Старостина Светлана Андреевна Правовое регулирование борьбы с преступностью в странах с элементами исламской правовой традиции историко-теоретическое исследование

Вид материала

Подобный материал:

1 2 3 4 5 6 7 8 9 ... 12

§2. Развитие мусульманского государства и права в Османской империи (XIV – начало XX в.).

Османская империя типично восточное государство. Для древневосточных государств - деспотий была характерна абсолютная всеохватывающая власть монарха. В Османской империи в XIII в. формируется “теократическая военно-административная монархия”, основанная на восточной модели владения землей, водой, рудниками и иной недвижимой собственностью. Первоначально по этой модели развивается родоплеменная система власти, постепенно она накладывается на территорию, экономику, охватывает политику, управление, администрацию, вооруженные силы, охрану порядка. Постепенно родовые и племенные органы срослись с военно-территориальными, военно-административными и судебными органами, они срастаются и с формами собственности, аренды, наделов за службу. По европейской терминологии и представлениям кажется, что здесь складывается военно-ленная система управления, но османская система владения и пользования землей, водой иной собственностью, территориальное, военное, административное управление представляют собой совершенно иную систему.

Она устроена по родовому, военно-территориальному принципу. Территориальной единицей страны стал «Санджак» (знамя) - боевое знамя рода, родового подразделения воинов во главе с главой рода санджак - беем. На территории Санджака воины «сипахи» (кавалеристы) получали «тимар» - условное наследственное владение территорией с правом взимания строго определенной суммы налогов с населения. Тимар - сбор в пользу тимариота не должен превышать суммы, необходимой для содержания семьи, коня и военной экипировки воина. Государство строго следило за этим. Тимар не являлся ни поместьем, ни владением, тимариот не должен был превышать своих прав и полномочий, не должен ущемлять государственных интересов.

В связи с крупными земельными завоеваниями появляются большие пожалования земли - зеаметы. Тимариоты и зеаметы составили основу османского войска. Впоследствии возникли “хассы” и “арпалыки” - территории с налоговым иммунитетом. Налог с них полностью поступал к владельцу, строго фиксировался финансовыми органами страны. Такой земельный надел никогда не передавался по наследству, оставаясь строго в государственной собственности. Так складывается военно-административная монархия, в основе которой лежала формула власть - собственность. Вся земля принадлежала государству в лице султана, ею распоряжался государственный аппарат.

Вершину государственной пирамиды венчал Султан. Однако в империи не было закона о престолонаследии, все сыновья потенциально имели право на власть. Жестокие династические схватки были неизбежными и часто заканчивались резней. Учитывая многоженство и гарем, братьев могли быть десятки, и все они в таком случае вырезались.

Султан был олицетворением всесильной власти над подданными, системы поголовного рабства. Каждый подданный мог в любой момент закончить жизнь на колу. Личность Султана не обожествлялась, но власть его являлась сакральной. В то же время он не был представителем Аллаха на Земле, он считался его тенью.^¹

История законодательства в Османской империи во всех ее деталях еще не исследована и не написана, хотя представляет большой интерес для исследователей мусульманского права. Мусульманское право возникло и развивалось в рамках Арабского халифата. Поскольку Османскую империю можно по праву считать преемницей Арабского халифата и одной из крупнейших мусульманских держав всех времен, то для более полного представления о развитии мусульманского права, необходимо рассмотреть его развитие в Османской империи.

В историографии считается, что в той или иной мере законодательная деятельность имела место при всех османских султанах. Она зафиксирована во множестве указов, постановлений и т.п., которые находились в не систематизированном состоянии до второй половины XV в. Первая кодификация относится к периоду правления султана Мехмеда II Фатиха – «Свод Законов Мехмеда II».^² Составленный им свод законов содержит три части: 1) табель о рангах; 2) основы придворного церемониала и правила назначения сановников и их детей на государственные должности; 3) несколько статей о наказаниях за уголовные проступки, определение содержания сановным лицам и их титулатуру. Впоследствии к этому закону было принято «Дополнение», состоящее из следующих разделов: 1) о наказаниях за прелюбодеяние; 2) о наказаниях за драку и убийство; 3) о налогах и торговых пошлинах; 4) о кочевниках (юрюках); 5) о налогах и пошлинах с немусульман (кяфиров). Дальнейшее развитие правовых концепций в Османской империи связано именно с этими, еще достаточно примитивными положениями, изложенными во втором кодексе Мехмеда II.^³

Основные этапы в развитии османского законодательства после Мехмеда II связаны с именами султанов Селима I (1512-1520 гг.), Сулеймана Кануни (Законодателя) (1520-1566 гг.), Ахмеда I (1603-1617 гг.), деятельностью законоведов в XVI-XVII вв., конца XYIII в. и правовыми реформами периода танзимата XIX в.

