Описание России" в VII томе "

Вид материалаДокументы
Легенда о Гусаровом золоте
Георгиевские кавалеры
Веремеевка в канун революционных событий
Земли, десятин
Вид с горы на Веремеевку
Подобный материал:
1   2   3   4   5   6

Легенда о Гусаровом золоте


Кроме легенды, в которой говорится, что Гусар вернулся со службы с сумкой золота, была и другая. Попался ему где-то план-бумага, который показывал, где спрятано золото на лугу.

Подговорил Гусар своего товарища-соседа на поиск скарба (сокровища). Долго копали они землю к востоку от какого-то дуба на отмеченное количество ступней, делали их и большими и более малыми, и все было напрасно.

Потом отмеряли не шаги, а только количество ступней ног, когда пята одной ноги касалась пальцев другой. И опять начали копать. Копали чередуясь. И вот, когда яма была в рост человека, а в яме был как раз Гусар, он услышал, что лопата стукнула о что-то твердое. Сразу же сработал инстинкт жадности: как это отдать половину соседу, ведь план его и нашел он. План последующих действий возник молниеносно.

Гусар с болью заойкал в яме и стал просить соседа тянуть его из ямы, потому что его схватили тяжелые боли. Такое, мол, с ним уже было не раз и у него дома есть лекарство от этого. Потому товарищ должен его срочно доставить домой и спасти от смерти.

В таких случаях не думают, а действуют. Вытащил его сосед из ямы и поволок на себе. Долго добирались они к спасательным “лекарствам”, отдыхали и опять пробирались вперед. Неподалеку от дома Гусар совсем перестал идти и сосед свалил его себе на спину и нес к дому.

Гусар достал какие-то капли в миснике, выпил их  и сразу же стало ему якобы легче.

Как он благодарил друга за спасение! И здесь же ругал себя, что влез в такую глупость  поиск скарба, и что больше он и ногой не ступит в ту сторону, даже план бросил на пол и сказал, что пусть сосед заберет его себе, а он, Гусар, более никогда не будет заниматься подобными глупостями.

Сосед, отдохнув и закусив после доброй рюмки от благодарного пострадавшего, пошел, едва передвигая ноги, домой спать.

А Гусар с сумками направился к лугу, в ту яму. Действительно, твердый предмет оказался бочкой с золотом. Гусар выбрал ее в сумы, перепрятал в другое место, а яму зарыл. А затем перенес суму следующей ночью, а может, перевёз домой.

Вот он и дарил церквям и сам строил церкви. И стал купцом І гильдии, и детей и внуков сделал купцами. Известен старым людям последний из купцов Юнаковых Иван Григорьевич Юнаков (Гусар), брат известной учительницы Татьяны Григорьевны Юнаковой.


Георгиевские кавалеры


1. Савченко Панас Сергеевич ─ ІІ, ІІІ, ІV степени

2. Шарый Яким ─ ІІІ и ІV степени

3. Ратушный Федор Павлович ─ ІІІ и ІV степени

4. Келеберда Иван Васильевич (Ванюс) ─ ІV степени


ВЕРЕМЕЕВКА В КАНУН РЕВОЛЮЦИОННЫХ СОБЫТИЙ


Население села было неоднородным. Делилось оно на классы и социальные станы, то есть на козаков, казенных крестьян, крестьян собственнических и мещан. Все они объединялись в громады (общества), имели свое помещение, которое называлось зборня, где собирались для решения своих жизненных вопросов.



1885     год

Громады

Дворов

населения

Земли, десятин

Козачья

930

5690

6744 д.

Казенных крестьян

198

1142

2145

Селян собственнических

 

 

 

а). Нечаева

199

1100

568

б). Бутовского

28

144

117

в). Чужих

56

292

176

Мещан

 

 

 




1438

8499

8990



В среднем две терети населения составляли козаки, что и давало право называть это село козачьим. Козаки имели земли по 1,2 десятины на душу. Казенные крестьяне имели по 2 десятины на душу, а собственнические  лишь полдесятины.

Погорелое и Митлашовка считались отдельными населенными пунктами, Митлашовка имела полсотни дворов и три сотни населения, а Погорелое имело около сотни дворов и 600 душ населения.

Кроме этого, вокруг села было много хуторов, которые относились к Еремеевке: Белая Голова, Баталей, Кресты, Печище, Комышанив, Цокалив и еще десятки хуторов, разбросанных по степи.

