Д. П. Горского государственное издательство политической литературы москва • 1957 аннотация настоящая книга

Вид материала

Книга

Содержание Усталый рабочий пошел в лес отдохнуть Он тепло встретил меня; тепло — Различные способы выражения грамматических значений в языке Papa—дурной (имя прилагательное), Papa— Это ты-ы сказал? Je dis, прошедшее — je dis-als.

Подобный материал:

• Государственное Издательство Детской Литературы; Москва; 1951 Аннотация Эта книга, 2920.79kb.
• А. С. Велидов (редактор) Красная книга, 7398.72kb.
• Д. Н. Мамине-Сибиряке Книга, 262.07kb.
• Тезисы о фейербахе, 48.34kb.
• Собрание Сочинений в десяти томах. Том четвертый (Государственное издательство Художественной, 1585.13kb.
• Собрание Сочинений в десяти томах. Том четвертый (Государственное издательство Художественной, 2092.28kb.
• Москва издательство политической литературы, 9101.92kb.
• Библиотека Альдебаран, 1616.97kb.
• Толстой, Полное собрание сочинений в 90 томах, академическое юбилейное издание, том, 2563.36kb.
• Толстой, Полное собрание сочинений в 90 томах, академическое юбилейное издание, том, 2722.46kb.

14*

379

Если взять ряд слов: дом, беганье, уныние, радость, красота, твердость, то. мы видим, что они обозначают раз­ное: дом — предмет, беганье — процесс, уныние — состоя­ние, радость — чувство, красота — качество, твердость — свойство. Но грамматическое обобщение снимает различие понятий, и все указанные слова и подобные им подводятся под один грамматический ряд — существительное.

Слово, как синтаксическая единица, имеет уже свое содержание и свои грамматические способы выражения этого содержания. Подлежащее, сказуемое, дополнение, определение—это уже более высокая степень абстракции, при которой снимаются не лексические, а морфологические различия. Подлежащее может быть выражено любой частью речи, например: Липа цветет. Я учусь. Первые бы­вают последними. Столовая пуста. Курить вредно и т. д. Слово —» элемент системы языка. А в системе все взаимо­связано и взаимообусловлено. На конкретных примерах можно показать взаимосвязанность морфологии и синта­ксиса. Часть речи — это морфологическая единица, обла­дающая присущими ей морфологическими признаками, по которым можно определить, какая это часть речи. Но не всегда лексическое значение и морфологические при­знаки помогают нам определить и отнести слово к той или иной части речи. Морфологическая определенность слова обусловливается не только посредством соотношения слова с явлением действительности, т. е. лексическим значением слова, но и самой формой отражения действительности. Возьмем словосочетание «мороженое молоко». В данном словосочетании «мороженое» — имя прилагательное, так как оно обозначает один из признаков молок-а. Слово «мо­роженое», как выражение признака молока, абстрагируясь от носителя признака, становится субстанцией и является уже не прилагательным, а существительным, хотя по чисто внешней форме остается тем же словом. Таких слов в рус­ском языке много: жаркое, усыпляющее, животное, легкое и др. Эти субстантивированные прилагательные ', внешне сохраняя прежнюю форму, абстрагируясь от определяе­мого ими существительного, которое выпадало ив речи, теряли с ним согласование и сами становились существи­тельными. А, как известно, существительные по родам не изменяются. Став обозначением субстанции, существитель-

¹ Субстантивируются не только прилагательные, но и причастия, числительные, местоимения.

380

ными, прежние имена прилагательные приобретают воз­можность иметь определение. Таким образом, слово «мо­роженое», выпав из системы прилагательных, потеряло возможность иметь родовые различия, но, вступив в си­стему существительных, приобретает черты, свойственные этой системе,— возможность сочетаться с прилагатель­ным. Если прежде нельзя было отнести определение к первому члену словосочетания «мороженое молоко», то теперь уже можно давать определения субстантивирован­ному прилагательному: вкусное мороженое, сливочное мо­роженое, выносливое животное, пережаренное жаркое, сильное усыпляющее или слабое усыпляющее, телячье лег­кое, вареное легкое и т. д.

Как только появляется иное содержание в слове, сейчас же начинает изменяться и его грамматическая форма, хотя внешне в звуковом отношении слово остается тем же самым. Это лишний раз подтверждает то, что нельзя считать формой слова только способность распа­даться на основную и формальную принадлежность, так как одни внешние морфологические признаки не всегда могут дать полную грамматическую определенность.

