Geum.ru

Рбк daily Политическая элита только делает вид, что готова к модернизации

Вид материалаДокументы
РБК daily Политическая элита только делает вид, что готова к модернизации
Фото: Дмитрий Азаров/Коммерсантъ
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6   7   8

РБК daily

Политическая элита только делает вид, что готова к модернизации


Анастасия Литвинова

Президентский курс на модернизацию не радует большую часть общества. По оценкам, 70% россиян, в том числе почти вся политическая элита, хотели бы сохранить статус-кво и с ностальгией вспоминают времена, когда в Кремле властвовал консерватор Владимир Путин. Это следствие тучных предкризисных лет — именно тогда у чиновников сформировалась привычка уповать на нефтяные доходы и не думать о будущем, разводят руками эксперты.

70% российского общества не готово поддержать модернизацию. К такому выводу пришли эксперты в ходе диспута «Элиты в формировании политики реформ», организованного Ассоциацией независимых центров экономического анализа. Политическая элита, которая, по идее, должна быть в первых рядах реформаторов, к модернизации также относится прохладно.

«Элита к любым проектам готова приступать лишь тогда, когда она уверена, что это решение не подорвет ее власть», — отмечает профессор НИУ-ВШЭ Леонид Григорьев. Поскольку модернизация, в том числе политическая, подразумевает перемены не только в экономике, но и во властных рядах, то политэлите выгоднее «законсервировать» свое положение.

Отношение российских элит к мо­дернизации традиционно неоднозначно. И подо­плека этой неоднозначности имеет не столько экономический, сколько исторический характер. Модернизация в исторической России зачастую имела форсированный характер и осуществлялась преимущественно при авторитарном режиме.

«Это определяло периодические чист­ки, как политические, так и физические, политического класса в целях обеспечения его максимальной эффективности в качестве инструмента модернизации. Данный исторический опыт — одна из причин настороженности политического класса по отношению к модернизационным проектам», — считает президент Российской ассоциации политической науки Оксана Гаман-Голутвина.

По ее мнению, интерес элит к модернизации носит скорее номинальный характер. «Сказать, что курс на модернизацию вызывает однозначный энтузиазм, было бы значительным преувеличением. Во-первых, в связи с доминирующими моделями рекру­тирования, во-вторых, из-за довольно высокой внутриэлитной напряженности, в-третьих, что частично является следствием двух упомянутых факторов, модернизация не входит в число жизненных приоритетов российской элиты. Все вместе взятое определяет весьма сдержанное отношение политической элиты к модернизации», — отмечает эксперт.

Сегодня субъект модернизации предстает как достаточно узкая и во многом ситуативная коалиция групп, включающая узкий сегмент инновационного бизнеса, связывающий свое политическое выживание с курсом на модернизацию, тонкий слой интеллектуалов и продвинутых бюрократов. Ключевым в сплочении этой коа­лиции является фактор эффективности политического лидерства в лице высшего политического руководства, говорит г-жа Гаман-Голутвина.

Политическая подоплека за и против политики реформ намного глубже личностных интересов людей у власти, считает руководитель сектора изучения элиты Института социологии РАН Ольга Крыштановская: «Элита — привилегированная группа общества, которая хочет свои привилегии и статус-кво консервировать. Она в принципе консервативна».

Но элита часто действует и против своих интересов — в интересах страны и своих идеа­лов. «Когда люди находятся на самой вершине власти, они могут идти против своего политического класса. Так сейчас действует Дмитрий Медведев, «омолаживая» чиновников и сокращая их на 20%. Хотя так он теряет поддержку тех, кто его выдвигает», — говорит г-жа Крыштанов­ская.

Поскольку модернизация — это знамя, воздвигнутое Дмитрием Медведевым, то поддержка ее означает лояльность президенту. «Однако, насколько я могу судить, большая часть российского эстеблишмента хотела бы возвращения в Кремль Владимира Путина, потому что правила игры, которые он установил, более понятные и четкие, — считает Ольга Крыштановская. — Если Дмитрий Медведев заявит о том, что он пойдет на второй президентский срок, может произойти раскол: за модернизацию или против».

Главная идея курса на модернизацию — это создание страны, которая сможет реагировать на новые вызовы в любой сфере и в которой будет развитое гражданское общество. «Нужно ли все это тем, кого сегодня можно назвать элитой? Вряд ли. Большая часть элиты рвется к тому, чтобы урвать побольше от госпирога», — сетует президент Института стратегических оценок Александр Коновалов.

Впрочем, политической элите выгодно поддерживать модернизацию на словах, поскольку это означает реальную возможность заявлять инновационные проекты на многомиллиардные суммы. «Это получение нового доступа к госбюджету. В этом смысле элита будет приветствовать модернизацию. Но ровно до тех пор, когда модернизация не начнет затрагивать ее интересы», — уверен г-н Коновалов.

