Geum.ru

1. магахонские лисы поздравляю, Макс! Увас с Мелифаро праздник, один на двоих

Вид материалаДокументы
Подобный материал:
1   ...   42   43   44   45   46   47   48   49   50


а я -- единственный человек в Соединенном Королевстве,которому хорошо известны эти законы, так уж получилось, поэтому я долженсобственноручно поставить пошлейшую точку в конце затянувшейся мистическойистории... Заодно порадую ребят хорошим подарком: я уже давно мечталпоказать им парочку классных фильмов, единственное, чего не хватает этомупочти совершенному Миру, так это -- хорошего кино!" К этому моменту я настолько утратил контроль над собственнымидействиями, что не стал посылать зов ни мудрой леди Сотофе, ни тому же сэруМабе Калоху. Думаю, что я и Джуффина не стал бы спрашивать, даже если быимел такую возможность. Мне не нужны были мудрые советы, больше всего насвете я боялся, что кто-то сможет отговорить меня от этого безумногопутешествия... Тогда я искренне верил, что идиотская идея кратковременноговизита домой принадлежала мне самому, мне и в голову не пришло, что меня-то,как раз, никто не спрашивал... -- Что с тобой, Ночной Кошмар? Что, на кладбище дело плохо? --Встревоженно спросил Мелифаро. Я с изумлением понял, что уже как-тоумудрился доехать до Управления и зайти в свой кабинет. -- Да нет, во всяком случае, не хуже, чем утром. -- Рассеянно ответиля. -- Но пока я ездил, мне в голову пришла одна идея... В общем, я кажетсязнаю, как избавиться от этих несчастных дохлых бедняг, раз и навсегда. -- Здорово! -- Одобрительно кивнул Мелифаро. -- И как же? -- Да ничего особенного, просто для этого понадобится односпецифическое зелье, так что мне придется за ним отправиться. Думаю, чтотакое дело лучше не откладывать... -- И далеко ты собрался? -- Подозрительно спросил Мелифаро. -- Далеко, -- кивнул я, -- но я скоро вернусь. Думаю, не позже, чемзавтра утром, а может быть и раньше... Хотя, конечно, тут никогда не знаешьнаверняка! -- Ты уверен, что это так уж необходимо? -- Осторожно спросил Мелифаро.-- Все-таки, ситуация не критическая! -- Она критическая. -- Упрямо возразил я. -- Просто мы к ней ужепривыкли... Так что, хорошего дня, парень! -- Макс, но ты действительно скоро вернешься? -- Мелифаро выгляделсовершенно ошеломленным. -- Что, думал, от меня так легко избавиться? И не надейся! Ты исоскучиться не успеешь! -- И я решительно вышел из Управления. Мой амобилеростался стоять у служебного входа: до маленького домика на улице СтарыхМонеток было рукой подать, всего-то десять минут быстрым шагом, а я летел,как угорелый, словно за мной гнались орды каких-нибудь мятежных Магистров,или еще чего похуже... Моя первая квартира, успевшая превратиться в довольно странное место,абсолютно не казалась нежилой, хотя за последние полтора года я был здесьвсего один раз, да и то очень недолго. Но ни затхлого воздуха, ни гнетущейатмосферы -- даже пыли там почти не было. Я бегом поднялся на второй этаж, в свою маленькую уютную спальню ирешительно разделся. Если я в свое время правильно понял лаконичныеобъяснения сэра Джуффина Халли, эта спальня стала моим входом в абсолютнонепостижимое место, которое Джуффин называл "Коридором между Мирами", а ужоттуда я мог попасть куда угодно, в том числе и в тот Мир, где меняугораздило родиться, и откуда я не так давно улизнул, педантично следуямудрым инструкциям того же сэра Джуффина, правда тогда мне пришлосьвоспользоваться обыкновенным трамваем... Я здорово надеялся, что годблужданий по невероятному лабиринту незнакомых Миров, о которых я почтиничего не мог вспомнить, не прошел для меня бесследно. И я почему-то былсовершенно уверен, что смогу разыскать дорогу туда, куда мне требуетсяпопасть, а главное -- обратную дорогу... Так что я сунулся в этот капкансовершенно добровольно: улегся в постель, закрыл глаза и наконец-торасслабился. Грешные Магистры, где была моя