Т. В. Платонова Дворянство Саратовской губернии в системе местного управления (конец XVIII первая половина XIX века) Учебное пособие

Вид материала

Учебное пособие

Содержание Сословные дворянские органы и их деятельность

Подобный материал:

• Программа научной конференции «Дворцово-парковые ансамбли России и художественная культура, 53.13kb.
• Терминология русской риторики как учения о речи (вторая половина XVIII первая половина, 304.51kb.
• Служащее дворянство Орловской губернии второй половины XVIII первой половины XIX, 502.49kb.
• Социальные и культурные факторы российско-кавказского взаимодействия (вторая половина, 703.93kb.
• Слушатель 3111 учебного отделения подполковник, 326.67kb.
• Военная реформа Милютина 1860-1870, 317.68kb.
• Соколов История Франции на рубеже XVIII-XIX вв учебное пособие, 5272.71kb.
• Научная конференция «Дворцово-парковые ансамбли России и художественная культура Западной, 16.34kb.
• Иностранные наставники в дворянском домашнем воспитании в россии (вторая половина XVIII, 791.41kb.
• Литература XIX века: 10-30-е годы. М., 2001. Манн Ю. В. Русская литература XIX века:, 18.74kb.

Источники: Кабузан В.М., Троицкий С.М. Изменения в численности, удельном весе и размещении дворянства в России в 1782-1858 гг. // История СССР. 1971. № 4. С. 163, 166; ГАСО. Ф. 19. Оп. 1. Д. 105; Ф.179. Оп. 1. Д. 429. Л. 3; Д. 560. Л. 3об-4; Д. 561. Л. 2; Ф. 421. Оп. 1. Д. 244. Л. 1. Сельскохозяйственная статистика Саратовской губернии составленная по сведениям, собранным Саратовской комиссией для уравнения денежных сборов с государственных крестьян. СПб, 1858. С. 69.


Анализ численного изменения потомственных дворян в отношении к их общему количеству в первой половине XIX в. также позволяет сделать вывод, что наибольшее количество потомственных дворян сохранялось в 40-е гг. и составляло 60%. В начале XIX в. (1816 г.) потомственное дворянство составляло 56%, в середине XIX в. (1858 г.) – 53%. За различные промежутки времени данные изменялись, но незначительно. На протяжении всего указанного периода потомственные дворяне губернии составляли более половины их общего количества. Возможно, это связано с проживанием в губернии потомков тех служилых дворян, которые принимали участие в освоении Саратовского края еще в конце XVII – начале XVIII в. Кроме того, земли в первую очередь получали представители дворянской знати: аристократы и вельможи. С интенсивной колонизацией, развитием земледелия, выгодным сбытом хлеба, саратовские землевладельцы покидали столицу и службу и устраивались в край на постоянное жительство.

В состав дворянского общества губернии входили не только потомственные, но и личные дворяне – чиновники IX-XIV классов петровской «Табели о рангах». Правительство неоднократно подчеркивало и подтверждало принадлежность личных дворян к высшему сословию⁵⁴. Однако личные дворяне, входя в состав дворянской корпорации, лишены были возможности сколько-нибудь активно участвовать в ее жизни, не вносились в дворянские родословные книги и не имели права, за немногим исключением, владеть

крепостными. Связь личных дворян и потомственных в рамках одной сословной организации прослеживалась в возможности занимать некоторые должности по выборам личными дворянами⁵⁵. Кроме того, имущество личных дворян, так же как и потомственных, могло облагаться обязательными сборами на нужды дворянского общества. Не допускаясь в дворянское собрание, личные дворяне обязаны были принимать финансовое участие в жизни корпорации. Смысл создания института личного дворянства А.П. Корелин видит в том, что в условиях бюрократизации государственного аппарата и роста среди государственных служащих удельного веса разночинного элемента, самодержавие, стремясь «одворянить» это пополнение, прибегало к созданию привилегированной прослойки среди среднего чиновничества и офицерства, сблизив, но не слив ее полностью с потомственным дворянством, сделав ее одним из источников пополнения последнего⁵⁶.

Правительство пыталось ввести ограничительные меры получению привилегированного дворянского звания. В начале XIX в. был пересмотрен статус орденов. Если по Жалованной грамоте все ордена давали их владельцам права потомственного дворянства, то при Николае I орден Анны и Станислава II и III степени давали их кавалерам право только на личное дворянство⁵⁷. С 1845 г. права личного дворянства стали получать чиновники VI-IX классов и обер-офицерские армейские чины⁵⁸. Постепенно планка потомственного дворянства была поднята для гражданских чиновников до IV класса, для военнослужащих – до VI класса. Государство пыталось регулировать законодательным порядком состав высшего сословия России.

