Воспитание царских детей как фактор формирования власти в россии XVI xvii вв

Защита диссертации состоится 10 июня 2010 г. в 14.30 на заседании диссертационного совета Д002.018.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Институте российской истории РАН (117036, Москва, ул. Дм. Ульянова, 19).


С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института российской истории РАН.


Автореферат разослан «____» ____________________2010 г.


Ученый секретарь

Диссертационного совета,

кандидат исторических наук Малето Е.И.

Общая характеристика работы

Данное диссертационное исследование посвящено воспитанию русских царевичей и царевен XVI – XVII вв., той роли, которую они играли в политической системе зарождавшейся самодержавной и абсолютной монархии, а также истории торжественных обрядов и церемоний, которые сопровождали важнейшие моменты их жизни.

Все основные события в жизни царской семьи – празднование свадьбы или именин, рождение и крещение детей, торжественное «объявление» достигшего совершеннолетия наследника – сопровождались пышными церемониями. Частная жизнь членов царствующего дома в XVI – XVII вв. была строго регламентирована. Сложившийся парадный церемониал не просто сопровождал все главные события жизни царя и его ближайших родственников, от рождения до смерти. Важную роль в придворном церемониале играли обряды, связанные с повседневной жизнью: выход в церковь, поездка на богомолье, трапеза, выезд на охоту или в загородную усадьбу, начало обучения грамоте или воинским наукам и т.д.

Актуальность исследования. На новом этапе развития исторической науки необходимо еще раз вернуться к теме частной жизни и домашнего быта русских государей XVI – XVII вв. и заново изучить и сравнить все сохранившиеся письменные и вещественные источники. Изучение повседневной жизни вошло в сферу интереса российских и зарубежных историков сравнительно недавно. Активное внимание исследователей последних лет к таким вопросам, как «история детства», «история семьи», тоже делает актуальной тему воспитания, образования, неофициальных отношений внутри царской семьи, а также особых церемоний, которыми обставлялись главные события жизни всех младших ее членов, особенно царевичей – наследников престола. Эта тема актуальна для исследования вопросов, связанных с проблемой престолонаследия, а также для изучения идеологии формирующегося самодержавия, образа «идеального монарха», который играл значительную роль в воспитании наследников.

Объектом исследования является развитие придворного церемониала на протяжении определенной эпохи, те изменения, которые происходили в той его области, которая связана с рождением, воспитанием, обучением, достижением совершеннолетия великокняжеских, а позднее царских детей.

Хронологические рамки исследования. Состояние источников во многом определяет хронологические рамки исследования. Хотя основным периодом, который нас интересует, являются XVI – XVII века – время формирования и расцвета Московского царства, однако во многих случаях существует необходимость привлечения документов более позднего времени, связанных с детьми Петра I (I четверть XVIII в.), когда многие обряды и придворные церемонии начинали уже упраздняться в ходе его реформ. Иногда привлекаются источники более раннего периода (II пол. XV в.), когда русский придворный этикет и церемониал находились на этапе становления. Один из параграфов посвящен немногочисленным летописным известиям о детях русских князей в XI – XV вв.

Основными задачами данной работы являются:

1. Выявление и комплексное изучение всех сохранившихся письменных и вещественных источников, касающихся воспитания и образования царевичей и царевен XVI – XVII вв., а также связанных с ними церемониалов и обрядов;

2. Изучение истории формирования и развития этих обрядов. Интересным представляется сравнение обрядов XVI – XVII вв. с аналогичными церемониями XVIII – XIX вв., а также с обычаями, связанными с рождением и воспитанием королевских детей в средневековой Европе;

3. Изучение формирующейся идеологии самодержавной и абсолютной монархии, которая нашла отражение в этих церемониях и обрядах.

Степень изученности темы. Историография, посвященная воспитанию и образованию царских детей, а также связанных с ними обрядов и церемоний, невелика. Большая часть опубликованных работ посвящена самым главным придворным церемониям, которые лишь косвенно связаны с наследником престола или с другими членами царской семьи.

Историография, посвященная различным обрядам и придворным церемониалам XVI – XVII вв. отличается некоторой неравномерностью. Значительная часть книг, посвященных церемониям венчания на царство и коронации, написана еще в XIX веке. Затем на долгие десятилетия эта тема была закрыта, и только в последние годы появилось большое количество работ, посвященных обряду венчания на царство, а также регалиям российских государей. Однако в обряде венчания на царство есть недостаточно изученные детали, например, те части церемонии, которые связаны с идеей преемственности власти (диалог патриарха и нового царя, его речь, в которой доказывается право на престол и т.д.). Мало изучены также обряды, предшествующие самому венчанию: наречение на царство и присяга новому государю сразу после смерти прежнего, рассылка грамот по городам, положение нового государя до официальной церемонии венчания, а также непосредственно организация и подготовка торжества.