голова?! А потом случилось то, что случилось: я свернулся калачиком под пушистымодеялом и сладко заснул, в полной уверенности, что сейчас мне приснитсятаинственный Коридор между Мирами, место, где нет абсолютно ничего, где небудет даже меня, хотя я буду именно там, где же еще! И среди бесконечныхвходов в бесчисленные Миры я найду Дверь в тот Мир, который мне нужен, апотом войду в нее... Действительность оказалась проще и грубее: я проснулся на своем диване,под тонким клетчатым пледом, мне было чертовски холодно, потому что осеньуже заканчивалась, а отопление, как всегда, барахлило. Я натянул плед наголову, чтобы согреться и попытался вспомнить свой сон: мне снилось что-тохорошее, что-то невероятное и головокружительное, но я забыл, что именно...Теперь я понимаю, что это внезапное пробуждение под стареньким клетчатымпледом могло бы стать глупейшим концом моей странной биографии: ядействительно забыл абсолютно все, что успело со мной случиться. Мнеказалось, что я недавно заснул в этой самой постели, уже под утро, какобычно, так что я здорово не выспался, правда мне что-то снилось... Но я не любил забывать свои сны: эта часть жизни всегда казалась мнетакой же важной, как бодрствование, и у меня с детства был свой собственныйспособ вспомнить ускользающий сон, так что я просто расслабился и позволилсебе задремать, не заснуть, а именно задремать, оказаться на хрупкомнеосязаемом пороге между сном и явью... И это сработало, черт, еще каксработало! Память о моей жизни в Ехо обрушилась на меня, это было похоже накупание в водопаде: все воспоминания нахлынули на меня одновременно, в нихможно было захлебнуться по-настоящему: их было слишком много для моей беднойголовы, и они были такими реальными, такими сладкими... Но я не только вспомнил свою жизнь в Ехо. Хуже другое: я осознал, чтоона была сном, всего лишь замечательным и невероятно длинным сном, которыйуже закончился... Я никогда не бродил по мозаичным мостовым Ехо и не сидел в"Обжоре Бунбе" с сэром Джуффином Халли, которого попросту никогда не было,впрочем, не было и остальных ребят, только мое бесконечное одиночество и моябесконечная нежность к этим несуществующим персонажам, именно "персонажам":не зря же сэр Шурф Лонли-Локли, Мастер Пресекающий ненужные жизни, бывшийБезумный Рыбник, мой невозмутимый товарищ по самым невероятным и опаснымприключениям, был похож на знаменитого Чарли Уотса, а сэр Кофа Йох -- накомиссара Мегрэ, даже трубка у него имелась... А в каком старом голливудскомфильме я видел красивую боксерскую физиономию Мелифаро? Даже леди Меламори-- мой бредовый, несбывшийся, но головокружительный роман -- кажется онанемного походила на английскую актрису Диану Ригг... Все правильно, Макс,как ты любишь хорошее кино, и какой ты тривиальный парень, смотреть на тебяпротивно! А Теххи... Что ж, если разобраться, она была здорово похожа наменя самого, не знаю уж, из какого ассоциативного погреба я извлек ее черныеглаза и серебристые кудряшки, но манера выражаться у нее была моясобственная, даже интонации... А остальные, откуда я взял остальных? Дакакая разница, пути воспаленного воображения неисповедимы, особенного моеговоспаленного воображения! Что только не снится людям, но людям свойственнопросыпаться, рано, или поздно! Моя правая рука судорожно вцепилась в жесткуюповерхность дивана, я сломал несколько ногтей, но тогда мне показалось, чтоболят не мои пальцы, а грубая кожа несчастной, ни в чем не повинноймебели... Что касается меня, я скорчился, как умирающий зародыш, но совсемот другой боли. Что испытывает человек, когда рушится его Мир? Или еще хуже-- что испытывает какой-нибудь горемычный демиург, когда по созданному имМиру угрюмо галопирует великолепная четверка вестников Апокалипсиса?