Расхождение внешнего оформления и грамматического значения в языке — часто наблюдающееся явление. Мно­гие наречия, внешне оставаясь похожими на существи­тельное, но выступая в новой функции — определения гла­гола, теряют свои прежние грамматические значения су­ществительного: род, число, падеж. Например, слова под­мышкой, навстречу, издалека ' грамматического значения рода, числа, падежа уже не имеют.

Наблюдающийся разлад внешних формальных призна­ков и внутреннего грамматического значения слова объ­ясняется историей становления форм языка, их постепен­ным, медленным, но постоянным изменением.

Одно и то же значение может быть выражено различ­ными способами: и грамматическими и лексическими. На­хождение одного предмета возле другого можно выразить разными предлогами, например: у дома, близ дома, возле дома, подле дома, при доме. Но то же самое можно выра-

¹ Здесь «издалека» мы мыслим образованным из существительного в родительном падеже с предлогом «из». Вспомним: «Русь! Русь! вижу тебя, из моего чудного, прекрасного далека тебя вижу...» (Н. В. Гоголь, Полное собрание сочинение, в шести томах, т. 5, Гослитиздат, М. 1953, стр. 229).

381

зить и наречием: «Деревья посадили рядом с домом»; «Хо­дит вокруг да около» (хотя «рядом» и «около» могут быть и предлогами').

Всякое слово можно отнести к той или иной части речи только при учете и лексического значения, и синтаксиче­ской функции, и грамматических признаков.

Что все эти факторы приходится учитывать при отне­сении слова к той или иной части речи, видно на следую­щем примере: Усталый рабочий пошел в лес отдохнуть;

Рабочий люд повалил в лес. Оба слова «рабочий» внешне одинаковы, но первое из них существительное, вто­рое — прилагательное, потому что первое обозначает лек­сически самый предмет (человека), а второе—признак, и грамматическая сочетаемость с другими словами у них разная.

Несомненно, правильному разграничению частей речи помогает не только предметная соотнесенность, но главным образом морфологические признаки, а в некоторых случаях различия синтаксической функции и синтаксической связи. Поэтому учет синтаксических факторов при морфологиче­ском распознавании частей речи очень важен. Особенно ярко проявляется значение синтаксической функции связей слов при определении части речи в таких случаях: пять лошадей и пять лошадей! В первом случае пять — имя чис­лительное в сочетании с существительным, а во втором повелительная форма глагола «пятить», совпавшая по звучанию с предыдущим числительным, но произнесенная с другой интонацией, образует побудительное предложе­ние. Например: Пять лошадей назад! Уяснению формы слова «пять» помогает интонация.

Разрыв грамматических средств (т. е. звукового про­явления) с грамматическим значением наблюдается до­вольно часто. Но как и почему это происходит?

Возьмем слово «портной». Когда-то портной означало признак субъекта — человека и было определением, выра­женным именем прилагательным портной человек. Затем слово «портной» оказалось достаточным для того, чтобы обозначить и признак, и самого носителя признака, так как портным мог быть только человек. Слово «человек» стало опускаться, а слово «портной» приняло на себя функцию выражения субъекта. Прилагательное субстантивирова­лось. Прежде слово «портной», как прилагательное, могло изменяться по .родам, так как имело согласование с родом

382

имени существительного. Потом существительное человек исчезло. Слово «портной» потеряло возможность согласо­ваться и тем самым изменяться по родам. Грамматически слово стало независимым именем существительным и соот­ветственно ему начало приобретать новые грамматические формы и грамматические связи.

Как в русском, так и других индоевропейских языках до сих пор еще имеются слова с двойственным грам­матическим значением. И морфологические средства не позволяют их дифференцировать. Например, тепло — су­ществительное в предложении Наконец наступило тепло;

тепло — прилагательное в предложении Помещение теп­ло и просторно; тепло — наречие в предложении Он тепло встретил меня; тепло — категория состояния в предложе­нии Как тепло сегодня на улице.

Таким образом, в зависимости от того, что мы хотим выразить, какое содержание вкладываем мы в слово, бу­дет строиться и речь, будут по-разному складываться от­ношения слов, по-разному будут проявляться связи слов, хотя звуковой комплекс остается тем же самым. Но в од­ном случае- слово выражает субстанцию, в другом — при­знак, а в третьем — состояние.