Достаточно хорошо изучен посольский обряд, который привлек внимание историков еще в XIX в. Кроме многочисленных статей, сопровождающих публикации записок и дневников иностранных посолов XVI – XVII вв., данной теме посвящено несколько отдельных трудов. Однако роль наследника престола в посольском обряде (особенно в тех случаях, когда он заменял царя), еще не была предметом отдельного исследования.

Практически только начинается изучение воинских церемоний и регалии, а также обрядов, сопровождавших выход войска в поход и его возвращение. Так как царевичи с молодых лет сопровождали царей во время этих выездов, то изучение участия царевичей во всех «государевых походах» тоже может быть предметом исследования.

Богатый материал для изучения погребальных обрядов в Кремлевских царских усыпальницах дало вскрытие гробниц Архангельского собора, которое проводилось в 1960-е гг., а также работы 1990-х годов, связанные с изучением некрополя Вознесенского монастыря. Погребальному обряду посвящены также диссертации и другие труды археологов. Однако никто из исследователей специально не анализировал, насколько отличался чин царского погребения от чинов погребения царевичей и царевен.

В большинстве отечественных научных исследований глава о личной жизни и семье являлась достаточно скромной частью биографии различных исторических лиц. После фундаментальных трудов И.Е. Забелина¹ практически никто из исследователей не уделял теме частной жизни и быта русских царей достаточного внимания. В работах И.Е. Забелина опубликованы и рассмотрены многие архивные документы XVII в., касающиеся разных сторон домашней жизни государей. Однако на современном этапе развития исторической науки многие факты, на которые ссылался И.Е. Забелин, нуждаются в новом осмыслении.

В разное время вышло много книг и статей, посвященных быту и нравам XVI – XVII вв., в частности, свадебному обряду. Однако свадьбам царской семьи посвящено очень немного работ². Многочисленные труды, в основном написанные этнографами и фольклористами, имеются по народной родинной и крестильной обрядности разных исторических периодов. Но из работ, в которых говорится о церемониях рождения и крещения царских детей, можно назвать только статью О.Г. Агеевой (она посвящена обрядам I четверти XVIII в.), и статью американской исследовательницы И. Тайрет (здесь речь идет о периоде XV – XVI вв.)³.

Совсем немного работ, посвященных собственно воспитанию и образованию русских царевичей и царевен, в основном они опубликованы в периодической печати педагогического профиля.⁴ Есть упоминания о них также и в работах по истории русских школ и педагогической мысли⁵

Явно недостаточно внимания уделяли историки и женской половине царской семьи. Основная часть опубликованных на эту тему работ относится к Х1Х столетию⁶. Мало кто из цариц и царевен удостоился отдельного научного труда. Исключением являются великая княгиня Софья Палеолог, а также царевна Софья Алексеевна, которой посвятила свою монографию английская исследовательница Л.Хьюз⁷, В настоящее время большую роль в изучении биографий женщин правящих династий и их роли в политической и частной жизни играют труды Л.Е.Морозовой.⁸

Источниковедческая база. Некоторое невнимание исследователей к вопросам частной жизни русских царей и связанных с ней церемониалов и обрядов во многом связано с состоянием источников. Отдельные материалы, касающиеся жизни и быта царского двора и царской семьи, имеются в многочисленных летописях, документах приказов и различных государственных учреждений (Разрядные книги, боярские списки, записные книги, описи царской казны). Большая часть их была известна еще ученым ХIХ в. и тогда же опубликована в серии хорошо известных изданий: Древняя Российская вивлиофика, Полное собрание русских летописей, Собрание государственных грамот и договоров, Полное собрание законов Российской империи, Акты исторические, Дополнения к Актам историческим, Акты, собранные Археографической экспедицией, Русская историческая библиотека, Сборник Русского исторического общества и др. Однако все эти хорошо известные исследователям документы практически не анализировались с точки зрения известий о царских детях.

Значительное внимание вопросам жизни и быта царской семьи уделяли иностранные послы, которые всегда стремились собирать разнообразную информацию о частной жизни царя. Интересные данные находятся в других повествовательных источниках: биографиях государей, житиях святых и т.д.

Кроме того, упоминания о частной жизни и быте членов царской семьи содержатся в самых разнообразных неопубликованных архивных материалах. Работа с документами XVII в., хранящимися в РГАДА, дала много новых интересных сведений. Основная часть интересующих нас документов находится в фонде Оружейной палаты⁹, где откладывались документы, связанные с повседневной жизнью царского двора, заказами, покупками и вопросами снабжения царского дворца, а также в фондах, где находятся официальные церемониальные дела.¹⁰

Кроме собственно письменных источников, по интересующей нас теме необходимо выделить еще источники изобразительные. Это миниатюры Лицевого Летописного свода, выполненные во 2-й половине XVI в., недавно вышедшее факсимильное издание которого еще не стало доступным для всех исследователей. Они могут рассматриваться как отдельный вид источников. Один из перспективных методов исследования вопросов, касающихся придворных церемониалов и обрядов это сравнение изображений на миниатюрах с данными письменных документов, выявление и анализ имеющихся расхождений.

