Правовое обеспечение военных реформ 60 70-х годов XIX века в россии (историко-правовое исследование)

Вид материала

Исследование

Содержание Выводы по первой главе Выводы по первому параграфу

Подобный материал:

• Военно-судебная система россии во второй половине XIX века (историко-правовое исследование), 331.71kb.
• Оперативно-розыскная деятельность в россии: организация, методы, правовое регулирование, 755.85kb.
• Примерный учебный план повышения квалификации специалистов Карельского уфас россии, 19.95kb.
• Мусульмане урало-поволжья в условиях изменения общественно-политического строя россии, 447.27kb.
• Эволюция института усыновления в российском праве XVIII-XX вв. (Историко-правовое исследование), 330.43kb.
• Организационно-правовые формы надзора и контроля за соблюдением законодательства, 378.65kb.
• Курс лекций по русской литературе конца XIX начала XX века для студентов факультета, 1755.86kb.
• Организация Варшавского Договора. Документы и материалы. М., 1975. Органы поиска мвд, 18.5kb.
• Б. В. Сидоров аффект. Его уголовно-правовое и криминологическое значение социально-психологическое, 2430.35kb.
• Языковой портрет русских публицистов 60-х годов XIX века. Историко-дискурсивное исследование, 835.63kb.

Выводы по первой главе:

1. Россия середины XIX века представляла собой государство, активно выступающее не только за сохранение, но и повышение своего влияния в сложившейся к тому времени системе международных отношений. Важнейшим инструментом решения стоящих задач была военная мощь Российского государства, его вооруженные силы.

К середине XIX века военная составляющая мощи России значительно ослабла из-за глубокого кризиса, поразившего ее армию. Он был вызван целым рядом факторов, среди которых следует выделить экономическую отсталость России, усиление антироссийской направленности внешней политики ведущих государств, нестабильность внутриполитической обстановки в стране, отсутствие эффективной правовой базы регулирования правоотношений, возникающих в военной сфере. Данные обстоятельства определяли необходимость реформирования военной организации России.

2. Успех военной реформы в значительной мере зависел от состояния и перспектив развития существующей нормативно-правовой базы обеспечения жизни и деятельности вооруженных сил. Правовое регулирование общественных отношений в военной сфере, отставало от потребностей военной практики. Изменение систем военного управления и комплектования армии требовали разработки и принятия нормативно-правовых актов, направленных на коренное преобразование военной организации государства.

3. Анализ предложенной Военным министром Д.А. Милютиным и его сподвижниками программы военных преобразований позволяет утверждать, что она была хорошо обоснована, затрагивала все важнейшие стороны военной организации государства, являлась реалистичной и достаточно прагматичной. В ее основу были положены такие принципы, как последовательность и полнота разработки всех основных этапов военных преобразований, их системность, учет отечественного исторического опыта, опыта ведущих европейских государств, а также «человеческого фактора». При оценке целесообразности каждого пункта программы реформирования использовались, в первую очередь, не экономические и другие возможности государства, а необходимость обеспечения того уровня военной безопасности страны, который требовался исходя из внешнеполитической обстановки соответствующего исторического периода.

В то же время, следует отметить, что и замысел военной реформы, и практическая реализация предложенных мер во многом зависели от политической воли, желания и готовности действовать в направлении военных преобразований главы государства Александра II и его ближайшего окружения.


Глава 2.

Правовое обеспечение основных направлений

реформирования военной организации России


§ 1. Реформы в области организации, управления

и комплектования армии и их юридическое сопровождение


Наиболее уязвимым компонентом русской армии в исследуемый период являлись ее структура и организация, воспроизводившие феодальные организационные принципы. С появлением массовых армий военная организация государства вошла в явное противоречие с характером и содержанием вооруженного противоборства и перестала соответствовать своему основному функциональному предназначению. Важнейшими задачами, которые предстояло решить руководству России и Военному министерству, с одной стороны, являлось создание массовой армии нового типа, а с другой – разработка и построение более рациональной системы военной организации, учитывающей экономические возможности государства. Концептуальное выражение эти задачи получили в принципе, который Военный министр положил в основу преобразований: «Развивать в наибольшей соразмерности боевые силы в военное время при наименьшем числе наличных войск в мирное время»¹⁵³.

С 1862 г. на реализацию указанного принципа были направлены основные усилия Военного министерства. Содержательно-концептуальное оформление направления данной деятельности было определено основными положениями, изложенными в записке «Основания для организации войск»¹⁵⁴, разработанной в Военном министерстве под руководством Д.А. Милютина. По существу они представляли собой концепцию военного строительства России во второй половине XIX века. Основанием считать их таковыми является тот факт, что положения данной записки легли в основу наиболее значимых преобразований русской армии.

Проект реорганизации армии, изложенный в Записке, включал в себя следующие важные положения:

1) превратить резервные войска в полном смысле слова в боевой резерв, то есть обеспечить пополнение ими состава действующих войск «освободив резервы от обязанности обучать в военное время рекрут»¹⁵⁵;

2) возложить подготовку рекрут на запасные войска, обеспечив их достаточными кадрами;

3) считать в отпуске всех «нижних чинов» резервных и запасных войск, которые будут превышать нужное по штатам мирного времени количество, с тем, чтобы иметь в случае войны полный комплект обученных кадров. В отношении использования рекрут Военный министр считал целесообразным лишь восполнять ими убыль в действующих войсках и никоим образом не формировать из них новых частей;

4) сформировать для мирного времени кадры запасных войск, возложив на них гарнизонную службу, и вместе с тем расформировать батальоны внутренней стражи.