Анализ численного изменения личного дворянства Саратовской губернии показывает его увеличение с начала XIX в. к его середине (с 1179 в 1816 г. до 1553 в 1858 г. или на 25%). В отношении к общему количеству дворянства личные дворяне составляли от 40% до 47%, что является чрезвычайно высоким показателем⁵⁹. Вероятно, ограничительные меры правительства не могли приостановить этот процесс. Саратовская губерния являлась колонизуемой окраиной России. Правительству необходимо было содержать здесь большой бюрократический аппарат. Одворянивание части бюрократии укрепляло позиции господствующего класса, усиливало власть монархии и расширяло ее социальную опору. Кроме того, высокий удельный вес личных дворян среди господствующего класса был специфической особенностью исторического развития России первой половины XIX века⁶⁰.Общее количество дворянства с 1782 по 1858 г. увеличилось в 10 раз (с 337 до 3327). Такие высокие темпы роста можно объяснить слабой заселенностью губернии в XVIII в., интенсивной помещичьей колонизацией региона, перемещением части дворян из центральных губерний России на плодородные земли Саратовщины. Одновременно происходило пополнение рядов господствующего класса за счет одворянивания выходцев из других сословий.


Сословные дворянские органы и их деятельность


В ходе екатерининской губернской реформы обнаружилась потребность в большом количестве чиновников, которых должно было «поставлять» местное дворянство. Свобода дворян от военной службы, дарованная Манифестом 1762 г., обернулась обязанностью гражданской службы на местах. Самодержавие стремилось включить дворянское сословие в систему местного управления, передав в его руки всю уездную и значительную часть губернских прерогатив власти⁶¹.

Закон предусматривал организацию дворян по губерниям. «Благородная каста» составляла отдельное губернское дворянское общество, которое получило право избирать своего предводителя, а также решать вопрос о том, кто может быть его членом. Обособленность дворянского сословия, принадлежность к тому или другому губернскому дворянскому обществу выразились в осо­бой униформе. В 1782 г. Екатерина II повелела генерал-прокурору написать ко всем генерал-губернаторам, что для платья дворянства обоего пола в каждой губернии присвоены особые цвета. ⁶² В 1784 г. уже более точно определены мундиры дворян и служащих каждой губернии. Империя была разделена на три полосы. Для каждой на­значались особые цвета одежды, связанные с гербами губерний.⁶³

Саратовское наместничество было отнесено к средней полосе. Дворянству полагалось носить красный кафтан со светло-голубыми (в тон саратовскому гербу) обшлагами, воротником, подбоем и кам­золом с желтыми пуговицами. Для сравнения: санкт-петербург­скому дворянству предписывалось носить кафтан светло-синего сукна с лацканами, воротником и обшлагами из черного бархата. Подбой должен быть черным, камзол белым с желтыми пуговица­ми. В Московской губернии средней полосы мундир дворян состоял из красного кафтана с воротником и обшлагами железного цвета. Подкладка и камзол были белые, пуговицы золотые. Красочные изображения губернских дворянских мундиров удалось обнаружить в отделе редких книг в Государственной публичной исторической библиотеке России. ⁶⁴ Дворянскому мундиру были присвоены боль­шие права: все дворянство, не исключая унтер-офицеров гвардии, имело право бывать в этом наряде на придворных балах. Цель дво­рянской униформы состояла и в предупреждении роскоши. «Гу­бернским мундирам рады отцы да мужья», - говорила Екатерина П.

Местом «общественных увеселений» губернского дворянства был дом дворянского собрания. В. Беккер, посетивший Саратов в 1842 г., отмечал, что залы там «обширны и отделаны щегольски».⁶⁵ Веро­ятно, именно это здание украшало город Саратов вплоть до 70-х гг. XX века. Построено оно было не сразу. Согласно Жалованной гра­моты дворянству в каждом наместничестве в губернском городе со­бранию дворянства дозволялось иметь свой дом.

Первые дворянские собрания проводились в доме губернатора. Спустя некоторое время саратовские дворяне стали собираться в особом доме на Московской улице. Он был при­обретен в 1804 г. за 24 425 руб. у тайного советника Ивана Петровича Вешнякова с дочерьми (среди них в документе названа коллеж­ская асессорша Александра Устинова). Средний этаж отвели для общественных публичных увеселений и балов. Для освещения зала было специально куплено у московского купца Якова Иванова 2 люстры.