В Османской империи на протяжении веков существовали две системы права - религиозные законы - шариат и светские, исходившие от имени султана - кануны.

Мусульманско-правовая доктрина допускала введение правовых изменений. Мусульманские юристы считали, что, так как правила поведения по тем вопросам, которые не урегулированы Кораном и сунной, сформулированы людьми и не гарантированы от ошибочных суждений, то они могут заменяться другими суждениями. В трудах средневековых мусульманских законоведов приводились мнения всех юристов, принадлежащих к одному мазхабу. Даже в том случае, если эти мнения были противоречивы, все они признавались действительными. Кадий мог выбирать при решении норму по своему усмотрению. Не практиковалась и прямая отмена устаревших, не соответствовавших потребностям норм.

Таким образом, традиционно турецкие законодатели не стремились к созданию единых законодательных конструкций.

Религиозная система права в Османской империи была связана с общими принципами мусульманского права и соответствовала официально принятому в этой стране толкованию ханифитской правовой школы. Отличие этого мазхаба в том, что он более гибко применяется к местным обстоятельствам, стараясь приспособить жесткие рамки шариата к практическим потребностям жизни. При решении конкретных вопросов ханифиты оперировали тремя методами толкования: рай, кияс и истихсан (см. выше). В то же время это учение таило в себе опасность произвольных действий кадиев. По спорным вопросам издавались фетвы шейх-уль-исламов, которые становились правовым основанием для последующих судебных решений. Так как и фетвы, и действия кадиев должны были соответствовать ханифитскому толку, то в империи ханифитское право имело первенство и вторгалось в те области, где ранее господствовали другие школы суннитского ислама. Кадии и муфтии могли примыкать к любому из суннитских мазхабов, но судить и выносить заключения только согласно ханифитскому толку.^¹

Другая система права в Османской империи - светские законы - кануны, исходящие от имени султана. Сосуществование канунов и шариата - специфическая особенность османского государства. Кануны, замысленные

первоначально как неофициальные - только для сведения султана, позже стали обязательными при решении государственных проблем и в практике кадийских судов. Причем во многих случаях султанские постановления существенно отличались от шариатских догм.

Причины возникновения в Османской империи такой системы права как кануны следующие. Во-первых, к XV-XVI вв. османское государство в результате завоевательных походов достигло максимального расширения своих границ. Стала проявляться тенденция превращения османских султанов в абсолютных монархов, власть которых не была ограничена никакими корректирующими институтами. В своем стремлении расширить масштабы власти султаны стали опираться на тюрко-монгольскую и византийскую модели политической организации, исходившие из примата светского начала. Но Османская империя являлась теократическим государством, и султан в своих действиях должен был опираться, в первую очередь, на божественное предначертание, а потом уже учитывать экономические и политические интересы, обеспечивать социальный порядок и безопасность людей. В итоге, первое стало определять порядок материального и духовного мира, а второе позволяло этот порядок поддержать, что и достигалось с помощью канунов. Кануны, в отличие от норм шариата, носили временный характер и действовали только в течение правления одного султана. Кроме того, шариат и канун, по мусульманским воззрениям, никогда не стояли на одном уровне. Предназначение шариата - вести верующих к совершенству при жизни, и счастью - после смерти. Канун имел более низкий статус, был направлен только на установление порядка в государстве и ограждение граждан от насилия. Кануны никогда не отменяли, а лишь дополняли религиозные законы.

Такая система носит название мазалим и принята сегодня во всех мусульманских государствах. Османская особенность состояла лишь в более полном включении кадия в систему управления и более частого использования канунов в государственном управлении.

Для того, чтобы иметь более полное представление о канунах XV-XVI вв., рассмотрим Книгу законов султана Селима I - один из авторитетных сборников законов этого периода.^¹

Книга законов султана Селима I не разделена на какие-то структурные единицы, но определенная система в ней есть. Первые положения закона содержат уголовно-правовые нормы. Их немного, всего около пятнадцати статей. В них говорится о наказаниях развратников и развратниц, о кровной мести, убийстве и воровстве. Большая часть закона посвящена налогообложению. Примечательно, что в уголовно-правовых нормах говорится о смертной казни только в случае злостного воровства, очень мало - о членовредительных наказаниях. За большую часть преступлений предусмотрен штраф, даже если это не соответствует установлениям шариата. Размер штрафа варьировался в зависимости от имущественного, правового, религиозного и социального положения виновного. Богатый и женатый платил больше, чем бедный и холостой; раб за совершение любого преступления платил меньше свободного мусульманина, иноверец - больше. Наказанием за убийство являлась узаконенная кровная месть, если же мстить было некому или по какой-либо другой причине месть не свершилась, также выплачивался штраф. Смертная казнь упоминается в этом законе только один раз, она предусмотрена за совершение кражи с проникновением в дом или неоднократно: “Того, кто украл пленного, увел раба, рабыню или мальчика, кто проник в лавку, забрался в дом и неоднократно уличен в краже, - пусть повесят” (ст. 31).

