Внешняя Монголия в начале XX в была одним из самых отсталых регионов Азии

Вид материала

Документы

Содержание Социалистическая ориентация: теория и практика афро-азиатских стран

Подобный материал:

• § Монголия Монголия в начале, 126.22kb.
• Библиотека Т. О. Г, 2810.75kb.
• Паспорт Красноярского края, 370.78kb.
• Возглавила рейтинг Томская область, в которой была отмечена наибольшая активность всех, 24.51kb.
• Золотая Орда была одним из крупнейших государств средневековья, владения которого находились, 272.54kb.
• Ооид было одним из первых научно-исторических (нио) и первым историко-археологическим, 36.21kb.
• Центральная азиатская инициатива устойчивому развитию: прогресс и перспективы подготовлено, 120.49kb.
• Г. Н. Застенкер Институт космических исследований ран одним из самых «геоэффективных», 2413.93kb.
• Тест Российская империя в начале, 2194.32kb.
• На «туристический Алтай» в последнее время делаются большие ставки, его считают одним, 39.34kb.

Но далее события приняли неожиданный оборот. Опальная группа не стала покорно ждать расправы, а, воспользовавшись помощью зам. министра культуры и пропаганды Кан Гана (то­же «яньаньца»), тайно бежала в Китай, где нашла укрытие. Ве­роятно, Москва и Пекин заранее были осведомлены о готовя­щемся выступлении Юн Гон Хыма, ибо при поддержке ЦК КПСС Мао Цзэдун добился от Ким Ир Сена формальной реабилитации 304 «яньаньцев» и восстановления их в прежних долж­ностях.

Августовские события побудили Ким Ир Сена к решитель­ному наступлению на «фракционеров». С конца 1956 г. нача­лись массовые «идеологические проверки», представлявшие собой серию допросов обвиняемых с публичными покаяниями перед сослуживцами на специальных «собраниях критики». Первыми жертвами стали «яньаньцы», но уже в 1958 г. нача­лись аресты среди выходцев из СССР. К 1959 г. аресты при­няли массовый характер, члены «советской» группировки стали исчезать один за другим. Подавляющее большинство советских корейцев стало искать пути возвращения на родину, и в 1958 —1960 гг. имел место их массовый выезд в СССР. Ким Ир Сен опасался негативной реакции СССР на уничтожение со­ветских корейцев, поэтому не решился на их истребление, а предпочел политический разгром. Вместе с тем советское руко­водство и дипломатия, как и китайская, вели себя пассивно, что позволило Ким Ир Сену полностью расправиться с оппо­зицией и к началу 60-х гг. стать единовластным правителем Северной Кореи.

Становление системы единоличной власти сопровождалось отходом от бездумного копирования советских образцов в куль­туре, экономике, государственном управлении и внешней по­литике. Ким Ир Сен разрабатывал свою модель социализма, основанную на идеях чучхэ, провозгласивших превосходство всего корейского над всем зарубежным.

Заметно независимей стала внешняя политика: из былого послушного саттелита СССР Северная Корея превратилась в страну, которая в 60—80-е гг. ловко лавировала между СССР и КНР.

К началу 60-х гг. завершилось также кооперирование еди­ноличных сельских хозяйств и кустарных промыслов, частного промышленного и торгового сектора. Таким образом, частник, как таковой, был ликвидирован, и почва для социальных экспе­риментов Ким Ир Сена была расчищена.

В промышленности насаждалась система, полностью отри­цающая хозрасчет и материальное стимулирование. Экономика военизировалась и строго регламентировалась, вплоть до вве­дения в горном деле деления на взводы, роты, батальоны.

В с/х полностью ликвидировались приусадебные участки и рыночная торговля.

Основой экономики была объявлена автаркия, а идеалом— полностью самообеспечивающаяся производственная единица: фабрика, завод, кооператив, район.

Система, которую принялся насаждать Ким Ир Сен, в ито­ге оказалась существенно менее эффективнее прежней, скопированной 305 с опыта СССР. Уже к началу 70-х гг. экономика КНДР оказалась в состоянии жесткой стагнации, приведшей сначала к прекращению роста жизненного уровня населения, а затем и к его снижению. В этих условиях для поддержания стабильности общества усилась его массированная идеологи­ческая обработка в сочетании с ужесточением полицейского контроля.

Все население страны было разбито на группы в несколько десятков семей, проживающих в одном квартале или доме. Чле­ны этих групп связаны круговой порукой, причем глава каж­дой группы имеет над подчиненными немалую власть. В част­ности, без его согласия член групп не имеет права пригласить к себе в гости человека из другого района. Свободное пере­мещение людей из уезда в уезд вообще запрещалось, поездки могут осуществляться лишь по приглашению, надлежащим об­разом оформленному в службе безопасности.

Строительство авторской модели народного хозяйства сопро­вождалось обострением соперничества с Южной Кореей, кото­рая после войны на Корейском полуострове стала превращать­ся в военно-политического союзника США и их форпост на Дальнем Востоке. Планы мирного урегулирования корейского вопроса и объединения Кореи, с которыми неоднократно вы­ступал Север, все больше приобретали пропагандистский ха­рактер, так как - общественно-политические системы Севера и Юга становились полярными. Вместе с тем, в 60-е гг. предло­жения Ким Ир Сена по объединению страны пользовались поддержкой среди определенной части населения Юга, чему способствовало обострение политической ситуации южнее 38 параллели. В марте 1960 г. Ли Сын Ман с подсказки США попытался придать своему режиму более респектабельный вид и решился на президентские выборы. Однако их итоги оказа­лись неутешительными для его партии — Либеральной. По­пытка их фальсификации привела к возмущению народа, бур­ным демонстрациям и падению режима. На новых выборах, которые, по мнению левых сил, также были фальсифицированы, к власти пришла Демократическая партия, которая под давле­нием левой оппозиции сделала ряд шагов к началу переговоров с целью восстановления национального единства, что весьма обеспокоило США и стоящие за их спиной круги Южной Ко­реи.

16 мая 1961 г. правительство Демократической партии было свергнуто в результате военного переворота, организованного группой генералов во главе с Пак Чон Хи. Военная хунта об­рушила на оппозицию полицейские репрессии, осудив более 42 тыс. человек. После разгрома оппозиции осенью 1963 г. хунта объявила о переходе к гражданскому правлению. В конце этого года 306 под контролем армии были проведены президентские выбо­ры, в результате которых у власти оказалась созданная Пак Чон Хи Республиканско-Демократическая партия.

Новое правительство разработало программу модернизации и развития национальной экономики, предлагавшую широкое привлечение в страну иностранного капитала и диверсифика­цию источников его поступления, создание в базовых отраслях госсектора, стимулирование крупных финансово-промышлен­ных корпораций, поощрение экспорта готовой продукции. В сельском хозяйстве был взят курс на создание снабженческо-сбытовых и кредитных кооперативов.

В области внешней политики правительство Пак Чон Хи пошло на сепаратное (без участия КНДР) урегулирование от­ношений с Японией и в 1965 г. подписало Договор об основах взаимоотношений, который послужил основой для последую­щих соглашений об экономическом сотрудничестве. В качестве компенсации за нанесенный Японией в годы оккупации корей­скому народу ущерб, правительство последней стимулировало широкий приток в Южную Корею государственных и частных ка­питалов, технологий и промышленного оборудования, что позволило заложить фундамент начавшейся индустриализации. В от­личие от северной, южнокорейская модель развития изначально была ориентирована на широкую интеграцию в мировое капитали­стическое хозяйство, стимулирование иностранных инвестиций в экономику и заимствование иностранных технологий и опыта управления экономикой и производственными процессами.

Реализация кимирсэновской модели социализма сопровож­далась укреплением культа личности вождя. Уже в начале 60-х гг. была развернута интенсивная кампания выпячивания действительных и мнимых заслуг Ким Ир Сена, однако с осо­бой силой восхваление «Великого Вождя, Солнца Нации, Же­лезного Всепобеждающего Полководца, Маршалла Могучей Республики, Залога Освобождения Человечества», началось с 1972 г., когда с чрезвычайной помпой было отпраздновано его шестидесятилетие. В обязанность всех достигших совершенно­летия корейцев вменялось ношение значков с его портретом, эти же портреты помещались в каждом жилом и служебном помещении, в вагонах метро и поездов. День его рождения был объявлен главным государственным праздником страны, а все места, где он побывал, отмечены памятниками или мемори­альными знаками. Труды Ким Ир Сена подлежали заучиванию не только в учебных заведениях, но и в других коллективах, начиная с детских садов.

Надо сказать, что при наличии помпезных дворцов, разбро­санных по всей стране, Ким Ир Сен предпочитал вплоть до своей смерти не запираться в них, а находиться в постоянных разъездах 307 по стране, посещать предприятия, учреждения, де­ревни, разного рода коллективы, что позволяло сохранять имидж «народного вождя».

Как уже отмечалось, в начале 70-х гг. экономика КНДР оказалась в состоянии жесткой стагнации. Автаркная модель развития требовала наличия в структуре народного хозяйства всех отраслей, необходимых для жизнеобеспечения народа, од­нако скромные финансовые ресурсы, отсутствие на Севере энергоносителей, развитой науки не позволяли государству раз­вивать равномерно все отрасли. Приходилось, выделять приори­тетные, которыми должны были в такой - ситуации оказаться — и оказались — базовые, производящие средства производства, в то время как легкая промышленность, производящая предме­ты потребления, оказалась в загоне, финансировалась и снаб­жалась по остаточному принципу. Это привело к товарному го­лоду, исчезновению из свободной продажи все большей номен­клатуры потребительских товаров и введению карточной систе­мы их распределения.

Ситуацию в экономике осложняла перманентная конфронта­ция с Южной Кореей. В 1972 г. Пак Чон Хви под жестким полицейским контролем провел «референдум» о пересмотре конституции, в результате которого получил неограниченную власть и право пожизненного президентства, что было воспри­нято Севером весьма негативно. Политические разногласия до­полнялись гонкой вооружений между двумя частями Кореи подстегиваемой на Севере присутствием на Юге 40-тысячного американского корпуса, оснащение которого постоянно обнов­лялось и укреплялось.