Таковы были главные направления намечавшейся реорганизации русской армии, анализ которых позволяет говорить о кардинальном изменении принципов ее организации и комплектования.

С целью реализации данных положений уже в сентябре 1862 г. был образован специальный комитет «для рассмотрения предполагаемых изменений настоящей организации войск» в составе 31 члена, под председательством генерала Данненберга, назначенного на этот пост лично по указанию главы государства¹⁵⁶. При этом основным критерием отбора в состав комиссии являлась компетентность членов комитета, а также их большой практический опыт управления войсками. Судьба реорганизации армии, таким образом, была вручена специалистам, задача которых состояла в выборе наиболее оптимальной модели военной организации государства, в соответствии с требованиями, предъявляемыми к ней характером и содержанием современного вооруженного противоборства, а также развитием внутриполитической и международной обстановки.

Обращает на себя внимание и еще одна специфика этого важного документа. Сам факт, что «Основания для организации войск» были направлены на экспертизу широкому кругу действовавших военачальников, свидетельствовал о пересмотре устоявшейся традиции авторитарного подхода к процессу выработки важнейших решений в военной области и возвращении к петровской традиции коллегиальности их рассмотрения. По результатам девятимесячного периода обсуждения комитет в целом одобрил проект Военного министерства, однако внес в него ряд серьезных изменений. Их общая суть сводилась к следующему.

Во-первых, большинство членов комитета посчитало нецелесообразным изменять существующую тактическую организацию пехоты. В связи с чем предлагалось сохранить 3-х батальонные полки с 5-ротным составом, так как создание 4-х батальонных полков повлекло бы за собой необходимость отказаться «от тех построений, которые составляют особенность русской армии и не только не уступают каким-либо строям, употребляемым в иностранных армиях, но положительно превосходят их...».¹⁵⁷ Кроме того, 3-х батальонный состав полков, по мнению членов комитета, был бы и наиболее целесообразен в боевых условиях.

Во-вторых, большинство членов комитета склонялось к мысли о целесообразности избежать формирования в случае войны новых батальонов, полагая необходимым во всех полках иметь и в мирное время по 3 батальона.

Наконец, в-третьих, комитет несколько изменил численность батальона, установив два его штатных состава: комплектный военного времени – 800 человек унтер-офицеров и рядовых и кадровый – в 340 человек. Кроме того, указывалось на возможность установить и третий промежуточный состав по усмотрению Военного министерства.

Военное министерство, в свою очередь, согласившись с этими рекомендациями, приступило к реализации намеченного проекта. Однако события 1863 года – восстание в Польше и угроза очередной европейской войны в связи с появлением в Европе нового центра силы – Пруссии, продекларировавшей экспансионистскую политику, заставили Военное министерство, не ожидая окончания работы комитета, осуществить ряд мероприятий, предусматривавших в первую очередь рост численности вооруженных сил России.

По существу в очередной раз повторилась ситуация, когда Россия, готовясь к войне, оказывалась к ней не готовой. Данная закономерность проявилась и в связи с событиями в Польше, а также в преддверии новой европейской войны, в которую могла быть втянута и Россия. Все мероприятия, связанные с подготовкой и вступлением в войну, осуществлялись в спешном порядке, что, конечно же, не могло не отразиться соответствующим образом на их качестве и результативности. Именно поэтому современники военной реформы (А. Барятинский, Н. Муравьев, Р. Фадеев и ряд других военных теоретиков) поспешили подвергнуть критике намечаемые преобразования, ссылаясь на их поспешность и недостаточную продуманность. Это, на наш взгляд, не совсем справедливо. Проект, разработанный Д.А. Милютиным и рассмотренный специальной комиссией по реформированию организационной структуры, был теоретически выверен и основывался не только на разработках самого Военного министра, но и на опыте организации большинства европейских армий рассматриваемого периода. Тот факт, что многие из теоретических посылок неизбежно были обречены на корректировку, во многом объясняется спецификой военно-политической обстановки, в условиях которой и происходила их практическая реализация (подавление вооруженного сопротивления в Польше и ускоренная подготовка к войне).

Подготовка к войне наглядно продемонстрировала все недостатки существовавшей военной системы Российской империи. «Если бы война застала нас в этом положении, – писал Д.А. Милютин в докладе по Военному министерству 1 января 1864 года, – то, с одной стороны, войска, формировавшиеся вблизи границ, не были бы готовы к действию, а с другой – внутри империи мы не имели бы достаточно войск, предназначенных, собственно, для образования рекрут»¹⁵⁸.

Таким образом, первоначальный этап реорганизации русской армии проходил в чрезвычайных условиях, что наложило существенный отпечаток на практические шаги в реформировании армии. Наиболее значимым результатом данного этапа явилось развертывание 19 новых дивизий, что являлось, по мнению Д.А. Милютина, важнейшим позитивным фактором, поскольку в случае устранения военной опасности они, по замыслу Военного министра, должны были быть сохранены при уменьшении их численного состава. Таким образом, армия имела вместо 28 дивизий, как это было ранее, – 47. Соответственно, в случае войны ее развертывание осуществлялось бы не путем формирования новых тактических единиц, а усилением существующих, что упрощало развертывание войск и их подготовку к военным действиям и значительно сокращало сроки приведения армии в готовность к отражению агрессии.