В немецком языке различают существительные от при­лагательных при помощи артикля: Das Wert — достоин­ство, wert — достойный; Der Laut — звук; laut — громкий;

Das Recht — право, recht — правый.

Точно такие явления мы наблюдаем и в английском языке, где часто слово можно отнести к той или другой грамматической категории только на основе его конкрет­ной связи с другими словами: если данное слово отнести к существительному, оно будет прилагательным, если отне­сти к глаголу, это же слово будет наречием. Например:

the early morning — раннее утро; to stand up early — рано вставать.

В этой общности грамматических значений нельзя не видеть следов общности языковой системы. Общность грамматических значений обусловлена также общностью логики человеческого мышления.

Очевидно, нет языка, в котором нет имен существи­тельных, обозначающих предметы, или нет глаголов, обо­значающих процессы, действия, состояния. Но наряду с такими, следовательно общими категориями, имеющимися в любом языке, есть еще частные категории, которые в

383

одних языках имеются, а в других отсутствуют. Так, на­пример, части речи — это более общие грамматические по­нятия, а род, число, вид, залог — более частные.

Как бы ни определяли части речи (со стороны морфо­логической, синтаксической или лексико-семантической), они, тем не менее, имеются в той или другой форме во всех языках. Среди иберийско-кавказских языков встречаются такие, в которых прилагательное не изменяется ни по ро­дам, ни по классам, однако прилагательное, как часть речи, обозначающая качество, имеется. В грузинском языке полиперсонализм (многоличность) является одной из ос­новных особенностей спряжения глагола, но все же в нем глагол сам по себе отличен от существительного. Грамма­тическая структура любого языка может по-разному выра­жать результаты абстрагирующей работы мышления. Но во всем многообразии языковых систем можно выделить и нечто общее, что обусловливается общностью логиче­ского строя мышления людей, отражающего объективные, независимые от сознания явления и законы действитель­ности.

Части речи выступают в функции отражения отдельных явлений действительного мира; через сознание они отра­жают предметы, качества, свойства, действия и др. В языке имеются части речи, которые обозначают не только пред­меты, вещи, но и отношения между ними. Это обычно более абстрактные части речи: местоимение, числительное, с од­ной стороны, предлог и союз — с другой. Наконец, имеются и такие части речи, в которых человек выражает свое отношение к явлениям и отношениям окружающего мира: частицы, модальные слова.

Части речи в живом общении несут синтаксические функции, что обусловливается смыслом выражаемого. Следовательно, в грамматическом строе языка ни одно слово не может не иметь грамматического значения, но значения эти могут быть или более общими или более частными и могут выражаться различными способами. Совокупность всех грамматических значений и способы их выражения и составляют грамматический строй языка. Таким образом, грамматический строй языка включает и грамматическое значение и формы проявления этих зна­чений.

Форма всякого языка—это проявление единства ле-ксико-грамматических значений в многообразии морфоло-

384

го-синтаксических признаков. Грамматическая форма слова обусловливается не только лексическим значением слова но и способом представления. Например, в слове «красно*-та» лексическое значение—обозначение признака цвета. Но форма представления — предметная, поэтому слово имеет форму существительного. Беготня — лексически это обозначение действия, процесс, но представлено это дейст­вие как предметность, что и получило оформление в су­ществительном.

Каждый язык имеет свою систему грамматических зна­чений, свою национальную систему способов выражения различными языковыми средствами лексико-грамматиче-ских значений..

Различные способы выражения грамматических значений в языке

Насколько различны в языках грамматические значе­ния и способы их выражения, можно увидеть и осознать только при сопоставлении' и сравнении различных фонети­ческих и грамматических систем языка.

Известно, что каждый язык имеет свою более или менее отличную от других языков фонетическую систему, кото­рая является необходимым средством материализации мысли.

Во многих случаях мягкость и твердость согласных, звонкость и глухость, долгота гласных и согласных помо­гают нам различать слова или лексически, или граммати­чески. На этом основании в недалеком прошлом лингвисты полагали, что сами звуки обладают смыслоразличи-тельными свойствами. Однако это не так. Настоящая при­чина такого различия смыслового значения близких друг к другу слов лежит не в физической природе звуков са­мих по себе, а во всей истории слов, сложившихся и живу­щих в той или иной системе языка. Например, слова мол и мал различаются не гласными о и а, а тем, что они обо­значают разные' понятия и являются разными частями речи.

