Владимирский князь георгий всеволодович (1188-1238). Источниковедени, история, историография

  1   2   3

Работа выполнена в ГОУ ВПО «Нижегородский

государственный университет им. Н.И. Лобачевского»


Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Маловичко Сергей Иванович

доктор исторических наук, доцент

Петров Алексей Владимирович

доктор исторических наук, профессор

Юрченков Валерий Анатольевич


Ведущая организация: ГОУ ВПО «Южный федеральный университет»


Защита состоится «24» июня 2009 г. в 10 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212.275.01 при ГОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» по адресу: 426034, Ижевск, ул. Университетская, 1. корп. 2.


С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Удмуртского государственного университета по адресу: 426034, Ижевск, ул. Университетская, 1. корп. 2.


Автореферат разослан « » 2009 г.


Ученый секретарь

диссертационного совета

канд. ист. наук, доцент Г.Н. Журавлева


I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования определяется вызовами современного плюрализма мнений и идей в историографии Древней Руси и Владимиро-Суздальского княжества, биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича, попытками манипулирования ими в обосновании этно-конфессиональных, политических претензий в России рубежа XX–XXI вв. Источниковедение, историография биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича (1188–1238) и эпохи, в которой он действовал, выявляют большое число противоречивых историографических конструкций дореволюционного, советского и постсоветского времени. Их критика позволяет оспорить стереотипные представления о роли Георгия Всеволодовича в истории Древней Руси и Владимирского княжества, в борьбе с Батыевым нашествием и др. Исследование актуализирует проблемы источниковедения, поскольку в нем составляется набор источников, которые надо привлекать в исследование избранной проблемы.

Актуальность обусловлена биографическим жанром исследования. Обойденная вниманием исследователей биография Георгия Всеволодовича, требует изучения. По длительности правления и масштабу внешнеполитических устремлений этот князь сравним с Андреем Боголюбским и Всеволодом Большое Гнездо. Изучение личности сопряжено с исследованием эпохи, породившей ее и дает ключ к пониманию всей эпохи. Личность влияет на современников идеями, действиями¹, а они, будучи запечатлены в источниках – на последующие поколения. Через агиографию, литературную, фольклорную традиции тексты источников актуализируют личность, насыщают ее наследие новыми смыслами, уводя от реального облика персонажа. Поэтому древнерусская биография должна связываться с источниковедческой критикой идей поздних, по сравнению со временем действия личности, эпох. Историческое исследование личности позволяет собрать воедино отдельные факты, воссоздать фон эпохи.

Объект и предмет исследования. Объект исследования – история Древней Руси в XII– первой половине XIII в., отраженная в источниках и реконструируемая в версиях историков XVIII– начала XXI в. Предмет исследования – биография владимирского князя Георгия Всеволодовича (1188–1238) как факт этой истории, находящийся в центре важной источниковедческой и историографической дискуссии.

Хронологические рамки исследования:

1) XII – первая половина XIII в. – в этот интервал укладываются биография Георгия Всеволодовича и процессы, учет которых объясняет политику князя. Этот период условно, применительно к тематике исследования, именуется в работе «эпохой Георгия Всеволодовича».

2) XII–XVIII в. – время эволюции письменных источников², содержащих информацию о фактах биографии Георгия Всеволодовича, о событиях истории XII – первой половины XIII в., к которым он оказался причастен.

3) XVIII – нач. XXI в. – интервал, в котором складывалась и развивалась традиция изучения биографии и деятельности Георгия Всеволодовича, эпохи, на которую они пришлись. В них под углом зрения ценностей своей эпохи формировался взгляд на «эпоху Георгия Всеволодовича».

Территориальные рамки исследования: Владимиро-Суздальское княжество в XII – первой половине XIII в. Изучение политической деятельности князя Георгия Всеволодовича и его родственников обуславливает внимание к событиям, происходившим на территории Древнерусского государства в XII – первой половине XIII в. Внешняя политика владимирских князей охватывала Среднее Поволжье и Северное Приуралье, Юго-Восточную Прибалтику.

Цель исследования: на основе данных, достоверность которых была определена в ходе источниковедческих процедур, представить биографию владимирского князя Георгия Всеволодовича, утвержденную через критику недостоверных фактов, распространенных в историографии.

