Правовое обеспечение военных реформ 60 70-х годов XIX века в россии (историко-правовое исследование)

Вид материала

Исследование

Содержание Выводы по второму параграфу

Подобный материал:

• Военно-судебная система россии во второй половине XIX века (историко-правовое исследование), 331.71kb.
• Оперативно-розыскная деятельность в россии: организация, методы, правовое регулирование, 755.85kb.
• Примерный учебный план повышения квалификации специалистов Карельского уфас россии, 19.95kb.
• Мусульмане урало-поволжья в условиях изменения общественно-политического строя россии, 447.27kb.
• Эволюция института усыновления в российском праве XVIII-XX вв. (Историко-правовое исследование), 330.43kb.
• Организационно-правовые формы надзора и контроля за соблюдением законодательства, 378.65kb.
• Курс лекций по русской литературе конца XIX начала XX века для студентов факультета, 1755.86kb.
• Организация Варшавского Договора. Документы и материалы. М., 1975. Органы поиска мвд, 18.5kb.
• Б. В. Сидоров аффект. Его уголовно-правовое и криминологическое значение социально-психологическое, 2430.35kb.
• Языковой портрет русских публицистов 60-х годов XIX века. Историко-дискурсивное исследование, 835.63kb.

§ 2. Правовые основы военно-судебной реформы


Военно-судебная реформа в России в большей степени, чем другие военные преобразования второй половины XIX века, характеризуется своей масштабностью и значимостью для дальнейшего развития военной организации в интересах ее соответствия характеру и содержанию задач по обеспечению безопасности государства, а также преодолению тех кризисных и стагнационных тенденций, все больше проявлявшихся в русской армии после поражения России в Крымской войне.

В силу этого, как представляется, в интересах более полного раскрытия сущности и содержания реформирования правовых основ функционирования русской армии второй половины XIX века актуальным является анализ не только преобразований собственно военно-судебной системы государства, но и в целом судебных преобразований в России в исследуемый период.

Подобный анализ важен также и в силу того, что переживаемый в настоящее время этап преобразований военной организации Российской Федерации также, как и во второй половине XIX столетия, тесно увязан с модернизацией государственно-правовой системы российского общества, предполагающей и соответствующее преобразование правовых основ функционирования Вооруженных Сил России в новых условиях.

Важнейшей сущностной характеристикой военно-судебной реформы в рассматриваемый период являлось то, что, с одной стороны она представляла собой часть комплекса военных преобразований и реформирования русской армии. С другой, – ее нельзя рассматривать в отрыве от широкомасштабных преобразований всей государственно-правовой надстройки России второй половины XIX века, и в первую очередь, судебной реформы, начатой по инициативе Александра II.

Александр II более чем кто-либо другой понимал, что со вступлением России на капиталистический путь развития сословный принцип построения органов юстиции не соответствует новым историческим условиям. Более того, данный принцип все больше подрывал также и устои существовавшего политического режима в стране. И поэтому, именно глава государства выступил одним из инициаторов проведения судебной реформы, принявшей системный характер¹⁹⁴.

Главной особенностью существовавшей в дореформенный период судебной системы России являлся ее сословный характер, что самым непосредственным образом сказывалось на военно-судебной системе. Содержание ее выражалось в том, что для каждого сословия существовали свои суды. Функции судов осуществляли также и некоторые административные органы (магистраты, ратуши, полиция). При этом уровень юридической подготовки должностных лиц данных учреждений был крайне низким или отсутствовал вообще. Достаточно распространенным явлением было то, что правосудие вершили люди, не имевшие никакого юридического образования: знание законов требовалось только от секретаря суда, который при разборе дела должен был знакомить судей с соответствующей статьей закона¹⁹⁵.

Отличалась крайним архаизмом и сама процедура судопроизводства. Суд не заслушивал показаний сторон, а только читал бумаги, представленные ими, если дело было гражданским, и протоколы допросов свидетелей и других фигурантов, если дело было уголовным. Не меньшим архаизмом являлась и теория формальных доказательств. Суть ее определялась тем, что судье четко предписывалось, на основании каких доказательств можно признать человека виновным в преступлении, и при этом оговаривалось, чьи показания считаются более достоверными (показания мужчин считались более достоверными, чем показания женщин, знатных людей – более чем незнатных). При этом судебная система страдала волокитой и взяточничеством, достигавшим небывалых размеров. Как правило, решение принималось в пользу того, кто сильнее «вознаградит» представителей судебных органов, и поэтому судебные чиновники могли легко и безнаказанно разорить любого человека, попавшего в колеса судебной машины. Поэтому сложившаяся к середине XIX века система судов России была не просто антигуманной и антидемократической, она серьезно мешала как политическому, так и социально-экономическому развитию страны. Обозначившийся же рост предпринимательства и торговли нуждался в такой системе правосудия, которая способна была быстро и справедливо разрешать споры, защищая интересы собственника.

Наиболее актуальным это стало после отмены крепостного права. Новый тип экономических отношений прямо указывал, что очень многие правовые нормы не просто устарели, но и являлись «тормозом» развития новых общественных отношений. Таким образом, сама жизнь обозначила настоятельную необходимость в кардинальных переменах в правовой системе России вообще, в разработке новых источников права регулирования важнейших общественных отношений в российском обществе. Поэтому, буквально сразу же после объявления Манифеста об отмене крепостного права, началась подготовка судебной реформы. В ходе нее активно изучался опыт западных стран с передовыми для того времени правовыми системами. Разработанные судебные уставы России (1864 г.) в полной мере впитали в себя наиболее современные для того времени принципы судопроизводства, среди которых всесословность судов; независимость суда от администрации; несменяемость судей и следователей; равенство всех перед судом; гласность; участие «народного элемента».

После указа Александра II об обнародовании Судебных уставов (20 ноября 1864 г.) началась и непосредственная работа по реформированию судов.

Важнейшим шагом в переустройстве судов явилась отмена сословной системы, которая заменялась едиными судами для всех сословий. Это предполагало признание равенства всех подданных Империи перед законом. Судебная власть была отделена от исполнительной и законодательной, судьи стали несменяемыми и обрели реальную независимость от правительственных чиновников. При этом судебные округа не совпадали с границами административными, что давало дополнительные условия независимости судей от местных властей.