Тем не менее для современного состояния глухость или звонкость определенных согласных, долгота гласных и со­гласных и т. д.— все это является одним из средств раз­личия лексического и грамматического значения слова в некоторых языках.

38§

В английском языке в словах cub (детеныш, щенок) и сир (чашка, кубок), bid (приказываю), bit (кусочек), beat (удар) значение различается в зависимости от того, как будет произнесено слово — с звонким или глухим зву­ком на конце слова. Звуковая система английского языка такова, что глухость и звонкость конечных фонем слова различает слово по смыслу. В других же языках, как на­пример в японском, глухость и звонкость не играют такой роли. Можно одинаково сказать kodan и kotan, и смысл слова от этого не изменится.

Долгота (или удвоение) и краткость согласных в фин­ском языке служат также смысло-различительным фак­тором: например, kato — потеря и katto — крыша, palo — пожар, a pallo — мяч. То же самое в итальянском языке сапе — собака, а саппе — трость, fero — дикий, ferro — железо.

В русском языке долгота согласного также различает смысл некоторых слов и их грамматическую природу:

сора — родительный падеж от сор и ссора — именитель­ный падеж существительного. Но в русском языке нет та­кой системы звуковых соответствий, чтобы каждое слово, имеющее определенный смысл с наличием конечного твер­дого, становилось бы другим по смыслу, если его заменить мягким, как это наблюдается с некоторыми словами типа мол и мол', падал и подал', кон — кон', пыл — пыл', жар — жар'¹. Поэтому в современном русском языке твердость и мягкость согласных являются средством различения зна­чения только некоторых слов, так же как глухость и звон­кость согласных на конце слова или в середине слова перед согласными также являются способом различения смысла слова только на письме, а не в произношении, например пруд и прут, лед и лет, мог и мок, род и рот, плод и плот. Однако в русском языке нет последовательных соответст­вий глухих и звонких фонем, посредством которых разли­чалось бы значение слов. Если случайные соответствия и имеются, то они очень немногочисленны, например баба — папа, кора — гора, сол'и — зол'и, жар — шар и др.

Встречающиеся в современном русском языке соответ­ственно парные слова с твердым и мягким, звонким и глу­хим звуком в начале или середине слова не составляют последовательной системы (ср. плот и плод, но плота и плода).

¹ ' — знак мягкости согласного.

386

Все звонкие в русском языке на конце слова произно­сятся глухо, и уже потому глухость и звонкость согласных не являются в данном случае фактором различения смысла в устной речи.

В словах — глаголах 2-го спряжения с основой на глас­ный и—твердость и мягкость различают формы глаголов, например: кроить—инфинитив, а кроит—глагол треть­его лица, единственного числа. Таких глаголов в русском языке немало: строить — строит, веригь — верит, кра­сить — красит и др.

Точно так же различают по грамматическим формам твердости и мягкости формы инфинитива и глаголов бу­дущего времени 3-го лица, множественного числа, напри­мер, толкнуть — толкнут, махнуть — махнут, пихну гь — пихнут, качнуть — качнут и т. п.

В семитских языках согласные звуки несут лексическое значение, а гласные выражают грамматическое значение. Корень слова в арабском языке характеризуется только своими согласными, что же касается гласных, то за каж­дой согласной корня могут следовать а, а, I, I, и, и¹. Каж­дый из этих арабских гласных звуков служит для характе­ристики грамматической категории. Гласные у них служат только для образования и изменения слов, а значение кор­ня связано только с согласными звуками.

В арабском языке согласные, несущие лексическое зна­чение, встречаются во всех родственных словах, различ­ных по грамматической форме, которая выражена глас­ными звуками. Корень ktb выражает значение писать.

kataba—он написал kutib— писатель kitab— написанное.