В присутственном благородном собрании висел портрет государя-им­ператора Александра I. После столь дорогого приобретения дво­рянская казна оказалась пуста, не хватало денег даже на то, чтобы выплатить Вешняковым сумму сполна, и деньги отдавались в рас­срочку. Известно, что в конце 1805 г. каменный дом, принадлежав­ший саратовскому дворянству, «взял по условию» коллежский асес­сор Михаил Андриянович Устинов и отдал его «в залог по питейным сборам Вольскому именитому гражданину Василию Алексеевичу Злобину», который тут же внес в казну благородного дворянства 10000 рубле. ⁶⁶

Известно, что портрет государя-императора Александра I в при­сутственном благородном собрании Саратовской губернии сущест­вовал с 1804 г. Очевидно, и само здание появилось не позднее. На­ходились ли там ранее портреты предшественников - Екатерины II и Павла I, неизвестно. В 1822 г. губернский предводитель дворянст­ва А. А. Панчулидзев приглашал всех дворян принять участие в приобретении нового портрета государя императора «в превосход­ной золоченой раме» и выражал надежду, что «каждый с удоволь­ствием пожертвует». Вероятно, дворянская казна пустела и попол­нялась довольно быстро. С каждой крестьянской души помещики платили по зо коп. в «складочную кассу» дворянского собрания. ⁶⁷

Рядом с каменным домом дворянского собрания в начале XIX в. находился ветхий деревянный флигель, который хотел выкупить в 18о6 г. оператор саратовской врачебной управы Д. Гринфельд, жи­вущий по соседству. Но выявилось, что флигель состоял в залоге.⁶⁸ На постройку каменного флигеля при дворянском доме с поме­щичьих имений губернии собирались деньги. Дворяне жертвовали по 11 коп. с крестьянской души. Строительство затягивалось, стали раздаваться робкие замечания, что «деньги уже взысканы», что по силе высочайшего указа от 14 июня 1816 года «отнесены к повинно­стям помещичьих крестьян только починка, отопление и освещение домов депутатских собраний, где такие существуют», а не строи­тельство новых. ⁶⁹ Вероятно, деньги дворянство жертвовало «под нажимом». Наконец, в 1830 г. принадлежащий дворянскому собра­нию каменный дом, пришедший в ветхое состояние, был вновь пе­рестроен из собранной с дворянских имений суммы. Дома дворян­ских собраний по уездам появились значительно позже. Например, в Вольске, Петровске и Камышине губернатор разрешил открыть благородные собрания в 1858 году. ⁷⁰

В жизни дворянского общества важную роль играли губернские и уездные дворянские собрания, являвшиеся высшими органами этого общества. Они подразделялись на обыкновенные и чрезвычайные⁷¹.

Согласно Жалованной грамоте, обыкновенные дворянские губернские собрания созывались «по дозволению генерал-губернатора или губернатора … всякие 3 года» обычно в зимнее время. В собрании мог присутствовать каждый потомственный дворянин, записанный в родословной книге губернии. Личные дворяне не допускались в собрание⁷².

Обыкновенному губернскому собранию предшествовали уездные собрания дворян. Они занимались, как правило, вопросами, связанными с подготовкой к губернскому собранию: проверкой списков дворян уезда, выявлением их прав на участие в делах собрания, предварительным обсуждением отдельных вопросов⁷³. Все важнейшие корпоративные дела решались на губернских собраниях. Проведение их считалось важным событием, информация об этом помещалась не только в местной газете, но и в Московских и Санкт-Петербургских «Ведомостях»⁷⁴.

Можно предположить, что обыкновенные дворянские собрания первых лет существования Саратовского наместничества были многолюдны. В Рязани, например, на дворянские выборы стекалось иногда до двух тысяч дворян, преимущественно мелкопоместных. А.В. Романович-Славатинский рассказывает, как в конце царствования Екатерины II крупные помещики уездов привозили с собой в губернский город толпы мелкопоместных избирателей, которых они во время выборов поили и кормили за свой счет, а те «по указанию своего милостивца прокатывали на вороных или выбирали того или другого претендента»⁷⁵.