На этом, собственно, и заканчивались основные подготовительные мероприятия по реорганизации армии. Их главная суть и содержание определялись необходимостью упорядочивания организационной структуры вооруженных сил, придание большей значимости дивизии, как основной организационной тактической единицы русской армии. Необходимо подчеркнуть, что важнейшим критерием преобразований на данном этапе являлось сохранение боеспособности всей армии, в том числе и в процессе перехода ее с военного на мирное положение. «При переходе армии на мирное положение, – писал Д.А. Милютин в своих «Воспоминаниях», – соблюдено было в точности положенное в основание новой организации начало, чтобы число боевых единиц оставалось без изменения в мирное и в военное время, дабы для постановки армии на военное положение не требовалось формировать новые части, не имеющие в мирное время самостоятельного кадра...»¹⁵⁹.

На практике переход армии на мирное положение стал возможен лишь с окончанием вооруженного сопротивления в Польше, а также с предотвращением угрозы европейской войны. С 1864 г., когда восстание в Польше было подавлено, началась планомерная реорганизация всей армии на новых началах. Одновременно с этим проводилось и сокращение численного состава войск, что накладывало дополнительный отпечаток на содержание преобразований.

Непосредственно сам процесс перехода армии от военного положения к мирному был нормативно закреплен в приказе Военного министра от 2 августа 1864 года № 219¹⁶⁰. Этим же приказом были установлены следующие штатные составы для пехотных полков и отдельных стрелковых батальонов для военного времени:

в пехотном батальоне - 900 строевых рядовых;

в стрелковом - 720 (по 180 человек в каждой роте).

В мирное время, говорилось в приказе, сообразно с неодинаковыми потребностями необходимо иметь три различные состава:

а) усиленный мирный - 680 строевых рядовых в батальоне;

б) обыкновенный мирный - 500 рядовых в батальоне;

в) кадровый мирный - 320 рядовых в батальоне¹⁶¹.

Что касается командного состава, то сокращение его при переходе на штаты мирного времени было незначительным. Так же незначительно сокращался и младший командный состав, оставаясь неизменным при всех составах, как военного, так и мирного времени.

В соответствии с проведенными преобразованиями вся пехота по новой организации состояла из 47 пехотных дивизий (40 армейских, 4 гренадерских и 3 гвардейских). Кроме того, к частям действующей пехоты относились 30 отдельных стрелковых батальонов и 48 линейных. Последние были расположены на Кавказе, в Сибири, Туркестане и Оренбургском крае.

Кавалерия по новой организации, состояла из 56 полков (4 кирасирских, 20 драгунских, 16 уланских и 16 гусарских), составлявших 10 кавалерийских дивизий. Также как и для пехоты, для кавалерийских частей было принято два состава: военный и мирный, мало отличавшиеся друг от друга. Так, по военному составу штаты полка определялись в 777 строевых рядовых и унтер-офицеров, а по мирному – 689. При этом вся кавалерия, расположенная в пограничных частях государства, оставалась в военном составе, в связи с тем, что военно-политическая обстановка в Европе по-прежнему оставалась для России неблагоприятной.

Особое внимание в процессе преобразований было уделено организации местных войск¹⁶², которые, по замыслу Д.А. Милютина, должны были «не только удовлетворять требования местной службы мирного времени, но и в военное время способствовать усилению боевых сил...»¹⁶³. В соответствии с этим были созданы крепостные полки и батальоны, которые должны были не только нести караульную службу, но и составлять гарнизоны крепостей во время войны. Численный состав указанных батальонов в военное время составлял 900 рядовых и унтер-офицеров, в мирное время – 256.

В целом реорганизация местных войск происходила в соответствии с «Положением о резервных войсках» от 6 августа 1864 года¹⁶⁴. Суть данной реорганизации заключалась в том, чтобы создать новый вид резервных войск, которые должны были по существу выполнять функции запасных войск, так как на них возлагалось лишь обучение рекрут, но не увеличение числа боевых единиц действующей армии. «Это были кадры, – писал Д.А. Милютин, – через которые должны были проходить в мирное время рекруты нового набора для первоначального их обучения, а в военное – все вообще нижние чины, требуемые для укомплектования армии и пополнения в ней убыли»¹⁶⁵. Таким образом, резервные войска получали по существу значение учебных соединений и частей, существующих и по сей день в системе вооруженных сил нашей страны.

В соответствии с указанным выше «Положением о резервных войсках», было создано 80 резервных батальонов (70 пехотных и 10 стрелковых), каждый из которых состоял из 4 рот и имел два состава: постоянный и переменный. Характерной особенностью данных батальонов было то, что их постоянный состав был небольшой и составлял в пехотном батальоне – 92 строевых «учителя» (из фельдфебелей, унтер-офицеров и рядовых), в стрелковом – 108. В то же время переменный состав, который составляли рекруты, определялся в 1000 человек. Следовательно, примерно на каждые 10 человек рекрут полагался один обучающий. «Постоянный состав резервных батальонов, – указывалось в названном выше приказе Военного министра, – комплектуется строевыми нижними чинами ... прослужившими беспорочно в войсках не менее трех лет, умеющими твердо читать и писать и, в особенности, основательно знающими предметы воинского образования с той основательностью, какая необходима для передачи оных новобранцам»¹⁶⁶. По такому же принципу, как и пехотные резервные части, были реорганизованы кавалерийские, артиллерийские и саперные части.

Таким образом, непосредственная подготовка к большой европейской войне, а также события в Польше сыграли инициирующую роль в преобразовании русской армии, подстегнув практические шаги по ее реорганизации.

Главное, что было достигнуто в ходе начальной фазы преобразований армии, это то, что новая организация войск позволяла развертывать армию в случае войны, не прибегая при этом к формированию новых тактических единиц. Однако масштабы этого развертывания были невелики в связи с ограниченными ресурсами государства.

