Семёнов Молодёжное «Евангелие»

Вид материала

Документы

Содержание Библейская культура и культура древней Персии Первая группа Вторая группа Гатам — вдохновенным изречениям Конец Света Дуализм зороастрийской космогонии очень логично и красиво переходит к доктрине посмертного воздаяния —

Подобный материал:

• Текст Нового Завета. Переводы и цитаты. Судьба новозаветного текста. Евангелие. Четвероевангелие., 9849.56kb.
• Руслан Семёнов матрица II : перезагрузка отменяется, 1567.85kb.
• Рудольф Штайнер, 2673.29kb.
• Конкурс по выявлению талантливой молодёжи «Молодёжное Движение» (2011-2012 учебный, 60.62kb.
• Тема 17: Толкование на Евангелие от Луки, 4: 16-44, 701.32kb.
• Бокшицкий А. Неизвестное евангелие по Матфею // Нева, 2006, №2, с.  193-198, 116.29kb.
• Самопрезентация языковой личности в немецком молодежном чат-дискурсе: собственно молодежное, 438.61kb.
• Иональное молодежное движение «Равный равному», группа взаимопомощи людей, живущих, 142.79kb.
• Ii международная конференция, 111.65kb.
• Ii международная конференция, 91.33kb.

Библейская культура и культура древней Персии

Крупнейшие древние национально-государственные религиозные системы ведически-знахарской культуры возникали не на пустом месте. В своём длительном историческом становлении они опирались на фундамент ранних форм религиозных представлений и верований, вынуждены были считаться с древней духовной реальностью. Результатом этого было появление в каждой новой системе нескольких уровней или пластов, которые размещались в рамках её иерархической структуры сообразно степени своей древности, сложности, распространенности. В этих условиях, как правило, пережитки ранних религиозных форм (культуры общинной магии) сохранялись в виде культов и суеверий, закреплявшихся на уровне низшего, простонародного, наиболее примитивного пласта.

Простой народ, толпа, всегда составлявшие основную массу верующих и последователей той или иной религии, вносили в складывавшуюся национально-государственную религиозную систему свои привычные представления, закреплённые в устойчивых стереотипах поведения, нормах жизни, обрядах, оценках событий. Все это, будучи включённым в корпус формирующейся новой всеобъемлющей системы, делало её более устойчивой, помогало выжить и стать “господствующей” в умах верующих. Но тем самым создавался тот примитивный первичный набор культов и суеверий, приёмов магии, экзорцизма (то есть методики изгнания бесов, демонов, злых духов), оберегов, без которого, практически, не обходится ни одна развитая религиозная система. Трансформировавшись подчас до неузнаваемости, многие элементы раннерелигиозного комплекса вошли в качестве органичных и структурно весьма существенных явлений в новые развитые национально-государственные и даже мировые религиозные системы.


Предками древних иранцев считаются протоиндоиранские¹ (которых некоторые называют арийскими), вероятно, полукочевые племена, обитавшие (по общепринятой гипотезе) в южнорусских степях и к востоку от Волги. Многие исследователи древности считают, что местом первоначального обитания этих племён было пространство от Дуная до Урала.

Также общепринято считать, что предки иранцев и индийцев-индоариев составившие один «народ», который называют протоиндоиранцами, являются ветвью индоевропейской семьи. Они и жили, как полагают, тем, что разводили скот в южнорусских степях и к востоку от Волги. Вероятно, они были полукочевниками и пасли коров, овец и коз с помощью собак на сравнительно небольших участках рядом с поселениями (в то время лошадь ещё не была одомашнена). Их общество в глубокой древности делилось на две главные группы (касты): жрецы-священнослужители и пастухи-воины (последние могли быть и охотниками). Условия степной жизни мало способствовали развитию и изменениям жизненного уклада. В течение столетий устойчивого, неизменного образа жизни, начиная, видимо, с IV—III тысячелетий до н.э., протоиндоиранцы сформировали такую стойкую религиозную традицию (религиозную систему), что её основа сохранилась до наших дней у их потомков.