Информации о первых губернских собраниях в Саратове немного. Сохранилось подробное описание событий, происходивших в декабре 1795 г. во время выборов на очередное трехлетие, спустя 15 лет после открытия наместничества. Вот что сообщают архивные документы. 15 декабря 1795 г. в Саратов съезжалось дворянское общество. Губернский предводитель дворянства секунд-майор князь Я. Ф. Кугушев подал списки прибывших дворян правителю наместничества В. С. Ланскому. При этом от каждого уезда губернатору были пред­ставлены по одному молодому дворянину, назначенному специаль­но «для почестей». Губернатор отдал распоряжение: шестнадцатого декабря «быть собранию дворянства в большом зале генерал-губернаторского дома», т.к. своего здания саратовское дворянство еще не имело. Народ оповестили через полицию на пло­щадях и по улицам, что начинаются выборы судей. Это событие должно было быть ознаменовано тремя выстрелами из пушки. На­утро по первому пушечному сигналу все дворянство собралось в доме генерал-губернатора. Получив письменное сообщение о причине собрания, а также приняв присягу, дворянство возвратилось в зал заседания. Через час по второму пушечному сигналу в соборной церкви началась торжественная служба. После третьего выстрела в десять часов утра губернский предводитель дворянства повел все собрание к божественной литургии, окончившейся пушечной паль­бой из тридцати одного орудия. По существу, работа началась лишь на третий день, 17 декабря. Наиболее важным моментом собрания стали выборы различных должностных лиц. В зале заседаний дворянского собрания были расставлены стулья: у главного стола - для губернского пред­водителя, для дворян каждого уезда - отдельно. Между ними стоя­ли столы, на каждом - ящик для баллотировки и по две тарелки с шарами. Уездные предводители и специальные протоколисты за­няли место у стола перед дворянами своего уезда. Началась балло­тировка. Сначала выбрали уездных предводителей - по одному че­ловеку от каждого уезда. Затем губернский предводитель пред­ставил их губернатору для утверждения. Для выборов губернского предводителя правителю наместничества представили две кандида­туры из вновь избранных уездных предводителей. Губернатор вы­брал из них губернского предводителя дворянства. Им оказался крупный балашовский помещик, секунд-майор С. А. Норов. Бывшие губернский и уездные предводители, «получив признательность за труды и служение в сем звании», сложили с себя полномочия.

На следующий день, 18 декабря, с новыми губернским и уездны­ми предводителями были произведены выборы по городам: в уезд­ные суды, нижние земские суды, верхний земский и совестный суд. 19 декабря всех вновь избранных судей привели к присяге в соборе.

Уездные предводители с судьями отправились в свои города, чтобы в уездных и нижних земских судах и дворянских опеках открыть за­седание. Таким образом, церемония дворянского собрания, про­должавшаяся четыре дня, завершилась.⁷⁶

О дворянских собраниях более позднего времени сведений больше. В журнале «Русская старина» в статье «Записки сельского священника» А.И. Розанов поместил колоритное описание одного из дворянских собраний 40-х г. в Саратове. «В город съезжались все помещики и занимали все гостиницы. Некоторые, желавшие быть избранными в предводители, делали запродажные записи мелкопоместным, чтобы те имели цену и были их сторонниками …. Начинался кутеж»⁷⁷.

Дворянские собрания выделялись в жизни провинциального общества не только балами и развлечениями. На них решались важнейшие дела местного дворянства, заслушивались отчеты об исполнении принятых ранее постановлений, обсуждались доклады и выступления по различным вопросам повестки дня, которая утверждалась властями. Например, в повестке дня дворянского собрания 1849 г. стояли вопросы: о гимназическом пансионе, об усилении штата канцелярии дворянского собрания и уездных предводителей, о ссуде дворянам губернии по 5 руб. серебром на душу, об отсрочке дворянского долга дворянской кассе⁷⁸. Эти и подобные вопросы волновали дворянское общество, являлись актуальными и требовали решения.

Как уже отмечалось, важнейшим событием всех дворянских собраний считались выборы. Законодательно судебные органы были отделены от исполнительной власти, а уголовное судопроизводство от гражданского. В организации суда сохранился сословный принцип⁷⁹. Это давало возможность дворянству разбирать спорные дела своих «собратьев». Суд становился более близким к местным нуждам и интересам. Выборные должности могли быть губернскими и уездными. Всем дворянством на губернских собраниях избирались губернский предводитель, секретарь дворянства, заседатели палат гражданского и уголовного суда, депутаты дворянского собрания (по 1 человеку от каждого уезда), посредники полюбовного размежевания земель дворянства в уездах и др., всего более 20 человек⁸⁰.

Выборы уездных чиновников обычно осуществлялись на уездных дворянских собраниях. Избирались уездный предводитель, уездный судья, земский исправник, заседатели уездного суда, непременный заседатель земского суда, попечители хлебных запасных магазинов. На все должности рекомендовалось по два и более кандидата⁸¹. По подсчетам Н.П. Ерошкина, из 75 штатных чиновников губернии в среднем по России треть состава выбиралась дворянством, примерно столько же местные дворяне предлагали Сенату для определения на разные чиновничьи должности. В уездах дворяне выбирали до половины всего состава чиновников⁸². Это свидетельствует об усилении значения дворянства на местах. Особую роль играло право голоса.