В соответствии с Судебными уставами в Империи создавались две системы судов – местные и общие. К местным судам относились судебно-мировые учреждения (мировая юстиция). Первой инстанцией в них были мировые судьи, которые выбирались земством, второй – съезд мировых судей. Юрисдикция судебно-мировых учреждений распространялась на такие преступления и проступки, как драки, нарушение санитарных норм, оскорбления, мелкие кражи, мошенничества, несложные гражданские дела и др.

Общие суды решали более серьезные вопросы. Первой инстанцией в системе общих судов были окружные суды, второй – судебные палаты. Кассационные департаменты Сената являлись высшей судебной инстанцией, как для местных, так и для общих судов.

Кардинально менялся и судебный процесс. Он становился устным, гласным и состязательным. В гражданском споре состязались истец и ответчик; при рассмотрении уголовного дела – обвинение, представленное прокуратурой, и защита. Обвиняемый получал право на защиту, теория формальных доказательств заменялась принципом личного убеждения судьи. При рассмотрении в окружных судах и судебных палатах уголовных дел с возможными серьезными наказаниями привлекались представители из народа – присяжные заседатели, которые решали, виновен ли подсудимый в том преступлении, в котором он обвиняется или нет. Для оказания профессиональной юридической помощи создавался институт адвокатуры (присяжных поверенных).

В целом же судебная реформа оказала большое влияние и на весь процесс модернизации страны в 60-70-е годы XIX в., включая и военную сферу. Прежде всего, разумеется, она способствовала экономическому развитию страны, так как обеспечивала более эффективную правовую защиту предпринимательской деятельности. Преобразования в обществе повлекли за собой изменения в психологии людей: сословная обособленность уходила в прошлое. Судебная реформа разрушила представление о всесилии и безнаказанности отдельных лиц и сословий.

Кроме того, она кардинально изменила систему судов, в результате чего правосудие стало доступнее и дешевле. Несмотря на нехватку мировых судей, мировая юстиция была все же ближе к населению, чем дореформенные суды. Производство дел велось гораздо быстрее, помимо этого появилась возможность получить такую юридическую помощь, которая ранее не существовала вообще. Новые суды, таким образом, могли защищать интересы не только знатных и богатых, но и вчерашних крепостных.

Указанные выше изменения, произошедшие в общероссийской системе судов, предопределяли необходимость реформирования и военно-судебной системы. Этого требовали также и проведенные в армии реформы в области комплектования, организации и управления военной организацией государства.

Практическая работа в этом направлении также связана с именем Военного министра Д.А. Милютина, который в своем знаменитом докладе Александру II от 15 января 1862 г. высказал мысль о необходимости преобразования военного судоустройства и судопроизводства. Император, согласившись с данным предложением, своим указом от 2 ноября 1862 г. образовывает особую комиссию для составления проекта Военно-судебного устава¹⁹⁶.

Главный вопрос, который поставила перед собой Комиссия – определить подсудность дел военным судам, поскольку существовавшая ранее подсудность им не могла быть оставлена без изменения. Произведенное в свое время весьма значительное ее расширение с целью быстрого и сурового наказания всех противников существовавшего строя уже не достигало своей цели. Напротив, расширение подсудности военным судам превратилось в свою противоположность, так как они не успевали в установленные сроки рассматривать поступающие к ним многочисленные дела. Это и определяло особую актуальность разрешение проблемы подсудности дел.

В объяснительной записке к проекту «Основных положений преобразования военно-судной части» Комиссия указывала, что мысль о подсудности военнослужащих военному суду за все преступления, хотя является с теоретической стороны и спорной, но практически такой порядок вполне оправдывается. Комиссия также считала, что «всякая смешанная подсудность неудобна в исполнении и вредна для военных лиц, которые должны составлять особую корпорацию, особое сословие, а поэтому все их преступления должны подлежать рассмотрению специального военного суда»¹⁹⁷. Так в основу правоотношений военнослужащих русской армии закладывалась кастовость, что противоречило основополагающему принципу бессословности, институциализированному общей системой судопроизводства России.

При установлении системы военных судов Комиссия руководствовалась следующими общими принципами. Во-первых, устройство военных судов, по возможности, должно было бы быть уподоблено устройству общих судов государства. Налицо, таким образом, существенная корректировка первоначальных предложений Военного министра по данному вопросу о необходимости приведения военно-судебной системы в соответствие с общероссийской.

Во-вторых, учитывая, что на военные суды возлагается «не только сохранение, но и усиление воинской дисциплины и чинопочитания», необходимо было устроить военные суды таким образом, чтобы за непосредственными военными начальниками оставался бы не только надзор, но и «ответственность за соблюдение в частях должного порядка и повиновения». Помимо этого не допускалось никакое вмешательство лиц других ведомств в «служебные отношения и в самую жизнь военных»¹⁹⁸. Тем самым, игнорировался и другой важнейший принцип об отделении судебной власти от административной.

В-третьих, система военных судов должна была быть экономной и обходиться государству не слишком дорого. И более того, она должна была быть приспособлена к средствам, которыми располагало Военное министерство.

В-четвертых, военно-судебная система должна была быть применима без особых затруднений к условиям военного времени¹⁹⁹.

При этом Комиссия единогласно решила, что главные основания устройства общероссийской судебной системы применимы к устройству военных судов лишь со значительными изменениями²⁰⁰. Суть данных исключений определялась игнорированием таких важнейших принципов судопроизводства, утвердившихся в общей системе судов, как всесословность и независимость суда от администрации. Таким образом, Комиссия, руководствуясь интересами правящего режима, фактически выхолостила основные принципы преобразования военно-судебной системы. На практике это предполагало неправомерное вычленение военнослужащих из общероссийского правового поля. Цель при этом преследовалась вполне очевидная – держать армию под постоянным контролем и использовать ее по своему усмотрению. Именно поэтому основным вопросом для комиссии в процессе преобразований военно-судебной системы являлось не совершенствование правоотношений в армии, а исключительно поддержание воинской дисциплины в интересах правящего режима.