Функцию различения грамматических значений в не­которых языках несет ударение. Например, в греческом только ударением различаются: тоос — порез (суще­ствительное), тос;—режущий (причастие), ттятрохтбуо;

— убивающий своего отца, патрохто/ое — убитый своим отцом. Также различаются значения в санскрите:

Papa—дурной (имя прилагательное), Papa—грех (имя существительное), Brahman — благочестие (существи­тельное среднего рода), Brahman— жрец (существитель-

¹ i, а, и — те же гласные, но долгие. 387

ное мужского рода именительного падежа, единственного числа), Sudpati—сам себе господин, Svapa.'i—имею­щий господина.

В русском же языке эмфатическая долгота гласных выражает только экспрессию речи, например, сильное удивление: Это ты-ы сказал? Слово, сказанное с эмфазой, может служить не утверждением, а отрицанием, напри­мер: «Ты взял мою книгу?» — «Нужна-а мне твоя кни-и-га», т. е. «Мне книга не нужна».

Высота тона в русском языке не несет функции лек­сического различения слов, как, например, это имеет ме­сто в японском языке, fu, произнесенное высоким то­ном,— цветок, а fu, произнесенное низким — означает нос. В одном из африканских языков — шиллук — слово «jit», произнесенное высоким тоном, означает ухо в един­ственном числе, а произнесенное низким тоном значит уши'. Еще большее значение имеет тон произношения в китайском языке, в котором при различной мелодике ме­няется лексическое значение слова. Комплекс звуков та, произнесенных с различной интонацией, которую мы обо­значим знаками, будет означать разные явления дейст­вительности: та—мать, та—конопля, та—лошадь, та — ругать.

Долгота и краткость гласных в некоторых языках так­же служит средством различения значения, например, в финском vapa — прут; иараа — свободный; karl — мель;

kaari — дуга.

Как известно, многие грамматические категории, на­пример значение числа, падежа, свойственны большин­ству языков, другие категории имеются далеко не у всех языков, например категория вида.

В языках различных систем грамматические катего­рии менее схожи, а способы выражения грамматических значений совершенно различны в разносистемных языках. В языках аффигирующих грамматические значения боль­шей частью выражаются аффиксами. Аффигирующие языки делятся на 2 типа: 1) языки, в которых граммати­ческие значения выражаются флексией; такие языки назы­ваются флективными (сгибающимися), 2) языки, в кото­рых грамматическое значение выражается присоединением

¹ Пример взят из книги А. А. Реформатского «Введение в языко знание», Учпедгиз, М. 1955, стр. 206.

388

отдельных морфем; такие языки называются агглютина­тивными (склеивающимися).

Если в русском языке флексия а в слове жена ука­зывает сразу на четыре грамматических значения (един­ственное число, женский род, именительный падеж, первое склонение), то в языках агглютинативных, например в грузинском, в слове сахлэбс (домам) суффикс эб обо­значает множественное число, а суффикс с — дательный падеж '.

В индоевропейских языках корень слова выражает лексическое значение, а морфемы выражают граммати­ческое. Например, в русском языке корень слова рук-а с прибавлением суффиксов и префиксов образует новые и лексические и грамматические разряды слов с иными грамматическими значениями: рук-ав, рук-ай-ица, да-г&, ца-ча, да-р, да-р-ыгб и т. д. Корень don во французском языке, обрастая морфемами, приобретает новые грамма­тические значения:

pour donner — чтобы дать, je donne — я даю,

tu donnais —ты давал, la donation —дар,

des donateurs—дарители, au donateur—дарителю.

Значение времени присуще многим языкам, а формы выражения его в языках различны. В языках индоевро­пейской системы время выражается присоединением мор­фем: флексии, суффиксов и префиксов. В русском языке:

сиж-у, сиде-л, по-сижу, в немецком: Ich le'oe—ich leb-te;

во французском настоящее время — Je dis, прошедшее — je dis-als. В английском языке одни глаголы образуют грамматическое различие во времени особыми морфема­ми: hide, hid, hidden, другие — чередованием гласных ос­новы, например: speak — spoke — spoken; get — got—got. В английском чередованием гласных различаются также причастия и инфинитивы: held — hold, strike — struk. В немецком языке чередование гласных также служит для выражения форм времени wir geben — wir gaben, ich wende — Ich wand.

В санскрите значение времени имперфекта выражает­ся наращением префикса а:

1) bhdrami — несу ">

2) bharasi — несешь \ (в настоящем времени)

3) bharati — несет )

1 См. А. С. Чикобава, Введение в языкознание, часть I, Учпедгиз, М. 1952, стр. 184.