Geum.ru

Российская благотворительность в зеркале сми

Вид материалаИнтервью
Тысяча «SOS» с островов Одиночества
Николай Вяткин
Не поддерживать нельзя поддержать
Добровольчество способствует укреплению семейных ценностей
АСИ, 01.12.2010, Москва
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   39


Есть над чем задуматься


Тысяча «SOS» с островов Одиночества

Скорая социальная помощь – «пожарный расчет» государства

и благотворительности


Владимир Ермолин,

«Московская благотворительная газета», № 7 (027), декабрь 2010, с. 4


На сайте Мосблаго.ру, который я редактирую около года, на днях будет небольшой юбилей – число обращений за помощью на страницу «SOS» (ссылка скрыта) скоро перевалит за тысячу. Люди коротко излагают свою беду (именно несчастье заставляет искать людей помощи под этой говорящей рубрикой), просят выручить деньгами или, реже, содействием. Эта страничка представляет собой площадку, где пересекаются те, кому нужна помощь и те, кто готов ее предоставить. Этим, к сожалению, моя услуга и исчерпывается.

К сожалению – потому что в каждом послании в десяток строк заключены такие страдания, такая человеческая драма, а то и трагедия всей жизни, такой призыв к неотложной помощи, что гнетет невозможность тут же откликнуться на чужую беду, протянуть быстро руку помощи и перехватить падающего в бездну. Вот уж когда навязчиво лезет в голову одна и та же мысль – почему я не волшебник? Остается только надеяться, что «SOS», принятый нашим сайтом и посланный в «эфир» Интернета, кому-то реально помог.

Как и свидетельствует статистика, большая часть призывов о помощи связана с тяжелыми заболеваниями детей. Реже, а значит, с меньшей надеждой, обращаются к нам взрослые – больные, инвалиды, просто немощные. И почти нет стариков.

Думаю, тут две причины: во-первых, за долгие годы истончилась вера в милосердие ближних и, тем более, далеких – чужих людей, а, во-вторых, у пожилых просто нет компьютеров. Однако, что уже не вяжется со статистикой, в нашей «тысяче» большое число людей, попавших, как сейчас принято выражаться, в непростую жизненную ситуацию. Среди них люди разных возрастов, молодых больше, но всех объединяет пустота, возникшая вокруг них, когда случилась нужда, когда пришла беда. Несчастье – оно разнолико. И мне хотелось бы сейчас обратить внимание на тех, кто, по всем социологическим исследованиям, традиционно находится на задворках милосердия. (Орфография оригиналов сохранена. – Прим. МБГ.)

«…Здравствуйте! Я недавно женился, у нас родился малыш сейчас ему три месяца. Проживаем в Бековском районе Пензенской области, работу здесь найти невозможно, так как все только по блату. Прошу помочь с постройкой жилья или с покупкой земельного участка. Помогите кто чем может!»

«…Никогда не думала, что буду просить помощи, но в данной ситуации я не вижу другого выхода. Мне 27 лет мы с мужем были в браке 8 лет у нас трое детей. Сын и дочь двойняшки 6 лет и в мае 2010 года родилась доченька. 5 лет назад мы с мужем взяли ипотечный кредит, купили квартиру всегда платили регулярно. 10 июля 2010 года мой муж погиб в автокатастрофе. Я осталась одна с тремя детьми. Сейчас нахожусь без работы, так как в отпуске по уходу за ребенком. Других доходов не имею. Помощи мне ждать не от кого. Скоро платить кредит по 17 тыс в месяц. Банк дал пол года чтобы выплатить оставшуюся сумму 2500000 руб. иначе квартира пойдет банку а я и мои трое деток на улицу. Что же мне и моим детям делать. Неужели придется отдать квартиру банку, а с детьми идти жить на улицу. Прошу вас о помощи. Если у вас есть возможность и вам не безразлично чужое горе, помогите.»

