвращения вещественных источников
доказательств их владельцам, если это возможно без
ущерба для производства по делу, а также если такие
предметы являются скоропортящимися. Но даже сама
правовая процедура такого восстановления материальных благ потерпевшего законодателем не урегулирована


Между тем в процессуальной литературе уже сравнительно давно были высказаны в этой части конкретные
предложения, сводящиеся, в частности, к тому, что «если материальные ценности возвращаются в связи с прекращением производства по уголовному делу, то... о принятом решении достаточно указать в резолютивной части
постановления о прекращении уголовного дела. Возвращение материальных ценностей по приостановленному
уголовному делу, а также по делу, по которому расследование продолжается или заканчивается и которое будет направлено в суд, возможно только на основе специального постановления о возвращении владельцу вещественных доказательств» 22. Сам процесс возвращения владельцу такого имущества должен оформляться протоколом. В законе, на наш взгляд, наряду с общей нормой об уголовно-правовой реституции (таковой, к
примеру, могла бы стать статья 29 УПК РСФСР), должны быть и такие, которые определяют правовую процедуру ее осуществления.
В определенном совершенствовании нуждается и ряд
существующих норм уголовно-процессуального закона,
связанных с правовом регулированием деятельности
следователя по обеспечению возмещения причиненного
поступлением материального ущерба. Учитывая, в частности, что наложение ареста на имущество часто сопряжено с производством таких неотложных следственных действий, как обыск и выемка, есть необходимость отнесения его к числу последних и дополнения в этой части ст. 119 УПК РСФСР. Говоря о таком специфичном процессуальном действии, как
наложение ареста на имущество, призванном обеспечить
сохранность материальных ценностей для удовлетворении гражданского иска или возможной конфискации
имущества, следует отметить, что его эффективность
Значительно повышается, если при производимой при
этом описи имущества принимает участие товаровед,
инспектор по ценам либо даже судебный исполнитель,
которому в будущем придется исполнять приговор в
части имущественных взысканий. Думается, что возможность участия специалиста в наложении ареста на
имущество следовало бы предусмотреть в ст. 175 УПК
РСФСР 23. Эффективность рассматриваемого действия во многое предопределяется и принятием надлежащих мер

обеспечения сохранности подвергнутого аресту имущества. Законодатель разрешает оставлять арестованное
имущество под сохранную расписку не только представителю исполнительного комитета поселкового или сельского Совета народных депутатов, либо жилищно-эксплуатационной организации, либо какому-то иному авторитетному лицу, но даже самому владельцу этого имущества или его родственникам. В печати уже приводились убедительные примеры того, что, пользуясь оставленным им на хранение имуществом, подозреваемые обвиняемые, их родственники разбазаривают его24.

Нам представляется, что из ст. 175 УПК РСФСР следует исключить указание на возможность оставления арестованного имущества на хранение всем таким лицам.
Одновременно следует принять более энергичные меры
к обеспечению надлежащих условий хранения имущества, подвергнутого аресту, вплоть до создания специальных хранилищ при каждом правоохранительном
органе.

Что же касается наличных денег, облигаций государственных займов, иностранной валюты в банкнотах»
монетах, чеках, а также изделий из драгоценных металлов и камней и другого особо ценного имущества (меха), то все это подлежит изъятию и передаче на хранение в учреждениях Госбанка СССР либо в других специально предназначенных для этого местах. Об этом также следовало бы записать в ст. 175 УПК РСФСР расшифровав тем самым содержащееся в этой статье
указание о том, что «в случае необходимости имущество»
на которое наложен арест, может быть изъято».
Некоторое уточнение необходимо, на наш взгляд,
внести в ч. 3 ст. 168 УПК РСФСР. Здесь, в частности,
отмечается, что обыск возможен только по мотивированному постановлению, санкционированному прокурором или его заместителем.

Отсутствие такой санкции закон связывает лишь с не терпящими отлагательства случаями, конкретизация которых законодателем нам представляется необходимой. В качестве таких обстоятельств могли бы стать случаи, когда есть реальные основания опасаться, что разыскиваемый объект ввиду
промедления с производством обыска может быть утрачен, уничтожен или поврежден.

