Geum.ru

Формирование диаспоры: практика и теория изучения

Вид материалаДокументы

Содержание


Ты думаешь, что я боюсь вашей милиции. Она ничего не сделает со мной. У них зарплата маленькая. Я заплачу 50 000 или 100 000 туг
Подобный материал:
Формирование диаспоры:

практика и теория изучения

(на примере китайских мигрантов Монголии)


Н. Галийма

Монгольский университет наук и технологий,

колледж гуманитарных наук, Монголия


В статье рассматривается проблема формирования китайской диаспоры на территории Монголии. Ставится проблема важности изучения самого процесса формирования диаспоры, ее динамики и механизма функционирования.


При изучении какого-либо явления очень важно не просто иметь идеальную модель чего-либо, но и опираться на фактический материал. В обществе есть определенные обсуждаемые проблемы, которые имеют бытовое, научное и учебное измерение. Очень важно в процессе образования сформировать грамотное представление о таких сложных мультикультурных явлениях, как диаспоры, так как изучение и методология познания данного явления представляется весьма неординарным способом формирования гражданской позиции, представления о безопасности и толерантности.

Диаспора (от греч. dispersion «рассеивание») – этническая или религиозная общность людей, живущих за пределами родины. Причинами их перемещения в чужие края может быть как собственное желание, так и вынужденные обстоятельства. Межэтнические конфликты, войны, дискриминация, геноцид по расовыми признаками являются многочисленными причинами перемещения населения. Китайские, еврейские, армянские и украинские мигранты создали большие диаспоры во многих странах мира. Процесс появления диаспор – сложный и противоречивый. В настоящее время на территории Монголии формируется китайская диаспора. Традиционно для монголов это связано с опасением перемен в этнокультурном составе населения и становится важным вопросом безопасности страны. Однако это большей частью «бытующее» мнение не всегда адекватно оценивает ситуацию. Поэтому очень важно изучение самого процесса формирования диаспоры, ее динамики и механизма функционирования. Это процесс практически не рассматривается учеными. Вместе с тем, это не только наглядный пример, но и фактически материал-практикум для изучения процесса формирования диаспоры.

Подходов к определению сущности феномена диаспор множество. Американский ученый Сафран наделяет диаспору некоторыми спорными, но в то же время наиболее яркими критериями [1], по которым можно наглядно показать особенности этого явления. Он считает, что для диаспоры важно осознание «жизни во вне», т.е. за границей своей страны-родины, наличие мифа о «прекрасной исторической родине», ощущения чужака в новом месте пребывания, мечта о возвращении на «историческую родину», наличие постоянной связи с покинутой страной, отношение к родине как символу этничности и солидарности. Определение Сафрана считается одним из лучших критериев диаспоры, несмотря на спорность некоторых суждений и несогласие ряда исследователей. Глобализация и развал больших государств поставил вопрос о признании многочисленных диаспор де-юре и де-факто. При этом важно отметить, что современные диаспоры отличаются как по статусу исторической родины, положению, занимаемому на исторической родине и по статусу в самой диаспоре[1].

Таблица 1.


По статусу исторической родины
Положение на исторической родине
Статус в рамках диаспоры

1 Этнически единая диаспора без исторической родины.

2. Диаспора с единой исторической родиной.

3.Полиэтничная общинная диаспора без единой исторической родины.
1.«Эндодиаспора» - выехавшие из страны постоянного жительства.

2. Никогда не жившие на исторической родине.

1. Члены диаспоры.

2. Организованная группа.

3. Сообщество (землячество).

4. Члены диаспоры с «единым национальным очагом».



Также очень важна степень «интервенции диаспоры», т.е. ее влияние на государственную политику принимаемой страны и ситуацию внутри покинутой «исторической родины» посредством международных организаций или уполномоченных представителей.

В истории Монголии, находящейся между двумя соседями – Россией и Китаем, мигранты были всегда. Это и ссыльные, бежавшие из царской России, и свободные крестьяне, начавшие мигрировать в Монголию еще в XVIII в. со стороны Кяхты и селившиеся вдоль монголо-российской границы в бассейнах больших рек. Редко кто из русских мигрантов продвигался в глубь страны. По сведениям Г.П.Потанина, в 1876 г. в Урге проживало 20-25 человек, а по данным А.П.Позднеева, на 1892 г. в столице насчитывалось 100 русских, в Улиастае и Ховде проживали 15 русских мигрантов. В 1912 году, по сведениям А.П. Болобана, в Монголии насчитывалось уже 1500 русских мигрантов [2, c.106]. После Октябрьской революции и во время гражданской войны многочисленные русские переселялись в Монголию, и их суммарное количество достигло пяти тысяч человек [2, c.106]. Однако для большинства из них Монголия была промежуточным пунктом в продвижении в Манчжурию и на Тибет.