Цель и составляющие предмет исследования предполагают постановку и решение задач:

1) проанализировать историографию истории Руси XII–XIII вв. через призму использования исследователями источников для выявления в исследованиях догадок и гипотез, проблем биографии Георгия Всеволодовича, требующих своего решения; в необходимых случаях предложить аргументированные гипотезы для реконструкции биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича, вписанной в контекст воссоздаваемой эпохи; выявить причины эволюции восприятия биографии Георгия Всеволодовича в средневековой книжности;

2) изучая историографию проблемы, выявить спорные моменты биографии и «эпохи» Георгия Всеволодовича, чьи различные решения влияют на создание разных концепций истории Древней Руси первого 40-летия XIII в.; вскрыть механизм генезиса поливариантных концепций истории Древней Руси первого 40-летия XIII в.;

3) проводя источниковедческие процедуры преимущественно, внутренней критики, определить комплекс источников, чьи сведения должно привлекать для реконструкции биографии князя Георгия Всеволодовича;

4) исследовать ряд текстов XIII–XVII вв.: «Повесть о битве на Калке», «А се князи Русьстии», «Повесть о нашествии Батыя» и др. для установления степени достоверности их сведений по биографии Георгия Всеволодовича;

5) провести эмпирическую проверку летописеведческих схем А.А. Шахматова, М.Д. Приселкова, А.Н. Насонова, Я.С. Лурье, В.А. Кучкина, Б.М. Клосса, Г.М. Прохорова, Ю.А. Лимонова, А.Г. Боброва и др. и выявить наиболее эффективные для определения достоверности сведений по биографии Георгия Всеволодовича;

6) проанализировать негативистские и апологетические трактовки биографии Георгия Всеволодовича и выявить их взаимосвязи с источниками и средневековой историографией;

7) изучить общерусские и восточноевропейские направления деятельности Георгия Всеволодовича и обозначить степень ее преемственности во внешней политике с предшествующими владимирскими князьями; реконструировать последовательность событий зимы 1237/1238 гг.;

8) решить с учетом общероссийского исторического контекста историографическую проблему основания Нижнего Новгорода;

9) реконструировать основные направления исторической мысли XVIII – нач. XXI в. при оценке деятельности владимирского князя Георгия Всеволодовича во взаимосвязи с политико-идеологическим запросом и воздействием позднесредневековой историографии; оценить роль историографии в процессе формирования современного общественного представления о князе Георгии Всеволодовиче и времени, в котором он жил; выявить закономерности историографии конкретной биографической проблемы в контексте неоднозначного взаимовлияния дореволюционного наследия, советской исторической науки, равно как центральной и местных (краеведческих) традиций.

Источниковая база исследования и историография освещены в автореферате при обзоре содержания I-й и II-й глав диссертации. Здесь предлагается общая их характеристика.

Основной массив источников по теме исследования складывается из русских летописей XIII–XVII вв. Из них первостепенное значение для создания биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича имеют Лаврентьевская, Радзивиловская, Симеоновская, Ипатьевская, Новгородская первая летописи, Летописец Переяславля Суздальского. Также привлечены «Поучение Владимира Мономаха», «Слово о полку Игореве», сборник «Пчела», «Моление Даниила Заточника», «Слово о погибели Русской земли», восточные источники, повествующие о нашествии Батыя, западноевропейские источники, освещающие борьбу за Прибалтику в 1220–1230-е гг. Остальные летописи и тексты, связанные с ними, по отношению к биографии Георгия Всеволодовича и истории Древней Руси XII – середины XIII в. являются памятниками историографии и источниками для историографической составляющей предмета исследования. Историография проблемы восходит к научной традиции XIX в., от нее через «Историю Российскую» В.Н. Татищева к средневековым текстам. В обзорных трудах Н.М. Карамзина, М.П. Погодина, С.М. Соловьева, А.Е. Преснякова и др. владимирский князь Георгий Всеволодович упоминался лишь при описании судьбоносных событий в истории Отечества – битва на Калке, Батыево нашествие – да и то как ординарный представитель плеяды Рюриковичей. Одновременно повышенное внимание уделялось князю во владимирской и нижегородской краеведческих традициях, а также в некоторых генеалогических исследованиях. Сочетание фрагментарного упоминания князя Георгия Всеволодовича как выразителя стихии раздробленности в исследованиях летописания, истории Владимирского княжества, обзорных работах по истории Руси, нашествия монголов (Б.Д. Греков, М.Д. Приселков, Д.С. Лихачев, А.Н. Насонов, Я.С. Лурье, В.Т. Пашуто, Л.В. Черепнин, Б.А. Рыбаков, В.А. Кучкин, П.П. Толочко, Н.Ф. Котляр, А.А. Горский, И.Я. Фроянов, Ю.В. Кривошеев, И.Н. Данилевский и др.) с краеведческим вниманием к основателю Нижнего Новгорода (Н.М. Добротвор, И.А. Кирьянов, Н.Ф. Филатов, В.П. Макарихин, Б.М. Пудалов) существует и поныне. При этом полноценной биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича не было создано (биографиям князя в справочной и энциклопедической литературе присуще перечисление известных и исследованных фактов).