Думается, что с учетом всего здесь сказанного действующее законодательство сможет еще более эффективно


способствовать достижению задач советского уголовного судопроизводства, в том числе и возмещению
причиненного преступлением материального ущерба.
Качественная правовая регламентация всего процесса возмещения причиненного преступлением материального ущерба является очень важным условием его эффективности. И закон, как известно, рассчитан прежде всего на его выполнение. На необходимость практического осуществления основ тех преобразований, которые уже стали законом, но не стали еще реальностью, обращал внимание В. И. Ленин 25.

Эффективность правореализующей деятельности зависит от условий, относящихся к материальным и социально-политическим аспектам, к качеству организации и функционирования правоприменительных органов, включая и их правовую обеспеченность 26. Условия, входящие в первую группу, являются, по своему существу, компонентами хозяйственно-организаторской и культурно-воспитательной функции советского государства, а потому во многом предопределяют и характер самой правореализующей деятельности и ее содержание. Будучи производными и зависимыми от них, условия, входящие во вторую группу, оказывают более активное и непосредственное влияние на эффективность правореализации.

Рассмотрим их в аспекте деятельности следователя
по обеспечению возмещения причиненного преступлением материального ущерба. Прежде всего следует подчеркнуть, что вся такая деятельность должна протекать на основе соблюдения
социалистической законности. Не -останавливаясь на
анализе различных воззрений относительно понятия и
содержания социалистической законности27, отметим.
лишь, что в сфере правореализации она проявляется,
с одной стороны, в надлежащем правовом регулировании соответствующих общественных отношений, включая и охрану прав граждан, а с другой—строжайшее соблюдение всеми гражданами советских законов правил социалистического общежития. Эти два аспекта социалистической законности получили свое закрепление и в Конституции СССР. В ст. 4 Основного Закона нашего государства сказано, что «Советское государство, все его органы действуют на основе социалистической законности, обеспечивают охрану правопорядка,

интересов общества, прав и свобод граждан», а в ст. 59 указывается, что «каждый гражданин СССР обязан соблюдать Конституцию СССР и советские законы». Выше мы изложили наши соображения и некоторые пожелания относительно улучшения качества правового регулирования деятельности следователя по обеспечению возмещения причиненного преступлением материального ущерба.

Здесь мы считаем необходимым обратить внимание на то, чтобы при принятии соответствующих процессуальных решений по возмещению ущерба и их претворении в жизнь следователи были бы образцом соблюдения предписаний правовых норм и помнили, что любое, в том числе и единичное отступление
от закона, есть нарушение социалистической законности,
устоев нашей жизни. Магистральная линия на укрепление социалистической законности представляет собой объективную закономерность, органически присущую нашему государству и праву. «Демократия была и остается,— подчеркивает М. С. Горбачев,— важнейшим рычагом упрочения социалистической законности, а прочная законность—неотъемлемой частью нашей демократии»28.

Заметим, что многие из проводимых следователем
действий по обеспечению возмещения материального
ущерба связаны с ущемлением, некоторым ограничением прав и интересов участников процесса, выступают в виде мер уголовно-процессуального принуждения .'(кратковременное задержание подозреваемого, выемка, обыск, освидетельствование, отстранение обвиняемого от должности, наложение ареста на имущество и т. д.29

При применении таких мер следователь обязан даже в
нарушителе видеть «...человека, живую частицу государства, в которой бьется кровь его сердца, солдата, который должен защищать родину, свидетеля, к голосу которого должен прислушиваться суд, члена общины, Исполняющего общественные функции, главу семьи, существование которого священно, и, наконец, самое главное — гражданина государства»30.

Как представитель области, наделенный доверием народа, следователь должен помнить, что именно от него ожидают высокой организованности и дисциплины («если мы добросовестно учим дисциплине рабочих и крестьян, то мы обязаны начать с самих себя»31), эффективной и ответственной


