Психология внимания/Под редакцией Ю. Б. Гиппенрейтер щ В. Я. Романова. М

Вид материала

Документы

Содержание Несуществование внимания1 О внимании1 Расчленение и внимание Насыщение и внимание

Подобный материал:

• Джемс У. Внимание, 267.73kb.
• Левонтин Р. Умственные способности // Психология индивидуальных различий / Под ред., 355.88kb.
• П. И. Зинченко непроизвольное запоминание и деятельность, 191.94kb.
• Личко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков, 2504.22kb.
• Личко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков, 489.21kb.
• Личко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков, 502.16kb.
• Личко А. Е. Психопатии и акцентуации характера у подростков, 495kb.
• Психология внимания. Хрестоматия. /ред. Ю. Б. Гиппенрейтер, В. Я. Романов. М.: ЧеРо,, 447.87kb.
• Атватер И. Я вас слушаю, 425.44kb.
• Первобытное мышление психология мышления. Под ред. Ю. Б. Гиппенрейтер и В. В. Петухова., 160.49kb.

и приятное одурение, сопровождаемое

420

слабым головокружением. Органические ощущения здоровья и приятной теплоты сразу

возросли. Делать небольшие движения было очень приятно, но направлять их к

какой-нибудь определенной цели становилось уже трудно. Всякое такое действие

требовало сознательного усилия, направленного как бы против овладевшего мною

легкого сна. Активная мысль так ослабела, что я не мог сосчитать своего пульса.

Сосредоточивать внимание на производившихся в это время определениях

продолжительности двигательной реакции было совершенно невозможно: иннер-

вационное напряжение или сразу разрешалось в движение, или вовсе не удавалось.

Следовательно, первыми ослабели воля и активное внимание. Напротив, пассивная

восприимчивость ясно возрастала; краски окружающих предметов стали для меня

ярче, их очертания - резче, воздушная перспектива как бы исчезла. Вместе с тем,

не стесняемые сознательною волею, чувства и волнения совершенно произвольно

ассоциировались со случайными внешними представлениями, не имеющими с ними

никакой реальной связи, например, приятное чувство физической истомы и теплоты

странным образом присоединялось к различным зрительным представлениям, и потому

внешние предметы и их очертания казались мне как-то особенно приятными, т. е.

сознательная мысль уже так ослабела, что мало разделяла объективные причины от

субъективных, однако еще не исчезла совсем, ибо эти субъективные состояния еще

не приобретали предметности в виде галлюцинаций.

При еще увеличившейся слабости воли эмоции стали появляться совершенно

произвольно. Без всякой причины хотелось смеяться. По временам я уже начинал

впадать в бессознательное состояние. За эти моменты счет времени так ослабевал,

что при возвращении сознания мне казалось иногда, будто прошло минут 10, между

тем как промежутки бывали не больше 5 секунд.

Постепенно усиливаясь, субъективные ощущения начали преобладать над

объективными. Образы и воспоминания хотя и могли быть вызваны только с большим

трудом, но, раз вызванные, получали необыкновенную яркость. При закрытых глазах

эти образы заставляли забывать о реальном мире. Вскоре они получили почти

исключительно вид разнообразных геометрических фигур и по своему блеску и цветам

напоминали те фигуры, что мы видим, когда давим на глаз (фосфены). Наконец, эти

образы стали так ярки, что были видны и при открытых глазах, впереди реальных

предметов; нельзя сказать, что я не видел реальных предметов, но я забывал их за

яркостью галлюцинаций. Эти зри-

421

тельные галлюцинации не имели ничего подобного в следующих периодах сна.

Кажется, они шли периодически: то летели с ужасною быстротой, то исчезали,

оставляя сознание темноты. Воля над мыслями исчезла окончательно. Начинался

"вихрь идей".

В этот момент явились, должно быть, тягостные органические ощущения. По крайней

мере на меня сразу и без всякого внешнего основания напал безотчетный страх. Я

потерял всякую способность относиться к эксперименту по-прежнему. Он начинал

казаться мне страшным. Внезапно явилась мысль о смерти, о вечном безумии, об

отраве. У меня выступил такой сильный пот, что я ощущал его рукой через сукно

сюртука. Голова горела и болела. Руки стали холодны. Сердце билось так сильно,

что я его слышал; дыхание спиралось и становилось почти невозможным.

К этому времени относится замечательное явление: с окончательным ослаблением

воли и активной мысли ослабели нравственные чувства. Дело в том, что я

чувствовал себя очень дурно и был положительно уверен в печальном исходе опыта;

и несмотря на мысль о смерти, у меня явилось самое ничтожное тщеславие: я бредил

-и напрягал все усилия, чтобы сказать в бреду что-нибудь умное или

замечательное; я думал, что умираю,- и меня мучило желание умереть красиво.

Одним словом, с ослаблением воли и активной апперцепции исчезла и нравственная

сдерживающая сила; низшие эмоции -страха, желания жизни, тщеславия -сохранились

и даже усилились, высшие же исчезли.

Но органические страдания все усиливались. Постепенно все мои мысли, все

посторонние чувства исчезли: оставалась одна непрерывная боль, которую я не мог

точно локализовать. Я чувствовал, что нахожусь в каком-то темном и бесконечном

пространстве, наполненном моими же представлениями или, вернее, моими

страданиями. Эти образы быстро скакали один за другим и каждый ударял мне в

сердце. По спинному мозгу пробегали огненные струйки; желудок схватывали

судороги.

По временам я приходил в себя, и мне казалось, что я возвращался из какого-то

страшного странствования по загробной жизни; раз это сознание было особенно

сильно: мне буквально показалось, что я воскрес, и радость реальной жизни

охватила меня с такою силой, что я заплакал от счастья. Но эти моменты

продолжались недолго. Ночь безумия опять охватывала меня, и я опять переносился

в темный, бесконечный, холодный и неопределенный мир. Я часто старался

удерживаться от этого, но активная мысль совершенно ослабела: я не мог ни на чем

сосредоточиться. Только делая какое-нибудь произвольное движение рукою или

ногою, я мог

422

на несколько секунд оставаться в действительном мире. Вероятная причина этого -

теснейшая связь воли, направляющей движение, с активной апперцепцией.

Обессиленный физическою, а особенно психическою болью (может быть, подобною

меланхолической), я стал, наконец, впадать в сон и забытье. Движения мне были

невыносимы. Меня уложили спать. Сколько времени продолжался сон, я не знал19; я

чувствовал полное утомление; прежние дикие галлюцинации пролетали только изредка

и как бы вдали. Замечательно, что, несмотря на сон, я ясно слышал, как говорили

в соседней комнате, но понимать слов не мог.