Наиболее отчетливо это проявилось в предложениях, касающихся непосредственно организации военно-судебных органов. Так, в частности, считая, что для поддержания необходимой дисциплины в войсках дисциплинарных прав командиров было недостаточно, Комиссия предложила создать так называемые дисциплинарные или исправительные суды, которые не должны были отделяться от административной власти начальников. Указанные суды предложено было назвать полковыми и создать их при всех частях, начальники которых пользовались правами полковых командиров. При этом полковые суды должны были стать учреждениями постоянными, а не временными, какими были военно-судные комиссии, и составлять, таким образом, принадлежность всякого полка и другой равной ему части войск. К подсудности этих судов были отнесены все проступки и преступления «нижних чинов», не пользовавшихся особыми правами по происхождению, воспитанию и службе, если их действия не вызывали отсылку в арестантские роты, и более тяжкие наказания.

Кроме полковых судов был предложено организовать военные суды, которые должны были учреждаться в определенных центрах расположения войск в зависимости от занимаемой ими территории, количества войск и производившихся в них дел. Для производства предварительного следствия при каждом военном суде предполагалось назначить определенное число военных следователей, которые одновременно должны были считаться членами этих судов. По штатам при каждом военном суде предполагалось иметь военного прокурора с его помощниками, определенное количество кандидатов на должности по военно-судебному ведомству; при некоторых судах – присяжных защитников.

Таким образом, для рассмотрения дел, по существу, предполагалось учредить постоянные полковые и военные суды. В качестве верховного кассационного суда предполагалось учредить генеральный военный суд, который, «не решая дел по существу, наблюдает за охранением точной силы закона и за единообразным его исполнением всеми военными судами»²⁰¹.

По составу военных судов Комиссия пришла к единогласному заключению, что каждый полковой суд должен был состоять из председателя и двух членов из числа офицеров, прослуживших в строю не менее двух лет и не опороченных судом, причем председателем, как правило, должен был быть штаб-офицер. Состав полкового суда должен был назначаться командиром части по своему усмотрению. Принцип выборности председателя и членов полкового суда также отвергался, так как Комиссия считала его противоречащим основам военной дисциплины. При этом, решая вопрос о составе военных судов, члены комиссии считали, что они должны были быть по возможности отделены от влияния воинских начальников. По мнению членов комиссии, военные суды должны были быть постоянно действующими органами, не зависящими от войсковых начальников. Обеспечение такой независимости военных судов Комиссия считала необходимым и желательным. В военных судах предлагалось иметь членов постоянных и временных. Временные члены должны были бы решать вопрос о виновности или невиновности подсудимого в качестве присяжных, а постоянные – применять закон²⁰².

Отвергая принцип формальных доказательств и признавая принцип свободной оценки доказательств, как единственно возможное средство для укрепления дисциплины в армии, Комиссия считала, что при применении этого принципа «вкоренится не только страх перед волею начальника, но и убеждение в святости долга»²⁰³. Кроме того, Комиссия признавала необходимым оградить судопроизводство от участия в нем «лиц не зрелых умом, не испытанных службою и не убежденных в необходимости существования строгой дисциплины»²⁰⁴. В этих целях предусматривалось установление для временных членов довольно строгого ценза, а право их назначения предоставлялось начальству. В составе военных судов в качестве постоянных членов намечалось иметь председателя суда и не менее двух судей.

Дальнейший шаг в направлении реформирования военно-судебной системы был сделан посредством учреждения должности военных прокуроров в качестве обвинителей, а также представителей защиты в лице адвокатов. Хотя эту меру Комиссия считала «пагубной», но все же пошла на нее. Кроме этого Комиссия решила также учредить должности военных следователей при военных судах. При этом Комиссия исходила из того, что в целях «единообразия коренных законов о суде», а также в целях «практического удобства» правила о порядке военного судопроизводства должны были быть по возможности одинаковыми с правилами, существовавшими в «гражданском ведомстве»²⁰⁵. Между тем, на практике это соответствие оказалось достаточно условным.

Так, Комиссией было отвергнуто важнейшее правило судопроизводства, в соответствие с которым власть обвинительная, то есть обнаружение преступлений и преследование виновных, принадлежит прокурорам. Членами комиссии данное правило считалось абсолютно неприемлемым. Напротив, первоначальное преследование незаконных действий военнослужащих, по мнению членов Комиссии, должно было принадлежать воинским начальникам, деятельность же военного прокурора – начинаться преимущественно с того момента, когда обвиняемый уже предан суду.

Также было отклонено и другое правило общего судопроизводства, в соответствии с которым «власть судебная, то есть рассмотрение дел и постановление приговоров, принадлежит судам без всякого участия властей административных»²⁰⁶. На практике административная власть в военном судопроизводстве принимала самое непосредственное участие особенно в части, касающейся дел подведомственных полковым судам, которые, как выше указывалось, были полностью подотчетны командирам и начальникам, осуществлявшим, таким образом, всю полноту власти в отношении подчиненных.

В целом же, Комиссия, разрабатывая проект «Основных положений преобразования военно-судной части», с одной стороны пыталась согласовать его с «Основными положениями преобразования судебной части в России», с другой – всячески старалась урезать принципы общероссийской судебной системы с тем, чтобы они не противоречили интересам военно-монархического режима.

Проект «Основных положений преобразования военно-судной части» вместе с замечаниями к нему в ноябре 1863 г. был внесен для рассмотрения на совместном заседании военного и морского генерал-аудиториатов²⁰⁷. Все свои мнения и замечания в отношении данного проекта члены особого совещания изложили в докладе от 18 октября 1865 г. и в приложенной к нему особой записке, которая называлась «Соображения по вопросам, возбудившим разногласия в соединенном присутствии генерал-аудиториатов»²⁰⁸.

Кроме того, с учетом своих мнений члены особого совещания составили новый проект «Основных положений преобразования военно-судебной части», на основе которого был разработан и проект нового Военно-судебного устава²⁰⁹. Его общая схема выглядела следующим образом.

