Исправительные учреждения казахстана (историко-правовой аспект)

Вид материала

Содержание

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 16

2.1 Становление и развитие системы исправительно-трудовых лагерей

На территории СССР первые концентрационные лагеря, такие, как Архангельский, Соловецкий, были созданы в первый год гражданской войны в структуре ВЧК-ГПУ, выполнявших функцию политической полиции. В них содержались классовые враги, выступившие против советской власти.

Надо сказать, что концентрационные лагеря были созданы и в противоборствующей стороне. К примеру, Колчак в городе Омске имел концентрационный лагерь, где содержалось 16 тысяч человек [87, с.18].

Кроме концентрационных лагерей ВЧК-ГПУ, в 1919 году в структуре НКВД были созданы трудовые лагеря, предназначенные для содержания определенных категорий граждан: наркоманов, проституток, представителей свергнутых классов и т.д.

После гражданской войны концентрационные и трудовые лагеря были ликвидированы, а ВЧК был преобразован в Государственное политическое управление (ГПУ). Затем в ходе образования СССР вместо ГПУ было создано Объединенное Государственное политическое управление (ОГПУ).

Что касается Казахстана, то здесь в годы гражданской войны функционировало четыре концентрационных лагеря, дислоцированные в Акмолинской, Уральской, Петропавловской и Семипалатинской губерниях. Они были преобразованы декретом КирЦИКа от 30 марта 1922 года в дома принудительных работ, в котором содержались трудоспособные заключенные [22, с.14].

На территории СССР вновь концентрационные лагеря стали создаваться с июля 1929 года. Причиной тому было очередное изменение социально-экономического курса советского государства, в основе которого лежала теория И. Сталина «О строительстве социализма в одной отдельно взятой стране».

И. Сталин впервые высказал эту идею в конце 1924 года, когда предпринял попытку противопоставить теорию Л.Троцкого «перманентной революции». Л. Троцкий утверждал, что только европейская революция может освободить социалистическую революцию в России от трудностей экономического характера.

Теория И. Сталина сводилась к тому, что СССР, находясь в окружении капиталистических стран, должен завоевать экономическую самостоятельность, а для этого следует ускоренно развивать промышленность и подтягивать сельское хозяйство
[88, с.269]. Отсюда и началась разработка первого пятилетнего плана индустриализации страны, непосредственное осуществление которого началось в 1928 году.

Индустриализация, проводимая командно-административными методами управления, требовала значительных сил и средств, в особенности людского ресурса, который требовалось обеспечивать хотя бы минимальными условиями жизни, к примеру, питанием, одеждой и т.д. Все это должна была вынести на своих плечах основная масса населения - крестьянство. Последние, защищая свои интересы, вполне могли начать новые восстания, но уже против советской власти. Поэтому крестьянство, в особенности его зажиточная часть, так называемое кулачество, представляла для советского государства определенную опасность. В связи с этим не случайно И. Сталин в декабре 1929 года выдвинул лозунг: «Ликвидировать кулачество как класс» [88, с.351].

Конечно, для подобного акта у И. Сталина должны были быть веские аргументы, ведь подлежало ликвидировать целый класс или прослойку крестьянства. В противном случае была высокая вероятность, что значительное число красноармейцев и даже сотрудники ОГПУ откажутся исполнять приказ о ликвидации.

В этом плане гениальность И.В. Сталина состояла в том, что в той обстановке 9 июля 1928 года на Пленуме ЦК партии он выдвинул еще одну теорию, где утверждалось, что чем дальше продвижения к социализму, тем больше будет сопротивление классовой борьбы.

Другие руководители партии поддержали эту теорию, за исключением Н. Бухарина, который в 1929 году, критикуя эту теорию, говорил: «По этой странной теории выходит, что, чем дальше мы идем вперед в деле продвижения к социализму, тем больше трудностей набирается, тем больше обостряется классовая борьба, и у самых ворот социализма мы, очевидно, должны или открыть гражданскую войну, или подохнуть с голоду и лечь костьми» [89, с.264].

К сожалению, талантливого теоретика Н. Бухарина никто из присутствовавших на объединенном Пленуме ЦК и ЦКК ВКП(б) не слушал. В это время они, видимо, и мысли не допускали, что благодаря этой теории сами они окажутся «врагами народа» и будут репрессированы в 1934-1938 годы.

В 1929 году приказ И. Сталина о ликвидации кулачества означал, во-первых, экспроприацию земли и имущества зажиточных крестьян в пользу колхозов и, во-вторых, депортацию семей кулаков в отдаленные необжитые и малонаселенные районы.

Работа по выселению кулаков, начиная с июня 1931 года, была возложена на органы ОГПУ. К примеру, в приказе № 285/162 ОГПУ от 3 июня 1931 года об этом говорится следующее: «На органы ОГПУ возложено руководство расселением спецпереселенцев как подлежащих высылке, так и высланных раньше, их хозяйственное освоение, административное и культурно-бытовое устройство, охрана, оперативное обслуживание и целесообразное использование их как в промышленности, так и в сельском хозяйстве» [90].

После этого многочисленные поселковые и участковые комендатуры были созданы в различных регионах СССР, к примеру, на Урале, в Казахстане, Западной Сибири, в Якутии, на Дальнем Востоке и т.д.

Кроме кулаков, начиная с 1937 года в СССР, в отдаленные районы стали выселяться целые народы, представлявшие, по мнению руководства страны, определенную опасность для государства. Их стали назвать спецвыселенцами.

Все спецпереселенцы и спецвыселенцы обязаны были заниматься общественно-полезным трудом и подчиняться во всем распоряжениям спецкомендатуры ОГПУ-НКВД СССР. Они не имели права без разрешения спецкомендатуры отлучаться за пределы района расселения. Самостоятельный уход расценивался как побег.

Таким образом, можно сказать, что выселение огромной массы людей с обжитых местностей в отдаленные регионы и создание спецкомендатур было советским изобретением, позволившим не только контролировать их поведение, но и использовать их в качестве дешевой рабочей силы.

Кроме поселковых участковых спецкомендатур, в конце 20-х годов в СССР стали создаваться концентрационные лагеря, впоследствии названные исправительно-трудовыми лагерями.

В отличие от прошлого, в конце 20-х годов в СССР концентрационные лагеря стали создаваться в качестве мест отбывания наказания, где должны были содержаться лица, осужденные к лишению свободы.