Вдруг я проснулся, и все мгновенно изменилось -я был опять совершенно здоровым и

прежним человеком. Этот переход до такой степени удивителен, что я могу пояснить

его только через сравнение. Когда Данте сошел до конца ада, мир внезапно для

него перевернулся: звездное небо было не внизу ада, но над ним; когда я дошел до

конца сна, мир внезапно для меня перевернулся: то, что казалось ужасною

действительностью, стало ничтожною галлюцинацией, занявшей скромное место среди

прочих воспоминаний о пережитом. И это внезапное умаление ужасного было так

странно, что, проснувшись, я прежде всего рассмеялся.

Некоторая слабость мысли сохранилась еще и на следующий день. Я не узнавал дома

и улицы, где жил, забывал все вещи и т. п. Но все это было лишь следствием

душевной усталости и той силы, с которой пережитое во время опыта вновь

привлекало меня. Неприятного или безумного в этом состоянии не было уже ничего.

II. Объективные наблюдения20

В 7 час. 30 мин. вечера Н. Л. принял 8 гран cannabis indicae в пилюлях.

7. 30. Пульс 94 в минуту. Ощущение утомления. Общее состояние-приятное.

7. 38. Определение времени реакции при внимании, обращенном на возможно быстрое

произведение движения21. Хроноскоп показал следующие величины, которые мы

сопоставляем с величинами, полученными при нормальном состоянии (незадолго до

приема гашиша):

19 Как оказалось, всего 15 минут.

20 Эти объективные наблюдения произвели ассистенты проф. Вундта D-r Ludwig

Lange и D-r О. Kulpe. Сюда входят и субъективные замечания, записанные ими с

моих слов во время самого опыта.

21 Так называемая мускульная реакция.

423

в нормальном состоянии:

142 о22

128

128

136

153

129

142

142

163

140

174

145

148

109

\

итого:

число опытов 14; среднеарифм. 141; среднее отклонение 11.

103

114

105

112

121

104

126

103

124

113

106

107

109

132

112

\

J

итого:

число опытов 15;

среднеарифм. 113; среднее отклонение?.

7. 40. Все предметы кажутся ближе; они рисуются резче, отчетливее, лучше.

7. 47. Ощущение увеличенной мышечной силы в связи с общим повышением чувства

жизненной энергии.

7. 48. Определяется время реакции, при внимании обращенном на возможно быстрое

восприятие данного внешнего раздражения. Получены следующие величины:

в нормальном состоянии:

254о Л 273 \

256 178

142 220

174 194

170 190

143 итого: 200

254 число опытов 15; 163

180 среднеарифм. 193; 227

217 среднее отклоне- 234

122 ние 40. 205

142 194

169 188

193 174

255 212

233 J 183

199 У

итого:

число опытов 15;

среднеарифм. 202; среднее отклонение 19.

Через а мы обозначаем (по примеру Кеттелла) одну тысячную секунды.

424

7.50. Чувство равновесия нарушено. Общее состояние продолжает быть приятным.

Внешние предметы кажутся движущимися именно благодаря чрезвычайно усилившейся

восприимчивости к ин-нервационным ощущениям (ощущения движения глаза и головы не

соответствуют более перемещению предметов в поле зрения).

7. 55. При закрытых глазах являются зрительные галлюцинации, а именно в виде

простых геометрических фигур.

8. 3. Определяется длина волн волевого чувственного внимания. Берется предельное

малое зрительное впечатление (крайние полосы на вертящемся массоновском круге),

и Н. Л. со вниманием фиксирует их, благодаря чему эти слабейшие ощущения

являются усиленными. Регистрируя хроноскопом эти последовательные (мнимые)

усиления, определяем длину волн внимания23.

итого:

число опытов 15; среднеарифм. 3,4 среднее отклонение 0,7".

8. 7. Начало чрезвычайно сильных галлюцинаций; они геометрического вида.

8. 15. Начало тягостных ощущений и общего недомогания. Производятся опыты для

определения точности в оценке протяжений по движениям (руки). Н. Л. чертит с

закрытыми глазами ряд линий, которые ему кажутся равными одному русскому дюйму,

причем получаются следующие величины:

в нормальном состоянии:

итого:

число опытов 10; среднеарифм. 23,3; среднее отклонение 1,6.

О волнах внимания и способе их определения см. "Колебания внимания", стр. 314.

3,6" 3,0

4,4 4,1

3,8 2,8

3,8 3,4

4,2 2,5

4,6 2,4

2,7 3,0

(пауза) 2,3

30,5 -шЛ 22,5, nnO

25.5 24,0

25.5 итого: 25,5

22,5 число опытов 10; 20,0

21,0 среднеарифм. 25,3mm 25,0

24,5 среднее отклоне- 26,0

25,5 ние 2, 1mm 22,0

28,0 24,0

23,5 21,0

27,5 J 23,0 /

425

Действительная же длина русского дюйма 25,4mm.

8.23. Пульс 92. Голова очень горяча.

8.25. Чрезвычайно обильное потоотделение.

8.34. Временное улучшение общего состояния. Опыты над цветовым контрастом

показывают его неизмененным. После возобновления болезненного припадка Н. Л.

заявляет, что в сравнении с тем, что он переживает, всякое занятие наукой вздор,

да и вообще вся наука только суета, не имеет никакого серьезного значения. Это

же Н. Л. повторяет и впоследствии, в связи с размышлениями о смерти. Нередко он

многократно говорит то же самое. Всякий интерес к опыту у него исчез. Общее

самочувствие все ухудшается.

8. 37. Колющие боли в спине и жгучие в животе; дыхание судорожное, со стонами.

Общее тягостное состояние достигает своего maximum'a. После продолжительного

молчания и как бы отупения начинается бред. Н. Л. жалуется то на физическую

боль, то на невыносимо тягостное душевное состояние. Он требует, чтобы позвали

врача и дали противоядие, многократно утверждает, что он не проживет еще и пяти

минут; но не смерть ему страшна, а то, что он умрет сумасшедшим. Кроме того, во

всем, что он говорит, сквозит самый отчаянный Weltschmerz. Каждые пять минут он

спрашивает, сколько прошло времени: ему кажется, что с последнего такого вопроса

протекли целые часы. Вместе с тем он сознает, что все его слова и жесты

действуют на присутствующих крайне удручающим образом и невольно возбуждают в

них различные опасения; поэтому он неоднократно просит простить его.

Замечательно, до какой степени ясно и обдуманно все, что он говорит, если

выделить, конечно, болезненные преувеличения; двойственное действие гашиша

(дикие фантазии наряду с трезвым самонаблюдением) у него явственно видно. После

приступа дикого бешенства и самых отчаянных речей

в 10. 5 Н. Л.впадает в молчаливое состояние, которое

в 10. 15 при полном утомлении уступает место сну.