Как указывалось, в 1863 году численный состав армии по штатам мирного времени был не только не уменьшен, но в связи с восстанием в Польше и угрозой европейской войны значительно увеличен. К весне 1864 года, после подавления восстания в Польше, общее количество регулярных войск, таким образом, достигло цифры в 1 132 000 чел.¹⁶⁷ Ставя своей задачей сохранить все существующие тактические единицы, Военное министерство приступило к переводу их на штаты мирного времени. Однако сокращение численности войск производилось постепенно. В августе этого года из 47 пехотных дивизий 28 были переведены в усиленный мирный состав, а 12 – в обыкновенный мирный¹⁶⁸. Кроме того, 7 пехотных дивизий, расположенных на Кавказе, в конце 1864 года были также приведены в соответствие со штатами мирного времени. Общее же уменьшение численности армии в 1864 году составило 264 тыс.¹⁶⁹

Таким образом, в ходе реорганизации армии реализовывалась одна из главных задач, поставленных Императором перед Военным ведомством –максимально возможное сокращение численности армии.

Уместно обратить внимание именно на постепенный характер сокращения армии. Данное обстоятельство сам Военный министр объяснял следующим образом: «Необходимость постепенности в сокращении армии обусловливалась не столько обстоятельствами политическими или требованиями службы, сколько самим составом войск»¹⁷⁰. Из-за шестилетнего, после Крымской войны, перерыва рекрутских наборов в войсках практически не было военнослужащих средних сроков службы, а были лишь старослужащие, призванные по рекрутским наборам еще до Крымской войны. Кроме указанной категории военнослужащих значительную часть армии составляли также молодые солдаты, призванные в 1863 и 1864 годах. Данным обстоятельством и определялась необходимость постепенного сокращения численности войск, с тем, чтобы, сохранив преемственность в боевой подготовке войск, обеспечить при этом главное – боеспособность армии.

В последующие (1865 и 1866) годы было произведено дальнейшее сокращение численности войск и, таким образом, на 1 января 1867 года численность войск была доведена до 742 тыс. человек, то есть до той цифры, «до какой русская армия не доходила еще никогда в течение последних 25 лет»¹⁷¹.

Лишь к началу 1869 года приведение войск в соответствие с новой организацией было закончено.

Данные о соотношении тактических единиц русской армии, приводимые в докладе по Военному министерству 1 января 1869 года, характеризующие старую и новую системы организации войск, свидетельствуют, что к 1868 году удалось достичь унифицированной организационной структуры, действенной как в мирное, так и в военное время. А это значит, что в условиях обострения обстановки и непосредственной подготовки к войне снималась проблема поспешного формирования новых воинских частей. Достаточно показательна и характеристика численного состава армии после произошедших организационных преобразований (см. приложение № 5).

Анализ имеющихся статистических данных говорит о том, что, если в 1860 г. русской армии недоставало в запасе и он должен был пополняться новобранцами – 257 000 человек, то к 1868 году в запасе после развертывания частей по штатам военного времени оставалось еще 72 тыс. отпускных, уже обученных солдат, которые могли быть призваны в случае необходимости.

К 1870 году запас обученных кадров еще больше увеличился, достигнув 553 тыс. чел¹⁷². Важнейшим значением проводимой реорганизации армии стало также и то, что новая организация войск дала возможность значительно сократить «не боевой элемент» армии за счет расформирования различных местных команд и уменьшения количества нестроевых.

Таким образом, осуществленная реорганизация армии и наличие у нее необходимого обученного резерва, позволило военному ведомству начать реализовывать дальнейшие шаги по планированию использования вооруженных сил страны и, в частности, составление мобилизационного расписания войск на случай войны.

Это было особенно актуально, поскольку, как подчеркивал один из идеологов наиболее динамично развивавшейся в указанный период прусской армии, начальник ее Генерального штаба Г. Мольтке, «появление на театре войны миллионных армий ставит требование заблаговременной, детальной разработки стратегических планов войны на всевозможные случаи, так как весьма важное значение для успеха всей кампании зависит от правильно рассчитанного и соображенного первоначального развертывания. Ошибки первоначального развертывания вряд ли исправимы в течение всей кампании»¹⁷³. Что, в общем-то, и продемонстрировала миру прусская армия, когда, быстро отмобилизовашись, нанесла сокрушительное поражение Франции в 1870 г. Тем самым было заявлено, что характер вооруженного противоборства качественно изменился, и те государства, в которых вооруженные силы организованы и функционируют на основе старых принципов, обречены на поражение. Этим обстоятельством и были обусловлены основные мероприятия по реорганизации русской армии, ставившие своей целью обеспечить быстрое приведение вооруженных сил страны в состояние готовности к войне.

Анализ новой системы организации войск, а также и состава армии по этой системе, позволяет сделать некоторые выводы. Во-первых, новая система организации войск являлась, бесспорно, шагом вперед по сравнению с предшествующей. Основное достоинство ее заключалось в возможности развертывания армии, не прибегая к формированиям новых тактических единиц. К тому же это развертывание являлось вполне реальным благодаря накоплению некоторого количества обученного запаса. Вместе с тем данная система организации войск имела крайне ограниченные возможности. Увеличение численности армии в случае войны едва достигало 60% по сравнению со штатами мирного времени, в то время, как основные потенциальные противники России в рассматриваемый период – Пруссия и Австрия, способны были увеличивать свои армии при развертывании более чем в три раза¹⁷⁴.