Кажется, для меня настало время получить подробную информацию по этомувопросу, даже слишком подробную, на мой вкус... До сих пор не понимаю, как мне удалось справиться с безумной грызущейболью в груди, я вспомнил боль в сердце, от которой я умер где-то ближе кконцу своего длинного чудесного сна, было со мной и такое, когда милаядевушка со странным именем Теххи напоила меня приворотным зельем, но даже стой болью, кажется, было легче справиться, во всяком случае, от нее можнобыло просто умереть... Я тихо завыл, и сам испугался диких звуковсобственного голоса. А потом я внезапно успокоился. Тогда я так и не понял, как мне этоудалось, теперь-то я знаю, что мое мудрое тело, не дожидаясь командыпошедших вразнос мозгов, само занялось знаменитой дыхательной гимнастикойЛонли-Локли, -- грешные Магистры, сколько шуточек я отпустил в свое время поее поводу! -- Давай договоримся, дорогуша, -- сказал я вслух, -- сначала тыпойдешь и умоешься, потом сваришь себе кофе, выпьешь чашечку-другую,покуришь, соберешься с мыслями, а потом можешь продолжать выть, если тебетак уж приспичило, ладно? -- На этот раз звук собственного голоса оказал наменя самое успокаивающее воздействие. Более того, я решил, что этот странныйпарень дело говорит... Я попытался встать. Ноги были ватными, меня шатало из стороны в сторону-- лучше, чем агония, но гораздо хуже, чем тяжелое похмелье -- но я добралсядо ванной и даже залез под душ. Только через несколько минут до меня дошло,что я открыл холодную воду. Я взвыл и изо всех сил крутанул горячий кран...В конечном итоге выходило, что все к лучшему: добровольно я бы ни за что несогласился принимать контрастный душ, а так само собой получилось! Потом я закутался все в тот же клетчатый плед -- никаких там банныххалатов у меня в жизни не водилось -- и дисциплинированно пошел на кухню,чтобы выполнить оставшиеся пункты собственной инструкции по выживанию.Некоторое время я тупо глядел на электрическую кофеварку, пытаясьсообразить, что это такое. Потом я вспомнил и это, даже понял, как ей нужнопользоваться... Когда невозмутимая машина начала пофыркивать, я вспомнил,что людям свойственно чистить зубы. Немного подумал и пошел назад в ванную:надо, так надо! Я чистил зубы, внимательно разглядывая свое отражение в зеркале. Что-тос ним было не так, вот только я не мог сообразить, что именно... Я поставилзубную щетку обратно в стаканчик, с отвращением покосился на небритыйподбородок своего отражения: кошмар какой-то, недельная щетина, патлы чутьли не до плеч, осталось только сунуть в зубы берцовую кость мамонта, и янаконец-то буду выглядеть, как настоящий мужчина! И тут до меня дошло, чтоименно "не так" с моим отражением: волосы! Они действительно отросли почтидо плеч, а этого не могло быть, никак не могло, потому что неделю назад язаходил к Виктору, а у него недавно появилась эта замечательная машинка, такчто я и подстригся заодно. У меня был аккуратный коротенький "ежик", и занеделю он не мог так отрасти, это уж точно! "Вообще-то, людям иногдасвойственно стричься", -- кажется именно так говорил сэр Джуффин Халли всамом конце моего удивительного длинного сна, и еще была очаровательнаястарушка, могущественнная ведьма, леди Сотофа Ханемер, она советовала мне"поберечь свою собственную лохматую голову", именно "лохматую", какую жееще?! -- Марш на кухню! -- Строго сказал я себе. -- Мы же договорились:сначала ты пьешь кофе, а уже потом сходишь с ума, если это действительно такуж необходимо. И я пошел на кухню. По дороге мне пришло в голову, что я вполне могпобывать у Вика не неделю, а целый год назад, просто потом у меня был провалв памяти, как у главного героя приснившегося мне анекдота. Идея показаласьмне не такой уж невероятной на фоне всего, что со мной творилось этим утром.