деятельности в интересах общества. «В нашем трудовом
обществе каждый обязан работать на совесть, жить неукоснительно соблюдая нормы социалистического общежития, которые для всех одинаковы»32. Для того
чтобы трудиться добросовестно, необходимо постоянно
совершенствовать свою профессиональную подготовку без специальной профессиональной подготовки квалифицированно расследовать и разрешать уголовные дела: невозможно. Вот почему на должности следователей могут быть назначены только лица, имеющие высшее юридическое образование. Имея необходимую профессиональную подготовку, дополненную практическим опытом, следователь может принять своевременные и правильные решения о производстве тех или иных процессуальных действий, в том числе и связанных с выполнением задачи возмещения причиненного преступлением
материального ущерба, и провести их в жизнь. Этому
содействует и научная организация труда. Предметов
НОТ является разработка и внедрение наиболее совершенных форм специализации и кооперации трудовых процессов, рационального режима рабочего времени и
отдыха, создание благоприятных условий труда, а также вопросы повышения профессиональной подготовки должностных лиц правоохранительных органов 33. К нашей проблеме, как видим, НОТ имеет самое непосредственное отношение, помогает лучше спланировать в осуществить мероприятия по обнаружению разыскиваемого имущества, выявлению других возможных источников возмещения ущерба, эффективнее использовать
в этих целях специальную поисковую технику и т. д.

Одним из звеньев НОТ является информационная обеспеченность правореализующей деятельности в самом
широком смысле — и как оперативная взаимная информированность правоохранительных органов о совершенных преступлениях и преступных последствиях, приметах совершивших их лиц, похищенного имущества, и как насыщение следователей необходимой законодательной, справочной, специальной литературой и т. д.34

В литературе предложен еще ряд аргументированных мероприятий по повышению эффективности деятельности следователя по обеспечению возмещения причиненного преступлением материального ущерба. Так, по мнению В. Я. Понарина, исследовавшего данную,

проблему применительно к гражданскому иску, таковыми, в частности, являются меры по повышению морального и материального стимулирования труда следователей и судебных исполнителей, специализации и улучшению организационной структуры следственного аппарата, разработке стройной системы отчетности и оценки деятельности этой категории должностных лиц, периодические обобщения следственной практики, связанные с наметкой и осуществлением более эффективных
действий по возмещению ущерба и т. д.35 Все они заслуживают к себе самого пристального внимания. Мы же считаем необходимым остановиться в дополнение ко всему здесь сказанному еще на трех аспектах: на вопросах взаимодействия следователей с органами дознания при решении вопросов возмещения материального ущерба, роли прокурорского надзора в выполнении этой важной задачи предварительного следствия и мерах по склонению обвиняемых и гражданских ответчиков
добровольному возмещению причиненного преступлением материального ущерба. Под взаимодействием следователя с органами дознания подразумевается основанное на законе и подзаконных актах сотрудничество следователя и оперативных работников, направленное на наиболее эффективное
сочетание следственных и оперативно-розыскных мероприятий с целью успешного решения задач уголовного
процесса.

Взаимодействие следователя с органами дознания
обусловлено необходимостью объединения сил, средств
и методов, специфичных для этих подразделений. Бесспорным преимуществом в деятельности органов дознания, в особенности таких его служб, как уголовный розыск и БХСС, признается их оперативность за счет более тесного контакта между отдельными службами и хорошо поставленной оперативной и розыскной деятельностью, являющихся, как известно прерогативой органов дознания.

При организации взаимодействия по обеспечению
возмещения материального ущерба следователь должен
учитывать факторы, которые придают определенную
направленность розыскным действиям. По мнению
3. Г. Власенко, следует выделять при этом следующие
факторы: степень дефицитности разыскиваемых материальных ценностей, что влияет на время, необходимое


для их сбыта; размер и количество материальных ценностей; примерные, допустимые в данных условиях сроки хранения материальных ценностей; степень возможности легального сбыта, хранения материальных ценностей в данной местности и окружающих районах, возможный вид транспортировки материальных ценностей 36.