В первой части устава (статьи 1 - 216) были изложены правила о судоустройстве и общие принципы военного судоустройства. В первом и втором разделах этой части были изложены принципы и порядок организации полковых судов, постоянных и временных военных судов. В третьем разделе излагался порядок организации и деятельности органов военной прокуратуры. Четвертый и пятый разделы посвящались внутреннему устройству военно-судебных мест и их взаимоотношению с другими ведомствами. Шестой и седьмой разделы излагали порядок назначения, увольнения и перемещения должностных лиц военно-судебного ведомства, а также их права и преимущества. Раздел восьмой был посвящен организации надзора за военно-судебными учреждениями и установлению ответственности должностных лиц военно-судебного ведомства. И, наконец, последний, девятый раздел первой части Устава излагал правила о лицах, состоящих при военно-судебных местах (защитниках и кандидатах на должности по военно-судебному ведомству).

Часть вторая устава (статьи 217-1230) устанавливала правила военного судопроизводства и была разделена на четыре книги. В первой книге излагались общие принципы и решались вопросы, связанные с подсудностью дел военным судам. Книга вторая была посвящена порядку производства дел в военных судах, включая сюда же предварительное следствие. Книга третья содержала исключения из общего порядка военно-уголовного судопроизводства: производство по уголовным делам, с участием духовного ведомства; о судопроизводстве по государственным преступлениям, по должностным преступлениям лиц военно-судебного ведомства, по делам смешанной подсудности военной и гражданской и др. Последняя, четвертая, книга содержала правила о судоустройстве и судопроизводстве в военное время.

Проект устава был составлен в полном соответствии с «Основными положениями преобразования военно-судной части» и 15 мая 1867 г. был утвержден Александром II. Таким образом, после долгих лет разработки и обсуждения в разных инстанциях, наконец, был утвержден новый Военно-судебный устав, на основе которого параллельно с ликвидацией дореформенных военно-судебных учреждений создавались новые органы военной юстиции, в построении которых были, в известной мере, воплощены такие принципы буржуазного судоустройства, как принцип отделения и независимости суда от административных органов, принцип отделения и независимости органов обвинения от административных и судебных органов, принцип несменяемости судей и принцип максимального сокращения судебных инстанций.

В соответствии с Военно-судебным уставом радикальной перестройке подверглась и вся система военного судоустройства. Вместо существовавшей ранее сложной и многостепенной системы военных судов была трехзвенная система органов военных судов, аналогичная общероссийской. Так, в частности, в соответствии с Уставом были учреждены полковые и военно-окружные суды, а также главный военный суд с двумя его отделениями. При этом Устав определял, что судебная власть в военном ведомстве принадлежит данным судам, которые должны были действовать как установления коллегиальные.

Полковые и военно-окружные суды являлись судами первой инстанции. Они должны были рассматривать и решать дела по существу. Военно-судебный устав 1867 г. предусматривал учреждение полковых судов при каждом полку и других частях войск, начальники которых пользовались правами полковых командиров.

Главный военный суд был судом второй инстанции, который, не решая дел по существу, должен был рассматривать и решать дела, поступавшие к нему с кассационными жалобами и протестами прокуроров. Кроме этого, в качестве верховного кассационного суда, главный военный суд должен был наблюдать за «охранением точной силы закона и за единообразным его исполнением военными судами»²¹⁰.

Кроме постоянно действующих судебных учреждений, уставом допускалось учреждение временных военных судов, а также особых присутствий для рассмотрения протестов прокуроров и жалоб подсудимых на приговоры военных судов по особо важным делам «явного нарушения» военной дисциплины, особых военных судов и верховного уголовного суда для рассмотрения дел о так называемых «государственных преступлениях», совершенных военнослужащими, полевого военного суда и полевого главного военного суда²¹¹.

Для производства предварительного следствия при соответствующих военно-окружных судах предусматривалось учреждение должностей военных следователей²¹².

В целях осуществления прокурорского надзора устав определял учреждение при соответствующих судах должностей главного военного прокурора, товарищей его, военных прокуроров и их помощников²¹³.

Ведению полковых судов подлежали дела всех «нижних чинов» в случае совершения ими преступлений и проступков, за которые по закону могли налагаться только исправительные наказания, не влекущие за собой для лиц, пользующихся особыми правами и преимуществами, лишения или ограничения этих прав, а для лиц, не пользующихся такими правами и преимуществами – направление в военно-исправительные роты и наложение других более тяжких наказаний²¹⁴. Конкретно ведению полковых судов подлежали менее важные и часто повторявшиеся проступки и преступления, связанные с нарушением воинского чинопочитания и подчиненности²¹⁵.

В целом же в общей системе органов военной юстиции полковые суды занимали важное место. Они ведали рассмотрением значительного круга возникавших в армии военно-судебных дел. Достаточно указать, что за 15 лет (с 1871 по 1885 гг.) из общего количества 196 244 поступивших военно-судебных дел было передано на рассмотрение полковых судов 122 887 дел, или 62,6% от общего количества поступивших дел за указанный период²¹⁶.

Военно-судебным уставом был установлен следующий состав полковых судов: председатель, назначавшийся из числа штаб-офицеров и два члена, назначавшиеся из числа обер-офицеров. В случае затруднения в назначении председателем полкового суда штаб-офицера допускалось назначение на эту должность одного из старших обер-офицеров полка. Председатель и члены полкового суда назначались командиром (начальником) той части, при которой суд учреждался: председатель на один год, а члены – на шесть месяцев, с тем чтобы через каждые три месяца выбывал один из членов по очереди. Председателем и членами полковых судов могли назначаться только те офицеры, которые находились на действительной строевой службе не менее двух лет. О назначенных в состав полкового суда офицерах полковой командир доносил начальнику дивизии, который имел право устранять избранных и предписывать полковому командиру о замене их другими офицерами²¹⁷.

В своей деятельности полковые суды непосредственно подчинялись соответствующему полковому командиру, которому принадлежало право не только назначения состава этих судов по своему усмотрению, но и право высшего надзора за безостановочным движением и правильным производством дел в полковом суде, а также право рассмотрения и разрешения жалоб, приносимых на действия этого суда. Председатель полкового суда ежегодно составлял отчет о движении дел, который полковым командиром представлялся к назначенному сроку через начальника дивизии Военному министру. Кроме того, полковой командир представлял начальнику дивизии ведомость о движении дел в полковом суде по истечении каждой трети года.