10. 30. Н. Л. уже просыпается, и притом со смехом и вообще в чрезвычайно

приятном безболезненном состоянии. Галлюцинации совершенно исчезли; однако,

сходя с лестницы (в темноте), Н. Л. чувствует большую неуверенность, и вообще

психическое состояние его еще весьма ненормально- он не узнает, например, дороги

домой, а также своей квартиры.

426

III. Выводы.

Из предыдущих заметок мы можем, между прочим, сделать следующие выводы:

1. При отравлении гашишем явления интеллектуальные, вообще говоря, сохраняются

неизменными, в то время как явления аффективные крайне усилены, а волевые -

крайне ослаблены. Такова общая картина этого состояния. Но поскольку познавание

определяется волею (явления активной апперцепции или внимания), оно тоже бывает

ослаблено и даже вовсе парализовано; поскольку аффективная жизнь есть результат

дисциплины воли (область сдерживающих нравственных чувств), чувствования

являются не просто усиленными, но и их прежнее соподчинение по интенсивности

(равновесие) нарушенным. Сохранение интеллектуальных явлений особенно резко

заметно в полном сохранении памяти (пассивной), которая почти исчезает при

отравлении опием. Кроме практического значения для самонаблюдений эта

особенность гашиша сравнительно с опием имеет и общий теоретический интерес.

Почему психические состояния, вызванные гашишем, соединены в сравнительно

твердые ассоциации, а состояния вызванные опием, - нет, это объяснить нелегко.

Может быть, это различие должно объяснять характером менее определенных

состояний, вызываемых опием, т. е. может быть, способность психических явлений к

ассоциированию определяется не только их сходством или смежностью, но и какими-

нибудь другими их свойствами, например большей или меньшей ясностью и

определенностью. Или, может быть, к непосредственной ассоциации способны не

вообще все психические явления, а, например, только познавательные (которые при

гашише сохраняются), а прочие ассоциируются только через них? Все это вопросы,

для разрешения которых мы почти не имеем материала.

2. Уже многократно психологи указывали на странное явление, вызываемое гашишем,

именно на так называемое "растяжение пространства и времени": незначительные

промежутки времени и небольшие расстояния кажутся для отравленного гашишем

чудовищными, бесконечными. Из приведенных выше наблюдений видно, однако, что это

растяжение не имеет самостоятельного характера, но растяжение времени

обусловлено тягостными чувствованиями, а растяжение пространства - ощущениями

усталости. Именно приведенные выше данные показывают, что растяжение времени

имело место лишь во второй период опьянения, после появления тягостных ощущений,

и отсутствовало, пока состояние было приятным. А относительно растяжения

простран-

427

ства мои опыты показывают, что при малых движениях, не сопряженных с утомлением

(например, при незначительных движениях кистью руки), растяжение пространства

вовсе не наблюдается. Конечно, можно бы было возразить на это объяснение, что

при обыкновенной усталости пространство не растягивается. Но, во-первых, такое

категорическое утверждение вряд ли верно - например, для утомленного путника

дорога, которую ему еще остается пройти, действительно кажется длиннее, чем она

есть; а во-вторых, та вялость и апатичность, которые овладевают нами под

влиянием гашиша, так необыкновенны и исключительны, что не могут быть исправлены

предыдущими опытами. Замечательно также, что иллюзия при гашише

распространяется, по-видимому, лишь на то пространство, которое мы должны

пройти, а не на то, которое уже прошли, что также указывает не на какое-нибудь

общее поражение органа восприятия пространства, а лишь на изменение одного из

его масштабов.

3. Особенно замечательны явления, связанные с ослаблением воли. Это ослабление

наступило почти мгновенно, именно около 8 час. 5 мин., вместе с появлением

сильных галлюцинаций. Действительно, психометрические наблюдения, произведенные

до этого момента, не показывают почти никакого отклонения от нормальных величин:

время реакции при внимании, обращенном на движение, было равно 137 о (нормальное

же 112 о24), а при внимании, обращенном на восприятие, - 193 о (нормальное же

202 а); далее, длина волны чувственного внимания в зрительных ощущениях

оказалась равной 3,4" и нормальная величина тоже 3,4". Психометрические же

данные, полученные после этого срока, показывают крайне сокращенные времена, т.

е. наступление, так сказать, судорожного состояния механизма, управляющего

вниманием и активным воспоминанием, причем, как всегда в подобных

обстоятельствах, механизм, действуя самостоятельно и независимо от воли

человека, исполняет свои функции быстрее и чаще, может быть, точнее. Так, опыты

с Treppenfigur Шредера дали 1,5", а нормальная продолжительность в этой смене

3,5", опыты над вызовом воспоминаний дали 2,1", а нормальная продолжительность -

3,1". Замечательно, что среднее уклонение отнюдь не увеличилось сравнительно с

нормальным, а во втором ряде опытов даже несколько сократилось (нормальное

0,6").

4. Гашиш замечательным образом повышает общий уровень эмоций, хотя болевая

периферическая чувствительность бывает иног-

Эта, впрочем и сама по себе незначительная, разница в 29 тысячных секунд

объясняется, очевидно, не вполне удачным рядом наблюдений, как то показывает и

чрезмерно большое среднее уклонение (14 о вместо нормальных 7,5 а).

428

да даже понижена25. Принимая во внимание, что все болезненные явления в нашем

случае исчезли так быстро и бесследно, что общее органическое состояние уже на

следующий день было вполне нормальным, мы должны, кажется, предположить, что

органическое расстройство и во время опыта было в действительности вовсе не

серьезно. Но такова была аффективная неустойчивость, что это незначительное

расстройство казалось субъекту ужасным и в полном смысле слова невыносимым.

Совершенно такое же несоответствие чувствований с их причинами констатируют и

все другие наблюдатели26, и мне лично известны случаи, когда прием гашиша

порождал такое радостное и веселое настроение, что человек из-за самой ничтожной

причины хохотал без устали. Замечательно, что это усиление не ограничивается

общим настроением, но распространяется, например, и на эстетические эмоции. Я

помню, что когда мне показали круг с секторами дополнительных цветов, я не мог

от него оторваться, так прекрасен он мне казался; то же самое указывают Рише и

Карпентер относительно музыки и даже отдельных музыкальных тонов27. Такое

совершенно общее действие гашиша на аффективную возбудимость служит, по-

видимому, подтверждением физиологической теории чувствований, именно указывает

на то, что чувствования суть своего рода ощущения. К сожалению, психология

чувствований еще так мало развита, их генетическая преемственность так мало

выяснена, что сделать какие-нибудь более определенные выводы из приведенных выше

данных в настоящее время вряд ли возможно.

