Ты солнца луч, тобой согрета грудь
| Вид материала | Документы |
- План мероприятий окружных государственных учреждений культуры на август 2010 года огу, 148.82kb.
- Урок творческая мастерская «… вся красота только луч того солнца, чьё имя Россия», 389.61kb.
- Унылая пора! Очей очарованье! Приятна мне твоя прощальная краса — Люблю я пышное природы, 172.76kb.
- Моя Родина – моя крепость, 35.36kb.
- О стихотворении Н. Заболоцкого "зелёный луч" (1958), 198.3kb.
- Если тебе повезло и ты был в Париже, то, где бы ты ни был потом, он до конца дней твоих, 33.23kb.
- Сергей Диев луч в хаосе, 691.03kb.
- «Фиточай с красной щеткой» Женская грудь, прикрытая античной туникой, спрятанная средневековым, 751.56kb.
- Ни суточного вращения Земли, ни ее обращения вокруг Солнца? В то же время все «собственными, 591.21kb.
- Додаток №7. Відеокаталог 3-го тф «відкрий україну!» (2008), 203.85kb.
ЛАРИСА В СТРАНЕ СКАЗОК
По мотивам сказок Ганса Христиана Андерсена
Я далеко от берега родного,
Я одинок, и одинок мой путь,
Но ты со мной, песнь детства дорогого,
ты солнца луч, тобой согрета грудь!
Ты зазвучишь, и розой расцветает
Воспоминаний ласковый цветок,
И родины картины открывает
Мне, распускаясь, каждый лепесток!
Вот остров мой; с него прохладой веет,
Задумчиво дремучий лес растет,
И озеро спокойное синеет,
И лебеди скользят по лону вод.
В один прекрасный предновогодний вечер, о котором речь пойдет в этом произведении, выпускница филологического факультета Лариса скучала, рассматривая какую-то книгу современной прозы с картинками.
- Хорошо, что здесь имеются картинки, - сказала сама себе Лариса, - иначе чтение было бы полностью лишено смысла.
С этими словами она отложила книгу прозы ( теперь я вспоминаю, что она была по зарубежной литературе ) и уставилась в окно, глядя, как летят и кружатся беззаботные снежинки.
- Вот бы сейчас прочесть сказку, и непростую, а с интересными персонажами и событиями, о которых я знала еще в детстве, - промолвила Лариса, - что угодно бы отдала, только бы оказаться в такой необыкновенной сказке. А какое бы удовольствие было бы рассказывать о ней друзьям..
Как только Лариса произнесла эти слова, в окно кто-то постучал.
Лариса надела валенки, теплую шубку и отворила окно, думая, что это идут работы по отделке межплиточных швов. Но неожиданно перед Ларисой предстала снежная фея. Она влетела в комнату и сказала:
- Благодарю покорно. Теперь можешь закрыть окно.
- Вот это да! – промолвила Лариса, - осуществляются мечты. Вы, должно быть необыкновенная фея?
- Да, - кивнула та, и тряхнула своими красивыми кудрями, - я услышала твою просьбу, девочка, а поскольку один раз в год, мы, снежные феи, можем выполнять человеческие пожелания, то, представь, я помогу тебе. Ты не прочь была, как я поняла, оказаться в сказке?
— Так речь пойдет о сказке?
— Именно. О стране сказок. Ты можешь отправиться в нее сейчас же. Только не залетай слишком высоко! — сказала фея. —Ты говорила только о сказке, точно она всему миру голова! А она хоть и постарше всех, да считается-то самою младшею, вечно юною! Я хорошо знаю ее! И я когда-то была молода. И я когда-то была хорошенькой лесной девой, плясала вместе с подругами при лунном свете, заслушивалась соловья, бродила по лесу и не раз встречала девицу-сказку — она вечно шатается по свету. То она ночует в полураспустившемся тюльпане, то в желуде, то шмыгнет в церковь и закутается там в креп, ниспадающий с подсвечников в алтаре! Поэзия и сказка — обе одного поля ягоды! Хотите, я дам тебе их сколько угодно задаром! У меня полный шкаф поэзии в бутылках. В них налита эссенция, самый экстракт поэзии, извлеченный из разных корней — и горьких, и сладких. У меня имеются все сорта поэзии, в которой нуждаются люди. По праздникам я употребляю эти эссенции вместо духов.