Создание широкой сети концентрационных лагерей в СССР началось в апреле 1929 года, после докладной записки, подготовленной наркомом юстиции РСФСР Н.М. Янсоном, наркомом внутренних дел Н.Г. Толмачевым и заместителем председателя ОГПУ Г.Г. Ягодой. В ней они предлагали перейти с дорогостоящей системы тюрем на систему концентрационных лагерей, организовав для начала в районе Олонца-Ухты одного, затем нескольких концентрационных лагерей с общим лимитом на 50 тысяч человек [47, с.75].

О. Хлевнюк указывает, что после этого 13 мая 1929 года этот вопрос был обсужден и одобрен на заседании Политбюро партии ВКП (б). А 27 июня этого же года Политбюро утвердило постановление «Об использовании труда уголовно-заключенных», подготовленное специально созданной комиссией в составе Н.М. Янсона,
Н.Г. Толмачева, Г.Г. Ягоды, прокурора РСФСР Н.В. Крыленко и наркома труда СССР Н.А. Угланова. В нем было указано, что осужденные на срок три года и свыше должны отбывать наказание в исправительно-трудовых лагерях ОГПУ СССР. Осужденные на срок от шести месяцев до трех лет должны были трудиться в специально создаваемых сельскохозяйственных и промышленных колониях НКВД союзных и автономных республик [47, с.76].

Уже на следующий день заместитель председателя ОГПУ
Г.Г. Ягода издал приказ № 136/68, где говорилось: «Постановлением Союзного правительства на органы ОГПУ возложена задача организации новых концентрационных лагерей с целью более рационального использования труда заключенных путем:
а) применения на эксплуатации природных богатств в районах Ухты, Печоры и др. с постепенной колонизацией этих районов заключенными, отбывшими срок изоляции; б) постройки ж.д. и грунтованных путей сообщения; в) на лесных разработках и др.» [91].

В этом приказе Г. Ягоды отмечено о создании Управления Северных лагерей особого назначения ОГПУ с временным центром в г. Усть-Сысольске и немедленной организации работ по использованию труда заключенных.

После всего этого, как указано в специальной литературе, последовало постановление ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г. «Об изменении статей 13,18,22 и 38 Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик». В нем значилось, что заключенные, осужденные на срок три года и выше, отбывают наказание в исправительно-трудовых лагерях в отдаленных местностях [57, с.24].

Для координации деятельности создаваемых исправительно-трудовых лагерей в апреле 1930 года в структуре ОГПУ было создано Управление лагерями ОГПУ (УЛАГ), которое с 1931 года стало Главным управлением исправительно-трудовых лагерей (ГУЛАГ ОГПУ), дислоцированным в г. Москве.

Надо сказать, что ГУЛАГ ОГПУ за короткое время сумел создать довольно разветвленную сеть исправительно-трудовых лагерей. Уже к ноябрю 1930 года лагеря функционировали в следующих отдаленных местностях:

Северные лагеря: управление и пересыльный пункт находились в г. Котлас. На станции Пинюг, в городах Архангельск, Сыктывкар были отделения, а на Усть-Ухте и на острове Войгач – экспедиция;
Соловецкие лагеря: к ноябрю 1930 года здесь имелось несколько лагерных отделений;
Вишерские лагеря: управление и отделения лагеря находились в М.Вижайка, отдельная командировка в г. Пермь, отделения лагеря в с. Усть - Улс и Ленве;
Лагеря Дальне-восточного края: управление находилось в г. Хабаровске. На станции Первая речка, на разъезде Кургашково, на станции Пашенная и в урочище Мурашево были отделения лагеря;
Лагеря Сибири: в городах Новосибирск, Маринск, Томск, Иркутск, Кузнецк были отделения лагеря, а в г. Нарым – командировка;
Лагеря Средней Азии: управление и два отделения лагеря были в г. Ташкенте и одно отделение в г. Ак-Тепе;
Лагеря Казахстана: управление находилось в г. Алма-Ате, отделения в урочище Бес-Оба [92].

Все эти лагеря создавались поспешно, и не всегда были учтены особенности местных условий, потребности и возможности использования труда заключенных и т.д. В этой связи, как показывает анализ приказов ОГПУ, за 1930-1931 годы во всех вышеуказанных управлениях лагерей была проведена реорганизация. В результате проведенной работы к концу 1932 года на территории СССР функционировало 12 крупных управлений лагерей: Байкало-Амурский, Дмитровский, Беломоро-Балтийский, Дальневосточный, Ухтинско-Печерский, Сибирский, Свирский, Карагандинский, Средне-Азиатский, Прорвинский, Темниковский, Северо-Восточный.

Исправительно-трудовые лагеря по своей архитектуре представляли собой поселение людей, огороженных колючей проволокой, охраняемой стрелками военизированной охраны с использованием сторожевых собак. Внутри лагеря заключенные размещались в бараках или приспособленных для жилья помещениях и свободно перемещались по территории лагеря.

Сами лагеря создавались в отдаленных и экономически перспективных регионах страны, как правило, вблизи железной дороги. Это давало ГУЛагу возможность оперативно по разнарядке перебрасывать большое число заключенных с одного места в другое, где требовалась рабочая сила.

Особенностью структуры лагерей ГУЛАГа являлось то, что в состав каждого управления исправительно-трудовых лагерей, кроме аппарата управления, входили лагерные отделения, лагпункты и командировки. Численность лагерных отделений, лагпунктов и командировок зависела от специфики производства. К примеру, по архивным материалам нами установлено, что к началу 1940 года в сельскохозяйственном Карагандинском лагере имелось 20 лагерных отделений, а общее количество лагерных пунктов и командировок достигло 200 [93, с.52].

Штаб каждого лаготделения исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГа состоял из таких частей: ПТЧ - производственно-техническая часть, КПЧ - контроль-плановая, ЧОС - часть общего снабжения, III отдел и т.д.

В структуре каждого лагеря имелось информационно-следственным отдел (ИСО), занимавшиеся оперативно-чекистским обеспечением лагерей, их отделений и пунктов.

Архивные материалы показывают, что в начале ноября 1932 года ИСО исправительно-трудовых лагерей и отдельный отряд военизированной охраны были слиты в один отдел, который стал называться III отделом. Затем в середине ноября 1936 года, когда наркомом НКВД СССР был Н. Ежов, III отделы лагерей ГУЛАГа были выведены из подчинения начальников лагерей и во всех отношениях были подчинены начальнику ГУЛАГа НКВД СССР и начальникам управления НКВД края, на территории которых находились.