При каких исторических обстоятельствах не сложилась бы религиозная система древних протоиндоиранцев, будь то действительно переселение ариев из погибшей Арктиды (по широко известной версии происхождения якобы арийской культуры, которую исповедуют современные «ведисты»), либо как-то иначе — но религиозные системы доисламского Ирана (зороастризм) и практически все разновидности индуизма, основаны на этой древнейшей религиозной системе. Она же являлась изначальной мировоззренческой основой формирования устойчивой кастовой системы в региональных цивилизациях доисламского Ирана и Индии. Причём в Индии легитимная кастовая система сохраняется до сих пор.

Вполне вероятное происхождение проторусской цивилизации — выделением её на определённом историческом этапе (несколько тысяч лет до н.э.) от ариев (либо протоиндоиранцев) — не означает последующего мировоззренческого единства, представленного религиозными системами ведических индоиранцев и проторусской региональной цивилизации.

При внешней похожести некоторых верований и ритуалов проторусская цивилизация ещё в доисторическую эпоху изжила кастовость и перешла к общинному образу жизни (сохранив навыки культуры общинной магии), а «индоиранцы», создав свои религиозные субкультуры на базе общих им «Ведов»², так и остались жить в кастовой социальной системе. Многие же сторонники «ведических» традиций в России обращаются к возможно общим древнейшим истокам возникновения обеих цивилизаций (Русской и индоиранской) и, сравнивая внешнюю сторону ритуалов и обрядов, не замечают разницы содержаний этих двух религиозных систем — после выделения проторусской религиозной системы из ведической системы протоиндоиранской общности.

Предположительно в начале III тысячелетия до н.э. «протоиндоиранцы» (общее название конгломерата¹ племён, представленных протоиндоиранской религиозной системой) разделились на две ветви — «индоарийскую» и «древнеиранскую», как их принято называть. В результате длительных миграций индоарийцы, двигаясь с севера, заселили значительную часть полуострова Индостан, а древние иранцы — территорию Иранского нагорья и некоторые примыкающие к ней районы. Начало распространения «арийских» племён на территорию Средней Азии, Ирана и Афганистана историки датируют по-разному. Большинство из них полагает, что иранцы появились там в первой половине II тысячелетия до н.э. (XX–XVI вв. до н.э.) Часть из них двигалась с севера на юг, вероятно, через Кавказ, а часть — восточнее Каспийского моря. Вступая в контакты с местным оседлым населением, иранцы (скотоводы в основном) заимствовали элементы его земледельческой культуры. А местное население усваивало язык пришельцев, который постепенно вытеснил местные языки и наречия.

Древние иранцы, как и их предки протоиндоиранцы, поклонялись двум группам божеств в системе древнего эгрегориального политеизма:

• Первая группа — ахуры. Это были абстрактные божества, олицетворявшие этические социальные категории — справедливость, порядок и прочие. То есть — Светлые.
  
• Вторая группа — даэвы (дэвы) — божества, связанные с силами природы и Космоса. Это в основном — Тёмные.
  

Протоиндоиранцы обожествляли силы природы, например воду в облике богини Ардвисуры Анахиты. Особо важными и персонифицированными этическими категории уже в глубокой древности стали Светлые божества Мазда (воплощение мудрости, правды) и Митра — воплощение договора, согласия, союза². Эти божества и понятия всё прочнее ассоциировались с оседлой мирной жизнью. Богом огня у древних иранцев был Митра, а богом воды — Варуна³. Оба они получили звание «ахура» (на санскрите — «асура»), что означает «бог, господин». Как видно, иерархия божеств в древней индоиранской системе сложилась очень давно, и в этой иерархии выделялись «главные боги» и «второстепенные».

Возвышение культа очищения огнём над другими «очищающими» культами являлось своеобразной постоянной борьбой с ритуальным осквернением людей. В ритуале очищения огнём социальные и философские понятия раздваивались: «свой — чужой», «благой — вредоносный», «чистый — скверный»⁴, «оседлый — кочевой», «мирный — воинственный» — и этому придавалось особое значение. Скорее всего это примитивное однозначное определение и последующее деление (раздвоение) людей и явлений на Светлых и Тёмных (с обязательным магическим социальным закреплением за каждым его эгрегориального статуса с помощью огненной и другой магии: своеобразное пожизненное социальное и духовное личное или даже родовое клеймо) явилось древнейшей основой восточного дуализма¹, который был развит во времена Заратуштры (основателя религиозной системы древней Персии — Ирана).