Во-вторых, существенным недостатком продолжало оставаться то, что русская армия после укомплектования действующих войск по штатам военного времени почти не располагала обученным людским запасом. 72 тыс. человек, которые оставались в резерве, едва ли могли восполнить убыль в войсках после потерь даже первоначального периода войны (собственно это и показала практика всех войн, которые вела Россия в последующем). Более того, отсутствовал контингент, необходимый не только для пополнения убыли в действующих частях в первые месяцы войны, но и для формирования дополнительных частей и соединений. Значение проведенных преобразований в области реорганизации армии во многом девальвировались отсутствием подготовленных мобилизационных ресурсов, а это, в свою очередь, предполагало коренные изменения принципов комплектования армии.

В указанном выше докладе Военного министра Императору 15 января 1862 г. данному вопросу уделялось особое внимание. Более того, сразу же после одобрения доклада Императором, по инициативе Военного министерства была создана особая комиссия по пересмотру Рекрутского устава, основного нормативного документа, регламентировавшего порядок призыва новобранцев на военную службу, и разработке новых принципов комплектования армии.

Вся работа по составлению проекта нового рекрутского устава, по справедливому замечанию Д.А. Милютина, зависела от решения двух принципиальных вопросов. Во-первых, «...в какой мере могли быть ограничены существовавшие у нас многочисленные изъятия и льготы по отбыванию рекрутской повинности, освобождавшие от нее 20 % населения. Во-вторых, насколько возможно было с отменою крепостного состояния изменить гражданское положение отслужившего свой срок солдата, оторванного с поступлением на службу от первобытного своего состояния...»¹⁷⁵.

Необходимость решения данных вопросов обусловливалась тем, что в начале 1863 года предполагалось провести первый после окончания Крымской войны рекрутский набор, осуществлявшийся уже в новых социально-политических условиях из-за отмены крепостного права в России. Исходя из этого, Комиссией был разработан ряд предложений по изменению действовавшего порядка рекрутирования солдат, положенных в основу Манифеста Императора от 1 сентября 1862 года, изданного по поводу объявления рекрутского набора¹⁷⁶. Среди них наиболее существенными были следующие.

Во-первых, рекрутский набор объявлять общим для всей Империи, а не по полосам (западной и восточной), как это осуществлялось прежде.

Во-вторых, в целях облегчения сдачи рекрут рекрутские присутствия открывать в каждом уездном городе. В состав уездных рекрутских присутствий вводить представителей всех сословий.

В-третьих, отменить бритье лба рекрут и сопровождение их в воинские части в особой, похожей на арестантский халат, одежде.

Общий смысл данных предложений заключался в том, чтобы определить меры, которые должны были изменить систему «существовавших в старом порядке рекрутского набора варварских приемов, усугублявших в глазах народа тягость рекрутства и унижавших самое звание солдата»¹⁷⁷. На основании указанных новых правил в 1863 году было проведено два набора рекрутов.

Однако, впоследствии работа Комиссии по существу зашла в тупик из-за того, что реализация названных выше принципов рекрутирования являла собой лишь косметические меры в области комплектования армии. Они не решали главной задачи, а именно привлечения к обороне страны в рядах ее вооруженных сил всего населения, а не отдельной и наиболее бесправной его части. Предложения же Комиссии были направлены на сохранение и консервацию существующего порядка рекрутирования посредством незначительных изменений феодальных принципов комплектования армии.

Прежде всего, это касалось неопределенности в категориях рекрутируемых военнослужащих, что не позволяло выработать и общие принципы комплектования русской армии. Так, например, одним из наиболее отрицательных явлений, связанных с существовавшей системой рекрутской повинности, представляло собой «наемничество», то есть право найма лицом, подлежащим рекрутской повинности, вместо себя другого. Естественно, что эта часть рекрут являлась малоценным по качеству контингентом, вызывавшим постоянное нарекания со стороны военного ведомства. «Прекратить прежнее право рекрута поставлять вместо себя другое, годное для службы, лицо казалось тогда мерою слишком стеснительною, – писал Д.А. Милютин в своих «Воспоминаниях», – а потому придумано было взамен частного найма ввести «заместителей», то есть таких нижних чинов из числа выслуживших обязательный срок, которые принимались на службу командирами частей на известных условиях и определенным вознаграждением из особого фонда, образуемого из денежных взносов рекрут за освобождение от поступления на службу»¹⁷⁸. По существу, не имея возможности реализовать свои идеи относительно всеобщей воинской повинности в России, Военный министр предлагал вести, своего рода, «контрактную» систему рекрутирования, что, безусловно, было новшеством не только для русской армии, но и для современных рассматриваемому периоду армий европейских государств. Тем не менее, реализация данного предложения, хотя и имела прогрессивное значение, однако какого-либо серьезного влияния на изменение принципов комплектования она, естественно, оказать не могла.

Таким образом, принципы комплектования армии в рассматриваемый период оставались прежними, феодальными и пополнение армии, также как и в петровский период, происходило исключительно путем рекрутских наборов. Это не отвечало потребностям реализации главной задачи, поставленной перед военным ведомством – создание массовой боеспособной и готовой к отмобилизованию в кратчайшие сроки армии.

В то же время, Военный министр и сам Александр II прекрасно осознавали, что комплектование армии необходимо было производить не на основе устаревшего рекрутского устава, привлекавшего к службе в армии лишь непривилегированные сословия, а на основе всесословной воинской повинности с тем, чтобы привлечь к решению вопросов обороны государства все население страны. Тем не менее, осуществить на практике данную потребность в радикальном изменении принципов комплектования армии удалось не сразу. Только после франко-прусской войны (1870-1871 гг.), приведшей к молниеносному разгрому Франции, Россия осознала опасность нового военного поражения в случае ее втягивания в войну. Противопоставление «рекрутской» русской армии отмобилизованной и укомплектованной по принципу всеобщей воинской повинности прусской армии, заставили Александра II согласиться с этой мерой и 1 января 1874 г. был издан Устав о всесословной воинской повинности. В соответствии с Указом рекрутская повинность была заменена всесословной воинской повинностью. По этому закону воинская повинность распространялась на все мужское население, достигшее 20 лет, без различия сословий.