Полковые суды между собой, с мировыми судьями, местными полицейскими управлениями и другими подобного рода начальствующими лицами, а также с начальниками отдельных частей, не выше полкового командира, сносились непосредственно, со всеми же остальными «присутственными местами» и начальствующими лицами не иначе как от лица полкового командира²¹⁸.

Таким образом, в своей деятельности полковые суды находились в полной зависимости от полковых командиров, что находилось в противоречии с официальной правовой теорией отделения судебной власти от исполнительной. В этом было их главное отличие от мировых судов.

Наряду с полковыми судами Военно-судебным уставом предусматривалось учреждение военно-окружных судов также в качестве судов первой инстанции по делам, не подлежавшим ведению полковых судов. Военно-окружные суды должны были учреждаться в каждом военном округе, как постоянно действующие военно-судебные учреждения. Эти суды должны были называться именем того округа, в котором они находились²¹⁹. В отличие от полковых судов ведению военно-окружных судов подлежали все дела о «государственных преступлениях» военнослужащих, а в местностях, объявленных на военном положении, такие же дела и в отношении гражданских лиц. Помимо этого военно-окружные суды рассматривали и более важные дела о нарушении воинской дисциплины и совершении общеуголовных преступлений. При этом военно-окружными судами рассматривались дела не только в отношении «нижних чинов», производством дел о которых была ограничена компетентность полковых судов, но и дела о генералах, штаб и обер-офицерах, чиновниках военного ведомства и в некоторых случаях также дела о гражданских лицах.

Таким образом, по объему своей компетенции, а тем более по ее значимости, военно-окружные суды занимали важное место в военно-судебной системе царской России. Соответственно их значимости и занимаемому положению в общей системе военно-судебных органов были установлены и их структура, состав и порядок замещения в них судейских и иных должностей.

Военно-окружные суды состояли из постоянных и временных членов. К числу постоянных членов принадлежали председатели, военные судьи и военные следователи этих судов в числе, определенном штатами²²⁰. Председателями окружных судов могли быть только военнослужащие и притом только генералы. Военными судьями могли быть назначены только штаб-офицеры. В числе постоянных военных судей каждого военно-окружного суда в обязательном порядке должен был быть один судья из чиновников военного ведомства, получивший юридическое образование.

Устав определял, что в должности председателей военно-окружных судов преимущественно должны были назначаться военные судьи и военные прокуроры, а в должности военных судей – военные следователи, помощники военных прокуроров и чины главного военно-судебного управления. Кандидатуры председателей военно-окружных судов, военных следователей подбирались Военным министром и назначались указом Императора. Секретари военно-окружных судов и их помощники подбирались председателями этих судов и назначались Военным министром²²¹.

Аналогично этому обстояло дело и с назначением временных членов военно-окружных судов. Назначение последних, кроме общих требований, которые были определены для всех должностных лиц военно-судебного ведомства, обусловливалось еще рядом дополнительных условий. Временные члены военно-окружных судов назначались от войск на шестимесячный срок в числе двух штаб- и четырех обер-офицеров на каждый суд. При этом временными членами военно-окружного суда могли быть только офицеры, прослужившие на военной службе не менее восьми лет, в том числе не менее четырех лет на строевой службе, или, по крайней мере, командовавшие частью не менее трех лет²²².

Ведомство каждого военно-окружного суда простиралось на всех подсудных военному суду лиц в том военном округе, в котором он учреждался. Однако, учитывая распыленность войск на громадной территории, которую занимал каждый военный округ, и невозможность в связи с этим сколько-нибудь удовлетворительно обслужить все войска округа силами одного военно-окружного суда, Военно-судебный устав допускал в пунктах, удаленных от места нахождения военно-окружного суда, открытие временных военных судов. В рассмотрении дел последние имели равные права с военно-окружными судами. Временные военные суды открывались по усмотрению командующего войсками в округе с учетом дислокации войск и готовых к слушанию дел в тех или иных пунктах округа²²³. В состав временных военных судов входили один постоянный и шесть временных членов²²⁴.

В качестве верховного кассационного суда «для высшего заведывания военно-судной частью» уставом предусматривалось учреждение Главного военного суда с двумя отделениями. Главный военный суд должен был находиться в Петербурге, а его отделения в Сибири и на Кавказе²²⁵. Учрежден Главный военный суд был в конце 1867 г. Одновременно с этим был упразднен генерал-аудиториат Военного министерства, обязанности которого были возложены на главный военный суд²²⁶. Учреждением Главного военного суда в качестве кассационной инстанции было завершено создание всех военно-судебных органов, предусмотренных Военно-судебным уставом 1867 г.

Главный военный суд состоял из председателя и членов, согласно установленному штату²²⁷. Председателем Главного военного суда мог быть назначен только генерал. Членами же этого суда могли быть как генералы, так и чиновники военного ведомства первых четырех классов, но в таком соотношении, чтобы число членов генералов всегда превышало число членов чиновников. Председатель Главного военного суда должен был преимущественно назначаться из числа его членов, а эти последние – из числа председателей военно-окружных судов и чинов прокурорского надзора, не ниже военного прокурора. Эти назначения должны были производиться по указам Императора²²⁸.

Таким образом, в результате реформы сложилась 3-х звенная система военных судов (полковые, военно-окружные и Главный военный суд), которая заменила собой громоздкую и неповоротливую дореформенную военно-судебную систему, основанную на феодальных принципах судопроизводства. В своей основе созданная военно-судебная система во многом соответствовала общероссийской судебной системе. При этом полковые суды имели подсудность примерно такую же что и мировой суд. Наиболее крупные и сложные преступления рассматривались военно-окружными судами. Высшей апелляционной и кассационной инстанцией был Главный военный суд.

В отличие от порядка, который действовал до военно-судебной реформы и был основан на принципах фео­дального процессуального права, новый порядок рассмотрения и решения дел в военных судах, установленный Военно-су­дебным уставом 1867 г., был основан на принципах бур­жуазного процессуального права. Дореформенное письменное разбирательство дел и их многостепенная ревизия отменялись. Вместо него Военно-судебным уставом вводилось устное (словесное) разбирательство дел, происходившее, как правило, в открытом судебном заседании. Вместо ревизионного порядка решения дел был установлен кассационный с обеспечением подсудимому формального пра­ва на защиту и обжалование приговора военного суда.