С 1976 г. ганка вооружений стала постоянным факто­ром, весьма обременяющим экономику Северной Кореи. Начи­ная с этого года, Южная Корея совместно с США стала еже­годно проводить военные маневры «Тин спирит», длительность которых росла от года к году и достигала 90 суток, а числен­ность войск возрастала от 50 до 200 тыс. человек. Более масш­табных учений в мире нет. В ходе этих учений союзники отра­батывали доктрину «сокрушительного удара», что побуждало Северную Корею разрабатывать новые системы оружия, на­ращивать бронетанковые силы, ВВС, модернизировать ВМФ.

Обострение межкорейских отношений вызывалось не только несовместимостью общественно-политических и экономических систем Севера и Юга, но и характером власти. В то время, как на Севере укреплялся одиозный культ личности Ким Ир Сена, на Юге власть держала в своих руках не менее одиозная во­енно-бюрократическая верхушка южнокорейского общества. Ге­нерала Пак Чон Хви сменил генерал Чон Ду Хван, который вместе со своим семейным кланом удерживал власть до 1987 г.

В 308 ходе глубочайшего политического кризиса, который был вы­зван ставшими достоянием гласности фактами взяточничества и казнокрадства членов семьи правящего клана, полицейскими расправами с оппозицией, власть перешла в руки другой воен­но-бюрократической группировки во главе с генералом Ро Дэ У. Лишь в декабре 1992 г. в Южной Корее закончилась эпоха во­енного правления и к власти пришел Ким Ен Сам — лидер Демократической либеральной партии, победившей на первых свободных выборах.

Вместе с тем военные диктатуры не мешали развитию ча­стного предпринимательства, формированию рыночного хозяй­ства, способствовали притоку иностранных, в частности япон­ских и американских, инвестиций. В 80-е гг. экономика Юж­ной Кореи вступила в полосу промышленного бума и к нача­лу 1)0-х гг. страна вошла в группу Новых индустриальных стран Дальнего Востока. По показателям ВНП, темпам промышлен­ного производства, объему торговли, наконец, уровню благосос­тояния народа она значительно обогнала Северную Корею. С приходом к власти Ким Ен Сама Южная Корея встала на путь демократизации общественно-политической системы, избавля­ясь от рудиментов тоталитарной системы.

На фоне происходящих перемен на юге Корейского полуост­рова его северная часть выглядит все более отсталой, народное хозяйство которой с 80-х гг. находится по меньшей мере в со­стоянии стагнации.

Развал Советского Союза, с которым КНДР имела тесные экономические связи, демонстративное поведение новой Рос­сии, свидетельствующее об отказе от уз традиционной совет­ско-корейской дружбы, утрата традиционного льготного режи­ма сотрудничества с бывшими союзниками усугубили положе­ние в экономике.

В 1993 г. истек срок действия III-го семилетнего плана развития народного хозяйства КНДР. Большинство из его десяти перспективных целей — намеченных заданий на ведущих на­правлениях хозяйственной деятельности — оказались выпол­ненными, в лучшем случае,, не более, чем на треть.

Далекими от намеченных планов оказались темпы капиталь­ного строительства, показатели производства зерна, черных и цветных металлов, электроэнергии и продукции химической отрасли, объема грузоперевозок и выпуска продукции маши­ностроения.

Ряд зарубежных специалистов по Северной Корее сходится в том, что экономика страны переживает кризис, однако, ввиду отсутствия стати­стических данных, это утверждение не подкрепляется убедительными вы­кладками.

В 309 Северной Корее нет собственной нефти, и практически полное прекращение ее поставок Москвой (из-за неплатеже­способности Пхеньяна) повлекло за собой переход на ручной труд в сельском хозяйстве, сокращение автомобильного тран­спорта и механизированных процессов в целом.

Вместе с тем большая и отсталая северокорейокая эконо­мика удерживается «на плаву» благодаря своему автаркиче­скому характеру. Отгороженность от внешнего мира, самоизо­ляция лишили КНДР значительной части того потенциала хо­зяйственного роста, который могло бы дать широкое и глубокое участие в мирохозяйственных связях. И все же, строя нацио­нальную экономику по принципу «опоры на собственные си­лы», на достижение «самостоятельности и независимости», КНДР создала действительно многоотраслевой «в значитель­ной мере самообеспечивающийся хозяйственный комплекс — явление уникальное для страны сравнительно небольших масш­табов. Этот комплекс малоэффективен, он выпускает в основ­ном, продукцию устаревших образцов и невысокого качества, обладает слабой продуктивностью, но зато способен функцио­нировать даже в особо сложных условиях, при которых другая экономика давно бы рухнула.

Северокорейское хозяйство в значительной мере нацелено на обслуживание интересов оборонного комплекса, на который приходится значительная часть всего индустриального потен­циала страны. Военнослужащие в свою очередь активно прив­лекаются к участию в общественном производстве. Они рабо­тают на строительстве' крупных народнохозяйственных объек­тов, автомагистралей, дамб, заводов, а также на селе в период трудоемких работ, таких, как пересадка рисовой рассады, убор­ка урожая, землеустройство солончаков, засыпка мелководий.

Изменение внешней политики СССР, начавшееся при Гор­бачеве— Шеварнадзе, а затем распад СССР поставили КНДР в весьма сложное политическое положение.

Лишившись своего мощного союзника, она оказалась лицом к лицу с Южной Кореей и США, с которыми после перемирия 27 июля 1953 г. мирный договор так и не был подписан. Ре­жим перемирия, существовавший ранее, теперь разрушен, ибо вокруг Корейского полуострова сформировалась коалиция крупных держав, включая и Россию, поддерживающих Южную Корею. Воспользовавшись этим, США развернули массирован­ное наступление на КНДР, обвинив ее в подготовке к созданию ядерного оружия. Используя МАГАТЭ, угрозу экономической блокады, размещение в Южной Корее около 30 батарей про­тиворакетных установок «Пэтриот», ядерного оружия, они до­бились права на инспекцию северокорейских ядерных объек­тов.

Действия 310 США можно было бы приветствовать, если бы они были последовательными я не носили избирательного ха­рактера. Они молча взирают на форсированные работы, веду­щиеся в Южной Корее, Японии и Пакистане по созданию ядер­ного оружия, производство этого оружия Израилем и ЮАР и, в этой связи, их стремление не допустить КНДР к этому ору­жию не выходит за рамки традиционной для США политики двойного стандарта. Именно такой подход давал основание Ким Ир Сену обвинять Южную Корею и США в заговоре про­тив КНДР, в срыве диалога между Югом и Севером.

Еще в начале 70-х гг. Ким Ир Сен, вероятно, решил сде­лать наследником своего единственного сына Ким Чен Ира, ко­торый стремительно стал продвигаться по служебной лестнице. В 1980 г. на VI съезде компартии он был провозглашен на­следником своего отца, «Великим Продолжателем Всемирного Чучхэйского Революционного Дела», а пропаганда начала вос­хвалять его сверхчеловеческую мудрость. К 1994 г. Ким Чен Ир уже занимал ряд важных постов, в том числе под его ру­ководством оказались армия и госбезопасность.

В июле 1994 г. Ким Ир Сен умер в возрасте 82-х лет. Вла­стями был организован «общенациональный плач» по усопшему. Политическая жизнь Страны замерла. Ким Чен Ир по древней корейской традиции выдержал 100 дневный траур, уйдя за ку­лисы политической жизни. Вместе с тем, в течение этого пе­риода он сумел плавно переключить на себя все рычаги управ­ления КНДР, обеспечив тем самым общественное спокойствие. Прогнозы западных и некоторых российских политологов о гря­дущем развале режима не подтвердились.

Первые крупные политические шаги наследника Ким Ир Сена свидетельствуют как о преемственности его курса, так и о готовности Ким Чен Ира к переменам. Так, например, в октябре 1994 г. КНДР неожиданно прекратила шумную анти­американскую пропагандистскую кампанию, связанную с ее ядерной программой, вернулась за стол переговоров и подпи­сала Договор о нераспространении ядерного оружия. В обмен на это США и Южная Корея обязались прекратить проведение учений «Тим спирит», сократить военное присутствие США в Южной Корее и предоставить финансовую помощь КНДР для модернизации ее ядерных объектов.

Сорок девять лет Ким Ир Сен находился у власти. Создан­ный им режим обладает достаточной экономической и политиче­ской устойчивостью. Однако, в условиях, когда соседние азиа­тские государства встали на путь индустриального развития и демократизации общественно-политических систем, едва ли ему удастся остановить течение истории, отгородиться от про- исходящих в мире перемен. Отсюда не обязательно следует вывод о неизбежности краха режима. Опыт Китая показывает, что возможен и эволюционный путь. Вместе с тем, безусловным, на наш взгляд 311, является вывод о неизбежности перемен в сторону экономического и социального прогресса. 312


В Ь Е Т Н А М

В годы второй мировой войны Вьетнам, входивший в состав французского Индокитая, был оккупирован Японией. Пос­ле капитуляции Франции перед фашистской Германией прави­тельство маршала Пэтена, как писал он сам, поставило своей целью «избежать рокового конфликта» с Японией и с сентяб­ря 1940 по 29 июля 1941 г. подписало с ней ряд соглашений, по которым Япония без войны, еще до начала боевых действий на Тихом океане, «мирно» оккупировала весь французский Индокитай. В результате добровольной капитуляции правитель­ства Пэтена во Вьетнаме сложилась весьма своеобразная ситу­ация. Вплоть до марта 1945 г. в стране сохранялась француз­ская колониальная администрация, формально подчинявшаяся правительству Пэтена, а фактически исполнявшая распоряже­ния японских военных властей. Японцы сохранили админист­ративную раздробленность страны, оставив формальным главой колониальной администрации Южного Вьетнама французско­го губернатора и императорскую власть Бао Дая (династия Нгуенов) в Центральном и Северном Вьетнаме.

Вьетнам был превращен в сырьевой придаток Японии, удов­летворявший ее потребности в хлопке, джуте, минеральном сы­рье. Японская оккупационная армия содержалась французски­ми колониальными властями, обложившими местное население соответствующим дополнительным налогом.

Переориентация экономики Вьетнама на потребности Япо­нии привела к разрыву сложившихся экономических связей, что вызвало хаос в экономической жизни страны. Ощущалась острая нехватка промышленных товаров и продовольствия, прогрессировали инфляция и рост цен, безработица. Стоимость жизни неимущих слоев вьетнамского общества возросла в 9 раз. Во Вьетнаме начался голод, в результате которого умерло более 2 млн. человек.

