Geum.ru

Курс: История отечественного государства и права Тема Государство и право России в годы войн и революционных потрясений (1900-1917 гг.) Лекция 19

Вид материалаЛекция
Для крестьян
Правительство было ответственно перед царем, а не перед Думой.
Подобный материал:
1   2   3
главной движущей силой должен стать рабочий класс в союзе с крестьянством, а после победы революции, сверже­ния самодержавия и учреждения демократической республики следует как можно быстрее перейти к следующему этапу — ре­волюции социалистической, чтобы, утвердив диктатуру проле­тариата, использовать ее как главную силу для переустройства общества на социалистических началах.

Крестьянские интересы выражала партия социалистов-рево­люционеров (эсеров). Она также формировалась на рубеже XX столетия. Еще в 90-е гг. прошлого века вновь активизирова­лось народничество. Если правое крыло народников избрало тактику «малых дел» (создание земледельческой артели, ссудно-сберегательных касс для крестьян и т.д.), то левое крыло пошло по пути создания нелегальных групп и кружков, на базе которых в 1901 г. и возникла партия эсеров.

Их программа предусматривала экспроприацию капиталистической собст­венности и преобразование общества на социалистических на­чалах. Но добиться этого эсеры надеялись путем социализации земли через некапиталистическую эволюцию крестьянских об­щин и «прорастания» социализма первоначально в деревне, а затем уже в городе.

При помощи тактики индивидуального террора они надея­лись вынудить правительство созвать Учредительное собрание, которое законодательным путем провозгласило бы создание демократической республики. Именно боевая организация эсе­ров осуществила террористические акты, в результате которых были убиты министры внутренних дел Д.С. Сипягин, В.К. Пле­ве, харьковский губернатор князь И.М. Оболенский, уфимский губернатор Н.М. Богданович, московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович (дядя царя). Именно эсе­ровские боевики организовали покушение на П.А. Столыпина в 1906 г.

Все названные партии действовали на общероссийской по­литической арене, участвовали в выборах Государственной Думы, имели в ней свои фракции. Большое значение для поли­тической жизни страны имело и создание профессиональных союзов, а также организаций предпринимателей.

Издание Манифеста от 17 октября 1905 г. потребовало пе­ресмотра законодательства о Государственной Думе, других органах государственной власти, гражданских правах и свобо­дах. Положение Манифеста о расширении избирательных прав было реализовано новым Законом о выборах в Государствен­ную Думу от 11 декабря 1905 г. Право участвовать в выборах предоставлялось не всем рабочим, а только фабрично-заводским, горной и горнозаводской промышленности и же­лезнодорожных мастерских. Если число рабочих-мужчин на предприятии было не менее 50, то избирался один представи­тель для участия в избрании выборщика на выборах в Государ­ственную Думу. На крупных предприятиях с численностью до 1000 рабочих также избирался один представитель и дополнительно по одному — от каждой полной тысячи рабочих.

Такой порядок давал преимущества наименее организованным рабо­чим мелких предприятий. К трем существовавшим куриям до­бавилась четвертая — рабочая курия: выборы по ней были трехстепенные. В законе указывалось также, сколько выбор­щиков и сколько депутатов должно быть избрано от каждой курии. В результате этих манипуляций один голос уездного землевладельца равнялся 3 голосам городских избирателей, 15 голосам избирателей по крестьянской курии и 45 — по рабочей курии.

Для крестьян устанавливались четырехстепенные выборы (от села, волости, затем выборщики в губернии и, наконец, выборы членов Думы).

Введен был своеобразный ценз оседлости. По-прежнему сохранялись элементы сословного подхода. Председательство­вали на губернских избирательных собраниях, где выборщики от всех курий избирали депутатов Думы, губернские предводи­тели дворянства.

Положение Манифеста о превращении Государственной Думы из законосовещательной в законодательный орган было реализовано в законе «Учреждение Государственной Думы» от 20 февраля 1906г. (компетенция Думы практически осталась прежней). Одновременно с этим законом был издан акт «Q пе­реустройстве Государственного Совета», в соответствии с ко­торым Госсовет был поставлен над Госдумой в качестве вто­рой, верхней палаты. Смысл этой реорганизации состоял в том, чтобы Государственной Совет мог противостоять Думе и сдерживать, тормозить ее «либеральные порывы». Ведь зако­нопроекты, одобренные Думой, должны были направляться в Государственной Совет и лишь после его одобрения направ­ляться на подпись императору. Превращение Государственно­го Совета в верхнюю палату парламента было прямым нару­шением Манифеста от 17 октября, согласно которому Дума должна была стать единственным законодательным органом.