Для участия в выборах устанавливался имущественный ценз, который по Жалованной грамоте дворянству составлял 100 рублей в год⁸³. Во время выборов 1821 г. в дворянском собрании разгорелся спор между представителями Балашовского и Аткарского уездов по поводу права голоса. Одни настаивали на допущении до выборов дворян по землям без населения на них крестьян, а другие - противились этому. Спор разрешил губернатор, заявив, что «если земли … не приносят в год доход 100 руб.», до выборов таких дворян не допускать. В результате восемь человек из Аткарского уезда не были допущены к баллотированию⁸⁴.

При других обстоятельствах в 1860 г. права участия в дворянских выборах был лишен Балашовский уездный предводитель дворянства статский советник П.Д. Елагин. Дело об этом происшествии слушалось в Сенате. Рассмотрев ситуацию, Сенат принял решение о незаконных действиях саратовского дворянства. П.Д. Елагин был восстановлен в своих правах⁸⁵.

Как показывают документы, местные дворяне дорожили правом голоса в собрании, так как оно поднимало их престиж и сословную значимость.

Жалованная грамота лишала права голоса беспоместных дворян, никогда не служивших, или тех, служба которых не была достаточно успешной, а также дворян моложе 25-летнего возраста. Иметь право голоса, быть избранным в должность, «с заслуженными сидеть» мог только тот, кто имел поместье в губернии и получил в военной или гражданской службе обер-офицерский чин⁸⁶.

Документ явно ограничивал права малоимущего дворянства. В 1831 г. Николай I повысил имущественный ценз, еще более устраняющий мелкопоместье от выборов. Голос в собрании по закону 1831 г. являлся одним из важнейших прав благородного российского дворянства, способствующих «непосредственно охранению общественного благоустройства и отправлению правосудия»⁸⁷.

Право голоса было двояким. Часть дворян могла голосовать по всем вопросам, кроме выборов. Другая часть дворян могла голосовать и на выборах тоже. Причем, право голоса могло быть непосредственным и через уполномоченных. Это зависело от качества и количества недвижимой собственности дворянина. Законодательную базу прав и преимуществ дворянского сословия в составе губернских обществ рассматривает Г. Блосфельдт⁸⁸.

Лишь крупные землевладельцы края могли решать все дела и выбирать кандидатуры на дворянские должности. Если дворянин не имел полного участка земли в 3000 десятин, «хотя бы имение его в сложности с имением жены его и составляло таковой», он не получал права непосредственно участвовать в выборах. Кроме того, непосредственное право голоса принадлежало дворянам, имеющим не менее 100 душ крестьян мужского пола и граждан-

ским чинам – не ниже действительного статского советника, а военным чинам – не ниже полковника (это положение было введено в 1836 г.)⁸⁹. Все делалось для того, чтобы привлечь на выборные должности крупных помещиков и отстранить мелкопоместное дворянство от решения важных вопросов общества.

Участвовать в голосовании через уполномоченных могли мелкопоместные дворяне, не имеющие полного земельного ценза. Неполные участки складывались в полные, и на каждый получившийся полный участок полагался один уполномоченный. Число уполномоченных определялось не числом всех мелкопоместных дворян уезда, а только тех, кто действительно прибыл на уездное собрание, так как передавать свое право выбора уполномоченных закон запрещал⁹⁰. О количестве дворян, имеющих в собрании право голоса, позволяют судить документы канцелярии Саратовского губернского предводителя дворянства.

Согласно сведениям губернского предводителя дворянства подполковника С.М. Скибиневского, в 1835 г. в губернии насчитывалось 1373 потомственных дворян, но с правом непосредственного голоса было только 133 человека или 9,7%⁹¹. В 1853 г. ситуация почти не изменилась: из 2.198 потомственных дворян губернии правом голоса обладали 201 или 9,1%⁹². Число дворян с полным правом голоса участия в выборах было сравнительно невелико. В середине XIX в. в России из 500 тыс. дворян только 22 тыс. или 4,4% имели право выбирать и быть выбранными на дворянских собраниях⁹³. В 1835 г. в Саратовской губернии участвовать в собрании через уполномоченных имели право 210 человек и 65 человек имели право передавать непосредственное участие в выборах доверенным лицам⁹⁴. Таким образом, в выборах на чиновничьи должности в 1835 г. так или иначе принимали участие лишь 30% дворянства губернии. Остальные 70% либо не желали принимать в этом участия, либо не могли.