Сотрудничество Японии с Францией, в ограблении Вьетна­ма было временным тактическим шагом со стороны японцев. Японские военные власти вели зондаж среди вьетнамских наци­оналистов, пытаясь привлечь их на свою сторону, поддержи­вали буржуазные партии, которые, однако, не проявляли сколько-нибудь заметной активности. Наряду с этим они способствова­ли расширению репрессий и ужесточению карательных мер, предпринятых колониальной администрацией против Компар­тии Индокитая (КПИК), призывавшей народ к антияпонской и антиколониальной борьбе. По ее инициативе в 1941 г. нача­лось формирование Лиги независимости Вьетнама (Вьет-Минь), становившейся постепенно массовым общенациональ­ным движением. В нее вошли помимо коммунистов представители 313 националистических движений, разного рода обществен­ные организации, часть духовенства буддийской церкви. В гор­ных, лесных местностях Вьет-бак и Бак-сан стали формировать­ся освобожденные районы, становившиеся опорными базами Вьет-Миня.

После падения правительства Пэтена дальнейшее сотруд­ничество японских военных властей с французской колониаль­ной администрацией утрачивало всякий смысл. В марте 1945 г. Япония совершила государственный переворот, разогнав фран­цузскую администрацию. Французы были интернированы и по­мещены в специальные лагеря. Вьетнам был объявлен «неза­висимым». Однако обмануть общественное мнение не удалось. Слишком уж грубо был разыгран фарс с «независимостью». Компартия и Вьет-Минь призвали народ к вооруженному восстанию и стали формировать Освободительную армию Вьет­нама. Параллельно формировались руководящие органы в ли­це Комитета национального освобождения (КНО) и народно-революционных комитетов на местах. Готовились к взятию вла­сти и националистические организации, вступившие в перегово­ры с Бао Даем на предмет создания коалиции. Однако создать союз, способный повести за собой достаточно широкие массы, им не удалось.

К августу 1945 г. Вьет-Миню удалось вытеснить японцев из шести северных провинций Вьетнама. Однако коренной пово­рот в развитии событий произошел после вступления в войну с Японией Советского Союза и капитуляции Японии, принятой правительством 10 августа.

Капитуляция вызвала полную деморализацию японской ар­мии, она бежала из страны, чем и воспользовались националь­ные силы Вьетнама. Уже 11 августа в провинции Куанг-нгай начались стихийные выступления населения против японцев, которые затем охватили и другие районы. Революционная вол­на опередила принятие КНО решения о начале вооруженного восстания. Оно было принято лишь 13 августа.

19 августа был освобожден г. Ханой, а 24 — под нажимом Лиги Вьет-Минь император Бао Дай отрекся от престола. На следующий день отряды освободительной армии вошли в сто­лицу Вьетнама — Сайгон, и тем самым завершился переход власти к Вьет-Миню и Компартии. Уже по ходу вывода япон­ских войск из Вьетнама между коммунистами и националиста­ми началась острая конкуренция за власть. Компартия оказалась лучше организованной, обладающей разветвленной сетью нелегальных организаций, что и предопределило исход борьбы в пользу коммунистов.

2 сентября вождь коммунистов Хо Ши Мин, глава Временного правительства, сформированного накануне, обнародовал 314 Декларацию независимости Вьетнама и провозгласил его Де­мократической Республикой (ДРВ).

События августа 1945 г. позже были названы Августовской ре­волюцией. Они были обусловлены острым политическим кри­зисом, созревшим на почве колониальной политики Японии и Франции. Победа Советского Союза и стран антигитлеровской коалиции во II мировой войне ускорили вызревание револю­ционного подъема во Вьетнаме и падение колониального и ок­купационного режима.

На ноябрь месяц в ДРВ были назначены выборы в Нацио­нальное собрание — высший законодательный орган. В это же время на территорию ДРВ в соответствии с решениями Пот­сдамской конференции для разоружения японских войск всту­пили: к северу от 16 параллели — войска гоминьдановского Китая, а к югу — Англии. Союзники стали чинить препятст­вия проведению выборов, они стремились привести к власти иные силы: гоминьдановцы — националистические круги, ори­ентировавшиеся на Китай, а англичане восстановили у власти французов. Англия вооружила интернированные японцами французские части, и последние приступили к оккупации Вьет­нама. К началу 1946 г. они заняли весь Юг страны и начали оккупацию Центрального Вьетнама. В ответ на это Вьет-Минь развернул партизанскую войну. Компартия резко изменила тактику: объявила о своем роспуске, ушла в глубокое подпо­лье и приступила к организации вооруженного отпора гоминьдановцам и французам и созданию Национального фронта — Лиги Льен-Вьет.

В феврале 1946 г. Франция подписала с Чан Кайши согла­шение о выводе гоминьдановских войск из Вьетнама и замене их французскими. Правительство Вьет-Миня, одержавшего по­беду на выборах в Национальное собрание, заключило в марте 1946 г. с Францией прелиминарную конвенцию, в соответствии с которой ДРВ включалась в состав Французского Союза и соглашалась на 5 лет разместить на своей территории 15 тыс. французских войск. Франция, в свою очередь, признавала независимость ДРВ и обязалась считать легитимными результа­ты референдума о статусе Южного Вьетнама. Однако для Фран­ции соглашение являлось лишь тактическим маневром. На юге страны она насаждала различные «автономные» правительства во главе с коллаборационистами. Нарушала договоренности, на­ращивала военное присутствие. 19 декабря она вообще отброси­ла маску миролюбия и развернула фронтальное наступление на ДРВ. 20 декабря Хо Ши Мин, являвшийся президентом ДРВ и главой правительства, обратился ко всему народу с при­зывом с оружием в руках выступить на защиту независимости. 315

На первых порах Франции к лету 1947 г. удалось захва­тить все крупные города ДРВ. Армия ДРВ, плохо вооружен­ная и необученная, отступила в торы и леса, но сохранила свои силы. В горных районах и джунглях Центрального и Се­верного Вьетнама опять создавались освобожденные районы, становившиеся опорными базами сопротивления. Правительст­во ДРВ разделяло всю страну на военные зоны, командирам которых предоставлялась вся полнота государственной, партий­ной и военной власти. Уже летом 1947 г. Народная армия пе­решла к тактике постепенного наступления и блокирования от­дельных пунктов сосредоточения французских войск.

Французы попытались осенью этого года организовать на­ступление на главную опорную базу на Северо-востоке страны, но были разбиты и отброшены назад. Встретив упорное сопро­тивление, французские власти во второй половине 1947 г. при­ступили к переговорам с экс-императором Бао Даем о создании противовеса правительству ДРВ. В мае 1948 г. было создано «временное центральное правительство», а в марте 1949 г. про­возглашено «государство Вьетнам» во главе с Бао Даем. Но­вое, государство и его правительство тут же поспешили при­знать Великобритания и США, Американские кампании уже давно искали подходы к сырьевым ресурсам Вьетнама, и после войны они фактически финансировали французскую интервенцию, покрывая 80% расходов Франции на колониальную вои­ну. Не последнюю роль играли и стратегические интересы США в регионе Юго-Восточной Азии, весьма усилившиеся по­сле утраты их позиций в Китае. США стремились получить военно-морские базы во Вьетнаме, в частности глубоководную Камрань.

ДРВ нашла признание и поддержку на международной аре­не в лице Советского Союза и формировавшегося социалисти­ческого блока сил. Опираясь на его помощь, летом, 1950 г. армия ДРВ начала крупное наступление на севере страны и выбила французов с пяти пограничных с Китаем провинций, что облегчило получение военной и материальной помощи от СССР через территорию коммунистического Китая.

В зоне контроля Компартии начала формироваться многоукладная экономика, включая государственный и частный секторы. В рамках госсектора создавались военное и ремонтные производства, в то время как частный — занимался выпуском товаров широкого потребления. В области аграрных отношений на 25% была снижена арендная плата за землю при сохранении частного и общинного землевладения. Такая экономиче­ская политика позволяла коммунистам укреплять свое влияние среди различных социальных сил общества и сохранялась здесь период борьбы с французами. 316

На юге страны Франция пыталась восстановить, по суще­ству, довоенные колониальные порядки, что давало повод к не­довольству национальных сил и весьма сужало социальную ба­зу правительства Бао Дая, обвиняемого в коллаборационизме.

В марте 1951 г. произошло слияние двух лиг Вьет-Миня и Льен-Вьета в единый национальный фронт, включивший в се­бя также организации сопротивления французам, действовав­шие на территориях Лаоса и Камбоджи. Фактически война Соп­ротивления вьетнамского народа перерастала в войну Сопро­тивления народов Индокитая.

К началу 1953 г. Франция сумела сконцентрировать во Вьетнаме значительные силы, включая элитные батальоны Ино­странного легиона, укомплектованные частью из числа бывших солдат и офицеров СС фашистской Германии. 11 батальонов французского экспедиционного корпуса были сосредоточены на северо-западе, в крепости Дъенбъенфу, откуда планирова­лось начать весной 1954 г. крупное наступление. Однако ча­сти ДРВ упредили французов, 13 марта они осадили крепость и окружили ее почти 17 тысячный гарнизон. Все попытки фран­цузского командования прорвать кольцо блокады, в том числе путем установления воздушного «моста», не увенчались успе­хом.

Не помогла Франции и поддержка США, администрация ко­торых в целях «спасения французов, которым грозило унизи­тельное положение» оказывала на консервативное правительство Англии сильное давление, предлагая создать коалицию. Аме­риканцы полагали даже возможным использовать против ДРВ ядерное оружие. Однако У. Черчилль, английский премьер, не пошел на риск всеобщей войны. Части ДРВ были оснащены советским вооружением, включая «катюши» и средства ПВО, и после 56-дневной осады принудили 7 мая 1954 г. французов к безоговорочной капитуляции.

Таким образом, девятилетняя война закончилась крахом французского 'колониализма в Индокитае и победой вьетнам­ского народа. 21 июля 1954 г. в Женеве были подписаны сог­лашения, по которым Франция признавала независимость на­родов Вьетнама, Камбоджи и Лаоса и их суверенитет. Вместе с тем, соглашениями предусматривался временный раздел Вьет­нама по 17 параллели на две зоны — Север и Юг. Их объеди­нение должно было произойти не позже июля 1956 г. посредст­вом проведения всеобщих выборов.