Политолог Александр Дугин вовсе считает, что занимать относительно модернизации какую-либо позицию в нынешней России бессмысленно, потому что никому не ясно, какой смысл вложен в само понятие. «Курс на модернизацию, который был объявлен президентом Дмитрием Медведевым, был непродуманным. Единственное содержание, которое там можно нащупать, это идея изменения положения дел», — уверен он.




Газета "Коммерсантъ" № 10/П (4551) от 24.01.2011

Кавказ переводят на одну программу
// вместо трех ФЦП



   




Весной 2011 года три ключевые федеральные целевые программы (ФЦП) по развитию Северного Кавказа войдут в новую госпрограмму. Такое поручение с целью повышения эффективности развития субъектов региона Минрегион получил от премьер-министра России Владимира Путина 21 января. Кроме сокращения бюрократии во взаимодействии c федеральным центром новый документ обеспечит более жесткий контроль за реализацией проектов — но и позволит "утопить" в общей отчетности провалы некоторых республик.



Фото: Дмитрий Азаров/Коммерсантъ









Об объединении трех ФЦП — "Юг России на 2008-2013 годы", "Социально-экономическое развитие Республики Ингушетия на 2010-2016 годы" и "Социально-экономическое развитие Чеченской Республики на 2008-2012 годы" — в единую госпрограмму заявил в пятницу премьер-министр РФ Владимир Путин на заседании правительственной комиссии по вопросам социально-экономического развития субъектов Северо-Кавказского федерального округа (СКФО). Премьер подчеркнул, что запланированные в прежних ФЦП мероприятия и объемы финансирования будут сохранены: общий объем программы "Юг России" утвержден в размере 145,486 млрд руб., на развитие Чечни выделено 124,027 млрд руб., Ингушетии — 32,242 млрд руб. За последние три года на реализацию трех ФЦП уже было направлено более 91 млрд руб., в том числе около 75 млрд руб. бюджетных средств.

Разработать новую программу по СКФО Владимир Путин поручил Минрегиону уже к апрелю. Присутствовавший на заседании глава министерства Виктор Басаргин тут же пообещал, что "она (программа.— "Ъ") будет, безусловно, представлена в правительство" к сроку и станет "механизмом реализации "Стратегии социально-экономического развития СКФО до 2025 года"". "При подготовке мы учтем все проблемные моменты, выявленные в реализации программ, а также обеспечим ее взаимоувязку с ФЦП, реализуемыми другими министерствами и ведомствами",— отметил господин Басаргин. По информации источников "Ъ", за разработку нового плана действий для СКФО отвечает заместитель главы Минрегиона Сергей Верещагин, долгое время курировавший инвестиционно-экономический блок в администрации Красноярского края. Заработает программа, по словам представителя Минрегиона, уже в апреле-мае 2011 года.

Как пояснил "Ъ" пресс-секретарь главы правительства Дмитрий Песков, цель объединения — "повышение эффективности программ". "В частности, это позволит снизить бюрократическую составляющую, упростить процессы согласования для субъектов,— отметил он.— Кроме того, есть субъекты, например как Чечня, которые реализуют программу своего развития на "5+", а другие пока недотягивают". Сами субъекты воспринимают предстоящее объединение пока оптимистично. Как сообщил "Ъ" глава Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, "создание госпрограммы позволит субъектам действовать более организованно и скоординированно". Того, что за счет более успешных регионов и унификации "поправят" общую ситуацию по реализации программ развития в СКФО в целом, не опасается и пресс-секретарь главы Чечни Альви Каримов.

По мнению источника "Ъ" в правительстве, переход на единую госпрограмму позволит "существенно улучшить контроль за реализацией проектов на Северном Кавказе, а самим субъектам упростить процедуру взаимодействия с федеральным центром". Работа министерств с регионами уже вызвала нарекания у премьера. По его словам, Минобрнауки задержало деньги на строительство школы в Ингушетии, а Минэнерго — на строительство газопровода в Карачаево-Черкесии. "Чтобы такого больше не было, надо наводить порядок, иногда по голове давать бюрократам",— заявил в пятницу Reuters полпред президента в СКФО Александр Хлопонин, пояснив, что из-за бюрократических сложностей регионы, в частности, не могут использовать инструмент госгарантий, которых в 2011 году правительство готово обеспечить на 50 млрд руб. В частности, как отметил господин Хлопонин, Внешэкономбанк, через который Москва выделяет деньги на кавказские проекты, требует в комплекте документов даже устав собственного подразделения в Чечне. "Грех, конечно, жаловаться на нашу бюрократию, но тем не менее",— сокрушался полпред.

Ирина Парфентьева, Муса Мурадов