Документы показывают, что те, кому было положено, не всегда присутствовали в собрании. Например, в 1795 г. в баллотировочные списки было внесено 338 человек, прибыло на собрание 146 человек⁹⁵, что составляло 43%. Само дворянство было озабочено таким положением дел. На уездном собрании Сердобское дворянство в 1826 г. принимает решение, «чтобы никто из дворян, в каких бы чинах и степенях не находился, не мог бы уклоняться от присутствия при выборах. Если же кто под каким ни есть неправильным предлогом от сего присутствия откажется, то должен быть осужден». Собрание требует «вменить в обязанность» всем живущим в уезде дворянам «собираться непременно». В случае действительной невозможности личного присутствия, должен присылаться поверенный⁹⁶. Всем дворянам на выборных должно­стях полагалось денежное содержание. Оно было не очень большим и для крупнопоместного дворянства значения не имело. Служба по выборам тяготила дворян, отрывая от семьи, от хозяйства и вообще от занятий, доставлявших им материальные выгоды. Среди фами­лий губернских предводителей дворянства (должности престижной) отсутствуют представители крупнейших землевладельцев края, та­ких, как князья М. С. Воронцов, С. Г. Гагарин, А. Б. Куракин или графы К. В. Нессельроде, Д. Н. Шереметев и др. Судя по докумен­там, многие оставались равнодушны к выборам.

Местная дворянская служба превратилась для дворян в такое же «тягло», какое лежало на них до манифеста 18 февраля 1762 года.

Закон 1831 г. прямо называл участие дворян в собраниях их обязанностью и налагал взыскание за неявку на выборы. На первый раз делалось замечание, на второй раз накладывалась пеня в пользу дворянской казны от 25 до 250 рублей, в третий раз провинившегося могли исключить из дворянского собрания на время. Несмотря на это, дворяне продолжали уклоняться от выборов. Вельможи и богачи проводили зимы в столицах. Знатное дворянство не желало участвовать в выборной местной службе наряду с дворянством рядовым. Первого января 1832 г. Николай I предписал губернским предводителям дворянства обращать внимание на то, чтобы на службу по выборам избирались люди способные и достойные. Позже, в 1843 г., им же вновь строжайше предписывалось соблюдать ранее установленные нормы 1831 г.

Однако большинству богатых дворян было совсем не трудно заплатить штраф, пусть даже в количестве 250 рублей, но зато они не лишались шумных увеселений сезона столицы. В результате в должности по выборам попадали те, кто не мог изыскать средства, чтобы присутствовать зимой в столице, или вовсе не способные к службе, не имея ничего лучшего, получали должности в присутственных местах.

Весьма показательным является выбор Хвалынского уездного судьи в 1858 г. На эту должность местным дворянством был избран титулярный советник Воецкий, однако губернатором он утвержден не был. Воецкий обращается в Министерство внутренних дел с жалобой и просит разъяснить причину своего неутверждения. Оказалось, что еще в 1848 г. он служил по выбору дворянства земским исправником, но, проявив себя «недеятельным» и допуская в суде «большие беспорядки», был уволен от должности. Избранный вновь, Воецкий был найден в делах «несведущим», а, будучи еще и глух, участия в решении дел вообще принимать не мог. Официальный ответ гласил, что неутверждение в должности титулярного советника Воецкого произошло «по причине совершенной неспособности сего чиновника к исправлению каких-либо обязанностей», доказательством чему послужило двукратное его увольнение⁹⁷. Подобные примеры не единичны⁹⁸.

Кроме того, чрезвычайно низкое жалование не позволяло «приохотить способных на службу людей». Вместе с тем, выборные должности носили «земский характер». Это, как считает М. Яблочков, делало выборы дворянства «весьма важным и не лишенным интереса для других сословий» делом, т. к. «приходилось всем иметь близкие отношения с земской полицией, уездным судом и верхним земским судом; по рекрутскому набору и другим земским делам необходимо было обращаться к уездным предводителям дворянства»⁹⁹. Принадлежность к этим должностям давала дворянству реальную власть на местах.

Предводители дворянства – губернские и уездные – решали вопросы внутренней жизни дворянского общества. А.В. Романович-Славатинский отмечает, что обязанность этих должностных лиц заключалась, главным образом, «в попечении о пользах дворянства и охранении в нем благоустройства и порядка»¹⁰⁰.

Должность губернского предводителя дворянства считалась самой почетной. На эту должность старались определить человека состоятельного, делового, близкого к придворному кругу.