Ввиду того, что контингент ежегодно призываемых был значительно больше подлежащих призыву, на действительную службу попадала лишь часть призывников, остальные же зачислялись в ополчение. Вопрос этот решался, во-первых, предоставлением льгот по состоянию здоровья, семейному положению, во-вторых, – жеребьевкой. Устав о воинской повинности, таким образом, разрешал одну из основных задач реорганизации армии – создание обученного запаса, необходимого для развертывания армии в военное время.

Второй важнейшей особенностью Закона 1874 г. явилось значительное сокращение сроков военной службы: вместо 25-летней рекрутчины, для солдат – 6 лет действительной службы, после чего их переводили в запас на 9 лет, а затем в ополчение; для матросов – 7 лет действительной службы и 3 года запаса¹⁷⁹. Лица, имеющие образование служили еще меньше: окончившие вузы – 6 месяцев, гимназии – 1,5 года, начальные школы – 4 года. Практически 6-7 лет служили только неграмотные. Новый закон позволял государству держать в мирное время уменьшенную кадровую армию с запасом обученных резервов, а в случае войны, призвав запас и ополчение, получить массовую армию.

В целом же введение всесословной воинской повинности имело по существу прогрессивное значение. С одной стороны, она ликвидировала основную привилегию дворянства (освобождение от государственной службы), дарованную ему еще в середине XYIII века Петром III. С другой стороны – определяла значимость военной службы, как важнейшей гражданской обязанности всего населения страны, и, таким образом, служба в армии перестала быть уделом наиболее бесправной части общества.

Немаловажным фактором явилось также установление льгот по образованию, что, в свою очередь, стимулировало развитие просвещения в России. Закон о воинской повинности решил одну из основных задач реорганизации армии, положив начало формированию запаса обученных резервов и создав, таким образом, условия для увеличения численности армии в случае необходимости. Источники комплектования войск были расширены почти на 20 %. Это означало, что имея такой запас обученных солдат для армии Российская империя, была способна вступить в вооруженное противоборство, не опасаясь истощения своих обученных военному делу резервов и не делая ставки при этом на народное ополчение, которое вплоть до Крымской войны, являлось основным источником комплектования армии с началом военных действий.

Со всей очевидностью результативность этих мер подтвердил опыт русско-турецкой войны 1877-1878 гг. К ее началу в русской армии насчитывалось 1 474 500 человек, из них в строю находилось порядка 722 тыс. солдат, а в запасе около 752 тыс.¹⁸⁰ После отмобилизования накануне войны русская армия увеличилась вдвое, а ее обученный состав возрос более чем в 10 раз, с 72 тыс. до 752 тыс. человек. Более того, данные возможности по развертыванию армии благоприятным образом сказывались и на сроках мобилизации. Опыт начала русско-турецкой войны продемонстрировал способность армии к отмобилизованию всего лишь за 30-40 дней вместо прежних 3-6 месяцев¹⁸¹.

Важнейшим направлением реформирования русской армии явились меры по преобразованию системы военного управления. Ее преобразование приобрело, в полном смысле этого слова, системный и комплексный характер. Оно осуществлялось практически на всех уровнях, как на уровне местного военного управления, так и в области реорганизации центрального военного аппарата. В интересах реализации преобразований в данной области Военное министерство в начале 1862 г. приступило к разработке проекта военно-окружной реформы.

Выше уже был рассмотрен замысел Военного министра по реорганизации военных округов, изложенный им в записке Александру II под заглавием «Главные основания предполагаемого устройства военного управления по округам»¹⁸². В середине мая 1862 года проект «Главных оснований…» военно-окружной реформы был разослан на заключение 211 лицам, из которых большинство прислало в Военное министерство свои мнения по поводу предстоящей реформы. Подавляющее большинство лиц (117) высказалось за введение военных округов, причем некоторые из них, хотя и не были согласны с проектом реформы в целом, тем не менее, положительно отозвались о введении территориально-окружной системы. Только 10 человек высказались против введения военно-окружной системы. Таким образом, целесообразность введения военных округов была признана преобладающим большинством генералитета и нашла одобрение в широких военных кругах. Незначительное же число лиц, выступивших принципиальными противниками идеи введения военных округов, принадлежало к сторонникам дореформенных николаевских порядков и никаких серьезных возражений привести не смогло. Подавляющее большинство военных экспертов, сделавших свои замечания на проект, высказалось за полное подчинение всех войск начальнику округа и, в целом, положительно отнеслось к предполагаемому уничтожению армейских корпусов¹⁸³.

В начале 1864 г. согласованный проект реформы поступил в военно-кодификационный комитет. Уже в августе проект был рассмотрен военно-кодификационным комитетом, Военным министерством и Императором. Результатом этого труда явилось «Положение о военных округах»¹⁸⁴, что и узаконило военно-окружную систему.