«…Прошу помощи, или подскажите, куда мне обратиться. Семья из трех человек – мама 36 лет, дочь 18 лет, сын 12 лет оказались в морозе на улице. Живем в Барыбенском районе, 6 декабря у нас загорелась крыша от печки, сгорело пол крыши, остальной дом полностью залили пожарники водой. Помочь не кому. 2 мая мать похоронила мужа. Перебивались и так с копейки на копейку. Нужна печка. Срочно. Нужно закрыть крышу чем то. Еще нужны кровати, подушки, одеяло. Все это залито водой. Вообщем, нужно все. Просто ужас. Сейчас находимся в Подольске у знакомой. Но жить там долго нельзя. Люди сами концы с концами сводят.»

«…В июле 2010 года случилось несчастье с моей мамой Махиня Татьяна Николаевна. Они с папой работали в подмосковном городе несколько лет у чиновника РФ как семейная пара, помогали по дому. В тот день дверь открыла мать хозяина мужчине, который раньше работал у них, и он убил мать, а моих родителей порезал так, что моя мама перенесла несколько операций, а сейчас не может ходить. Она не чувствует ног и в туалет сама не ходит (катетер). В реабилитационный центр принимают только с московской пропиской или за 300 тысяч рублей за 5 недель пребывания там. Где взять такие деньги?»

Эти воззвания к милосердию пришли на сайт Мосблаго.ру только за один день. Всем, кто решит откликнуться на эти и другие просьбы о помощи, еще раз сообщаю адрес сайта, где полностью размещены тексты, координаты для контакта и реквизиты – ссылка скрыта. А будь такая возможность, отправлял бы их веерной рассылкой повсюду, чтобы каждый человек, состоятельный, прежде всего, начинал свой рабочий день с прочтения этой сводки с пометкой «Спасите наши души!».

Во всех подобных случаях более всего угнетает «безнадега». И есть твердое убеждение, что до отчаянного сигнала о помощи, до воззвания к благотворителям, как к последней надежде, людей довели не какие-то форс-мажоры, а обыкновенный «человеческий фактор».

Молодой отец, готовый работать, просит только помочь с постройкой дома. Как милостыню просит, хотя в стране действует программа поддержки молодых семей, где прописаны субсидии, дотации, льготы, кредиты и прочий набор мер, призванный поставить молодую семью с первых шагов крепко на ноги. О чем не раз говорили и Президент, и премьер, и министры.

До Бековского района Пензенской области ничего из этого не дошло? Только ли до Бековского? Молодые, вполне здоровые и энергичные семьи не первый раз протягивают руку за милостыней.

Так частная оплошность бюрократов породила этот призыв о помощи, или все же существующая система?

А мать с тремя детьми, мал мала меньше, оказавшаяся в «кредитной яме»? Почему она рассчитывает только на благотворительность? Где плечо государства, которое подразумевается во всех подобных случаях?

«Плечо» в данном случае оказалось хилое – единовременное пособие и по 600 рублей на каждого ребенка ежемесячно. 17 тысяч в месяц, напомню, это сумма ежемесячного возврата кредита, конечно, государство на себя не берет. Хотя очевидно, что упомянутые 600 рублей, вложенные в руку утопающей, смахивают на издевку.

Между тем, есть страны, где, например, работают специальные государственно-частные фонды, на счетах которых аккумулируются средства именно для такого рода случаев, есть целая система правовых поддержек одиноких матерей – не разовых, а таких, что действительно вытаскивают из долговой ямы, помогают растить и учить детей и пр.

Для нашей страны такой фонд или его эквивалент был бы далеко не лишним.

История семьи, у которой сгорел дом, в контексте нынешних селекторных совещаний на самом высоком уровне о ходе строительства жилья для погорельцев тоже показательна. Не «повезло» попасть в обойму жертв стихии, выживай, как хочешь.

А что бы по-хорошему давно пора сделать? Поскольку любой пожар в доме – удар по гражданам, то в составе пожарного расчета должен выезжать и социальный работник. Или даже так – вместе с пожарными должна выезжать в одной колонне и целая бригада скорой социальной помощи (ССП). Пожарные тушат, ССП тут же оказывает психологическую, правовую, финансовую помощь, решает вопрос с временным расселением, со страховкой. Пожарные уняли огонь, работники ССП решили все проблемы, которые обрушиваются на граждан вместе с огнем.