Выбирали не рядового представителя общества, который ближе стоял к действительным потребностям сословия, а человека чиновного, вращающегося в сферах, отдаленных от быта и жизненных условий рядового дворянства. И губернские, и уездные предводители дворянства выбирались сроком на три года. Часто следовало переизбрание одного и того же лица на второе, третье трехлетие и т.д. Например, Балашовский уездный предводитель дворянства С.А. Струков находился на посту пять сроков в течение 15 лет¹⁰¹.

По мнению А.В. Романовича-Славатинского, на выборах бывало «мало искателей предводительской должности». Она могла привлекать только «весьма богатых досужих помещиков», так как была безвозмездной¹⁰². Скорее всего, сосредотачивая в своих руках решение практически всех дел уезда и привыкая к положению «хозяина», дворянин оставался на занимаемом посту по привычке.

Полного списка губернских предводителей дворянства архивные дела не дают. А.Н. Минх констатирует, что первая баллотировка на дворянские должности была проведена в 1781 г., однако, кто избран на должность губернского предводителя дворянства из дел собрания не видно¹⁰³. С.В. Любимов называет фамилии всех губернских предводителей дворянства Саратовского наместничества и губернии, начиная с 1780 г.¹⁰⁴ Списки губернских предводителей собирались по всей России систематически. Их в первую очередь и использует С.В. Любимов в своем исследовании. Необходимость и важность этих списков вызывала в различное время ряд попыток заполнить существующие пробелы, однако сведения по Саратовской губернии до 1780 г. авторами таких списков князем Туркестановым и графом Милорадовичем не приводились.

За 83 года на посту Саратовского предводителя дворянства побывало 25 человек, причем дважды с перерывами избирались в должность надворный, а затем статский советник, князь В.А. Щербатов (в 1858-59 гг. и 1860-63 гг.) и поручик Н.А. Челюсткин (в 1842-43 гг. и 1846-47 гг.). В звании губернского предводителя дворянства встречаем фамилию и видного екатерининского вельможи Л.А. Нарышкина (1785-1788 гг.), князей Я.Ф. Кугушева (1793-1796 гг.), И.М. Баратаева (1804-1806 гг.) и М.Н. Чагодаева (1816-1822 гг.). Самое длительное время (9 лет) на посту губернского предводителя дворянства находился полковник Александр Алексеевич Панчулидзев (1822-1831 гг.) – сын губернатора А.Д. Панчулидзева¹⁰⁵.

На должность губернского предводителя дворянства старались избрать человека богатого и влиятельного, в гостеприимном доме которого всегда можно было найти «и радушный прием, и вкусный обед». Должность предводителя не оплачивалась, и общество старалось не выбирать бедных, как бы ни были они способны к делу, но содержать которых приходилось бы на свой счет. «Если предводителю нужен ум, то умные нашлись бы и из бедных, однако ж бедных не выбирали. Была же на то какая-нибудь причина!» - восклицает А.И. Розанов¹⁰⁶. Выбирали зажиточнейших из дворян. Во время выборов предполагались кутежи и развлечения за счет предводителя. Не случайно А.И. Розанов скрывает свое имя, понимая, что слова его «покажутся многим из старых дворян обидными». «Но во-первых, я говорю историческую правду, а история спуску не дает никому, и давать не должна, во-вторых, я говорю отнюдь не обо всех дворянах …», - и это в глазах автора должно оправдать то, что им написано¹⁰⁷.

Документы показывают, что крупнейшие землевладельцы края, представители знатных дворянских фамилий, такие как князья М.С. Гагарин, А.Б. Куракин, М.С. Воронцов, графы К.В. Нессельроде, Д.Н. Шереметев и другие не стремились участвовать в выборах и быть избранными даже на почетную должность губернского предводителя дворянства. Служба по выборам в их кругах не считалась престижной.

Неизвестный публицист XIX в., автор статьи «Дворянство в России», анализируя причины участия аристократов в службе по выборам, приходит к выводу: «Люди этой среды могли пойти в местные деятели, только пока это было делом моды или ступенькою в их карьере. Однако вкусы и стремления их всегда принадлежали лучшей и блестящей жизни большого города»¹⁰⁸. Примеры из истории саратовского дворянства подтверждают эти слова.