На этом мы и закончим нашу заметку, выразив желание, чтобы такого рода

наблюдения были произведены в более широком объеме. Вряд ли возможно

сомневаться, что систематическое производство таких экспериментов и их

осторожное толкование могут дать целый ряд важных психологических данных, и

притом в тех областях, которые до сих пор почти не поддаются изучению с помощью

обыкновенных методов экспериментальной психологии.

'' Нотнагелъ и Россбах: "Руководство к фармакологии". Русск. пер. д-ра мед.

Иванова.

26 "Я помню, -говорит Рише ("Сомнамбулизм, демонизм и яды интеллекта". Русск.

пер.), - когда один из моих друзей однажды принял гашиша, я хотел было, чтобы

испытать степень его чувствительности, уколоть его слегка булавкой; самый вид

этой булавки привел его в неописанный ужас. Он бросился бежать с вопля-ми, как

будто я хотел серьезно ранить его, потом упал передо мною на колени, умоляя

меня, во имя нашей дружбы и всего святого, не подвергать его этой ужасной муке;

выражая свои ужас и мольбы, он прибегал к таким трагическим речам и жестам, что

трудно было удержаться от смеха".

* Рише, ibid. Карпентер. Физиология ума. Т. II, русск. пер., стр. 196 и след.

- Ср. Могеаи Т. Du hachich et de 1'alienation mentale. Etude psychologique.

429

Э. Рубин

НЕСУЩЕСТВОВАНИЕ ВНИМАНИЯ1

Представление о внимании характерно для наивного реализма. В психологии оно

становится источником псевдопроблем. Для наивного реализма внимание означает

субъективное условие или активность, содействующую тому, чтобы предметы

переживались с высокой познавательной ценностью, т. е. чтобы вещи переживались

такими, какими они согласно представлениям наивного реализма и являются в

действительности. Уже из-за этой оценочной точки зрения представление о внимании

непригодно для психологии. Впрочем, внимание есть взрывчатое вещество и для

самого наивного реализма, поскольку его основная установка состоит в том, что

субъективность и видимость совпадают. Если внимание есть обозначение

субъективных условий переживания, которым и ограничиваются, то, вместо того

чтобы проводить реальные исследования, закрывают глаза на главную тему

психологии, а именно на раскрытие и исследование этих субъективных условий

переживания. А поскольку эти условия, которые частично анализируются в

"психологии задачи", от случая к случаю изменяются, то и внимание означает, хотя

над этим, как правило, не задумываются, либо нечто весьма неопределенное, либо

нечто неоднородное, в разных случаях различное. Поэтому-то ни одно определение

внимания и не могло удовлетворить психологов, тогда как внешне можно было все

объяснить вниманием. Поэтому-то в действительности внимание как объяснительный

принцип должно было исчезать всякий раз там, где исследование проникало в

феномены и раскрывало их условия и факты. Поскольку термин "внимание" не

обозначает ничего определенного и конкретного, то, чтобы все-таки поставить ему

в соответствие некую реальность, легкомысленное предположение вызывает к жизни

фикцию формальной и абстрактной деятельности души.

Слово "внимание" является в большинстве случаев излишним и вредным. Когда,

например, некто Майер смотрит в свою тетрадь, то псевдонаучно это можно выразить

так: "Майер направил свое внимание на тетрадь".

По-видимому, говорят так не только ради изысканности выражения, но также и для

того, чтобы открыть дорогу опасному недоразумению, будто в нашей познавательной

жизни имеется не-

Рубин Э. Тезисы доклада на IX Международном психологическом конгрессе в Йене,

1925.

430

кий прожектор, который перемещается то туда, то сюда по воспринимаемому

предмету. Воспринимаемых предметов нет в наличии, но они как будто только того и

ждут, чтобы внимание как некий прожектор высветило их, они возникают лишь при

содействии всех субъективных условий.

Так называемые типы внимания суть лишь описательные характеристики поведения

различных людей и не имеют объяснительной силы. Вместо того чтобы сказать

просто, что Майер неустойчив, говорят, что Майер относится к неустойчивому типу

внимания.

В докладе будет сказано о том, какого рода переживания и факты обнаруживаются

при одновременном воздействии двух голосов.

Результаты будут приводиться в виде конкретных примеров, с тем чтобы в каждом

отдельном случае показать, сколь недостаточным и ничего не говорящим является

обычный способ объяснения работой внимания.

К. Коффка

О ВНИМАНИИ1

...Ясное расчленение оказывается функцией поля в целом и его отдельных

характеристик, а не результатом предсуще-ствующих анатомических условий. Из

множества других в высшей степени показательных экспериментов упомяну лишь об

одном, чтобы подтвердить положение о том, что структура поля в целом, а тем

самым и ясность его частей определяются не размещением стимулов или фактором

внимания, но фактическими единицами, порождаемыми организацией.

Если составленная из штрихов вертикальная линия (рис. 1) удаляется от точки

фиксации настолько, что воспринимается еще

I I

СТ)

т

Рис. 1

Рис. 2

совершенно ясно, а наблюдатель сосредоточивает затем свое внимание на одной из

центральных частей этой линии, то в результате оказывается, что эта часть,

вместо того чтобы подчеркиваться, редуцируется и видится теперь уже неясно.

Больше того, если надлежащим образом подобрать соотношение размеров целого и его

частей, то эта часть может вовсе исчезнуть, так что наблюдатель будет видеть

пробел в том месте, где раньше виделась эта линия. Изолируя часть структурного

целого, наблюдатель разрушает эту часть. Здесь мы видим бесспорное

доказательство тому, что именно более широкое целое как некий объективный факт

определяет видимость своих частей, а вовсе не установка наблюдателя {...}.

Красивый эксперимент выполнил Гельб2. На большом листе картона было нарисовано

двойное черное кольцо внешним диа-

Koffka К. Principles of Gestalt Psychology. N.Y.,1935.

Gelb A. Grundfragen dcr Wahrnehmungs psychologic. Ber. ub. d. VII.Kongr. f.

exp. Psych. lena, 1921.

432

метром 36 см с толщиной черных линий 8 мм и величиной зазора 5 мм. Испытуемый

фиксирует монокулярно центр кольца. Сверху накладывается еще одно белое кольцо,

в котором имеется щель примерно в 12°, и объект удаляется от испытуемого

настолько, чтобы две дуги, видимые в щель, слились в одну, полностью поглотив

разделяющее их белое поле. Если теперь верхнее кольцо снять, то можно ясно

видеть двойное целое кольцо с белым промежутком между двумя черными

окружностями. Аналогично если вместо двойного черного кольца использовать

цветное одинарное, а объект поместить на таком расстоянии от испытуемого, чтобы

через наложенную сверху маску он видел уже бесцветную дугу этого цветного

кольца, то, когда маска будет снята, испытуемый вновь увидит вполне отчетливо

окрашенную окружность (рис. 2).