Такая скорая социальная помощь должна быть органичным подразделением в системе МЧС. Не только пожар потушить приехали (что само собой), а людям помочь.

Но вот семье, чей дом наполовину сгорел, наполовину разрушен пожарными, о таком подходе государства к своим гражданам только мечтать приходится.

Вот и женщина, которая угодила под нож бандита, вроде бы, не должна рассчитывать на милостыню. Имеется же у нее медицинская страховка, а даже если и нет, то, согласно закону, необходимая медицинская помощь ей должна гарантироваться государством. На бумаге гарантия есть, в реальной жизни – ищи свищи.

Я за то, чтобы люди друг другу оказывали помощь всем миром. А это значит – и помощь из частного кармана, и помощь из федерального бюджета, куда идут и наши налоги. Что стоит милосердие одного человека против равнодушия армии чиновников? Да это воду в решете таскать.

Не хочу всех мазать черной краской, многое делается для нуждающегося человека в России. Но печальный список сигналов бедствия на нашем сайте, увы, только множится год от года. И сигналы эти адресованы не только добрым людям, но и доброму, надеюсь, государству.


«Дикое поле» сострадания

О Миклухах Маклаях отечественной филантропии


Николай Вяткин,

«Московская благотворительная газета», №7 (027), декабрь 2010, с. 5


На днях на одном из телеканалов наткнулся на сюжет про благотворительность в России. Закадровый голос начал с того, что это явление в стране находится настолько «в зачаточном состоянии», что даже он, автор, впервые о нем услышал только тогда, когда получил редакционное задание «что-то» рассказать о филантропии.

В общем-то – обычное дело: каждый журналист, кого редакторский перст направил к этой теме, считает своим долгом в первых строках указать на некое «дикое поле», по которому бродит «дикий человек» и творит время от времени «дикое милосердие».

Признаюсь, когда я «пришел в благотворительность» три года назад в качестве журналиста, то так и поступил – свою собственную непросвещенность в этом вопросе постарался возвести в ранг общенациональной проблемы. Устыдился позже, когда увидел, какое количество людей профессионально и многие лета трудится на этом поприще, сколько уже создано фондов и других организаций, составляющих пусть пока не единую систему, но некий каркас национальной благотворительности, каким неучтенным, но вполне угадываемым числом спасенных, поддержанных, ободренных, возвращенных к полноценной жизни людей отмечена эта деятельность.

Но оставим за скобками этого пространного рассуждения тему отражения в СМИ благотворительных процессов. СМИ не любят ее, за редким исключением. И банально объяснять – почему. Потому. Не рентабельна. Но тут и аналитиком семи пядей во лбу не надо быть, чтобы угадать, в чем материальная невыгодность напоминать о больных, несчастных и сирых, при этом дергая за карман респектабельных читателей. А коль не пишут, не показывают, «не дергают», то откуда же взяться информированности даже у профессионалов информации?

Не станем заводить волынку и по поводу отсутствия единых статистических данных отечественной филантропии. Кои бы уже сами по себе умерили в журналистах самоощущение себя как Миклухи Маклая, вступившего на дикий брег с великой просветительской миссией.

Есть еще целый набор дежурных проблем благотворительности по-российски, который кочует из статьи в статью уже более качественной журналистики. И надо признать, определенные резоны из года в год повторять одну и ту же фразу: «Благотворительность в России крайне не развита» – все-таки есть.

Но куда интереснее другое. Наш брат журналист, в общем-то, не стесняется признаться в своей непричастности к милосердию. Не к случайному подаянию трогательной старушке или виртуозному гармонисту, а к великодушию системному. Как к образу жизни. Ведь то самое явление, которое он в упор до сего дня не видел, что называется, бросалось в глаза каждодневно.

Тут, мне кажется, кроется и некий ответ на вопрос о том, почему благотворительность так медленно усваивается общественным сознанием как благое дело, к которому лично ты просто обязан быть причастным. Ну не можем, или не хотим, мы понять, что это не подвиг духа, не деяние, за которое положена медаль, не некая доблесть, выходящая за рамки обыкновенного, а рядовое поведение порядочного человека.