Я машинально взял со стола газету с программой телевидения. Нет, смотри-ка,даты были именно те, какие и должны были быть, а вчера показывали последнююсерию "Твин Пикс" -- все правильно -- после фильма я как раз собиралсяпрогуляться на Зеленую улицу, потому что сэр Джуффин, этот великолепный сэрДжуффин из моих снов, говорил, что... Я упал на кухонный табурет, обливаясь холодным потом. Все правильно:вчера ночью я действительно отправился на Зеленую улицу, а потом тудаприехал этот сумасшедший трамвай, хотя по Зеленой улице никогда в жизни неходили трамваи, и я уехал на этом трамвае, уехал в другой Мир, где мне былотак хорошо, впрочем дело не в том, что мне было там хорошо, там мне былоПРАВИЛЬНО, я был там на своем месте, и без меня там просто невозможнообойтись -- кому сказать, не поверят! Обычно обойтись без меня легчелегкого, все только это и делают, если разобраться... -- Пей кофе! -- Грозно рявкнул я сам на себя. Встал, взял чашку, налилкофе, сделал глоток и чуть не выплюнул: кажется, я действительно успелотвыкнуть, даже забыл, что обычно кладу в кофе сахар, то-то мне так непонравилось! Потом я все-таки нашел сахарницу, бросил в чашку несколькосмешных маленьких белых кубиков, теперь кофе действительно стал божественновкусным, у меня голова кругом шла от его позабытого аромата! Я закурил иуставился на свое лохматое отражение в тусклом экране старенькоготеливизора. Оно дарило мне смутную надежду. "Надежда -- глупое чувство", --кто-то говорил мне эти слова, да не кто-то, а сэр Махи Аинти, старый шерифКеттари, еще одного полюбившегося мне города, которого никогда не было насамом деле... Первая чашка кофе подошла к концу, я налил себе еще и решил, что пришловремя начать расследование. Если уж все равно приходится мыслить, лучшеделать это, придерживаясь хоть какой-то логики! В конце концов, разобратьсяс отросшими патлами я мог прямо сейчас: телефон стоял приблизительно в одномметре от меня, впрочем, в этой крошечной квартирке все находилосьприблизительно в одном метре от меня, в какой бы угол я не забился... Янемного посомневался, предвкушая предстоящий диалог, а потом махнул на всерукой: Вик и сам -- тот еще персонаж, да и моими эксцентричными выходкаминикого особенно не удивишь, если разобраться! Я снова подлил себе кофе и решительно снял телефонную трубку: чемраньше я покончу с этим бредовым делом, тем лучше. На мое счастье, Вик былдома, он снял трубку сразу же, словно вот уже полчаса ни на шаг не отходилот телефона, дожидаясь моего звонка. -- Алло, кто это? -- Удивленно спросил он, выслушав мое машинальноебормотание насчет "доброго утра". -- Это Макс. -- Сообщил я. -- Ничего себе, тебя не узнать! Что у тебя с голосом? -- Не знаю, наверное какой-нибудь злой микроб укусил. -- Вяло отшутилсяя. -- Знаешь, я хотел спросить... -- Хотел? А сейчас что, больше не хочешь? -- Невозмутимопоинтересовался он. Я не сдержал улыбку, хотя мне было здорово не до того... -- Вик, ты ведь стриг меня неделю назад своей чудовищнойгазонокосилкой? -- Что, тебя совесть замучила, и ты решил оплатить мой труд? По какимрасценкам, хотел бы я знать? -- Как за стрижку газонов, разумеется. Так что ты не очень-торазбогатеешь, если учесть ничтожную площадь поверхности моей головы. --Машинально огрызнулся я. -- Так было дело? -- Было, было... Но я не согласен с твоим мнением о расценках... Я перевел дыхание и вытер вспотевший лоб. Вик что-то там бубнил, по тусторону трубки, понятия не имею, что именно... -- Макс, что с тобой случилось? -- Голос моего приятеля показался мнене в меру озабоченным. -- Я говорю, а ты молчишь. Обычно все происходитнаоборот... Этот твой "злой микроб", он что, действительно имеет место? -- Не думаю! -- Искренне сказал я, сам удивляясь странному смешениюсчастливых и истерических ноток в собственном голосе. -- Спасибо, Вик. Ятебе позвоню попозже, ладно? -- Ладно, -- невозмутимо отозвался он, -- звони на здоровье, кто ятакой, чтобы лишать тебя этого невинного удовольствия? Я положил трубку на рычаг. Один из хрупких постулатов моейнесформулированной теоремы был доказан, что правда, то правда! Мойудивительный сон начинал все больше