Сразу же после установления мира и вывода французских войск севернее 17 параллели, начались реформы, копировавшие опыт Советского Союза. Одной из первых — стала аграрная, в ходе которой в 1956 г. частное землевладение было ликвиди­ровано, и крестьяне оказались объединенными в кооперативы. 317

Кооперация не затронула лишь горные районы, слабо населен­ные, где сохранился частник. Реформа привела к уничтожению среднего крестьянства, являвшегося до этого основным произ­водителем сельхозпродукции.

В области промышленности и торговли реформы широко начали осуществляться с 1958 г. и также получили название «социалистических». В ходе этих реформ частное кустарное производство, дававшее основную массу потребительских то­варов, было ликвидировано. Копирование опыта Советского Со­юза в отсталой стране, где преобладало мелкотоварное произ­водство, привело к формированию малоэффективной жесткой командно-административной модели хозяйственного механизма в большей степени приспособленной к условиям военного вре­мени, чем к мирной жизни.

В политической жизни ДРВ ведущей организацией фор­мально числился Отечественный фронт, объединявший все со­циальные слои общества. Однако ключевые посты во фронте, равно как и в правительстве, занимали члены компартии, пере­именованной в 1951 г. в Партию трудящихся Вьетнама (ПТВ). Председателем фронта являлся вождь коммунистов Хо Ши Мин, его соратник по партии Тон Дык Тхант возглавил ЦК фронта.

Справедливости ради необходимо отметить, что руководители ПТВ являлись в то время наиболее влиятельными политиче­скими деятелями всего Вьетнама, и их авторитет был безраз­дельным. Так, например, по словам американского президента Д. Эйзенхауэра, будь выборы проведены в 1956 г., как это предусматривалось женевскими соглашениями, они привели бы к тому, что, «возможно, 80% населения проголосовало бы за коммуниста Хо Ши Мина».

Такая перспектива весьма беспокоила США, администрация которых в своей политике в. отношении Юго-Восточной Азии следовала теории «домино», в соответствии с которой счита­лось, что в случае захвата власти коммунистами в Индокитае вслед за ним рухнут дружественные США режимы других стран региона. Помимо опасности распространения коммуни­стического влияния США опасались также утраты источников сырья, в частности, олова и вольфрама. В этой связи амери­канская администрация приняла решение вытеснить Францию из Южного Вьетнама, создать там верное США правительство и непосредственно через него отстаивать свои стратегические и экономические интересы. Через полковника ЦРУ Эдварда Лэнсдейла в Нью-Йорке среди южновьетнамских эмигрантов был найден «подходящий человек» Нго Динь Зьем, которого перебросили на юг Вьетнама и в 1955 г. «избрали» президентом 318 созданной в одностороннем порядке Республики Вьетнам со столицей в г. Сайгоне.

Таким образом, выполнение Женевских соглашений было сорвано окончательно. Всеобщие выборы, которые должны бы­ли привести к объединению обеих зон, стали невозможными.

При помощи США в Южном Вьетнаме стало формировать­ся рыночное хозяйство, ориентированное на потребности США и их рынок. Американцы взяли на себя расходы по созданию во­оруженных сил сайгонского режима, которые должны, были стать инструментом «отбрасывания коммунизма» во Вьетнаме и соседних странах.

С точки зрения политической, на юге Вьетнама деклариро­вались политические свободы. Однако на практике режим Нго Динь Зьема под предлогом борьбы с коммунизмом подавлял любое инакомыслие. Масштабы репрессий были столь велики, что его не без оснований ряд исследователей называют «дикта­торским», «полицейским», «кровавым»^.

На территории ДРВ в это время форсировали строительст­во «основ социализма», однако достичь ощутимых успехов в производстве продукции не удалось. В практике руководства страной стали преобладать волюнтаристские методы, команд­ный стиль, не допускающий инакомыслия. Попытка ряда пар­тийно-государственных деятелей выступить против этого за­кончилась их разгромом. В декабре 1963 г. ЦК партии при­нял резолюцию номер Девять, после чего в одну ночь около ста человек оппозиции бесследно исчезли. Затем исчезновения стали постоянным фактором жизни ДРВ, что давало основание западным исследователям назвать режим Хо Ши Мина «тота­литарным».

Таким образом, раскол Вьетнама продолжал не только сох­раняться, но и углубляться, приобретая характер зреющего военного конфликта.

Репрессии режима Нго Динь Зьема и его откровенный про­американский курс способствовали росту влияния нелегальных организаций ПТВ на юге Вьетнама, сумевших в 1960 г. создать широкое политичческое объединение — Национальный фронт освобождения Южного Вьетнама (НФОЮВ), позиции и влия­ние которого заметно усилились к середине 60-х гг. Под его руководством стали формироваться партизанские отряды, по­лучавшие помощь со стороны ДРВ. По лесным и горным мас­сивам Западного Вьетнама, а также через территорию Лаоса были проложены «тропы Хо Ши Мина», по которым доставля­лись грузы. 319

Начало партизанской войны застало врасплох сайгонские власти и администрацию США. Их попытки ограничиться «осо­бой войной», рассчитанной на то, что «вьетнамцы будут сра­жаться против вьетнамцев», не увенчались успехом. Уже в мае 1961 г. во Вьетнаме появились «зеленые береты» — специаль­ные части США, подготовленные для антипартизанской вой­ны, а в ДРВ стали забрасываться тайные агенты. Наряду с этим, 3. Лэнсдейл, ставший к этому времени помощником ми­нистра обороны США, настаивал на расширении военного уча­стия США в разгорающемся конфликте в Южном Вьетнаме и ведении интенсивной психологической войны против ДРВ. В отношении партизанского движения США перешли к такти­ке «выжженной земли», уничтожая все живое в зонах парти­занского движения и вокруг них. США полагали возможным отсечь их от населенных пунктов и ДРВ, блокировать «тропы Хо Ши Мина».

Расширение военных операций против партизан и эскала­ция тайной войны против ДРВ сопровождалось усилением по­лицейского режима, призванного укрепить власть Нго Динь Зьема и его семейного клана. Однако предпринимавшиеся ме­ры оказались малоэффективными. К лету 1963 г. коммуни­стам удалось добиться поддержки НФОЮВ со стороны общи­ны буддистов, насчитывавшей на Юге более 6 млн, человек. В отместку за это воинствующий католик Нго Динь Зьем от­дал приказ верным ему войскам подвергнуть разрушениям буддийские пагоды и другие святыни. В знак протеста против действия властей в августе 1963 г. несколько буддийских мо­нахов публично сожгли себя,, что вызвало необычайно силь­ное эмоциональное воздействие на все слои южновьетнамского общества, выражавшие глубокое возмущение актами вандализма властей. К осени на Юге разразился политический кризис. Нго Динь Зьем становился все более одиозной фигурой и спец­службы США инсценировали военный переворот, в результате которого он и его ближайшее окружение были убиты.

После свержения Нго Динь Зьема последовала фаза оже­сточенной борьбы за власть в высшем эшелоне политических и военных кругов Южного Вьетнама. На протяжении 20 меся­цев было проведено 14 переворотов и попыток их свершения, сформировано 9 кабинетов, однако стабилизировать режим даже США не удалось.

Кризисом режима воспользовалась оппозиция, которая зна­чительно расширила зону своего контроля и укрепила воору­женные силы. Из ДРВ на Юг были переброшены людские и материальные ресурсы, военные и партийные кадры.

С 1963 г. оппозиция на Юге перешла к ведению открытой фронтальной войны, одерживая победу за победой. К 320 осени 1964 г. части НФОЮВ блокировали американские военные базы и подошли к Сайгону, изготовившись к его штурму. Ар­мия южан начала разваливаться.

Остановить разраставшийся кризис на Юге можно было лишь чрезвычайными мерами, к которым в августе 1964 г. и прибегли США, создав подходящий повод.

2 и 4 августа, по утверждению официальных лиц США, се­веровьетнамские патрульные катера совершили «неспровоци­рованное» нападение на два эсминца США, входивших в со­став 7-го Тихоокеанского флота, которые пришли в Тонкинский залив^. «Ответной мерой» стала массированная воздушная вой­на против ДРВ. Как писал позже Р. Макномара, министр обо­роны администрации Л. Джонсона, США намеревались «вбом-бить Северный Вьетнам в каменный век». Тем самым, США вползали в самую непопулярную в их историю и самую продол­жительную войну.

Война во Вьетнаме приобретала общенациональный харак­тер, а сам он становился фактически ареной столкновения двух супердержав — США и СССР.

В ответ на прямое вмешательство США в гражданскую вой­ну во Вьетнаме и бомбардировки ДРВ, Советский Союз резко увеличил поставки вооружений, вплоть до современных зенит­ных комплексов, отправил своих советников и военных инст­рукторов, стал наращивать материальную, финансовую и иную помощь.

Война позволила стабилизировать политическую ситуацию в Южном Вьетнаме. В июне 1965 г. у власти закрепилась груп­па молодых генералов во главе с Нгуен Ван Тхиеу и Нгуен Као Ки. Им удалось провести парламентские выборы и восста­новить частично институты представительной власти.

США существенно увеличили экономическую и военную помощь военному режиму южан. На Юге была создана 500 тысячная армия, во все структуры которой были инкорпориро­ваны американские советники. Органы госбезопасности, раз­ведки также курировали специалисты США, в частности ЦРУ. США и новый режим умело воспользовались застарелыми межнациональными трениями, существовавшими между вьетами (кинь) и другими народами, являвшимися национальными меньшинствами. Так, например, им удалось склонить на свою сторону нунгов (народ группы таи), населявших северо-восточ­ные районы Вьетнама. Из их числа вербовалась агентура на территории ДРВ. На Юге национальные меньшинства, принявшие 321 католицизм (китайцы, кхмеры, эде, зялаи и др.) были объединены в «Объединенный фронт освобождения угнетенных народностей (ФУЛРО). Руководство фронта тесно сотруднича­ло с властями и представителями США. Из числа народно­стей, вошедших во фронт, рекрутировалась армия южан.

Вместе с тем, при помощи США военный режим провел ряд крупных реформ с целью создания рыночного хозяйства. Су­щественную поддержку получили частные средние и крупные деловые круги, что способствовало росту производства. Значи­тельно возросло число мелких производителей, торговцев и держателей разного рода заведений сферы обслуживания. Их число множилось по мере наращивания американского военно­го контингента.

С началом воздушной войны США против ДРВ усложнял­ся характер войны во Вьетнаме. Наряду с гражданской войной, началась и война ДРВ и НФОЮВ против американской аг­рессии.