— Удивительные вещи вы рассказываете! — проговорила Лариса. — Так у вас поэзия разлита по бутылкам?
— И у меня ее столько, что вам и не переварить! — ответила фея.
С этими словами фея схватила ее; в ту же минуту раздался такой шум и гром, как будто мир лопнул по всем швам. Фея взвилась на воздух и так крепко держала Ларису за рукав сорочки, что она почувствовала, как отделяется от земли. Но вдруг на ногах ее повисла какая-то тяжесть, и что-то тяжелое навалилось на спину. За нее цеплялись какие-то существа и кричали: «Если ты в сказку, так и мы тоже! Цепляйтесь за нее, цепляйтесь!» И они крепко повисли на ней. Тяжесть была слишком велика, рукав затрещал и разорвался, Лариса полетела вниз.
В минуту Лариса очутилась в незнакомой стране, где, в отличие от погоды за окном, было сухо и тепло. Лариса только успевала удивляться. Здесь все было насыщено красками – и травы, и луга, и далекий лес, и звуками – пения птиц, журчания молодого ручья, движением ветра, оживляющего липы, собравшиеся в кружок на пригорке.
Глава 1. ЗАВИСТЛИВАЯ ФЕЯ ВАНЕССА.
Рядом с Ларисой была полянка, освещенная светилом. Здесь паслись овечки. Они пели песенку:
Мы - бедные овечки, никто нас не пасет,
мы таем словно свечки, кто же нас спасет?
Спасите несчастных овечек!
Цветочки луговые, мирные стада,
и мышки полевые снуют туда-сюда,
не сыщешь прелестней местечек!
Лариса заслушалась. В самом деле, прекрасная луговая страна открывалась ее взору. У камня на большой дороге сидела Завистливая фея. Ее звали Ванесса. Правда. то, что ее прозвали Завистливой, она не сообщала никому.
- Что за чудесная страна! - произнесла Лариса.
- Да, вы правы, милая девочка, - кивнула головой Завистливая фея. - Но тут есть свои три дороги. Даже камень указатель есть.
- Прямо как в сказке. - заметила Лариса, с недоверием рассматривая Завистливую фею.
- Будем знакомы. - сказала та, - меня зовут Ванесса. Впрочем, тебе это имя наверное, ни о чем не говорит. Но я всегда рада помочь одиноким путницам. Как, например, в случае с этим камнем. На нем ты можешь увидеть три надписи. Я тебе объясню, что они значат.
Первая - дорога в Джоконду, королевство Мышиного короля. Прекрасное царство! правит им душка - мой хороший знакомый Мышиный король. Его подданные отличаются отменной дисциплиной и военной выправкой. Целый день маршируют по улицам города. Такие милашки!
Вторая - страна Снежной Королевы. Ну, помнишь историю про Кая и Герду. Снежная Королева уж такая раскрасавица, каких Свет не видывал. Как увидишь ее. так прямо мороз по коже! Кстати, этих симпатичных овечек подарила мне именно она. Овцы в ее королевстве не выдерживают.
И третье - "Королевство спящей красавицы". Между нами говоря, видела я эту красавицу - дерзкая, неуживчивая девчонка. А какой у нее взбалмошный характер! страшная скандалистка, хулиганка. Однажды она выкрала из музея шкуру тигра и по ночам, когда все спали, грабила одиноких прохожих.
Послушай меня, детка. Именно я помогла русалочке в свое время. Бедное дитя приплыло ко мне и пожелало иметь две подпорки как у людей для встречи с возлюбленным ею принцем. Что ж, я не посмела отказать такой красивой девушке.
- Наверняка вы сделали это небезвозмездно и бедной русалочке пришлось несладко! - воскликнула Лариса.
- Я сказала, что изготовлю ей питье, она возьмет его, поплывет с ним к берегу еще до восхода солнца, сядет там и выпьет все до капли; тогда ее хвост раздвоится и превратится в пару стройных, как сказали бы люди, ножек. Но я предупредила, что ей будет так больно, как будто ее пронзят острым мечом. Зато все, кто ее увидит, скажут, что такой прелестной девушки они еще не встречали! Она сохранит свою плавную походку - ни одна танцовщица не сравнится с ней. Я спросила ее - "Вытерпишь все это?" И она согласилась.