Консервативный характер Государственного Совета гаран­тировался самим порядком его формирования: половина чле­нов назначалась царем в основном из числа бывших минист­ров, губернаторов и других высших сановников. Другая поло­вина членов избиралась «от сословий и корпораций»: 6 членов от духовенства (избирались Святейшим Синодом); 18 чле­нов — от дворянского сословия (избирались выборщиками от губернских дворянских собраний); б членов — от Академии наук и университетов; 12 членов — от торговли и промышлен­ности (избирались выборщиками от совета торговли и ману­фактур, биржевых комитетов и купеческих управ) и, наконец, по одному члену — от каждого губернского земского собра­ния.

Если учесть, что члены Совета по назначению были по­томственными дворянами, а в губернских земских собраниях также преобладали дворяне, то подавляющее число членов Го­сударственного Совета представляли это сословие. Кроме то­го, члены Госсовета должны были быть не моложе 40 лет, иметь высшее или среднее образование, стаж работы в госу­дарственном аппарате и имущественный ценз втрое выше, чем для выборов в Государственную Думу.

Все эти положения об органах государственной власти и их взаимоотношениях с императорской властью и правительст­вом были закреплены в опубликованных 23 апреля 1906 г. Ос­новных государственных законах.

По поводу оценки этих за­конов в историко-правовой и исторической литературе дли­тельное время шли дискуссии о том, можно ли этот документ рассматривать как конституцию. Высказывалось мнение, что это вообще не конституция или, если и конституция, то фик­тивная. В этом документе указыва­ется форма правления — дуалистическая монархия, т.е. такая монархия, в которой, с одной стороны, чрезвычайно обширна власть монарха и ответственность перед ним правительства, а с другой стороны, существует парламент, наделенной законода­тельной властью (хотя и ограниченной). Форма государствен­ного устройства — унитарное государство, определена конст­рукция органов государственной власти, их компетенция и по­рядок взаимоотношений, порядок взаимоотношений центра и регионов, права, свободы и обязанности подданных. В качестве прототипа этих законов 1906 г. была взята конституция Пруссии 1850 г., о чем говорили сами соста­вители в процессе ее подготовки.

В соответствии с Основными законами императору принад­лежала государственная власть. Он не только глава государст­ва, но и глава исполнительной власти. Он назначал всех важ­ных чиновников госаппарата, имел право издавать в порядке управления указы и повеления. В его исключительной компе­тенции находились вопросы внешней политики, в том числе объявления войны и заключения мира, руководство вооружен­ными силами, а также право объявлять в стране в целом или в отдельных местностях военное или чрезвычайное положение. От его имени действовали суды, и он же назначал судей. Ему принадлежало право помилования и амнистии.

Император назначал премьер-министра, министров и дру­гих должностных лиц. Правительство было ответственно перед царем, а не перед Думой.

Согласно Основным законам царская власть ограничива­лась лишь двумя положениями. Во-первых, законодательную власть она делила с Государственной Думой и Государствен­ным Советом. Ст. 86 Основных законов гласила, что «ни один закон не может восприять законной силы без одобрения Госу­дарственной Думы и Государственного Совета». Императору принадлежало право законодательной инициативы, а что каса­ется изменений в Основных законах, то они могли последовать только по инициативе царя. Ему принадлежало право абсо­лютного вето, т.к. без утверждения императора ни один закон не мог восприять законной силы.

Во-вторых, по образцу евро­пейских конституций указы и повеления императора должны были скрепляться подписями премьер-министра или соответ­ствующих министров и главноуправляющих. Но, если в боль­шинстве европейских стран уже в то время правительства фор­мировались парламентами, то в России император мог в лю­бой момент уволить любого министра, отказавшегося скрепить своей подписью его повеление и заменить другим, более по­кладистым.