В соответствии с данным «Положением» вся территория России разделялась на военные округа, которые были созданы в течение нескольких лет. Уже в 1864 году, помимо организованных ранее 4 военных округов – Варшавского, Виленского, Киевского и Одесского, было создано еще 6: Петербургский, Московский, Финляндский, Рижский, Харьковский и Казанский. В последующие годы были образованы Кавказский, Туркестанский, Оренбургский, Западно-Сибирский и Восточно-Сибирский военные округа. Общее количество округов, таким образом, равнялось пятнадцати.

Главному начальнику округа, именуемому командующим войсками, подчинились все расположенные в округе воинские части и военные учреждения. Таким образом, в командном отношении он являлся единоличным начальником, а не «инспектором» действующих войск, как это определялось первоначальным проектом ¹⁸⁵.

Местные войска округа подчинялись непосредственно начальнику местных войск, а «ближайшее управление» ими вверялось губернскому воинскому начальнику.

В пограничных округах, как правило, на командующего войсками возлагались обязанности генерал-губернатора; таким образом, в его лице сосредоточивалась вся высшая военная и гражданская власть.

Военно-окружное управление состояло из военно-окружного совета и шести следующих отделов: окружного штаба; окружного интен­дантского управления; окружного артиллерийского управления; окружного инженерного управления; окружного военно-медицинского управления; окружного инспектора военных госпиталей.

По хозяйственным управлениям: интендантскому, артиллерийскому, инженерному и военно-медицинскому, командующий войсками действо­вал как председатель военно-окружного совета. Таким образом, в хозяй­ственных вопросах он не обладал властью единоначальника. «Военно-окружной совет, - говорилось в Положении, — есть высшее учреждение в военном округе для дел военного хозяйства»¹⁸⁶.

Большое значение имело включение в состав военно-окружного совета члена, назначаемого «по особому выбору Военного министра», в результате чего хозяйственная деятельность округов непосредственно контролировалась и направлялась Военным министерством.

Таким образом, военный округ сосредоточивал в своих руках все нити как командного, так и военно-административного управления, представляя собой как бы «своеобразное военное министерство» в миниатюре.

Все основные департаменты Военного министерства имели в лице тех или иных отделов военно-окружного управления свое представительство на местах, давая им общее направление в работе.

В результате организации военных округов создавалась относительно стройная система местного военного управления. Важнейшим преимуществом территориально-окружной системы являлась возможность быстрого развертывания армии в случае войны. Только при наличии военных округов можно было приступать вплотную к разработке и составлению мобилизационного плана. Кроме того, военно-окружные управления являлись основой для развертывания штабов армий, это имело важное значение для приграничных военных округов.

Но, несмотря на свои неоспоримые преимущества, военно-окружная система имела слабые звенья. Так, все округа имели одинаковую организацию, хотя в силу своей значимости приграничные округа должны были быть более усиленными, чем округа во внутренних губерниях России.

Другое слабое звено военно-окружной системы определялось тем, что «верховное начальствование» над всеми вооруженными силами принадлежало царю, командующие войсками округов чувствовали себя в некоторой степени независимыми от Военного министерства. Эта самостоятельность особенно усиливалась, когда командующий войсками округа являлся одновременно и генерал-губернатором.

Значение введения военно-окружной системы в ходе реформ, достаточно велико, даже с учетом влияния негативного личностного фактора, определявшегося близостью того или иного военачальника к представителям высшей государственной власти. Тот факт, что данная система организации административно-территориального управления войсками сохранилась вплоть до конца XX столетия свидетельствует о том, что она явилась наиболее оптимальной, апробированной и положительно зарекомендовавшей себя на протяжении всего последующего развития военной организации России.

Наряду с реформой местного военного управления на протяжении 60-х годов происходила и реорганизация Военного министерства, причем осуществление ее находилось в полной зависимости от проведения военно-окружной реформы. «Общая мысль этого преобразования, – писал Д.А. Милютин, – состояла в том, чтобы привести все здание военного управления в стройный вид и упростить весь сложный механизм его, а для этого признано было полезным, прежде всего, слить вместе части, однородные по кругу действий, и уничтожить лишние наросты, которые в течение времени образовались более или менее случайно, без общего плана»¹⁸⁷.

Необходимость таких преобразований была крайне ощутима, так как в Военном министерстве, с одной стороны, отсутствовало единство управления, а с другой – господствовала доведенная до абсурда централизация органов управления, вследствие чего вопросы по организации функционирования частей не решались на региональном (местном) уровне, а направлялись для разрешения в департаменты Военного министерства.

Для устранения этого противоречия в ходе реформы органов высшего военного управления, сокращения и упорядочивания штатов Военного министерства, проводилась его реорганизация. С этой целью было, во-первых, разработано Положение о Военном министерстве, которое определяло управления и штаты¹⁸⁸; во-вторых, в 1863 г. военно-учебные заведения были подчинены Военному министру¹⁸⁹; в-третьих, в 1864 г. была проведена реорганизация Генерального Штаба и отданы ему функции инспекторского департамента, определены его задачи в мирное и военное время¹⁹⁰.

1 января 1869 г. Военное министерство начало функционировать в новом качестве в новой структуре, которая нормативно закреплялась Положением о Военном министерстве¹⁹¹. Оно включало в себя следующие органы управления:

- Имперская Главная квартира (через этот орган Император управлял армией);

- Военный совет во главе с Военным министром и начальниками всех главных управлений;

- Главный военный суд;

- Главный Штаб (общее управление войсками);

- Главное интендантское управление (вопросы обеспечения войск всеми видами денежного, вещевого и провиантского довольствия) ;

- Главное артиллерийское и инженерное управление (вопросы технической инспекции, поставка боеприпасов, организация учебы в войсках), этому управлению подчинялись и соответствующие военно-учебные заведения;

- Главное военно-медицинское управление (вопросы санитарного обслуживания войск на всех уровнях);

- Главное управление военно-учебных заведений (вопросы управления всеми училищами за исключением специальных);

- Главное управление иррегулярных войск (вопросы устройства казачьих войск и их обеспечение вооружением и довольствием);

- управление кавалерии¹⁹².