Противоположный эффект наблюдается, когда мы вместо колец и окружностей

используем двойные прямые линии. Если при том же самом удалении, что и в

предыдущих экспериментах, один из концов такой линии фиксируется, то без маски

прямые будут сливаться на расстоянии около 10 см от точки фиксации, тогда как

небольшой их отрезок будет видеться двойным и при расстоянии 20 см. Это

показывает, что степень организации частей поля зависит от рода их организации,

от их формы. Хорошие формы будут и лучшими фигурами, т.е. они будут обладать

более ясным расчленением и окраской, нежели плохие формы. Тот факт, что

небольшие участки двойных прямых линий получают при этом преимущество перед

линиями в целом, проистекает из концентрации внимания на их небольших участках.

Внимание, подобно установке (attitude), представляет собой силу, которая берет

свое начало в Эго (Ego) и будет поэтому рассматриваться нами ниже. Но уже из

данного эксперимента мы должны сделать вывод о том, что внимание, добавляя

энергию к той или иной части поля, будет увеличивать ее расчлененность, если

только она и без того не расчленена уже настолько, насколько это вообще возможно

в данном случае. Поскольку же в случае с окружностями малые части даже

проигрывают по сравнению с целой фигурой, хотя они должны были бы выигрывать от

возрастания внимания в той же мере, что и малые отрезки прямых линий, то мы

должны признать, что внутренние силы организации должны оказываться более

сильными, чем эффект, создаваемый энергией, которую добавляет внимание (...).

Если же эмпирицист намерен возражать против нашего положения о том, что

расчленение поля на фигуру и фон есть дело

433

организации, то он должен прежде всего объяснить, что же это такое. Поскольку

мне известна только одна попытка такого рода объяснения, прибегающая к гипотезе

о внимании, несостоятельность которой обнаруживалась уже неоднократно, я

воздержусь здесь от какого бы то ни было ее обсуждения3.

Мы слышим телефонный звонок и бросаемся к телефону или, если погружены при этом

в приятную послеобеденную дрему, испытываем потребность подойти к телефону и

растущий гнев из-за подобного беспокойства, даже если на самом деле мы и не

подчиняемся звонку. Такой своеобразный "характер требования" звонка является,

очевидно, результатом опыта; очевидно также, что он апеллирует при этом к

определенным нашим потребностям. Но все это еще не дает нам полной картины

происходящего. По отношению к этому "сигналу", так же как и по отношению ко

многим другим, мы должны поставить вопрос о том, почему же он оказался

выделенным. Пытаясь ответить на этот вопрос, мы обнаруживаем, что довольно часто

выбираем сигналы только потому, что они оказываются наиболее пригодными для

того, чтобы быть сигналами, потому что сами по себе они уже несут определенный

"характер требования", который позволяет им наполняться специфическим значением.

Неожиданность, интенсивность и навязчивость телефонного звонка являются именно

такого рода характеристиками.

Внимание. Эти три характеристики перечислялись прежде в качестве "условий

внимания" вместе с целым рядом других, которые мы лишь упомянем: определенные

качества, такие, как горький вкус, запах мускуса, желтый цвет, оказывают

особенно сильное действие на внимание. Спор об условиях внимания, который

четверть века назад был столь напряженным и играл ведущую роль в психологической

драме, вскоре потерял всякий интерес для психологов. Причина этого, как мне

представляется, лежит не столько в тех фактах, которые давали материал для этого

спора, сколько в самом понятии или понятиях внимания, которые накладывали на

него свой отпечаток. Мы не видим никакой пользы от разбора этих старых

представлений. Вместо этого мы определим внимание в соответствии с нашей общей

системой; вместе с тем мы получим такое его определение, которое находится в

полном соответствии с тем значением этого слова, в котором оно употребляется в

обыденном языке. Когда мы однажды уже столкнулись с фактом внимания, мы сказали,

что оно пред-

3 Koffka К. Perception: An Introduction to Gestalt-Theorie. "Psychol.

Bull.", 1922. 434

ставляет собой силу, исходящую от Эго и направленную к объекту. Это, конечно, и

есть то, что обычно обозначается словом "внимание", когда мы, например, говорим:

"пожалуйста, обратите внимание на то, что я говорю" или: "пожалуйста,

сосредоточьте внимание на своей проблеме". Рассматривать внимание (как это

делает Титченер4) как просто качество, атрибут или некое измерение (dimension)

объектов в поле, называемое ясностью, -значит лишать внимание его главной

характеристики, а именно его Эго-объектной взаимосвязанности. И если мы

определяем внимание как Эго-объектную силу, то мы можем считать это справедливым

в отношении не только так называемого произвольного, но также и непроизвольного

внимания. В первом случае силы исходят от Эго, во втором -преимущественно от

объекта. Этот способ рассмотрения внимания не является, естественно, абсолютно

новым. Он просто не получил должного признания у тех психологов, которые желали

исключить из своей науки Эго, а вместе с Эго и всю психологическую динамику. Но

когда мы читаем определение Стаута': "Внимание есть направленность мысли на тот

или иной особенный объект, предпочитаемый другим", -мы узнаем ту же общую идею.

Действительно, мы должны предполагать определенное Эго для стаутовской "мысли".

Интенсивность, неожиданность, навязчивость как условия внимания вносят в наше

определение весьма определенный смысл. Внимание как некоторая сила внутри

целостного поля может пробуждаться не непосредственно стимуляцией, но объектами

поля, которые, в свою очередь, обязаны своим существованием стимуляции.

Следовательно, мы должны сказать, что объекты, которые продуцируются сильными,

неожиданными и навязчивыми стимулами, а также стимулами с особыми качествами,

приобретают свой особый характер благодаря тому, что они воздействуют на Эго.

Если эти старые положения об условиях внимания истинны, они вновь указывают на

то, что "характер требования" может принадлежать не только потребностям Эго, но

также и объектам в поле, которые этим Эго продуцируются.

Titchener E. В. A Text-Book of Psychology. N. Y., 1910. Stout G. F. Analitic

Psychology, vol. I. L., 1909.

В. Кёлер и П. Адаме ВОСПРИЯТИЕ И ВНИМАНИЕ1

РАСЧЛЕНЕНИЕ И ВНИМАНИЕ

В одной из работ, посвященных проблеме перцептивной организации и научению, мы

пришли к следующим выводам.

1. Во многих ситуациях научение не менее существенно для перцептивного

расчленения, чем высокая степень организации.

2. Высокая степень организации оказывает на материал сильное давление,

противодействующее его расчленению. Такая сильная организация должна, по-

видимому, преодолевать действие научения и препятствовать ему. Однако

давление сильной организации может быть в известной мере преодолено испытуемым.