Важнейшим результатом военно-судебной реформы являлось то, что радикальным образом изменилось положение подсудимого – с него были сняты все прежние обязанности и их последствия, как то: доказательство своей невиновности, обязательная дача показаний, ответственность за непризнание своей виновности и запирательство во время дачи показаний и др. По Военно-судебному уставу подсудимый являлся формально равной стороной в процессе и был наделен определенными правами, которые давали ему возможность относительно лучше защитить себя от возводи­мого на него обвинения, чем это было до реформы. Обязанность доказательства виновности подсудимого воз­лагалась исключительно на военного прокурора, частного об­винителя и гражданского истца. При этом подсудимый не обязан был доказывать свою невиновность, наоборот, его виновность должны были доказать другие участники процесса, что утверждало принцип презумпции невиновности.

В установленном порядке рассмотрения и решения дел более или менее последовательно были проведены гласность, устность, непосредственность, непрерывность судебного разби­рательства, состязательность процесса и другие принципы буржуазного процессуального права.

Однако все эти принципы в порядке судебного разбира­тельства дел были проведены не в одинаковой степени в полковых и военно-окружных судах. В порядке судебного разбирательства дел, установленного для полковых судов, принци­пы буржуазного процессуального права были проведены ме­нее последовательно, чем в порядке, установленном для военно-окружных судов.

Для полковых судов был установлен упрощенный поря­док рассмотрения и решения дел. Так, например, дела, подлежавшие ведению полкового суда, возбужда­лись либо по собственному усмотрению полкового командира, либо по жалобам частных лиц, либо по сообщению мировых судей, полиции и других административных властей, или по донесению ближайших начальников обвиняемых²²⁹. В отношении лиц, переданных полковому суду, избира­лась мера пресечения. Более того, и сами обвиняемые в полковых судах были в значительной степени ограничены в правах, поскольку не имели права иметь защитника и должны были защищать себя сами²³⁰.

В отличие от порядка, действовавшего до военно-судеб­ной реформы, когда дела в судах рассматривались при за­крытых дверях и в письменной форме, полковые суды рас­сматривали дела устно и в основном в открытых заседаниях.

Однако из этого правила были сделаны исключения, ког­да дела решались всегда при закрытых дверях. К этим слу­чаям относились дела о нарушении воинской дис­циплины; дела о проступках против прав семейственных; де­ла об оскорблении женской чести, «непотребстве и других бесстыдных или соединенных с соблазном действиях»; дела о проступках, которые возбуждались не иначе, как по жалобам частных лиц, когда обе стороны просили о негласном разби­рательстве дела.

Кроме указанных случаев, полковому командиру было предоставлено право, если он это признавал необходимым в «видах ограждения дисциплины», давать указание полковому суду о разборе при закрытых дверях и других дел. Однако о каждом таком случае полковой командир обязан был немед­ленно доносить начальнику дивизии с подробным объясне­нием причин, побудивших принять эту меру²³¹.

Согласуясь с упрощенным порядком судопроизводства в полковых судах, Военно-судебный устав предписывал разби­рательство и решение каждого дела оканчивать по возмож­ности в одно заседание. Вопрос о виновности или невиновности подсудимого пол­ковой суд решал по своему внутреннему убеждению, основан­ному на совокупности обстоятельств, обнаруженных при су­дебном разбирательстве дела.

Приговор полкового суда постановлялся по большинству голосов. Признанного виновным полковой суд приговаривал к на­казанию и к уплате как судебных издержек, так и вознаграждения за причиненные им вред и убытки, если потерпевший того требовал или же если был причинен убыток казне. Определив меру наказания по закону, полковой суд мог ходатайствовать перед полковым командиром о смягчении подсудимому наказания с указанием причин, смягчающих вину осужденного. Объявленный приговор должен был быть изложен в окончательной форме не позднее трех дней, а по делам о по­бегах «нижних чинов» и преданных суду за «неисправимо дурное и развратное поведение» – в тот же день и ни в коем случае не позднее следующего дня.

После подписания приговора все дело вместе с отзывом представлялось на утверждение командиру того полка, при котором суд был учрежден²³². Полковой командир мог смягчить наказание одной или двумя степеня­ми или перейти к ближайшему низшему роду наказаний, ес­ли в высшем роде не было степени, ниже назначенной в зако­не за данное преступление. Во всех остальных случаях при несогласии с решением полкового суда полковой командир представлял дело со своим мнением в военно-окружной суд и извещал об этом полковой суд, которому сообщал одновре­менно с этим и сущность своего особого мнения²³³.

Таким образом, порядок разбирательства и решения дел в полковых судах был установлен упрощенный, который по­зволял быстро решать дела. Такие принципы буржуазного процессуального права, как гласность и состязательность, в дея­тельности полковых судов были в значительной степени огра­ничены. Также было ограничено право подсудимого на защиту и обжалование приговора. Подсудимый имел меньше прав, чем частный обвинитель и гражданский истец.

Более широко, чем в деятельности полковых судов, прин­ципы буржуазного процессуального права осуществлялись в деятельности военно-окружных судов. В отличие от полковых судов, рассматривавших дела только в отношении солдатских масс, к ве­дению военно-окружных судов были отнесены все судебные дела, касающиеся всех военнослужащих, не исключая и представителей господствовавших классов.

По всякому делу, поступившему от военного прокурора с обвинительным актом, военно-окружной суд обязан был вру­чить подсудимому копию обвинительного акта и жалобы част­ного обвинителя, когда дело производилось по такой жалобе, а также копию списка лиц, которых предполагалось вызвать в суд²³⁴.