За малозначительные кражи также предусматривался штраф, несмотря на то, что Коран весьма строг по отношению к ворам и за любую кражу предписывает отрубать руки (см. выше).

Отличительной чертой данного закона является его необыкновенная для мусульманского общества начала XVI в. и вообще средневековья этого периода, гуманность. Однако, не стоит думать, что в этот период в Османской империи совершалось меньше казней, чем в какой-либо другой. Во-первых, кануны действовали только в период правления султана, который их принял, а значит этот закон просуществовал как действующий только 8 лет (годы правления Селима I: 1512-1520), и во-вторых, шариат по отношению к кануну всегда имел главенствующее положение и решения принимались большей частью на его основе. А кануны лишь дополняли его. Кадии же могли принимать решения как на основе шариата, так и на основе канунов. Например, к иноверцам чаще применялись более светские положения канунов, нежели шариат. В целом уголовные законы Османской империи были одной из отраслей права, наиболее свободных от норм шариата. Большая часть жизненно необходимых уголовно-правовых норм не была упомянута в Коране и сунне, поэтому недостающие разрабатывались законоведами с помощью толкования, в основном в султанских канунах.

Как отмечает известный западный исследователь мусульманского права У.Хейд, большая работа в данном направлении была проделана в XVI в. при султане Сулеймане I. Свод уголовных законов был усовершенствован, систематизирован, пополнился новыми статьями, содержащими элементы правовой культуры покоренных народов.^¹

На период правления этого султана пришелся пик активности издания канунов, по этой причине Сулеймана I и прозвали Кануни - Законодатель. При нем был составлен Общий Свод Законов Османской империи. В общих чертах этот законодательный свод представляет из себя следующее. Он состоит из трех глав, каждая из которых включает в себя ряд разделов.^²

Глава 1 содержит четыре раздела: 1) о штрафах и наказаниях за прелюбодеяние; 2) о наказаниях за разбой, драку и убийство; 3) о наказаниях за питье вина, воровство и насилие; 4) о телесных наказаниях и штрафах.

Глава 2 содержит семь разделов: 1) о владельцах тимаров^³; 2) о состоянии владений сипахи^⁴; 3) о пошлинах и доходах казны, закон о крепости Семендере, перевозках по рекам Морава, Дрин и Ибар, о рудниках и пр.; 4) о различных налогах с реайи^⁵; 5) о налогах бад-и хава^⁶; 6) о десятине (ушр) с зерновых, виноградников, лугов, ульев; 7) о мюселлемах^⁷, яя^⁸ и пияде^⁹.

Глава 3 содержит также семь разделов: 1) о реайе; 2) о немусульманах; 3) об азапах^¹; 4) о юрюках^² и бродячих людях; 5) о влахах^³; 6) об отмене нововведений (в налогообложении); 7) закон о дровах.

Султан Сулейман I проводил процесс унификации права, цель которого состояла в преодолении различий в статусе отдельных вилайетов и групп населения.

Другой причиной возникновения канунов можно считать широкое использование местного обычного права, так как ханифиты в отличие от других мазхабов обычное право признают и практикуют его применение. Кроме того, нельзя забывать, что в состав Османской империи входили территориальные образования, в прошлом нередко самостоятельные государства, имевшие свою систему права и государственного устройства, часто отличную от мусульманской. Правители Османской империи понимали, что для более эффективного управления провинциями необходимо учитывать элементы их правовых систем, включая в кануны под видом норм обычного права, использование которых ханифитский толк разрешал.

После Сулеймана I кануны стали издаваться все реже и реже. Принимались адалет-наме - указы справедливости, которые требовали от османских чиновников быть верными шариату и старым канунам. Любые нововведения стали восприниматься как ересь, а изменения преподносились как возвращение к старому. Отказ османских султанов от дальнейшей разработки своего законодательства означал возврат к шариату, который в XVII - XVIII вв. вновь начинает рассматриваться как единственная основа законодательства.^⁴

Упадок в праве можно связать с общим ослаблением Османской империи. Российские туркологи считали, что к ослаблению Османской империи к концу XVI в. привели упадок и разложение военно-ленной системы землевладения, при которой основным источником обогащения были агрессивные войны против соседних народов и государств и усиление интереса османских помещиков к хозяйственной эксплуатации своих земельных владений.