смахивать на реальность, хотя все это неукладывалось в моей голове, да и ни в одной человеческой голове такое неможет уложиться... -- Прекрати ныть, дорогуша! -- Строго сказал я собственномурастрепанному отражению в пыльном сером экране. -- Кроме твоей несравненнойпрически есть еще кое-что, правда? Сколько сердец колотилось о твоинесчастные ребра, когда ты набирал номер Вика? Одно, или два? Лично янастаиваю на последнем варианте... Разговаривать вслух с самим собой -- это уже готовый диагноз, во всякомслучае, так принято считать. Но мне это здорово помогает взять себя в руки.Наверное, я просто настолько болтлив, что необходимость молчать дольшенескольких минут кряду выбивает меня из колеи быстрее, чем самые невероятныесобытия. А стоит открыть рот -- и все становится на свои места. Я допилостывший кофе и угрюмо уставился на потемневший от времени линолиум. А потомя плюнул себе под ноги и некоторое время с нездоровым интересом разглядывалуродливую черную дыру на сероватой поверхности: свежий след от моего плевка.Мой знаменитый яд, из-за которого мне даже пришлось напялить на себя МантиюСмерти, по-прежнему оставался при мне! "Надо бы выйти на улицу и провестииспытания на ком-нибудь из прохожих! -- С нервным смешком подумал я. -- Еслиподопытный умрет мгновенно -- значит все правда, а если просто даст мне поморде..." За неимением потенциальной жертвы, я снова плюнул на пол. Еще одинмаленький черный ожог появился на многострадальном линолиуме. Потом яприщелкнул пальцами левой руки, почти машинально: а как там поживают моиСмертные Шары? Крошечный шарик ослепительного зеленого света тут же разбилсяо стену, все правильно: убивать на моей кухне ему было некого, разве чтотараканов, но они благоразумно попрятались... Все мои опасные талантикиоставались при мне, можно было не продолжать испытания: нормальные люди неразбрасывают по кухне шаровые молнии и не прожигают линолиум своимиплевками! И тогда я с облегчением и ужасом смог честно признаться себе:никакого "меня" давным-давно не было, на моей крошечной кухне сидел сэр Максиз Ехо, самый настоящий "грозный сэр Макс", вот только его Мантия Смертиосталась валяться на полу спальни на Улице Старых Монеток, и вообще пареньздорово влип, но в отличие от моего старого знакомого Макса, того самого,который неделю назад обкорнал свою сумасшедшую голову в ванной у хорошегочеловека по имени Виктор, сэр Макс из Малого Тайного Сыскного Войска городаЕхо был вполне способен справиться с чем угодно, во всяком случае, я здоровона это надеялся... Мое потрясение было так велико, что я просто не стал обращать на неговнимания, это был единственный способ сохранить остатки рассудка. Так что япросто снова достал с полки пакет с кофе, налил воды в кофеварку и включилтеливизор. Наверное в эпицентре многочисленых чудес, среди которых я такдолго жил, я как-то умудрился научиться отрешенности... Какой-тонесипатичный человек средних лет с умным видом сообщил мне, что президентСША зачем-то вылетел в Японию. -- Какой мудрый поступок! -- Одобрительно кивнул я, закуривая еще однусигарету. -- Подумать только, в Японию! Самое время... Диктор сделал ответный ход. Он напрягся и попытался выбить меня изколеи прочувствованной речью о понижении курса доллара по отношению кнемецкой марке. -- Да ну! -- Усмехнулся я. -- А как насчет курса куманской унции?