Блокирование американских военных баз частями НФОЮВ вызвало крайнее беспокойство Пентагона, и на Юг Вьетнама стали срочно перебрасываться дополнительные воинские ча­сти. К весне 1968 г. их численность достигла 518 тыс. чело­век. Они принимали непосредственное участие в боевых дей­ствиях и, по существу, взяли на себя основное бремя войны. Пентагон допустил стратегическую ошибку, рассчитывая на бы­строе «умиротворение» Южного Вьетнама. Ошибочными ока­зались и тактические расчеты, в соответствии с которыми пред­полагалось, что основную «работу» будут выполнять авиация и артиллерия, а мотопехоте останется лишь завершать операции в ходе «войны-прогулки».

В реальности война обретала совершенно иной характер. Подразделениям США пришлось вести упорные рукопашные бои, в которых американцы лишались тех преимуществ, кото­рые им давало превосходство в воздухе и артиллерии.

Иной оказалась и морально-психологическая атмосфера вой­ны. Солдаты США все больше втягивались в карательные опе­рации против стариков, детей и женщин, мирных жителей, вое­вали не против таких же кадровых военных, как и они, а про­тив крестьян, рабочих, взявшихся за оружие. Американский публицист Дж. Хелмер, изучавший психологический настрой американских солдат, отмечал его радикальное изменение по­сле первого крупного боя. По его словам, большинство солдат, имевших идеологическую «накачку освобождать вьетнамцев из тисков коммунизма» после короткого боя с вьетнамцами считало, что война не может быть выиграна.

Война США во Вьетнаме вызвала резкое осуждение мно­гих видных общественных и политических деятелей стран Западной 322 Европы, Азии, Африки. Ее в печати назвали «гряз­ной». В самих Соединенных Штатах она была крайне непопу­лярной. Молодое поколение американцев с 1968 г. в массовом порядке отказывалось идти на военную службу, не желая уми­рать во вьетнамских джунглях за непонятные цели и интере­сы.

С 1965 по 1968 гг. трижды в периоды сухих сезонов США и режим Юга предпринимали крупные военные операции про­тив районов, контролируемых НФОЮВ. В этих операциях при­нимали участие войска, общей численностью около 1 млн. че­ловек, в том числе спецподразделения США — «зеленые бе­реты». Все три наступательные операции закончились пораже­нием. К октябрю 1967 г. американско-сайгонские войска утра­тили стратегическую инициативу, а 31 января 1968 г. части НФОЮВ начали генеральное наступление, подвергнув атакам 140 баз и гарнизонов, включая Сайгон. Многие базы были раз­громлены. Отдельные подразделения НФОЮВ прорвались в центр Сайгона и пытались штурмовать посольство США. Осо­бенно упорные бои шли в провинции Куангчи. Здесь в течение пяти месяцев части морской пехоты США вели изнурительные оборонительные бои, в ходе которых понесли большие потери и были разгромлены. Постепенно администрация США приходи­ла к пониманию невозможности продолжения войны прежними методами.

В мае 1968 г. США перешли к «ограниченным бомбардиров­кам» ДРВ, пообещали вывести свои войска из Вьетнама, а в мае 1969 г. согласились на четырехсторонние переговоры (США, ДРВ, НФОЮВ и Тхиеу), начавшиеся в Париже; Одна­ко дальнейшее события показали неготовность США к оконча­тельному прекращению войны.

После победы на президентских выборах в США Р. Ник­сона в отношении Вьетнама был разработан новый курс — «доктрина Никсона» или курс на «вьетнамизацию» войны. Аме­риканцы отводили свои части на военные базы и на корабли, заменяя их южновьетнамскими. Южновьетнамская армия реор­ганизовывалась и перевооружалась настолько, чтобы быть в со­стоянии взять на себя основное бремя ведения войны. Наряду с этим США побудили власти на проведение крупных реформ. Так, при финансовой помощи США па Юге была проведена аг­рарная реформа, в ходе которой было создано эффективное фермерское хозяйство, что значительно сузило социальную ба­зу НФОЮВ. Значительно была увеличена финансовая поддерж­ка национальной буржуазии, возросло денежное содержание солдат и офицеров армии, других военизированных подразделений. 323 Вместе с тем, экономическое развитие Южного Вьетнама было ориентировано на нужды армии. Местное производство было рассчитано на ввозимое сырье, так как сырье добывающие районы контролировались НФОЮВ и возникшим весной 1968 г. союзным ему Союзом национальных, демократических и миро­любивых сил (СНДМС).

О деформации структуры экономики свидетельствовали не­померно высокий процент импортных товаров и опережающее развитие сферы услуг, ориентированной на обслуживание ар­мии. Одним из основных пороков экономики и общества в це­лом стала откровенная коррупция госаппарата и армейских чи­нов. Примерно 2/3 американской помощи разворовывалось, оседало в карманах ближайшего окружения президента Тхиеу и главы правительства, маршала Као Ки.

Бомбардировки американской авиацией южных и централь­ных провинций ДРВ нанесли тяжелый урон ее экономике. США подвергли разрушению не только промышленные пред­приятия, но и ирригационные системы, инфраструктуру. Не­смотря на довольно эффективную противовоздушную оборону, созданную при помощи СССР, 11 и 12 Пленумы ЦК ПТВ при­няли решения о переносе промышленного потенциала городов в сельскую зону и его рассредоточение. Миллионы тонн про­мышленного оборудования были перенесены на плечах людей в глухие лесные и горные районы, смонтированы на новом ме­сте и запущены в производство.

Под полог лесов были перенесены также школы, другие учебные заведения, больницы и госпитали, государственные учреждения.

Наряду с этим вся территория ДРВ была разбита на самообеспечивающиеся зоны, население которых снабжалось необ­ходимым минимумом товаров и продовольствием по карточкам. Торговля замерла. На ее место пришел «черный рынок». Строго централизованная модель хозяйственного механизма позволила в короткий срок перестроить народное хозяйство на нужды войны и обеспечить выживание народа. Жесткий режим контроля над общественно-политической жизнью, целенаправленная идеологическая работа ПТВ при всей нищете, в которой оказалось население ДРВ, способствовали сохране­нию политической стабильности и высокой мобилизационной готовности общества.

В своей внешней политике правительство ДРВ не только критиковало США и правительство Тхиеу, но постоянно вы­ступало с инициативами по урегулированию конфликта. Прези­дент Ван Донг, сменивший Хо Ши Мина после его смерти в 1969 г., продолжил этот курс, выдвинув программу мирного урегулирования вьетнамской проблемы.

«Вьетнамизация» 324 войны побудила руководство НФОЮВ и СНДМС на изменение тактики. В 1969 г. они образовали Вре­менное революционное правительство (ВРП) и Консультатив­ный совет при нем. Таким образом, на Юге возникла ситуа­ция двоевластия.

В начале сухого сезона 1970 г. сайгонская армия начала генеральное наступление на районы ВРП с целью их оконча­тельного уничтожения. В бой было брошено 1,1 млн. солдат и офицеров реорганизованной армии. К середине 1971 г. на­ступающие потеснили части ВРП и одержали ряд побед. Одна­ко добиться решающего перелома не удалось. К концу 1971 г. ВРП стабилизировало положение на фронтах. С территории ДРВ были переброшены свежие людские ресурсы, крупные партии оружия и боеприпасов. 30 марта 1972 г. части ВРП начали широкомасштабное наступление с применением танков, артиллерии, включением стратегических резервов, что стало полной неожиданностью для сайгонских властей и США. К на­чалу мая основной костяк сайгонской армии (7 дивизий) был разгромлен и она стала отступать. Все лето 1972 г. на юге Вьетнама шли ожесточенные бои, показавшие неспособность сайгонской армии к самостоятельному отпору силам ВРП.

В кульминационный момент войны на Юге администрация Никсона попыталась вернуться к силовой политике. 18 декабря она отдала приказ о возобновлении бомбардировок ДРВ, про­должавшихся 11 дней. Однако к этому времени при помощи СССР на севере была значительно укреплена система ПВО. Ежедневные потери США составляли до 10 самолетов, в том числе и новейших F-111.

Возобновление войны против ДРВ вызвало резкое осужде­ние во всем мире, в том числе и в самих Соединенных Шта­тах.

29 декабря США прекратили бомбардировки, вернулись в Париж за стол переговоров, закончившихся 27 января 1973 г. подписанием Соглашения о прекращении войны и восстанов­лении мира во Вьетнаме. США обязались в течение 60 дней вывести свои войска из Вьетнама и способствовать мирным пе­реговорам между Севером и Югом об объединении страны.

Вывод американских войск с Южного Вьетнама коренным образом менял экономическую и политическую ситуацию в этой части страны.

Он имел тяжелые экономические последствия, ибо сопро­вождался закрытием военных баз и делал ненужной инфра­структуру, обслуживающую американцев. Десятки тысяч юж­ных вьетнамцев оказались без работы. До 60% мелких и сред­них предприятий лишились заказов и в 1974 г. разорились, выбросив на улицу своих работников. 325

Заметно сократились поставки продовольствия, а оплачивать его закупки казна не могла, ибо львиная доля средств шла на содержание огромной армии. Сельское хозяйство было не в состоянии прокормить население, ибо часть территории Юга оказалась под контролем ВРП. Цены на продовольствие стали стремительно расти, и для значительной части населения оно стало недоступным.

Предвидя уход американцев, президент Тхиеу еще в 1970 г. стал концентрировать власть в своих руках. Он убрал со всех государственных и военных постов представителей и едино­мышленников клана Као Ни, а в 1971 г. - и его самого. К ле­ту 1972 г. он стал фактически полновластным диктатором, со­средоточив в своих руках полномочия президента, премьер-ми­нистра и главнокомандующего вооруженными силами. Все де­мократические и политические свободы были запрещены. Пов­семестно были введены военно-полевые суды с ускоренной про­цедурой судопроизводства по вынесению смертных приговоров. Тем не менее воспрепятствовать организационному оформле­нию оппозиции на подконтрольной территории ему не удалось. Ее организации множились в подполье, расшатывая режим, подталкивая его к краху.

На территории ДРВ сразу после подписания соглашений приступили к восстановлению экономики. Теперь уже из сель­ской местности в города перемещались предприятия и учреж­дения, налаживалась мирная жизнь. При помощи Советского Союза и других социалистических стран восстанавливались разрушенные инфраструктура и предприятия, строились новые, укреплялись кооперативы. Официальная пропаганда призывала население к продолжению строительства основ социализма. Вместе с тем снабжение населения товарами первой необходи­мости продолжало оставаться крайне скудным. Дефицитными оставались все предметы потребления, включая и домашнюю утварь. Больших затрат и усилий требовало восстановление жилищного фонда, разрушенных ирригационных систем.