Село было волостным центром. Долгое время волостным старшиной был Орлянский Кирилл Максимович. Последним старшиной был Шарый Михаил. Он был бедным козаком, но имел право избираться во власть, тогда как и богатые казенные крестьяне или собственнические этого права не имели. Секретарем волости был Казыдуб Гавриил Гавриилович. Урядником был Бондарь Даниил Иосифович. Под его властью было пять охранников. Был сословный пристав Нечерда, его помощник Садовничий и был следователь. Такая была власть. Волость размещалась в доме, где была больница, над дорогой.

Село было перенаселено, потому часто группы людей выезжали в Сибирь и Казахстан на вольные земли.

Лишения, бедность и трудности гнали селян-веремеяк из родных краев в далекую неизвестную Сибирь с надеждой получить землю, которой здесь не удалось приобрести, а вместе с тем и лучшую долю. Особенно многие люди переселились во второй половине ХІХ века и в начале ХХ века. Люди селились на свободных землях, создавали новые села, давали им названия тех сел, откуда большинство было переселенцев.


Вид с горы на Веремеевку

В семидесятых годах наш краевед А. С. Бондар посетил своего товарища юности в Туле Рудя Василия Дмитриевича и еще одного земляка-веремияку Юнака Ивана Харитоновича, который тогда работал первым секретарем Тульского обкома партии. Долго они говорили, часа четыре, все вспоминали свою родную Веремеевку. И вот на исходе разговора Юнак, человек обеспеченный благодаря своей должности, сказал:

 Знаешь, какое у меня желание? Не ехал бы я в отпуск ни на какие курорты, а хотел бы поехать в старую Веремеевку, сесть над кручей, около Порублёвого подъема, и смотреть на мое родное, такое славное и прекрасное село.

Как подтверждение этого  письмо еще одного нашего земляка Чехуна Андрея Васильевича из Днепропетровска, который тоже давно выехал из Веремеевки, но до глубокой старости не может забыть родное село. Вот строки из его письма.

...Искренне благодарю Вас за посланные вырезки из газет о красоте нашего прежнего села Веремиивки...

...Но кто ее не любил? Магда Терентий Сергеевич, матрос с "Авроры", родом из Святиливки рассказывал, какое красивое было наше село, теперь, говорят, нет его, залило водой. Я, говорит, с отцом бывал там, ездили порой на ярмарку, да еще чтобы на село посмотреть с горы, Порублёвого подъема. Приезжали с соседями всегда туда под вечер, останавливались возле мельниц на горе, а сами идем смотреть, почти до заката солнца на вечернюю Веремеевку. А она  зеленая и пышная. Осокоры, тополя, ивы и сады, беленькие домики, между домиками блестит вода, а в центре села  три церкви как бы благословляют эту божью красоту. А там далеко, за селом, раскинулись очень широкие луга, на которых видно: пасутся табуны скота, овец, коней. А там где-то местами проблескивает сквозь одеяния дубрав старый седой Славута-Днепр.

Солнце заходит  в хатах загораються огни. Мы идем к подводам, тормозим колеса телег и спускаемся между стремительными кручами узвозом. Здесь уже и первые хаты, началась Веремеевка, но мы еще долго едем, пока попадаем на ярмарочную площадь. Площадь большая и почти пустая, кое-где стоят телеги, скот, группы людей. Люди, которые здесь ночуют, варят гречишные галушки и обязательно с рыбой, ведь это приднепровское село.

Мы выпрягаем волов и идем ужинать. Гостеприимные хозяева хорошо подготовились к ярмарке. Есть риба-просол, есть свежая, даже живая  лещи, карпы, караси, плотва, щуки. Мы заказываем рибу-просол, пока сварится свежая... так ужинаем до полуночи. Чайные закрываются, а мы идем к своим телегам спать на сено, которое привезли с собой для скота. Но разве здесь уснешь, когда вокруг лягушки ночью квакают и соловьи щебечут. Как у Гоголя  “божественная ночь, волшебная ночь”.

Поставить бы наши телеги в калине, а на калине соловейки щебечут, и был бы настоящий рай...

Просыпаемся слишком рано от крика цыган, которые уже муштруют своих коней.

 У нас, у Святиливке,  говорит Терентий,  такой природы нет. Нет той красоты и в новых селах, нет той природы...

Красивые и наши новые села, но это уже другая красота, сотворенная больше человеком, а не природой.