Турецкая историография характеризует период XVI- сер. XVIII в. как «эпоху остановки». Вот, что пишет о причинах кризиса в Османской империи турецкий историк Акшит Ниязи: «После смерти великого везира Мехмед-паши Соколлу в 1579 г. Османская империя стала терять былое могущество; это продолжалось более ста лет. Государственное управления, экономика, армия, флот и дисциплина начали разваливаться», - а также: «Хотя и были совершены походы в Австрию и Германию, эти страны не были захвачены, продвижение вперед было замедлено и остановилось... Покоренные христианские народы не приняли ислам и не ассимилировались с турками. После начала разложения государственного управления эти народы стали стремиться к отделению от турок... Султан Сулейман Кануни и его предшественники османские падишахи умело управляли государством, выступали во главе своих армий в походы и одерживали блестящие победы. В эпоху же остановки многие падишахи были безвольными и бездарными личностями. Некоторые из них были малолетними, некоторые безумными или полоумными... В этот период государственные деятели назначались не по деловым качествам и способностям, а по протекции и посредством взяток».^¹

Под танзиматом в исторической литературе принято понимать совокупность реформ, проведенных в Турции в 1839-1860 гг. По своим задачам, содержанию и последствиям они в значительной мере отличались от всех предшествующих реформ (Селима III (1789 -1808), Махмуда II (1808 - 1839)). Эти реформы ставили задачей в основном упорядочение финансов путем изыскания новых источников государственного дохода и восстановление военной мощи Османской империи. Для данного исследования период танзимата интересен тем, что эти реформы затронули государственный строй и правовую систему Османской империи.

Термин “танзимат” приобрел правовое значение со дня обнародования Гюльханейского рескрипта 3 ноября 1839 г.^¹

Проведение реформ было насущно необходимым, так как в этот период Османская империя была охвачена глубоким экономическим, социальным и политическим кризисом. Промышленность гибла, так как в стране широко стали продаваться иностранные товары, а вырученные деньги уходили в Европу. Армия потеряла свою былую боеспособность. С ослаблением центральной власти возникла угроза распада империи в связи с нарастанием национально-освободительных движений в провинциях. Самым большим пороком во внутренней жизни некогда могущественной империи было разложение правящих кругов, взяточничество, коррупция, незаконные конфискации, произвол и бесчинства центральных и местных правителей, открытый грабеж и частые незаконные убийства мирных жителей.

Гюльханейский рескрипт (хатт-и шериф) провозглашал равенство всех подданных империи перед законом, безопасность жизни, чести и имущества личности, запрещение смертной казни и других уголовных наказаний без предварительного разбирательства и соответствующего судебного решения; гласность суда; правильное распределение и взимание податей в зависимости от имущественного положения подданных и т.д. Основные его положения гласили: «Безопасность жизни представляет наивысшее из существующих естественных прав человека. Пользуясь полной безопасностью жизни, человек не сойдет с пути верности, и все его действия будут клониться к благу государства и страны».^² В целях обеспечения безопасности жизни подданных без различия их вероисповеданий и национальной принадлежности, рескрипт устанавливал принцип презумпции невиновности, заимствованный из европейского права. Также Гюльханейский рескрипт содержал положения о реорганизации налоговой системы и финансов, армии. Особо подчеркивалась необходимость ликвидации взяточничества. Одним из способов ликвидации взяточничества закон предусматривал значительное увеличение жалованья государственным чиновникам, а также устанавливал уголовную ответственность за совершения этого преступления. Следует отметить, что до этого времени запрещение взяточничества законом было не предусмотрено.