Подсудимые имели право защищать себя лично сами или избирать себе для этого защитников, как из присяжных пове­ренных, так и из других лиц гражданского или военного ведомств с тем, однако, чтобы защитники из военнослужащих отвечали условиям, какие требовались для временных членов военного суда, а защитники из гражданских лиц были не моложе 25 лет и не опорочены по суду. По просьбе подсудимо­го ему мог быть назначен судом защитник из числа кандида­тов на военно-судебные должности или из числа присяжных поверенных гражданского ведомства. Однако присяжные по­веренные могли быть назначены лишь в тех случаях, когда суд происходил в городе, в котором существовал окружной суд. Подсудимые имели право с разрешения пред­седателя суда заменить избранных ими защитников или про­сить о перемене защитников, назначенных судом.

Судебные заседания как военно-окружных, так и времен­ных судов, как правило, происходили публично. Только в крайних случаях и только некоторые дела слушались при закрытых дверях. К числу таких случаев, в частности, относились дела о богохулении, оскорблении «святыни» и порицании веры; о преступлениях против прав «семейственных»; о преступлениях против чести и «целомудрия» жен­щин; о развратном поведении, противоестественных пороках и сводничестве. Кроме того, при закрытых дверях могли рассматриваться по усмотрению военного суда и дела, связанные со случаями «особенно важного нарушения» военной дисциплины. Однако закрытие для публики дверей судебного заседания в указан­ных выше случаях могло иметь место лишь в том случае, если в определении суда указывалось, какие именно действия должны происходить при закрытых дверях и по каким причинам. В этом случае в зале заседания суда могли быть остав­лены родственники и знакомые подсудимого и потерпевшего, но не более как по три человека каждой стороны. После окончания прений сторон все дальнейшие дейст­вия происходили публично²³⁵.

Судебное следствие производилось устно, но не воспрещалось прочтение в судебном заседании письменных показаний свидетелей, которые не явились в суд за смертью, по болезни или другим уважительным причинам.

Военный прокурор и частный обвинитель, с одной сторо­ны, а подсудимый или его защитник - с другой, формально пользовались в судебном процессе одинаковыми правами.

В отличие от дореформенного порядка суд не имел пра­ва оставлять подсудимого в подозрении. Он обязан был либо оправдать подсудимого, либо освободить его от наказания на законном основании (истечение давности, манифест и пр.), либо определить подсудимому наказание в соответствий с законом²³⁶.

Сущность своего приговора военно-окружной суд, как и полковой суд, вначале излагал в краткой форме. Этот доку­мент назывался резолюцией. Он подписывался всеми члена­ми суда. Резолюция объявлялась немедленно после ее подпи­сания, а иногда и через день. Но в этих случаях председатель суда обязан был сообщить присутствовавшим в суде последо­вавшее решение о вине или невиновности подсудимого. По ре­шению, оправдывавшему подсудимого, председатель суда не­медленно объявлял его свободным от суда и от содержания под стражей, если он состоял под арестом. Подробный при­говор должен был быть изготовлен не позже двух недель со дня объявления резолюции²³⁷.

Таков был порядок рассмотрения дел, посту­павших в военно-окружные суды с обвинительными актами военных прокуроров. Этот порядок с некоторыми исключениями был распростра­нен и на дела, поступавшие в военно-окружной суд из пол­ковых судов по представлениям полковых командиров и отзы­вам потерпевших лиц²³⁸.

В отличие от дореформенного порядка, когда приговор военного суда не имел стабильности и мог отменяться и изменяться в любую сторону ревизующими его воинскими на­чальниками, приговоры военно-окружных судов считались окончательными. Они могли быть отменяемы только в кассационном порядке как по жалобам участвовавших в деле лиц, так и по протестам военных прокуроров²³⁹.

Кассационные жалобы и протесты на приговоры допуска­лись лишь в случаях нарушения материального или процес­суального законов или пределов ведомства или власти, предоставленной военному суду²⁴⁰.

Жалобы и протесты на приговоры военно-окружного су­да должны были подаваться в семидневный срок. Подача кассационной жалобы или протеста приостанав­ливала исполнение приговора. Кассационная жалоба или про­тест против приговора, постановляющего об освобождении подсудимого из-под стражи, не останавливали приговора об освобождении подсудимого из-под ареста. Все дело вместе с поданной жалобой или протестом немедленно представлялось в Главный военный суд²⁴¹. О дне слушания дела в Главном военном суде заранее вывешивалось объявление. Участвовавшие в деле лица могли присутствовать при докладе дела, не исключая и подсудимых, содержавшихся под стражей, но только в месте пребывания Главного военного суда.

Решение Главного военного суда объявлялось его предсе­дателем публично. Жалобы против решений главной военно­го суда не допускались. При пересмотре дела наказание под­судимому не могло быть увеличено, если на отмененный приговор не было протеста военного прокурора или жалобы частного обвинителя. Но из этого правила исключались случаи, когда при вторичном рассмотрении дела открывались новые обстоятельства, изменявшие существо дела²⁴².

В целях обеспечения принципа единообразного примене­ния законов решения главного военного суда публиковались для всеобщего сведения. Кроме того, Главный военный и Глав­ный морской суды взаимно сообщали свои решения друг другу²⁴³.

Жалобы на решения Главного военного суда ни в коем случае не допускались. Все постановления Главного военного суда обращались к немедленному исполнению через Главное военно-судное управление²⁴⁴.

Таким образом, в результате проведения военно-судебной реформы порядок рассмотрения и решения дел в судах в зна­чительной степени был упрощен. Хотя власть военных начальников в военно-уголовном судопроизводстве была в известной мере ограничена, все же за ними сохранялась значительная власть не только в области производства дознания и следствия, но и в решении дел по существу.

Все приведенные изменения в области производства дел в судах давали самодержавию возможность обеспечить быстрое решение дел и контроль над деятельностью военных судов. Этот порядок отражал его интересы применительно к потреб­ностям капиталистического развития страны. Именно в целях защиты интересов самодержавия в новых условиях были установлены определенные гарантии по охране «прав» отдель­ной личности. Такова, как представляется, сущность вновь установленных принципов судебного разбирательства дел.