Методология исследования. Реконструкция биографии Георгия Всеволодовича проводится в исторической взаимосвязи с политико-культурными процессами, с особенностями задействованных источников и преломления их сведений в историографии³.

Естественным в исследовании стало объединение «методологии источниковедения и «методологии исторического построения»⁴. В первом случае речь идет о поиске и отборе первичных данных, способе их обработки, а во втором – о вторичной обработке. В этом случае проявилась синтезирующая роль биографического исследования, объединяющего источниковедение, историографию и историю. Проработанность одних и недостаток знаний по другим моментам биографии князя обеспечили соединение черт «модальной биографии», «биографии контекстуальной» при доминировании черт «атипичной биографии»⁵.

В основу анализа средневековых источников, событийной канвы XII–XIII вв., памятников отечественной исторической мысли XVIII–XX вв. положены принципы историзма и объективности. Следование принципу объективности в биографическом исследовании средневекового деятеля, предполагает особое внимание интерпретациям средневековыми книжниками сведений ранних источников, умолчаниям историков, понятийному содержанию социальной и оценочной лексики средневековой книжности и отечественной исторической науки XVIII– начала XXI в. В исторической реконструкции и историографическом исследовании внимание уделяется терминологическому анализу. Использование научной терминологии в исследовании не должно формализовывать и модернизировать международные отношения в Восточной Европе в XII–XIII вв. В работе снимается барьер между научным и ненаучным (додисциплинарным и дисциплинарным) знанием. В диссертации применительно к летописному нарративу и труду В.Н. Татищева предложена более мягкая оппозиция – допрофессиональный / раннепрофессиональный уровни исторического знания. В силу этих обстоятельств понятие историческая мысль шире понятия историография. Первое обозначает не только профессионально-академическую историческую науку, но включает в себя и историческое сознание всего общества.

В исследовании применены методы реконструктивного познания: историко-генетический, проблемно-хронологический, методы специально-исторического исследования (грамматически-дипломатический, текстологический). Текстологические исследования основаны на методических приемах, выработанных А.А. Шахматовым, за исключением «метода больших скобок», нивелирующего отклонения, не входящие в схемы летописеведов. Разбор эволюции отдельных текстов потребовал вхождения внутрь «скобок», изучения развития конкретных фрагментов. Герменевтический анализ летописных произведений требует изучения истории этих текстов, складывания их на каждом этапе от времени события до оформления окончательной версии. Семиотический подход позволяет выделить в текстах определенные духовные смыслы деятельности людей, выраженной в знаках, символах. Изучение истории как сложной диалектической совокупной деятельности больших масс людей, где каждый является Человеком со своими интересами, требует особого отношения к постижению исторических знаков – синтактике (отношениям знаков между собой), прагматике (отношениям к знакам автора и реципиента), семантике (отношениям знаков к обозначаемым объектам). Важную роль в семиотическом подходе играет понятие «текст» – «любое отдельное сообщение, отчлененность которого… ощущается с достаточной определенностью»⁶. Одной из функций текста является порождение новых смыслов, что ярко проявляется в средневековых источниках. Семиотика уделяет внимание использованию авторами текстов фрагменты других текстов – интертекстуальности.

Поскольку в работе исследуется историография проблематики биографии Георгия Всеволодовича, то обращается внимание на особенности складывания научных стереотипов. Произведение историка (нарратив) нельзя изучать само по себе, поскольку за каждым сочинением стоит автор, выразивший себя, а с этим – и основные идеи своего времени. Все это постигается лишь через «диалог» с автором нарратива. Такое общение требует понимания чужой речи, для чего нужен индивидуализирующий метод. Он выявляет индивидуальные особенности изучаемых источников и историков. Эти условия реализовываются в рамках подхода, определяющего равноправный статус методов истории, историографии, источниковедения.