Что-то у меня с утра оба сердца не на месте! Пока я ругался с теливизором, мои мысли из всех сил пытались прийти впорядок. Получалось не очень-то, но лучше, чем ничего. К тому моменту, когдажизнерадостная дама в свитере принялась вываливать на меняфантасмагорические новости спортивной жизни, я более или менее уяснил длясебя две вещи. Во-первых, я действительно довольно долго жил в Ехо: отросшиеволосы, ядовитые слюни и прочие оставшиеся при мне маленькие милые новыепривычки не оставляли места сомнениям, что бы там не вопила по этому поводукакая-то непробиваемо тупая здравомыслящая часть моей личности... Иво-вторых: я очень хотел туда вернуться, вернее, не просто хотел, это былоединственным устраивающим меня выходом из невыносимой ситуации, моим шансомвыжить, в конце-то концов. Я решительно поставил на стол пустую чашку и пошел одеваться. Мне нужнобыло прогуляться и подумать. Честно говоря, я не очень-то способенсоображать, сидя на месте, на ходу у меня это получается гораздокачественнее. Уже в коридоре я сообразил, что у меня нет теплых ботинок. Нуразумеется: свои единственные и неповторимые ботинки я надел, когдаотправлялся прокатиться на трамвае, который привез меня в прекрасную столицуСоединенного Королевства, так что теперь они лежали в каком-то из моихмногочисленных шкафов, этакий ностальгический сувенирчик, память о родине,можно сказать. Так что мне пришлось надеть летние туфли -- не совсем то, чтотребуется человеку, который собирается побродить под мелким ноябрьскимдождиком, но у меня не было выбора... В последний момент мне пришло вголову, что я могу просто купить себе новые ботинки. В этом Мире я был нетаким уж богатым человеком, скорее наоборот, но я больше не чувствовалнеобходимости экономить. Я понятия не имел, как отсюда выберусь, но былтвердо уверен, что оставаться не собираюсь: ни за что! Кроме того, моиблагоприобретенные таланты внушали опасную уверенность, что мне светитблестящая уголовная карьера, в случае крайней нужды... Пока я добрался до ближайшего обувного магазина, мои ноги успелипревратиться в две никчемные ледышки. Поэтому ботинки я выбирал,руководствуясь исключительно одним-единственным принципом: теплые, как можнотеплее! Выложив за них чуть ли не половину своих сбережений, я сунулразмокшие старые туфли в мусорный контейнер и усмехнулся: вот уж к чему ятеперь никогда не смогу привыкнуть, так это к собственной бедности! Япопытался прикинуть, сколько же мне платили в Ехо за мою службу ЕгоВеличеству Гуригу VIII? Несколько минут я путался в эквивалентах, мучительносоображая, какова покупательная способность короны Соединенного Королевства.В конечном итоге у меня вышла какая-то совершенно неземная сумма: моежалование составляло то ли миллион зеленых в год, то ли еще больше... "Самаявеская причина вернуться туда как можно скорее! Где тебе будут столькоплатить, да еще и за любимую работу, парень?!" -- Ехидно подумал я, выходяпод моросящий дождь. Я шел, куда глаза глядят. Город, в котором я прожил несколько лет,казался мне очень странным местом: высокие дома, гладкий асфальт тротуаров-- ерунда какая-то... Особенно поражали лица прохожих, мне было очень труднопонять, в чем, собственно, состоит разница, но она была огромной: совсемдругие типажи, совсем другие выражения... В конце концов, я уже успелпривыкнуть к лицам обитателей другого Мира! В какой-то момент мне стало совсем паршиво. Я как раз спустился вподземный переход, один из великого множества подземных переходов, черезкоторые я проходил, пока мотался, как угорелый, по бесконечному незнакомомугороду, который в свое время -- вчера, или два года назад -- был моимгородом. Но именно ступив на грязный бетонный пол этого убогого подземелья,на фоне щербатого светлого кафеля стен, окруженный толпой озабоченнонесущихся куда-то людей, я внезапно осознал весь ужас своего положения: японятия не имел, каким образом мне удастся вернуться в Ехо, поскольку в этомМире у меня не было никакой "Двери между Мирами", так что я купил билет водин конец, прощайте, мои милые, передайте сэру Джуффину Халли, что онсвязался с идиотом, а теперь будьте любезны, постарайтесь не слишком шуметь,заколачивая гвозди в мой новенький гроб, господа! Знакомая боль в грудиснова напомнила о себе, кажется два моих сердца сошли с ума и набросилисьдруг на друга, как бойцовые петухи. Наверное я плакал, во всяком случае пощеке медленно ползла какая-то мокрая