Мы не помогаем нуждающимся также естественно, как это делают звери, спасая и оберегая своих братьев по крови, детенышей, прежде всего. Нас «пригибают» к благотворительности. Интересы имиджа, честолюбие, замаливание грехов, корпоративная этика, мода, желание хоть как-то утвердиться в самоуважении – много чего разного приводит человека к «кружке пожертвований», помимо просто чувства сострадания и жалости.

Журналисты же, как наиболее социально адаптированные существа, всегда указывают на некий общий градус здоровья социума. И эта убежденность тружеников пера, извините, теперь уже клавиатуры ПК, что поле милосердия народом не освоено в той же степени, в какой оно не освоено и самим журналистом, очень показательна. Стать милосердным задолго до того, как волей редактора (начальника, пиара, корпоратива и пр.) тебя заставят окунуться в мир юдоли и печали – это дорогого стоит. Но, увы, сегодня дается куда меньшему числу россиян, чем того хотелось бы.

И тут мой коллега прав: пока в наших умах благотворительность – «дикое поле».


Не поддерживать нельзя поддержать

Светлые и темные стороны Послания Президента

Федеральному Собранию РФ


Николай Петров,

«Московская благотворительная газета», №7 (027), декабрь 2010, с. 3


В нынешнем Послании Президента Дмитрия Медведева Федеральному Собранию РФ как никогда ранее была поднята тема благотворительной деятельности. Причем сделано это отнюдь не в декларативных тонах, что считается уместным в контексте политического документа, а в форме конкретных планов.

Так Дмитрий Медведев изначально подчеркнул, что «мы уже не первый год совершенствуем законодательство о благотворительной деятельности, однако проблемы в этой сфере остаются». В качестве примера он привел налогообложение повторной благотворительной помощи тяжело больному ребенку. До сих пор это бремя ложится на плечи его родителей. Кстати, этим примером до сего дня любили пользоваться многие ораторы, в том числе, и высокопоставленные чиновники во время «круглых столов», где обсуждалась тема благотворительности и налогов.

Будем надеяться, что отныне пример утратит свою актуальность, поскольку Президент вполне четко определил: «Средства, получаемые на поддержку детей от благотворительных организаций, должны быть полностью исключены из налогооблагаемого дохода. Я рассчитываю, что Государственная Дума примет соответствующий закон в короткие сроки».

Далее Дмитрий Медведев обозначил путь разрешения еще одной долгоиграющей проблемы соцзащиты.

«У нас практически отсутствует инфраструктура для жизни инвалидов и людей с тяжелыми заболеваниями, – сказал Президент. – Излишне добавлять, насколько остро эта проблема стоит для детей. Даже поездка в школу для ребенка-инвалида часто превращается в пытку. Найти автобус, приспособленный для перевозки детей с нарушениями опорно-двигательного аппарата – целая проблема. Подъем на колясках в жилых домах, в учреждениях – чаще всего просто невозможен».

Это некая констатация факта. А вот предметное решение: «Создание полноценных условий для активной жизни детей-инвалидов должно стать приоритетом при реализации новой государственной программы «Доступная среда».

И третий аспект, касающийся непосредственно НКО благотворительной направленности. Здесь не будет лишним привести расширенную цитату из Послания: «Модернизируя систему государственных услуг, надо обратить особое внимание на социальные услуги населению. Считаю, что мы должны активнее подключать к их оказанию некоммерческие организации. Они зачастую лучше знают ситуацию на местах, чем даже органы власти, имеют уникальный опыт и помогают людям, которые попали в трудную ситуацию. Я полагаю, что участие некоммерческих организаций может сделать социальные услуги более предметными и адресными, и что крайне важно, снизит уровень коррупции в госаппарате. Федеральным ведомствам нужно разработать четкую и прозрачную систему отбора НКО для выполнения таких функций. Выбирать нужно зарекомендовавшие себя организации, которые пользуются настоящим доверием у населения, работают не первый год, или созданы на базе организаций, которые до того имели соответствующий опыт».