Трудности восстановительного периода дополнялись круп­ными финансовыми и материальными затратами, связанными с оказанием помощи ВРП Южного Вьетнама, ибо уже в пер­вые недели после ухода американцев с Юга стало ясно, что надежды на мирное разрешение конфликта на юге не состоя­тельны.

В октябре 1973 г. Тхиеу попытался внезапным ударом за­хватить районы, контролируемые ВРП, однако его войска встретили упорное сопротивление. Силы ВРП к этому време­ни по численности сравнялись с армией Тхмеу, получили под­крепление из ДРВ, а по моральному духу явно превосходили ее. До марта 1975 г. режим Тхиеу держался, уступая ВРП одну 326 провинцию за другой.

В марте вооруженные силы ВРП нанесли мощные удары по позициям сайгонских войск, державших фронт на плато Тейнгуен, прикрывавшее подступы к древней столице Вьетнама г. Хъюэ. Фронт был прорван, затем рассечен на части и армия Тхиеу побежала от 17 параллели на Юг. Мно­гие крупные города, такие, например, как Дананг, переходили в руки ВРП без боя, так как сайгонская армия и военные гар­низоны бежали из городов задолго до прихода в них частей ВРП. Такая ситуация была обусловлена кризисом доверия на­селения к властям, достигшим, апогея к этому времени и не­доверием местной власти к центральной.

На 55 день после начала наступления, 30 апреля 1975 г., была взята столица Южного Вьетнама г. Сайгон. Четырьмя днями ранее президент Тхиеу бежал на о. Тайвань, прихватив с собой казну.

Ваяние Сайгона означало прекращение существования «Рес­публики Вьетнам», завершало собой период гражданской вой­ны, унесшей 12 млн. жизней вьетнамцев, и раздела Вьетнама на две части.

В апреле 1976 г. во Вьетнаме состоялись выборы в Единое Национальное собрание (ЕНС), в ходе которых коммунисты получили решающее большинство мест. На первой же сессии ВВС объединенный Вьетнам был назван Социалистической Республикой (СРВ) со столицей в Ханое. Президентом и пре­мьер-министром были избраны руководители коммунистов Ток Дык Тханг и Фам Ван Донг, город Сайгон был переименован в Хошимин.

В декабре 1976 г. состоялся IV съезд Компартии Вьетнама, объявивший курс на строительство социализма. На Юге стали проводиться преобразования по подобию и образцу северных: рыночная экономика заменялась командно-административной. Были национализированы частные банки, имущество сайгонской администрации и лиц, сотрудничавших с ней. Затем по­следовала конфискация собственности крупных компрадоров, аграрная реформа, лишившая земель помещиков и крупных фермеров, ликвидация частного сектора в торговле.

С Севера на Юг страны были направлены десятки тысяч партийных работников и специалистов различною профиля.

Вместе с тем, восстановление хозяйства шло крайне мед­ленными темпам, встречалось с огромными трудностями. Они заключались не только в том, что капиталистические произ­водственные отношения заменялись принципиально иными — социалистическими. После поражения сайгонской администра­ции за пределы Вьетнама бежали десятки тысяч вьетнамцев, как непринявших коммунистическую систему как таковую, так и тех, кто боялся мести коммунистов. Уехали тысячи 329 специалистов, предпринимателей, успевших перевести свои капи­талы за рубеж. Коммунистам осталось 800 тыс. сирот, сотни тысяч наркоманов и проституток, почти 10 млн. бывших сель­ских жителей, отселенных в годы войны сайгонской админист­рацией в города из деревень, прилегающих к зонам, контро­лируемым НФОЮВ и ВРП. Почти все они доставляли город­ские низы, не имевшие постоянной работы и частью уже утра­тившие психологию труженика. Их деревни были сожжены, а в городе они оказались никому не нужными.

После капитуляции сайгонской армии тысячи офицеров и солдат разбежались кто куда, опасаясь преследований. Часть из них вернулась в деревни и города, пополнив ряды безработ­ных. Так, например, только в одной провинции Вьетнама Куангам—Дананг таковых насчитывалось почти 100 тыс.

Наряду с ними на нелегальное положение ушла хорошо во­оруженная американцами 10 тысячная армия ФУЛРО, бойцы которой продолжали активную вооруженную борьбу до 1979 г., пока основная их часть не была истреблена.

Разруха дополнялась экономической блокадой Вьетнама со стороны западных держав США и Японии. В этих условиях единственным источником помощи стал Советский Союз и его союзники по социалистической системе. Китай, ближайший со­сед Вьетнама, отказал в ней в силу идейных разногласий, воз­никших между КПВ и КПК в годы «культурной революции» в Китае и обострившихся в 70-е гг.

Ликвидация частного сектора в производстве, торговле и сфере обслуживания на Юге привела к падению производства, нарастанию дефицитов и расширению «черного рынка».

Не лучше обстояло дело в сфере производства и на Севере. В целом по стране темпы роста промышленного производства до конца десятилетия 70-х гг. составили около 0,6%. Нацио­нальный доход вырос лишь на 0,4%. Фактически народное хо­зяйство находилось в состоянии стагнации, в то время как чис­ленность населения стремительно росла, что вело к его обнищанию.

К концу 70-х гг. многие заводы и фабрики оказались в со­стоянии необъявленного банкротства. Невыплата рабочим и служащим даже нищенской зарплаты по 3—4 месяца стала привычным фактом. На многих предприятиях вместо заработ­ка стали выдавать «пайки», на которые однако невозможно было существовать даже впроголодь.

Пытаясь вывести народное хозяйство из экономического кри­зиса, весной 1982 г., были начаты реформы, намеченные V съездом КПВ, состоявшимся в марте этого года.

Одной из крупных стала реформа управления народным хо­зяйством, призванная совершенствовать методы руководства им 328 в низовых звеньях. Упор был сделан на повышение экономи­ческой заинтересованности работников в результатах труда.

В сельском хозяйстве стал широко внедряться бригадный метод производства и семейный подряд. За бригадами и семья­ми закрепились земли, отдельные производства. При условии сдачи в фонд кооперативов установленной части продукции, дополнительно произведенная шла в их доход, могла прода­ваться ими на рынке.

Произошла определенная либерализация деятельности гос­сектора; государственные предприятия получили большую са­мостоятельность. В целом были замедлены темпы «социали­стических преобразований» на Юге.

Значительно увеличивались масштабы строительства пред­приятий тяжелой индустрии на Севере, куда направлялись ос­новные финансовые средства и ресурсы,

К середине 80-х гг. удалось добиться повышения темпов промышленного производства до 9,5%, а роста национального дохода до 6,4%. Эти результаты были достигнуты во многом благодаря помощи СССР и концентрации сил на отраслях груп­пы «А», в то время как отрасли, производящие предметы по­требления, по-прежнему стагнировали. Это привело к усиле­нию товарного голода на потребительском рынке, росту цен и инфляции.

Не удалось разрешить и острейшую социальную проблему Вьетнама — безработицу. Создание новых рабочих мест в тя­желой индустрии требовало длительного времени, в то время, как резко сокращалось мелкое и частное производство, уду­шаемое командно-административными методами хозяйствова­ния. Предприятия этого сектора закрывались, и без работы оказывались десятки тысяч рабочих рук. Не находя примире­ния своим силам на родине, молодые вьетнамцы стали легаль­но и нелегально покидать Вьетнам. Миграция приобретала уг­рожающие масштабы.

К середине 80-х гг. стало ясно также, что включить безбо­лезненно Юг в систему сложившихся на Севере производст­венных отношений не удастся.

Обострилась проблема внешней задолженности. Внешний долг достиг критических размеров и в середине 80-х гг. Вьет­нам уже был не в состоянии платить проценты по долгам, в то время как возможности оказания ему финансовой помощи Со­ветским Союзом сужалось ввиду кризисных явлений, начав­шейся, так называемой «перестройки». Западные кредиторы объявили Вьетнам банкротом.

Тяжелым бременем на экономику Вьетнама легла граждан­ская война в Камбодже, в которую он оказался втянутым, 331 свергнув пропекинский режим Пол Пота-Иенг Сари, введя на тер­риторию этой страны 250 тыс. контингент своих войск.

В ответ на это Китай в 1979 г. решил «преподать урок» Вьетнаму, развязав против него агрессию силами 250 тыс. ар­мии. И хотя вьетнамцы в целом успешно отразили ее, пять се­верных провинций страны оказались опустошенными китайца­ми.

Командно-административная система оказалась неэффектив­ной препятствовала экономическому развитию страны. Она стагнировала на фоне экономического прогресса ряда соседей Вьетнама таких, как Малайзия, Таиланд, Сингапур, Тайвань и другие.

Среди членов партии, а также творческой интеллигенции появились критики режима и руководства страны. Его обвини­ли в волюнтаризме и крайне левых воззрениях. Попытки реп­рессивными мерами «успокоить» диссидентов не приносили же­лаемых результатов.

VI съезд вьетнамских коммунистов, состоявшийся а 1986 г., подвел неутешительные итоги и впервые открыто обнажил все проблемы. Вьетнамское руководство оказалось перед выбором или следуя логике реформ, предпринимать шали по их углуб­лению во имя экономического роста, или модернизировать су­ществующую модель хозяйственного механизма, «не посту­паясь принципами». Съезд предпочел второе и принял пяти­летнюю прагматическую программу перестройки, омолодил ру­ководство партии, которое в свою очередь сменило правитель­ство, введя туда технократов. Решения съезда вызвали спо­ры в обществе и партии между «ортодоксами» и «прагматика­ми», которые к 1989 г. закончились победой последних, взяв­ших курс на радикальные реформы.

В начале 1989 г. во Вьетнаме начался тур реформ, назван­ных «шоковой терапией». Цель их состояла в резком; ограниче­нии массы денежных и кредитных средств в хозяйственном обо­роте. Государственные предприятия были сняты с дотации, от­менены разного рода компенсации рабочим и служащим. Рез­ко повышался банковский процент на вклады, увеличились кредитные ставки. Одновременно был взят курс на установле­ние механизма единых цен: государство отказалось от их ад­министративного установления (за исключением цен на энер­гоносители). Снимались запреты на торговлю, в том числе и внешнюю.