дрянь. Толстая тетка в серой курткепокосилась на меня, как на сумасшедшего... Грешные Магистры, да я и былсамым настоящим сумасшедшим! Не так уж долго все это продолжалось -- возможно, всего несколькосекунд, а потом до меня дошло, что я, кретин, умудрился забыть о главном: вэтом Мире, и даже именно в этом городе находилась моя собственая Дверь междуМирами, запредельный трамвай, курсирующий по Зеленой улице, где никогда небыло никаких трамвайных рельсов! Сэр Маба Калох говорил, что эта дверьосталась открытой. Еще бы: однажды ею умудрился воспользоваться какой-тосовершенно посторонний тип, мы с Джуффином еще так намаялись, разыскиваяэтого маньяка по всему Ехо... Но если это смог сделать он, я-то уж тем болеесмогу: эта Дверь создавалась именно для меня, так что никаких проблем у меняне должно возникнуть! Я рассмеялся от облегчения, это здорово смахивало на истерику. Думаю,что прохожие получили море удовольствия, но я не обращал внимания наподобные мелочи: чья-то великодушная рука на моих глазах стирала надпись надвратами Ада: "Оставь надежду, всяк сюда входящий", оказалось, что ужасноепредостережение было написано обыкновенным мелом, а вовсе не огненнымибуквами... Мне даже пришлось присесть на корточки: этот приступ хохотасовершенно меня обессилел. -- Что с вами, молодой человек? -- Какая-то милая женщина средних летосторожно потрясла меня за плечо. -- Вам плохо? -- Мягко спросила она. Еелицо показалось мне смутно знакомым, но я так и не смог вспомнить, почему. -- Не обращайте внимания, -- попросил я, -- считайте, что я простосошел с ума, это бывает! -- Я не выдержал и снова рассмеялся. -- Впервые вижу, чтобы человек так радовался подобному событию! Ладно,думаю, что с вами все будет в порядке, раз уж вы не теряете оптимизма. --Усмехнулась женщина. Ее голос тоже был каким-то знакомым, вернее, не голос,а интонации. Кажется, они здорово напоминали мои собственые. Я поднял глаза,чтобы рассмотреть ее повнимательнее, но рядом уже никого не было. Десяткинезнакомых людей торопливо проходили мимо, где-то рядом лаяла собака,кажется она лаяла именно на меня. Сердитый мужчина в теплом спортивномкостюме с трудом удерживал на поводке здоровенную немецкую овчарку, шерстьна ее загривке стояла дыбом. Я вздрогнул, поднялся на ноги и пошел дальше:наверх, на улицу. Вообще-то я обожаю подвальные помещения, они кажутся мнетакими романтичными, но это совершенно не относится к подземным переходам:они слишком похожи на морги, не знаю уж почему... Дождь почти прекратился, ямедленно побрел по улице в направлении своего дома. Мне было удивительнолегко и спокойно, я уже знал, что мне нужно делать и собирался начать почтибезотлагательно. Прогулка закончилась, она принесла отличные результаты,просто великолепные, а теперь я должен был вернуться домой: я же обещалМелифаро, что он и соскучиться не успеет... Я внезапно понял, что здорово проголодался, поэтому купил горячийхот-дог. Сосиска показалась мне слишком жирной, а булочка какой-то пресной,поэтому я съел только половину, а половину бросил на тротуар. Вокруг моейбулки тут же собралась стая взъерошенных голубей, большая нахальная воронавприпрыжку подошла поближе: кажется птица была абсолютно уверена, чтососиска принадлежит именно ей и теперь прикидывала, удастся ли ей убедить вэтом голубей. Я усмехнулся и пошел дальше, в этот момент в моей душе царилабсолютный мир, это как-то не вязалось с кошмарными обстоятельствами моего"официального визита" на "историческую родину", но я честно заслужил такуюпередышку! Я вернулся домой и первым делом залез в маленький обшарпаныйхолодильник: неудачный эксперимент с покупкой "хот-дога" не испортил мнеаппетит. К счастью, там нашелся сыр и какие-то овощи, признаться, я успелподзабыть их вкус, но это было вполне ничего, гораздо лучше, чем ужаснаяуличная сосиска! Я снова сварил себе кофе. Вот за чем я успел здоровососкучиться, и все же я очень надеялся, что включил свою драгоценнуюкофеварку в последний раз. Пока мой любимый агрегат уютно пофыркивал, я решил, что мне все-такистоит попробовать воспользоваться Безмолвной речью. После нашего сЛонли-Локли путешествия в Кеттари я твердо усвоил, что послать зов издругого Мира не так уж невозможно: иногда это работает, если оченьповезет... Но с кого начать? Больше всего на свете я хотел поговорить сДжуффином, но это было невозможно, даже если бы я находился в Ехо: сэрДжуффин сейчас боролся с таинственым Духом Холоми, они с Шурфом держали его"за голову и за ноги", по выражению великолепной леди Сотофы... Черт, такможет быть, именно она мне и поможет? Но мое второе сердце, происхождениекоторого до сих пор было не слишком понятно мне самому, уже сжалось,предсказывая неудачу. Я мог расслабиться: моя загадочная мудрая мышца былаотличным советчиком, я уже столько раз в этом убеждался! Потом я подумал просэра Мабу Калоха: этот могущественный отставной Великий Магистр -- опытныйпутешественник между Мирами, почему бы ему не поболтать со мной, как коллегес коллегой, мы могли бы обсудить несколько наших специфическихпрофессиональных проблем... Я прислушался к своему странному сердцу. На этотраз оно молчало -- видимо само понятия не имело, чем может закончиться моязатея. Я убил чуть ли не полчаса на бесполезные попытки послать зов сэру Мабе.Единственным результатом было равномерное распределение большого количествапота по моему телу. Я вздохнул и налил себе кофе. Единственное, чего мнепо-настоящему не хватало в Ехо, в последний раз я пил его на этой самойкухне, как раз перед тем, как... Но тут я кое-что вспомнил: был в моейтамошней запредельной жизни короткий, но запоминающийся период, когда я пилотличный кофе чуть ли не каждый день! Меня угощал им Махи Аинти, старыйшериф Кеттари, он еще брезгливо называл мой любимый напиток "смолой", испрашивал, не заболею ли я, если выпью эту гадость... господи, как я сразуне подумал, что Махи -- единственное существо, на чью помощь я могурассчитывать, в каком бы Мире я не оказался! Махи был... честно говоря, ятак и не понял, что он такое, этот дядя с рыжеватыми усами и ускользающим изпамяти лицом, но я ни на секунду не сомневался, что ему не составит трудапоболтать со мной, где бы я не находился. Единственное, что действительноимеет значение -- это его сиюминутное настроение, пути которого воистинунеисповедимы! Я сделал хороший глоток кофе, внимательно посмотрел на свое искаженноеотражение в тусклом экране выключенного теливизора. Глаза моего выпуклогодвойника показались мне чужими: они горели каким-то сумасшедшимим холоднымогнем, пугающим меня самого. Мне показалось, что это неплохо: человек собыкновенными разумными тусклыми глазами вряд ли сумеет докричаться дообитателя несуществующего города, чтобы обсудить с ним некоторые техническиедетали магического перехода из одного Мира в другой... Я послал зов сэруМахи Аинти, и почти сразу же на меня обрушилась непереносимая тяжесть,словно мне вдруг срочно пришлось временно подменить одного из Атлантов,удерживающих небесную твердь. Голова кругом шла от восторга: когда я говорилс этим невыносимым Махи по дороге из Кеттари в Ехо, ощущения были примерноте же, такое не забывается! "Что, тяжело? -- В Безмолвной речи Махи мне слышались нотки сочувствия.-- Ничего не поделаешь, Макс, я -- довольно утомительный собеседник, но увсех свои недостатки... Ты здорово влип, да?" "Мне не обязательно все вам рассказывать? -- Задыхаясь от этойнепереносимой тяжести и невероятного облегчения одновременно, спросил я. --Вы и сами уже знаете?" "Примерно. Твой Мир взял тебя обратно, так бывает." "Ну, не то чтобы он меня "взял", вообще-то я сам..." "Макс, у меня нет времени выслушивать твои безумные версии. Я о твоемздоровье пекусь, между прочим... Единственное, что тебе действительно нужноусвоить: твой Мир заб