Гюльханейский хатт-и шериф послужил политической основой следующего главного акта танзимата - хатт-и хумайюна 1856 г., который ознаменовал последний этап танзимата.^¹ Основным положением этого рескрипта было провозглашение равенства в гражданских и политических правах немусульман с мусульманами. Ранее немусульманские подданные отличались от мусульман по внешнему виду, образу жизни и должны были платить джизию - специальный налог, налагавшийся на кяфиров (гяуров) - неверных. Хатт-и хумайюн 1856 г. отменил также и этот налог. Подобные нововведения вызвали недовольство со стороны духовенства и ортодоксальных мусульман. Кроме этого вопроса, рескрипт 1856 г. содержал следующие положения: 1) подтверждение прежде установленных прав и привилегий подданных; 2) гарантии свободы религий и вероисповеданий; 3) о военной службе немусульманских подданных; 4) об управлении и об уголовных наказаниях за нарушение общественного порядка; 5) финансовые постановления; 6) постановления об улучшения благоустройства и благосостояния. Рескрипт1856 г. стал основой многих правовых актов, принятых на последенем этапе танзимата. Например, уголовного закона 1858 г., а также земельного закона 1858 г., устава торгового судопроизводства 1860-1862 гг., закона о коммерческих и смешанных судах 1860 г., гражданского кодекса 1869 г. и ряда других. Отличительной особенностью хатт-и хумайюна 1856 г. было то, что его основные принципы и положения были заранее согласованы с послами Англии и Франции в Стамбуле. Принятые на его основе законодательные акты также были составлены по европейскому образцу. Именно в этот период начался процесс постепенного вытеснения шариата из правовой системы Османской империи под влиянием норм европейского права.^¹

Вопрос о кодификации права на новых началах, на основе принципов светского права явился в условиях безраздельного господства шариата сложным и трудным. Кодификацию в Османской империи возможно, было провести лишь путем приспособления постановлений шариата к условиям нового времени. Первые попытки в этом направлении были сделаны в области уголовного права незадолго до обнародования Гюльханейского рескрипта. Так, в 1837 г. был разработан проект “закона о наказаниях”, предусматривавший меры наказания за взяточничество и бесчинства чиновников. Аналогичные проекты были разработаны в 1838 г. В них устанавливались меры наказания в отношении судебных работников и государственных чиновников за взяточничество.

Движение за кодификацию началось после обнародования Гюльханейского рескрипта 1839 г. В годы танзимата издавались две категории законов: 1)местные, то есть законы составленные на основе шариата и обычного права; 2) законы, составленные по образцу европейских законов, с заимствованием норм европейского права. К первой категории относятся, например, уголовные законы 1840 и 1851 гг. Ко второй - законы, регламентирующие правила торговли и гражданские правоотношения, а также уголовный кодекс 1858 г., разработанный на основе французского кодекса1810 г. с включением в него новых местных юридических норм.^²

Рассмотрим уголовные законы, относящиеся к первой категории. В связи с новыми задачами по охране внутреннего порядка и общественной безопасности, выдвинутыми султанскими рескриптами 1839 и 1856 гг., появилась необходимость в выработке новых уголовно-правовых норм, но не противоречащих основным принципам мусульманского и обычного права. Главная задача танзимата в этой области была направлена на выявление и наказание виновников за взяточничество, казнокрадство, расхищение государственного имущества, нарушителей «порядка управления» и «общественного спокойствия», а также виновных в преступлениях против личности.

Отличие уголовного закона 1840 г. от предшествующих в том, что он впервые в истории Османской империи провозглашал принцип формального равенства всех перед законом, независимо от принадлежности к тем или иным национальностям и вероисповеданиям. Закон этот устанавливал меры наказания и против иностранцев, проживающих в Турции и совершивших преступные действия против Османского государства.

В уголовном законе 1840 г. отсутствовал ряд статей, направленных на укрепление государственного аппарата. Поэтому вскоре был принят ряд дополнений, а в 1851 г. - разработан новый уголовный закон (kanun-i cedid)^¹. Но и он вскоре был пересмотрен, и со значительными изменениями и дополнениями, принятыми в 1858 г. было утверждено новое Уголовное Уложение под названием “Ceza kanunname-i humaynu”.^²

Уложение содержит введение, три раздела с соответствующими главами и 264 статьями, наименования которых четко сформулированы и имеют порядковую нумерацию. Но не только в этом отличие нового Уложения. Главная особенность Уголовного Уложения 1858 г. в том, что основано оно не столько на шариате и фикхе, сколько на принципах западного уголовного права и, прежде всего - на принципах французского Уголовного кодекса 1810 г., но в то же время Уложение сохраняет ряд наказаний, санкционированных мусульманским правом. Например, штраф за убийство, кровную месть.

Согласно Уложению 1858 г. преступление - это всякое деяние, направленное против государства, общества, отдельных лиц и общественного спокойствия. Оно различает деяние умышленное и неумышленное, случайное и неосторожное. По степени опасности для общества все преступления делятся на три категории: 1. Cinayet - тяжкие преступления, которые караются смертной казнью (idam), выставлением у позорного столба (teshir), каторжными работами в бессрочной и срочной ссылке (kurer), заключением в крепости (kale bend), лишением чина, звания, гражданских прав и т.п. 2.Cunha – менее тяжкие преступления, за совершение которых предусматривался арест на срок свыше 7 суток, временное устранение от должности, денежный штраф. 3. Kabahat – проступки, за которые установлены арест от 24 часов до 7 суток, денежный штраф.