• •••••••••"•••••

3. Порог расчленения внутри ................

более сильной организации должен быть высоким2. Этот порог ••••••••••••••••

будет, вероятно, ниже, но все-таки еще довольно высоким в том случае, когда

испытуемый восприни- ................

мает материал, имея установку,

облегчающую расчленение3. ••••••••••••••••

Эти заключения относятся ................

к перцептивной фазе научения.

Насколько нам известно, до сих ••••••••••••••••

пор выполнено только два ис- Рис. 1 следования, непосредственно

относящихся к затронутой нами проблеме: одно, более раннее,- Кречевским4 и

другое, не так давно,- Кречем и Кэльвином5. Результаты в обоих случаях не

противоречат нашим выводам.

1 Kohlcr W., Adams P. Perception and attention ("Amer. J. of Psychol.", vol.

71, No 3, 1958.

2 Hebb D. O. Organization of behavior, 1949, 49.

3 Kohlcr W. Perceptual organization and learning. "The Amer. J. of

Psychol.", vol. 71, 1958.

4 Krechevsky J. An experimental investigation of the principle of proximity

in the visual perception of the rat. "Journal of experimental Psychology",22

1938 497-523.

3 Krcch П. and Calvin Л. D. Levels of perceptual organization and cognition.

"J. Abnorm. soc. Psychol.", 48, 1953, 394 - 400.

436

Начиная с работы Вертгеймера'' о перцептивной группировке, для демонстрации

феномена перцептивной организации используются особого рода объекты, один из

которых представлен на рис.1.

Такой объект в целом воспринимается как некая крупная единица, имеющая форму

квадрата. Когда внутри этого квадрата образуются горизонтальные (или

вертикальные) ряды точек, они все-таки остаются частями этой более крупной

организации. Действительно, тот факт, что в таких объектах те или иные ряды

пятен образуют горизонтальные (или вертикальные) линии, является демонстрацией

феномена расчленения. Это было подчеркнуто Кречем и Кэльвином, которые

использовали такие объекты в своих экспериментах. Эти исследователи не измеряли

порог расчленения объектов Вертгеймера, тем не менее их результаты показывают,

что он должен быть очень высоким: даже когда расстояния между пятнами в одном

направлении были значительно больше, чем в другом, испытуемые нередко совершенно

не замечали этого, несмотря на многократное предъявление объектов.

Можно было бы возразить, что это обусловлено тем, что время предъявления

объектов очень мало (0,06 сек). Это возражение неверно.

Порог расчленения таких объектов столь же высок и тогда, когда время экспозиции

значительно больше. Недавно мы показали это в очень простых экспериментах, где

объекты предъявлялись в течение одной или даже нескольких секунд. Чтобы получить

величину порога расчленения, мы меняли отношение расстояний между пятнами по

горизонтали и вертикали. Одни наблюдения были сделаны, когда испытуемый

рассматривал объект как фон, что означало отвлечение внимания от объекта, другие

-когда от испытуемого настойчиво требовали обращения к объекту как таковому. В

первой серии наших экспериментов мы предлагали первое задание.

Объекты были составлены из черных кружочков ('/8 дюйма в диаметре), которые

прикреплялись к квадрату из белого картона (со стороной в 7 дюймов). В одном

направлении (вертикальном либо горизонтальном) расстояние между кружочками

сохранялось неизменным, а именно 12/,6 дюйма. В другом направлении оно

уменьшалось от 12/(fi до 4/,6 дюйма. Для предохранения объектов они закрывались

сверху целлофаном. Контраст между кружочками и фоном при этом почти не менялся.

Объекты использовались как фон для картонной фигурки значительно меньшего

размера, и испытуе-

Wertheimer M. Untersuchungen zur Lehre von der Gestalt. "Psychol. Forsch.",4,

1923, 301-350.

437

мый должен был сообщить о том, нравится ему фигурка или нет, перемещая ее в одну

или в другую сторону. Фигурки не нарушали сколько-нибудь существенно восприятия

объектов. Больше того, объекты оставались свободными перед испытуемыми все

время, пока снималась одна фигурка и предъявлялась следующая. Каждый испытуемый

производил последовательно шесть выборов. Фоновый объект при этом не менялся. В

данных опытах использовались четыре различных объекта. Каждый служил фоном в

опытах с 5 испытуемыми. Один и тот же испытуемый имел дело только с одним

объектом.

Непосредственно после шести оценок испытуемого экспериментатор убирал объект и

просил испытуемого описать фон, на котором воспринималась фигура. Результаты,

полученные при таких условиях, мало отличались друг от друга. Иногда сообщалось,

что кружочки были размещены случайным образом, более часто -что они организованы

в вертикальные или горизонтальные ряды. Наконец, в отдельных случаях отмечалась

только горизонтальная или только вертикальная организация. Поскольку фактическая

расчлененность по одному направлению сопровождалась подавлением соответствующих

отношений в другом направлении, то лишь этот последний случай можно

рассматривать как указание на то, что расчленение действительно произошло.

В одной половине наших опытов изменялись промежутки по вертикали, в другой -по

горизонтали.

Испытуемыми были студенты разных колледжей.

В опытах, где объект выступал в качестве фона, результаты 20 испытуемых были

следующими. При постоянстве промежут-

ков по горизонтали или вертикали -

. дюйма и сокращении

промежутков по вертикали или горизонтали до / 1В, /16, /16> 4/|6 дюйма

расчленение в вертикальном направлении отмечалось соответственно О, 1, 2, 4

раза, а в горизонтальном направлении - О, О, 1 и 4 раза. Поскольку каждый

испытуемый имел дело лишь с одним соотношением промежутков, эти результаты не

зависели от какой-либо особой "установки". Известное совпадение результатов в

обеих сериях указывает на то, что в условиях наших опытов и для сравниваемых

испытуемых верхняя граница порога расчленения лежит между 5/16 и 4/16 дюйма.

Определенный таким образом порог оказывается чрезвычайно высоким. Будем считать,

что в среднем порог лежит в области 9/32 дюйма.

В следующей серии наших опытов испытуемым предъявлялись объекты того же типа с

инструкцией описать каждый из них сразу же после предъявления. Теперь объект

выступал уже не в качестве фона восприятия -на него прямо направлялось

438

"внимание". Мы даже и не пытались ввести какую-либо специальную установку помимо

этого простого требования внимания к объекту.

В опытах участвовали 10 студентов. Каждому из них последовательно предъявлялся

весь набор объектов, начиная с тех, где промежутки по горизонтали и вертикали

были равны между собой (12/16 дюйма). Объекты, в которых укорачивались

промежутки либо по горизонтали, либо по вертикали, предъявлялись попеременно.