Реформа, таким образом, сосредоточила в руках Военного министерства все нити военного управления, значительно упорядочила и упростила его. Все начальники управлений подчинялись Военному министру. С другой стороны, подобная организация была огромным шагом вперед, так как Военное министерство стало вполне способным выполнять возложенные на него обязанности. Обращает на себя внимание тот факт, что права Военного министра были значительно расширены. По существу Д.А. Милютиным был осуществлен своеобразный переворот в организации военного управления. Если ранее значительная часть войск непосредственно не подчинялась Военному министру, то теперь именно он являлся главным начальником всех отраслей военно-сухопутного управления.

Вместе с тем по ряду вопросов, находившихся в ведении Военного совета, Военный министр руководил не единолично, а лишь как его председатель. Следует отметить, что и Военный совет, как и все органы центрального военного управления, претерпел достаточно значимые изменения. Был существенно расширен его состав и функции. Помимо решения организационных и хозяйственных вопросов, Военному совету было подведомственно теперь также и инспектирование войск, осуществлявшееся его членами. При Военном совете состоял ряд комитетов таких, например, как главный военно-кодификационный комитет, ведавший подготовкой Свода военных постановлений и предварительным рассмотрением законодательных проектов, рассматривавшихся в Военном совете; главный комитет по устройству и образованию войск, занимавшийся вопросами внутреннего управления, снаряжения, вооружения войск, а также строевого обучения и «умственного развития» их; главный военно-учебный комитет, обсуждавший педагогические вопросы, связанные с деятельностью военно-учебных заведений; главный военно-госпитальный комитет, в котором сосредоточивалось обсуждение дел, относящихся к устройству и усовершенствованию военно-лечебных заведений и военно-врачебной администрации; и, наконец, главный военно-тюремный комитет, в котором сосредоточивалось наблюдение за местами заключения военного ведомства.

В целом же по новым штатам, введенным в действие в 1867 году, состав Военного министерства был значительно сокращен. Так, по этим штатам количество офицеров в составе министерства уменьшилось на 327 человек, а солдат - на 607 человек.

По данным, приводимым Д.А. Милютиным, значительно сократился и объем переписки: если в 1863 году количество входящих бумаг равнялось 446 044, а исходящих – 332 796, то в 1872 году соответственно 260 179 и 203 034. В 1875 году переписка еще сократилась: входящих бумаг – 244 291, исходящих – 186 882¹⁹³. Все это, бесспорно, указывало на упрощение аппарата, а также предоставление большей инициативы местным органам, вследствие чего целый ряд вопросов решался непосредственно в военно-окружных управлениях.

В итоге реорганизация Военного министерства, формирование военных округов сказалась на создании более гибкой и четкой системы управления войсками как в мирное, так и в военное время. Освобождение центральных органов от решения повседневных вопросов местного значения повысило оперативность руководства, сократило служебную переписку почти наполовину, позволило основные усилия сосредоточить на решении первоочередных задач.

В целом же, анализ преобразований в области комплектования вооруженных сил, организации и военного управления свидетельствует о своевременности и кардинальности проведенных мероприятий, положительно сказавшихся при решении вопросов, связанных с повышением военного потенциала Российского государства.

Выводы по первому параграфу:

1. Реформы в области организации, управления и комплектования вооруженных сил к середине XIX века назрели и их необходимость в равной мере признавалась военно-политическим руководством и общественностью России. Главная цель преобразований состояла в создании массовой армии нового типа с эффективной системой военного управления, способной решить задачи по обеспечению военной безопасности Российского государства.

2. Важнейшим условием проведения реформ в области организации, управления и комплектования армии явилось разработка и принятие новых нормативно-правовых актов, основными из которых были следующие:

• «Устав о всесословной воинской повинности» (январь 1874 г.);
  
• «Положение о военных округах» (август 1864 г.);
  
• «Положение о Военном министерстве» (январь 1869 г.);
  
• «Положение о резервных войсках» (август 1864 г.);
  
• «Положение о полевом управлении войсками в военное время» (апрель 1868 г.).
  

Перечисленные выше нормативно-правовые акты явились основой для практической деятельности государственного и военного руководства по организации и проведению мероприятий, связанных с реформированием военной организации России. Анализ перечисленных нормативно-правовых актов (с учетом времени их разработки, принятия и воплощения в практику военного строительства) приводит к выводу, что Россия того времени располагала достаточно подготовленными в профессиональном отношении кадрами.

3. Важнейшим итогом проведенной реформы явилось принятие новой системы организации войск. Это стало, бесспорно, прогрессивным шагом военного строительств в России. Одним из важнейших ее достоинств явилась возможность развертывания армии, увеличение ее численности в случае войны без создания новых организационно-тактических единиц. Начиналась эпоха войн с участием многомиллионных армий и конечный успех в войне той или иной армии зависел всецело от правильно спланированного первоначального развертывания.

4. Одним из важнейших направлений реформирования военной организации России в 60 - 70-ые годы XIX века явились меры по преобразованию системы военного управления. При этом к числу наиболее значимых результатов следует отнести введение окружной системы организации войск. Созданная в те годы система, с незначительными изменениями существующая до настоящего времени, показала свою высокую эффективность и оказала огромное значения на дальнейшее развитие военного управления в России.