Годом раньше были приняты документы, разрешающие раз­витие частного, иностранного и смешанного секторов, и произ­ведена девальвация донга — национальной денежной единицы — по отношению к доллару. Документы «заработали» после реформ 1989 г. 330

В 1988—1989 гг. был принят ряд законов по совершенст­вованию системы семейного подряда. Удлинялись сроки поль­зования землею до 20—30 лет с правом наследования и сдачи в аренду, разрешался выкуп у кооперативов средств производ­ства и построек, ослаблялось налоговое бремя.

Уже в начале 90-х гг. внутренний рынок наполнился това­рами, донг стал привлекательной, желанной денежной едини­цей, импорт стал более экономным и рациональным. Производ­ство риса значительно возросло, и Вьетнам стал вывозить его на внешний рынок, заняв третье место.

Вместе с тем, радикальный вариант перестройки экономи­ческой системы столкнулся с серьезными трудностями. Отме­на дотаций госсектора привела к резкому спаду производства, который стал охватывать все новые отрасли и приобретать раз­рушительный характер. Большая часть крупных предприятий приостановила свою деятельность. Стремительно стала нара­стать массовая безработица. В 1991 г. государство вернулось к дотированию госсектора и параллельно с 1992 г. стало его приватизировать путем акционирования. Приватизация носит выборочный характер. На аукцион выставляются акции лишь тех предприятий, которые выпускают продукцию, не пользу­ющуюся спросом, не выдерживают рыночной конкуренции.

Развал Советского Союза повлек за собой радикальную пе­рестройку внешнеэкономических связей СРВ. После трех деся­тилетий дружбы и тесного сотрудничества стали доминировать отношения отчужденности. Вина за то лежит, прежде всего, на руководстве России, которое, пересмотрев приоритеты внеш­ней политики, отодвинуло СРВ на периферию наших нацио­нальных интересов. Россия инициировала свертывание двусто­ронней торговли, сорвав соглашения 1991 и 1992 гг. и прервав переговоры по реализации 40 проектов. Образовавшийся ва­куум стали заполнять Китай, Япония и другие страны. Прави­тельство Вьетнама заявило о политике «открытых дверей», при­няв весьма либеральный Закон об иностранных инвестициях, допускающий создание предприятий со 100-процентным ино­странным участием и низким подоходным налогом (21—25% от прибыли). Придерживаясь принципа равноудаленности от великих держав, руководство Вьетнама представляет всем же­лающим возможность бороться за право быть главным спон­сором строительства «рыночной модели социализма». Помимо Китая и Японии к Вьетнаму пристальный интерес проявляют Южная Корея, Тайвань и Гонконг, Франция, Индонезия и Та­иланд.

Поворот к плюрализму в экономике, имеющий целью созда­ние многоукладного хозяйства, в котором отношение между укладами будут регулироваться рыночным механизмом, происходят 331 при политической и идеологической монополии КПВ. Нынешнее партийно-государственное руководство во главе с Генеральным секретарем ЦК КПВ Нгуен Ван Линем продол­жает отстаивать право КПВ быть единственной ведущей силой общества и отвергает идейный плюрализм и многопартийность. Такая политика, в целом, принимается обществом, сохраняю­щим политическую стабильность. Однако растущее социальное расслоение, приобретающее все более зримые очертания, соз­дает объективную базу для развития разнонаправленных уст­ремлений, в том числе и политических, а также для деятель­ности альтернативных КПВ политических сил и организаций Неизбежность появления таких организаций в ближайшее вре­мя очевидна. Вопрос заключается в том, сможет ли общество и при этих условиях сохранить стабильность, а руководство Вьетнама — найти верные ориентиры по отношению к ним. 332


СОЦИАЛИСТИЧЕСКАЯ ОРИЕНТАЦИЯ: ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА АФРО-АЗИАТСКИХ СТРАН

Начало XX века ознаменовалось зарождением противостоя­ния между капитализмом и его придатками — колониями, в которых начался процесс зарождения и становления нацио­нально-освободительных движений. К середине века это проти­востояние усилилось, ибо национальные силы колоний были поддержаны СССР и другими странами «реального социализма». Мир раскололся на две системы, две идеологии и два во­енно-политических блока. Этот раскол стал доминантой всеоб­щего исторического процесса и после развала колониальной системы и образования молодых независимых государств ох­ватил и их. Они превратились в объект глобального соперни­чества двух блоков, каждый из которых стремился прирастить свое могущество новыми саттелитами.

Запад стремился сохранить свое присутствие в бывших ко­лониях и не допустить там «распространения коммунизма». Концентрированным выражением этой политики стала извест­ная «теория домино», в соответствии с которой предполага­лось, что приход к власти в одной из афроазиатских стран коммунистов приведет к падению дружественных Западу ре­жимов в других. Логическим завершением этой теории стали доктрины «сдерживания», а затем «отбрасывания коммуниз­ма».

Стратегия социалистического лагеря основывалась на при­знании невозможности социалистических революций в странах Западного блока, о которой не принято было писать и гово­рить даже как об отдаленной перспективе. Эта издержка миро­вого, революционного процесса, полагали его теоретики, может быть компенсирована его канализацией в освободившиеся от колониального ига государства. Тот факт, что реалии этих стран вопиют против марксистской теории, что почти во всех этих странах только еще начинался процесс формирования на­ций, отсутствовали классы, а в обществе преобладали родоплеменные отношения, мало его смущал. Известная мысль Маркса о том, что социализм является вершиной общественно­го развития, была предана забвению по той, вероятно, причине, что и Россия в 1917 г. не являлась передовой страной, однако ней социалистическая революция в ней победила.

Массированная, десятки лет продолжавшаяся пропаганда тезиса об обреченности капитализма сопровождалась упроще­нием законов общественного развития, в том числе крупной теоретической ошибкой, сводившейся к утверждению о возмож­ности спрямления исторического пути, перескакивания через333 целую эпоху капитализма. Речь идет о теории некапиталисти­ческого развития, или социалистической ориентации.

Гипотезу о возможности некапиталистического развития приписывали К. Марксу, попытку ее наполнения конкретным содержанием — В. И. Ленину, дальнейшую разработку — Ко­минтерну, и, наконец, конкретизацию ее применительно к постколониадьной эпохе — теоретикам КПСС во главе с Б. По­номаревым и К. Брутенцом. На самом деле на этой концепции выросло целое поколение докторов наук и даже академиков.

Лидеры освободившихся стран, народы которых в ряде слу­чаев завоевали независимость в ходе вооруженной борьбы, по­началу не торопились объявлять о выборе общественно-эконо­мической модели развития, что создало некую паузу, в тече­ние которой с чьей-то легкой руки молодые государства окре- -стили «третьим миром», то есть «е капиталистическим, но и не социалистическим. Затем, в 60-е гг. последовал всплеск исто­рического творчества образованной элиты этих стран, в результате которого появились разного рода теории социализмов на­ционального типа (таких, как «алжирский», «ливийский», «ту­нисский», «танзанийский», более широко — «африканский», «корпоративный» или «арабский социализм» египетского ли­дера Г. А. Насера, «арабский» — партии Баас (Сирия и Ирак), «конгресистский» — Д. Неру, «бирманский» и даже «исламский социализм»). Обнаружились и приверженцы марксистско-ленинской модели, однако их число было незначительным.

Тот факт, что предлагаемые модели национального разви­тия назывались социалистическими, объясняется, на наш взгляд, рядом обстоятельств. Лидеры освободившихся стран от­вергали капитализм, ибо с ним отождествлялся колониализм, от которого они с таким трудом избавились и воспоминания о котором еще были свежи в памяти народных масс. Безуслов­но созвучными чаяниям освободившихся от колониального гнета народов были декларируемые социалистическими госу­дарствами лозунги Октябрьской революции: «Свободу порабо­щенным народам!», «Землю — крестьянам!», «Фабрики — ра­бочим!», «Полную свободу — всем трудящимся!». Тот факт, что в странах реального социализма они были реализованы не так, как звучали в лозунгах, был мало кому из этих лидеров известен. Во время их визитов в СССР им показывали «дости­жения реального социализма». Общеизвестные факты — та­кие, как индустриализация, культурные преобразования, со­циальные программы (просвещение и образование, бесплат­ное медицинское обслуживание), — весьма импонировали об­щественности освободившихся стран и являлись привлекатель­ным идеалом. Нельзя сбрасывать со счетов и тот факт, что 334 десятилетие 60-х гг., было лучшим в истории развитие социализма в СССР.

Существовали и объективные факторы повседневной дейст­вительности афро-азиатских стран, подталкивавшие их лидеров к социалистическому выбору. Среди них: крайне низкий жиз­ненный уровень народов этих стран, бросавшиеся в глаза со­циальный и культурно-экономический, технический контрасты между ними и бывшими метрополиями, беззащитность эконо­мик этих стран перед мировым капиталистическим хозяйством, рецидивы неоколониализма, острая необходимость в источнике внешней помощи, на котором бы не лежала тень колониализ­ма.

В 60-е гг. среди политической элиты многих освободивших­ся стран превалировали мнения, что социализм с его плановым хозяйством и высокой способностью к централизации экономи­ческой власти обеспечивает несоизмеримо более высокие темпы производства, нежели капитализм.

Великий вождь индийского народа Дж. Неру писал, что он «не видит другого пути покончить с бедностью, массовой без­работицей, деградацией индийского народа, кроме как с помо­щью социализма». С такими же заявлениями выступали и другие лидеры Азии и Африки, такие, как Аун Сан (Бирма), Хо Ши Мин (Вьетнам), Леопольд Сенгор (Сенегал), М. Афляк — идеолог и основатель партии Баас (Сирия и Ирак), Агостиньо Нетто (Ангола), Самора Машелл (Мозамбик). Многие из этих ярких, прогрессивно мыслящих людей посвятили достижению этой цели свою жизнь.

При всей множественности социалистических теорий, по­явившихся в 60-е гг. бросается в глаза их определенное сход­ство. Их всех роднит одна и та же фразеология. Все создате­ли теорий заимствовали из марксизма-ленинизма декларируе­мые принципы социального равенства, ликвидации эксплуата­ции человека человеком, равенства и братства наций и народ­ностей, всех трудящихся. Все они соглашались с необходимо­стью ограничить крупную собственность и столь же дружно отвергали крайне радикальный, марксистско-ленинский подход к ней — полную ее ликвидацию. Все они обещали рост благо­состояния своим народам и общественный прогресс, и, должно быть, на том этапе они искренне верили в то, что достичь этого можно путем перераспределения национальных богатств. Вме­сте с тем, среди них появлялись и такие, которые расточали похвалы в адрес «реального социализма», равно как и капита­лизма, с целью запустить руку в государственную казну этих стран и получить «помощь».