Все объекты предъявлялись в течение 1 сек. Поскольку оказалось, что расчленение

как по вертикали, так и по горизонтали происходит при одном и том же соотношении

промежутков, результаты для этих двух ситуаций здесь объединены. По 10

испытуемым они получились следующими:

Предел уменьшения

промежутков 12/16 10/16 9/16 8/16 7/16 6/16 5/16

(в дюймах)

Число случаев расчленения 0 0 1 2 8 9 10

Можно сказать, что для группы в целом порог лежал теперь в промежутке между 8/16

и 7/16 дюйма, т. е. при разности расстояний (по горизонтали и по вертикали)

заметно меньшей, нежели в том случае, когда объект выступал в качестве фона.

Считая ее равной 15/32 дюйма, мы получаем для нее значение примерно 37% от

наибольшего промежутка. Следовательно, установка, которая требует внимания к

объекту, понижает порог, хотя он остается еще достаточно высоким. Расчленение

редко наблюдается до тех пор, пока промежутки по одному направлению не

уменьшатся более чем на одну треть.

Поскольку может показаться, что экспозиция длительностью в 1 сек все еще слишком

коротка для того, чтобы расчленение происходило легко, эксперименты были

повторены при экспозиции в 3 сек. Опять было 10 испытуемых. Результаты оказались

следующими:

Предел уменьшения

промежутков 12/16 10/16 9/16 8/16 7/16 6/16 5/16

(в дюймах)

Число случаев расчленения 0 0 0 2 8 9 10

439

Трудно увидеть какое-либо различие между этими результатами и теми, что были

получены при более коротких экспозициях.

Можно поэтому довериться результатам Креча и Кэльвина. Креч и Кэльвин показали,

что легкость, с которой расчленение осуществляется различными людьми, не связана

с остротой зрения. Величина порога в нашей группе может рассматриваться как еще

одно подтверждение этого факта. Ни один из двадцати испытуемых не обнаружил

расчленения, когда расстояния по двум направлениям были соответственно |2/16 и

|0/)6дюйма, т. е. когда разница приближалась к '/" дюйма. Расстояния как таковые

большинство испытуемых могли сравнивать с большей точностью. В этой связи мы

обнаружили очень простой и выразительный факт. Если поместить перед собой один

из наших объектов, который, несмотря на значительное различие между

вертикальными и горизонтальными промежутками, все-таки не кажется нам

расчлененным, то нетрудно выделить три кружка, которые вместе образуют

прямоугольный треугольник, и отстроиться от окружающих кружков7. Резкое различие

между вертикальными и горизонтальными сторонами треугольника совершенно очевидно

при этих условиях.

В той последовательности, в которой представлялись объекты, очередное уменьшение

промежутков между кружочками могло произойти как по вертикали, так и по

горизонтали. Результаты не позволяют говорить о том, что расчленение более легко

осуществлялось по горизонтали, хотя можно было бы думать, что вертикально-

горизонтальная иллюзия будет действовать именно в этом направлении. Очевидно,

это не оказывало заметного влияния на результаты наших экспериментов. Иллюзия

проявлялась, однако, когда выделялся прямоугольный треугольник. В этом случае,

хотя объективно промежутки были равными, вертикальный промежуток казался заметно

большим.

Отметим, что, в то время как вертикальные (или горизонтальные) линии образуются

в наших объектах лишь с большим трудом, эти же самые объекты содержат

компоненты, которые воспринимаются как таковые все время, а именно пятна или

кружочки. Условия сохранения их в качестве самостоятельных образований, конечно,

столь благоприятны, что на них почти никак не сказывается включение в общую

структуру объекта либо, при

Это более легкое задание, чем задача расчленения целого объекта с образованием

вертикальных (или горизонтальных) линий.

440

определенных условиях расчленения, в вертикальные или горизонтальные линии8.

Последовательность, в которой предъявлялись объекты в том случае, когда на них

обращалось внимание, могла привести к определенной установке, благоприятной для

нерасчлененной организации. Порог, полученный при этих условиях, мог оказаться

выше, чем при других условиях. Если это так, то результаты наших опытов не

показывают расчленяющего действия внимания во всей его полноте, однако вряд ли в

нашей ситуации такого рода увеличение порога могло быть сколько-нибудь большим.

Когда мы сами рассматривали объект, который только немногими воспринимался как

расчлененный, он и нам вовсе не казался расчлененным, и только после

настойчивого усилия ввести "правильное" расчленение иногда возникало очень

неустойчивое расчленение отдельных областей объекта.

Соглашаясь с результатами Креча и Кэльвина, мы не можем согласиться с некоторыми

замечаниями в адрес гештальтпсихоло-гии. Во-первых, можно утверждать, что и их

собственные наблюдения, и наши едва ли значат, что при определенных условиях

принципы гештальтпсихологии не действуют. Конечно, гештальтпсихо-логи никогда не

настаивали на том, что близость всегда оказывается решающим фактором, даже когда

силы организации, действующие в ином направлении, предельно сильны. Разве

является возражением против закона притяжения тот факт, что самолет может

оторваться от земли и часами парить в воздухе? Во-вторых, на основании своих

данных эти авторы возражают против положения о том, что эффекты близости

воспринимаются "непосредственно". Когда много лет назад гештальтпсихологи

сделали предположение такого рода, они использовали термин "непосредственно",

дабы возразить против представления о том, что организация является просто

результатом научения, которое якобы постепенно трансформирует так называемые

ощущения в объекты или группы. Этот термин вовсе не отрицает того, что

организации требуется определенное время (очень короткое), чтобы завершить свою

работу. Напротив, определенные феномены, такие, как у-движение, всегда

рассматривались как указания, подтверждающие этот факт. В этой связи остается

еще заметить, что эти авторы всего лишь подтвердили в частном виде тот факт, что

даже простые

По-видимому, расчленение, с которым мы имеем дело в наших опытах, легче

происходит при определенных условиях. Изредка мы наблюдали, что объект, который

воспринимался нерасчлененно, приобретал расчлененность, когда при полностью

тождественных условиях его величина заметно уменьшалась.

441

перцептивные структуры являются продуктом некоторого быстро протекающего

развития, которое направлено от более однородного ко все более расчлененному.

Гештальтпсихологи вполне знакомы и с этим представлением. Действительно, в

работе Вертгеймера, где рассматривались вопросы перцептивной группировки, это

положение было ясно выражено много лет назад.

Тенденция более крупной организации препятствовать возникновению более дробных

структур не ограничивается случаем объектов, состоящих из множества пятен. В

последующих опытах мы использовали объекты иного рода, которые в свое время

предложил также Вертгеймер. Буквы и слова как самостоятельные единицы с их

знакомыми характеристиками могут исчезать, когда к ним присоединяется их

зеркальное отображение. Только немногие люди, воспринимая этот объект,

непроизвольно осознают тот факт, что верхняя часть объекта представляет слово

"men".