Кроме обыкновенных дворянских собраний могли созываться чрезвычайные. Они проводились «по мере надобности и когда удобнее», но каждый раз с разрешения губернатора и с ведома Министерства внутренних дел. Их созыв был обусловлен какими-то чрезвычайными обстоятельствами в жизни страны или губернии. Так, в июле 1812 г. саратовское дворянство было при-


звано для обсуждения вопросов, связанных с начавшимися военными действиями. Предполагалось формирование Саратовского ополчения, обсуждались поставки в армию волов и фур, а также обмундирование второго егерского Воронежского полка¹⁰⁹. В августе 1855 г. состоялся «экстраординарный» съезд саратовского дворянства, на котором обсуждался вопрос о формировании ополчения для участия в Крымской войне.¹¹⁰

Не только в военное, и в мирное время происходили события, требующие немедленного сбора дворян губернии. Чрезвычайная ситуация сложилась в мае 1843 г. по причине неутверждения императором в должности губернского предводителя избранного всем обществом губернии и пользующегося симпатиями местной публики штабс-капитана А.А. Столыпина¹¹¹. Дворяне дорожили его солидностью, положением, хлебосольством и представительностью. По сообщению губернатора А.М. Фадеева, А.А. Столыпин был богатый, влиятельный, толковый, «жил на широкую ногу открытым домом, имел связи при дворе и множество поклонников и прихлебателей при себе, - все, что нужно для показного предводителя». В начале 30-х гг. он был саратовским уездным предводителем дворянства, в 1840-1842 гг. возглавлял губернское дворянское общество. Удален от должности А.А. Столыпин был как откупщик, «ибо законодательством постановлялось, чтобы откупщиков в предводители не выбирать». Потеря такого губернского предводителя дворянства казалась ощутимой утратой для города и его общественной жизни. А.М. Фадеев предпочитал А.А. Столыпина другим¹¹². Император же не утвердил выбранного дворянством на очередном собрании губернского предводителя, усмотрев, «что саратовское дворянство при избрании кандидатов в сказанное звание увлеклось духом партий и частными отношениями, вовсе не соответствующими призванию благородного сословия и доверию, коим оно обличено»¹¹³. Губернатору А.М. Фадееву было дано строгое предписание «внушить собранию важность долга его, святость присяги и обязанность избирать таких лиц, кои соединяют в себе все качества, необходимые для предназначенной им должности»¹¹⁴.

На истинные причины удаления А.А. Столыпина проливает свет рассказ А.М. Фадеева о том, что во время его отсутствия в губернии вице-губернатор К.К. Оде-де-Сион, человек склочный и не пользующийся уважением местного дворянства, но близкий к влиятельным кругам, поссорился с губернским предводителем, который был по закону вторым лицом в губернии после губернатора. Вице-губернаторы же это положение часто оспаривали¹¹⁵. Возможно, здесь как раз и был такой случай. В результате ссоры выбранный всем дворянством губернии предводитель оказался снятым с должности решением верховной власти¹¹⁶. Удаление А.А. Столыпина произвело неприятное впечатление на местное дворянское общество.

Созыв чрезвычайного собрания по этому поводу объявлялся несколько раз: 6 февраля, 26 марта, 15 апреля и, наконец, 15 мая¹¹⁷. Исправляющий должность губернского предводителя Саратовский уездный предводитель дворянства Н.А. Челюсткин испытывал большие трудности, так как явка дворян на собрание могла оказаться незначительной (официально по причине весенней распутицы, а более из-за нежелания принимать участие в перевыборах). В «Губернских ведомостях» за 20 марта 1843 г. было помещено объявление с требованием ко всем дворянам прислать «отзывы» в случае невозможности участвовать в губернских выборах. При чем объявлялось, что обо всех, проживающих в Саратовской губернии, не явившихся на собрание и не приславших «отзывы», «будет тотчас по окончании выборов доведено до сведения Высочайшего начальства»¹¹⁸. Сам император контролировал положение дел в Саратовской губернии.

Несмотря на грозное предупреждение, в ходе уездной баллотировки в Балашове, например, из 40 обязанных обещали присутствовать лишь 14 человек. Остальные 26 дворян Балашовского уезда, «коим объявлено с подпис-

кою о высочайшем повелении», сказались больными, не приписанными к сословию по тем или иным причинам или отсутствовали. В действительности же явились на собрание только 10 человек¹¹⁹. Не лучшая ситуация наблюдалась и в других уездах. Чувствовалось отсутствие интереса у местного дворянства к предстоящим выборам.

Таблица 4.

Участие саратовского дворянства в чрезвычайном собрании 1843 г.

Уезды	С подпискою объявлено о прибытии в Саратов для баллотирования	Прибыло для проведения выборов 15 мая		Не явилось
	Человек	человек	%	человек	%
Саратовский Вольский Хвалынский Петровский Сердобский Кузнецкий Балашовский Аткарский Камышинский и Царицынский	38 11 31 52 28 20 40 19 8	13 6 8 11 19 7 10 14 4	34 54 25 21 68 35 25 74 50	25 5 23 41 9 13 30 5 4	66 46 75 79 32 65 75 26 50
Всего	247 (100%)	92	37	155	63