Кроме того, был установлен особый порядок судопроизводства для военного времени. Устав предусматривал возможность распространения этого порядка не только на войска, но и на местности, объявленные на военном положении. Порядок же судопроизводства, установленный для военного времени, в значительной степени отличался от установленного порядка судопроизводства для мирного времени. Это подтверждается, во-первых, значительным расширением компетенции во­енных судов; во-вторых, расширением круга должностных лиц, имев­ших право производить дознание и предварительное следст­вие, а также сокращением сроков производства дел и подачи жалоб на следственные действия; в-третьих, расширением власти военных начальников по преданию обвиняемых военному суду²⁴⁵; в-четвертых, сокращением всех процессуальных сроков (к примеру, сроки на подачу всех жалоб и протестов, как правило, не превышали суток); в-пятых, предоставлением широких прав команди­рам соединений и главнокомандующему по утверждению при­говоров военно-полевых судов.

В целом же изменения в устройстве органов военной юстиции, естественно, потребовали соответствующих изменений и в организации военно-судебного управления.

В силу того, что функции в области военно-судебного управления были разделены между главой государства, Военным министром и соответствующими военными начальниками, высшая власть в области военно-судебного управления принадлежала Императору, который назначал и смещал почти всех ответственных чиновников органов военной юстиции. Вторым по значимости должностным лицом в деле военно-судебного управления являлся Военный министр, который подбирал и представлял на утверждение Императора почти всех наиболее ответственных чиновников военно-судебного ведомства, а остальных назначал и смещал своей властью. Непосредственным органом военно-судебного управления являлось главное военно-судное управление Военного министерства, которое было организовано в марте 1867 г. на базе бывшего аудиторского департамента военного министерства²⁴⁶. Утверждением нового штата военного министерства 29 марта 1867 г. было юридически закреплено образование главного военно-судного управления. Круг обязанностей главного военно-судного управления в целом и каждого его отделения в отдельности был определен в «Положении о Военном министерстве», утвержденном 1 января 1869 г.²⁴⁷

Выводы по второму параграфу:

1. Масштабная военно-судебная реформа 60 - 70-х гг. ХIХ в. имела большое значение в деле совершенствования военной организации Российского государства. Она заменила собой громоздкую и неповоротливую, основанную на феодальных принципах судопроизводства старую военно-судебную систему, во многом стала соответствовать общероссийской судебной системе. В частности, были введены такие принципы процессуального права как гласность, устность, непрерывность судебного заседания, «равноправие» и состяза­тельность сторон в процессе, формальное право подсудимого на защиту и обжалование приговора. Письменное и тайное разбирательство дел, а также сопутствовавшая им ревизия су­дебных решений отменялись. Был введен устный открытый по­рядок решения дел. В отличие от дореформенного порядка, когда приговор военного суда ревизующими начальниками мог изменяться в любую сторону, было установлено обжало­вание сторонами приговоров военных судов. Сословные приви­легии в процессе отменялись.

Однако не все принципы процессуального права были проведены в одинаковой степени во всех звеньях военно-судебной организации. Более широко эти принципы бы­ли осуществлены в порядке производства дел в военно-окруж­ных судах. В полковых судах указанные принципы процессуального права при производстве дел осуществлялись в ограниченном объеме и в значительной мере формально.

2. Власть военных начальников как в производстве дозна­ния и следствия, так и в судебном разбирательстве дел, в из­вестной мере была ограничена. В отличие от дореформенного порядка судопроизводства, когда весь надзор как за производством следствия, так и за судебным разбирательством дел был сосредоточен в руках военных начальников, в результате военно-судебной реформы как судебный надзор, так и надзор за производством предварительного следствия, были переданы в основном в ведение военных прокуроров.

3. Военно-судебным уставом 1867 г. предусматривались известные «права» и «гарантии» по охране интересов отдель­ной личности. Это нашло свое проявление в известном расши­рении прав обвиняемого и подсудимого, в результате чего их положение несколько изменилось. Формально они были при­знаны как равноправные стороны процесса. В определенной степени были расширены права и других участников процес­са: свидетеля, эксперта, потерпевшего, частного обвинителя и других.

Однако все эти «права» и «гарантии» являлись лишь возможностью, посредством которой можно было добиться не больше того, что давал отдельной личности экономический и политический строй страны. Это обусловлено тем, что установленные права и гарантии по охране интересов отдельной личности при известных условиях могли принести правящим классам не только пользу, но и вред. Поэтому са­модержавие установило особый порядок производства дел для военного времени. Этот порядок характеризовался значитель­ным ограничением прав обвиняемого и подсудимого, а также сокращением сроков производства дел. Была предусмотрена возможность распространения данного порядка производства дел не только на войска, но и на местности, объявленные на военном положении. Это открывало широкие возможности для использования военных судов при подавлении революционного движения в стране.

4. Проведенная в 60 - 70-х годах XIX в. военно-судебная реформа, как и остальные реформы того вре­мени, не была последовательной. В устройстве органов военной юстиции и порядке их деятельности после ре­формы в значительной степени оставались и продолжали дей­ствовать различные элементы институтов феодального судеб­ного права. Такие принципы буржуазного судебного права об отделении власти обвинительной от административной, независимости и несменяемости судей, гласность, состязательность и равноправие сторон в процессе, право обвиняемого на защиту и обжалование приговора не были осуществлены полностью. Органы военной юстиции и после реформы все еще находились в значительной зависимости от воен­ных начальников, хотя и не в такой как до реформы. Самое же главное было в том, что Воинский устав о наказаниях 1868 г. устанавливал различные меры наказания в зависимо­сти от сословной принадлежности подсудимого.

5. Военно-судное управление Военного ведомства самостоятельного значения не приобрело. Основное его полномочие заключалось в заведывании делопроизводством по военно-судебной части военного министерства и в подготовке материалов для передачи на усмотрение Военного министра либо через последнего на усмотрение царя. К руководству деятельностью полковых судов и контролю над ними главное военно-судное управление отношения не имело. Руководство этими судами и контроль над их деятельностью принадлежали исключительно полковым командирам и стоящим над ними начальникам до Военного министра включительно.

При этом наиболее очевидное значение военно-судебной реформы заключается в правовом обеспечении функционирования русской армии на этапе реформирования всей государственно-правовой системы Российской Империи. Вследствие этого, по своим основным характеристикам, а также непосредственным результатам, достигнутым в ходе преобразования военно-судебной сферы, данная реформа выходит далеко за рамки военной реформы.