Провозглашенное Манифестом от 17 октября 1905 г. право парламентского контроля за действиями испол­нительной власти на практике оказалось фикцией. Все свелось к предоставленному Думе и Государственному Совету праву запроса, обращенному к министрам. Однако оно ни к чему не обязывало министров, т.к. они не были ответственны перед Думой и Государственным Советом. К тому же министры мог­ли отказаться отвечать на запрос, сославшись на секретность тех или иных материалов. Кроме того, император регулировал работу Думы и Государственного Совета. Указом царя опреде­лялись их ежегодные созывы и продолжительность работы, он мог досрочно распустить Думу, назначить новые выборы и время их созыва.

Наконец, в соответствии со ст. 87 Основных законов во время перерывов в работе Думы император по представлению Совета министров мог издавать указы, имею­щие силу законов. Правда, в течение 2-х месяцев после возоб­новления занятий Думы указы необходимо было внести на об­суждение в Думу, или они теряли свою силу. Именно в таком чрезвычайном порядке учреждаются военно-полевые суды и принимается указ о столыпинской аграрной реформе, о чем речь впереди.

В Основных законах содержа­лась особая глава, в которой закреплялись основные права и свободы подданных. Однако они носили формальный харак­тер, т.к. их реализация на практике была весьма ограничена. Так, неприкосновенность личности ограничивалась тем, что с 1906 г. по февраль 1917 г. не было ни одного года, в течение которого на территории империи или ее отдельных регионов не объявлялось бы военное положение или положение усилен­ной или чрезвычайной охраны, когда полиция и военное ко­мандование получали особые полномочия вплоть до предания гражданских лиц военно-полевому или военно-окружному суду и юридические гарантии прав подданных приостанавливались.

Провозглашалось (ст. 76 Основных законов) право поддан­ных свободно выбирать свое местожительство и беспрепятст­венно ездить за границу. Но в соответствии с Положением о паспортах и видах на жительство 1895 г. бессрочные паспорта, по которым действительно можно было свободно выбирать место жительства и получить заграничный паспорт, выдава­лись только дворянам, офицерам, чиновникам и почетным гражданам. Лица податных сословий (т.е. крестьяне и мещане) получали виды на жительство при условии уплаты налогов и повинностей и разрешения на отлучку от своих общин, и толь­ко указом от 5 октября 1906 г. эти ограничения были отмене­ны, да и то не полностью.

В ст. 81 Основных законов провозглашалась свобода веры. Однако в ст. 62 подчеркивалось, что православная христиан­ская вера «есть истинная и господствующая». Церковь, как уже отмечалось, была государственной, ей принадлежал ряд государственных функций, в частности, ведение книг актов гражданского состояния. Вообще вне закона фактически ока­зывались атеисты. Так на практике реализовывалось право на свободу веры.

Что касается свободы слова, печати, собраний, союзов, то порядок реализации этих прав устанавливался временными правилами о собраниях, союзах и о печати, изданными в марте 1906 г. Этими правилами для образования обществ или союзов, а также проведения публичных собраний формально не требо­валось разрешения, но фактически устанавливался разреши­тельный порядок, т.е. организаторы соответствующих союзов или собраний должны были заранее представить властям про­ект устава, списки членов руководящих органов, источники поступления денежных средств (для обществ или союзов), и без утверждения устава общество не могло приступить к работе. При этом министр внутренних дел или губернское присутствие по делам обществ могли в любой момент прекратить деятель­ность общества или союза, усмотрев, что оно отклоняется от своего устава или представляет опасность для общественного спокойствия.

Для организации публичного собрания также нужно было испросить предварительное разрешение, сообщив властям о составе собрания, его целях и список ораторов. На публичном собрании обязательно было присутствие полицей­ского чиновника, который мог в любой момент закрыть соб­рание, усмотрев, что оно отклоняется от заранее сообщенной темы и своих целей.

Что касается временных правил о печати, то они устанавливали отмену предварительной цензуры как для непериодической (повременной) печати, так и для перио­дической, т.е. книг, брошюр, но только выходившей в городах, что выдавалось чуть ли не за отмену цензуры вообще. Однако за 24 часа до выпуска тиража книги из типографии ее надо бы­ло представить в комитет по печати (как теперь стала назы­ваться цензура), и тот мог наложить арест на тираж, передав дело на окончательное решение суда. Авторы и издатели могли быть наказаны в административном и судебном порядке. Что касается изданий, выходивших вне городов, то для них по-прежнему сохранялась предварительная цензура.

Даже обязанности платить налоги, а для лиц мужского пола нести воинскую обязанность были неравными и зависели от социального положения, образования и религиозной принад­лежности.