Невнимание советских историков к вопросам частной и семейной жизни русских государей привело к тому, что в течение долгого времени многочисленные материальные источники, сохранившиеся в собрании Оружейной палаты, изучались только с чисто искусствоведческой точки зрения. Вопрос о назначении и бытовании многих предметов, сохранившихся от царской казны, в течение многих лет не привлекал внимания музейных исследователей. В коллекции Музеев Московского Кремля находятся иконы, серебряная посуда, отдельные предметы гардероба и другие вещи, принадлежавшие царевичам и царевнам XVI – XVII вв. Изучение вещественных материалов позволяет существенно дополнить данные письменных источников.

Практическое применение. Данная работа ставит одной из своих задач введение в научный оборот наиболее полного комплекса сведений, связанных с рождением, воспитанием и образованием великокняжеских и царских детей. Тема образования, воспитания, участия царских детей в придворных церемониалах может быть предметом статей и отдельного монографического исследования.

Тема работы представляет также большой интерес для музейной практической деятельности. На основе исследования созданы тематические экскурсии, лекции и другие формы работы с посетителями.

Для музеев Московского Кремля особенно важной является возможность связать те или иные события в жизни русских государей с конкретными музейными экспонатами или сооружениями, сохранившимися до наших дней или известными по документам. В научные планы музеев Московского Кремля на ближайшее время включено создание экспозиции, посвященной Вознесенскому монастырю – усыпальнице русских цариц и царевен.

Апробация работы. Диссертация и ее отдельные главы были обсуждены в Центре истории России периода феодализма Института Российской истории РАН. Результаты исследования докладывались автором на двух научных конференциях в 2006 г. Доклад «Детство в Кремле; воспитание и образование царских детей в XVI-XVII вв.» был прочитан на IV Всероссийском фестивале «Кремль – детям». Доклад «Мир детства древнего Кремля» состоялся на Международной юбилейной научной конференции, посвященной 200-летию Музеев Московского Кремля.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованной литературы и источников, а также приложения. В приложении к диссертации помещен иллюстративный материал: архитектурные памятники, связанные с рождением и жизнью княжеских и царских детей, сохранившиеся предметы из казны царевичей и царевен, миниатюры Лицевого летописного свода, портреты и другие вещественные источники.

Основное содержание работы

Во введении дается постановка проблемы и обоснование ее актуальности, обозначены объект и предмет изучения, цели и задачи исследования, определены хронологические рамки, Главным предметом изучения во введении являются историография и источники.

ГЛАВА I «Рождение и крещение княжеских и царских детей» состоит из 4 параграфов: В 1 параграфе «Известия о рождении, воспитании и образовании детей русских князей в летописях XI – XIII вв.» рассмотрены немногочисленные свидетельства о княжеских детях домонгольского периода.

Можно сделать вывод о том, что записи древнейших летописей о рождении детей в княжеских семьях на протяжении периода с начала XI до начала XIV вв. существенно изменяются. Регулярные записи о появлении на свет княжеских детей начинаются в XI столетии. В них называется обычно только имя князя-отца, а также славянское имя княжича. Обряд крещения не упоминается вообще. Точных дат и дней памяти святых также нет. Полное отсутствие упоминаний о роли церкви превращает рождение княжеского ребенка в чисто родовое, семейное событие, никак не связанное с религиозными вопросами. Отсутствие упоминаний о днях памяти святых может говорить о том, что в то время даже княжеской семье и книжникам, ведущим летописные записи, были недоступны соответствующие книги. Месяцесловы и минеи, видимо, только переводились с греческого на русский язык.

В XII в. картина меняется: появляются упоминания о крещении и о христианских именах княжеских детей. В некоторых случаях славянские имена вообще не называются. Указываются и дни памяти святых, когда родился тот или иной княжич. Часто встречаются упоминания двух имен сразу: славянского, данного при наречении и второго, полученного при крещении. Однако ни одного упоминания о представителях духовенства, совершавших таинство, в летописи нет. Скорее всего, это говорит о том, что крещение совершал священник скромного ранга – духовник княжеской семьи.

Из обрядов, касающихся княжеских сыновей, упоминаются постриги, связанные с ролью будущего князя как воина. К постригам, берущим начало в язычестве, могли привлекаться представители высшего духовенства, которые ничего странного в этом не видели. В летописях также упоминаются чисто языческие приметы и суеверия, связанные с рождением княжеских детей. В круг ближайшего окружения будущих князей входят «дядьки» и «кормиличичи», а вовсе не духовные отцы. Что касается дочерей, то в летопись заносятся в основном сведения об их замужестве, а имена княжен упоминаются редко, обычно называется только князь-отец.

Сведения об обучении княжеских детей грамоте уникальны и относятся в основном к тем случаям, когда представители княжеского рода после кончины причислялись к лику святых. В данном случае необходимо было доказать их особое благочестие, что и подчеркивалось рассказом об обучении грамоте для чтения священного писания и других церковных книг.

Второй параграф «Известия о рождении и крещении детей в московской великокняжеской семье в летописях XIV–XV вв.» посвящен периоду становления Московского княжества. Он охватывает жизнь семи поколений, и на его протяжении можно выявить в летописных известиях существенные изменения. Понадобилось около 50 лет существования Московского княжества, чтобы летописцы начали заносить в свои труды известия из жизни московской княжеской семьи. Но даже к концу XIV в. есть княжеские сыновья, первые упоминания о которых встречаются только в завещаниях их отцов: их рождение летописями не отмечено. Что касается дочерей, то первая запись о рождении дочери у Дмитрия Донского относится к 1388 г. Но еще в середине XV в. сведения о рождении девочек в семье великого князя Василия Темного могли в летопись не заноситься. Впервые летописцы стали регулярно записывать только сведения о рождении дочерей от брака великого князя Ивана III и Софьи Палеолог.

Точно также долгое время не фиксировалась смерть малолетних детей. Впервые летопись говорит о смерти ребенка в 1338 г. Но даже во время правления государя всея Руси Ивана III остается неизвестной участь его четвертого сына Ивана и последнего, седьмого сына Бориса.

Факты участия в крещении митрополитов являются единичными, вероятно, такие случаи были связаны с конкретной политической ситуацией. За рассматриваемый период обнаруживается всего четыре случая, когда митрополиты принимают участие в крещении княжеских детей, и двое из них не относятся к семье великого князя московского. Совершалось же крещение в XIV столетии в кремлевской придворной церкви Спаса на Бору. С середины XV в. в крещении участвует игумен Троице-Сергиева монастыря. Именно в Троицу, к мощам святого Сергия привез долгожданного сына великий князь Василий III, там же были крещены сыновья Ивана Грозного, царевичи Иван и Федор. Только в 1592 г. царь Федор Иванович нарушает этот обычай, пригласив старца Троице-Сергиева монастыря Варсонофия Якимова для крещения царевны Феодосии в Чудовом монастыре. Традиция же приглашения игумена, келаря или кого-то из почитаемых старцев Троицы в Москву просуществовала до конца XVII в.

В качестве усыпальницы для всех членов великокняжеской семьи мужского рода, в том числе малолетних, уже в середине XIV в. выступает только Архангельский собор. Исключения делались только для членов правящей династии, принявших монашеский сан.

Во второй половине XV в. формулировка летописный статей, посвященных рождению великокняжеских детей, существенно меняется. В 1458 г. появляется точное указание на время суток, с 1474 г. упоминается имя не только отца, но и матери новорожденного, великой княгини Софьи Палеолог.

К 1415 г. летописец отнес первое известие о чуде, которым сопровождалось рождение будущего великого князя Василия Васильевича. Однако, судя по самой летописной записи, рассказ этот был передан летописцу непосредственно из самой великокняжеской семьи позднее, в 1450-е гг. К 1440 г. относится и второе предание, о рождении и суровом нраве будущего Ивана Васильевича, связанное с именем новгородского святого Михаила Клопского. Третье чудо – необыкновенное зачатие Софьей Палеолог Василия Ивановича – отнесено к 1478 г., причем в качестве информатора летописца выступает сам великий князь. Еще через 50 лет юродивый Дементий предскажет великой княгине Елене Васильевне рождение сына, будущего царя Ивана.

Таким образом, мы видим, что с середины XV в. сказание о том или ином чуде сопровождает рождение в каждом поколении каждого будущего правителя. Интересно, что подобные сказания относятся только к будущим великим князьям, и никогда – к их младшим братьям. Из этого можно сделать вывод, что правящая династия стремилась укрепить свой авторитет всеми средствами, в том числе рассказами о чудесном рождении очередного государя. В этом стремлении правящий дом активно обращался к поддержке церкви и ее ведущих деятелей.

Надо отметить, что в качестве духовных авторитетов, на которых опирался московский правящий дом, выступал не митрополит, а игумены почитаемых монастырей, уважаемые монастырские старцы или юродивые (старец из монастыря Иоанна Предтечи за Бором, юродивый Михаил из новгородского Клопского монастыря, юродивый Дементий, а в XVII в. – преподобный Елеазар Анзерский). Это заставляет во многом пересмотреть традиционные представления о союзе великокняжеской власти в первую очередь с митрополичьей кафедрой. Митрополит оказывал великому князю помощь скорее политическую, в официальных делах, в то время как помощи в событиях частной жизни ждали от монастырских старцев и юродивых.

Все сказанное выше позволяет сделать вывод о росте авторитета московской правящей династии, который отразился в летописных записях о событиях их частной жизни. Здесь можно выделить две отчетливые ступени, когда власть московских князей поднимается на иной качественный уровень: это 1380-е гг. (период правления Дмитрия Донского), а затем 1450 – 1470-е гг. (окончание феодальной смуты и начало правления Ивана III). Что касается традиций, связанных с крещением великокняжеских детей, то они сложились в основном в конце 1440-х годов и оставались неизменными до конца правления династии Рюриковичей.

Параграф 3 «Обряды, предшествующие рождению царских детей в XVI – XVII вв.» посвящен изучению известий о молениях в монастырях, обходе основных кремлевских святынь и т.д. Здесь рассмотрены многочисленные известия о богомольных походах русских государей, а также сказания о чудесном зачатии царских детей. Великие княгини и царицы весьма активно участвовали в создании мифа о высшем благословении, который отводил им роль сосуда божественной милости при зачатии будущего правителя. Эти сказания ясно свидетельствуют о процессе сакрализации светской власти и являются свидетельством весьма активной позиции, которую занимала правящая семья (и особенно ее женская половина) в вопросе о божественном освящении своей власти. Представительницы великокняжеской и царской семьи пользовались любыми возможностями, чтобы убедить всех в том, что рожденные ими наследники – плод божественной милости.

Среди обрядов, непосредственно предшествующих рождению царского ребенка, надо выделить торжественное восседание царицы на роскошно убранном месте-постели. Видимо, это был последний прием царицей приближенных боярынь, после него она уже никого не принимала и всецело была занята только подготовкой к родам. К сожалению, пока не удалось обнаружить этнографические параллели этого любопытного обычая.

Параграф 4 «Обряды и торжества по случаю рождения и крещения царских детей в XVI-XVII вв.» посвящен непосредственно торжествам, связанным с крещением, а также следовавшим позже пирам и поднесению подарков государю и новорожденному от городов, монастырей и «людей разных чинов». Особое внимание уделено мерным иконам, которым создавались как особые обереги для защиты царственных младенцев.

После торжественного крещения царских детей, они вели замкнутый образ жизни в своих покоях. Нередко их имена надолго исчезают со страниц официальных документов. Иногда единственным следующим известием становится запись о смерти маленького царевича или царевны. В царской семье, как было принято в средние века, рождалось очень много детей, однако большая их часть умирала в детстве. Высокая смертность среди детей заставляла царскую семью относится к рождению наследников с особой торжественностью и оберегать их жизнь и благополучие всеми доступными способами, в число которых входили также различные торжественные обряды и церемонии. Одновременно эти церемонии должны были способствовать укреплению власти и могущества государя и всей правящей династии.

Глава II «Воспитание и образование царских детей в XVI-XVII в.» состоит из 2 параграфов. Параграф 1 «Воспитание княжичей и царевичей и связанные с ним обряды» посвящен первым годам жизни и развлечениям княжеских и царских детей. Вскоре после рождения они получали богатый гардероб, аналогичный гардеробу взрослых членов правящей семьи. Для царевичей и царевен отводились собственные покои из 3–4 комнат, где они жили со своими мамками, бабками, няньками и кормилицами. Придворный штат царских детей, количество приближенных и прислуги, порядок их назначения и содержания (оклады) могут служить темой отдельного исследования.

Документы позволяют сделать вывод о том, что традиции воинского воспитания и военных забав царских сыновей были очень устойчивыми. «Потешные полки» царевича Петра Алексеевича не были чем-то уникальным. Подобные им существовали задолго до него у его отца и старших братьев, так как потешное оружие изготавливалось и покупалось в количествах, предполагающих участие в играх большого числа сверстников царевичей.

Документы не дают оснований утверждать, что воспитание и детские развлечения будущего великого реформатора чем-то отличались от воспитания, которое получили в свое время его отец и старшие братья. Его собственный сын царевич Алексей Петрович воспитывался в точно таких же устойчивых традициях. Даже штат придворных учителей остался прежним. Изучение документов, рассказывающих о жизни и развлечениях царских детей на протяжении всего XVII в., позволяет придти к интересным выводам. Хотя документы говорят о многочисленных иконах в хоромах царевичей и царевен, в целом их образ жизни был вполне светским, а общение с лицами духовного звания – достаточно ограниченным, так как духовенство не входило в свиту и ближайшее окружение малолетних царских детей.

Довольно замкнутый образ жизни, который вели царские дети в XVII в., играл положительную роль в защите от преждевременного взросления, столь характерного для средневековья. У них была возможность играть в игры, соответствующие их возрасту, их окружение составляли сверстники. От них не требовали без острой необходимости с юных лет вникать в сложные государственные дела. Знакомство с мемуарами I половины XVIII в. говорит о том, что во времена реформ Петра и его преемников особенности детской психологии осознавалась взрослыми значительно хуже. С этой точки зрения система воспитания царских детей в XVII в. представляется не старорежимной и консервативной, как ее оценивали многие историки, а вполне разумной и логичной.

В параграфе 2 «Начальное образование царских детей» описан традиционный порядок обучения, который сложился на Руси, вероятно, после принятия христианства. Он не претерпел особого изменения и после реформ Петра I: в течение всего XVIII в. дворянских детей начинали учить точно также. Сначала изучалась азбука, потом учились читать по Часослову, Псалтири и Апостолу. Обучение письму всегда упоминается отдельно от чтения.

До нас не дошли свидетельства о том, кто обучал читать и писать царских детей в XVI в. Основная часть сохранившихся документов относится ко второй половине XVII столетия. Из них следует, что азбука была не первой книгой, с которой знакомились царские дети. При царском дворе XVII в. была широко распространена традиция создания «потешных книг», т.е. рукописных книг с картинками, которые придворные художники рисовали в одном-единственном экземпляре.

Глава III «Совершеннолетний наследник» состоит из 3 параграфов. Параграф 1 «Обряд «объявления» наследника» посвящен торжественному празднованию совершеннолетия старшего царевича, которое называлось «чином объявления». Он относится к числу мало изученных и редко упоминаемых в научной литературе обрядов. До совершеннолетия все дети царя вели очень замкнутый образ жизни в своих хоромах в окружении своего небольшого двора и своих слуг. На богомолья они выезжали вместе с царицей и другими женщинами царской семьи. Только в возрасте 13–14 лет старший из сыновей царя торжественно, в присутствии всего двора и иностранных послов, объявлялся наследником. С этого времени он мог вместе с отцом присутствовать на приемах иностранных послов, пирах и праздничных богослужениях. Объявление наследника означало его совершеннолетие и давало возможность активно участвовать в придворной жизни, приобретать политический и военный опыт, а также думать о вступлении в брак. Младшие сыновья московских государей продолжали вести замкнутый, непубличный образ жизни и выдвигались на первые роли только после смерти старшего брата.

К сожалению, пока нельзя точно назвать время возникновения торжественного обряда, связанного с объявлением наследника престола. В XVII в. известны три подобные церемонии. В 1643 г. был объявлен наследник царя Михаила Федоровича, будущий царь Алексей Михайлович. Сам Алексей Михайлович торжественно представлял подданным и иностранным послам в 1667 г. царевича Алексея Алексеевича, а в 1674 г. – Федора Алексеевича.

Выводы, которые можно сделать из изучения и сравнения документов 1667 и 1674 гг. о чинах объявления царевичей: чин объявления царского наследника – чисто светская церемония, хотя в ней участвует патриарх и Освященный собор. Можно отметить также, что во второй половине XVII в. светская власть очень активно подчеркивает свое превосходство над духовной. Единственная церковная реликвия, которой уделяется большое внимание во время церемонии объявления наследника - чудотворный образа Спаса Нерукотворного. В чине объявления наследника не использовались многочисленные святыни кремлевских соборов, а выносилась икона, хранившаяся в домашней царской церкви, что подчеркивало именно семейно-династический характер торжества. В чине объявления наследника, в том виде, в котором он сложился ко второй половине XVII в., явно превалирует идея преемства династии. Это подчеркивается и титулованием царевича «Государем», и именованием его «царевичем всея Великия и Малыя и Белыя Русии».

Многочисленные моменты сходства позволяют сравнивать чин объявления наследника с чинами свадебными и с чинами венчаний на царство. Упоминание о том, что присутствовавших при обряде иностранных послов спрашивали о здоровье от имени царя, заставляют вспомнить и обряд приема иностранных послов.

Параграф 2 «Совершеннолетний наследник престола: политическая роль и церемониальные функции» анализирует изменения, которые происходили в жизни царских сыновей с достижением ими совершеннолетия. В России до того времени, пока Павел I (1797 г.) не издал особый закон об императорской фамилии и порядке старшинства в ней, порядок наследования престола не был закреплен законодательно. Действовавшим до того указом Петра I определялось, что монарх определяет наследника по собственному желанию. В XVI – XVII вв. по традиции, престол переходил к старшему сыну, но это была не более чем традиция, не подтвержденная законодательно. На многие вопросы давала ответ конкретная ситуация или волевое решение государя, но не законодательство того времени. Так что говорить об официальном наследнике престола мы можем только с определенной долей условности. Во многих случаях состояние письменных источников также не дает возможности ответить на многие вопросы.

Царь Иван Грозный явно стремился ограничить роль своего совершеннолетнего сына Ивана Ивановича и не допустить его к самостоятельной политической деятельности. Не исключено, что именно это стремление и привело в конце концов к трагическому конфликту между отцом и сыном.

А вот после пресечения династии Рюриковичей, когда к власти пришел Борис Годунов, роль наследника престола, царевича Федора Борисовича, становится особенно подчеркнутой, особенно в официальном церемониале. Это был один из путей, с помощью которых царь активно пытался утвердить свою династию и передать власть своему сыну.

При первых царях из династии Романовых каких-либо данных о том, что наследник престола выполняет самостоятельные политические функции, нет. Трудно сказать, насколько уверенно чувствовал себя новый правящий род с окончанием Смуты. Скорее всего, это связано со слишком юным возрастом царских наследников.

Параграф 3 «Выбор невесты и вступление в брак» посвящен немногочисленным сообщениям о свадьбах наследников в XV–XVI вв. Российская история сложилась так, что наследники престола в XVI – XVII вв. не играли самостоятельной политической роли. Многим из них в связи с ранней смертью так и не суждено было вступить на трон. Поэтому круг документальных источников, им посвященных, очень ограничен. Основными персонажами, браки которых можно рассмотреть, являются Иван Иванович Молодой, сын великого князя Ивана Васильевича, и царевич Иван Иванович, сын царя Ивана Грозного. Из немногочисленных документов о вступлении наследника престола в брак, которые относятся исключительно к XV-XVI вв., можно сделать вывод, что брак его совершался по тем же правилам и обрядам, что и брак самого правящего государя, что также должно было повысить статус правящей династии.

В заключении диссертации подведены итоги исследования и приводятся общие выводы. Любая монархическая система, как система личной власти нуждается (и всегда нуждалась) во внешнем оформлении, прямо пропорциональном значимости представляемого ею государства и общества. В режиме личной власти, особенно передаваемой по наследству членам одной семьи, в данном случае царствующей фамилии, такое оформление наглядно демонстрирует её могущество и богатство. Кроме того, оно «презентирует» правящую семью населению собственной державы и представителям зарубежных государств, как бы декларирует стремление монарха и его наследников заявить о себе как о защитниках господствующей религии, гаранте независимости и процветания возглавляемого ими государства, живом факторе стабильности и порядка, демонстрирует благоволение к подданным, щедрость и покровительство всем сословиям.

Включающее в себя традиционные государственные атрибуты, такое презентирование состоит, как правило, из системы обрядов, церемоний, иных традиционных действий, предназначенных оказывать психологическое воздействие на их участников и зрителей. Кроме того, такие действия оказывали и обратное воспитательное воздействие на их инициаторов, становившихся подлинными героями события, воспринимавших себя не только как помазанников Божиих, но подлинных Божиих избранников по самому факту своего рождения. Как показывает история, подобное воспитательное воздействие было очень эффективным.

Воспитание и образование княжеских, великокняжеских и царских детей Древней Руси XI – XVII вв., их представление обществу в качестве членов царствующего дома вполне соответствовало их предназначению и тем конкретным задачам, которые стояли перед возглавляемым ими монархическим государством.

Проведенное исследование показало, что помпезные церемониалы, сопровождавшие едва ли не каждый шаг государя и членов его семейства, появились не сразу, а явились результатом достаточно длительной и сложной эволюции. И если где-то отсутствовало законодательное оформление положения данного конкретного лица в государственной иерархии, оно детально регламентировалось существовавшими церемониями.

Еще одним важным обстоятельством была открытость практически всех совершавшихся государственных обрядов и церемониалов. Ввиду неграмотности подавляющего большинства населения такие церемониалы, предназначенные для публичного проведения, были особенно важны, потому что они наглядно показывали подданным блеск и величие власти. И если во дворцы и придворные соборы допускался лишь узкий круг придворной знати, высших иерархов церкви и высших должностных лиц, то улицы и площади Кремля были открыты для всех желающих. Они становились свидетелями и даже участниками выходов на богомолье, торжественных шествий по праздникам, угощений на площадях Кремля и иных событий, имевших важное государственное значение. При отсутствии открыто выражавших свои эмоции толп простого народа проведение многих торжественных церемониальных действий вообще потеряло бы свой смысл.

Однако известные нам церемонии XI – XV вв. были не столь сложными и торжественными, как аналогичные действа времени складывания самодержавной и абсолютной монархии.

Вместе с тем необходимо отметить, что парадный церемониал XVI – XVII вв. не был столь жестко регламентирован, чтобы «давить» на монарха и лишить его самостоятельности и в личной жизни, и в деле принятия важных решений. Если царь уставал от пышных парадных одеяний, он переодевался в более легкую одежду; если царские именины приходились на время поста, то их празднование переносилось на более удобное время.

В случае с рождением детей время их крещения, проведения родильного и крестильного пиров, соотносилось с днями недели, церковных календарем и ранее намеченными мероприятиями. Два или три события могли праздноваться одновременно либо быть «растянутыми» по времени.

Еще одной существенной особенностью придворных церемониалов был их преимущественно светский характер, а роль церковной иерархов в проведении такого рода мероприятий на протяжении веков заметно снижалась. Это особенно хорошо видно хотя бы по установке помостов и тронов для царя и патриарха во время различных церемоний: уменьшается количество ступеней патриаршего помоста, и трон первосвятителя ставится все ниже и ниже царского престола.

Изученные обряды и церемонии, связанные с царскими детьми, являются важной частью придворного церемониала и позволяют осветить важные стороны формирования монархической власти в России.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Ракитина М.Г. Два месяца на царство. Злосчастная судьба Федора Годунова // Родина, 2006, № 8, с. 55-59 (1 п.л.).

2. Ракитина М.Г. Царевич Алексей Алексеевич // Преподавание истории в школе. 2006, № 1, с. 28-33 (0,5 п.л.).

3. Ракитина М.Г. Чин объявления наследника престола в России в XVI-XVII вв.: проблемы изучения // Связь веков. Исследования по источниковедению истории России до 1917 г. М., 2007, с. 155-185 (2 п.л.).

4. Ракитина М.Г. Обряды рождения и крещения царских детей в России в XVI-XVII вв. // Исследования по источниковедению истории России до 1917 г. Сборник статей. М., 2009, с. 46-70 (1,5 п.л.).

5. Ракитина М.Г. Рождение детей в московской великокняжеской семье по летописям XIV-XV вв. // Московский Кремль XIV столетия. Древние святыни и исторические памятники. М. 2009, с. 413-432 (2 п.л.).

6. Ракитина М.Г. Детство в Кремле; воспитание и образование царских детей в XVI-XVII вв. // Кремль – детям. IV Всероссийский фестиваль. Тезисы докладов. М., 2006, с. 54-56 (0,1 п.л.).

7. Ракитина М.Г. Мир детства древнего Кремля. // Международная юбилейная научная конференция, посвященная 200-летию Музеев Московского Кремля. Тезисы докладов. М., 2006, с. 69-70 (0,1 п.л.)

1 Забелин И.Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. Т. I-III. М., 2000; Он же. Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях. Т. I-II. М., 2001

2 Назаров В.Д. Свадебные дела 16 в. // Вопросы истории, 1976, № 10; Бычкова М.Е. Состав класса феодалов России в 16 в. М., 1986, гл. 4.

3 Агеева О.Г. Под малиновый звон и пушечный гром вступали в жизнь царские отпрыски // Родина. 1996. № 3. С. 50-53; Thyret I. Blessed is the Tsaritsa’s Womb: The Myth of Myraclous Birth and Royal Motherhood in Muscovite Russia // Russian Review. 1994. Vol. 53 (4). P. 479-496.

4 Морозова Л.Е. Царевич Федор Борисович. // Преподавание истории в школе. 2000, № 8.

5 Павловская А.В. Образование в России: история и традиции. М., 2003.

6 Иконникова А. Царицы и царевны из рода Романовых. Киев, 1912.

7 Панова Т.Д. Великая княгиня Софья Палеолог. М., 2005; Хьюз Л. Царевна Софья. СПБ, 2001.

8 Морозова Л.Е. Затворницы. Миф о великих княгинях. М., 2003; Она же. Дворцовые тайны. Царицы и царевны 17 в. М., 2004; Она же. Русские княгини. женщины и власть. М., 2004; Она же. Иван Грозный и его жены. М., 2005; Она же. Великие и неизвестные женщины Древней Руси. М., 2009.

9 РГАДА, ф. 396, оп. 1. Ч. 2. Д. 585, 775-779, 1799; Ч. 3. Д. 2353, 2585; Ч. 10. Д. 11244, 11262, 11277, 11303, 11327, 11349; Ч. 10. Т. 2. Д.13829.

10 РГАДА, ф. 135. Оп. 1. Отд. IV. Р. 1. Ед. хр. 14; 35, 36; ф. 156. Оп. 1. Д. 31, 32, 33, 152, 161.