Впоследствии это закрепление определений людей и явлений могло настолько закостенеть и войти систему психических стереотипов, что стало работать без разбора, как “автоматические” культовые эгрегориальные тесты. Последнее же стало религиозной основой поддержки и развития сословно-кастовой системы на ведическом Востоке. Ведические предки прарусов, отмежевавшись на определённом этапе от индоиранской общности племён, не стали догматизировать общие древние культы — но пользовались именами многих из тех же божеств (также как и культом огня) для обозначения природных и социальных явлений, но не для жёсткой градации людей по принципу восточного дуализма: древние руссы признавали за людьми социальное равенство. Одним из признаков догматизации веры древних иранцев и индийцев явилось более позднее появление в их среде «Священных Писаний», чего не наблюдается у древних руссов.

В иранском древнем политеизме содержались зачатки нравственно-этических понятий, которые позднее вошли в зороастризм. Существовало понятие о законе естества и гармонии, как воплощении добродетели, «аша». Этому благодетельному началу противостояло зло — «друг» (на санскрите — «друх»). Соответственно все люди делились на праведников («ашаван») и приверженцев зла («другвант»).

Заратуштра (в греческой и общеевропейской традиции — Зороастр, откуда и пошло название религиозной системы «зороастризм») считается древнеиранским «пророком». До реформы Заратуштры религиозная система Ирана была представлена обрядовыми культами, имевшими многие общие черты с ведическими культами Индии. Зороастризм более соответствует ведически-магической разновидности знахарской культуры и в его основе лежат древнеиранские Веды — Авеста — считающиеся одним из древних восточных «Священных писаний», составленных в том числе и на базе высказываний основателя религии. «Пророк и реформатор» древнеиранской религии, как принято называть Заратуштру, жил в восточном Иране² ориентировочно между X и первой половиной VI в. до н.э.³

В отличие от ранних религиозных систем ближневосточного региона зороастризм относится к более позднему типу религий, основные идеи и принципы которых были, по преданию, сформулированы харизматическим «пророком». Хронологически после Моисея Заратуштра считается первым «вероучителем-пророком» в религиозной традиции Ближнего Востока, т.е. там, где развитые религиозные системы (в первую очередь монотеизма) появились раньше всего. В дальнейших наших рассуждениях хронология появления зороастризма вслед за иудаизмом (либо даже где-то хронологически параллельно иудаизму) — будет очень важна. В случае, если всё же зороастризм древнее иудаизма (ведь точных хронологических привязок рождения Заратуштры — в истории не имеется), то зороастризм можно считать самой древней «религией откровения» или религией «Священного писания», поскольку Авеста для людей, исповедующих зороастризм, до сих пор является «откровением Свыше», данным через «пророка».

О Заратуштре мы знаем по дошедшим до нас переводам древних текстов, Гатам — вдохновенным изречениям, многие из которых обращены непосредственно «к Богу». Практически все древние тексты Авесты восстановлены по уцелевшим источникам хронологически гораздо позже, чем период жизни «пророка». Известно, что Заратуштра происходил из бедного и незнатного рода Спитама, его отца звали Поурушаспа. Назвали будущего пророка именем, довольно распространённым: «Зар» — «золотой, жёлтый», «Уштра» — «верблюд».

Примерно одинаковая с иудаизмом древность зороастризма и параллельное историческое развитие двух роковых для последующего развития других мировых и региональных религиозных систем, принявших многие принципы, сформулированные в зороастризме — всё это нашло своё отражение в образе Зоара из «Дневного Дозора». Его золотое лицо также (помимо золота «мировой закулисы», доверенного иудеям) символизирует зороастрийские религиозные корни — первый корневой слог имени основателя зороастрийской религии. Да и имя «Зоар» чем-то напоминает первую часть греческого слова «зороастризм». Издревле верхушки иерархий различных региональных религиозных систем, сталкиваясь с привлекательностью роковых принципов иудаизма и зороастризма, пытались как бы штурмовать эти религиозные “крепости” и попадали в лабиринт религиозных иллюзий ведического Востока¹.