В течение двух столетий Манчжурская династия строго соблюдала тактику ограждения Монголии от внешнего мира, запрещая переселение китайских мигрантов, поездки монголов в Китай и смешанные браки с китайцами. В начале XX в связи с ослаблением династии политика изменилась, были сняты все ограничения на переселение китайцев. Это стало начальным пунктом в процессе формировании китайской диаспоры в Монголии. Численность китайских мигрантов возросла в 1912-1920 гг. более чем в десять раз: с 8 тысяч до 100 тысяч [3, c.34]. Китайцы составляли 15,4 % населения Монголии, которое на тот момент достигло 648 тысяч человек. При этом стоит учитывать, что на территории Монголии было более 700 монастырей, в которых проживало около 113 тысяч лам, что составляло 17.4% населения.

По подсчетам российского ученого И.М.Майского, в городах жило всего 140 тысяч человек.


Таблица 2.

Распределения населения


Столица

Другие города


Монастыри

100 000
Улистай – 3000

Ховда – 3000

Кяхта – 4000
20 000



При этом 2/3 городского населения были иностранцы. В городах проживало 85 000 китайцев (62 %), 49 000 монголов (36 %) и 5 000 европейцев (2 %) [4, c.123]. Из-за доминирования китайцев в городах стали возникать конфликты между китайцами и монголами. Треть жителей столицы составляли китайцы; если исключить из этого числа лам, которые, как правило, не покидали территории монастырей, то соотношение китайского и монгольского населения в столице будет 4:1 [5, c.42]. Ситуацию усугублял и тот факт, что большинство китайских мигрантов – это холостые мужчины в возрасте 23-35 лет. Закон 1913 года, запрещающий смешанные браки, не работал. После Кяхтинского договора 1915 года количество китайских мигрантов в 1912-1918 гг. увеличилось в одиннадцать раз.

В начале XX в и до 1926 г. роходила миграция южных бурятов Прибайкалья в «мифическую» Монголию. По постановлению 1-ого съезда Монгольской народной республики 6 098 человек (4315 семьей), по решению десятого заседания правительства в марте 1926 г. 3 656 человек (927 семьей) приняли подданство Монголии и получили разрешение создать собственную административную единицу [6, c.127]. Миграция бурятов и политика вытеснения иностранного капитала сократила численность китайских мигрантов в 7-8 раз. За советский период монголо-китайских дружеских отношений численность китайских рабочих достигала 82000 человек, но после охлаждения отношений между СССР И КНР они были депортированы в Китай.

Благодаря демократической революции и новому уровню международных отношений Монгольского государства в 90-е годы ХХ века налаживались и монгольско-китайские отношения. Встреча на высшем уровне в 1989 году способствовала возобновлению деловых, партийных контактов. В 1994 году был подписан новый договор об экономическом партнерстве. К 2004 году 35,5 % (661,3 млн. американских долларов) товарооборота, 47,8 % (407.8 млн. американских долларов) экспорта и 25 % (253,5 млн. американских долларов) импорта Монголии принадлежат КНР [7]. По прогнозам экономистов, спустя 10 лет 70-80 % товарооборота будет осуществляться с участием Китая. Монголия, которая была экономически зависима от СССР, становится экономически зависимой от КНР, что, безусловно, будет способствовать перерастанию экономической зависимости в политическую. Монголия демографически и экономически не в состоянии выдержать конкуренцию с Китаем. Китайская диаспора формируется на наших глазах и играет все более заметную роль в экономической жизни Монголии. К концу 2003 года население КНР превысило1 292 млн. человек, 768,8 млн. живут в сельской местности и 150 млн. из них считаются излишней рабочей силой. Китайская стратегия «идти вовне» должна обеспечивать расширение влияния страны на международном рынке труда. Увеличение китайских мигрантов в Монголии – часть правительственной политики КНР, поэтому достаточных оснований для определения этого процесса как «интервенции диаспоры» нет. Однако на бытовом уровне у населения Монголии совершенно иное мнение. Причины этого кроются, прежде всего, в расхождениях между официальной статистикой и реальным положением.

По существующему монгольскому законодательству мигранты не должны превышать 0,8 % постоянно проживающего населения. Парламент раз в четыре года должен обсуждать число, состав и локализацию мигрантов; если их число превышает установленные пределы в 0,8 %, то в повестку дня парламента вопрос о мигрантах вносится ежегодно. По этому закону в Монголии постоянно проживающих мигрантов должно быть не более 25 622 человека, так как население страны насчитывает 2 562 262 человека. Закон также гласит и о том, что мигранты из одной страны не должны превышать порог в 8 455 человек. Согласно официальной статистике на 2006 год в Монголии проживают 2 268 постоянных мигрантов, 131 из них является китайскими гражданами [8]. По данной статистике министерства труда и трудоустройства (март 2006 года) в Монголии работают 5 651 иностранных граждан из 69 стран. По сравнению с прошлым годом эта цифра выросла на 5,2 % (280 человек). При этом 23,1 % являются гражданами КНР, а 28,1 % гражданами России. Граждане КНР работают преимущественно в добывающей (697 человек), обрабатывающей (223 человека) и строительной (70 человек) отраслях [9].

Однако эти цифры до смешного малы и не принимаются на веру монголами. В Монголии действует 13 тысяч предприятий, 350 из них созданы с участием китайского капитала и принадлежат китайским гражданам. Строительство является наиболее распространенной сферой вкладывания денег и метом нелегальной китайской миграции.

Налоговая полиция при проверке 17 компаний Баянзурхского района выявила, что из 478 рабочих 268 были гражданами КНР, а многие монголы-рабочие компаний «Де хуа» и «Манжуурын барилга», принадлежащих гражданам КНР, работали без оформления трудовых отношений. Почти каждый день СМИ сообщают о «небольших инцидентах» между работодателем-китайцем и рабочими-монголами.

В опросах, проведенных среди рабочих, ситуация представляется несколько в ином свете, чем в официальной интерпретации властей. Часто можно услышать от рабочих примеры достаточно циничных отзывов китайцев или характеристику поведения рядовых китайских мигрантов:

« Ты думаешь, что я боюсь вашей милиции. Она ничего не сделает со мной. У них зарплата маленькая. Я заплачу 50 000 или 100 000 тугриков, и весь инцидент исчерпан»(20 лет, портниха).

«В нашей строительной компании работает более 300 китайцев. Каждый вечер они проводят монгольских девиц в свое вонючее помещение. Девицы возвращаются домой около 2-3 часов ночи. Ясно, чем они там занимаются (25 лет, сторож компании).

«На нашем цинкодобывающем комбинате (Темерт, Сухобатор аймак) работают 400 китайцев из 500 рабочих. Монголы в основном – обслуживающий персонал (рабочий, 35 лет).


СМИ очень часто пишут о «китайской опасности» и зачастую используют крайне негативные формулировки: «китайцы-убийцы», «оккупанты», «нас ассимилируют». Например, на одном лишь веб-сайте www.olloo.mn с января по июнь было представлено 80 материалов о Китае и китайцах. На вопросы сайта о китайских мигрантах ответило 238 человек. Из них 87 считают, что «китайцы игнорируют законы и порядки нашей страны», 223 человека ответили, что «китайцы издеваются над рабочими-монголами», 113 считают, что «государственные служащие и чиновники продаются китайцам». 38 человек выразили единое мнение, что «большинство китайских мигрантов (82%) являются холостыми молодыми мужчинами и многие из них сожительствуют с монголками», несмотря на то, что официально регистрируется не более 4 браков в год.

Студенты нашего университета провели опрос 45 китайских рабочих. Этот опрос показал, что только 5 человек живут в Монголии более четырех лет и «допускают возможность остаться здесь еще лет на десят –- пятнадцать». 25 человек живут один год, у остальных стаж жительства два – три года. Весьма интересна картина намерений мигрантов из КНР. Только двое «представляют возможным и необходимым получить гражданство Монголии». 38 планируют «вернуться на родину, накопив денег». А 5 человек «ищут способы поездки в более развитую страну», так как это сделать намного легче из Монголии, чем из Китая.

Сегодня невозможно остановить миграционный поток китайцев в Монголию, поскольку Китай целенаправленно экспортирует дешевую рабочую силу на мировом рынке. Пока китайская диаспора не представляет серьезную угрозу монгольскому обществу, но процесс формирования постоянных общин очень активен. Их рост приведет к развитию диаспор, которые окажутся препятствием для Монголии. Национальная безопасность страны зависит от политики, проводимой государством. До сих пор в нашей стране нет четкой миграционной политики. Попытки законодательно ограничить число постоянных мигрантов приводят к увеличению нелегальной миграции и криминализации эмигрантских сообществ, коррумпированию государственных чиновников и огромным потерям госбюджета из-за недоимок по налогам.


Библиографический список.

иблиографический список.

1. Some conceptual considerations.yahoo.search.

2. Болобан А.П. Монголия. М., 1991. C. 106.

3. Гадаад Монголын тθрийг Çасах явдëûí  яамны хуулü зyйлийн бичиг.УБ/,1989, х.34.

4. Майский И.М. Монголия накануне революции. Москва. 1959, с. 123.

5. Алтанзаяа. Л.   Монгол  дахь  хятадын  асуудалд,   Вестник Гуманитарного Института МГУНТ, 2004, № 2., х.42

6. Цэрэн Ц. Буриадуудын дурвэлт, тэдиийг хэлмэгдуулсэí тухай асуудлууд., УБ.,2001 х.127.

7. Шурхуу Д. Хятадын хθгжлθθс айх уу, ашиглах уу?, Один день Монголии 2005. №19

8.Энхтºр Го. θнθθдθр., 2005-05-04. №104

9. Статистика учреждения по трудоустройству иностранных граждан. Февраль 2006