Сотрудники III отдела полностью осуществляли контроль, как за заключенными, так и за сотрудниками лагерей, в том числе военизированной охраной с помощью самых разнообразных сил и средств в том числе использовали широкую сеть осведомителей. К примеру, на 1 января 1950 года в исправительно-трудовых лагерях и трудовых колониях МВД СССР агентурно-осведомительная сеть включала 174225 человек. Из них заключенных 138722 человек, вольнонаемных-19036 человек, ВОХР-16417 человек [94, с.102].

Что касается кадрового обеспечения лагерей, то следует сказать, что согласно приказа ОГПУ №131 от 15 апреля 1930 года с 1 декабря был произведен запись добровольцев из числа работников ОГПУ. Этим приказом для добровольцев были предусмотрены существенные льготы к примеру, были установлены надбавки к получаемой заработной плате в размере от 10 до 50%, в зависимости от месторасположения лагеря, предоставлялся один раз в год отпуск сроком на два месяца, с выдачей пособия в размере месячного оклада. После трех лет службы в лагерях ОГПУ, желающим разрешалось перейти на оперативную работу и переменить место жительство по их выбору с выдачей денежного вознаграждение в размере трех месячных оклада и дополнительный трехмесячный отпуск и т.д. [95].

Видимо, после этого приказа добровольцы для работы в лагерях ОГПУ нашлись быстро, так как в начале 1932 года ОГПУ объявило о том, что дальнейшее комплектования лагерей будет осуществляться в общеустановленном для органов ОГПУ порядке.

Вместе с тем, для исправительно-трудовых лагерей, кроме руководящего состава, в большом количестве требовались работники меньшего ранга, в особенности инженерно-технический состав и работники среднего и первичного звена.

В этой связи, кадры для лагерей стали подбираться из числа самих же заключенных. Например, Казахское управление лагерей особого назначения (КазУЛОН) получила от спецотдела ОГПУ указание за № 23564 от 13 апреля 1930 года говорится: «…при отсутствии своих работников, из числа проверенных заключенных, можно возглавлять все экономические отделы, отделения, части, санотдел, УАК, отдел труда и не на руководящей работе допускается использование заключенных в отделах ИСО, административной, ВПО, охране. Заключенные, бывшие чекистами, могут допускаться на любую работу, кроме шифровальной» [96].

Изученные нами приказы ОГПУ показывают, что осужденные за «контрреволюционные преступления» в 3 отделах лагерей не допускались к административной работе, к работам по линии связи, к работам в учетно-распределительном отделе выше должности нарядчика, в аттестационных комиссиях. Их запрещалось использовать в качестве инспекторов, инструкторов, воспитателей, работников штаба соцсоревнования и ударничества, заведующими библиотеками, газетных и клубных работников и т.д.

В мае 1934 г. было утверждено Положение об использовании некоторых категорий заключенных и комплектовании ряда должностей в системе ИТЛ ОГПУ [97, с.49].

Согласно нормам указанного Положения, заключенные отбирались на штатные единицы в зависимости от срока лишения свободы и состава преступления. В Положении конкретно указывалось, заключенных каких категорий нельзя использовать по отделу снабжения, по финансовому, учетно-распределительному, культурно-воспитательному, административному отделу и военизированной охране.

Охрану системы исправительно-трудовых лагерей осуществлял военизированная охрана (ВОХР). Деятельность военизированной охраны регламентировалась Положением об охране исправительно-трудовых лагерей ОГПУ, утвержденным заместителем председателя ОГПУ Г. Ягодой и объявленным приказом ОГПУ № 686/с. от 21 июля 1932 года [98].

В этом Положении указывалось, что личный состав охраны и их семьи пользуются льготами и преимуществами, предоставленными военнослужащим РККА и войск ОГПУ.

Отметим также, что назначение, перемещение, прием и увольнение начальствующего состава охраны лагерей так же, как и назначение младшего начсостава, должно было производиться только по линии отдела кадров ПП ОГПУ и отдела кадров ОГПУ.

Вольнонаемный состав стрелков военизированной охраны подбирался согласно требованиям «Инструкции по комплектованию личного состава охраны ИТЛ ОГПУ». Согласно пункта 3 данной инструкции, стрелки подбирались по следующим каналам:

Путем приема рядовых и младшего начальствующего состава пограничной охраны и войск ОГПУ из числа окончивших срок действительной службы, а также сверхсрочно служивших и добровольцев, выслуживших, установленные подпиской сроки.
Путем приема граждан, отбывших непрерывные сроки действительной военной службы в частях РККА, конвойных войск и войск ОГПУ и находившихся в долгосрочном отпуске и запасе.
Путем приема из числа бывших заключенных лагерей ОГПУ, не пораженных в правах после отбытия меры социальной защиты.

При подборе стрелков, кроме здоровья и возраста – рядовой состав от 23 до 35 лет, а младший начсостав от 23 до 40 лет, особое внимание уделялось на социальное происхождение кандидатов, и на их партийную принадлежность: преимущественно члены ВКП(б) и ВЛКСМ, рабочие, крестьяне.

Надо сказать, что всего в 1939 году в системе ГУЛАГа было 25 тысяч заключенных стрелков. Затем она стала сокращаться, и к началу 1940 года она составляла 12 тысяч, при общей численности военизированной охраны около 170 тыс. человек [32, с.53]. Это без учета заключенных, работавших на различных административно-хозяйственных должностях.

Необходимо отметить, что многие заключенные бежали из исправительно-трудовых лагерей. К примеру, только за 1934-1940 годы их количество составило около 500 тысяч человек. Из них менее 300 тысяч были задержаны и возвращены в места заключения [69, с.65].

Особенность системы исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГа заключалась в том, что место дислокации, лимит наполнения и занимаемая площадь территорий каждого лагеря зависели от производственных особенностей и специфики выполняемых работ. К примеру, на 1 января 1939 года в Бамлаге, строившем водный канал, содержалось 262194 заключенных, или 20,05% от общей массы заключенных ГУЛАГа, а в рыболовецком Прорвлаге (нижняя Волга) находилось в это время всего лишь 4877 заключенных, или 0,37 процента от общей массы заключенных ГУЛАГа [69, с.56].