- Разумеется, она должна была заплатить мне за помощь, - продолжила Ванесса, - У нее был чудный голос, им она и думала обворожить принца, но она должна была отдать этот голос мне. Да, я беру за свой бесценный напиток самое лучшее, что есть: ведь я должна примешать к напитку свою собственную кровь, чтобы он стал остер, как лезвие меча.
- И что же произошло дальше? - спросила Лариса.
- Русалочка выбралась на берег и встретила прекрасного принца, в которого была влюблена. А потом наступил момент, когда принц сказал ей - "Да, я люблю тебя! У тебя доброе сердце, ты предана мне больше всех и похожа на молодую девушку, которую я видел однажды и, верно, больше уж не увижу! Я плыл на корабле, корабль затонул, волны выбросили меня на берег вблизи какого-то храма, где служат Богу молодые девушки; самая младшая из них нашла меня на берегу и спасла мне жизнь; я видел ее всего два раза, но только ее одну в целом мире мог бы я полюбить!
Ты похожа на нее и почти вытеснила из моего сердца ее образ. Она принадлежит святому храму, и вот моя счастливая звезда послала мне тебя; никогда я не расстанусь с тобой!"
- Прекрасно! - сказала Лариса.
- Но это еще не все, - заметила Ванесса, - принцу приглянулась одна принцесса из соседнего королевства. Она была очень похожа на Русалочку. "Это ты! - сказал принц. - Ты спасла мне жизнь, когда я лежал на берегу моря!" И он крепко прижал к сердцу свою зардевшуюся невесту.
"Ах, я так счастлив! - сказал он русалочке. - То, о чем я не смел и мечтать, сбылось! Ты порадуешься моему счастью, ты ведь так любишь меня" Русалочка поцеловала ему руку, а сердце ее, казалось, вотвот разорвется от боли: его свадьба должна была ведь убить ее, превратить в пену морскую.
- И вы помогли русалочке еще раз? - спросила Лариса с надеждой.
- Я очень хотела ей помочь, но не все было в моей власти. Эта девчонка и слушать не захотела меня.. согласись, что это просто обидно. Но ничего, эта неудача не сломила меня. И я взялась помогать сборной России по футболу.
- Что-то я не замечала, чтобы это ей сильно помогло, - сказала Лариса.
- Я посеяла семена самолюбования, разобщенности и вялости из моего сада, - продолжала Ванесса. - но это и впрямь не помогло сборной. До сих пор недоумеваю, почему, ведь это были лучшие мои семена. Я их опробовала на детях и получила прелестные результаты.
- Какие результаты? - спросила Лариса, которая хотела выяснить все до самой сути.
- Однажды я была на детском празднике. В числе детей была одна прелестная маленькая девочка, только ужасно спесивая. Спесь в нее не вбили, а "вцеловали", и не родители, а слуги - родители были для этого слишком разумны. Отец малютки был камер-юнкером, и она знала, что это нечто "ужасно важное". "Я камер-юнкерская дочка!" - сказала она.
Она точно так же могла быть дочкой лавочника - от человека не зависит, кем он рождается. И вот она рассказывала другим детям, что она "урожденная" такая-то, а кто не "урожденный", из того ничего и не выйдет. Читай, старайся, учись сколько хочешь, но, если ты не "урожденная", толку не выйдет.
"А уж из тех, чье имя кончается на "сен", - прибавила она, - никогда ничего путного не выйдет. Тут уж упрись руками в бока да держись подальше от всех этих "сенов"!"
И она уперлась прелестными ручонками в бока и выставила острые локотки, чтобы показать, как надо держаться. Славные у нее были ручонки, да и сама она была премиленькая! Но дочка купца обиделась: фамилия ее отца была Мадсен, стало быть, тоже оканчивалась на "сен", и вот она гордо закинула головку и сказала:
"Зато мой папа может купить леденцов на целых сто риксдалеров и разбросать их народу! А твой может?"
"Ну, а мой папа, - сказала дочка писателя, - может и твоего папу, и твоего, и всех пап на свете пропечатать в газете! Все его боятся, говорит мама: ведь это он распоряжается газетой!"
И девочка гордо закинула головку - ни дать ни взять, принцесса крови!
