Geum.ru

Рассказы о природе для детей и взрослых Анатолий Онегов здравствуй, мишка! Москва

Вид материалаРассказ
Подобный материал:
1   ...   12   13   14   15   16   17   18   19   20

ГОД 1968.


Прошло почти два года с тех пор, как попрощался я со своим лесом, со своими медведями, и за все это время мне так и не удалось побывать ни в лесной деревушке, ни в охотничьей домике на берегу таежного озера... Как он там без меня, мой лес? Как там мои медведи? Лишь изредка приходили ко мне короткие письма от охотников и рыбаков, с которыми я успел познакомиться за два года жизни в лесу. Но охотники и рыбаки бывали теперь в тайге редко и почти ничего не могли мне рассказать. Жив ли еще Хозяин? Бродит ли по тропе у Верхнего озера угрюмый Лесник? Не убили ли кого из моих старых друзей? А может быть, кто-то из них уже успел состариться, оставил свои лесные тропы и навсегда расстался с тайгой?..

Я знал, что медведи погибают от выстрела, погибают от удара лосиного копыта, но животные умеют еще и просто умирать. Надолго остался у меня в памяти рассказ лесника Виктора Герасимова о том, как умирают медведи на лесной тропе, вытянув впереди себя последний раз уже слабеющие совсем лапы и тяжело опустив на землю между лапами большую, лобастую голову. От такой памяти мне становилось другой раз грустно, грустно было и оттого, что не мог я, как прежде, с весны до зимы бродить по знакомым лесным тропам.

У меня в это время была другая работа. Я должен был рассказать людям о тайге, о медведях, сказать главное, что узнал и во что поверил.

Я уже заканчивал свою работу над книгой о заонежской тайге. Совсем близко была зима, я угадывал ее приближение и очень хотел еще до зимы хоть на день попасть туда, где жили мои медведи. И вот, наконец, поезд, небольшая северная станция, автобус по долгой и холодной позднеосенней дороге и в конце дороги большое северное село, откуда еще совсем недавно начинались все мои лесные тропы.

В пути я задержался, потерял один день на дорогу в поезде, один день на автобус, и времени у меня оставалось теперь лишь на обратную дорогу домой, да здесь еще пошли дожди и вспухли разом под густыми дождями лесные болота. Попасть на свои таежные озера я уже не мог. За вечерним чаем у теплой печи сидели мы с Петром и Василием до глубокой ночи, вспоминали наши лесные приключения, вспоминали телушек и, конечно, наших медведей.

С той поры в лесу многое изменилось. Медведи действительно разбрелись из леса, ушли поближе к другим лесным деревням, где еще жили люди, и только на Прямой дороге да тропе у Верхнего озера встречал Василий в это и в то лето следы медведей.

Конечно, на Прямой дороге у Пашева ручья по-прежнему бродил Хозяин, а у Верхнего озера оставался Лесник. Характер у Хозяина, по словам Василия, не изменился. Он так же «встречает» каждого человека - или показывается впереди на дороге, или трещит в стороне по кустам. А вот Лесник вроде бы одичал и теперь не уходит в сторону, когда идешь по его тропе...

Совсем недавно на Верхнее озеро отправились рыбаки. Правда, среди этих рыбаков не было настоящих лесных старателей. Рыбаки шли шумно, окликая друг друга и надеясь, что зверь, заслышав их, уйдет в сторону. До Верхнего озера оставалось совсем немного. И тут на тропе вырос здоровенный медведь...

Покидав мешки и ружья, взрослые люди с криком бросились бежать и долго потом не решались вернуться обратно и подобрать растерянное имущество...

Я слушал эту историю, которую в лицах пересказывал мне еще и еще раз Василий, смеялся вместе с Василием и Петром и точно догадывался, что там, на тропе к Верхнему озеру, встретил слабонервных рыбаков мой Лесник. Лесник оставался верен себе и ревностно берег лесную тропу, в конце которой на берегу Верхнего озера три года назад произошла наша первая встреча...

Был среди рассказов, которые поведали мне мои друзья, и такой рассказ, что заставил меня задуматься... Совсем недавно журнал "Наука и жизнь" опубликовал мою повесть о медведях. Хоть и старался я скрыть настоящие имена рек и озер, по берегам которых бродили мои медведи, хоть и не приводил я адрес Медвежьего Государства, но кто-то из охотников как-то дознался, где именно обитают Хозяин, Мамаша, Черепок и другие знакомые мне звери. И вот в конце лета этого года, почти под самую осень, прибыла в наши места «моторизованная бригада» стрелков с ружьями и с желанием заполучить медвежьи шкуры.

Прибыли «догадливые» охотники в наши места на мотоциклах и на мотоциклах же надеялись попасть в лес. Но свои мотоциклы отважные стрелки бросили, еще не добравшись до начала лесной дороги. Может быть, и встретили бы эти люди моих медведей, но, к счастью, никто из них не умел носить тяжелые мешки с продовольствием и снаряжением по топким лесным дорогам-болотам. Да еще местные охотники, посмеиваясь и подтрунивая над городскими стрелками, наговорили им таких ужасов, так страшно разрисовали наших медведей, что гости, сразу забыв все свои желания и напрочь отказавшись от медвежьих шкур, тут же повернули обратно и под визгливый лай местных собачонок умчались на своих мотоциклах подальше от нашего леса.

Хоть и смеялись мы в тот вечер над горе-охотниками, но горькое чувство обиды не покидало меня... Неужели ради шкуры, которая потом будет пылиться на стене или на полу, можно поднять оружие на зверя, который еще только вчера открыто смотрел человеку в глаза? Нет, это было предательством. И помогать дальше предательству я не мог. Вот почему так долго отказывался я начать большой рассказ о своих медведях, вот почему так поздно появилась эта книга. И только сейчас, когда в моем лесу давно уже все изменилось, когда на месте вчерашних болот проложены лесовозные дороги, а охота на медведей в наших местах почти запрещена, позволил я себе вспомнить своих старых знакомых.

Но и сейчас по Архангельской тайге бродят бурые медведи, живут эти звери и в соседних Карельских лесах. И я очень прошу всех, кто встретит на лесной тропе следы этих больших, неторопливых зверей: вспомните, что эти звери нередко бывают доверчивыми и любопытными, что никогда без особых на то причин не поднимется медведь на человека, а постарается отойти, уступить человеку дорогу. Такой уж он, наш русский медведь, хозяин северных лесов, такой уж у него характер, прямой и откровенный. И чем-то характер этого таежного зверя симпатичен русскому человеку, не забывшему лесные дороги. Поверьте мне, что наш медведь, давно живущий бок о бок с людьми, не любит пустых ссор, хотя в то же время может по-своему не простить горькой обиды. И не будет никогда настоящего русского леса без нашего медведя, станет такой лес походить скорей на пригородный парк, чем на северную тайгу, и не будет в таком парке ни таежных троп, ни лесных сказок, которые с детства учат нас доброте и откровению...


1965-1974 г.г. Архангельская тайга - Москва.