В этой связи, в системе ГУЛАГа имелись самые разнообразные исправительно-трудовые лагеря: сельскохозяйственные, рыболовецкие, строительные, лесные и т.д.

Такое разнообразие в определенной мере затрудняло работу ГУЛАГа по руководству системой лагерей. Поэтому в эти годы постоянно совершенствовалась и структура самого ГУЛАГа. В частности, 13 июня 1939 года приказом № 00676 НКВД СССР было объявлено новое название главка – «Главное управление ИТЛ и колоний НКВД СССР» и его структура. Вместо отделов, отделений и секторов были созданы многочисленные управления, например, вместо отдела охраны лагерей создавалось управление охраны, вместо лесного сектора было создано управление лесной промышленности и т.д. А штатная численность (не считая 3 отдела и гаража) ГУЛАГа возросла до 1562 человек [63, с.118].

В 1940-1941 гг. некоторые управления и отделы ГУЛАГа были превращены в самостоятельные структуры. К примеру, были созданы Главное управление лагерей лесной промышленности (ГУЛЛП), Главное управление лагерей железнодорожного строительства (ГУЛЖДС), Главное управление лагерей горно-металлургической промышленности (ГУЛГМП) и т.д. Эти Главки имели свою систему исправительно-трудовых учреждений.

Таким образом, структура исправительно-трудовых лагерей так же, как и структура самого ГУЛАГа, создавалась и совершенствовалась как производственно-промышленный комплекс под диктат производства. Благодаря этому немаловажному обстоятельству, территория СССР превратилась в большой лагерь, огороженный колючей проволокой от внешнего мира.

Заметим, что в 30-50 годы сведения о деятельности исправительно-трудовых лагерей считались государственной тайной. Поэтому широкая общественность не имела достоверных сведений о них, а у работавших сотрудников лагерей бралась соответствующая подписка об уголовной ответственности за разглашение государственной тайны.

Следует отметить, что в теоретическом плане в 30-е годы никто не обосновывал возможности исправительно-трудовых лагерей в деле исправления заключенных, последствия их деятельности также не освещались. В это время некоторая часть ученых и практиков отреклись от прежних убеждений. Видимо, этому способствовал инстинкт самосохранения. К примеру, Н.В. Крыленко, выступая в 1932 году на VIII расширенном совещании работников юстиции, отказался от своей теории о невозможности исправления классовых врагов и заявил о необходимости организации трудового перевоспитания всей массы лишенных свободы независимо от их классовой принадлежности [23,с.78].

Другой пример. В 1934 году Б.С. Утевский писал, что процветавшая в восстановительном периоде теория «всеобщего исправления» ошибочна. Он утверждал, что только теперь, после завершения «…фундамента социалистической экономики,… коллективизация сельского хозяйства и ликвидация кулачества как класса, постановка вопроса о переходе к бесклассовому обществу… поставили вопрос и об «исправлении исправимых» деклассированных элементов из среды разгромленного кулачества и городской буржуазии» [20, с.9].

Вместе с тем, были и ученые и практики, не менявшие своих воззрений по вопросу о возможности исправления всех заключенных. К числу таких ученых относится профессор С.В. Познышев. Правда, в советское время профессора С.В. Познышева не брали на работу в научные учреждения, его роль ограничивалось выполнением отдельных поручений. Как следствие, безработный профессор с мировым именем постоянно испытывал материальные трудности и, как известно, умер в 1942 году.

Таким образом, в конце 20-х годов не столько теория предшествовала практике, наоборот, практика опережала теорию. В эти годы ученым юристам оставалось только обосновывать правильность карательной политики советского государства и эффективность создаваемой сети исправительно-трудовых лагерей. Поэтому стали появляться отдельные статьи и монографии, к примеру, монография И.Л. Авербаха «От преступления к труду», изданная госиздательством «Советское законодательство» в 1936 году, где автор восхваляет принудительный труд заключенных [99]. Были работы и других авторов подобного содержания.

Что касается структуры исправительно-трудовых лагерей, то она подверглась существенному изменению после 1945 года. После войны НКВД СССР был разделен на два министерства: министерство внутренних дел СССР и министерство государственной безопасности (МГБ) СССР. Система исправительно-трудовых лагерей осталась в структуре МВД СССР.

По данным российских исследователей А. Кокурина и
Ю. Морукова, [100, с.120] на 1 июля 1949 года в структуру МВД СССР входили следующие органы «осуществляющих задачи по изоляции, содержанию, охране и трудовому использованию спецконтингента»:

Главное управление исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД СССР (ГУЛАГ). В системе МВД имелось ИТЛ – 69, особых лагерей (усиленного режима) – 7.

В МВД республик, УМВД краев и областей имелись управления исправительно-трудовых лагерей и колоний (32) и отделы исправительно-трудовых колонии (50).

В ведении управлений и отделов исправительно-трудовых лагерей и колоний МВД-УМВД состояли исправительно-трудовые колонии (518) и пересыльные тюрьмы (55).

Кроме того, в системе ГУЛАГа и его подразделений имелись инспекции исправительно-трудовых работ (3 005).

Тюремное управление МВД СССР. Всего имелось 495 тюрем.

Отдел МВД СССР по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью. В МВД республик, УМВД краев и областей имелись отделы или отделения по борьбе с детской беспризорностью и безнадзорностью, в ведение которых входили детские трудовые воспитательные колонии, трудовые колонии для осужденные несовершеннолетних и детские приемники распределители.

Общая численность детских колонии и приемников-распределителей составляло 457.

Отдел спецпоселений МВД СССР. В местах расселения выселенцев-спецпоселенцев имелись спецкмендатуры, общее количество которых составляло 3047.

Главное управление МВД СССР по делам военнопленных и интернированных (ГУПВИ). Общее количество лагерей и спецгоспиталей для военнопленных и интернированных составляло 125.

Управление конвойных войск МВД СССР. Общее количество соединений и отдельных частей конвойных войск составляло 97.

Военно-строительные части Главного управления промышленного строительства МВД СССР. В составе ГУПС имелись военные полки (12) и отдельные батальоны (16). Эти части выполняли строительные работы на специальных объектах.

Главное управление шоссейных дорог МВД СССР. В МВД республик, краев и областей имелись управления и отделы шоссейных дорог (24) и управлений магистральных дорог (15).