- Удивительно, - произнесла Лариса, - дети так легко подвержены Вашему влиянию.
- У Доброй феи свои причуды, - продолжила Ванесса, - однажды она решила облагодетельствовать человечество Калошами счастья. Дело было в Копенгагене, на Восточной улице, недалеко от Новой королевской площади. В одном доме собралось большое общество. Мы, я и Стелла, тоже пожаловали туда. Стоя в передней, мы рассказывали друг другу о том, где побывали за день. Стелла выполнила всего лишь несколько маловажных поручений: спасла от ливня чью-то новую шляпу, передала одному почтенному человеку поклон от высокопоставленного ничтожества и все в том же духе. Но зато в запасе у нее осталось нечто совершенно необыкновенное.
"Нужно тебе сказать, - сказала она, - что у меня сегодня день рождения, и в честь этого события у меня есть пара калош, я бы отнесла их людям. Эти калоши обладают одним замечательным свойством: того, кто их наденет, они могут мгновенно перенести в любое место или в обстановку любой эпохи - куда он только пожелает, - и он, таким образом, сразу обретет счастье"
"Ты так думаешь? - отозвалась я. - Знай же: он будет самым несчастным человеком на земле и благословит ту минуту, когда наконец избавится от твоих калош"
"Ну, это мы еще посмотрим! - проговорила Добрая фея - А пока что я поставлю их у дверей. Авось кто-нибудь их наденет по ошибке вместо своих и станет счастливым"
Вот какой между нами произошел разговор.
Первыми калоши надел Евгений Шажков, который как раз в эту минуту мечтал о временах короля. Как только он вышел в них на улицу, волшебная сила калош немедленно перенесла его во времена короля, и ноги его тотчас же утонули в непролазной грязи, потому что при короле улиц не мостили. Кроме того, мимо него прошло несколько человек в средневековых костюмах. "Чего это они так вырядились? - подумал советник. - Должно быть, с маскарада идут"
Размышляя об этих чудесах и не глядя по сторонам, Евгений медленно шел по Восточной улице, пока наконец не добрался до площади Комсомольского моста. Однако моста, ведущего к Любинскому проспекту, на месте не оказалось.
"Что делается! Вот безобразие!" - думал он. Да, никогда еще действительность не казалась ему такой жалкой и мерзкой, как в этот вечер. "Нет, лучше взять извозчика, - решил он. - Но куда же они все запропастились? Как назло, ни одного! Вернусь-ка я на Партизанскую - там, наверное, стоят экипажи, а то мне вовек не добраться до Христианской гавани!"
Он снова вернулся на Восточную улицу и успел уже пройти ее почти всю, когда взошла луна.
"Господи, что это здесь понастроили такое?" - изумился Евгений, увидев перед собой Тобольские ворота - "Или это мираж, фата-моргана?"
Он стал искать дом одних своих знакомых, но его тоже не оказалось на месте.
"Нет, это просто бред какой-то! Не узнаю Восточной улицы. Ни одного магазина! Все только старые, жалкие лачуги.. можно подумать, что я попал в Кормиловку".
К счастью, калоши свалились у него с ног, а с ними рассеялось и волшебство.
При ярком свете фонаря Евгений отчетливо увидел большой дом, стоявший прямо перед ним. Он узнал и этот дом и все соседние, узнал и Восточную улицу. Сам он сидел на тротуаре, упираясь ногами в чьи-то ворота, а рядом сидел ночной охранник, спавший крепким сном.
- И калоши перешли к охраннику? - спросила Лариса.
- Да, - согласилась Завистливая фея, - а в роли его оказался не кто иной как Сергей Муся. Вот как бывает. Спустя две минуты Евгений уже ехал на извозчике в Христианову гавань. Всю дорогу он вспоминал пережитые им ужасы и от всего сердца благословлял счастливую действительность и свой век, который, несмотря на все его пороки и недостатки, все-таки был лучше того, в котором ему только что довелось побывать
"Гм, кто-то оставил здесь свои калоши!" - сказал Сергей. По небу покатилась звезда. "Ого как покатилась, - заметил Сергей - Ну ничего, их там еще много осталось, - А хорошо бы увидеть поближе все эти небесные штуковины. Особенно луну: она не то что звезда, меж пальцев не проскользнет. Студент, которому моя жена белье стирает, говорит, что вскоре мы будем перелетать с одной звезды на другую. Это, конечно, вранье, а все же как было бы интересно этак путешествовать! Эх, если б только мне удалось допрыгнуть до неба"
Есть вещи, о которых вообще нужно говорить очень осторожно, особенно если на ногах у тебя калоши счастья! Вот послушайте, что произошло с Сергеем.
Мы с вами наверняка ездили на поезде или на пароходе, которые шли на всех парах. Но по сравнению со скоростью света их скорость все равно что скорость ленивца или улитки.
В несколько секунд Сергей Муся пролетел пространство в пятьдесят две тысячи миль, отделяющее землю от луны, которая, как известно, состоит из вещества гораздо более легкого, чем наша земля, и она примерно такая же мягкая, как только что выпавшая пороша.
Итак, Сергей очутился на одной из тех безчисленных лунных кольцевых гор, которые известны нам по большим лунным картам доктора Мэдлера..
На луне было множество живых существ, которых мы бы назвали людьми, если б они не так сильно отличались от нас и по своей внешности и по языку.
- Братцы, где я? - спросил удивленный Сергей.
- Ты что, с земли свалился? - спросили его в свою очередь лунные существа.
Сергей поднял голову - в небе красовалась большая голубая земля. Да, потом он уверял, что это была самая бредовая ночь в его жизни. Он даже за десять тысяч не согласился бы вновь пережить все эти ужасы. Впрочем, теперь все это позади. Сергей сам не заметил как очутился вновь на своей планете. Правда, уже в больнице для особо одаренных больных. Ведь его рассказу о путешествии на луну никто не поверил.
Сергею оставалось только кусать локти и вспоминать известное стихотворение Алексея Липина:
На койке узкой, в психбольнице
слюной обрызган, я лежал,
и хор дэбилов очень дружный
над ухом тоненько брюзжал..
земля, как смутный сон сестрицы,
безвестно уносилась вниз,
и я как хмырь из психбольницы
один в лицо увидел крыс.
Я ль несся к бездне полунощной
или несли меня слоны,
не знаю точно, но за сутки
мы добежали до луны.
К счастью, тут не обошлось без вмешательства Доброй феи, и Сергея на следующий день освободили. И калоши перешли к лечившему его медику.
Вечером медик направился прямиком в областной драмтеатр, где выступали различные местные артисты. Надо ли напоминать, что для этой цели он надел калоши счастья. В этот момент на сцене выступал популярный чтец. Он читал стихотворение - как ты думаешь о ком?
- О вас? - спросила Лариса.
- Угадала! Называлось оно "Бабушкины очи". Все слушали довольно внимательно, а лучше всех - медик.
У бабушки моей был дар такой,
Что раньше бы сожгли ее живой.
Ведь ей известно все и даже более:
Грядущее узнать - в ее то было воле,
В сороковые проникала взором,
Но просьба рассказать всегда кончалась спором.
"Скажи мне, говорю, грядущий год,
Какие нам событья принесет?
И что произойдет в искусстве, в государстве?"
Но бабушка, искусная в коварстве,
Молчит упрямо, и в ответ ни слова.
И разбранить меня подчас готова.
Но как ей устоять, где взять ей сил?
Ведь я ее любимцем был.
"По-твоему пусть будет в этот раз, -
Сказала бабушка и мне тотчас
Очки свои дала. - Иди-ка ты туда,
Где собирается народ всегда,
Надень очки, поближе подойди
И на толпу людскую погляди.
В колоду карт вдруг обратятся люди.
По картам ты поймешь, что было и что будет".
Я не привожу здесь стихотворение полностью, ибо это было бы нескромно даже для меня. Стихи произвели большое впечатление на нашего медика. Сама идея с очками ему понравилась. "Взять бы, скажем, зрителей первого ряда, - думал медик, - и посмотреть, что делается у них в сердце".
Сказано - сделано! Только пожелай - вот все, что надо калошам счастья. Медик вдруг весь как-то съежился, стал совсем крохотным и начал свое необыкновенное путешествие по сердцам зрителей первого ряда.
Сначала наш медик оказался в какой-то мясной лавке; она была завалена мясом, - и куда бы он ни сунулся, всюду натыкался на туши. Это было сердце одного богатого, всеми уважаемого человека, - его имя, наверно, можно найти в справочнике по городу.