В конце 60-х — начале 70-х гг. в афро-азиатском мире го­ворили о социалистическом выборе многие. Редкий африканский 335 лидер удержался от искушения пообещать своему наро­ду построить «социализм». Достаточно много таких государств было и в Азии, в их числе Сирия и Ирак, Южный Йемен, Ин­дия и Бирма, Лаос и Кампучия, Индонезия (до 1965 г.), Афга­нистан (после переворота 1978 г.). То было время еще не за­бытой революционной эпохи в Азии и Африке, молодых руко­водителей, сильно грешивших волюнтаристским подходом к ис­тории, да еще и неглубоко знавших ее закономерности. В то время казалось, что социализм может выйти победителем в мирном соревновании с капитализмом. С независимостью и, так называемым, «национальным» социализмом они связывали надежды на лучшее будущее, на скорое вступление на путь общественного, научно-технического и экономического прогрес­са.

Появление столь широкой гаммы теорий социалистической ориентации, примеряя которые к конкретной стране можно бы других правящих коммунистических партий построить какую-то модель развития по некапиталистическому пути, более точ­ного определения сущностных признаков социалистической ориентации, примеряя которые к конкретной стране можно бы­ло бы определить насколько заявления об ориентации на соци­ализм отвечают реальной практике. Среди этих признаков можно выделить как наиболее важные следующие; закрепле­ние у власти авангардных «революционно-демократических» партий, олицетворявших «власть народа», проведение аграрной реформы с ориентацией на кооперирование крестьянства, огра­ничение крупной собственности и создание госсектора — га­ранта социалистических преобразований в промышленности, внешнеполитическая ориентация на социалистический лагерь и участие в движении неприсоединения.

В это же время во внешней политике СССР стали появлять­ся подчас и чисто имперские интересы, в связи с социалистиче­ской ориентацией. Он более широко стал поддерживать те страны, которые «активно боролись против империализма», со­ставляли «машину голосования» СССР в ООН. Важную роль стали играть военно-стратегические интересы Советского Союза. Страны, на которых замыкались эти интересы, пользова­лись более щедрой поддержкой, и в случае возникновения си­туации выбора им отдавалось предпочтение. Как, например, в случае военного конфликта между Сомали и Эфиопией, ког­да выбор был сделан в пользу Эфиопии.

«Революционным демократам», стоящим у власти в этих странах, подчас прощались откровенные рецидивы антикомму­низма и полицейского террора по отношению к собственным коммунистам. Они, например, имели место в Египте президента 336 Г. А. Насера, в Сирии и Ираке после прихода к власти пар­тии Баас.

В 70-е гг. в странах социалистической ориентации начался процесс дифференциации, закончившийся, в целом, к концу десятилетия. Часть стран, таких, например, как Эфиопия, Гви­нея— Бисау, Ангола, Мозамбик, Народная Демократическая Республика Йемен, Афганистан, Лаос, Камбоджа, сблизила свои «социалистические ориентации» с советской моделью. В этих странах у власти закрепились радикально настроенные руководители, часть которых искренне тяготела к коммунисти­ческой идеологии, а другая — декларировала такой переход. Как правило, этому способствовал ряд обстоятельств, в том числе вооруженные конфликты, своего рода гражданские вой­ны, которые охватили эти страны либо являлись реальной уг­розой для некоторых из них, надежды лидеров в этих стран на получение более широкой, в том числе и военной помощи, же­лание ускорить продвижение по пути к «социализму».

Другую группировку составили такие страны, как, например, Кабо Верде, Зимбабве, Алжир, Ливия, Сирия, Ирак, Индия, Бирма. Их руководители продолжали говорить о социализме, но в практической деятельности они все дальше отдалялись от опыта стран «реального социализма». Они способствовали ук­реплению местного и иностранного капитала, широко сотрудни­чали с Западным миром в экономической сфере, в общест­венной жизни отвергали резкие классовые границы, столь ха­рактерные для «(реального социализма». На наш взгляд, уже тогда создаваемые ими экономические модели, были ориенти­рованы на строительство госкапитализма. Вместе с тем, эти страны продолжали оставаться в числе друзей Советского Со­юза, числились приоритетами его геополитических интересов.

Дифференциация стран изменила характер мотивов помо­щи, оказываемой им со стороны стран социалистического лаге­ря. Если первой группировке она оказывалась, основываясь на принципах, так называемого, пролетарского интернационализ­ма, то второй — на коммерческих и стратегических интересах.

В стране, сблизившееся с «реальным социализмом», с объ­ективной неизбежностью переносилась бюрократическая ста­линская модель социализма. Эта модель, насаждавшаяся в от­сталых племенных и полуфеодальных обществах, оказывалась еще менее работоспособной, ухудшенной. Неизбежными ее компонентами стали бюрократизация, некомпетентность и ве­домственность, клановость. К тому же по понятным внутрен­ним и внешним причинам, все возрастающая часть помощи стала носить военный характер. Оказываемая по политическим мотивам помощь все более отдалялась от взаимовыгодности, становилась безвозвратной для стран «реального социализма» 337 и воспитывала иждивенческое отношение к ним со стороны стран соцориентации.

Часто такой же невыгодный характер носила также помощь ряду стран второй группировки, в отношении которых СССР имел стратегические интересы (Сирия, например).

К началу 90-х гг. общая задолженность развивающихся стран Советскому Союзу составила 79203 миллиона инвалют­ных рублей. Если из этой суммы вычесть долги социалистиче­ских стран, то на страны соцориентации придется 30239 мил­лионов инвалютных рублей. Из общей суммы задолженности большую часть составляли долги по завершенным объектам и контрактам.

Не менее объемной оказалась и задолженность западным-кредиторам, предоставлявшим кредиты по коммерческим сооб­ражениям. И хотя с ними руководство стран соцориентации считало необходимым рассчитываться в первую очередь, одна­ко к середине 90-х гг. долги оказались настолько обремени­тельными, что в ряде стран даже проценты по ним оказалось погашать нечем.

Десятилетие 80-х гг. внесло существенные коррективы в теорию и практику социалистической ориентации. Энергетиче­ский кризис 1973—1975 гг. побудил передовые капиталисти­ческие страны встать на путь структурной перестройки народ­ных хозяйств, в ходе которой предпочтение было отдано нау­коемким отраслям, тесно связанным с научно-техническим про­грессом, обеспечившим мощный прилив сил рыночной эконо­мике. Плановое же хозяйство Советского Союза и стран соци­алистической ориентации оказалось неотзывчивым на НТР, и разрыв в темпах роста промышленного производства и уров­нях благосостояния народов западного и восточного блоков стал стремительно увеличиваться. Тяжким бременем для на­родного хозяйства СССР стала гонка вооружений, в которую был втянут Советский Союз. Социализм проигрывал затянув­шееся противоборство с развитыми капиталистическими стра­нами, в которых человеку жилось явно лучше, чем в социали­стическом мире. Поглощенные проблемой собственного выжи­вания, страны социализма и СССР в первую очередь во вто­рой половине 80-х гг. отступились от роли «двигателя и гаранта» мирового революционного процесса. Одним из по­следствий этого стала существенная потеря интереса сод-стран к «третьему миру», включая и страны социалистической ориентации.

Кризис социализма совпал с глобальным навязыванием аф­роазиатским государством рыночной экономики. В октябре 1985 г. международные 338 финансовые организации в лице МВФ и МБ^ одобрили, так называемый, план Бейкера, предусмат­ривающий создание в «третьем мире» наиболее благоприятных условий для частного капитала и сокращения расходов на со­циальные нужды. Будучи в состоянии выплатить долги этим организациям, афро-азиатские государства вынуждены были принять этот план, ибо альтернативный источник получение помощи в лице СССР и других стран социалистического лаге­ря к началу 90-х гг. исчез.

Таким образом, к концу 80-х гг. исчезли два важных фак­тора, стимулировавшие ранее обращение к социализму молодых государств Азии и Африки, - вдохновляющий образец (он обанкротился) и реальная политическая, экономическая и во­енная помощь.

Вслед за распадом СССР последовало крушение некоторых режимов социалистической ориентации (Эфиопия, Афганистан, Южный Йемен) « быстрая эволюция, в сторону рыночной эко­номики других (Зимбабве Кабо Верде, Лаос, Камбоджа). Столь стремительные перемены обусловлены не только крахом ев­ропейских социалистических стран, но и возникшим у новой России нигилизмом к странам соцориентации, вызванным не­дооценкой глубокой и многосторонней взаимозависимости сов­ременного мира, неприемлимым для России, претендующей быть великой державой.

Исчезновение альтернативной капиталистической системы, прекращение помощи и поддержки бывших стран - социалисти­ческой ориентации, оставляет их один на один с индустриаль­ными державами. Быть объектом неоколониализма они не желают, а вырваться в число индустриально развитых стран в обозримом: будущем они навряд ли смогут. Стало быть, объек­тивная почва для поиска альтернативных моделей развития еще надолго сохранится. И даже если согласиться с утвержде­нием А. Кивы о том, что «марксизм является реакцией отста­лого традиционного общества на модернизацию, которая мо­жет быть только капиталистической»^, где гарантии того, что маятник истории по истечении некоторого времени не качнет­ся опять в сторону социализма, в таком его варианте как, на­пример, «социализм с китайской спецификой».

Крайности в исторической науке неплодотворны, а для об­щественного развития, они просто опасны. Кризис и развал 339 социалистических стран Европы, на наш взгляд, еще не дают основания выносить приговор в пользу «только капитализма», так как в этом случае опять насаждается «всемирно-историче­ская закономерность», только теперь вместо вектора социализ­ма утверждается вектор капитализма.

Страны социалистической ориентации в большинстве своем не преуспели в развитии, как не преуспел и ряд стран капита­листической ориентации. Но это не значит, что поиск ответа на вопрос: «как обеспечить благополучие этих народов?» — прекратился. Он будет продолжен, ибо стремление к общест­венному и социальному прогрессу неистребимо.

В начало документа