В маскировках такого типа ведущей является тенденция организации к образованию

замкнутых фигур, которые настолько изменяют некоторые характеристики частей, что

непроизвольно они уже не могут быть узнаны. Например, когда наш объект

воспринимается как целое, то контур слова "men" и его зеркальное отображение

образуют связную область, приобретающую характер фигуры (что в свое время было

описано Рубином). Когда каждое слово воспринимается раздельно, то контур слова

является простой графической фигурой, однако внутри большего объекта слово и его

буквы склонны терять свои знакомые характеристики и редко непроизвольно

узнаются. Принцип, который включается здесь в действие, отличен от того, который

действует в случае точечных объектов Вертгеймера. И все же в плане отношения

между более крупной организацией и ее отдельными частями ситуации эти сходны

настолько, что мы надеялись и с этим новым объектом получить сходные результаты.

I

Рис. 2

та изменялось в промежутке от 0 до 3,5 см через каждые 0,5 см9. В первом опыте

эти объекты выступали в качестве фона, на котором предъявлялись две

горизонтальные прямые примерно одинаковой длины, одна на 1,8 см выше, а другая -

на столько же ниже объекта, и испытуемые должны были сравнить их длины. Время

экспозиции было всегда 1,5 сек. После 6 сравнений объект убирался, а испытуемый

должен был ответить, что он видел между линиями. В этих ответах очень часто

встречались такие слова, как "листья", "сердца", "волнистые линии". Слово "men"

было упомянуто только тогда, когда объекты предъявлялись при очень сильном

разделении в пространстве, да и то лишь немногими испытуемыми.

Результаты 40 испытуемых по 5 на каждый промежуток были следующими:

Промежуток (в см) 0 0,5 1 1,5 2 2.5 3 3,5

Число восприятий 0 0 0 0 1 0 •1 L 1

слова " men "

Только 4 из 40 испытуемых заметили, что им предъявлено хорошо знакомое слово,

хотя в отдельных группах промежуток между этим словом и его зеркальным

отображением был очень большой (даже при промежутках 3 и 3,5 см слово "men"

восприняли только трое из 10 испытуемых).

Затем мы провели опыт в условиях привлечения внимания к таким объектам.

Объективные условия, включая и время предъявления, были прежними. Горизонтальные

линии также были оставлены на своих местах. И снова с каждым промежутком

работали 5 испытуемых. Перед предъявлением объекта испытуемым давалась

инструкция описать то, что они увидят, пока объект еще не убран

В опытах мы использовали объект, имевший 18 см в длину и 3 см в высоту.

Расстояние между верхней и нижней половинками объек-

9 Д-р Мери Хенл однажды уже провела эксперименты такого рода, результаты

которых не были опубликованы. Она нашла, что большая организация доминирует даже

в том случае, когда слово и его зеркальное отображение отчетливо разве-. дены в

пространстве. Предыдущие опыты заставили нас предположить, что когда испытуемые

увидят в первый раз такой объект, а затем отдельные надписи с постепенно

возрастающим разделением, то сложившаяся уже установка воспрепятствует осознанию

и опознанию слова, даже когда промежуток станет очень большим. Пробы при

различных промежутках были выполнены поэтому с различными испытуемыми, по пяти

на каждый промежуток. Нашими испытуемыми были студенты колледжей.

442

443

экспериментатором. Горизонтальные линии не упоминались в инструкции.

Результаты 40 испытуемых, по 5 на каждый промежуток, были следующими:

Ill

Промежуток (в см) 0 0,5 1 1,5 2 2,5 3 3,5

Число восприятий 0 1 9 3 4 ,, 5 5

слона "men "

Примечательно, что даже когда испытуемые прямо направляют внимание на объекты,

лежащие между линиями, промежутки в 0,5 и 1 см не приводят к устойчивому

узнаванию слова. Из каждых 10 испытуемых не более 3 осознают присутствие слова

при таких условиях, и только когда расстояние возрастает до 3 см, слово

воспринимается уже всеми. Поскольку действие установки, препятствующее

обнаружению слова, исключено, то остается только заключить, что для некоторых

испытуемых слово все еще сильно подавляется более крупной организацией даже в

том случае, когда промежуток достигает величины примерно 2 см. С другой стороны,

различия между данными результатами и теми, что получены при отсутствии внимания

к объекту, очень велики. При тех же самых объектах уже 24 (а не 4) испытуемых

опознавали слово. Несомненно, что наши испытуемые замечали промежуток между

половинками объекта. Мы часто просили испытуемых выполнить рисунок в

соответствии с их описанием. По большей части рисунки эти состояли из двух

раздельных фигур, даже когда испытуемые не узнавали слова, но именно при таких

обстоятельствах фигуры меньше всего походили на слово или его зеркальное

отображение.

НАСЫЩЕНИЕ И ВНИМАНИЕ

Таким образом, выводы, вытекающие из известных экспериментов по научению, нашли

свое подтверждение и в только что описанных опытах. Теперь мы обратимся к

вопросу, почему действие внимания направлено против тенденции более крупной

организации подавлять расчленение восприятия. Пытаясь ответить на этот вопрос,

мы должны обратиться к некоторым принципам естественных наук. Мы имеем в виду

тот факт, что когда открытые

системы получают энергию извне, процессы внутри них усиливаются и системы

стремятся к большей расчлененности. Наше предположение состоит в том, что

действие внимания на зрительные объекты является частным случаем такого рода

процессов.

Предположим, что в закрытой системе инерция немедленно погашается трением. Такая

система за всякую трансформацию своей внутренней структуры платит уменьшением

пригодной для такой работы энергии. Когда эта энергия упадет до минимума,

система окажется или в состоянии равновесия, или в устойчивом состоянии.

Некоторые физики привлекают внимание к тому факту, что в таких состояниях

распределение материалов или процессов внутри системы максимально гомогенно и

симметрично.

Основанием для этого, конечно, служит то, что энергия, которую затрачивает

система на свою собственную трансформацию, тесно связана с различием,

неоднородностью и асимметрией материалов и процессов. Простым примером является

такая закрытая система, в которой возможна лишь одна частная трансформация,

вызываемая единственной разностью потенциалов (понимаемой в более общем смысле

слова). В этом особом случае разность потенциалов постепенно падает до минимума,

и соответствующий процесс трансформации угасает.

Настоящее правило приложимо лишь к закрытым системам как целым. Очень часто

процессы в отдельных частях таких систем осуществляются в противоположном

направлении, "вверх". Это находится в полном соответствии с общим правилом до

тех пор, пока возрастание энергии в одном месте системы сопровождается еще

большим падением ее в другом, как это реально всегда и происходит. В этом случае