Кроме того, в системе ГУШОСДОРе имелись тресты: «Дорстройматериалы», «Машремтрест», «Союздоппроект», «Союздорснаб», а также Дорожный научно-исследовательский институт (ДОРНИИ) и дорожные - механические техникумы, готовившие кадры специалистов-дорожников.

Главное управление лагерей промышленного строительства МВД СССР. В системе главка имелось 25 исправительно-трудовых лагерей и строительств.

Главное управление лагерей горно-металлургических предприятий МВД СССР. Осуществляла строительство и эксплуатацию предприятий по добыче и переработке руд содержащих никель, мед, платину и кобальт, а также по добыче нефти, угля, естественного газа с последующей переработкой газа на газовую сажу. В системе главка имелось 7 исправительно-трудовых лагерей и строительств и 2 завода.

Главное управление лагерей железнодорожного строительства МВД СССР. В системе главка имелось 10 лагерей и строительств и проектная организация «Желдорпроект».

Главное управление лагерей гидротехнического строительства МВД СССР. В системе главка имелось 8 лагерей и строительств и специализированные управления: проектно-изыскательское управление «Гидропроект» и Управление механизации.

Главное управление лагерей лесной промышленности МВД СССР. В составе главка имелось 13 лесных исправительно-трудовых лагерей и проектно-изыскательское бюро.

Специальное главное управление (Главспеццветмет) МВД СССР. Занималось добычей золота, платины и алмазов.

В системе Главспеццветмета использовались заключенные, содержавшиеся в 9 лагерях. В состав главка входили тресты: «Золототехснаб», «Золотопродснаб», «Золототранс», «Золоторазведка».

Кроме того, для золотоплатиновой промышленности Государственный научно-исследовательский институт «Нигризолото» вополнял научно-исследовательскую работу, а Государственный институт «Гипрозолото» осуществлял работы по проектированию сооружений.

Главное управление по строительству Дальнего Севера МВД СССР (Дальстрой). Осуществлял задачи промышленного, энергетического, дорожного и культурно-бытового освоения районов Крайнего Севера в бассейнах рек Колымы и Индигирки, на Чукотском полуострове и на Актическом побережье. Территория деятельности Дальстроя составляло свыше 2,5 миллионов кв. километров.

Основным направлением хозяйственной деятельности Дальстроя являлась добыча полезных ископаемых: золота, олова, вольфрама, кобальта и каменного угля.

В системе главка имелось 7 горнопромышленных управлений в составе 55 приисков, 15 рудников, 19 обогатительных фабрик, 7 мощных электростанций, узкоколейных железных дорог протяженностью в 150 километров и ряд других подсобных предприятий и объектов.

Сеть автодорожных магистралей на территории Дальстроя превышала 2500 километров.

Дальстрой имел морские суда общим тоннажем 24 тыс. тонн и речными судами – 45 тыс. тонн. Дальстрой также располагал крупными морскими портами: Нагаево, Ванино, Находка. Общий годовой грузовой поток Дальстроя достигал 700000 тонн.

Дальстрой также имел свой воздушный флот, осуществлявший перевозку людей и грузов.

Главное управление «Енисейстрой» МВД СССР. Занималось разведкой и эксплуатацией месторождений и строительством предприятий цветных и редких металлов в Красноярском крае.

Главное управление военного снабжения МВД СССР. Главка осуществлял свою работу через окружные управление военного снабжения (26), организованных по принципу территориальных округов. В свою очередь окружные управления имели в своем составе 67 военно-хозяйственных складов и баз, 69 производственных предприятий,149 совхозов и подсобных хозяйств.

Управление материально-технического снабжения МВД СССР. В составе управления имелось 19 периферийных контор и представительств.

Отдел перевозок МВД СССР. Осуществлял планирование перевозок спецконтингента и грузов по железным дорогам, морскому и речному транспорту, руководил работой собственного флота и подвижного состава МВД СССР.

3-й специальный отдел МВД СССР. Этот отдел осуществлял оперативно-чекистское обслуживание предприятий и учреждений МВД СССР.

4-й специальный отдел МВД СССР. Этот отдел занимался организацией использования заключенных специалистов на научно-исследовательских и опытно-конструкторских работах.

5-й специальный отдел МВД СССР. Этот отдел являлся производственно-техническим отделом МВД по руководству Дальстроем и одновременно разрабатывал производственно-технические вопросы, общие для горной промышленности МВД.

6-й специальный отдел МВД СССР был организован для обеспечения разработки Б-9 (торий). Для этой же цели в Алданском районе было организовано Строительно -эксплуатацонное управление №11 с лагерем для заключенных.

7-й специальный отдел. Был создан для работы по делам «Енисейстроя»

Плановый отдел МВД СССР. Этот отдел осуществлял планирование промышленного производства, капитального строительства и сельского хозяйства МВД СССР.

Как видно, в структуре МВД СССР функционировал целый промышленно-производственный комплекс, оказывавший существенное влияние на экономику СССР.

На основе данных вышеуказанных авторов подсчитано, что в этих подразделениях МВД СССР, за исключением Военно-строительных частей ГУПС МВД СССР, на 1 июня 1949 года по штатному расписанию числилось 488098 человек, обеспечивавших функционирование системы исправительно-трудовых лагерей. Из них офицеров – 143 210 человек, сержантов и рядовых – 344888 человек [100, с.124].

Вместе с тем, в МВД СССР были и большие трудности в вопросах организации производства и охраны заключенных. Для объективности мы в Приложении Е приводим доклад министра МВД СССР С.Н. Круглова [101].

Теперь о численности заключенных, содержавшихся в исправительно-трудовых лагерях ОГПУ-НКВД-МВД СССР. Здесь сразу оговоримся, что численность заключенных, уроженцев Казахстана, содержавшихся в исправительно-трудовых лагерях, невозможно установить, так как заключенные постоянно перемещались из одного региона СССР в другой. Анализ архивных материалов показывает, что в лагерях ГУЛАГа состав заключенных постоянно в течение года обновлялся до 70%, а иногда по несколько раз. Кстати, по этой причине в Карлаге с 1931 по 1956 год побывало более 1 млн. заключенных [102, с.167].

Массовое перемещение заключенных с одного лагеря в другой было связано производственно-экономическими причинами. Дело в том, что приоритетные лагеря ГУЛАГа, к примеру, Белбалтлаг, Димлаг и другие, занимавшиеся строительством объектов общесоюзного значения, обеспечивались рабочей силой бесперебойно и в нужном количестве. Слабосильных и больных из таких лагерей убирали, а взамен направляли «отборных» из других лагерей.