На стыке реконструктивного исторического познания и эмпирического исторического познания находятся просопографический, локальный и феноменологический методы, применяемые в исследовании. Просопрографический метод предполагает изучение исторических процессов через всеобъемлющее описание карьеры политических лидеров эпохи. Локальный метод подразумевает сбор фактов «узкого района». В ходе их детального исследования происходит накопление уточненных фактов, затем, возможно, укладываемых в новую схему⁷. Феноменологический метод позволяет понять взаимодействия субъекта (автора, историка) с познаваемым объектом (событием, источником) в его времени.

Из методов эмпирического исторического познания применяется историко-сравнительный метод для выявления общего и особенного в развитии структур, событий, явлений. Метод периодизации позволяет выделить этапы в эволюции направлений внешней политики и внутренней политики владимирских князей, соотнести с ними политику князя Георгия Всеволодовича. Историко-типологический метод через установление связей единичного, общего и особенного выявляет существенные признаки предмета исследования. Разбор источников и трудов исследователей диктует «микроисторический» подход, предполагающий критическое сведение к минимуму абстрактных схем и укрупнение масштаба индивидуального.

Биография Георгия Всеволодовича в историко-политическом, источниковедческом и историографическом аспектах обусловила использование в диссертации методики источниковедения факта и методики критической историографии. Источниковедение факта предполагает доказательство достоверности факта на основе проверки достоверности свидетельств о нем. «Оставшиеся в живых» факты интерпретируются исследователем, устанавливающим кратчайшую дистанцию между ними, предлагающими рациональное объяснение последовательности и причинно-следственной связи фактов. Так выстраивается гипотеза, построенная на неоднозначной необходимости. Путь через возможности и допущения ведет к догадке (не ограниченное предположение о факте), возникающей по причине недостатка данных по определенному вопросу.

Методика критической историографии, вовлекающая историографический материал в решение конкретных исторических проблем, включает в себя разбор исследовательских приемов ученых, проверку результатов поиска на источниковедческую жизнеспособность и отбор научных фактов для исторических реконструкций. Имеющиеся мнения по поводу отдельного события сопоставляются с данными источников. На базе сопоставления возможен полноценный вывод об обоснованности конкретной научной позиции. Важным условием для решения этих задач является максимально полное использование всех источников после их критики. Источниковый массив формирует та же методика критической историографии.

Научная новизна диссертации :

1. Настоящая работа является первым комплексным исследованием биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича во взаимосвязи с событиями XII в. – 1238 г., источниковедением проблемы и ее историографической критикой, с учетом данных разно -временных и -локальных летописных традиций, историографических тенденций XVIII – нач. XXI в.

2. Дореволюционная, советская и постсоветская историография диссертационной проблемы, ее центральная и местная (краеведческая) традиции впервые анализируются в контексте неоднозначного взаимовлияния друг на друга и взаимодействия с источниковедением.

3. В диссертации применительно к истории Древней Руси и биографии конкретного политического деятеля впервые применена методика критической историографии, исходящая из многослойности построения анализируемого материала. В отношении массива источниковых сведений и историографии биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича впервые проявлены критический подход, «источниковедение факта».

4. Впервые источниковедчески обоснованные гипотезы комплексно задействованы для реконструкции биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича. Эта биография впервые комплексно соотнесена с контекстом общерусской истории второй половины XII – первого 40-летия XIII в.

5. Впервые был проведен источниковедческий анализ комплекса летописей XV–XVI вв. и отдельных летописных произведений, традиционно привлекаемых для научной биографии Георгия Всеволодовича. Впервые выявлен комплекс в целом недостоверных ростовских сведений, которые затем комментировались и наращивались в Московском летописном своде, летописях новгородско-софийской группы, что позволяет поставить под сомнение схемы летописания, где эти сведения признавались поздними. Были отвергнуты традиционные для историографии положения о достоверности уникальных сведений «Повести о битве на Липице», домонгольской части статьи «А се князи Русьстии», «Повестей о нашествии Батыя» в летописях XV–XVI вв., поскольку впервые применительно к биографии Георгия Всеволодовича эти тексты отнесены к средневековой историографии.

6. В ходе источниковедческого исследования впервые был сформирован целостный источниковый комплекс, было обосновано его использование в исследовании биографии владимирского князя и эпохи, в которой он действовал.