Наказание преследовало следующие цели: 1) устрашение; 2) возмездие; 3) изоляция преступника и предупреждение совершения им последующих преступлений. Основные виды наказания: смертная казнь через повешение, болезненные наказания, выставление у позорного столба, тюремное заключение, бессрочная ссылка и ссылка на определенные сроки на каторжные работы в кандалах, а также денежный штраф.

Смертная казнь применялась за все виды государственных преступлений, мятеж, массовое убийство, расхищение государственного имущества и казнокрадство, поджог правительственных зданий, разбой и вооруженный грабеж в горах и на широких дорогах, а также за умышленное убийство. В отдельных случаях смертная казнь заменялась ссылкой.

Каторга применялась за многие виды преступлений. Приговоренный к вечной каторге или на срок более 15 лет подлежал высылке в определенное судом место. Если срок был менее 15 лет, то наказание отбывалось по месту жительства. В обоих случаях перед отправлением на каторгу приговоренный подвергался позорной процедуре – teshir: приговор суда прикалывался к груди преступника, которого выводили на центральную площадь того города, где он жил и выставляли на два часа, после чего одевали кандалы и отправляли в назначенное место. От этого вида наказания освобождались лица моложе 18 лет и старше 70 лет, а также улемы – мусульманские богословы-правоведы.

В период танзимата государство решительными мерами боролось со взяточничеством, что получило отражение в рассматриваемом Уложении (ст.ст.67-81). Было установлено наказание не только в отношении взяткополучателя (муртеши), но и в отношении взяткодателя (раши), и посредника. Причем все подвергались одинаковым мерам наказания.^¹

Следует несколько слов сказать и о гражданском законодательстве Османской империи этого периода. До правовых преобразований периода танзимата существовало только некодифицированное шариатское гражданское право. В 1869 г. в результате долгого труда турецких юристов был составлен первый турецкий гражданский кодекс – “Меджелле” (Mecelle-i Ahkam Adliye – дословно “Уложение юридических решений”).^² Он уже содержал определенную постатейную систему изложения соответствующих норм мусульманского права ханифитского толка с внесением в них некоторых изменений применительно к условиям танзимата. Ряд норм был заимствован из европейского права. Но все же, несмотря на положительные отзывы турецких и европейских юристов, он был далеко не полным, так как охватывал не все нормы гражданского права. В нем отсутствовали такие разделы, как вещное право, право собственности, брачно-семейное и наследственное право. Что касается брачно-семейного и наследственного права, то две эти отрасли настолько регламентированы самим Кораном, что, вероятно, не было необходимости дополнительно вносить их в закон. Кроме того, сфера брачно-семейного и наследственного права традиционно регулировалась только шариатом. Такая система некоторое время сохранялась даже после кемалистской революции 1920 г.

Что касается суда и судопроизводства, то светские суды стали создаваться именно после реформ танзимата.

Шариатская судебная система была построена следующим образом. Высшей апелляционной инстанцией являлся Arzodasi, состоявший из двух департаментов, возглавляемых двумя казиаскерами. При каждом из них находились «почетные судьи» или заседатели, которые поочередно председательствовали в суде в течение одного года. В крупных городских центрах функционировали вилайетские суды. Во главе первого по степени важности суда стоял стамбульский мулла (Istanbul efendisi), занимавший в иерархии улемов второе место после казиаскеров.

Следующей судебной палатой являлась Mevleviye двух священных городов (Мекки и Медины), при которой находилось более 50-ти должностных лиц, поочередно председательствовавших в ней. За ними шли остальные вилайетские суды, которые возглавляли наибы, назначаемые и сменяемые султаном по представлению шейх-уль-ислама. Наиб надзирал за всеми шариатскими судами вилайетов и мог требовать на ревизию решения этих судов.

В центрах казы шариатские суды возглавляли кади, также назначаемые султанским повелением по представлению шейх-уль-ислама. Весь шариатский судебный аппарат возглавлял шейх-уль-ислам, в непосредственном ведении которого находился ряд ведомств: по вынесению приговоров (fetva hane) во главе с fetva emini, по ведению делопроизводства (musvedde odasi), по оформлению судебных документов (ilamat odasi) и пр.^¹

Вот, что пишет о судебной системе Турции начала XIX в. современник – английский путешественник: «Турецкие судьи разделяются на пять классов: великие моллы, малые моллы, муфеттиши, кадии, наибы. В отделении великих молл заключаются верховные судьи Румелии и Анатолии и судьи первостепенных городов, числом семнадцать. Малые моллы занимают судейские места в десяти городах второй степени. Муфеттиши судят дела, относящиеся к богоугодным заведениям, находящимся под надзором Муфтия, Великого Визиря и Кизляр-Агасси. Кадии занимают судейские места во всех прочих городах Империи, числом 456. Наибы или викарии употребляются для замещения мест в отсутствие молл и кадиев.