Оттуда медик перекочевал в сердце его супруги. Оно представляло собой старую, полуразвалившуюся голубятню. Портрет мужа был водружен над ней вместо флюгера; к ней же была прикреплена входная дверь, которая то открывалась, то закрывалась - в зависимости от того, куда поворачивался супруг.
Потом медик попал в комнату с зеркальными стенами, такую же, как во дворце Розенборг, но зеркала здесь были увеличительные, они все увеличивали во много раз. Посреди комнаты восседало на троне маленькое "я" обладателя сердца и восхищалось своим собственным величием.
Наконец бедный медик выбрался из последнего сердца и, совершенно ошалев, еще долго никак не мог собраться с мыслями. Во всем он винил свою разыгравшуюся фантазию.
- И на этом приключения его закончились? - поинтересовалась Лариса. Ей было искренне жаль смелого медика, отважившегося заглянуть в человеческие сердца.
- Отнюдь. Он как раз подумал - "Неужели я заболел? Нужно вовремя взяться за лечение. Говорят, что в таких случаях всего полезнее русская баня. Ах, если бы я уже лежал на полке".
И он действительно очутился в бане на самом верхнем полке, но лежал там совсем одетый, в сапогах и калошах, а с потолка на лицо ему капала горячая вода.
"Ой!" - закричал медик и побежал скорее принять душ. Банщик тоже закричал: он испугался, увидев в бане одетого человека.
Наш медик, не растерявшись, шепнул ему: "Не бойся, это я на пари", - но, вернувшись домой, первым делом поставил себе один большой пластырь из шпанских мушек на шею, а другой на спину, чтобы вытянуть дурь из головы.
Сергей Муся между тем вспомнил про калоши, которые нашел на улице, а потом оставил в больнице, и забрал их оттуда. Он отнес их в милицию.
"Да они как две капли воды похожи на мои!" - сказал Алексей Липин, поставив находку рядом со своими калошами и внимательно ее рассматривая.
- И Алексей надел калоши счастья вместо своих? - высказала предположение Лариса.
- Ты удивительно догадлива, дитя мое. Алексей шел по улице и повстречал своего знакомого Евгения Шажкова. Евгений рассказал ему о странном происшествии, с ним случившемся. "Удивительный народ эти поэты, - подумал Алексей. - Хотелось бы поближе познакомиться с такими натурами, как Евгений, и самому стать поэтом. Будь я на их месте, я бы в своих стихах не стал хныкать. Ах, какой сегодня чудесный весенний день, сколько в нем красоты, свежести, поэзии! Какой необыкновенно прозрачный воздух! Какие причудливые облака! А трава и листья так сладостно благоухают! Давно уже я так остро не ощущал этого, как сейчас".
Ты, конечно, заметила, что он уже стал поэтом. Но внешне он не изменился - ведь поэты такие же люди как и все прочие."Какое восхитительное благоухание! - думал он. - Оно напоминает мне фиалки в 201 аудитории. Да, я был тогда еще совсем юным филологом, Господи. И как это я ни разу не вспомнил о филологическом факультете раньше! Добрые старые филологи! Всегда, даже в самую лютую стужу, на окнах у них зеленели в банках какие-нибудь веточки или росточки, фиалки наполняли комнату ароматом; а я прикладывал нагретые медяки к оледенелым стеклам, чтобы можно было смотреть на улицу. Какой вид открывался из этих окон! На реке Омь стояли вмерзшие в лед корабли, огромные стаи ворон составляли весь их экипаж. Но с наступлением весны суда преображались. С песнями и криками "ура" матросы обкалывали лед; корабли смолили, оснащали всем необходимым, и они наконец уплывали в Ханты-Мансийск. Они-то уплывают, а я вот остаюсь здесь; и так будет всегда;
всегда я буду сидеть в канцелярии и смотреть, как другие получают права. Да, таков мой удел!" - и он глубоко-глубоко вздохнул, но потом вдруг опомнился: "Что это такое со мной делается сегодня? Раньше мне ничего подобного и в голову не приходило. Верно, это весенний воздух так на меня действует. А сердце сжимается от какого-то сладостного волнения".
Он полез в карман за своими бумагами. "Возьмусь за них, буду думать о чем-нибудь другом", - решил он и пробежал глазами первый попавшийся лист бумаги. "Дальше некуда", оригинальная трагедия в пяти действиях", - прочитал он. "Что такое? Странно, почерк мой! Неужели это я написал трагедию? А это еще что? "Интрига на валу, или Пиротехник возвращается; водевиль". Но откуда все это у меня? Наверное, кто-нибудь подсунул. Да, тут еще письмо..."
Письмо прислала дирекция театра драмы; она не очень вежливо извещала автора, что обе его пьесы никуда не годятся.
"Гм", - произнес Алексей, усаживаясь на скамейку.
На другой день рано утром, когда Алексей еще лежал в постели, в дверь постучали, и вошел Валерий Пономаренко, снимавший комнату на том же этаже, - молодой студент.
"Одолжи мне, пожалуйста, свои калоши, - сказал он. - Хоть в саду и сыро, да больно уж ярко светит солнышко. Хочу туда сойти"
Он надел калоши и вышел в садик, в котором росло только два дерева - слива и груша; впрочем, даже столь скудная растительность в Омске большая редкость.
Валерий прохаживался взад и вперед по дорожке. Время было раннее, всего шесть часов утра. На улице заиграл рожок почтового дилижанса.
"О, путешествовать, путешествовать! - вырвалось у него. - Что может быть лучше! Это предел всех моих мечтаний. Если бы они осуществились, я бы тогда, наверное, угомонился и перестал метаться. Как хочется ехать подальше отсюда, увидеть волшебную Швейцарию, поездить по Италии!"
И в тот же миг он уже путешествовал по Швейцарии. И он все смотрел, смотрел и не мог насмотреться, а в сердце его звучали строки стихотворения, которое написал, хотя и не стал печатать, один известный нам швейцарский поэт:
Прекрасный край! Передо мной
Монблан белеет вдалеке.
Здесь был бы, право, рай земной,
Будь больше денег в кошельке.
Природа здесь была мрачная, суровая и величественная. Хвойные леса, покрывавшие заоблачные горные вершины, издали казались просто зарослями вереска. Пошел снег, подул резкий, холодный ветер.
"Вот это да! - вздохнул студент. - Если бы мы уже были по ту сторону Альп! Там теперь наступило лето, и я наконец получил бы по аккредитиву свои деньги. Я так за них боюсь, что все эти альпийские красоты перестали меня пленять. Ах, если б я уже был там!"
И он немедленно очутился в самом сердце Италии, где-то на дороге между Флоренцией и Римом.
– Вот Рим бы я посмотрела! – сказала Лариса – То-то, должно быть, чудесный город! Сколько туда наезжает иностранцев! Опишите мне Рим! Что видишь, въезжая в ворота?
– Ну, это не так-то легко описать! – ответила Ванесса, – Видишь ли, там большая площадь, а посреди ее возвышается василиск; ему четыре тысячи лет.
– Вы хотели сказать - обелиск? – поинтересовалась Лариса.
- Если бы хотела - сказала, - ответила Завистливая фея, - но продолжим. Валерий видел, как лучи солнца озаряли лежащие между двумя темно-синими холмами Тразименское озеро, превращая его воды в расплавленное золото.
При этом вершины гор и облака окрасились в непередаваемо красивые зеленые тона, отливающие блеском солнечных лучей. Эта игра красок не поддается описанию, ее нужно видеть. Зрелище изумительное, все с этим согласились, но в желудке у каждого было пусто, тело устало, душа жаждала приюта на ночь, а где его найти? Теперь все эти вопросы занимали путешественника гораздо больше, чем красоты природы.
"Недурственно бы сейчас оказаться в Омске, в ресторации "Ростикс", - подумал Валерий, и его желание тотчас было исполнено.
Ему принесли обед: водянистый суп с перцем и прогорклым оливковым маслом, потом приправленный таким же маслом салат и, наконец, свежие яйца и жареные петушиные гребешки - в качестве украшения пиршества; но даже вино казалось не вином, а какой-то микстурой.
"Ну, - спросила я у феи Стеллы, - много счастья принесли человечеству твои калоши?"
"Что ж Валерию они по крайней мере дали безплатный обед!" - ответила фея Стелла.