Религиозная система зороастризма складывалась на протяжении почти тысячелетия, претерпевая кардинальные изменения. Известный нам зороастризм стал государственной религией сасанидского Ирана лишь в III веке н.э. Однако основные культы зороастризма укрепились ещё в период империи Ахеменидов через сравнительно небольшое время после проповедей «пророка» Заратуштры. Не случайно с зороастризмом связано представление о переходе от племенных культов к межгосударственным религиям. Зороастризм был первой религиозной системой древнеиранского региона, сумевшей объединить значительные пространства под единым духовным «флагом». Именно зороастризм стал первой религиозной системой монотеизма (монотеистический вид ей придавало выделение на первый план верховного бога Ахуры-Мазды, но это была по сути система дуализма: Светлые-Тёмные), под духовностью которой была создана великая Ахеменидская держава² (550-330 гг. до н.э.), простиравшаяся от реки Инд на востоке до Эгейского моря на западе и от Армении на севере до первых порогов Нила на юге, куда вошла Персия.


Несмотря на то, что Заратуштра максимально приблизил сформированную на высказанных им принципах религиозную систему к монотеизму (единобожию: верховным богом был признан Ахура-Мазда — творец мира)¹, космогония зороастризма (а за ней и многих других религиозных систем ведического Востока) — учит некоему космическому противостоянию «Добра» и «Зла» («Добро» представлено высшим божеством Ахурой-Маздой, а «Зло» — духом Ангра- Майнью)², в результате которого на определённом этапе появился тварный мир и человек в том числе. Кроме того, зороастрийская космогония учит о появлении первых людей от некоего космического человека (Гайомарта), от которого появились первые мужчина и женщина.

Впоследствии эта дуалистическая космогония (в её разновидностях) вошла почти во все крупные религиозные системы ведического Востока, а позже её основные мировоззренческие фрагменты вошли в религиозные системы Запада. В библейские религиозные системы и исторический ислам космогонический дуализм вошёл как противостояние Бога — Сатане на неком надсоциальном (можно сказать космическом) уровне, результат которого якобы никак не зависит от воли и намерений людей. Иными словами, согласно Библии, на людей из «Космоса» влияет Сатана (или тот, кто представлен другим лицом «Зла», с которым якобы борется Бог, например, Дьявол) и только Бог может его победить. Эта религиозная легенда вошла практически во все крупные религиозные системы мира, но впервые была чётко сформулирована, видимо, в зороастризме (первая половина I тысячелетия до н.э.). Нетрудно догадаться, что опыт перенесения космогонических стереотипов понимания первотворения мог быть лишь в хронологической преемственности: от ранних религиозных систем к более поздним.

Кроме того, восточный дуализм зороастризма, наследуя древним ведическим традициям «индоиранцев», либо «индоариев», формулировал такую космогонию, в алгоритмике которой неизбежен и запрограммирован Конец Света — как нормальное явление, обусловленное космическим противостоянием «Добра» и «Зла» — якобы необходимый для “перезагрузки” (если говорить в терминах современности) впавшей в пороки глобальной цивилизации.

И, как бы люди ни старались на Земле, такой Конец Света всё равно неизбежен, а вслед за ним и Страшный суд и посмертное воздаяние. Но посмертное воздаяние (доктрина рая и ада или её модификации), согласно этой версии древних, наступает не только в результате страшного суда, но оно неизбежно для каждой души после смерти, как некий Высший суд (в зороастризме им заведовал непосредственно Митра) — так сформулировано и в Авесте и в Библии. То есть, эта доктрина была впервые чётко сформулирована в зороастризме и взята на “вооружение” библейской, а также и коранической религиозными системами.

Религиозная теория мировой эсхатологии (неизбежности Конца Света) во многих религиях Востока подкреплена чётко расписанной на будущее хронологией развития и деградации мира — теорией кальповых циклов³, в конце последнего из которых — мировая катастрофа¹. И лишь посмертное воздаяние, как учат многие восточные и западные религиозные системы — является тем самым религиозным стимулом “справедливости”, которым и должны руководствоваться все люди, страшась соглашаться со «Злом» и помогая «Добру».