7. Впервые были проанализированы направления внешнеполитической деятельности Георгия Всеволодовича в отношении Переяславля-Южного, Рязани, Новгорода как разносторонние направления единого внешнеполитического общерусского курса, как продолжение политического курса его предшественников – владимирских князей Андрея Боголюбского и Всеволода Большое Гнездо. При изучении этих направлений и вопросов, имеющих в историографии давнюю традицию, удалось представить доказательную базу для однозначного решения исторических и источниковедческих проблем, ранее имевших в историографии несколько вариантов решения.

8. В отношении событийной истории Древней Руси XII–XIII вв., истории Владимирского княжества до 1238 г. в связи с биографией отдельного политического деятеля впервые осуществлен комплексный источниковедческий подход, позволивший преодолеть историографический разрыв между использованием разновременных источников, несущих противоречивую информацию по отдельным вопросам. В этой связи был впервые выявлен массив недостоверных сведений В.Н. Татищева, оказывавших большое влияние на исследователей биографии Георгия Всеволодовича и истории Владимирского княжества. Введены в оборот новые факты, влияющие на представления об исторической мысли XVIII–XX вв. применительно к биографическому жанру в историографии Древней Руси и средневековой России; сформулированы новые представления относительно отдельных историков XVIII–XX вв.

Положения, выносимые на защиту:

1) целостная политическая биография владимирского князя Георгия Всеволодовича, соотнесенная с контекстом древнерусской истории XII в. – первого 40-летия XIII в. и охватывающая освещенные источниками стороны деятельности князя позволяет представить его деятелем общерусского и восточноевропейского масштабов;

2) общерусские направления политической деятельности (Переяславль-Южный, Рязань, Новгород) князя Георгия Всеволодовича ставят его в один ряд с такими архитекторами общерусской политической «храмины», как Михаил Всеволодович Черниговский, Владимир Рюрикович Смоленский, Даниил Романович Галицкий; Ярослав Всеволодович, борясь за Новгород, воюя в Прибалтике, претворял в политической практике замыслы и планы своего старшего брата – владимирского князя Георгия Всеволодовича;

3) восточная политика князя Георгия Всеволодовича продолжала наступательный курс предшественников – Юрия Долгорукого, Андрея Боголюбского, Всеволода Большое Гнездо; по средствам и методам экспансионистская политика Георгия Всеволодовича в Поволжье, прежде всего, была продолжением политического курса Андрея Боголюбского; одним из важных исторически перспективных результатов этой политики стало основание Нижнего Новгорода в 1221 г.; Волжская Булгария и мордовские племена были объектом агрессивной внешней политики владимирского князя Георгия Всеволодовича;

4) князь Георгий Всеволодович во время династического кризиса во Владимирском княжестве 1212–1216 гг., битвы на Калке в 1223 г., во время Батыева нашествия в 1237/1238 гг., как и другие Рюриковичи, не мог изменить исход событий; в 1223 г. Георгий Всеволодович физически не мог оказать помощи коалиции русских князей, что понимали составители текстов в Лаврентьевской и Ипатьевской летописях; зимой 1237/1238 гг. Георгий Всеволодович погиб, защищая с оружием в руках свою землю;

5) великокняжеская власть во Владимирском княжестве в правление Георгия Всеволодовича развивалась из институтов великокняжеской власти при Всеволоде Большое Гнездо, пережив в 1212–1218 гг. трансформацию; братья Георгия Всеволодовича после 1218 г. правили в своих уделах и городах при условии признания его приоритета во внешнеполитических акциях;

6) изучение биографии князя Георгия Всеволодовича и его эпохи надо вести на основе комплекса следующих источников: Лаврентьевская, Ипатьевская, Новгородская первая, Симеоновская, Радзивиловская летописи, Летописец Переяславля Суздальского, отдельные сведения ростовского летописания в Ермолинской, Львовской, Тверской и Холмогорской летописях;

7) сведения летописей софийско-новгородской группы, Московского летописного свода, Воскресенской и Никоновской летописей по истории Древней Руси и Владимирского княжества во второй половине XII – первом 40-летия XIII в. нельзя использовать как достоверный источник для исследования биографии Георгия Всеволодовича, поскольку они являются результатом переработки сведений ростовского происхождения; указанные летописи в освещении истории XII–XIII вв. являются памятником средневековой историографии;