Взаимодействие между следователем и органом дознания осуществляется, в основном, путем совместного поведения процессуальных действий и дачи поручений следователем органу дознания о производстве следственных и розыскных действий, которые для последнего являются обязательными. Процессуальные отношения по взаимодействию между следователем и органом дознания возникают только по делам, по которым производство предварительного следствия обязательно. По таким делам взаимодействие следователя с органами дознания начинается с подготовки к совместному выезду на место происшествия в составе следственно-оперативной группы и продолжается в течение всего предварительного рассмотрения. Хотя по действующему законодательству (ст. 119 УПК РСФСР) по делам, по которым предварительное следствие обязательно, орган дознания при наличии признаков преступления возбуждает уголовное дело и производит неотложные следственные действия по установлению и закреплению следов преступления и выявлению лиц, их совершивших, на практике в подавляющем большинстве случаев по получении сообщений или заявлений о совершенных преступлениях на место происшествия выезжает
следственно-оперативная группа, которую возглавляет
дежурный следователь прокуратуры или отдела внутренних дел, как правило, в зависимости от подследственности уголовного дела (ст. 126 УПК РСФСР). Прибыв на
место происшествия, следователь организует его осмотр,
в ходе которого оперативные работники получают от
следователя конкретные задания и выполняют их свойственными им методами и средствами по своему усмотрению. По окончании этого неотложного следственного действия, проведенного по основаниям и в порядке ч. 2 ст. 178 и ст. 179 УПК РСФСР, следователь составляет протокол и при наличии к тому основания возбуждает уголовное дело. Следователь, принявший уголовное дело к своему производству, несет в дальнейшем полную

ответственность за своевременность, полноту и качество
его расследования. При этом он вправе требовать от
органов дознания содействия при производстве отдельных следственных действий (ч. 4 ст. 127 УПК РСФСР).
Представляется, что такое взаимодействие, с самого начала облекающее органы дознания на пассивность, их
зависимость от следователя, интересы расследования не может должным образом удовлетворить. Хотя после
возбуждения уголовного дела составляется единый согласованный план следственных действий и оперативно-
розыскных мероприятий, который является стержнем
взаимодействия следователя с оперативными работниками, однако оперативный работник несет ответственность во вторую очередь. И в процессуальном и в административном отношениях он подчиняется не следователю, а начальнику органа дознания. Уже такое опосредованное отношение следователя с оперативным работником снижает оперативность взаимодействия.

Как подчёркивает А. Гаврилов, «отсутствие в соответствии
с этим прямой связи между следователем и оперативным работником на практике нередко приводит к обезличке и пассивности органов и лиц, обязанных помогать следователю раскрывать и расследовать преступления. Порой это же порождает между следственными и оперативными работниками трения и взаимные обвинения в недостатках при решении ими задач, что, естественно, отрицательно сказывается на деятельности по раскрытию преступлений»37. Естественно, организация взаимодействия следователя с оперативными работниками органов внутренних дел на таком уровне не
обеспечивает использование всех возможностей, сил и
средств этих служб и является малоэффективной. Не
решают эту проблему создаваемые от случая к случаю
для расследования отдельных, как правило сложных,
много эпизодных уголовных дел группы (бригады) по
расследованию преступлений. Для этих групп характерны те же недостатки. Максимальная мобилизация сил и средств для выполнения любой задачи предварительного расследования может быть обеспечена, на наш взгляд, путем организации самостоятельных следственных подразделений, состоящих из следователей и оперативных работников органов внутренних дел.
В случаях причинения преступлением материального
ущерба взаимодействие следователя с оперативными


работниками органов дознания направлено прежде всего на установление лиц, совершивших преступления
и источников возмещения материального ущерба, в том
числе и похищенных вещей. Большой эффект достигается особенно в тех случаях, когда немедленно после совершения преступления следователь, получив сообщение об этом, организует оперативных работников на обнаружение признаков похищенных вещей и на установление примет преступников. Способы получения этой информации и ее содержание определяются особенностями совершенного преступления и тем, на какой стадии уголовного процесса получается такая информация.

В стадии возбуждения уголовного дела данные о
признаках похищенных вещей и приметах преступника,
как правило, получают путем опроса очевидцев, пострадавших и в ходе осмотра места происшествия, а также
путем проведения оперативно-розыскных мероприятий.
Что касается содержания следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий, они нами были рассмотрены применительно к отдельным формам возмещения материального ущерба. Здесь мы хотим обратить внимание еще на одно обстоятельство, во многом определяющее успех следственной и оперативно-розыскной деятельности и требующее взаимодействия. Как мы указывали выше, возмещение причиненного преступлением материального ущерба как задача советского уголовного процесса может быть выполнена только при условии, если будет установлено лицо, совершившее
преступление, и на него возложена обязанность возмещения такого ущерба.

К сожалению, на практике имеют
место случаи, когда преступление совершено, им причинен материальный ущерб, а лица, совершившего преступление, установить в течение срока предварительного следствия не удается, либо оно скрывается. В таких случаях производство предварительного следствия приостанавливается (ст. 195 УПК РСФСР). По приостановленным уголовным делам производство следственных действий запрещается, и вся работа по уголовному
делу носит оперативно-розыскной характер. Одновременно с приостановлением производства по уголовному делу следователь объявляет розыск лица, совершившего преступление, который поручается органам внутренних дел, а похищенное имущество ставит на криминалистический учёт. В такой ситуации, хотя следователь и

отвечает за судьбу данного уголовного дела, но он по зажону не имеет права ни на производство следственных
.действий, ни на оперативно-розыскные действия, а лишь
может дать поручение о производстве оперативно-розыскных действий органам дознания. При таком положении дел взаимодействие следователя с оперативными работниками органов дознания снижается до минимума, в то время как необходимость во взаимодействии по приостановленным производством уголовным делам крайне велика. Эта проблема, как мы полагаем, в случае создания специализированной следственной группы может быть также решена.
Результативность работы по уголовным делам, в целом, и по возмещению ущерба, в частности, на наш
взгляд, может повышаться и в случае введения в органах внутренних дел должности специального оперуполномоченного уголовного розыска по розыску похищенных вещей.

С факторами организационного порядка, влияющими на эффективность обеспечения следователем возмещения причиненного преступлением материального ущерба, связано и качество осуществляемого за этой .деятельностью прокурорского надзора. Конкретные формы проявления такого надзора могут быть самыми разнообразными: санкционирование обысков, выемки почтово-телеграфной корреспонденции, отстранение обвиняемого от должности, личное производство расследования по делу либо отдельных следственных действий истребование для проверки материалов уголовного дела; дача указаний о наложении ареста на имущество; разрешение жалоб на действие и решения следователя и т. д. (ст.ст. 25, 153, 168, 174, 211 и др. УПК РСФСР, ст.ст. 10, 28—30 Закона о прокуратуре в СССР) 38.

Вопросы обеспечения реального возмещения причиненного
преступлением материального ущерба рассматриваются
в числе главных направлений деятельности прокуратуры 39. Строгий и повседневный прокурорский надзор за
производством процессуальных действий является залогом своевременного, законного, обоснованного, а следовательно, и эффективного возмещения причиненного преступлением материального ущерба на предварительном следствии.

Завершая вопрос о путях повышения эффективности
деятельности следователя по обеспечению возмещения


материального ущерба, заметим, что в процессе ее осуществления следователю часто приходится склонять
лиц, несущих ответственность за преступные действия,
к добровольному возмещению причиненного вреда.
В соответствии со ст. 38 УК РСФСР добровольное возмещение нанесенного ущерба является смягчающим ответственность обстоятельством. Разъясняя, согласно ст. 58 УПК РСФСР, участвующим в деле лицам их права, следователь должен сказать об этом подозреваемому, гражданскому ответчику.

Правда, нормы уголовно-процессуального закона, в котором закреплены полномочия всех лиц, указанных выше (ст.ст. 52, 46, 55 УПК РСФСР), прямо не называют их право на добровольное возмещение причиненного ущерба (в этом усматривается некоторая пробельность закона), но его можно вывести из права участников процесса на представление
доказательств (похищенное имущество, деньги, ценности, нажитые преступным путем, есть не только вещественные доказательства, но и средства, источники возмещения ущерба), их права на дачу объяснений и показаний по поводу перечисленных в ст. 68 УПК РСФСР обстоятельств, подлежащих доказыванию по уголовному делу. Процесс добровольного возмещения причиненного ущерба должен оформляться протоколом, отвечающим требованиям ст. 141 УПК РСФСР
Регламентируя порядок производства таких следственных действий, как выемка и обыск, законодатель
прямо ориентирует лиц, у которых проводятся указанные действия, добровольно выдать орудия преступления,
предметы и ценности, добытые преступным путем, а
также другие предметы или документы, могущие иметь
значение для дела (ст. 170 УПК РСФСР). О добровольной выдаче искомых предметов делается отметка в протоколе следственного действия.

Таковы, на наш взгляд, основные пути повышения
эффективности деятельности следователя по обеспечению возмещения причиненного преступлением материального ущерба. Претворение их в реальную действительность есть непреложное условие выполнения задач советского уголовного процесса, залог успешной борьбы с преступностью.