Перемещение заключенных из одного лагеря в другой диктовалось также обеспечением безопасности и установлением надлежащего порядка в лагерях. Ведь в лагерях ГУЛАГа содержались десятки тысяч заключенных, и обеспечение безопасности, создание спокойной оперативно-режимной обстановки были одними из главных задач ГУЛАГа. При постоянном составе заключенных последние могли сплотиться, организоваться, создать неформальные устойчивые группы и т.д. В этом отношении бывшая политзаключенная В.И. Годовых-Захарова, рассказывая о лагерях и колониях, отмечает: «…чтобы люди «не сживались», их все время разъединяли, пересортировывали. В течение, скажем, месяца 30-40% списочного состава отправляли по разным колониям и одновременно в свою колонию принимали пополнение. И формировался постоянно новый состав. Получалось, что ты постоянно живешь среди незнакомых людей» [103, с.76].

В связи с этим, для объективности нашей работы мы указываем общую численность заключенных ГУЛАГа ОГПУ. На 1 января 1930 года в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа содержалось 179 тысяч заключенных. Потом их количество стало расти быстрыми темпами: к 1 января 1931 года-212 тысяч, а к 1 января 1933 года - чуть меньше 269 тысяч заключенных [69, с.128].

Как видно, численность заключенных имела устойчивую тенденцию к росту.

Следует отметить, что рост численности заключенных в лагерях непосредственно был связан с ростом количества исправительно-трудовых лагерей. Дело в том, что в 1931 году Советским правительством ГУЛАГу ОГПУ было поручено строительство Беломорско-Балтийского канала. По предварительным подсчетам «реформаторов», для этого требовалось 120 тысяч заключенных [47, с.76].

Однако в процессе реализации этого задания потребовалось несколько больше заключенных, так как они выходили из строя в силу голода, холода и тяжелых условий труда. Поэтому, согласно указанию ГУЛАГа, в Белбалтлаг были направлены заключенные из других лагерей. Последние, оставшись с минимальным числом заключенных, преимущественно больными и инвалидами, слабосильными, вынуждены были использовать для работы вольнонаемных рабочих. К примеру, в отчете Карлага за 1932 год об этом говорится следующее: «…неудовлетворительное положение плановой потребности в рабсиле потребовало привлечения внелагерного труда в лице спецпереселенцев и вольнонаемных рабочих из местного населения. Внелагерный труд в собственном хозяйстве Карлага составил 27%» [104, с.1].

Нетрудно заметить, что в лагерях ГУЛАГа в 1932 году имелись свободные места для заключенных и потребности в организации новых лагерей на территории СССР, казалось бы, не было. Однако Советское правительство на следующий год поручает ОГПУ строительство еще одного водного канала, затем ежегодно поручает ОГПУ строительство все новых и новых крупных промышленных объектов общесоюзного значения: железные дороги, промышленные комбинаты и т.д. Для их выполнения ГУЛАГ ОГПУ, как правило, организовывает все новые лагеря со значительной потребностью в рабочей силе. Все это требовало постоянного притока новых заключенных.

Следует отметить, что советские суды, военные трибуналы и тройки ОГПУ, назначая осужденным преимущественно лишение свободы, постоянно обеспечивали систему ГУЛАГа новыми заключенными. Об этом свидетельствуют, к примеру, такие факты: в первые три года Великой Отечественной войны, начиная с 22 июня 1941 года, из лагерей ГУЛАГа было выпущено 2,9 млн. человек. Из них 975 тысяч человек были направлены на фронт. По логике вещей с уходом значительного числа заключенных ГУЛАГ НКВД СССР должен был ликвидировать ряд действующих исправительно-трудовых лагерей. Однако на практике ГУЛАГ не закрыл ни одного лагеря, так как вместо выбывших инвалидов, больных и стариков за это время, благодаря работе судов и военных трибуналов, в лагеря СССР поступило 1,8 млн. новых заключенных, и лагеря продолжали функционировать [105, с.42].

Численность заключенных, содержавшихся с 1934 по 1953 гг., составленный по данным Ф.Надь [106] и Земскова [69] мы указываем в Приложении Ж.

Как видно, на 1 января 1934 года в исправительно-трудовых лагерях ГУЛАГа на 1 января 1953 года содержалось 1727970 заключенных, или в 10 раз больше по сравнению с 1931 годом.

В эти годы значительную часть заключенных составляли осужденные за контрреволюционные преступления. В 1934г. их количество составляло 135190 человек, или 26,5% от общей массы заключенных. Затем их количество уменьшается в 1935 году до 16,3%, в 1936 году-12,6%, в 1937 году-12,7%.

Снижение численности заключенных за контрреволюционные преступления в 1935-1937 годы до 12% можно объяснить, тем, что нарком Г. Ягода в 1935-1936 гг. не смог надлежащим образом организовать кампанию борьбы с «врагами народа», «троцкистами», за что и был снят с занимаемой должности.

С приходом нового наркома НКВД СССР Н. Ежова положение дел было исправлено, то есть численность осужденных за контрреволюционные преступления вновь стала расти. Это можно объяснить тем, что при наркоме Н. Ежове людей арестовывали по разнарядке, спускаемой сверху.

Заметим также, что при Н. Ежове в 1937-1938 годы по политическим мотивам было расстреляно 621692 человека, что составило 91% от общей массы приговоренных к высшей мере наказания за контрреволюционные преступления в 20-30-е годы ХХ века [69, с.59].

В 1946 году численность заключенных за контрреволюционные преступления составила 333883 человека или 59,2% от общей массы заключенных. Этот значительный рост был связан, видимо, с возвращением советских военнопленных из концентрационных лагерей фашистской Германии. Заметим, что после войны многих советских военнопленных по возвращении на Родину судили как «изменников Родины» и отправляли в исправительно-трудовые лагеря. Правда, постепенно их численность сокращалась. На 1 января 1951 года эта категория составляла в лагерях ГУЛАГа только 31%, а в трудовых колониях - 10,4% от общей массы заключенных [94, с.96].

Из данных, указанных в Приложении Ж, нетрудно также заметить тенденцию роста численности заключенных. В отдельные годы, к примеру, в 1950 году, численность заключенных, содержавшихся в исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и трудовых колониях превысила 2,5 млн. человек.