8) домонгольская часть статьи «А се князи Русьстии», «Повесть о битве на Липице» стали средством и результатом утверждения во второй половине XIV в. идеи приоритета и значимости ростовских древностей перед владимирскими; текст «Повести о битве на Липице» создан путем тенденциозной переделки уже недостоверной ростовской версии события; в ее основе лежит компиляция сообщений Новгородской первой летописи о битве на Липице в 1216 г., о битве на Калке в 1223 г., сведений Лаврентьевской летописи о событиях в Северо-Восточной Руси во второй половине 1170-х гг., известий Ипатьевской летописи о событиях в Северо-Восточной Руси во второй половине 1170-х гг., о битве на Калке в 1223 г.; цель «Повести о битве на Липице» – обличение преступлений Ярослава Всеволодовича, часть вины которого текстуально распространялась и на Георгия; из-за отсутствия достоверных сведений по биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича в домонгольской части статьи «А се князи Русьстии» и «Повести о битве на Липице» эти тексты нельзя использовать как достоверный источник для жизнеописания Георгия Всеволодовича;

9) компилятивные повести о нашествии Батыя зимой 1237/1238 гг. в летописях ростовской и новгородско-софийской групп, Московском летописном своде конца XV в., Воскресенской и Никоновской летописях, «Повести о разорении Рязани Батыем» собраны из сведений Лаврентьевской, Ипатьевской и Новгородской первой летописей; именно Лаврентьевская, Ипатьевская и Новгородская первая летописи являются единственными источниками, несущими уникальную достоверную информацию о нашествии Батыя на Восточную Европу;

10) известия «Истории Российской» В.Н. Татищева применительно к истории Древней Руси XII – первой половины XIII в. и к биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича являются результатом его авторского исследования, выданные за сведения уникальных источников;

11) «сведения» В.Н. Татищев оказали неправомерно большое воздействие на формирование не подтверждаемых источниками историографических стереотипов биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича;

12) отечественная историография XVIII–XX вв., не представила цельной и комплексной научной биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича, предпочитая лишь отдельные сюжеты; отечественные историки в зависимости от политической обстановки, общих тенденций развития историографии чередовали либо обвинительную, либо оправдательную трактовку моментов биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича;

13) эволюция образа владимирского князя Георгия Всеволодовича от позднесредневековой историографии к историографии советской и постсоветской развивалась от уважительно-нейтральной трактовки к осуждающе-обличительной или восторженно-панегирической традициям;

14) этно-конфессиональные трактовки сюжетов биографии владимирского князя Георгия Всеволодовича не корректны с точки зрения источниковедения и регрессивны по отношению к историографической традиции.

Научно-практическая значимость работы заключается в том, что его результаты могут быть использованы исследователями при рассмотрении разнообразных проблем социально-политической, дипломатической и культурной истории Руси, Владимиро-Суздальского княжества, ее источниковедения и историографии. Значение они имеют для изучения древнерусской истории XII–XIII вв., летописей XV–XVI вв. Кроме того, модель исследования, разработанная в данном случае, может быть применена с необходимыми корректировками для изучения аналогичных биографических феноменов отечественной истории. Результаты источниковедческого, историко-биографического анализа и синтеза, проведенных в диссертационном исследовании, сопоставлены с историографическими схемами в целях уточнения принятых в науке концепций. Материалы исследовательской работы найдут применение в образовательном процессе в курсе «Вспомогательные исторические дисциплины», «Источниковедение», «Историография» а также в спецкурсах, посвященных источниковедению, историографии, истории Владимиро-Суздальского княжества, Древней Руси и истории международных отношений в Восточной Европе в XII–XIII вв.

Апробация результатов исследования. Теоретические подходы автора, его выводы по общим и частным вопросам диссертационного исследования обсуждались на кафедре историографии и источниковедения Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского, на международных, общероссийских и региональных научных конференциях, семинарах и круглых столах в Москве, Санкт-Петербурге, Краснодаре, Майкопе, Нижнем Новгороде, Новгороде, Рязани, Арзамасе, Городце. Доклад А.А. Кузнецова «Политическая биография владимирского князя Георгия Всеволодовича (1188–1238 гг.)» был заслушан и обсужден на заседании сектора истории Древней Руси Института Российской истории 3 апреля 2007 г. Результаты исследования отражены в 54 публикациях автора, в том числе 1-й монографии и 10 реферируемых изданиях по списку ВАК.

Структура работы. Диссертация, выстроенная по проблемному принципу, состоит из введения, 4-х глав, заключения, списка использованных источников и литературы, 5 приложений. Внутри глав соблюдается хронологическая последовательность разбора источников, историографии и событий.