То есть, можно сказать, лед тронулся в том самом месте, где годами торчали завалы из чиновничьего произвола и неразберихи. Смычка вольной благотворительности с административным ресурсом, о которой иные мечтали, а иные считали ее началом гибели истинной филантропии, наконец-то претворится в жизнь. И задача третьего сектора взять из этого процесса все положительное и отринуть все отрицательное. Например, попытку администрации сесть на голову негосударственным фондам.

А указание Дмитрия Медведева в данном случае звучит так: «Я поручаю Правительству доработать нормативно-правовую базу участия некоммерческих организаций в системе оказания государственных социальных услуг. При этом расширить использование конкурсных механизмов их финансирования».

Не оставляет место толкованиям и другое указание руководителя страны. Так Президент распорядился заморозить размер обязательных страховых выплат для организаций малого и среднего бизнеса на два года (оставить 26%, тогда как остальные будут платить 32%). Однако настоятельные просьбы, звучавшие весь год от НКО и Общественной палаты включить в тот же список и некоммерческие организации благотворительной направленности, остались незамеченными. Здесь уже повод попенять на несовершенство Послания. Что, в частности, и делает Ольга Рейман, президент благотворительного фонда «Кто, если не Я?».

«Теперь некоммерческий сектор может угаснуть ровно на ту 1/3, которую каждая некоммерческая организация будет отдавать в бюджет вместо того, чтобы тратить это на реализацию социальных программ в рамках своей уставной деятельности. Ведь фонд оплаты труда – основной расход НКО», – констатирует О. Рейман.

К этому можно добавить, что правовое поле благотворительной деятельности продолжает зиять пустотами, которые толкуют, кто во что горазд, или недоделками, что существенно обедняет возможности действующего законодательства. Свод статей закона, окончательно формирующий облик, уклад и деятельность благотворительного сообщества России, пока остается в грядущих планах. Однако то обстоятельство, что о проблемах отечественной филантропии говорит высшая власть в стране и движение в этом направлении все-таки наблюдается, дает немалые основания для оптимизма.

По крайней мере большие, чем для пессимизма.


Добровольчество способствует укреплению семейных ценностей

Индивидуальная гражданская инициатива обречена на провал; инициатива успешна, если принадлежит группе людей, особенно если они являются членами одной семьи


АСИ, 01.12.2010, Москва  


Индивидуальная гражданская инициатива обречена на провал; инициатива успешна, если принадлежит группе людей, особенно если они являются членами одной семьи, заявил декан факультета государственного и муниципального управления ГУ-ВШЭ Алексей Барабашев на круглом столе "Семейные гражданские инициативы: отношение к ним власти, социума и бизнеса". Он также отметил, что культура семейного добровольчества может передаваться из поколения в поколение, поэтому семейные гражданские инициативы необходимо поддерживать путем проведения конкурсов и распространения лучшего опыта.

В доказательство эффективности и устойчивости семейных инициатив профессор кафедры местного самоуправления факультета государственного и муниципального управления Елена Шомина рассказала о том, как желание ее сына привести в порядок собственный подъезд со временем привело к созданию Совета подъезда, а также написанию совместной книги о жилищной культуре.

О том, что дети родителей, которые вовлечены в добровольческую деятельность, скорее всего, будут волонтерами, рассказала директор Центра исследований гражданского общества и некоммерческого сектора ГУ-ВШЭ Ирина Мерсиянова. По ее словам, также вероятность участия в добровольческой деятельности выше, если в семье есть дети.

Президент Российского центра развития добровольчества Галина Бодренкова считает, что семейное добровольчество не только способствует развитию волонтерства, но и укреплению семейных ценностей. В качестве такого примера она привела программу "Добровольцы" Детского фонда "Виктория", цель которой - создание социальной и духовной опоры для детей-сирот в лице взрослого-наставника через совместное вовлечение в добровольческую деятельность.

По словам руководителя программы Ирины Швец, таким наставниками становятся работники крупных корпораций. Вместе с семьей они общаются с воспитанниками детских домов. Это позволяет им посмотреть пересмотреть свои жизненные приоритеты. Ценность семьи в глазах домашних детей возрастает, пояснила И. Швец. Она добавила, что если первые визиты в детские дома сотрудники компаний совершают по "указке сверху", то последующие - по велению сердца.