Малые и большие моллы, кадии и наибы судят все дела гражданские и уголовные и исправляют должность нотариусов. Каждый судья произносит приговор один, без советников и помощников, но регистратор, излагающий на бумаге жалобу и ответ, обыкновенно имеет большое влияние на судью. Производство суда Турецкого весьма просто; свидетельство допускается в делах гражданских и уголовных.

Муфтии или юрисконсульты не имеют никакого другого занятия, кроме ответов на вопросы, делаемые по предметам законоведения или религии. Они должны утвердить ответ своею печатью, означить место своего жительства и наименовать книгу законов, из коей они извлекли свое решение”.^¹

Первым судебным органом нового типа, отличного от шариатского суда, был учрежденный еще в 1937 году при Махмуде II – Meclis-i ahkam –i adliye (Высший совет юстиции), совмещавший функции административного и совещательного органа с функциями кассационного суда высшей инстанции в отношении судов румелийского и анатолийского. Главная задача этого Совета заключалась в борьбе со взяточничеством, казнокрадством и прочили злоупотреблениями государственных чиновников.

После обнародования Уголовного кодекса 1840 г. в Стамбуле , а затем в вилайетах были созданы отдельно от шариатских судов уголовные суды – meclis tahkikat. Эти суды рассматривали уголовные дела не только османских подданных, но и иностранцев, проживавших в Турции, и выносить по ним решения не на основе шариата, а на основе Уголовного кодекса 1840 г.^²

В развитии правовой мысли и системы права танзимат занимает значительное место. Танзимат явился первой попыткой ввести в правовую систему Османской империи элементы светского европейского права. Танзимат предусматривал разработку и обнародование новых, светских законопроектов по разным отраслям права. Но политика танзимата в этой области была внутренне противоречивой. Инициаторы танзимата, насаждая в стране западные установления, не могли и не осмеливались затронуть основы веками укоренявшегося мусульманского права. Они пытались распространить светские нормы, не затрагивая действующей системы мусульманского права, основанной на шариате. Половинчатость реформ привела к половинчатым результатам.^¹

Реформы танзимата расшатали устои средневековой теократической монархии, но потребовались еще десятилетия, чтобы их результаты стали очевидными. В начале же 70-х гг. XIX в. неудачи некоторых мероприятий танзимата вызвали разочарование у правящей верхушки, что вынудило ее отказаться от этого направления. В итоге инициативу перехватили консервативные силы, опиравшиеся на возникшую тогда доктрину панисламизма. Эта доктрина возникла как противопоставление мусульманской солидарности европейской экспансии в странах Востока, научно обосновывая необходимость объединения всех мусульман. Панисламизм был реакцией на просчеты танзимата в той мере, в какой проводившиеся реформы отождествлялись с европейской политической, экономической и правовой экспансией.^²

Характер взаимоотношений светской и духовной власти в османской политической системе по-разному трактуется историками. Среди них, в частности, широко распространена точка зрения, которой придерживается, например, Н.А. Иванов, что в Османской империи не было разделения светской и духовной власти и четкого размежевания между религиозными и административными функциями. Они взаимно проникали и дополняли друг друга, а все отношения членов османского общества регулировались исключительно на основе принципов шариата ханифитского толка. Отмеченные особенности позволяли ему определить османскую политическую систему как “унитарную теократию”. М.С. Мейер считает, что в данном случае значение шариатских норм несколько преувеличено и совсем не учитывается такой фактор как влияние доисламской (тюрко-монгольской), византийской традиций, а также норм обычного права народов Османской империи, сохранявших важное значение во всех сферах общественной жизни.^¹

Как рассматривались уголовные дела в провинциях Османской империи в XVIII-XIX вв. показывают следующие примеры. Первый из приводимых ниже документов – выписка из дефтера (прим. «дефтер» с тур. – тетрадь, здесь употребляется как «протокол») шариатского суда г. Гори:

“Дело обстоит так, как в сем хюджете изложено. Написал это кадий Горийской казы Мехмед-смиренный раб божий, хваленье ему – всевышнему Господу. Да помилует его Господь.

Печать кадия: Мехмед.