Нетрудно догадаться, что доктрина посмертного воздаяния, Страшного суда и Конца Света перешла в другие религиозные системы из хронологически ранних, к которым относится в первую очередь зороастризм². Также и космогонический миф о неизбежности мировой катастрофы (космогоническая эсхатология), которая должна произойти независимо от воли людей — как некий всеобщий Страшный суд³ возможный в итоге космических “разборок” между Богом и Сатаной (в которых Бог побеждает) в тот момент, когда обязательно не Земле накопится много «Зла» — является мифом о наведении “справедливости” после некоего критического для поддержания порядка «Добра» грехопадения цивилизации. И такая космогония вошла и Библию (Апокалипсис) и Коран (запугивание Страшным судом). Фильм «Дневной Дозор» показывает противостояние сил «Добра» и «Зла» в контексте именно этого самого распространённого космогонического мифа древности⁴, на образе разлома гостиницы «Космос».

Дуализм зороастрийской космогонии очень логично и красиво переходит к доктрине посмертного воздаяния — объясняя временные “неудобства” эры Смешения¹ для праведников. Космогоническая легенда учит, что до тех пор, пока не наступит эра Разделения, душа человека после его смерти должна покидать мир и возвращаться в нематериальное состояние. При этом душа должна быть судима за то, что она совершала на протяжении всей жизни. Для этого душа должна подойти к подножию Горы Справедливости, откуда к её вершине ведёт особый мост. На вершине Горы восседает Митра и его помощники, взвешивающие мысли, слова и дела каждой души: добрые — на одной чаше, дурные — на другой. Если добрых дел окажется больше, душа считается достойной рая. Мост расширяется, становясь удобным и безопасным для прохода. Ведомая прекрасной девушкой, олицетворяющей собственную совесть каждого человека, душа стремится ввысь. Если же весы склонились в сторону зла, тогда мост отчуждения сужается и становится словно лезвие клинка, а отвратительная ведьма, встречающая душу на мосту, влечёт её вниз в преисподнюю, где грешник должен пережить «долгий век страданий, мрака, дурной пищи и скорбных стонов».

Таким образом, согласно зороастрийской легенде, души праведников и грешников, каждая в заслуженном ими месте будут ожидать момента Разделения. Тогда, и только тогда, наступит Последний Суд, когда праведники будут отделены от грешников — как от тех, кто дожил до этого времени, так и от тех, которые были осуждены ранее. С гор потечёт река из расплавленного металла. Все люди пройдут через эту реку, но одним она покажется парным молоком, а другие испарятся с лица земли. Демоны-дэвы и силы тьмы будут уничтожены в последнем великом сражении с добрыми божествами. Река расплавленного металла потечёт вниз в ад: убьёт Ангра-Майнью и сожжёт последние остатки зла в мире².

Если сопоставлять эту космогонию зороастризма с библейской и даже в некоторой мере коранической версиями конца мировой хронологии (на будущее), то параллели весьма тесные. Всё то же самое описано в Библии (особенно смотри “христианский” Апокалипсис), но в несколько других религиозных символах.

После обозначения близости главных моментов содержания зороастрийской и библейской религиозных систем (их главной сутью является доктрина посмертного воздаяния, которую верующие люди считают «доктриной высшей справедливости»: к этому важнейшему религиозному вопросу о смысле жизни более подробно мы вернёмся в следующей главе), можно перейти к главным моментам алгоритмики их исторического заимствования библейской религиозной системой у зороастризма.


Многие исследователи истории религий и их содержания проводят тесные параллели между периодами становления канонов Библии («Священных писаний» иудеев и “христиан”, или обоих частей «Договора», если рассуждать в образах фильма):

• иудаизма (середина I тысячелетия до н.э.) и
  
• библейского христианства (I-IV вв. н.э.).
  

И соответствующими этим частям «Договора» двумя разновидностями зороастризма, представленными крупнейшими империями Древнего Ирана: