Николай Герасимович Кузнецов. Накануне
| Вид материала | Книга |
- Николай Иванович Кузнецов. Непосредственное руководство, 80.31kb.
- Кузнецов Н. Г. Курсом к победе, 8281.83kb.
- Они занимали совсем мало места и никого не беспокоили, 172.88kb.
- Рабочая программа по курсу: «Пропедевтика ортопедической стоматологии» по специальности, 101.96kb.
- С. Чекменев, И. Кузнецов «На земле вольные, кавказские». Раскрытие малоизвестных страниц, 490.52kb.
- Матвея Сидоровича Кузнецова. М. С. Кузнецов Я, Кузнецов Матвей Сидорович, хочу рассказ, 207.25kb.
- Вот что сказал о Сергее Орехове В. А. Кузнецов, профессор Московского государственного, 16.66kb.
- Лекция Россия накануне XX века. 1 марта 1801 года народовольцы "казнили", 42.96kb.
- И Л. Кузнецов передают из района острова Даманский Здесь, на передней линии, как только, 41.42kb.
- Evolution Voyages «накануне рождества», 57.12kb.
КАРТАХЕНА
Картахена совсем не похожа на Мадрид. В столице бросались в глаза
большие, современные дома, широкие улицы и бульвары, фешенебельные
гостиницы, новое метро. В Картахене все говорило о седой старине. Город
стоял уже третье тысячелетие. Некогда он назывался Новым Карфагеном. Из
этого порта в 218 году до пашей эры Ганнибал двинулся в поход против Рима.
Двадцать с лишним веков Картахена играла важную роль в жизни Пиренейского
полуострова. Глубоко врезавшаяся в берег, со всех сторон окруженная горами,
здесь была лучшая на Средиземном море естественная гавань. Высокие горы
надежно прикрывали ее от нападения с суши. Однако в XIX веке главной базой
военно-морского флота Испании стал Эль-ферроль на берегу Атлантического
океана. На Картахену уже не обращали внимания, поэтому она постепенно
приходила в упадок.
В городе были узенькие, кривые улицы, по которым зачастую не могла
пройти автомашина, низкие старинные здания с толстыми стенами, посеревшими
от времени, зноя и пыли.
Испания вообще страна контрастов, но нигде они не поражали меня так,
как в Картахене. Роскошь и нищета, блеск и грязь соседствовали в этом городе
на каждом шагу. Едва ли не самые дорогие автомобили того времени,
комфортабельные "Испано-Суизы", красовались среди тяжелых скрипящих повозок,
в которые были запряжены слабосильные ослики. Огромное здание, занятое
командиром базы на улице Калья-Майор, было настоящим дворцом. Почти половина
этого дворца отводилась под личные апартаменты адмирала. У него были и парк,
и личная церковь. А многочисленный караул помещался в одной маленькой
комнате. Матросы и солдаты жили в грязи, спали на тесно составленных
топчанах и укрывались неизменными плащами.
Те же контрасты - наследие монархии - бросались в глаза и на кораблях:
прекрасные каюты офицеров и тесные, лишенные всяких удобств кубрики
матросов. Высокие офицерские оклады и ничтожное содержание, скверная пища
для рядовых и унтер-офицеров.
То, что в последние десятилетия Картахена была заброшена, сказалось на
оборудовании базы и средствах ее обороны. Док мог принимать только эсминцы,
склады топлива были малы и плохо укрыты, на окрестных высотах стояло
довольно много батарей, в том числе и крупного калибра - до пятнадцати
дюймов, защищавших базу с моря, а из зенитных средств насчитывалось всего
несколько трехдюймовых пушек.
Вот в этой Картахене и предстояло базироваться республиканскому флоту,
а ее скромный порт принимал большие массы грузов: военное снаряжение и
продовольствие.
В день моего приезда во внутренней гавани, называвшейся Арсеналом,
стояло несколько эсминцев. Они вернулись после операции в Гибралтаре и
принимали боеприпасы. Корабли были грязноваты. Это можно было бы объяснить
длительным пребыванием в море, не натолкнись я на шум и беспорядочную толчею
па верхней палубе, говорившие об отсутствии элементарного порядка. Матросы
работали с подъемом, но дисциплины не чувствовалось.
То же наблюдал я и в других местах. Люди не щадили своих усилий, но
организованности и порядка явно не хватало.
Старая система рухнула, и требовалось определенное время, чтобы на
смену ей пришла новая. Многое зависело от командных кадров. Те офицеры, что
остались верными республике, не были способны по-новому, по-революционному
решать возникшие задачи. Они хотели сохранить на кораблях старые порядки. К
тому же испанские офицеры привыкли к беспечной и праздной жизни, не желали
менять своих привычек, обычаев даже в столь трагическое для республики
время. Как бы ни складывалась обстановка, их нельзя было отвлечь, например,
от бесконечной комиды. Она тянулась часами: испанцы со вкусом любят поесть,
выпить, весело побеседовать за столом. Каждый хочет послушать других,
блеснуть своим остроумием.
Вспоминаю Антонио Рупса - далеко не худшего представителя испанского
офицерства. Я познакомился с доном Антонио сразу, как только приехал в
Картахену. Он командовал базой, и мне приходилось часто иметь с ним дело.
Высокий, красивый брюнет, приветливый и обходительный. он был приятным
собеседником и гостеприимным хозяином.
Руис считал себя республиканцем, даже немного социалистом и сторонником
Приато. Как начальник базы, он скорее наблюдал за событиями, чем руководил
ими. Черновой, повседневной работы не любил. Когда несколько позднее в
Картахену стали приходить транспорты с бомбами и самолетами, дон Аптонио не
хотел брать на себя руководство разгрузкой и вечно искал человека, на кого
можно было бы возложить эту неприятную миссию. Только когда на причалах
скапливалось много взрывчатки (порой она лежала там огромными штабелями),
Руис начинал нервничать и проявлял неожиданную энергию, чтобы поскорее
вывезти опасный груз.
Зато кабинет Антонио и его столовая служили веселым местом отдыха для
командиров кораблей. Комиды там тянулись особенно долго и проходили особенно
весело и непринужденно. Иногда в них участвовали и наши волонтеры.
Конечно, не все офицеры были одинаковы. Я знал Р. Вердия,
командовавшего флотилией подводных лодок. Он был храбрым и решительным
человеком. Командуя подводной лодкой "С-5", он оказался единственным ее
офицером, не втянутым в заговор. Вердия сумел повести за собой экипаж, так
как пользовался полным доверием команды, и мятежники были быстро побеждены.
Благодаря Вердия не только "С-5", но и все другие подводные лодки остались
на стороне правительства.
К сожалению, Вердия погиб в первые месяцы войны при бомбежке Малаги.
Не похожи были на старых офицеров и командиры, выдвинувшиеся во время
войны из среды матросов и старшин. Они искренне ненавидели фашистов, были
полны решимости отстоять республику. Новые задачи были уже по плечу им: ведь
в мирное время эти люди несли на себе основную тяжесть корабельной службы.
Большое впечатление произвел на меня, например, начальник охраны
водного района Картахены Лаго. Унтер-офицер в прошлом, он работал с
исключительной энергией, делал свое дело умно и толково. Таких людей можно
было найти всюду, по их выдвигали медленно и неохотно. Прието, став
министром, явно саботировал создание демократических кадров офицерства.