Поводом к составлению сего основанного на шариате документа и причиной написания этого почтительного обращения послужило следующее: житель села, называемого Хелтубан, входящего в казу г.Гори Зураб, сын Паата, явился в благородное шариатское присутствие и, изложив словесно при очной ставке обстоятельства, возбудил жалобу на жителя того же, названного села – зиммия по имени Гиорги, сына Беро, рассказав, что “десять дней назад, считая от даты сего документа, мой зиммия Зураба, родной брат, зимми по имени Аракел, работал себе спокойно один в нашем собственном наследственном винограднике. Тогда к Аракелу подошел из чужих вышеуказанный Гиорги и противозаконно, под тем лживым предлогом, что в упомянутом имении и он имеет долю и причастность, затеял ссору, во время которой он, вышеуказанный Гиорги, напав с военным оружием на упомянутого нашего брата Аракела, нанес ему в левый бок удар ножом с белой костяной рукояткой, выхватив его из черных ножен, и смертельно ранил его. От этого удара упомянутый Аракел, по изволению бога, тотчас скончался. Требую взыскать с упомянутого Гиорги за подтвержденное шариатом предумышленно совершенное преступление”. Так как допрошенный до просвещенного суда разбойно упомянутый Гиорги в своем ответе перед шариатским судом без принуждения к тому сам признал и удостоверил, что брату вышеназванного зиммия по имени Аракел он действительно в означенном и описанным ножом нанес удар в левый бок, ранил и убил его, то, согласно просьбе Зураба, совершившееся записано и запись выдана в качестве документа просителю с тем, чтобы по шариату взыскать с упомянутого убийцы необходимое возмещение. Написано в пятый день месяца шавваля тысяча сто сорокового года (15 мая 1728 г.)”.

Далее прилагается список свидетелей.^¹

К началу XIX в. относятся следующие примеры. Один из английских путешественников первой половины XIX в. передает в своих записках несколько примеров турецкого правосудия. Вот один из них:

“Один молодой грек с острова Коса влюбляется в девицу и просит ее руки. Девица отказывает, а отчаянный любовник лишает себя жизни. Семейство усопшего требует у отца девушки “цены крови”, и кади приговаривает сего несчастного к заплате значущей пени. “У тебя есть дочь”, – говорит он: “Если бы ее не было, то молодой человек не мог бы в нее влюбиться; если бы он не влюбился, то не принял бы яду и остался в живых; следовательно - ты являешься причиною его смерти”.^²

Один из константинопольских корреспондентов второй половины XIX в. следующим образом описывал наказание, которому подвергались в Турции булочники – обманщики: “В один летний день я сидел у одного из константинопольских кафе-ресторанов и вдруг увидел турецкого полицейского чиновника, который в сопровождении служителей шел к магазину соседнего булочника… Один из полицейских стал взвешивать хлебы, между тем как сам булочник, родом грек, с испугом смотрел на эту сцену. Некоторые из хлебов оказались полновесными, но вскоре полицейский добрался до корзины, наполненной хлебами, которые далеко не соответствовали установленному законом весу. По окончании этой поверки чиновник подал знак одному из служителей, который вынул из-за пояса молоток и огромный гвоздь. Затем один из полицейских притиснул голову булочника к дверному косяку, а другой очень ловко и без всяких дальнейших околичностей пригвоздил обманщика за конец уха.

Спустя два часа после того, я опять проходил мимо этого лобного места, и увидел булочника в том же самом положении. Только при захождении солнца, когда голос набожного имама стал призывать верующих к молитве, явился полицейский чиновник, чтобы освободить несчастного от этого тяжкого наказания”.^¹

На основании вышеизложенного, можно сделать следующие конкретные выводы:

1. Особенностью правовой системы Османской империи являлось сосуществование религиозных законов и светских законов, исходящих от имени султана – канунов. Причиной возникновения такой системы было стремление султанов расширить масштабы своей власти.

2. Поскольку нормы уголовного права представляли собой наименее разработанную часть шариата, правовое регулирование борьбы с преступностью в Османской империи осуществлялось, в большей степени, с помощью канунов, которые приобретали вид уголовных кодексов. Однако, такая система была неустойчивой, так как каждый новый султан стремился создать собственный кодекс, отменяя предыдущие.

3. Система сочетания религиозных и светских законов, существовавшая в Османской империи длительное время, привела к тому, что к концу XIX в. в государстве сложились предпосылки для проведения правовой реформы (танзимат), направленной на создание светского законодательства, в том числе и уголовного, по европейскому образцу с включением в него норм шариата. В свою очередь, эта реформа послужила основой создания в дальнейшем на территории Османской империи светского государства – Турецкой республики.

Blog

§2. Развитие мусульманского государства и права в Османской империи (XIV – начало XX в.).