В исправительно-трудовых лагерях содержались русские, украинцы, белорусы, грузины, армяне, азербайджанцы, казахи, узбеки, туркмены, таджики, киргизы, татары, башкиры, буряты, эстонцы, евреи, немцы, поляки, финны, литовцы, латыши и т.д. Обращает внимание то, что традиционно в лагерях ГУЛАГа русские составляли свыше 55% от общей массы заключенных. Затем украинцы, белорусы и другие представители народов СССР и зарубежных стран. Видимо, состав заключенных по национальности отражал общую численность народов СССР.

Следует сказать, что традиционно образовательный уровень заключенных, отбывающих наказания в местах лишения свободы, гораздо ниже по сравнению с гражданским населением. Единственное исключение в этом плане составляет СССР в период с 1934 по 1940 годы, когда образовательный уровень заключенных, отбывавших наказания в исправительно-трудовых лагерях, постоянно повышался. К примеру, по данным В.Н. Земскова, в 1934 году из числа заключенных имели образование:

- высшее образование имели 0,7%, в 1940 году – 1,8% от общей массы заключенных;

- среднее образование имели в 1934 году 5,6% заключенных, а в 1940 году – 9,9% от числа всего контингента;

- низшее образование имели в 1934 году 39,1 % заключенных, а в 1940 их количество достигло 49,6%.

С другой стороны, в эти годы численность малограмотных снизилась с 42,6% в 1934 году до 30,3% в 1940 году. Количество неграмотных уменьшилось с 12% в 1934 году до 8,4% в 1940 году [69, с.68].

Таким образом, с каждым годом численность заключенных, имевших высшее, среднее и низшее образование, увеличивалась, а численность малограмотных и неграмотных заключенных уменьшалась.

Рост уровня образования заключенных не был связан с ростом образованности населения страны. К примеру, перепись населения, проведенная в 1937 году, в том числе и в среде заключенных показала, что 59% населения страны в возрасте от 16 лет не имели образования вообще. Среднее образование имели только 4,3% населения, а высшее еще меньше - 0,6% [107, с.91].

Все эти факты позволяют нам утверждать, что в 30-50-е годы карательная политика советского государства была направлена против наиболее образованной и сознательной части населения, принимавшей активное участие в революциях 1917 года и последовавшей за ними гражданской войне.

В 1934-1953 годы основная масса заключенных отбывала наказание в местах заключения за уголовные преступления, в основном за хищение государственной и личной собственности. К примеру, на 1 января 1951 года в лагерях СССР отбывали наказание 1948228 заключенных, осужденных по уголовным статьям. Из них 1031296 человек были осуждены за хищение государственной и личной собственности по указу от 4 июня 1947 года [94, с.96].

По данным В.Н. Земскова, в 1934-1940 гг. свыше 94% заключенных в лагерях ГУЛАГа составляли лица мужского пола. Однако с каждым годом численность женщин увеличивалась, а мужчин, соответственно, сокращалась. К примеру, если лица мужского пола на 1 января 1934 года составляли 94,1% заключенных, то уже на 1 января 1940 года –91,9% от общего числа заключенных. Напротив, численность заключенных женщин за это время с 5,9% выросла до 8,1%. В военные и послевоенные годы численность заключенных женщин также имела тенденцию к росту. К примеру, на 1 января 1949 года в ИТЛ и ИТК содержалось 503375 женщин, что составляло 21,4% от общей массы заключенных [100, с.114].

В исправительно-трудовых лагерях, тюрьмах и колониях содержалось значительное число беременных женщин и женщин, имеющих малолетних детей. Большая часть этой категории поступали в состоянии беременности или с детьми. На содержание неработающих беременных женщин и женщин, имеющих детей, в декретный период требовались значительные средства. Поэтому руководство страны в целях экономии средств периодически освобождало беременных женщин и женщин, имеющих детей, по амнистии. Правда, за исключением женщин, осужденных за измену Родине, контрреволюционные преступления, бандитизм, убийство и расхищение социалистической собственности.

Что касается возраста заключенных, то следует отметить, что в 1934 – 1940 гг. численность заключенных в возрасте от 19 до 24 лет имела тенденцию к сокращению, и, напротив, численность заключенных от 25 и выше имела тенденцию к росту [69, с.70].

Эти тенденции понятны, если учесть то, что именно в эти годы была проведена политическая репрессия в отношении старшего поколения советских граждан.

В послевоенный период, наоборот, количество заключенных в возрасте до 25 лет возросло значительно. К примеру, на 1 января 1951 года в исправительно-трудовых лагерях количество заключенных в возрасте от 18 до 25 лет составило 34,9%, от 26 до 40 лет – 38,3% от общей массы заключенных [94, с.96].

По сроку лишения свободы следует отметить, что в 1934-1940 гг. в лагерях ГУЛАГа основная масса заключенных имели срок от 3 до 10 лет лишения свободы. К примеру, в 1934 году 96,1% заключенных имели срок наказания от 3 до 10 лет [69, с.67].

В послевоенный период значительное число заключенных имели срок свыше 10 лет лишения свободы. Видимо, это было связано с отменой смертной казни и повышением максимального срока лишения свободы до 25 лет. В 1952 году заключенных со сроком до 3 лет лишения свободы составляло 9,2%, от 3 до 10 лет – 60,1%, от 10 до 25 лет - 30,7% от общей массы заключенных [108, с.115].

Что касается несовершеннолетних, то в 1934-1940 гг. численность заключенных до 18-летнего возраста в исправительно-трудовых лагерях была незначительной и она сократилась с 1,2% в 1934 году до 0,5% в 1940 году [69, с.69].

В послевоенное время их количество в лагерях и тюрьмах было таким же незначительным. Небольшое число заключенных, не достигших 18-летнего возраста, можно объяснить тем, что основная их масса содержалась в специальных трудовых колониях и других учреждениях для несовершеннолетних.

Таким образом, можно сказать, что в 30-50-е годы в СССР в силу широкого применения лишения свободы в системе исправительно-трудовых лагерей к моменту смерти И. Сталина содержалось более 2,5 млн. заключенных, что составляло примерно 1,4% населения СССР, включая стариков и детей.