"О нет, - сказала я - Он еще не настолько окреп духовно, чтобы отведать этот обед. Ну, я окажу ему благодеяние!" - И я стащила калоши со студента.
- А я слышала, что калоши достались еще директору кукольного театра, - сказала Лариса, - Его желание было таково - куклы должны были сделаться живыми людьми, а он — настоящим директором. И вот куклы превратились в замечательных артистов — это они сами так сказали, — а он был их директором. Все было готово к первому представлению, но вся группа желала поговорить. Первая танцовщица заявила, что, если она не будет стоять на одной ножке, сборы падут; она являлась главным лицом в группе и требовала соответственного обращения с собою. Кукла, игравшая королев, желала, чтобы с нею и вне сцены обходились как с королевой, — иначе она отвыкнет от своего амплуа!
Выходной актер, являвшийся с письмами, воображал себя такою же артистическою величиною, как и первый любовник: нет ни малых, ни великих актеров, все одинаково важны в смысле сценического ансамбля! трагик же требовал, чтобы вся его роль сплошь состояла из одних сильных мест: за ними ведь следуют аплодисменты и вызовы. Примадонна хотела играть только при красном бенгальском освещении — это ей шло, а голубое было не к лицу. Словом, все жужжали, точно мухи в бутылке, а в середине ее сидел директор! Дыхание спиралось у него в груди, голова кружилась, он очутился в самом жалком положении, в какое только может попасть человек: его окружала совсем новая порода людей! Он от души желал упрятать их всех опять в сундук и вовеки не бывать настоящим директором!
- Он и сказал им прямо, что все они, в сущности, только марионетки, а они за это избили его, - подтвердила Ванесса, - надо же быть глупцом, чтобы пожелать такое! Но теперь я решила, что калоши должны принадлежать мне.
С этими словами фея достала калоши и протянула их Ларисе.
- Смотри, с их помощью ты можешь путешествовать по дорогам тридевятого королевства. Первым делом посети фею Стеллу. Ты должна сообщить ей, что калоши сослужили и мне не самую удачную службу. Верни ей калоши с благодарностью.
- А почему вы сами не можете вернуть калоши Доброй фее? - поинтересовалась Лариса.
- У меня масса забот. Вчера, скажем, в болоте была такая суета! Праздновали рождение малюток!
- Каких еще малюток?
- Родилось двенадцать блуждающих огоньков из того сорта, что могут по желанию вселяться в людей и действовать между ними, как настоящие люди. Это великое событие в болоте, вот почему по болоту и лугу и началась пляска. Плясали все блуждающие огоньки — и мужского и женского пола. Среди них есть и женский пол, но о нем не принято упоминать. Я сидела на шкафу, держа на коленях двенадцать новорожденных огоньков. Они светились, как Ивановы червячки, начинали уже попрыгивать и с каждой минутой становились все больше и больше.
— Да это целая сказка! — воскликнула Лариса.
— Нет, только присказка, а сказка-то еще впереди! — ответила Ванесса.
— Блуждающие огоньки в городе, - сказала Лариса, — Слышать-то я слышала.. но что будет, если я скажу людям: «Берегитесь, вон идет блуждающий огонек в почетном мундире!»
— Они ходят и в юбках! — сказала Ванесса. — Блуждающие огоньки могут принимать на себя всякие личины и являться во всех местах. Они ходят и в церковь — не ради молитвы, конечно! Пожалуй, кто-нибудь из них вселится в самого пастора! Они произносят речи и на выборах, но не на пользу страны и государства, а на свою собственную. Они вмешиваются и в области искусства, но удастся им утвердить там свою власть — прощай искусство! Однако я все болтаю да болтаю, язык у меня так и чешется, и я говорю во вред своей же семье! Но мне, видно, на роду написано быть спасительницей рода человеческого!
- Все это очень интересно, - сказала Лариса, - но как же я узнаю Стеллу?
- Иди по этой тропинке, - указала Ванесса, - да смотри, никуда не сворачивай. Впрочем, калоши счастья и не дадут тебе сбиться с верного пути.
Действительно, калоши как будто несли ножки Ларисы. Она не заметила как оказалась на лесистом пригорке, обогнула пару боров, и выбежала как звезда на полянку перед домом Стеллы.