Кроме того, в начале 1950 года на учете в отделах спецпоселений МВД республик, УМВД краев и областей состояло 372921 спецпоселенцев (бывшие кулаки, члены семей активных немецких пособников и т.д.) и 2252490 человек спецвыселенцев (немцев, чеченцев, ингушей, карачаевцев, балкарцев, калмыков, крымских татар, членов семей украинских националистов и т.д.). В Дальстрое, Норильском комбинате, Печерском угольном бассейне, а также золотоплатиновой, слюдяной и асбестовой промышленности работали 211000 спецпоселенцев и спецвыселенцев [72, с.103].

Нельзя не отметить и того, что, по нашим данным, после войны в специальных исправительно-трудовых лагерях МВД СССР содержалось более 2 млн. военнопленных (немцы, японцы и др.) Они были возвращены на историческую Родину постепенно с 1945 по 1955 годы. Из военнопленных 400 тысяч человек были оставлены в лагерях СССР как военные преступники. Они были возвращены на Родину только в 1955 году, после смерти И. Сталина.

Таким образом, к началу 1950 года под контролем органов МВД СССР находилось около 7 млн. человек, которые эксплуатировались в различных производственных объектах, в том числе на территории Казахстана. Заметим, что, по некоторым данным, общее число репрессированных в 30-50-е годы составляет в пределах 40-60 млн. человек [109, с.280].

После смерти И. Сталина, по указу Президиума Верховного Совета СССР от 27 марта 1953 года «Об амнистии», принятому по инициативе Л. Берии, из 2526402 заключенных, содержавшихся в местах заключения, было освобождено 1118264 человека [110, с.38].

Кроме того, по инициативе того же Л. Берии началась передача хозяйственных организаций МВД СССР в ведение других министерств СССР. Л. Берия считал, что МВД СССР не должно заниматься хозяйственной деятельностью. Поэтому производственные мощности ГУЛАГа стали передаваться в гражданские министерства.

По инициативе Л. Берии 28 марта 1953 года Совет Министров СССР принимает постановление «О передаче из Министерства внутренних дел СССР в Министерство юстиции СССР исправительно-трудовых лагерей и колоний». Этим постановлением в структуру Минюста передавалось все места заключения ГУЛАГа, за исключением особых лагерей и тюрем МВД СССР, предназначенных для содержания особо опасных государственных преступников [111, с.448].

Однако начатая реформа не была доведена до конца. Л. Берия был арестован 26 июля 1953 года. Он был обвинен в намерении поставить Министерство внутренних дел «над правительством и над партией». Это самое абсурдное обвинение, так как ОГПУ-НКВД-МВД СССР в таком положении находилось с начала 30-х гг. Именно при Сталине руководители структурных подразделений НКВД СССР, как в центре, так и на местах, могли проводить расследование или арестовывать любого, включая местных партийных руководителей.

Теперь, после смерти Сталина, партийная номенклатура во главе с Н.С. Хрущевым, добилась власти. Л. Берия был расстрелян 23 декабря 1953 года на основании чрезвычайных сталинских декретов от 1 декабря 1934 года. Вместе с Л. Берией были расстреляны В.Н. Меркулов, В.Г. Деконозов, Б.З. Кобулов,
С.А. Гоглидзе, П.Я. Мешика, Л.Е. Влодзимирский [111,с.603]. Все родственники расстрелянных были выселены в Казахстан.

После расстрела Л. Берии и его сподвижников руководство партии и правительства предприняли ряд неотложных мер по упрочению своей власти и основ тоталитарного государства, в том числе системы лагерей ГУЛАГа.

Во-первых, 21 января 1954 года постановлением Совета Министров СССР все исправительно-трудовые лагеря и колонии были переданы из Минюста СССР обратно в МВД СССР.

Во-вторых, политическая полиция - МГБ была выведена из под руководства Министерства внутренних дел и подчинена Центральному Комитету, то есть поставлена под контроль секретариата и аппарата партии.

В-третьих, в правоохранительные органы, в том числе и в систему мест лишения свободы, были направлены армейские офицеры, партийные и комсомольские работники, а также бывшие работники системы мест заключения, осужденные в годы политических репрессий. К примеру, бывший начальник ГУМЗ НКВД РСФСР Е.Г. Ширвиндт, отбывший десять лет в лагерях ГУЛАГа, был реабилитирован, а в декабре 1955 года назначен старшим научным сотрудником спецбюро ГУЛАГа МВД СССР [112].

Вместе с тем, после амнистии 1953 года, принятой, кстати, по инициативе того же Л. Берии, в исправительно-трудовых лагерях МВД СССР остались в основном осужденные за «контрреволюционные преступления», за особо тяжкие преступления и рецидивисты. Этим составом вести какие-либо работы стало нецелесообразно из-за крайней низкой производительности их труда, поэтому промышленные предприятия и организации стали терять интерес к использованию такой рабочей силы.

Положение в исправительно-трудовых лагерях МВД СССР усугублялось и тем, что в 1954 -1955 годы, несмотря на столь мощный потенциал следственно-карательных органов МВД СССР, во многих лагерях, в том числе и особых, начались массовые неповиновения, массовые беспорядки и восстания заключенных. Например, восстания заключенных произошли летом 1953 года в особом лагере №2 в Норильске и в особом лагере №36 в Воркуте [112].

В такой ситуации управлять лагерями стало проблематично, а их производственная деятельность, в силу уменьшения численности заключенных и низкой производительности их труда, стала убыточной. В этой связи в 1958 году исправительно-трудовые лагеря МВД СССР были упразднены.

Таким образом, исправительно-трудовые лагеря функционировали на основе принципа самоокупаемости. В погоне за прибылью государство увеличивало численность исправительно-трудовых лагерей, а вместе с ними и сам СССР превратился в большой лагерь, отгороженный колючей проволокой от всего мирового сообщества, где отбывали наказания несколько млн. заключенных, в том числе так называемых «политических преступников».

Особенность исправительно-трудовых лагерей заключалась в том, что место дислокации, структура, лимит наполнения зависели от профиля и особенностей производства. Поэтому были созданы самые разнообразные исправительно-трудовые лагеря: строительные, сельскохозяйственные, рыболовецкие, промышленные и т.д. Местные органы власти и управления союзных и автономных республик не могли контролировать деятельность исправительно-трудовых лагерей, так как система исправительно-трудовых лагерей была строго централизована и непосредственно подчинялась ГУЛАГУ НКВД-МВД СССР.

Blog

Исправительные учреждения казахстана (историко-правовой аспект)

Содержание